«Я не хочу жить вечно, Ведь я знаю, что без тебя я буду жить напрасно. И надеясь, что ты вернёшься, Я буду звать тебя…» © I don't wanna live forever — Zayn
Прошло три дня. Во дворце остались только Полина, Войд, Горик, Наташа и Мимик. Последний всю следующую неделю переживал, что во время битвы, которою назвали Тихой, лежал в отключке. Карателю из далёких княжеств, царств и королевств, куда уже дошли новости, слали весточки с соболезнованиями и одновременно поздравлениями с победой. Мост Миров восстановили. По всему Фатихсону объявили траур, хотя похоронили Хиробрина в Дуноро, рядом с Владой. Присутствовали на церемонии только близкие члены семьи. — Я так и не успел узнать тебя получше. — Горик, присев у алмазного надгробия, решил высказать всё, что скопилось в душе. Энтити отошёл в сторону. Некромант стоял рядом, понурив голову. Каратель, держа в руках букет белых лилий, тихо плакал. — Ты, наверно, злишься на меня за моё поведение, за то, что я убежал? За то, что вечно дерзил и даже не улыбнулся тебе ни разу… Знаешь, я очень сильно обижался на тебя. Но теперь я знаю всю правду и мне очень, очень стыдно перед тобой. Мы победили Ранкора. Вернее, его кто-то стёр, а кто… не понятно. Налла тоже стёрли, но не переживай — теоретически, тот, у кого Блок, может его вернуть. Жаль, что нельзя вернуть убитых… — Горик перевёл дыхание, чувствуя, как его спёрло. — Какой тогда смысл в этом Блоке? А ещё мы с Карателем помирились. Ты только не злись на него. Надеюсь, ты не возражаешь, если у тебя будет два сына? В общем, ты, если сможешь, пожалуйста прости меня за всё. Папа. Он впервые назвал Хиробрина так. Только делать всё надо вовремя. Каратель, захлёбываясь рыданиями, опустился на колени, возложил цветы и выдавил лишь слабое: — Я люблю тебя, папа… Спасибо… И Горик был уверен, что эти эмоции — не очередная игра. Во время ужина, проходившего в Тронном зале, ночью, при свете луны, огласили завещание. Ибо надолго оставлять страну без правителя было нельзя. «Настоящей бумагой подтверждается, Некромант, отец мой названный, перенимает в прямое владение свое площадь на северо-востоке Фатихсона в 4 000 блоков на 5 240 блоков, то бишь Магический лес да Лаборатория. Каратель Перссон, сын мой старший, перенимает в прямое владение свое площадь на севере Фатихсона в 8 010 блоков на 12 007 блоков, то бишь Мегатайга. Гор Перссон, сын мой младший, перенимает в прямое владение свое площадь в 408 020 блоков на 295 906 блоков, то бишь луг западный, да джунгли, да смешанные леса восточные, да Пустошь, да земли Мёртвые, да Дворец Четырёх Ветров, да все города Имперские, да реки все, да озёра все, да Лабиринты Вечности, да пещеры Чёрные, да холмы Глиняные, да Лунная бухта, да 200 блоков водной глади от берега Имперского, кроме того, флот весь и армия боя ближнего и дальнего. В случае гибели одного из братьев, земли его переходят в прямое владение другого брата. В случае гибели обоих братьев, земли их переходят в прямое владение Некроманта» Энтити остался недоволен. — Он, по сути, родной брат Влады, — рассуждал Каратель. — Он родился с помощью заклятия, есть такое, когда мужчина и женщина должны соединить свою кровь. Фактически, Энтити может поднять Сангламор, потому что в нём кровь Нотча и Эз. Но он переметнулся к Хиробрину и потерял право на дуноровский престол. Горик поинтересовался, где их бабушка, Эз, но Некромант пожал плечами и ответил, что пропала без вести, во время Войны уехав в Земной мир. Раньше Горику не доводилось бывать в покоях отца. Это было большое прямоугольное помещение со стенами из стволов тёмного дуба, инкрустированного маленькими алмазами и кусочками металла. Пол был отделан голубым мрамором, шторы ему в тон закрывали панорамное окно. Горик робко присел на край льдисто-голубого покрывала, остановил глаза на тёмной поверхности зеркала, висевшего напротив. — Я не представляю, как править огромной страной, — обратился Горик к Карателю, разглядывающему маленький портрет Влады над камином в виде круглого шара с изогнутыми коваными лепестками. В нём плясало пламя душ, отбрасывая холодные голубые блики на стены. — Советую получить образование. — Какое? — опешил Горик. — Ну-у. — Каратель сел в чёрное бархатное кресло и закинул ногу на ногу. — Я учился у ведьм, в Абилисе, два года. На светлую, руническую и чёрную магию. То же проклятье, которым я чуть не убил тебя в пустыне. Помимо этого я нанял себе учителя ораторского искусства, учителя русского, тренера по навыкам ближнего боя… — На помощь! — обречённо посмеялся Горик. — А как ты хотел? Правитель должен быть образован. А не хочешь — отдавай земли мне. — А не жирно? — Не жирно, — хитро улыбнулся Каратель. — Иди нафиг. — Я когда на стороне Ранкора был, мельком так выяснил, что он тоже учился у ведьм. Десять лет. На всех специальностях, только зельеварение не потянул. — Видать, понял, что только время зря потерял. — Нет, сказал, что терпеть не может варить зелья. Я вот руны заклинаний запомнил, а древнеэррорские книги, тексты, читать не умею. Так все руны и не выучил. Не могу запомнить — путаю их вечно. Пойти в поселение ведьм и колдунов может любой желающий — это бесплатно, — но многим магия не дана. Хотя встречались случаи, когда дети простых жителей становились прославленными ведьмами и колдунами. — Мне сложно. Я пробовал зачарование и светлую магию. — Поступи на друидизм, — предложил Каратель. — Там учат общаться с растениями. — О Боже. — Шаманизм. Химерология — это создание существ, тварей всяких. Как по мне, интересно. Я думаю, может, снова пойти куда. Как раньше я делал — учился