***
Люмос. Взмах палочки и кучу склянок с жидкостями озарил огонёк бледно-голубого цвета. Гермионе нужно было найти перечную мяту и инжир, чтобы сварить Эйфорийное зелье, таково было задание Профессора Слизнорта. — Почему же здесь так темно? — возиться со склянками желания не возникало совсем, немного прищурившись, Грейнджер заметила нужный ингредиент и схватила его настолько быстро, будто боялась, что прямо сейчас прибежит гоблин и разнесёт всё, не оставив гриффиндорке ни капли сушёного инжира. Совсем расстроившись, что не нашла перечную мяту она вернулась на своё рабочее место и порывистым движением положила стеклянную баночку на стол. Открыв свой учебник, она прочитала первые две строки, и поняла, что всё прочитанное вылетело у неё из головы, тем не менее, вздохнула и попыталась сосредоточиться. Но хорошего из этого ничего не вышло, в класс ворвались Гарри и Рон, которые, похоже, на занятие вообще не торопились. Они подошли к столу, немного пригнувшись, надеясь что их не заметят, но Гораций Слизнорт сразу же с их появлением раздражённо покачал головой, хотя и слова в их сторону не сказал. — Где вы оба носились? Разве трудно прийти на занятия вовремя? А ты ведь лучший в классе, «Принц Полукровка», — последнее предложение Гермиона проговорила, немного наклонившись над столом, чтобы никто не услышал, потому что подставлять своего друга она не собиралась. Мальчики пытались оправдаться, говорили, что по дороге наткнулись на Малфоя, который громко о чем-то беседовал со Снейпом. О том, что он мог с ним беседовать вопросов не возникло, как-никак Северус был деканом факультета Слизерин, но зачем Малфою разговаривать с ним на повышенных тонах? Наживает себе лишние проблемы? А в общем, всё равно, Гарри с начала года был одержим идеей, что Снейп и Драко могут быть Пожирателями Смерти, но Гермиона считала, что это полная чушь. — Нам нужно проследить за ними, тут что-то не чисто! — Поттер пытался говорить тихо, но получалось так себе. — Гарри, ты бредишь, сам подумай, зачем Волан-де-Морту такой придурок как Малфой? Всё, что он умеет — это угрожать всем своим отцом, — в ответ на это Гарри лишь помотал головой. — Хорошо, ещё он отлично умеет оскорблять людей, но ничего более, оставь это. Он вздохнул и открыл учебник. Честно, Грейнджер лишь хотелось верить, что Снейп или Драко — не Пожиратели, потому что если бы это было правдой, то весь Хогвартс находился бы в потенциальной опасности. Возможно, это значило бы, что за ними регулярно следят, и, что смотреть нужно в оба. Нужно приступать к выполнению задания.***
Как только Зельеварение закончилось, Гарри распрощался со своими друзьями, сказав, что его вызывает Дамблдор, а после нескольких минут молчания Рон, не сказав ни слова, ушёл к Лаванде. Гермионе было искренне жаль Поттера, потому что на его плечи было возложено слишком много ответственности. Вряд ли она бы выдержала такое давление. Было страшно, что каждую секунду на Хогвартс могли напасть сотни, а возможно и тысячи Пожирателей, что придётся сражаться за свой дом, не жалея свою жизнь, и главное, что после этого всё может измениться, точнее всё и изменится, правда никто не знает в худшую или в лучшую сторону. Девушка хотела скорее покинуть подземелье и оказаться под тёплым одеялом в гостиной Гриффиндора там, где красный цвет смягчал плохие воспоминания, там, где есть твои друзья, там где светло. Но сейчас она шла по лестнице и надеялась быстрее закончить с уроками и оказаться в библиотеке, чтобы выучить домашнее задание на завтрашний день. Так нет же, она является старостой Гриффиндора! А сегодня нужно заступить на патрулирование, даже немного интересно, кто же