Серная кислота или краткий экскурс в любовь

      Этой ночью глаз не смыкал никто.       Ваня и Оксана монотонно проверяли всю информацию в ноутбуках девочек.       Несмотря на то, что Данилов ранее рассказал им о том, что обнаружил в компьютере Ульяны, нужно было проверить все ещё раз.       Глаза экспертов уже отказывались четко распознавать изображение на экране. Ни в удаленных файлах и запросах Лизы, ни Ульяны не было подсказок на то, куда могли отправиться девочки. Все что удалось обнаружить — это обсуждение учителей и какие-то отдаленные предположения. И то, последнее, из которых, было недельной давности. — Ничего! Они вообще не общались неделю,– Амелина повернулась в сторону Тихонова, поймав его расплывающегося в улыбке,– Ты нормальный? Дети пропали, а он тут сидит, улыбается,- Оксана сейчас просто была готова прибить Ваню. — Мне б такую бурную личную жизнь,– Иван смотрел в ноутбук Ульяны. — Что? Завидуешь?– Амелина подошла к программисту. — Завидую! Наша работа и термин «личная жизнь» вообще вещи не совместимые,– начал сетовать на жизнь Тихонов. — Бедный Ванечка, никто тебя не любит,– Амелина погладила Ваню по макушке,– кроме меня,– добавила она очень тихо. — Чего?– Иван медленно повернулся вокруг своей оси и посмотрел на Оксану. — Говорю, ещё что-нибудь есть? — Нет,– Тихонов как-то недовольно расстроено повернулся обратно.       Но подумать над словами Оксаны ему не дали, ибо дверь в лабораторию распахнулась, и на ее пороге появились оперативники, доверху нагруженные вещами. Оставив улики возмущающимся экспертам, Степан и Николай тут же исчезли: Круглов к Галине для отчёта, а Данилов домой отсыпаться.       Отправленная домой Белая не находила себе места. Сидеть сложа руки и чего-то ждать она просто не могла. Поэтому она решила поискать в вещах Ульяны хоть какую-то зацепку. Может, Степа, осматривая комнату ее сестры что-то упустил?       Таня закрыла последний шкаф, когда из коридора раздалась трель звонка. Моментально оказавшись перед дверью, Таня распахнула ее, в надежде, что объявилась сестра. Но на пороге аки горная вершина возвышался Стёпа. Белую захлестнула волна эмоций от любви и вины, до злости и разочарования. — Что тебе надо? — Вещи. — Что?       Татьяна растерялась и отошла на пару шагов назад. Данилов тут же воспользовался заминкой и уже вешал свою куртку на вешалку. — Улины вещи. Ну и мои тоже… — Что?– Таня чувствовала себя необыкновенно глупо, но складывалось впечатление, что Стёпа говорил с ней на другом языке. — Я привез вещи Ульяны, которые не нужны в расследовании. А еще... Можно забрать свои вещи? Я забыл здесь кое-что...       Внутри Тани что-то оборвалось. Рефлекторно положив руку на живот, девушка думала что сказать. В голове проносились тысячи мыслей. Надо его выгнать, или сказать о ребенке, или обнять, или молчать, или...       Здравый смысл отказывался сотрудничать с Белой, и пришлось полностью довериться течению событий. Медленно взяв вещи сестры, Таня кивнула в сторону их бывшей комнаты. Стёпа прошел мимо девушки, оставив ту переваривать случившееся. Что ж... Сама виновата...       Через несколько минут Данилов снова стоял на пороге с небольшим пакетом вещей. Обернувшись, последний раз на Таню, Степан вздохнул. Маленькая... Он понимал, что доламывал ее, но... что-то заставляло его уходить, уходить снова и снова. Капитан и не заметил, как оказался в своей машине. По окну барабанил дождь, навевая ещё большую тоску. Вздохнув, Данилов повернул ключ зажигания, но машина лишь глухо вздохнула и не завелась. Не получилось тронуться с места и с третьего раза, и с пятого... Выбравшись из машины, капитан открыл капот, но дождь не давал возможности сосредоточиться, и мужчина бездумно стоял над машиной. Неожиданно в кармане загудел телефон, и Стёпа взял трубку не глядя на дисплей. — Да? — Поднимайся. Пока переждешь у меня, потом починишь. Не мокни... Заболеешь.       Стёпа сбросил вызов и улыбнулся... Именно этой теплоты ему и не хватало. Ему не хватало Тани.       А работа в лаборатории не прекращалась ни на минуту. Вот уже несколько часов то вместе, то сменяя друг друга Ваня и Оксана изучали вещи девочек на предмет хоть каких-то следов, а также заново перепроверяли все, что было найдено ранее. Ведь точно было ясно, что похищение и ранее произошедшее убийство учителя химии связаны.       Наконец, одних из компьютеров запищал, сообщая о найденном где-то совпадении.       Совпадением были обнаруженные операми ещё утром, в брошенной неизвестным квартире, отпечатки пальцев. — Чего?– произнесли в одни голос эксперты. Такого результата они явно не ожидали.       Пробуждение началось с боли во всем теле. Конечности затекли и отказывались шевелиться. При малейшем движении головой в глазах темнело, что мешало осознанию себя. Наконец, Лизе удалось сесть, прижавшись спиной к холодным кирпичам.       Все тот же подвал, ничего не изменилось.       Разве что у двери стояло десять пятилитровых бутылок с водой и еда прозапас. Умные, твари, предусмотрели все...       Лизавета перевела взгляд чуть правее и ойкнула. Там, в какой-то неестественно изломанной позе лежала Уля. Собрав последние силы в кулак, Круглова придвинулась к подруге. В глазах стало ещё темнее, во рту пересохло, и Лиза сама упала на пол, прижавшись к подруге.       