в Дуноро, а приезжал туда на зачёты. — Какая дрянь… А есть что-нибудь нормальное? — Тебе не нравится? — удивился Каратель. — Ближний бой мне нравится. Взгляд Карателя выразил глубочайшее презрение. Он развёл руками. — Пойди на лекаря… — Ближний бой — на лекаря. А что, звучит хайпово. Мне надо подумать, — вздохнул Горик. — Спроси совета Некроманта. Можешь попросить у него помощи в управлении государством. Каратель уговорил Горика выйти на прогулку в Магический лес. Обошли его почти весь, и Каратель попутно вспоминал о прогулках с отцом. Здесь Хиробрин учил его летать, здесь Каратель наелся пещерных грибов, а потом плющился весь день. — Я рассказал ему про традицию первого апреля, и он в этот день подкинул мне в ботинок чешуйницу, — с улыбкой вспоминал Каратель. — Я начал дико визжать, перепугав весь дворец. А он потом стебался, что я трухло. Моей беспощадной местью было то, что я испёк печеньки, типо Орио, и прослойку между ними сделал не из крема, а из чеснока. Надо было видеть его лицо, когда он засунул эту печеньку в рот целиком. В моменты, когда на его лице появляется у… появлялась улыбка, — Каратель, померкнув, сглотнул, — он выглядел таким счастливым. Обычным человеком. О-о-о, а ещё мы с ним ездили на вулкан, в Мёртвых землях. И смотрели извержение. Надо будет съездить вместе? Горик лишь расстроенно-завистливо подумал, что тоже хотел бы иметь хоть один момент, проведённый с отцом, который можно вспомнить с улыбкой. — Съездим. А у тебя когда днюшка? — Седьмого апреля. После этого Горик и Каратель ещё долго стояли у озера лавы, откуда двести сорок лет назад вышел их отец. Общаться они стали часто. Горик остался во Дворце Четырёх Ветров, а Каратель приходил почти через день, правда, ненадолго. — Пойдём громить Лабиринты Вечности? — как-то заявил он, с озорством, легко и непринуждённо, когда они гуляли в саду. — Решил разграбить мою Империю моими же руками? — рассмеялся Горик. — Это спорная с Войдом территория. Думаю, папа был бы рад, если бы мы хоть как-то Войду насолили. А ещё, — Каратель облизнул губу, сорвал с дерева серебряный листик и нервно его раскрошил, — он к Полинке пристаёт. Прозвучало обиженно. Горик усмехнулся. — А, ну раз так... На следующий день они вместе отправились на изучение Мегатайги. Потом Горик предложил Мимику, Полине и Наташе погостить и у него. Но приехала только Наташа. Елисей на связь не выходил.***
— Привет, — улыбнулась Полина, тихо заходя в безумно вычурную комнату в белых, серых и аметистовых тонах. Серебряные подсвечники, хрустальный каскад люстры, на одном, трехстворчатом окне вышитые серебром тюли, два ряда портьер — серые и аметистовые. Узорчатая лепнина на стенах, картины. В одной части комнаты — огороженное перилами возвышение из белого дерева, поднявшись по пяти ступенькам, можешь пройти к широкой кровати с аметистовым балдахином. У окна стоит серебряный журнальный столик с букетом жасмина в вычурной вазе, два светло-серых плюшевых кресла. В углу — белая дверь, ведущая в гардеробную. Напротив — прямоугольный стол из белого дерева с витыми, как леденцовые палочки, ножками; нагруженный стопками бумаг. В чернильнице блестит янтарное перо. — Привет, миледи, — откликнулся Каратель из-за стола. Полине всё ещё не привычно постоянно видеть его полностью в чёрном: камзол с высоким воротником, широкие штаны, туфли. — Чем занимаешься? За эти две недели они хорошо сдружились, хотя поначалу Карателю было неловко. Он, собственно, и не рассчитывал выжить после схватки с Кромешником. — Пишу приглашения на бал, ты что-то хотела? Бал был чистой формальностью, Каратель не очень-то хотел его устраивать. Бал созывался и в честь победы над Ранкором и Кромешником, и чтобы официально объявить об окончании Войны Админиум, которая, в принципе, шла пассивно все эти тринадцать лет. Буквально на днях Горика короновали, и Фатихсон с Дуноро подписали мир. — О, — не нашла больше слов Полина. — А можно я тоже напишу от своего имени одной подруге? Она… из Фатихсона. — Кто такая? — Ну… простая. Зомби. — Конечно, пиши. — Каратель уступил место. Полина села и неумело взяла перо. Каратель хихикнул, облокотившись на спинку стула. Перо было тяжёлым и писало тонко, как ручка. Ещё и Каратель мешал сосредоточиться, стоя за спиной и перебирая пальцами капюшон её красной толстовки с коротким рукавом. — Полин? — М? — высунув язык, девушка старательно выводила буквы. Хорошо, что янтарное перо не мазало, а то такой шедевр бы получился. — Бал через неделю, ты не думала, ты-ы… пойдёшь одна или с кем-то? — Вообще с Войдом собиралась. — Полина закусила губу. Она так и не поговорила с Войдом. Она боялась да и не могла выбрать подходящий момент. Она понимала, что когда-нибудь ей всё же придётся это обсудить, но откладывала в долгий ящик. Она почувствовала, как Каратель убрал свою руку. — А ты? — спросила, чтобы сгладить момент. На душе потяжелело. — Наверно, приглашу княжну Бажену из Фалийского княжества. Она давно ко мне подкатывает. — Да? — немного резко переспросила Полина, рука дрогнула, и буква получилась с острым углом. — Да. Очень симпатичная миледи. Могу познакомить тебя с ней. Думаю, вы подружитесь. — Да, подружимся… — растерянно поддакнула Полина, которую эти слова неожиданно больно кольнули. А ведь раньше обращением «миледи» он адресовался только к ней… Полина, чуть нахмурившись, завернула письмо в конверт, встала и вышла из-за стола. — А… ещё я хотела одолжить у тебя немного денег, на платье какое-нибудь… Каратель, кивнув, ненадолго скрылся в гардеробной, а вернулся с увесистым мешочком и вложил Полине в руку: — Триста тысяч хватит? — Сколько?! — ужаснулась Полина, выпучив глаза. — Зачем так много?! — Это же твой первый бал? И последний, я полагаю. Войд тебя по балам водить не будет. Не позорься в дешёвом платье за тридцатку, купи хотя бы за сто пятьдесят. На Стеклянной авеню хорошие магазины. — А почему «последний»? — хитро изогнула бровь Полина, стараясь, чтобы голос не выдавал боль у неё внутри. А правильно ли она поступает? — Мне больше приглашений не будет? — Поживём-увидим. — Ладно. Спасибо. Каратель отвернулся к окну, сложив руки за спиной. Полина не видела, как он закусил губу и закрыл глаза — она вышла из комнаты, игнорируя тяжесть на сердце. Подумав, вложила в конверт пятьдесят тысяч и только потом передала охраннику.***
