* * *
Неудачный выдался день. Опять какой-то человек помешал его планам. Вечно жители этой деревни путаются под ногами. Шедоу в очередной раз задумался над тем чтобы временно присоединиться к идиоту Эгману. Тогда Соник не отвертится. Но… перед глазами яркой вспышкой мелькнули удивленные янтарные глаза. Черно-алый никогда не видел настолько ярких глаз этого оттенка. И она так и не проявила страх… Но это только потому что Шедоу вовремя ушел. Стоило уйти сразу, как только понял в чем причина поведения синего фейкера. Просто Шедоу так давно не видел никого из местных жителей, что начал забывать о их существовании. Желание устраивать вместе с Эггманом подлянку Сонику прошло. Деревенские жители тогда наверняка начнут путаться под ногами. Перед глазами снова мелькнули яркие солнечные глаза. В них еще не успел появиться страх и Шедоу решил, что это может быть хорошее воспоминание — что-то редкое и красивое, не омраченное людской ненавистью. Главное продолжать держаться от людей подальше. Солнце только-только скрылось за Землей, а видимые материки на планете уже покрылись паутиной ночного освещения городов. Большой экран с поразительной четкостью передавал сигнал со спутника. Иногда Шедоу смотрел на это и думал: «Что там?», «Какие тайны скрывает эта планета?», «Какие люди живут здесь?». Для черно-алого ежа этот, сияющий как драгоценный камень, мир был символом надежды. Сулил шанс понять кто Шедоу на самом деле, где его место. А Мария предпочитала смотреть в окно. Оно было огромным. По сути вся внешняя стена состояла из цельного, сверхпрочного, стекла. И через него открывался вид на ухоженный двор, с клумбами и скамеечками по краям плиточных дорожек, по которым днем им позволялось гулять. Двор был тускло освещен луной. За ухоженной частью шел небольшой лес, в котором от лунного света пряталась тьма. Заканчивался лес в паре метров от энергетической ограды, опоясывающей весь остров и защищающей от любого вторжения. За лесной темнотой он выделялся едва различимым сиянием, раскинувшемся между опорами. Но девушка, с затаенным восторгом в голубых глазах, не на этот привычный пейзаж смотрела. Ее завораживало темное пятно соседнего острова, едва различимое ночью. Днем его было видно лишь чуточку лучше. Но зато сейчас можно было рассмотреть маленькую стайку светлячков, будто бы несколько далеких звезд спустились с неба и решили поселиться на том острове. Это было слабое ночное освещение и окна засидевшихся полуночников. — Дедушка говорит, если новое лечение будет успешным, то в следующем году я уже смогу выезжать за пределы острова. И мы побываем там. — огни близкого, но такого далекого острова отражались в небесной синеве ее глаз, а голос был полон надежд. Шедоу тоже подошел к стеклу и встал рядом с подругой. Из-за тьмы снаружи и яркого света от мониторов внутри стекло действовало как полупрозрачное зеркало. Еж мог видеть собственное отражение перед собой и отражение Марии рядом. А через них просвечивали далекие огни, о которых так мечтала девушка. Мария продолжила говорить о том, как они вместе поедут на тот остров, как будут там гулять, общаться с простыми жителями и есть мороженое, и еще устроят пикник на какой нибудь дикой поляне… А Шедоу вдруг понял, что происходит. Что этот разговор состоялся очень давно и что за ним должен последовать страшный и невыносимо болезненный финал. Но черно-алый мог только смотреть на добрую и почти счастливую подругу, на их отражения в стекле, и с ужасом ждать неминуемой участи. Внезапно что-то странное привлекло внимание ежа. Шедоу всмотрелся в отражение Марии и заметил… Ее глаза, они ярко-желтые! Еж глянул на саму девушку, но она ответила взглядом своих обычных голубых глаз. Он снова перевел внимание на отражение, но и с ним все вновь было в порядке. И тут к Шедоу пришло осознание что это все всего лишь сон, а значит можно проснуться. Черно-алый еж открыл глаза тяжело дыша. Вокруг было темно и он не сразу понял где находится. Нервно протер глаза ладонью, ожидая обнаружить на них влагу, как бывало после таких снов, но щеки и рука остались сухими. На душе было гораздо спокойней, будто еж избежал боли. В каком-то смысле так и было. Поерзав, Шедоу хотел лечь поудобней, но понял что сидя на земле опирается спиной о пологую каменную стену пещеры. Спать в таком положении позволяли только иглы, они компенсировали жесткость. Теперь еж вспомнил, что после того как сражение с Соником не состоялось, черно-алый пришел в эту пещеру. Похоже задремал, когда сидел и размышлял. Это место было наполнено воспоминаниями. Воспоминаниями о стычках с синим как будто заполняли какуето пустоту. Сами битвы были намного лучше, но когда этот засранец находил другие дела, Шедоу невольно влекло в эти места. А ночью ждали кошмары. Прошлое никак не желало отпускать. В этот раз сон закончился слишком рано. Необычно, но ежа это только радовало. Ждать окончания чтобы снова увидеть как Марию… Разминаясь черно-алый вышел из пещеры в безлунную ночь. Не будь он совершенной формой жизни, то смог бы идти только на ощупь. Но для Шедоу хватало света чтобы умчаться прочь.* * *