староста Слизерина? Как бы Грейнджер не хотела патрулировать на пару с этими змеями, но она не могла отказать очаровательной Падме Патил — старосте Когтеврана в просьбе поставить их факультет с Пуффендуем. Грейнджер забрела в самую тихую часть замка, ей нравилось время от времени бродить по Хогвартсу, вспоминалось то, когда она, разинув рот, восхищалась каждым уголком этого загадочного места, когда только приехала в Хогвартс. Тогда ещё не было ни этих мрачных мыслей о Пожирателях, ни страха за своих близких, ведь все время занимали уроки. Хотя сейчас их стало намного больше, Гермиона этого даже не замечала, ведь были проблемы посерьёзнее. Но на самом деле, до сих пор Хогвартс вызывал у неё чувство чего-то волшебно-возвышенного, чего-то, что не найдёшь в мире маглов. На стенах висели картины, их было не так много, но они просто поражали своей красотой, даже не верилось, что художники могли создавать такие шедевры. Послышался шелест листьев. Гермиона прикрыла глаза и глубоко вдохнула, пахло чем-то родным и тёплым, будто бы мёдом. Из рук выпала книга по трансфигурации. — Бон-Бон! Хик-хик! Тише, нас же могут услышать! — гадкий звук причмокивания — Рон и Лаванда, они целовались. Глаза спустились на пол, парочка её не увидела, ведь они стояли за углом. Как же до жути противно, хочется рвать на голове волосы, кататься по полу и кричать до одури, пока на её крики не прилетят сотни дементоров и не сожрут её душу. Вернуться бы в детство, когда не было никаких парней и девушек, только опасные приключения и только золотая троица. Гермиона закрыла рот рукой, чтобы не закричать по-настоящему. Гарри, был бы здесь Гарри, обнял и сказал, что понимает её, что всегда поддержит. Вдруг послышались стоны. Стоп. Они что?.. — Да, Рон! Боже, как ты хорош! — как на тренировке по квиддичу, когда Гермиона использовала Конфундус, чтобы помочь Рону победить Маклаггена. Но тогда её голос был другой, немного подрагивающий перед своей первой, возможно, настоящей любовью, как распускающиеся почки листьев, с которых стекают маленькие капельки росы. Сейчас же это был скорее возбуждённый голос, который желал утолить свою страсть, никакой любви и подрагивающих от холода почек, чистая животная потребность. Но так ей лишь казалось из-за ревности. Послышался хрип Уизли. У Гермионы дрогнуло сердце, оно уже не колотилось как бешеное, лишь со скрипом разрывалось, ломая рёбра на кусочки. Она могла уйти, убежать, спрятаться, сгореть от стыда, упасть на пол и корчиться от боли… Но она стояла, не плакала, просто ломалась изнутри, вытягивая из себя тонкую нить своей оставшейся гордости. Тихий, беззвучный выдох и такой же вдох. Она сжала кулаки и зажмурила глаза. Просто пройти вперёд, будто и не знала, что они здесь. Не знала. Что они. Здесь. Соберись, ты сильная. Послышались посторонние шаги. Только не это, прошу, не сейчас! Гермиона вжалась в стену, желая, чтобы прямо сейчас она обрушилась, давая ей спрятаться. Наверное, сейчас она будет выглядеть как полная извращенка, её будут высмеивать весь оставшийся год. Нет, не выдержит, уедет сразу же, поступит в университет и будет учиться на ветеринара, работать за копейки и жить с тремя собаками, лучше так, чем выслушивать все оскорбления. Господи, нет! Она — храбрая и сильная гриффиндорка. Она не станет бежать от проблем, будет стоять до последнего. Шаги совсем близко. Отодвинувшись от стены, Грейнджер гордо выпрямила спину и была готова ко всему. Из-за угла показались блондинистые волосы. Полумна? Да, это оказалась она. — О, Гермиона, здравствуй, — дружелюбно протянула девушка своим тоненьким голоском. — Я искала свои очки, ты их случайно не видела? — её тон был таким спокойным, что Грейнджер показалось, будто она выглядит в этой ситуации максимально глупо. Гермиона выдохнула. — Прости, не видела. Я очень спешу, — девушка схватила одну из своих выпавших книг и убежала прочь.***