Наступил день бала. Во дворце шли последние приготовления: полы натирали до блеска, всё украшали живыми цветами, накрывали на стол. Полина пребывала в состоянии приятного волнения. Наверное, так сказывалась всеобщая суета. Она с предвкушением ждала встречи с Гориком и Елисеем, которых не видела недели три, и с Наташей, с которой они виделись около недели назад. С самого утра к Полине прибежал Мимик. — Привет! — первым поздоровался мальчик. — Ужас! Столько людей, столько людей! Готовить бал так сложно, это… — он захлебнулся эмоциями, перевёл дыхание и обрушился с новыми силами: — Не ну ты видела, ты видела?! — Успокойся! — рассмеялась Полина. — Ты-ты когда будешь собираться? А мне когда собираться?! — Пойдём лучше смотреть, как город украсили! — Хорошо, — улыбнулся Мимик. — Так. Спокойно. — Сделал глубокий вдох-выдох. — Войда будем звать? — Не-е. Я и так весь бал с ним буду. — Он сидит один в своей комнате. — Ему полезно. Кста-ати, а ты с кем идёшь? — Сам, — пожал плечами Мимик, неловко улыбнувшись. Город восстановили. Между домами натянули гирлянды китайских фонариков, висели треугольные флажки с гербом Дуноро. По улицам летали сотни разноцветных бабочек, которых заспавнили специально. Они садились людям на руки, чем вызывали пламенный восторг, особенно у детей. Полина с Мимиком наделали много фотографий, а потом зашли пообедать в дорогой ресторан на те деньги, что у Полины ещё оставались. Вернулись во дворец только к пяти вечера и разошлись по комнатам. Служанка помогла Полине сделать макияж и надеть аметистовое платье: без рукавов, с пышной фатиновой юбкой, розово-фиолетовой V-образной выточкой на поясе; от лифа шла сиреневая сеточка под горло, украшенная маленькими кристаллами аметиста. Волосы заплели в две вывернутые французские косы. В довершение пришлось надеть белые туфли на невысоком каблучке, с россыпью аметистов в виде цветков. Полина потратила на это не все деньги — она ещё часть отдала Мимику и Войду, чтоб они себе костюмы купили. Вот и прибежал Мимик к ней в снежно-белом фраке, в тёмно-бордовой рубашке и в туфлях ей в тон, жалуясь, что словил кринж, посмотрев в зеркало. С этим Полина не согласилась, друг выглядел классно, разве что слишком официально. Гости начали съежатся к семи. Полина спустилась в сад и сразу же пошла к беседке. Сердце забилось в радостном волнении. Возле беседки стояли Наташа, Горик и… Елисей? Сам на себя не похожий: в синем, с ляпистыми узорами, длиной в пол халате, и волосами, собранными на макушке в совсем коротенький хвостик. — Приветик! — Лис, привычно улыбаясь, обнял Полину. Они немного покачались. — Ты чего с собой намудрил? — удивлённо рассмеялась Полина. — Почему на связь не выходишь? — Да бизнес всё время отнимает. Мы с Моисеем торгуем. — Чем? — растерялась Полина. — Шаурмой, — маниакально улыбнулся Лис, но что-то в его улыбке было натянутым. Каким-то другим. — Теперь в Абилисе нет котов. — Деловито добавил Горик. Горик был в чёрной рубашке, чёрном фрачном костюме и высоких чёрных сапогах со шнуровкой. Выделялся только алмазный обруч на голове. Чёлку подстригли до кончика носа. — Немного некомфортно, столько незнакомых людей… — оглядывалась Наташа, скрестив руки на груди. Полина подумала, что все её друзья выглядят повзрослевшими, изменившимися в лучшую сторону. «Никто не вернётся прежним». Вот Горик стал поменьше злиться и ругаться, Наташа приобрела небольшую раскованность, стала улыбаться чаще, Елисей… ну, Елисей, кажется, уже не считает, что всегда одевается «немодно, некрасиво», если это допустимо назвать прогрессом. А сама Полина решила, что хочет заняться самообразованием. Потому что один, кхм, человек обозвал её тупой и посоветовал не тратить воздух зря. Чтобы отвлечься от неприятного воспоминания, Полина перевела взгляд на подругу. Платье Наташи было узким, красным, шёлковым, с открытыми плечами и широкими фатиновыми рукавами, сужающимися у запястья; декольте было неглубоким. Губы накрасили красным, веки — незаметно, матовым-коричневым. Распущенные волосы придерживались алмазным обручем. — А это как, а это почему? — Полина только сейчас его заметила. — Что? А. Это Владин. — Наташа машинально поправила обруч. — Решили представить её моей невестой, — ответил Горик. — И отношение вельмож к ней будет другое, и ко мне лезть не будут всякие царевны эти. — Тем более позавчера Чебурек предложил Натахе встречаться. — Елисей сделал упоротое лицо. — О… свадебку скоро будем играть! — Расхохоталась Полина, удивлённая таким известием. — Да прекрати, — со смешком отмахнулась Наташа. — Вот ты где! Бесстрашная! — к ним подошёл Войд, в белой рубашке, серых брюках и серой жилетке. — Пойдём? До бала десять минут. — Пойдём, — вздохнув, Полина вложила руку в его ладонь, и они двинулись ко входу. — Тоже пойдём? — предложила Наташа, посмотрев и на Гора, и на Лиса. — А Элленика будет, не знаете? — напряжённо спросил Елисей, крутя кольцо на пальце.***
