***
Дождь. Хогвартс. Гермиона Грейнджер. Всё могло быть намного хуже, если бы она шла в одиночестве без жужжания своих лучших друзей. Было непонятно, чему они радуются. Утро было отвратительным, а началось оно с крика Невилла и его утверждения о том, что сами-знаете-кто стоял над его кроватью и приказывал прикончить Гарри. У него развивалась паранойя, и гриффиндорцы сначала очень переживали за него, а потом через две недели всех утомило дружно собираться в гостиной и успокаивать Долгопупса. Нет, Гермиона не винила его за страх перед Волан-де-Мортом, её лишь раздражали круги под глазами и постоянная слабость в ногах. — Хей, Герми, почему такая хмурая? Ты разве не рада, что начался учебный год и СОВ позади? — Гарри подхватил её локоть и улыбнулся так, как мог улыбаться только он. В этой улыбке было столько доброты и радости, что хотелось подарить всю свою теплоту ему, но от возмущения Гермиона лишь подняла брови. Он. Чёрт возьми. Назвал. Её. Герми. Она это ненавидела. Нет, не потому, что он хотел таким образом показать своё хорошее расположение духа, а потому, что он всегда делал это в неподходящий момент. — Гарри, почему я хмурая, можешь спросить у Невилла. А то, что мы сдали экзамены — не значит, что можно расслабиться. Вам понятно? — она вскинула подбородок и ускорила шаг, направляясь в Большой Зал, где их ждал завтрак. Рыжеволосый перекинулся с Поттером парой фраз о Лаванде, которая не отлипала от него уже несколько недель. Включая несколько «случайных» встреч в Косом Переулке, когда Троица бегала за сладостями чтобы вырваться из Норы на пару часов. Рону было приятно её внимание, но иногда так называемая симпатия была больше похожа на одержимость, будто ей в гранатовый сок третьекурсники в шутку подлили любовное зелье. И как бы Гермиона не скрывала, она завидовала чёрной завистью. Иногда хотелось сидеть с этим проклятым Уизли в гостиной Гриффиндора с чашкой чая в руках в тёплых, связанных его мамой, дурацких, но таких родных, носках. Она хотела просто быть рядом, чувствовать его тепло, заботу, ласку, но сейчас слышала лишь насмешки с его стороны. Дружеские, идиотские насмешки! — Зану-у-уда! — протянул Рон своим охрипшим голосом. Уже неделю шли проливные дожди, и, вероятно, Уизли простудился. Приоткрыв дверь в Большой зал, Грейнджер быстро, словно охотящийся сокол, метнула свой взгляд на него. — Советую сварить зелье от кашля, Рон. Как раз потренируешься перед занятием. Надеюсь, вы не забыли заглянуть в расписание. Кто же знал, что может быть хуже? Навстречу Гермионе вышагивал сам Драко Малфой, за ним, что очень странно, не плелась его серебряная свита, состоящая из Пэнси и Блейза, на горизонте не виднелись даже Крэбб и Гойл. Впрочем, ей плевать, главное, чтобы в её спину снова не прилетело что-то вроде: «Свали, чёртова грязнокровка». Хотя ничего другого от такого, как Малфой, можно не ожидать, ведь он подлый, гнусный, жалкий хорёк. Можно подбирать синонимы сколько угодно, но для всех, даже для Гермионы, он оставался утончённым аристократом. Его чёрные, идеально выглаженные брюки сидели так восхитительно, что создавалось ощущение, словно их шили прямо на нём, на тон темнее водолазка и застёгнутый на одну пуговицу пиджак. Не будь Малфой таким конченым ублюдком, Гермиона бы присмотрелась к нему. То есть… Что?! Нет, конечно, и тогда бы ей было плевать! Нижние челюсти девушек падали на пол при одном его виде, а когда он проходил мимо, они вдыхали его аристократичный чистый запах. Насколько бы чистым Малфой ни был, он остаётся ужасно склизким и грязным внутри. Несильный толчок плечом. Этого невозможно было избежать даже при огромном желании. Гермиона даже не посмотрела на слизеринца. К чёрту его! Пусть говорит и думает всё, что угодно. Она не собирается препираться с ним из-за того, что ему необходимо самоутвердиться. Не в этом году, пусть плюёт своим ядом в неё сколько угодно, но она не потратит на него ни одной своей минуты, нет, ни одной секунды. — Свали, чёртова Грейнджер, — выпалил Малфой и ускорил шаг. Ну конечно, — очередное оскорбление. Чего ещё можно ожидать от такого, как Драко? Как же она его, блять, ненавидит. — Мерлин, — прошептала Гермиона и села за стол Гриффиндора.***
