Варвары

от: Номер 58 кому: Марафаха-6 локация: Портесмуда, Британия дата: десять лет до операции «Миллениум» примечание: в данном донесении описываются события из прошлой жизни боевика Номер 58

      Здание социальной службы расположилось почти у самого берега, и с террасы на его крыше открывался неплохой вид на гавань Портесмуды: тёмно-серую воду, выбегающие ей навстречу деревянные дорожки причалов и лес из мачт многочисленных яхт. На противоположном берегу распластались унылые склады и ангары.        Это место совсем не похоже на родной дом Гриз Тиль.       Девочки говорили, что в хорошую погоду отсюда можно увидеть остров Уайт. За те четыре дня, что Гриз провела в приюте, хорошая погода так и не наступила.       — Это Британия, — ухмыльнулась Пикси. — Ноябрь здесь тянется до февраля. Привыкай, капустная принцесска.        Слева взмывали в небо стрелы кранов, а под ними громоздились разноцветные кирпичики контейнеров — в основном красные и синие, но встречались также серые, жёлтые и зелёные. В закрытой для посторонних военной части порта стоял огромный корабль с длинной и плоской палубой, на которой иногда появлялись самолёты. Такие маленькие, как будто муравьи на столе. Интересно, где они прячутся? Где-то внутри?       — Авианосец, — сказала Пикси, стряхнув пепел через перила. Резкий ветер с Галльского пролива подхватил серебристые крупинки и унёс их прочь в мгновение ока. — «Королева Боудикка». В честь предводительницы бриттов, сражавшейся против римских оккупантов. Никогда не видела авианосец?       Пикси и вправду походила на домового из сказок. Она одевалась в зелёную толстовку с четырёхлистным клевером на груди и выцветшие штаны цвета хаки, а её тёмно-рыжие волосы были коряво обрезаны выше плеч.       Никто из девочек не знал настоящего имени Пикси, и даже социальные работники звали её только так.        — А вот и нет, — ответила Гриз, — миллион раз видела. На Средиземном море куча авианосцев.       Ветер забрасывал рыжие волосы на хитрое ирландское лицо Пикси.       — Ох уж эти маленькие девочки из хороших семей… Ни хрена вы не видели и не знаете.       Пикси было почти пятнадцать, и она выглядела совсем взрослой: Гриз поглядывала на неё не без зависти, а затем опускала глаза туда, где, по идее, должна была вырасти её собственная грудь. Ничего. Всё ещё ничего. Горько и обидно, хоть вату в лифчик подкладывай.        — Перекантуюсь тут до весны, — сказала Пикси. — А потом махну через всю страну на север, в Шотландию.        Пикси — ветер в поле: всегда в движении, всегда в водовороте приключений. Одну неделю Пикси провела на вписках в Уэльсе, другую — на пляжах Корнуолла, на третью её поймала полиция. Сотрудники опеки давно оставили надежду найти для Пикси приёмных родителей, и вот она снова затусила в приюте.       До двенадцати лет Гриз Тиль не особенно много путешествовала: только Германия да Италия, и больше ничего. Приключения — это интересно, но сейчас Гриз хотела лишь вернуться домой, в Дортмунд. И чтобы папа с мамой ждали её там. И Райк. И Аксель. И Вотан.       — Это невозможно, капустная принцесска, — отрезала Пикси и отправила окурок в свободный полёт.       А Гриз только грустно вздохнула.       В Европе всё плохо. Она узнала об этом в первый вечер, когда Пикси, пользуясь статусом самой старшей и сильной девочки в центре, конфисковала у малышни пульт и переключила телевизор с мультиков на вечерние новости Би-Би-Си.       Телик показал Гриз ужасные кадры. Пламя, вырывающееся из окон здания Сената. Бескрайняя вереница серо-зелёных танков, выстроенная вдоль Виа Империале.       Утром тридцать первого октября император Мануил был свергнут в результате заговора фашистов и военных, рассказала ведущая новостей на Би-Би-Си. На экране мелькали вооружённые солдаты, конвоировавшие каких-то людей вдоль горящего здания Сената. Христианско-демократическая партия запрещена, сказала ведущая. Телик показал военных, сжигающих огромную кучу газет прямо на Пьяцца Венеция, и ведущая отметила, что социалистические партии запрещены. Карабинеры скручивали демонстрантов перед Собором святого Петра. Либеральные и зелёные партии запрещены, добавила женщина из телика.       А потом на экране появился Сильвио Ди Гримальдо, лидер Партии Возрождения.       Он стоял на ступенях Витториано в чёрной рубашке, и солнце отражалось от его выпуклого лба, пока полный золотых зубов рот исторгал отвратительные слова.        Ди Гримальдо объявил, что с коррумпированным правительством Мануила Комнина покончено и больше никто не помешает Европе стать снова великой.       Уже тогда Гриз поняла: негодяй врёт. Её папа служил императору Мануилу, а значит, тот не мог быть плохим.       — Я ненавижу тебя, Ди Гримальдо, — прошептала она плюшевому мишке в макушку.       