Гостей представляли минут двадцать. Некромант, Энтити, Наташа и Горик, прошедшие первыми, всё это время сидели на диванчике, потому что сначала шла семья хозяина замка, потом известные династии — Захавы и Скаиры, притащившие с собой целую свиту, — затем цари, короли и князи, герцоги, графы, дворяне. «Герцогиня Полина Малиновская из Дуноро и её сопровождающий, Войд» шли где-то в середине, а «сеньор Елисей Долматов» — в конце, увидевший тут, к своему удивлению, Лукаса, который тоже представился дворянином и тоже использовал свою настоящую фамилию — Коул. С ним вместе шёл Иракин, придумавший себе фамилию прямо на ходу, причём, звучала она «Бешеный-Танцующий-Мишка», или что-то в этом роде. Такие сложности нужны были, потому что на бал, понятное дело, простолюдинов не пускали. Причём Полина была уверена, что над «герцогиня Полина Малиновская» явно постарался Каратель, который, кстати, так и не объявился. Она думала, что её, как и остальных «простых», назовут дворянкой, что с Карателем было обговорено. Некромант отлучился, ничего не сообщив. Энтити, Наташа и Горик тихо посмеивались над напыщенными лицами некоторых вельмож, когда к ним подошёл мужчина в атласном белом одеянии. Белый, отороченный чёрным мехом плащ спускался от чёрного шипастого воротника на плечах. Голову венчала массивная серебряная корона, украшенная эндер-жемчугом. — Здравствуйте! — надменно произнёс он. — А вы, значит, Темнейший Император. Новый! От резкого, порой срывающегося на рык голоса веяло опасностью. Горик поднялся, но всё равно был ниже подошедшего. Прямые чёрные волосы были чуть ниже ушей, а чёлка лезла в надменный фиолетовый глаз. Другой глаз закрывала чёрная повязка. — Да, — с вызовом ответил Горик. — Соболезную. — Прозвучало совсем неискренне. — Спасибо. — Мы вам тоже, — сдержанно ответила Наташа, хотя Вирдем Скаир не понравился ей вообще. — Благодарю, — кисло отозвался Вирдем, а дальше продолжил с какой-то агрессией. — А вы родня Перссонам со стороны Нотча?! Или очередная Хиробринья дочь, спрятанная в ином измерении?! Или вы внебрачная?! Наташа растерялась: что ответить?! Энтити противно захихикал. — В моей семье заводить внебрачные связи не принято, вам, видимо, дико это слышать, — процедил Горик, с трудом сохраняя спокойствие. — А эта девушка — моя невеста. — Безродная? — Вирдем прищурил единственный глаз, словно съел что-то кислое. — Не ваше дело. — Зло отрезал Гор. — Простите, а сколько хромосом у драконов? — спросил сидевший рядом Энтити, поставив руку на подлокотник и подперев кулаком щёку. Наташа, не удержавшись, заржала с лица Вирдема. — Не урыл, а закопал, — прокомментировал Горик. Вирдем дёрнул глазом. — Следите за вашей невестой. Чтоб не отравил никто. — Развернулся и пошёл к своей свите, и Горик заметил, что под плащом у него качаются чёрные крылья. — Обидели понтового ма-а-альчика, — просвистел Энтити, причём, чересчур громко. Горик упал обратно на диван, сгорбившись. — Энти, ты рисковый. — Мы попали в немилость правителей двух измерений. — Наташа обеспокоенно посмотрела на соседний диванчик, откуда за ними наблюдали Гортензия и Элленика в чёрных платьях. — А ведь мы даже не знаем, у кого Блок и кто стёр этого гада. — Кто-то стёр, а отдуваемся мы. — Вирдем бесится не из-за брата, — возразил Энтити. — Смотри, он даже траур не надел. Он бесится, потому что ему Владку не отдали. А ты её сын, он тебе мстить теперь будет. Ну, это я так думаю. — У него есть жена. — Наташа посмотрела на высокую девушку с длинными, снежно-белыми волосами, пронзительно синими глазами и серыми драконьими крыльями. Явно создана командным блоком. Но очень красивая. — Ей тоже около тысячи, насколько я знаю. Надоела, видать, — ответил Энтити и поморщился. Когда всех объявили, с речью вышел Некромант и говорил долго, но интересно, ссылаясь на исторические факты. Потом вышел Горик с заранее заученной речью, написанной Карателем. После этого оркестр сменил музыку, возвещая о начале первого танца. — Сейчас менуэт, да? — Горик подошёл к диванчику, где Наташа сидела уже между Некромантом и Энтити. — Ага. — Пойдём? — протянул ей руку, усмехаясь. — А почему бы и да, — с улыбкой Наташа подала ему ладонь. Танцы они разучивали всю ту неделю, что Наташа жила во Дворце Четырёх Ветров, и то, Горик наотрез отказался танцевать польку и мазурку. Полина и Войд танцевали ближе к лестнице, на отдалении от всех. Полина с большим интересом разглядывала платья, а заодно пыталась высмотреть Карателя, и тревожная тяжесть росла. Елисей сидел на диване, закинув ногу на ногу. Лукас сидел на подоконнике верхней галереи, а разговаривающий с ним Иракин отрывал с фикуса листья и жевал их. Мимик танцевал один, ритмично покачиваясь. Следующим танцем был вальс. Елисей поднялся по широкой лестнице на верхнюю галерею и, облокотившись на тонкие перила, стал смотреть на танцующих. Один раз его звала какая-то дама, но он вежливо отказался, ибо ни одного танца не учил. Уже с нетерпением ждал еды. Мимик пригласил четырнадцатилетнюю дочь дворянки. Елисей пошёл к столу, который располагался тут, на втором этаже зала, и украдкой стянул с тарелки банан в шоколаде. Потом начался танец, во время которого нужно было три раза поменяться партнёрами. Поэтому танцующие образовали в зале несколько кругов, которые, если как раз смотреть со второго этажа, располагались друг в друге. Горик, попавший на четвёртый круг, танцевал сначала с Наташей, потом с какой-то эндерменкой. А затем, что явно было рассчитано, оказался в паре с