«Семья, в которой ты родился, не так важна, как семья, которую ты создашь». — Ринг Ларднер
Джастин
Я протиснулся сквозь откидной лист фанеры, служивший дверью в здании рядом с «Киннетик». Зимний свет проникал сквозь стену из окон, освещая облако пыли и мусора, поднятое строительными работами. Брайан был одет в темное пальто и шарф, и выглядел он взбешенный. Мужчина, одетый в куртку поверх костюма, стоял ко мне спиной и, похоже, был объектом гнева Брайана. Тед стоял рядом с ними, спрятав руки в карманы пальто. — Почему именно два праздника с разницей в неделю в итоге выливаются в месяц потерянного времени? — Брайан мимоходом посмотрел на меня, когда я подошел к ним. — Дело не только в праздниках, мистер Кинни, — нахмурился подрядчик. — Дело в погоде… Брайан вздохнул, но Тед его опередил: — Когда вы взялись за эту работу, вы сказали нам, что вся работа в помещении будет сделана в течение зимы. Парень начал заикаться о ранних штормах, инспекциях, проблемах с поставками и предстоящих праздниках. Я поймал взгляд Брайана, и он на секунду поджал губы. Я отошел, глядя на помещение с дальнего конца. Я не заходил внутрь с тех пор, как они снесли внутренние стены, и теперь понимал, почему Брайан купил это здание. В отличие от оригинальной переоборудованной бани, в этой были окна, выходящие на аллею, впускающую свет, а также вид на другие здания, все из железа и кирпича. Это напомнило мне некоторые районы Нью-Йорка. Наблюдая за тремя мужчинами, стоящими рядом под прямоугольниками света, пересекающими их тела, я присел на корточки, натянув капюшон на голову и достал свой блокнот. Я знал, что они скоро уйдут. Понял это по тому, как они двигались: пространство между их телами становилось больше. Так что сначала прорисовал их фигуры, а потом сконцентрировался на пространстве, окнах, странном грязном свете. Я делал набросок неровного остатка стены, который, вероятно, остался на месте из-за клубка проводов и труб, уходящих из нее в потолок, когда свет изменился. Посмотрев вверх и прищурившись, я увидел силуэт Брайана на фоне большого окна. — Значит ли это, что новый офис художественного отдела получил твою печать одобрения? — он легонько ткнул меня носком своего дорогого ботинка. — Думаю, твой художественный отдел был бы счастлив и подземелью, если бы это означало, что ты будешь появляться здесь не так часто, — и я мило ухмыльнулся ему.Брайан
После того, как Тед ушел, чтобы отвести засранца-подрядчика обратно в главный офис, я огляделся в поисках Джастина и чуть не рассмеялся, увидев его сидящим со скрещенными ногами на грязном полу, с языком, зажатым между зубами, и карандашом, летающим над страницей в его скетчбуке. Он не заметил, когда я направился к нему, но когда я подошел, выражение расфокусированной сосредоточенности исчезло с его лица, сменившись улыбкой, которая была предназначена только для меня. Позволив ему защитить честь художников всего мира, я протянул руку и поднял его на ноги. Он закрыл свой этюдник и положил его в сумку. — Хочешь устроить мне экскурсию? Я мог бы поверить, что он действительно хочет увидеть остальное помещение, даже в его нынешнем состоянии хаоса, если бы он не сопроводил вопрос медленным морганием, которое, как я усвоил, означает только одно. Поэтому я потянул его за шарф в старый главный офис здания, одно из немногих отдельных помещений, оставшихся нетронутыми, и прижал к стене, где запустил руку ему в волосы и поцеловал; наши языки соприкоснулись, обдав холодную комнату влажным теплом. Окно было частично заблокировано стопкой гипсокартона, так что внутри было трудно что-то разглядеть кроме зимнего солнца, сверкавшего в нем. Встав перед ним, он расстегнул мне пальто, скользя руками по талии, пока я проделал то же самое с его курткой и размотал его шарф. Мы не позволяли нашим ртам разъединяться. Пока я играл с его сосками под свитером, он удивил меня, протянув руку в мои штаны и сжав яйца. Я попытался толкнуться в его ладонь членом, но он улыбнулся мне в рот и слегка сжал его. Тогда я ущипнул его за сосок, и он засмеялся, не прекращая своих действий: перебирал пальцами мои яйца и надавливал большим пальцем на гладкую кожу за ними. Переместив руки к его лицу, я увлек его в поцелуй. Он слегка всосал мой язык, и я тут же раздвинул ноги, пытаясь заставить его схватить мой член и перестать, блядь, дразнить меня. Он укусил меня за губу. — Блядь, Джастин… — я был удивлен тем, как грубо звучал мой