Обмен телами

Никифоров достает из кармана своего серого пальто ключи от квартиры и открывает входную дверь. На него сразу же набрасывается любимый пес Маккачин, Виктор гладит его по голове. Из кухни выглядывает любимый муж, Юри, домашний, со слегка растрепанными темными волосами и очками на кончике носа. — Привет, Витя… Как на работе? — интересуется омега. После того как Юри занял серебро на финале Гран-При, они все-таки сыграли свадьбу, несмотря на слова Виктора о золоте. С тех пор прошло три года, Кацуки переехал из Японии в Россию, к мужу, и казалось бы, они жили душа в душу, только вот была одна проблема. Примерно год назад пара захотела завести ребенка, Виктору все-таки тогда было двадцать девять лет, детей они оба очень сильно любили, но после многочисленных походов по разным врачам, узнали, что шанс Юри забеременеть и родить ребенка ничтожно мал. Виктор подошел к своему возлюбленному и, слегка улыбнувшись, поцеловал того в лоб. Он любил Юри, действительно любил, но мужчине слишком сильно хотелось ребенка, не детдомовского или от суррогатной матери, именно чтобы его муж выносил малыша, но увы и ах… — Нормально, — ответил Виктор. — Дети прекрасно сегодня катались, выполнили все задания. Думаю, некоторые из них могут стать в будущем отличными фигуристами. После свадьбы Никифоров все же решил завершить карьеру фигуриста и открыл собственную школу фигурного катания. Юри тоже ушел из спорта, хотя Виктор и уговаривал его этого не делать, но Кацуки, конечно, не послушал, предпочел помогать своей любви в обучении детишек, Юри такой Юри. Пройдя на кухню, Виктор бросил заинтересованный взгляд на тарелки, что уже стояли на столе: в них была на вид и запах вкусная лазанья. Мужчина аж облизнулся. — Мм… Пахнет прекрасно! — похвалил он. — Никогда не устану говорить о том, как ты вкусно готовишь. Юри лишь тихо захихикал на комплимент, щеки начали медленно краснеть, от этого он выглядел еще очаровательней. — Я готовлю обычно, — смущенно возразил Юри, — но мне очень приятно слышать твои слова, Витя. Кивнув, Юри сел за стол вместе со своим альфой, Виктор лучезарно улыбнулся и притянул его к себе за талию. — Ты самый потрясающий, Юри! Сам-то как день провел? Омега чуть отстраняется от мужа, отводит взгляд в сторону. Виктор же отпускает его и приступает к аппетитной лазанье, перед этим наливая себе и омеге виноградного сока. — Ну, был у врача… Ничего нового он мне не сказал, шанс так же мал, как и в начале моих осмотров. У меня уже почти нет надежды, если честно. Виктор нахмурил брови и посмотрел на своего любимого: как же его иногда доставало пессимистичное поведение мужа! Почему просто нельзя поверить в чудо? В то, что скоро все будет хорошо, что в ближайшем времени Юри все-таки сможет забеременеть, просто нужно верить в себя! В них! Омега сглотнул ком в горле. В последние полгода брака у них очень часто случались ссоры из-за этой темы: он винил себя в том, что не может родить ребенка от Виктора, в том, что портит жизнь любимому человеку, мешает. Иногда хотелось прекратить это все, хотелось, чтобы Виктор был счастлив с каким-то другим омегой, здоровым омегой, который легко сможет родить ему много красивых детей. На такие слова Никифоров часто обижался и злился. Как Юри может вообще думать, что он, Виктор, может быть счастлив с кем-то другим? Зачем тогда ему было выбирать Юри, а не кого-то другого, альфа совершенно этого не понимал. — Хватит, — раздражённо прерывает Виктор. — Прекрати нести чушь, Юри. Просто, наконец, верь в то, что все получится, и это обязательно будет так. Прекрати уже быть таким пессимистом! Юри медленно переводит взгляд с остывающей в тарелке лазаньи на мужа и недовольно фыркает. Почему тот такой резкий? Почему нельзя просто поддержать? Иногда омега совсем не понимал Никифорова. — А как тут быть оптимистом, Вить? Я же порчу тебе жизнь, из-за меня у тебя нет детей. В этом ведь виноват только один я, ты полностью здоровый. Витя, пожалуйста… пока не