Гортензией. — Добрый вечер, — тихо заговорила она, вежливо улыбнувшись. Горик сначала хотел сделать вид, что не услышал, но ответил: — И вам того же. — Мои соболезнования. — Давайте без цирка, я готов выслушать ваши угрозы. — Вирдем с вами, однако, хорошо пообщался? — иронично хмыкнула королева. — Я не соболезную исключительно из вежливости, мне правда очень жаль. Да, у меня стёрли брата, однако Влада и Хиробрин всегда были моими близкими друзьями. Ближе, чем брат. Просто если вам или Карателю вдруг понадобится помощь, знайте, что смело можете обратиться ко мне. — У меня есть основания верить сестре Ранкора? — пробурчал Горик. — У вас есть основания верить подруге Влады. Я люблю своего единственного брата, но и твоих родителей — моих единственных друзей — люблю не менее того. Всю жизнь я разрывалась между теми и другими, а в итоге потеряла всех. Я не хотела, чтоб так было. Я знаю, что вряд ли смогу заменить тебе родителей, но всегда помогу, если это в моих силах. А вам советую приобрести тотемы бессмертия. Изготавливаются долго, сложно и кропотливо, но стоят того. С этими словами Гортензия упорхнула к другому партнёру, а к порядком озадаченному Горику перекочевала немолодая женщина с седой причёской, но, слава Нотчу, человек. После этого танца объявили банкет. Толпа хлынула к большим трём прямоугольным столам. Каждое место обозначалось маленькой табличкой с именем. Наташа и Горик пошли к Энтити, машущему им рукой, как их кто-то приобнял за плечи. — Ну вот, стали императорами, так теперь и здороваться не надо? Наташа обернулась. — Дина? Дина! — Дина! — удивился Горик. Наташа и Горик одновременно заключили зомби в объятия. — Хватит-хватит! — запротестовала та. — Не люблю я нежности и сопли, сами знаете! Волосы Дины были собраны в два высоких хвоста. Платье было совсем простым, чёрным, приталенным, с узкой юбкой, без рукавов. Зато на руках сидели чёрные кружевные перчатки до локтей. — Да глянь. — Горик легонько стукнул ладонью по её плечу. — Столько не виделись, а ты выпендриваешься. — Всего-то месяца два. — Рассказывай, — потребовала Наташа. — Как твои дела, как ты тут вообще оказалась? — Пойдём места занимать. — Воровато оглянувшись, Дина подошла к столу, поменяла таблички и плюхнулась рядом с местом Наташи. — Я, конечно, видала, что ерундовина какая-то с небом происходила, но очень удивилась, получив письмецо от нашей блондинки. — Дина руками похватала на свою тарелку всего понемногу под презрительные взгляды знати. — А она у нас с каких-то пор герцогиня дуноровская. Я или путаю что-то, башка дырявенькая на старости лет, либо она из вашего мирка. — Из ихнего, — подтвердил Энтити. — Это подставной титул, чтобы она выглядела нормально, — тихо сказала Наташа, садясь. — Шатал я эти титулы. — Энтити плюхнулся напротив, отпил вино из бокала и закусил сыром. — Меня представили дворянкой и мне нормально, — скептически прокомментировала Дина и заулыбалась: — Я так счастлива, что я зомби. Мне очень нравится военная служба и нет больше нужды воровать. Каждый день просыпаешься в казарме с видом на море. Казармы чистые. В свободное время купаться на море бегаем. Иногда, правда, стычки с утопленниками. — А я собираюсь поступать в Эндермире на архитектора, — поделилась Наташа. — И получить кучу хейта в свою сторону, — добавил Горик, накалывая на вилку жареный кабачок. — От того же Вирдема. — Динулик! — к ним подошла Полина и обняла зомби со спины. — Как твои дела? Дине пришлось повторять с начала, выворачиваясь из объятий. К ним подошли две девушки. Одна — в жёлтом платье с чёрными рюшками на длинных узких рукавах, с многослойной юбкой. Русые волосы уложены в сложную причёску из кос, в которых сверкали чёрные алмазы, серые глаза высокомерны. Она обмахивалась чёрным веером. Её подружка была в узком зелёном платье со шлейфом. — Извините, а вы герцогиня Малиновская? — спросила та, что в жёлтом. — Да, — выпрямилась Полина, отойдя чуть-чуть от стула Дины. — Странно, на прежних балах я вас не замечала. — Возможно, не обращали внимания. — Возможно, — хмыкнула девушка. — Скажите, почему мой король не явился на праздник? — Почему это «ваш»? — хмуро уточнила Полина. — Он пригласил меня на бал в качестве своей дамы, где он? — Вы Бажена… — догадалась Полина. — Бажена Ельтинская. А можно было и запомнить имя вашей будущей королевы. Энтити присвистнул. А у Полины резко пропало настроение. — Герцогиня, не считай ворон. Позови мне Карателя. — Потребовала Бажена, томно обмахиваясь веером. — Вот давай повежливее к моей лучшей подруге, — повернулся Горик, положив локоть на спинку стула. — И на «вы», разумеется. — Ваше Императорское Величество? Огромная честь для меня. — Бажена и её подруга сделали реверанс. — Если Каратель «ваш», что ж вы его по имени не называете? — Полина повела бровью. — Потому что от его имени валяется в экстазе, — профырчал Энтити. — Неуместные издёвки, — надменно возразила княжна. — Никто не знает его настоящего имени. — Я — знаю, — передёрнула плечами Полина. — И лицо его видела. — Да что вы говорите. — Бажена казалась уязвлённой до глубины души. — Впрочем, на бал он пригласил не вас. — А к вам он даже не вышел, — заметила Наташа. — Он король. Значит, у него нашлись неотложные дела, — выкрутилась Бажена. — И я прошу леди Малиновскую ввести меня в подробности. Полина развернулась и ушла. — И что за театр? Она дознаваться пошла? — Бажена проводила её пытливо-рассерженным взглядом. — Она вам не служанка, — сдержанно произнесла Наташа. — Приношу извинения, Ваше Императорское Величество, если как-то оскорбила ваши чувства. Надеюсь, у