Варвары

от: Номер 58 кому: Марафаха-6 локация: Лондиниум дата: восемь лет до операции «Миллениум» примечание: в данном донесении описывается одна из ранних миссий боевика Номер 58

      Велосипед задорно стрекочет, когда девочка мчится по идеально заасфальтированным улицам Сити, маневрируя в плотном потоке разнокалиберных транспортных средств и людей в строгих костюмах. Солнце нового дня поднимается над историческими зданиями из бурого кирпича и стеклянными фаллосами небоскрёбов, задувающий в спину ветер сам несёт велосипед вперёд.       На очередном светофоре она зябко потирает руки в беспалых перчатках и натягивает платок до переносицы. Это январское утро выдалось по-настоящему зимним: прошлой ночью столбики термометров опустились до трёх градусов ниже нуля, а в Лондиниуме такое случается нечасто.       Третья зима без родителей. Третья зима на службе у Ма-шесть и Британии. Девочка ориентируется на улицах Лондиниума не хуже, чем в родном Дортмунде, только привыкнуть к левостороннему движению получилось не сразу.        Сегодня она устроит ещё одну небольшую аварию. И на сей раз намеренно.       Зелёный свет сменяет красный, нога давит на педаль. Полустёртая голубая лента велосипедной полосы ведёт девочку вдоль красивых фасадов с лепниной и голых деревьев, обгоняет по внешнему радиусу вереницу красных двухэтажных автобусов, на открытых верхних палубах которых кутаются в разноцветные пуховики туристы.       Возле Башни 42 она оставляет велик на парковке и выхватывает из рюкзака кипу газет. Замедляется, чтобы чинно пройти через стеклянную вертушку дверей, скользит между карфагенскими уборщиками, по блестящему влажному полу дрифтует к рекламным стойкам. В тёплом холле всегда есть свежие газеты, и закоченевшие пальцы девочки берут одну со стойки.       24 января. Завтра ей исполнится пятнадцать. Девочка рассеянно листает страницы с новостями из внешнего мира.       Винланд, Канада, Торонборг. Знакомые названия.       У неё сохранился адрес винландской родни и их домашний номер.       Кто возьмёт трубку, если прямо сейчас попросить у парня за стойкой телефон?       «Привет, бабушка. Я живу в Лондиниуме и работаю на британские спецслужбы, а в целом всё отлично».       «Привет, Зак. Я должна кое-кого убить, нет времени объяснять, пока».        Нет, всё не то. Её месть ещё не закончена. Только начинается.       Да и Киран не одобрит.        Зак и Зоя, бабушка, тётя Йоланда с мужем — все они живут по ту сторону Атлантики. Винланд находится слишком далеко от европейских разборок, и его обитатели не очень-то интересуются внешней политикой. Разве что Константин Комнин, римский наследник и супруг тёти Йо, всё-таки попытается вернуть трон своего отца. Было бы круто.       Тяжелее всего было с Райк. Где сестра сейчас? Всё ещё в Гельвеции? Удалось ли ей вообще избежать гнева победителей и уцелеть?       Когда становилось особенно тяжело, девочка уверяла себя: она непременно попросит Кирана уволить её из Ма-шесть сразу после того, как враги будут уничтожены. Вот тогда и можно будет позвонить, написать, отыскать. Родственники умные и хорошие, будут верить и ждать. А ей нужно двигаться дальше.       Кроссовки прокладывают путь сквозь спешащих на работу клерков. Попа приподнимается над седлом, когда девочка проезжает величественный памятник королеве Боудикке. Ноги активно крутят педали, и дорожные рабочие с их строительной техникой остаются позади.       Позавчера Киран сообщил ей, что в Адмиралтействе завёлся римский крот.       Капитан Эван Макклири — прогрессирующий лудоман, просадивший целое состояние на спортивных ставках. Ма-пять полагает, что попавший в трудное финансовое положение капитан Макклири был завербован Римом несколько месяцев назад и, в частности, именно он мог слить покупателям информацию об испытаниях новых баллистических ракет во время учений «Морской Лев'91».       «Карла Гризельда, — сказал Киран, — ты должна уничтожить предателя».       Уничтожить предателя.       Этот человек работает на диктатора Сильвио Ди Гримальдо, а значит, заслуживает смерти.       На Кэннон-стрит солнце ещё не проникло. Каждое здание здесь — памятник архитектуры, каждая дверь — лакированное произведение искусства, украшенное молоточками в виде львиных и драконьих голов. Только самые дорогие магазины арендуют помещения и только самые состоятельные люди покупают квартиры в подобных местах. Девочка на велосипеде неспешно катится мимо припаркованных машин и подсвеченных витрин, откуда на неё даже не смотрят манекены в дизайнерских платьях.       В надраенном с шампунем стекле, аккурат между двумя пластмассовыми моделями, отражается девочка на велосипеде: её оливковая парка, джинсы и вылезающая из-под шлема тёмно-каштановая коса. Гриз Тиль выросла и стала сильнее, а на дочь римского сенатора она не похожа уже очень-очень давно.       