Кажется, такое состояние называется полуобморочное. Закрыв глаза, девушка слушала сердцебиение Ули. Жива, но в отключке, глубокой. Ситуация не из лучших. Нащупав рукой старую бутылку, в которой осталось ещё немного воды, Лиза вылила ее содержимое в себя. Стало немного легче, но сильно захотелось спать. Закрыв глаза и велев себе не отключаться, Лиза стала думать. Подруга спит, накаченная какими-то препаратами, единственная дверь закрыта, и в ближайшее несколько часов, а то и дней вряд ли откроется...       А единственный ли выход? Девушка распахнула глаза.       Судя по тому, что они видели снаружи и внутри это был строительный склад. Тут же всплыли воспоминания из детства, когда Лиза с дедушкой ездила за мешками цемента, кирпичами, и прочим необходимым на даче. Обычно в таких складах бывал ещё один выезд, а даже если не было, множество дверей, из которых туда-сюда сновали рабочие.       Взгляд девушки пробежался по складу, но в темноте вряд ли можно было разглядеть что-то детально. Накинув на Улю свою ветровку, Лиза прошла в самый конец склада. Кажется, здесь было ещё темнее и сырее, чем там, у двери. Лизавета поежилась, и провела рукой по стенке. Холодные кирпичи, во влаге, паутине и чем-то липком и не приятном. Девушку передёрнуло, но делать было нечего, глаза в такой темноте были плохими помощниками. Наконец, спустя несколько минут, если не часов, Лиза нащупала дверной отступ. Дверь была старая, деревянная, и такая же мокрая как стена. А значит, ее можно было выломать. Чем дверь можно было открыть лежало в обилии вокруг. Кирпичи, доски, арматуры, а если поискать, то и лом.       Спустя несколько кинутых кирпичей, дверь все-таки не выдержала, и в ней появилась дырка, правда, не слишком большая, а потому не пригодная для побега. Но девушка быстро выломала проход больше.       Вернувшись к Ульяне, Лизавета проверила той пульс. Уля спала, не помогли ни пощёчины, ни вылитая на Белую вода. Бежать со спящей Ульяной не представлялось возможным, и Лиза скрепя сердце перетащила подругу на матрас, оставив ей свою кофту. Пока так…       Медлить было нельзя, и Круглова выскользнула из старой двери, отправляясь на поиски выхода. — Галина Николаевна, тут...– в кабинет начальства с раскрытой папкой в руках вбежала Амелина.       Разговаривавшие уже не первый час Рогозина и Круглов одновременно повернулись в сторону эксперта. — Что?– полковник была взволнована.       Оксана лишь молча положила папку на стол. Результаты экспертизы гласили, что отпечатки пальцев из квартиры совпадают с отпечатками пальцев некой Воробьевой Ольги Сергеевны, она же учитель физики в школе, в которой учатся Лиза и Ульяна. — Быстро за ней!– скомандовала Рогозина.– И Данилову позвоните, он домой уехал.       Николай Петрович кивнул и быстро покинул кабинет.       Раннее утро - самое время, чтобы вломиться в квартиру того, чьи отпечатки пальцев были обнаружены в ходе расследования преступления. Степан и Николай жали на звонок квартиры, в которой проживает Ольга Воробьева. Но вот уже на протяжении двадцати минут им никто не открывал. — Ой, а вы к Ольге?– из квартиры напротив вышла женщина: не молодая, да и не старая. Очевидно, она шла на работу.– Так ее нет, они со Стасиком вчера вечером с сумками уехали. Сказали отдохнуть. — Спасибо,– обратился Круглов к соседке,– А вы случайно не знаете, кто такой этот Стасик? — Так, это, жених Олин,– женщина законопослушно назвала все данные мужчины, которые ей были известны.       И уже в следующую минуту оперативники спускались вниз, попутно набирая номер Тихонова, что бы тот нашёл больше информации об этом Станиславе.       Эксперт перезвонил буквально через несколько минут, рассказав Данилову и Круглову не только о том, что Станислав был судим, но и о том, что его отпечатки пальцев из базы также совпадают с мужскими отпечатками пальцев из той самой квартиры.       И самое главное: ещё до судимости у Стаса в собственности был склад строительных материалов, ныне находящийся в простое. Услышав это, операми было принято решение немедленно отправляться туда.       В пустынных помещениях склада шаги разносились глухим эхом. Лиза медленно пробиралась сквозь коридоры. Она несколько раз сворачивала то в один проход, то в другой, но пока натыкалась лишь на закрытые тупиковые двери.       Сколько она так бродила, Круглова не знала. Сил уже не осталось совсем, и передвигаться приходилось лишь, опираясь на стену. Вдруг откуда-то потянуло свежим воздухом, как тогда, когда они с Ульяной попытались отсюда выбраться. А в следующую секунду в глаза ударил яркий свет фонарика. — Папа...       Вслед за машиной оперативников на территорию склада строительных материалов въехал микроавтобус ОМОНа и машина скорой помощи.       Внутри склада стояла мертвая тишина, создавалось впечатление, что тут живая душа очень давно не появлялась. Но это было не так... Круглов, Данилов и пару бойцов ОМОНа бесшумно двигались по коридору склада, держа наготове оружие и освещая себе путь фонариками.       Внезапно Круглов, возглавлявший группу, остановился и знаком приказал замереть остальным.       За поворотом слышались тихие шаги.       Одновременно вылетев из-за угла и направив пистолеты в темноту, ФЭСовцы выхватили фонариками Лизавету.       Порывисто вздохнув, Николай прижал дочь к себе. — Папа,– Лиза выдохнула и от бессилия обмякла в руках отца,– там где-то Уля,- успела добавить девушка перед тем, как вновь потерять сознание.