нас с вами сложатся хорошие отношения, всё же мы скоро породнимся. — Бажена сделала реверанс, и они с подругой спешно удалились. — Нашёл, кого пригласить, — фыркнул Горик. — Я думал, ему другая нравится. А эта похожа на представителя Билайн. — Пчи́ла, — прокомментировал Энтити. — Как же мне неловко. — Наташа сняла с головы обруч. — Зато ты здесь в авторитете, — возразила Дина. — Надень, — посоветовал Энтити. Наташа послушалась. Вообще, они с Энтити стали общаться более-менее нормально, он лично к ней не приставал и относился вежливо. Его шуточки иногда начинали раздражать, но, с другой стороны, дружить с ним было не так уж и плохо. — Шальная императрица, — напел Горик. — Тебе салатик положить? — Я теперь боюсь, что оно отравлено! — Наташа, тихо смеясь, закрыла глаза ладонью. — Тяжёлый случай, — посочувствовала Дина с усмешкой.***
Увидев, что Элленика с девочкой-гастом, её ровесницей, направляются на веранду, Елисей решил догнать их. Веранда была узкой, с широкими белыми перилами и колоннами, увитыми розовыми розами. Светили факела на стене. — Элла, подожди! — крикнул Елисей, перейдя на бег. Принцесса, остановившись, оглянулась и сделала подруге знак, мол, иди. — Привет. — Елисей остановился и сложил ладонь в ладонь перед собой. Элленика кивнула. — Я хочу извиниться, — вздохнул Лис. — Я случайно столкнул тебя со скалы, получилось по-свински, ой… — он почувствовал, как краснеет. — То есть, я, конечно, не оскорби… — Елисей, послушай. — Элленика подняла ладонь. — Ты хороший. Сердце Елисея ухнуло вниз, со страхом ожидая дальнейших слов. — Не уверена, что ты поймёшь меня. Мы родились и выросли в слишком разных мирах. Мы не можем быть друзьями. Она не ошиблась — Елисей не понимал почему. — Будь достойным хранителем командного блока. Хранителем, понимаешь? Не владельцем. Пользуйся только при крайней необходимости, если больше вариантов не будет. Конечно, многое зависит от воспитания, характера, мировоззрения, но бездна, куда заводит всемогущество, для всех едина. У каждого точка невозврата находится в разных местах. А теперь иди — потанцуй. Элленика с натяжкой улыбнулась на последней фразе, как бы разряжая обстановку, но прозвучало чересчур серьёзно и даже укоризненно. Она ушла вместе с подругой. Елисею же было больно и неприятно. В глазах щипало. Он снова всё испортил? Глядя перед собой в одну точку, облокотившись на перила, он впервые чувствовал себя так одиноко. Да. Правильно. Так и должно быть. У него есть лучшие друзья, которым он не должен искать замену. Они по-прежнему его друзья, просто у них появилось много своих дел. У них один путь, но жизнь у каждого своя. Елисей повернулся, неудачно вдохнув аромат розы, от чего оглушительно чихнул. — Ой, кошмар, аллергия эта… — оглянувшись и не заметив свидетелей, вытер нос рукавом, потому что салфетки рядом не было, а создавать её было бы неуважительно не столько к Элленике, сколько к Блоку. Елисей решил вернуться к столу и ещё поесть. По дороге его выцепила не слишком трезвая Алекс и потащила танцевать, плачась, что Налла, её лучшего врага, смысл её жизни, стёрли. Кто бы мог зашипперить двух генералов двух вражеских государств? — Может быть, я его даже верну, — пробурчал Лис, пока они просто покачивались под музыку. До Алекс смысл не дошёл. После бала Елисей вернётся в Абилис. Будет поддерживать общение с Наташей, Гориком, Полей, Карателем, Диной и Зимбером. Станет чаще общаться с Фриадоном и Зданимиром, которые живут неподалёку от его дома, а также сохранять нейтралитет с сущностями Абилиса. Будет кочевать по Абилису, с Моисеем, в роли странствующего торговца.***
После разговора с Баженой Полина вернулась к своему месту рядом с Войдом. Тот подскочил. — Всё в порядке? Выглядишь расстроенной. Полина отмахнулась, взявшись за лоб. — Водичка есть? Просто вода. Войд подхватил кувшин, налил в бокал и протянул Полине. Она осушила его разом и поставила у своей тарелки. Стрельнула взглядом в дальнюю часть стола — место Карателя так и пустовало. — Тебе плохо? Устала? — Войд ласково приобнял её за плечи. — Поешь чего-нибудь. — О-ой, нет. Хочу подышать свежим воздухом. Войд подставил локоть, Полина ухватилась за него, и они вместе пошли в сад. На улице было прохладно, но безветренно. Стрекотали цикады. Вставки светокамня в плитке пускали тусклые лучи на дорожки сада. Полина подняла голову на луну, зачарованно смотря за её сиянием. Вот и заберёт её Войд в своё подземное царство, в чёрную Пустоту, и будет она вечной пленницей Бездны… — Давай уйдём отсюда, — сказал Войд, беря её ладонь в свою. Будто мысли прочитал, ужас. Девушка перевела на него удивлённый взгляд, еле оторвавшись от созерцания луны. — Прямо сейчас. — К-куда? — Куда скажешь. В Лабиринты, в Абилис, в Пустоту, в Фатихсон, в Край, в твой мир. Просто уйдём. Эти высокие, эта знать, эти балы… мне так противно смотреть на всё их лицемерие. — Тебе нужна свобода… — задумчиво закусила губу Полина. — Ты ничего не хочешь мне сказать? — Ммм, я люблю тебя? — нерешительно произнёс Войд, заламывая руки. М-да, не это она ожидала услышать. — Войд. — Полина сглотнула. — Мне комфортно общаться с тобой, весело гулять, но… разве только это человек чувствует, когда любит? Симпатия и любовь — вещь не одна и та же. Ты мне симпатичен: у тебя специфическая, но красивая внешность. Мистическая, я бы сказала. Но… мне априори нравится всё, что связано с мистикой. Просто, понимаешь… всё наше общение — это ложь. Это всегда была всего лишь сделка. Ты был мне симпатичен, но я боялась и ненавидела тебя. Ты вытащил меня из тюрьмы Хиробрина, чтобы обменять