Это лето Драко провёл в компании Пожирателей Смерти, честно, — не самые весёлые люди. Как только Тёмный Лорд назначил Драко новым Пожирателем Смерти и дал ему задание, смеяться расхотелось окончательно. Он должен был убить Дамблдора, этого противного старикашку, который везде таскается с Поттером. С этим святым Поттером. Он же победил в Турнире Трёх Волшебников (оказавшись полным лжецом?), сразил Василиска, сумел приручить этого мерзкого Клювокрыла, честное слово, если бы не сломанная рука тогда, на третьем курсе Драко бы голыми руками задушил эту грязную скотину. И как же мы забыли, что несчастная сирота Поттер является «Мальчиком-который-выжил», хотя скорее он «Мальчик-идиот-которого-все-восхваляют-просто-так». Ха, Избранный. Избранный придурок. Ещё и его тупые друзья вечно путаются под ногами: неудачник Уизли и грязнокровка Грейнджер. Чёрт, Грейнджер. Испортила ему всё утро одним только появлением перед его глазами. Эти противные, грязные, похожие на гнездо волосы, которые торчат во все стороны. Как же Грейнджер бесит. Просто потому что есть, потому что гордо вскидывает подбородок до самых небес и не видит ничего своими глупыми глазами, взять бы и выдавить их двумя пальцами. Чёрт, фу, нет. Если он прикоснется к такой, как Грейнджер, то его сразу же стошнит, а потом всю свою жизнь он будет отмываться от этого едкого запаха грязи. Зачем он вообще думает об этой заучке Грейнджер? Лучше думать о Пэнси. О том, как она утром томно открывает рот перед его пахом и потом заигрывает в Большом зале, подносит свои пухлые губы к его уху и шепчет о том, как хочет его. Каждая хочет его, и Драко это знал и пользовался этим; пользовался слишком часто, до дрожи в пальцах и ногах. Его не волновало, что у какой-то когтевранки есть чувства к нему, и что она думает про себя, как про особенную. Нет, она такой не являлась. Слизеринцу так нравилось сидеть за обеденным столом и ловить на себе взгляды аля «обожеяегохочу», слышать все перешептывания девчонок (даже на курс старше его) и отпускать едкие комментарии всякий раз, когда он слышит в их разговорах свое имя. Рука Пэнси на бедре вернула Малфоя к реальности. Он поднял голову, и на него уже заинтересованно смотрел Забини. — Драко, ты какой-то потерянный, что-то случилось? — это его — «что-то случилось» всегда звучало с некой заботой, но только не для Малфоя. Парню казалось, что Блейз просто издевается над ним, ведь друг прекрасно знал, что всё херово. Отец, который постепенно сходит с ума, и обеспокоенная, до жути напуганная мать, а также грёбаная чёрная метка, которая прожигала ему левую руку. Парень уже не понимал смысла в своих решениях, но в данный момент он готов был ампутировать руку, чтобы не чувствовать этой жгучей, возможно даже несуществующей боли. И… Драко было стыдно перед Забини потому, что сколько бы Малфой не ныл и не срывался, Блейз всегда был готов бросить свои дела, чтобы помочь. Иногда из-за этого он чувствовал себя очень фиговым другом. — Я в порядке. Мне не нужна помощь, — он отбросил руку Пэнси, злостно глянул на Дамблдора и резко поднялся с лавочки. — Через двадцать минут начало занятий, советую поторопиться. Он снова зол. На кого? Он и сам не знает. Перед глазами всплыла Грейнджер, которую до жути хотелось унизить, а потом таскать за волосы и бить её пустую голову о каменную стену, стереть с земли, чтобы грязи стало меньше. Грязнокровка уже была одета в форму, на рубашке была застегнута каждая пуговица, а галстук затянут настолько сильно, будто она хотела сама себя задушить. Грейнджер всматривалась в его лицо, эта грязная сука смела оценивать его! Взять бы за горло и скрутить прямо сейчас. — Свали, чёртова Грейнджер! Она коснулась его плеча. Драко бы не предал этому значения, будь это кто-то другой, но это была ёбаная Грейнджер. Как же он её ненавидит. Стоило выйти из зала, как на Драко накинулась Минерва. Она выглядела обеспокоенной, в её руках было много списков непонятного предназначения, которые не волновали Драко, лишь бы быстрее отделаться от неё. — Мистер Малфой, я надеюсь, вы в курсе, что в этом году вы староста мальчиков Слизерина? — её голова была опущена, Макгонагалл искала что-то в груде бумаг, было видно, что она очень сосредоточена. Через несколько секунд Минерва достала какой-то график и протянула его Малфою. — Нет, мне об этом не сообщали, что это? — он аккуратно выхватил список, на котором было расписание патрулирования. Прочитав имена старост, он заметил, что среди гриффиндорцев это оказались Гермиона Грейнджер и Рон Уизли. — Почему Слизерин и Гриффиндор на одной строке? Макгонагалл вскинула брови, будто удивляясь тому, что Драко не понял, но на самом деле он оттягивал момент неизбежного. Могло произойти всё, что угодно, но только не это. — Вы и факультет Гриффиндор будете работать в одной… — она сделала паузу, как будто сама не верила в то, что говорит. –…«команде». — Но почему именно Гриффиндор? Разве выбрать нам в напарники Пуффендуй было бы не лучшим решением? — он готов был сорваться на крик, ведь проводить хоть один час с глазу на глаз с Грейнджер или Уизли было подобно Круциатусу. Почему он: чистокровный, настоящий волшебник должен проводить время с такими, как эти идиоты?! — К сожалению, списки составляла не я. Мне помогала мисс Грейнджер, думаю, вы можете спросить у неё. Извините, мне нужно идти. Всего доброго! И она ушла. Он задушит эту дуру.