Какая же она глупая! Нужно было уходить сразу. Ты не имеешь права ревновать. Не имеешь! Он может целоваться с кем угодно и когда угодно. Тебя это не касается. Что же за день. Что же за ублюдский день. Дожить бы до его конца. Завтра всё наладится. Обязательно наладится. — Грейнджер! — Боже, только этого не хватало. Гермиона продолжала идти, не обращая внимания на знакомый и такой мерзкий голос. Может быть, если его игнорировать, то он отстанет сам? — Остановись! Немедленно! — шаг ускорился, будет смешно, если он побежит для того, чтобы сказать ей очередную гадость. Ниже падать будет некуда. — Ты совсем глухая?! — Я не слушаюсь твоих приказов, Малфой! — злость охватила Гермиону, негатив который накопился за весь день хотелось выплеснуть, но что бы то ни было, она остановилась, резко развернулась, слизеринец не успел остановиться и её лицо на мгновение оказалось на его груди. Гермиона отпихнула его. — Не прикасайся, грязнокровка! — Малфой отпрянул, и начал отряхивать свою идеально выглаженную рубашку, как будто нечистокровные оставляли следы. — Какого черта именно ты староста Гриффиндора?! Грейнджер похлопала ресницами и удивлённо подняла брови. Что это всё значит? — Что за глупый вопрос? И каким боком это тебя-то касается? — Гермиона пыталась не выходить на конфликт, хотя очень даже хотелось. — Меня это касается целиком и полностью. Я просто решил деликатно спросить какого хрена ты решила, что Гриффиндор и Слизерин должны вместе патрулировать школу? — он уже не кричал, но злость и агрессия была как будто бы его барьером. Гермиона нахмурила брови. Стало понятно, кто стал старостой Слизерина. Она осознала, что натворила, но жалеть уже было не о чем. — Меня попросила Падма Патил, наверное, решила, что не выдержит такого как ты! — ноздри Малфоя расширились, Гермионе захотелось поежиться, но он не выведет её из себя своим свинским поведением. Хотя, он уже это сделал. — Закрой свой поганый, грязный рот, — он сказал это с таким холодным тоном, что стало не по себе. Сейчас волосы Малфоя были растрепаны, а на нем была лишь облегающая рубашка, с двумя расстегнутыми сверху пуговицами и совсем ненатянутый галстук, хотелось подойти и затянуть его настолько сильно, чтобы задушить его. Его губы были сжаты, а взгляд… он блуждал по ней самой. Волосы цвета платины, наверное, на ощупь они мягче шелка. Стоп, о чем таком она думает? Фу, это же до сих пор противный Малфой. А серо-голубые глаза, точно лёд… Так, ну это уже слишком, откуда такие мысли? Вдруг он подошёл на шаг, а она по привычке отступила. Что происходит? Минуту назад они были готовы наброситься друг на друга, чтобы убить, а сейчас обоих терзало смешанное чувство ненависти… и любопытства? Вдруг Гермиона очнулась. — Твой папочка тебя научил только пяти словам? — «ты только что всё испортила, Грейнджер» — пронеслось у неё в голове. Сжатые губы Малфоя вдруг превратились в презрительный оскал. — Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне, грязнокровка? — его взгляд стал тяжелым, диким. Казалось, что он сейчас накинется и разорвёт ей глотку. Эти два идиотских ледяных озера, насколько бы ледяными они не были, прожигали насквозь. Малфой начал быстро приближаться. Хотелось убежать. Как можно быстрее и дальше, это не страх, о нет. Гермиона его не боится. Кому ты лжёшь? Боишься. Приглушённый удар по стене. — Я повторяю ещё раз. Какого чёрта ты так разговариваешь со мной? — смотрит