на элементы, а я пришла к тебе в Пустоту, чтобы попросить вывести меня из Ада. И водички. Потом ты пришёл ко мне в Дуноро, чтобы попросить стать шпионкой у Карателя, забрать элемент. А я вышла к тебе, собираясь попросить, чтобы ты забрал из Ада моих друзей. Но не успела — ты слишком быстро ушёл да и рассказал много шок-контента. Сделка. На взаимовыгодных условиях. Ровно тогда же я встретила одного человека, который понравился мне сразу. А потом мне солгали, что он очень-очень плохой, а я, блин, поверила. Потому что он не человек. И очень хорошо умеет скрывать свои настоящие чувства. — Ты его любишь? — равнодушно спрашивает Войд, но слышно, что эти слова с трудом пробивается через ком в горле. Тихонько откашливает. Полина замолчала, не зная, как точно передать все свои мысли. Слишком многое пришлось бы объяснять. Это не благодарность, и не ответно проснувшиеся чувства. Это она поняла ещё в тот момент, когда Ранкор сказал, что убил его. Поэтому Полина ответила лишь уверенное «Да». — Пожалуйста, извини, если можешь, — прибавила она. — Спасибо. За все те моменты, которые мы провели вместе. Ты мне нравишься. Но я тоже не уверен, что действительно люблю тебя. Может, это просто страх снова остаться в одиночестве. — Войд солгал. Грудную клетку больно сжало. Полине же напротив — полегчало. — Не расстраивайся, — ободряюще улыбнулась девушка. — Уверена, ты ещё встретишь своё счастье. Эдвард Каллен свою любовь нашёл только в сто четыре года. — Кто такой Эдвард? — Войд с сомнением покосился на неё. — Я такую сущность не знаю. — Забей. — Мм. Я пойду? — Пока, — улыбнулась Полина, а на душе стало вдруг так легко и свободно. — Пока. Войд ещё постоял, глядя ей вслед, пока она уходила. Может, она всё-таки обернётся? Хотя бы раз… Она не оглянулась. Полина поднялась по лестнице, вошла в коридор. Подумав, сбросила туфли и, подобрав подол платья, побежала. Она не знала, примет ли её Каратель, или он всерьёз решил жениться на Бажене, или он уже напился яда, или он вообще на балу в другом облике. Дверь в комнату Карателя оказалась не заперта. Тревожно удивившись этому, Полина осторожно вошла. С кровати шёл свет экрана ноутбука, перед ним сидел король, играла английская песня на грустный мотив. — I don't wanna live forever, — начал подпевать припеву, покачиваясь и закрыв глаза. — Сause I know I'll be living in vain. And I don't wanna fit wherever. I just wanna keep calling your name. — Эрик. — Полина поднялась по ступенькам и присела на край кровати. — Полина? — округлив глаза, быстро захлопнул ноутбук, и музыка затихла. Смотрел пристально, почти не моргая: насколько же она сейчас красивая, а аметистовый — его любимый цвет… — Не узнал? — печально улыбнувшись, передёрнула плечами. — Кто тебя сюда пустил? — холодно, даже зло немного. Сердце заколотилось быстрее от того, что она всё-таки пришла, и эта реакция заставила Карателя разозлиться на самого себя. — Дверь не заперта была. — Состояние Полины описывалось одним словом. Больно. Ну, тогда она уедет путешествовать по Эррору. Может, приживётся где. — Пойдём на бал? Твоя княжна тебя ищет. Каратель не забывал запереть дверь, оставил открытой специально, надеясь, что Полина придёт. Только пришла она, похоже, по просьбе Бажены. Какой же он идиот. — Не пойду. Жив, но в душе будто умер. Даже не больно, просто неотвратимо пусто, что-то сожгло тебя изнутри, и ты даже улыбнуться не можешь. — Почему? — спросила Полина. — Ты так ничего и не поняла? — смотрит тоскливо, с укоризной. — Иногда тебя невозможно понять! — начала сердиться Полина. — И вроде не пьяный, а творишь чёрти-что! Замолчали. Полина выжидающе смотрела на Карателя, который со своим лицом-кирпичом разглядывал балдахин. — Передай Бажене, что я не приду. — Я тебе не девочка на побегушках! — Хах, тогда почему ты здесь?! Полина поднялась. Сердце звенело. — Я рассталась с Войдом. Сегодня после бала я уезжаю. Пока ещё не знаю куда. Может, вернусь в свой мир. Прощай. И надеюсь, ты тоже будешь счастлив. Приподняв подол, Полина бегом спустилась по ступенькам и почти достигла двери, видя её сквозь слёзы, как девушку дёрнули за локоть, разворачивая к себе. И вот её уже прижимают тёплые руки короля, который осторожно кладёт голову на её плечо. Полина робко положила руки ему на спину, боясь упустить это мгновение, едва дыша, вздрагивая от слёз. И даже через ткань чёрной рубашки чувствует, как неистово колотится его сердце. Осторожно повела пальцами по его позвоночнику, шее и зарылась ладонью в жёсткие волосы. — Ничего, — выдыхает он. — Как расстались, так и помиритесь. — И это до меня долго доходит?! — Неужели это не сон? — смеётся, почти не слышно. — Ну-у, техниками Кромешника я вроде не владею, — так же тихо Полина смеётся в ответ. Каратель медленно отстранился, и его руки соскользнули к Полининым ладоням, осторожно сжав их. — Ну что? Пойдём на бал? — вновь предложила Полина. Ну не плющиться же здесь в депрессии. — Если княжна будет к тебе клеиться, я доходчиво объясню ей, что бывает с теми, кто катит к моему испанцу. Каратель, залившись краской, закусил губу. — А пойдём в Тихую рощу? Я тебе озеро покажу. В Тихой роще ухала сова. Сквозь приветливые кроны берёз, издававшие лёгкий шелест, пробивался лунный свет, обозначая путь двоим, держащимся за руки и бегущим по шелковистой траве босыми ногами. — Не ходи в туман, я знаю, что ты ищешь там, — пели в унисон, размахивая руками. — Не ходи в туман, ты знаешь, кто в нём прячется… Большое круглое озеро расположилось в уютной низине, куда вели вытесанные в склоне горы полуразрушенные каменные ступеньки, поросшие