Несмотря на дождь, Элисон могла считать что утро прошло хорошо. Только она не спешила обольщаться, ведь предстояло знакомство с новой школой и множеством новых людей. Девушка еще до переезда выяснила что на острове нет обычной школы, только удаленное обучение. Но есть здание школы и несколько учителей, которые раз в неделю проверяют изученный материал и дают новый для самостоятельного изучения. Прежде Эли доводилось очень часто менять школы из-за частых переездов связанных с работой отца. Так что знакомиться с новым коллективом было не впервой, но нервничала она не меньше. Ожидаемое школьное здание оказалось общим зданием всех местных муниципальных служб. Ну неудивительно… Можно было бы и предвидеть… Зато искать не пришлось. После легкой утренней прогулки Элисон нашла нужное место даже не спрашивая дорогу. В холле девушке указали где повесить дождевик, а затем проводили в классную комнату и она, не давая себе времени разволноваться еще больше, тут же вошла в помещение. Представшая картина была действительно неожиданной. Комната оказалась довольно просторной аудиторией, но гораздо больше удивляло расположение мебели и присутствие детей и подростков самых разных возрастов. Самые маленькие дети, от первоклашек до примерно одиннадцатилетних, сидели за большим круглым столом справа. Их было человек пятнадцать. Слева, у окна, стояли пять столов более привычным для школьного класса образом. Сидящие за ними были вообще разного возраста. Последней партой кончался несуществующий средний ряд. За ним сидел выделяющийся атлетичным телосложением парень, видимо самый взрослый здесь. Выделялся он не только возрастом и комплекцией, но и прической. Красные дреды ниже плеч бросались в глаза даже больше чем малиновая шевелюра самой Эли. — А, так это вы мисс Ковач. — усталый голос взрослого раздался откуда-то из-за спины. Завязшая в своих размышлениях девушка стояла посреди кабинета и буквально подскочила от неожиданности. Другие ученики, как не странно, уже потеряли к ней интерес и отвлеклись от разговоров тихим голосом только на слова учителя. — Элисон. — назвалась девушка, повернувшись к говорившему и обнаружила что это пожилого вида бобер. Он сидел за столом в углу у окна, лицом ко всему классу. На носу у мужчины были очки, на столе перед ним какие-то папки, бумаги и тетради. — Ах, да. Где-то тут у меня было ваше дело. — в голосе бобра звучала безразличная ирония. — Дело? — удивилась девушка. — Как в суде?... Меня оболгали. — в шутку голосом изобразила девушка оскорбленую невинность. Она говорила недостаточно громко, чтобы учитель воспринял ее слова всерьез. Хоть шутка, придумана в попыхах и на нервах, дети за круглым столом захихикали. — Значит вы у нас в восьмом классе? — уточнил бобер, хотя в этом самом «деле» у него перед носом должно быть указано. — Да. — коротко согласилась Элисон, подходя ближе к столу учителя. Стеснительность накатила новой волной и девушку бросило в жар. Хотелось забиться в какой нибудь угол, чтобы не быть у всех на виду. — Что ж… Надеюсь с вами будет полегче. — произнес учитель, не отрывая взгляда от папки. В кабинете кто-то надменно фыркнул, но когда Эли обернулась, никто не смотрел в ее сторону. — Сядьте за стол, восьмой класс там в конце. — все еще что-то читая бобр махнул рукой куда-то вперед. — Я к вам подойду позже. У девушки все внутри похолодело. Она обернулась и еще раз оглядела кабинет. Никто особо на нее не смотрел и хотя бы это немного успокаивало. Элисон поправила лямку рюкзачка и пошла в конец помещения по широкому проходу между рядами парт у окна и круглым столом у стены. По пути она быстро оглядела сидящих за партами. Большинство были людьми. Некоторые имели довольно специфичную внешность. У одного парня были крохотные черные рожки над висками неравного размера. А за последней партой ряда, рядом с обычной на вид девушкой сидела девушка-птица из новых мобианцев. Яркая расцветка перьев бросалась