По правую руку от дуче прикрылся тёмными очками маршал Гуццони. Двуглавого орла на его фуражке больше не было. Он пособник Ди Гримальдо и заслуживает смерти. Гадкая физиономия Аккиле Ланди присутствовала в кадре слева от Ди Гримальдо. Этот Ланди подписал себе смертный приговор.       Тут ветер за окном взвыл особенно громко, и злодеи из телика поплыли мелкой рябью. Выругавшись, Пикси принялась вертеть так и сяк антенну на фанерной подставке в попытке наладить изображение.       Лёжа в кровати холодной ноябрьской ночью, Гриз Тиль решила, что больше не должна плакать. Она должна стать сильной. Готовой к большим делам. Скоро приедет Снорри Гудрунарсон. Он обучит её всяким крутым штукам, и вместе они будут непобедимой командой, как в кино. Они победят всех злодеев, а потом спасут папу и маму из плена Ди Гримальдо, и папу Алёнушки тоже. И всё снова будет хорошо.       Гриз Тиль была маленькой и глупой.       Киран пришёл раньше всех. Раньше Снорри и раньше сотрудников новгородского посольства, которые должны были забрать Алёнушку.       Он долго беседовал с начальницей центра за стеклом, отделявшим коридор от класса, пока Гриз, Алёнушка и Пикси заканчивали писать очередной тест и сдавали бумаги воспитательнице.       — А ты ещё кто такой? — спросила Пикси, едва он переступил порог. — Фараон или педофил? Больше на педофила похож.       Киран присел на корточки, так, что их с Гриз лица оказались на одном уровне. Она хорошо запомнила того Кирана: светлый ёжик волос, сочувственно поджатые губы и нахмуренную переносицу, серо-голубые глаза и очки с квадратными стёклами в кевларовой оправе.       — Будь храброй, Карла Гризельда, — сказал Киран. — Твоих мамы и папы больше нет. Диктатор Ди Гримальдо убил их. Но мужчины и женщины свободной Европы отомстят за всех.        Киран спросил, хочет ли она наказания для убийц.       Это было невыносимо тяжело — осознавать, что папы и мамы больше нет, а люди, одним взмахом уничтожившие жизнь Гриз Тиль, до сих пор не расплатились за злодеяния. И Гриз ответила ему странным и пугающим, будто бы не своим голосом:       — Я хочу уничтожить их всех.       Киран подошёл к Алёнушке, чтобы рассказать о гибели её папы, и впервые за все дни в приюте Алёнушка произнесла вслух слова. Она сказала, что мечтает наказать злодеев.       — Британия, — Киран медленно снял очки, — завоевала свободу от Рима, и она поможет обрести свободу народам оккупированной Европы. Больше ни одна маленькая девочка не будет плакать.       Киран сидел на краю стола и выверенными движениями протирал очки белоснежной тряпочкой, а его слова текли, как манная каша с клубничным джемом.       — На страже свободы ты сможешь увидеть все приключения мира, Пикси, — произнёс он.       И Пикси ответила:       — Кру-у-уто. — Зачарованно склонив голову набок и округлив глаза.       Тряпочка Кирана гуляла по линзам его очков, и девочки следили за ней, как в трансе.       В следующее мгновение Гриз Тиль обнаружила свои ноги топающими вниз по лестнице следом за Алёнушкой и Пикси. Один пролёт, поверни направо. Второй пролёт, поверни направо. Они следовали за Кираном, словно за Гамельнским крысоловом.       Сильвио Ди Гримальдо. Аккиле Ланди.       Спустись ниже, поверни направо, убей их всех.       Конрад Хорниг. Маршал Гуццони.       Спустись ниже, поверни направо, убей их всех.       Капля дождя упали на её взлохмаченные волосы, и Гриз поспешила залезть на переднее сиденье машины. Когда от здания социального центра осталась лишь возвышающаяся над городским ландшафтом терраса, она наконец спросила:        — Киран, а когда мы отправимся освобождать Европу?       Алёнушка и Пикси смотрели вперёд, будто зомби, а Киран ответил, продолжая и продолжая рулить:       — Когда малышка Карла Гризельда научится убивать плохих людей.        О-о-о. Это именно то, что ей нужно.       Гриз на всякий случай повторила про себя имена врагов.       — Ого-о-о, — протянуло маленькое мстительное чудовище. — А я получу красивую форму и заслужу звание коммандера, как Снорри Гудрунарсон?       Поправив очки указательным пальцем, Киран отрицательно покачал головой. Он коротко посмотрел на неё и сказал:       — Нет, Карла Гризельда. У тебя не будет формы.       Машина свернула на широкую дорогу, где с обеих сторон вырастали одинаковые двухэтажные домики из красного кирпича, и Киран сказал:       — У тебя не будет звания.       Щётки дворников смахнули с лобового стекла принесённую атлантическим циклоном влагу. Прохожие ускоряли шаг и раскрывали разноцветные зонты. Как ни в чём не бывало Киран выдрал из паспорта Гриз страницу с фотографией, порвал и скормил ноябрю.       Он сказал:       — И ты должна стать круче Снорри Гудрунарсона.