***
— Я тебя обожгла… — Мелочь. Несколько пузырей… Водоворот поглощал его все сильнее. Каждый миг он ощущал, как вязкое, холодное черное масло обволакивает его тело и пытается пробраться в щели, поглотить его. Ведьмак не паниковал. Он вообще редко подвергался панике, а в таких случаях, как он не мог поделать ничего от слова "совсем", он вообще старался не вызывать в себе эмоции. Лишь наблюдать и быть готовым ко всему, обострив все свои мутантские чувства. Тьма била в глаза и затекала в уши.***
— А твое желание… Я слышала, чего ты пожелал. Я с ума сошла, просто одурела. Всего я могла ожидать, только… Что тебя заставило так поступить, Геральт? Почему… Почему я? — Не знаешь? Тьма била в глаза и затекала в уши.***
… и что теперь? — Не знаю. — Я тоже не знаю. Потому что, понимаешь, я… Я не уверена, стоило ли тебе обрекать себя на меня. Я не умею… Подожди, что ты делаешь… Я хотела тебе сказать… — Йеннифэр… Йен… — Йен, — повторила она, полностью отдаваясь ему. — Никто никогда меня так не называл. Скажи еще раз, пожалуйста, ну скажи. — Йен… — Геральт… И чернила залили глаза неведомой чернотой, а по телу побежала склизкая ледяная дрожь.***
В его голове витали образы. Кругом были знакомые ему лица. Лютик, его самый верный друг;Золтан, отличный собеседник и не менее прекрасный собутыльник;Весемир, его второй отец и наставник (ибо первого он и не помнил); Трисс, молодая и жизнерадостная красавица-чародейка, к которой Геральт испытывал самые добрые чувства;Вернон Роше, товарищ по оружию и освободитель Темерии— отличный друг; Висенна, его мать, которая дала забрать своего ребенка в ведьмачью крепость и воспитать из него убийцу монстров. И она, его любовь. Целеустремлённая, своенравная, абсолютно безбашенная, дикая колдунья. Даже после разрушения джинном силы желания, которое она успел произнести в последнюю секунду перед тем, как магическое существо бы разорвало чародейку, он все равно любил ее. И, казалось, с каждым днем все сильнее и сильнее. Сейчас, находясь в водовороте межвременного и межпространственного течения, в абсолютной тьме, искаженный телом донельзя, его мысли лились потоком, вызывая наваждения воспоминаний о былых днях его, о контрактах, о чудовищах, о простых, самых человеческих разговорах с людьми, о приключениях, которые выпали на его долю. Поверх каждого воспоминания всплывало ее лицо, белое, как алебастр, с фиалковыми глазами и черными вороньими волосами. Йеннифэр.***
Ее лицо было прекрасно, а формы обворожительны. Невысокого роста, с правильными пропорциями, широкими бедрами и узкой талией, плотными грудками и нежной сливочной кожей. Сейчас, в этой черноте, уже и не надеясь когда-нибудь выбраться из этой ловушки меж мирами и временем, он мечтал о ней. Он хотел ее прямо сейчас, даже если это в последний раз. Ибо, судя по тому, что происходило вокруг, они навсегда исчезли из мира и оказались в небытие. "Стоп". Подумал Геральт. "Цири".***
Седовласой красавицы, конечно, рядом не было. Комок из искореженной плоти, которую представлял из себя ведьмак, летал во мраке в гордом одиночестве. Странно, подумал он, ведь обычно порталы вызывают болезненные ощущения, если тело подвергается изменению, а тут его увечья будто бы и не были настоящими, даже не вызывали признаков своего существования. Будто его тело — это лишь облачная материя, через которую можно спокойно провести руку. Ведьмак не придавал этому особого значения, в конце концов, ему и в жизни то было наплевать, как он выглядит. Доспех он ценил за функциональность, а не за внешний вид. Что и говорить о том моменте, когда он где-то в небытие один одинешенек. Так он витал в пустоте довольно долго. Точного времени он не знал, но казалось, что прошло уже не менее часа. За эти минуты он звал Цири несколько раз, пытался грести по бездне руками, походящими на погнутые силачом кочерги, чтобы