поздно, найди себе мужа получше, здорового и более красивого, чем я… С которым будешь на все сто процентов счастливый. Виктор бросает вилку в тарелку и встает со стула настолько резко, что стул падает на пол с грохотом. Маккачин, который на тот момент ел, обернулся на звук и испуганно похлопал своими черными собачьими глазками. — Хватит уже! — Никифоров срывается на крик. — Ты сам не устал? Так сложно понять, что не нужен мне никто кроме тебя? Люблю тебя, дурака! А ты только и говоришь, мол, найди себе кого получше! Лучше тебя быть не может, пойми ты уже, Юри. Хотя кому я это говорю!.. — продолжает обвинять Виктор. — Ты же все равно свое мнение не изменишь и продолжишь ненавидеть себя, а ведь ты абсолютно не виноват. У омеги наворачиваются на глазах слезы, Виктор кричит на него и выглядит взбешенным. Юри, конечно, понимал, что сам довел мужа до такого состояния, но от этого менее обидно не становилось. — Устал! — не остаётся в долгу брюнет. — Устал видеть твои разочарованные грустные глаза каждый раз, как нам сообщают, что снова ничего не получилось! Устал читать комментарии фанатов по поводу того, как всем жаль тебя и меня! Устал слышать разговоры твоих родственников о том, как сильно они хотят понянчить нашего ребеночка! Я устал! Ты не счастлив со мной! А ведь заслуживаешь этого… Виктора просто разрывает от злости. Ну почему Юри иногда ведет себя вот так? В такие моменты хочется заткнуть уши и не слышать весь этот бред. Юри будто бы и не хочет этого брака. — Ты хочешь развестись? — злорадно интересуется Виктор. И ведь понимает, что нужно остановиться, прекратить глупую ссору, пока ещё не слишком поздно, но не может. Слова, пропитанные болью и ядом, срываются с губ: — Ладно! Как хочешь! Можем и развестись, я устал слушать всю эту ерунду, которую ты сам себе придумал! Я иду спать, спокойной ночи, любимый! Он отталкивает с прохода упавший стул ногой и направляется в сторону их спальни, зайдя в нее громко хлопает дверью и садится на кровать, закрывая лицо руками. Неужели это все и правда приведет к разводу? Он ведь не хочет этого, совсем нет! Он любит своего японского омегу, несмотря ни на что. Юри ведь его муж… любимый и самый лучший. Юри в шоке от последних слов Никифорова, тот никогда ему так не отвечал раньше. Неужели он довел Виктора? Витя готов развестись с ним вот так? Нет, они ведь любят друг друга! Он любит Виктора всем сердцем, Виктор его кумир детства, черт возьми! По бледным щекам ручьем текут слезы и, сложив руки на столе, Юри утыкается носом в дрожащие предплечья. Не готов он просто так терять свое счастье, должен быть выход из этой ситуации! Но какой? Спустя час Юри тихо заходит в их спальню медленными аккуратными шагами и видит своего спящего мужа: Виктор привычно спит в одном лишь нижнем белье, укрывшись одеялом, свет луны из окна красиво падает на белоснежную кожу Никифорова, и тот, как всегда, выглядит потрясающе волшебно. Юри лишь грустно вздыхает и ложится рядом, но отворачивается спиной — они же все-таки в ссоре, вроде как. Обычно перед сном они мирились, но это первый раз когда они ложатся спать не извинившись перед друг другом за сказанное, от этого факта как-то больно на душе. Вот бы слова Виктора не оказались правдой, вот бы на утро тот забыл все, что произошло в этот ужасный вечер. Между мужчинами ложится милый Маккачин, и Юри трет покрасневшие от пролитых слез глаза, затем слегка улыбается и обнимает собаку, вскоре они оба засыпают. Обоим мужчинам что-то снилось, что-то совершенно странное, это из тех снов которые хочется запомнить, но никогда не удается это сделать по какой-то причине. Завтра суббота, нет занятий в школе фигурного катания, будет время поговорить друг с другом и извиниться, возможно, даже сходить куда-нибудь, если они, конечно, помирятся… Они оба надеются, что все-таки простят друг другу вчерашнее и забудут, как страшный сон, они ведь любят друг друга больше всего на свете, но жизнь готовила для них большой сюрприз.