Оглядевшись по сторонам, девочка быстро снимает с иглы защитный колпачок и перемещает маленькое смертоносное оружие в гнездо на перчатке. Первоначально она хотела, чтобы Киран выдал ей пистолет-пулемёт MP5, но тот лишь улыбнулся уголками рта в ответ на такую просьбу.       «Ты не дешёвая террористка, чтобы устраивать стрельбу в центре Лондиниума, — сказал Киран. — Адресаты этого предупреждения и так всё поймут».        Вишнёвый «Ягуар» появляется на Кэннон-стрит точно в срок. Похоже, дела фашистского прислужника пошли в гору. Руки девочки сжимают руль. Вдох-выдох. Это трюк не должен быть сложным.       Она отталкивается от парковочного столбика.       Пять секунд до контакта. Время пошло.        Велосипед тихо-тихо катится к вставшему у обочины авто. Четыре.        Габаритные огни «Ягуара» гаснут. Водительская дверца открывается прямо на пути движения велосипеда.       Три.       Человек в чёрной форме британских военно-морских сил вылезает из салона наружу, попутно надевая фуражку.       Два.       Кроссовок с запозданием бьёт по тормозам.       Один.        Визг заблокированного заднего колеса сменяется коротким глухим ударом, когда капитан Макклири, девочка и её велосипед вперемешку летят на безукоризненный асфальт Кэннон-стрит.        Длинная тонкая игла легко проходит сквозь брюки капитана, с размаха вонзаясь в его ягодичную мышцу. Как укус комара — глазом моргнуть не успеешь. Через мгновение она втягивается обратно в гнездо над безымянным пальцем. Быстро, словно коготь Росомахи. Будто ничего и не было.       — Ой-ой-ой, — тараторит девочка, выуживая из-под соседней машины укатившуюся фуражку пострадавшего. — Какая досадная авария! Не ушиблись, сэр?       Капитан Макклири с несколько обескураженным видом поднимается на ноги, а размалёванная блондинка в белоснежной шубке, до этого сидевшая на переднем пассажирском кресле, гадким голосом орёт:       — Слепая овца! Гляди, куда прёшь, дура!       — А вы тоже хороши, — огрызается девочка. — В зеркало прежде надо смотреть, если решили вывалиться на проезжую часть.       Капитан отряхивает шинель, принимает у девочки фуражку, поворачивается к блондинке и говорит:       — Ничего страшного, Вайва. — Потом обращается к девочке: — В следующий раз будь повнимательнее, детка.       — Прощайте, сэр. — Девочка прикладывает раскрытую ладонь к виску и под брань проститутки поднимает велосипед.       Нога жмёт на педаль, и почти не пострадавший велик вылетает на обласканную солнцем Фаррингдон-роуд. Глаза смотрят на стрелку наручных часов.       Сто двадцать секунд с момента укола.       Прямо сейчас капитан Макклири чувствует одышку и боль в груди, которую объясняет подъёмом по лестнице на последний этаж.       Инфаркт миокарда.       Девочка огибает развозной фургончик, из грузового отсека которого торчат копья свежих багетов. Объезжая пробку по тротуару, разбрызгивает оттаявшую лужу, распугивая слетевшихся на водопой голубей.       Сто пятьдесят секунд.       Капитан Макклири теряет сознание и валится на пол. Размалёванная блондинка издаёт испуганный крик и склоняется над ним, пытаясь не испачкать при этом подол шубки.       Внешний разрыв сердца.       Велосипед выскакивает на набережную Темзы. Он несёт девочку вдоль громкой вереницы туристов, выстроившихся в очередь к прогулочному кораблику. Мимо серо-зелёной воды, голых деревьев и многочисленных бегунов, оккупировавших набережную в это свежее январское утро.       Сто восемьдесят секунд.       Сердечная мышца капитана Макклири сдавливается излившейся в перикард кровью и останавливается. Блондинка во всю глотку зовёт на помощь, пытаясь набрать номер скорой трясущимися наманикюренными пальцами.       Тампонада сердца.       Рядом с мемориалом подводникам девочка заводит велосипед на тротуар и смотрит на часы в последний раз.       Двести сорок секунд.       Римский крот лежит неподвижно у дверей собственной квартиры.       Смерть.       Автомобили и бегуны проносятся справа один за другим, а девочка Номер 58 просто сидит в седле и наблюдает за тем, как низкое зимнее солнце подсвечивает высоченное колесо Ока Лондиниума. Дождавшись, пока рядом не будет посторонних, она осторожно извлекает отравленную иглу из перчатки и сбрасывает её в воду. Потом поднимает велосипед на руки и по старой лондиниумской традиции отправляет товарища в последний путь. С коротким печальным «плюх» велик исчезает в мутных водах Темзы.       Мятый билетик в кино, о котором она успела позабыть, обнаруживается в кармане джинсов.       «Карла Гризельда, — сказал Киран и поправил очки. — Когда выполнишь миссию, можешь сходить на своих глупых супергероев».       — Я буду круче героев комиксов, — бормочет девочка, снимая шлем.       Утром пятницы в кино не должно быть много людей.