найти ее, но все без смысла. Девушки не было. Но вот в один миг, где-то вдалеке, в глубине мрака, будто бы зажглась маленькая звездочка, да такая тусклая, что обычный глаз бы, наверное, ее не заметил даже. Но только не ведьмак. Мутации давно уже сделали свое дело, и малейший свет довольно ощутимо стукнул по мало того, что чувствительному к свету, так еще и привыкшему к темноте глазу Геральта. Он, раздвигая глазами мокрую тьму, в которой варился вот уже как час, поплыл к источнику свечения. И вот он гребет, гребет, а свет все не приближается. Будто бы он на месте топчется. — Эй!— зачем-то крикнул он. Может, в надежде, что эта звезда услышит его и сама к нему прискачет? Звезда, что очевидно, не отвечала. Геральт вновь попытался подгрести к ней, но результата это не дало. Спустя мгновение звезда будто запылала разразилась лучами настолько яркими, что ведьмак аж ахнул и резко, насколько позволяла черная вязкая тьма, закрыл глаза рукой, чтобы не ослепнуть. Свет начал сопровождаться монотонным гулом. Лучи начали голубеть. Геральт осторожно высунул пол глаза, чтобы посмотреть. Источник света приближался к нему сам. Он был все ближе и ближе, а свет все голубел и голубел. И по мере его приближения ведьмаку становилось теплее. Наконец он различил силуэт. Это была Цири. Она не двигалась, как и прежде, но лица из-за яркого света было не разглядеть. — Цири! — он протянул к ней изуродованную руку. — Цири, ты слышишь меня? Прошу, ответь! Та молчала, но монотонно приближалась к нему, словно ее тело текло по речной глади. И пульсировало. И светилось. Ведьмак тянул к ней руку. Свет уже не бил по глазам так сильно, ибо ведьмачьи глаза, хоть и чувствительны, но привыкают к изменениям быстро. Девушка была такой же, как и за секунду до этой злосчастной телепортации. Она будто застыла после удара, полученного в спину, в той же позе. Наконец, она была в досягаемости его руки. Он схватил ее за окаменевшую руку. — Девочка моя, ответь мне! Геральт нежно прикоснулся другой рукой к ее щеке. "Она не мертва. Нет, она не может погибнуть вот так. Вот так, в бездне, в разрыве между мирами, быть заточенной навсегда, здесь, в этой липкой темноте. Цири, ты сильная, слышишь меня", шептал он у себя в голове и глядел в закрытые глаза девушки. Она светилась, лицо ее было закостеневшим мрамором. "Ты сильная, я знаю, и ты это знаешь. Борись. Вытаскивай себя из забытья. Ты сможешь". Всеми силами он пытался передать ей ментально свои слова. Но девушка предательски молчала и не подавала признаков жизни. Он обнял ее, как буквально час назад, в хате, еще в нормальном мире, когда он было подумал, что потерял ее. Так долго он за ней гнался, столько всего прошел ради встречи с ней, а после увидел ее, лежащую на кровати, недвижимую. Краснолюды сказали, что мертва. Но вот, он ее обнял, и она подняла руки и обняла его тоже. Он, ведьмак, тот, кто никогда не может иметь своих детей, обретает своего ребенка, данного ему Предназначением. И после стольких дней поисков и разлуки, находит ее живой. Вот же она, во плоти, рядом с ним, такая красивая и хрупкая. Но не дайте глазу обмануть себя, ведь сильна она настолько же, насколько и прекрасна. В тот момент он был счастлив, как никогда. Она его дочь, и он любит ее сильнее всего на свете. Теперь же, в этой мгле, он вновь прижимает ее к груди, но руки ее, эти нежные, тонкие и грациозные ручки, одетые в кожаные затертые перчатки, безжизненно колышутся по волнам черной смолы, которыми наполнена тьма. Ведьмак не верил. Он хотел ударить себя в живот, по голове за то, что в его голову закралась мысль, что она по-настоящему умерла. Это не так. Не могло быть. Геральт со всей силой прижал ее тело к себе и про себя подумал, что, не будь он ведьмаком, сейчас бы рыдал, как баба. В эту секунду ему было как никогда плохо. — Проснись, — лишь тихо произнес он. Он не опускал ее. Теперь он не отпустит. Никогда. Ведьмачка вдруг разразилось светом таким ярким, что липкая тьма, казалось, начала таять от этих лучей и отступать. Геральт зажмурился, а точнее, со свей силы сжал веки, потому как свет был действительно слепящим. Черное молоко бездны отступало, дымилось и плавилось. Несколько мгновений спустя резкий импульс вырвался из груди Цири и волной разошелся вокруг. Гул на долю секунды стал неимоверно громким, таким, что у ведьмака ударило в голове звоном. А после тьма полностью исчезла.*** ***