мхом. Лунные лучи окрашивали чёрную, неподвижную, как стекло, водную гладь в серебристый цвет. У берега причудливо изогнулись стволы можжевельника, дарящие пряный аромат. Берег усеяла мелкая галька, потемневшая от постоянной влаги. Каратель уселся на крупном валуне, лицом к озеру, а Полина, примостившись рядом боком, прислонилась спиной к его плечу и повернула голову к воде. Держась за руки, оба всем сердцем впитывали эту сцену, наслаждаясь ощущением полной безопасности и счастья. — Ты убил Кромешника заклятьем из летописи Алекс? — Нет, Кромешник жив, но сильно ослаблен. А в той книге была записана история появления Эррора. Я даже не знал такого. — Хм, расскажешь? — заинтересовалась Полина. — В пятьсот восемнадцатом году над Землёй пролетела очень большая комета, грубо разрывая пространство. И тогда началась генерация ландшафта. Первым возник командный блок, затем дракон, потом Эндермир, затем пришла очередь Верхнего, а за ним и Нижнего. Генерация ландшафта через два года после своего начала стала неправильной и породила Далёкие Земли, а вместе с ними Тьму Далёких Земель. А имя этой Тьме — Кромешник и Фарландмэн. На этом древнеэррорский текст обрывался. — Кромешник у нас провинциал, — пошутила Полина. — Кстати, надо будет у Лукаса Книгу попросить. Узнать, кто убил Нотча. Первый элемент вернулся к Карателю, Лукас вцепился в третий мёртвой хваткой, а Полине заслуженно оставили второй. — Нотча убил Войд. — Девушка решила, что нечестно будет утаивать от Карателя такую важную информацию. — Что?! — Лик даже вскочил. — Войд?! Убийца в моём дворце?! — Уже нет. Он ушёл. — Ушёл, — напряжённо кивнул Каратель, не менее напряжённо думая о том, в каком виде Лабиринты ждут хозяина. — А потом ему захочется прийти. И зарезать ещё кого-нибудь. — Он больше не хочет убивать. — Якобы. — Хватит параноить. Закажи тотем бессмертия, раз так паришься. — Надо будет, — согласился Карателя. — Поль, а ты ела что-нибудь? Девушка покачала головой. Не успела. — Спокойно. Сейчас исправим. Каратель, приняв облик эндермена, тэпэхнулся в бальный зал, набрал полный инвентарь еды и вернулся к озеру. Снова принял свою обычную внешность. Разложили еду на прихваченные тарелки и поставили на соседний большой камень. Лик порассказывал о своей земной жизни. Полина тоже вспомнила какие-то интересные и смешные моменты. — А я вот в садике брала по-тихому сумки воспитателей и детей и закидывала их на самое высокое дерево! — Полина отправила в рот ложку тортика. — Разбойница! — ахнул Каратель сквозь смех. Поев, пошли гулять у озера и фотографироваться. Полина зашла в воду по лодыжки, намочив подол, но вода оказалась ледяной, поэтому Полина с визгом выбежала на берег. — Если хочешь, я могу сделать тебя сущностью, — как-то при разговоре предложил Каратель. Полина уклончиво сообщила, что подумает. Снова взявшись за руки, спустились в саванну по тропке, разговаривая. — Ну-ка, ну-ка, ты мне ещё танец должен! — Полина взяла его за обе ладони и потянула в сторону. Они закружились в бешеном темпе. — Ха-ха, мы так в началке делали! — В России так танцуют?! — воскликнул Каратель, едва успевая перебирать ногами. Они ещё покружились, пока Каратель не дёрнул Полину к себе, та успела развернуться в движении и прижалась к груди Карателя спиной. Он обвил руками её талию, прижимая сильнее к себе и вызывая волны мурашек. — Всё-таки миф встретил своего мифоискателя, — со счастливой улыбкой подытожил Каратель, глядя на полоску рассвета. — И жили они вечно и счастливо.***
Из общего и в целом. Сталкер принял решение вернуться на Землю, в Россию. Бобби живёт в Абилисе, дружит с Пэнси, хорошо общается с Лукасом и Иракином, которые решили работать в дуэте. Иракин остался в Абилисе и взял под защиту соседнюю с Лукасом деревню. Каратель не простил Смайли, и тот снова вернулся в шахту. Налла вернули, и они с Алекс встречаются, раз уж их государства теперь дружественные. Мимик живёт в Глиняных холмах, но очень часто и подолгу гостит в Элтане у Полины и Карателя, практически как во втором доме. У них с Наташей и Гориком отличные отношения. Элленика и Гортензия поддерживают дружеское общение и с правителями Дуноро, и с правителями Фатихсона. С Елисеем Элленика так и не общается. Энтити по-прежнему управляет Мёртвыми землями и является вассалом Империи. Дина живёт и работает в приморском гарнизоне, там же вышла замуж за зомби. Войд проводит дни в Лабиринтах Вечности, ни с кем не общается.***
Лодка качалась на волнах. По-другому не добраться до Восточных Далёких Земель. Каменистые, безжизненные, неприступные, а видимость в тёмных проёмах скал теряется почти мгновенно. Нос лодки беззвучно стукается о берег. На маленький песчаный островок сходит существо в чёрной мантии, и светятся в дневных сумерках сизые глаза. Плавает спрут. Бесшумно. Тишина. Сказать, мёртвая? Не-ет, как раз-таки живая, именно поэтому — тревожная, ведь что-то прячется в этой тишине… Из тёмной пещеры, соединённой с песчаным островком узкой земляной косой, вышло существо в чёрной мантии, с пустотой вместо лица, лишь с красными глазами крестообразной формы. — Привет, — сипло сказал Кромешник, увидев его. — Как дела? — Как обычно, — ответил ему похожий голос, но с немного другими нотками. — У тебя там что? — Пустишь домой? Всё залила абсолютная тишина, каждый вслушивался в неё, удивляясь, насколько она родная. Фарландмэн подошёл и заключил Кромешника в объятия. — А говорил: «Сам справлюсь, мне твоя помощь не нужна!», — передразнил Фарландмэн. — Эх, братик. Они обернулись в чёрных воронов и скрылись в ущельях Далёких Земель.