насквозь, будто Грейнджер на самом деле и нет, будто она пустое место. Не смотри так. Не смотри. Её волосы сейчас казались особенно пушистыми и кудрявыми, лезли ей в лицо. И ему тоже. Никогда Гермиона не была так близко к Малфою. Она могла разглядеть все черты его лица, начиная от точеных и немного приподнятых скул, и заканчивая длинной и утонченной шеей. Возможно, именно сейчас, где-то на периферии сознания проскочила мысль о том, что он, возможно, не такой уж и противный, как казалось. Из мыслей её вывел холодный взгляд Малфоя, такой, что она захотела убежать отсюда, но не могла. Его рука до сих пор перекрывала ей все пути отхода. И Гермиона была даже рада, когда его губы приоткрылись, чтобы произнести одну единственную фразу. — Исчезни, — он ушёл, не оборачиваясь. Хотя мог бы.***
Сентябрьский дождь лениво постукивал по крышам замка. Была глубокая ночь. Гермиона лежала в кровати, мучаясь вопросом о том, что вообще происходит. Почему Малфой так смотрел, не стал кричать, издеваться, как делал это всегда. Нужно отвлечься. Девушка поднялась с кровати и спустилась вниз в гостиную. Потрескивал огонь, единственный источник света в этой комнате, стало теплее, будто весь лёд оттаял. Даже картины уже дремали. Гермиона присела на диван, сняла обувь и устроилась поуютнее. Рон сообщил, что Гарри до сих пор не явился. Гриффиндорку окутала тоска, вдруг что-то случилось? А он даже не сказал куда отправляется, где его искать в случае, если он пропадёт? Может уже пропал… Как Уизли может быть таким спокойным? Его друг пропал, а ему будто всё равно! Может его мысли заняты только этой противной Лавандой, глаза б её не видели. Скрипнула дверь, из неё показались чёрные, смоляные волосы. Гермиона расплылась в улыбке, он здесь, живой и здоровый. Как замечательно. Она вскрикнула и быстро поднялась, чтобы заключить друга в объятия. Чуть не поскользнувшись на подушке, она в миг преодолела расстояние между ними двумя. Гарри развёл руками принимая её в свои объятия. В таких родных и тёплых плечах она нуждалась весь оставшийся день, — Ещё раз ты вернёшься так поздно, я тебя прикончу. «С тобой всё в порядке?» — стискивая сильнее его плечи и зажмуривая глаза, спросила она. — Да, все хорошо. Ты что, всё это время ждала меня? — он похлопал её по плечу, не желая распускать объятия. — Нет, не обольщайся, мне просто не спится. Они присели на кресла, укрылись шерстяными одеялами с гербом Гриффиндора, и ещё долго разговаривали, было приятно вот так сидеть, не хватало только одной детали. Рона. После захватывающего рассказа Гарри немного замялся, зевнул. — Гермиона, ты помнишь исчезательный шкаф в «Горбин и Бэрксе»? — вдруг взгляд друга стал серьёзнее. — В тот день, когда мы следили за Малфоем. Грейнджер посмотрела на огонь, единственный о ком она не хотела говорить, так это о слизеринце. — Помню, и что с того? —нахмурила брови и немного сморщила нос, чтобы сосредоточиться. Гарри глубоко вдохнул и закрыл глаза. — В выручай-комнате может быть идентичный? — только не это, Поттер снова хочет следить за ним, что за мания, почему он никак не может успокоится, почему сам верит во всё это. — Там чего только нет, но не уверена, что он работал бы, эта система очень ненадёжна, — она вздохнула и потёрла глаза. — Пора спать, до завтра. — Спасибо, Гермиона, — она поймала благодарный взгляд Гарри и одобрительно кивнула. Не обязательно что-то говорить, чтобы понять, о чём он. Каждый нуждался в этом разговоре сейчас, и оба были рады, что это произошло. Без суеты и чужих ушей и глаз, только они вдвоём. В голове всплыл образ Малфоя, которому зачем-то мог понадобиться исчезательный шкаф. Его чертовы ледяные озёра.