Девушку неведомая сила словно вырвала из объятий ведьмака. Она оказалась на две высоты человеческого роста ниже него, и стремительно летела в воду. Тело ее плюхнулось, распугав сидящих у берега птиц и создав волны на спокойной глади. После, неподалеку, в воду упал и ведьмак. "Зараза", только и успел подумать он, ибо на такую резкую смену обстановки даже ведьмак не сумел отреагировать, поэтому только и сделал, что принялся неуклюже барахтаться в воде. Мгновения спустя он адаптировался, осознал, где находится, и тут же вынырнул наружу. "Цири". Падая, он успел заметить, что девушка коснулась поверхности воды раньше него, а значит, прямо сейчас тонет. Геральт с ловкостью дикой кошки нырнул под воду и тут же увидел тело Цири. Оно шло ко дну. Ведьмак схватил бедняжку и выплыл с нею на поверхность. Нужно быстро оглядеться и понять, где безопасно. Что ж, они посреди небольшого озерца. В глаза охотнику за чудовищами сразу же бросилась башня, стоящая прямо на небольшом каменном островке в центре озера. До него плыть далеко, ближе до берега. Он, к слову, обратил внимание на свое тело, которое было нормальным, без единого следа телепортационной магии, чему был непомерно рад. Он принялся тянуть Цири к земле. Девушка по-прежнему не подавала признаков жизни. "Надо ее на берег, а там будет видно. Если она смогла вытащить нас из этой треклятой липкой ловушки, значит, она способна влиять на свой разум и может контролировать его. Значит, жива. По крайне мере, я надеюсь на это". Берег был каменистый и сухой, в округе было ни души. Геральт для себя отметил, что они, скорее всего, где-то в Ковире, судя по довольно прохладному климату. Так или иначе, нужно понять, в каком состоянии Цири. Ведьмак далеко не полностью был уверен в том, что с девушкой все в порядке. Он даже не знал, жива ли она. Первым делом он проверил пульс. И тут же у него как гора с плеч упала — слабые, но очень частые удары под кожей шеи добрались до его пальцев. Жива. Но высокая частота пульса говорила о том, что сердце истерично гоняет кровь по организму, пытаюсь доставить недостающий кислород. Цири в легкие попала вода. Уложив ее аккуратно на спину, Геральт надавил ей на грудь четыре раза, а после вдохнул поглубже и дал воздух девушку через рот. Так он повторял несколько раз. Все движения были четкими, выверенными, без суеты. Он точно знал, как делаются подобные процедуры, и был уверен, что спасет бедняжку. И вот, после очередного искусственного дыхания ведьмачка широко раскрыла большие зеленые глаза, с хлюпающим звуком кашлянул, изо рта выплеснулась вода вперемешку со слюнями, она начала кашлять, глотать ртом воздух и мотать головой, попутно сплевывая зеленоватую жидкость. Ведьмак взял ее за руку и крепко сжал, чтобы она не паниковала и почувствовала опору. — Тише, тише, спокойно, красавица, не волнуйся. Дыши ровно и глубоко. — Что… кхе… тьфу.