ОТ ИМЕНИ МЕНЯ

- Сандер,- протягивает мне руку светловолосый юноша, когда я выхожу из папиной машины. -Робби,- протягиваю я руку в ответ и впервые замечаю его загорелое лицо, впервые замечаю дерзкую родинку над верхней губой, которая, как магнит, притягивает мой взгляд. -Наконец- то,- Одри обвила руками шею моего отца и притянула его к своим губам. - Почему так долго?- спрашивала она его. -Если бы мы не останавливались каждый раз, когда папа делал наброски, мы добрались бы еще вчера,- сдал я его с потрахами. Одри звонко рассмеялась. -Неправда,- отозвался папа. -Мы остановились лишь раз. Я просто не мог не заехать туда, где творил Моне,- папа оправдывался за свою чрезмерную увлеченность искусством. Он был художником. Натурой творческой и увлекающейся, и немного беспечной. Одри как никто другой его понимала. Это я понял сразу, как только увидел ее полгода назад, когда папа впервые нас познакомил после развода с мамой. Я так и не нашел в себе силы возненавидеть ее. И сейчас, видя их счастливые лица, я убеждаюсь в том, что родители приняли правильное решение расстаться и попытаться вновь обрести счастье, но уже с другими людьми. - Это совсем не важно,- отмахнулась Одри и взяла папу под руку. Поправляя его волосы, она подошла к Сандеру и погладила его по плечу. - Вы уже познакомились?- спросила она меня. - Да,- ответил Сандер. Я мотнул головой в знак подтверждения. - Тогда пойдем,- Одри кивнула в сторону дома. Сандер схватил мой чемодан. Я сказал тихое "спасибо" и молча последовал за ним, держа в руках свой рюкзак с небольшими пожитками. За ужином я заметил, как похожи Одри и Сандер. Та же загорелая кожа. Те же светлые волосы. Та же игривая улыбка и звонкий смех, обещавший искреннюю симпатию. По радио зазвучала песня Боуи. - А давайте потанцуем!- предложил папа, убирая салфетку с колен. - Сейчас?- удивилась Одри. - Ну да. Когда еще по радио включат эту песню? Боуи продолжал задорно приглашать потанцевать. Папа начал неуклюже кружить Одри без какого- либо понятия ритма. Третий бокал вина для непьющего был, похоже, лишним. - Чего сидите, присоединяйтесь,- папа кинул на нас с Сандером осуждающий взгляд. Мне было неловко. Сандеру, наверное, тоже. Мы были знакомы всего пару часов и как- то не особо старались стать ближе. Однако Сандер взял меня за руку, приглашая на танец. Танцор из меня, конечно, неважный, но и Сандер далеко не Митхун Чакраборти. Моя деревянность уже не казалась мне такой позорной. Мы поймали нужный, как нам казалось, ритм, когда закончилась песня. Но между нами четырьмя вдруг исчезла невидимая стена. Мы как будто освободились от сковывавших нас цепей. Может, мы не стали семьей, но мы определенно стали ближе друг к другу. Я хочу запомнить этот день навсегда.