в глаза. Дойдя до конца помещения Элисон поняла что другого свободного места нет и учитель имел ввиду стол этого красноволосого качка. Тот сидел скрестив руки на груди и смотрел в сторону, видимо размышляя о своем… или делая вид. На руках у него были странные белые перчатки с какими-то шипами на месте костяшек. Только у Эли были более важные вещи для беспокойства. Очевидно девушка должна была сесть рядом с этим парнем и стул был свободен, но не пуст. Под каким-то тряпьем и непонятными коробками, наваленными сверху, на стуле лежит что-то круглое. Сперва Элисон принимает это за какое-то колесо. Девушка смотрит на красноволосого, но тот продолжает ее игнорировать, даже не поворачивается в ее сторону. На мгновение Эли замечает насмешливую улыбку. Сначала Элисон хочет просто развернуться и выбежать, от обиды и отчаяния в носу щиплет, а к глазам подступают слезы. Она стоит какое-то время на одном месте, стараясь не расплакаться, а гадкий качек продолжает делать вид что ничего не замечает. Никто не обращает внимание на происходящие за самым последним столом и это немного подбадривает Эли. Она вдыхает поглубже, успокаиваясь, и решает что рано отчаиваться. Обида сменилась возмущением и девушка принялась сама расчищать для себя место. Подступающие слезы преобразовались в комок в горле. Раз этот придурок не хочет убрать свое барахло, пусть потом не жалуется! Элисон сгребла тряпье и коробочки, по ощущению тяжеленькие, и положила на часть стола красноглазого незнакомца. Он зыркнул в сторону девушки, но продолжил делать вид что ничего не происходит. Эли фыркнула и попыталась убрать странное колесо, которое оказалось неподъемным блином для штанги. Попытавшись раз, два, три, Элисон поняла, что это бесполезно — ей такой вес не поднять. Качек снова глянул в сторону несчастной и усмехнулся, но отвернулся продолжая игнорировать проблемы девушки. Эли выпрямилась, тяжело вздохнув, и попыталась пораскинуть мозгами. Эта неприятная ситуация должна была показаться ей издевательством, но она почувствовала азарт и начала воспринимать происходящее как испытание. Когда обида и смущение отступила, а окружающие не проявляли агрессии, девушка была уверена что сможет преодолеть такие незначительные проблемы. Сперва Элисон подумала о том чтобы сесть прямо поверх этой железяки, но отмела идею как глупость. Потом осмотрела стул от спинки до ножек и ее осенило. Поднапрягшись девушка завалила стул на бок, блин соскользнул и грохнувшись на пол, откатился на полметра. Шум привлек внимание учителя и он глянул на последний стол. Красноволосый напрягся. — Чего вы там шумите, мисс Ковач? — с легким недовольством осведомился учитель. — Простите, я просто устраиваюсь поудобней. — невинно отозвалась Элисон. Наверно нужно было бы наябедничать на этого перекаченного засранца, он явно этого опасался, но на самом деле это было бы глупым ребячеством. И в конечном итоге не принесло бы пользы. — Потише пожалуйста. — потребовал бобер, возвращаясь к чтению. — Да, конечно, извините! — погромче ответила девушка. Кто-то из детей снова захихикал. Эли поставила стул ровно и села на свое законное место. Сосед наконец соизволил к ней повернуться и добродушно улыбнулся. — Я Николас, но для друзей просто Наклз. — представился он. «Скорее просто Застранец!» - про себя подумала Элисон, но она успела выместить гнев, пока боролась с неподъемной железякой. Теперь хотелось понять действительно ли этот тип такой придурок. — "Костяшки"? Почему? — удивилась Эли прозвищу. — За это. — Наклз сжал кулак и сунул его почти под нос девушке. Под белыми перчатками, из костяшек выпирали два крупных шипа. Из-за того что они скрыты тканью, непонятно являются они частью тела красноволосого или это деталь перчатки. Так как кулак почти у самого лица девушки, а Наклз хоть и корчит ехидную гримасу, но в глазах добрые смешинки, она решает воспользоваться случаем утолить любопытство. Левой рукой Эли придержала руку парня за запястье, а правой ухватилась за шип. Красноволосый напряг руку, видимо не ожидая такого поворота. На ощупь нарост под перчаткой был тверд как дерево. Девушка попыталась его пошевелись, но вместе с ним двигался и весь кулак. — Это веская причина. — согласилась Элисон, отпуская руку растерявшегося парня. — Мог бы и помочь. — пожурила она. Наклз пришел в себя и ехидно усмехнулся. — Мог бы. — подтвердил он. — Но здесь тааак скучно. — продолжал скалиться красноволосый. Невольно улыбнувшись ему в ответ, Эли в шутку легонько стукнула засранца в накаченное плечо.