— она схватилась за лоб. — Голова сейчас лопнет. И спина ужасно болит, ай! Как будто мне лошадь копытом пнула по хребту. Что случилось, Геральт? Что произошло? Она спасла их, и от Дикой Охоты, и из темной бездны между мирами. Конечно, чтобы после такого прийти в себя ей нужно было время. — Ты спасла нас от Дикой Охоты. Мы были на Острове Туманов, а потом они нашли нас. Мне пришлось начать с ними драку, а после ты открыла портал и унесла нас. — Ох… — Ты ничего не помнишь? — Нет, кажется… вспоминаю. Карантир… перенесся вместе с Имлерихом прямо к нам, — Цири потрогала правую ногу под коленом: — Ай! — рана жгла после пореза темной эльфийской сталью. Темно-красная кровь слабо стекала по штанине бридж. — Кажется, связки разрезаны. Геральт аккуратно приподнял ее колено глянул на порез: — Точно. Зараза, рана дрянная. — Не волнуйся, Старшая Кровь не даст мне загнуться от холеры. Надо только перевязать рану. Черт, что с моей спиной?.. —Карантир, — отрезал Геральт. — Вот же паскуда. Цирилла, все еще тяжело дыша, медленно стянула с себя мокрую рубашку и попыталась через плечо посмотреть на спину. — Чародей сильно приложился по тебе своим посохом, прямо за мгновение до телепортации. Теперь у тебя на спине огромный сине-красный след, проще говоря, гигантский синяк. Наконечник даже немного пробил кожу и есть подтеки крови. — По правде сказать, — начала Цири, — набрать полную грудь воздуха я не могу. Она попыталась это сделать и на пике действия ойкнула и резко выдохнула. — Твою мать, у тебя, кажется и нижнее ребро сломано. Сильного смещения костей нету, но полностью набрать воздух ты не сможешь. — Никогда? — Нет, лишь до того момента, пока кость, которая немного сместилась, не вернется на место и не срастется. Тогда и боль пройдет. Девушка опустила голову: — Отлично, — она понуро смотрела вниз, разглядывая колено. — Теперь я ни идти, ни даже дышать нормально не могу. Геральт положил ей руку на плечо: — Не раскисай. Не пройдет и недели, как будешь здоровой и начнешь скакать, как горная козочка, — он усмехнулся. Девушка скривила улыбку, означающее "спасибо, надеюсь так и будет". Подул легкий, но довольно прохладный ветерок с озера. — Прохладно здесь, — проговорила она и потерла руками плечи, ежась. — Есть мысли, куда нас занесло? На Каэр Морхен это место мало похоже. — Да уж, верно. Судя по северному климату, мы где-то в Ковире. Тут действительно холодно, если учесть, что сейчас еще день и светит солнце. — Думаю, стоит зайти в ту башню и поболтать с ее обитателями. Смотри, зубцы на вершине напоминают корону, даже покрашены в золотой цвет. —Никогда такого не видел. Согласен, я так и сделаю. Геральт поднялся и посмотрел на вход. — Отличная башня, — проговорил он с тяжелым вздохом. — И тропа к ней, похоже, лежит под водой. — Да, Геральт, там есть брод. — Опять ноги мочить. — Иди уже, — задорно усмехнулась Ласточка. — Ты сиди здесь, — он снял с себя кожаную броню и после рубаху, что была под ней. Она не успела сильно вымокнуть, только по краям. — Надень пока мою рубаху на себя, она не мокрая. Хоть так немного согреешься. Я быстро. Вернусь с вестями и, если повезет, с разрешением войти внутрь погреться. Девушка надела грубоватую, но все же сухую и немного теплую от тела Геральта рубашку. Это было в самый раз, ей большего и не нужно было. — Спасибо, Геральт. Я жду тебя здесь, и, уж поверь, никуда не уйду, — указала ведьмачка на свою ногу. Геральт ловко накинул на голое тело кожаную броню, застегнул ремешки, проверил, на месте ли оружия — и не нашел за спиной стального меча. Странно, что он заметил это только сейчас. Ведьмаки может забыть поесть, поспать, даже подышать, но никогда не должен забывать о своем мече, вспомнились ему слова Весемира. — Цири, — он недовольно уставился на девушку. — Я помню, как ты выхватила мой стальной меч из ножен и попыталась заколоть им Карантира. Очень умно. Только вот вопрос —куда меч-то подевался? — Геральт… Прости, кажется, я его там и оставила… — виновато посмотрела на него ведьмачка. — Отлично. Теперь мне только остается надеяться на стычки с монстрами, а не с людьми… Бедовая ты девчонка, Цири, — все же, ведьмак посмотрел на нее любя. — Ты еще не привык к этому, когда со мной? — улыбнулась та в ответ. Ведьмак направился к башне.