голос. Он, должно быть, ждал, что я что-то скажу, потому что снова провел рукой по моему члену, и я застонал, когда давление усилилось, а затем ослабло от его первого жесткого прикосновения. Он отдернул руку, и я подумал, что он собирается расстегнуть штаны, но он начал копаться в кармане. Я взял протянутую упаковку смазки и дал ему развернуться. Я едва спустил штаны; пол был грязным, мне нужно было возвращаться на работу, и было холодно. Джастин спустил свои ровно настолько, чтобы я мог прижаться к его заднице. Я быстро скользнул внутрь, и это было горячо и тесно, теснее, чем обычно, потому что он не мог сильно раздвинуть ноги. Я согнул колени и толкнулся в него, почти приподняв его на цыпочки. Он схватился за стену, а потом за мои руки. Его голова откинулась мне на плечо, и свет из окна упал на его волосы, которые рассыпались по ткани моего пальто. Прижавшись ртом к его волосам, я трахал его у стены. Когда мы вернулись в главное здание, он казался тише, чем обычно. Тед ждал в моем кабинете, поэтому Джастин сказал мне «Позже» и ушел. Тед пробормотал Джастину что-то вроде прощания, а затем повернулся ко мне. Я уже хотел было ответить ему, но потом остановился. — Подожди. Джастин был уже на улице, когда я догнал его. Пальто я оставил в офисе, поэтому ветер пронизывал меня насквозь. — Что случилось? — Я в порядке, — он секунду смотрел на меня, а потом слегка рассмеялся. — Почему ты думаешь, что что-то не так? Мне хотелось, чтобы мы разговаривали в офисе или даже в другом здании. Ветер был ужасен. Синие губы и стучащие зубы не были горячими. — Ты был слишком тихим для своей посткоитальной фазы. Я понял, что это очень плохой признак. — Здесь слишком холодно, чтобы говорить об этом, — он встал на носочки и поцеловал меня. — Иди, закончи свои дела с Тедом. Я иду в магазин комиксов. Позвони мне, когда закончишь. И я в порядке, — он помахал рукой через плечо и направился к своей машине. Я решил вернуться в офис до того, как мои яйца отмерзнут.Джастин
Я зашел в закусочную и взял два кофе, прежде чем отправиться в магазин. Мы с Майклом должны были обсудить планы для следующего выпуска «Гнева», и мне нужен был кофеин. В магазине было пусто, вероятно, из-за ледяного ветра, задувавшего снег по всему городу. Майкл разговаривал по телефону и пробормотал тихое «спасибо», когда я поставил перед ним кофе. Я стоял возле окна, наблюдая за бликами снега за окном, пил кофе и думал, почему Майкл просто не купил кофеварку в магазине. — Я тут подумал… — Знаешь… — я повернулся. — Каждая история, над которой мы когда-либо работали, начиналась с того, что ты произносил эти слова. На самом деле, я думаю, что весь комикс начался именно так. — Возможно, — Майкл широко ухмыльнулся. — Но я действительно подумал… что если Гнев однажды вернется в свое логово и обнаружит, что оно разрушено? — Разрушено… — я задумался на минуту. — Полностью? Или достаточно, чтобы замедлить его? — К чему такая спешка? — мы уже некоторое время обсуждали достоинства полного или частичного уничтожения, так что я слегка нахмурился. — Мы только две недели назад отправили в редакцию последний номер. Он еще даже не вышел. — Это из-за того, что продажи пошли вверх, как это было после выхода «Клиффхэнгера», — Майкл пожал плечами. — Когда они получают предварительные заказы от крупных изданий, им требуется больше времени на производство. Обычно я оставлял деловые вопросы Майклу, поэтому лишь вздохнул. — И мне нужно больше времени на создание иллюстраций, чем раньше. — Да, потому что Брайан вырвет мне позвоночник, если ты не будешь следить за своей рукой. — С каких это пор следить за моей рукой стало твоей работой? — С тех самых, как Гнев, то есть Брайан, решил, что это так, — он ухмыльнулся мне. Затем мы оба рассмеялись, потому что дверь открылась и вошел Брайан. — Приветствую вас, задроты комиксов, — он поцеловал Майкла в щеку и улыбнулся мне. — Что смешного? — Ты, вырывающий позвоночник Майкла. — Не думаю, что хочу знать, — после пары секунду задумчивых разглядываний, ответил он. — Скорее всего, нет, — я засмеялся и повернулся к Майклу. — Я забыл спросить, как там Бен? — Он нетерпелив, раздражителен и сводит нас с Хантером с ума. — Это здорово, Майки, — лицо Брайана озарилось широкой улыбкой. — Чем хреновее пациенту, тем лучше он себя чувствует. — Ага, — угрюмо кивнул Майкл. — Только почему я, похоже, не ценю это так сильно, как следовало бы? Я облокотился на стойку, а Брайан стоял рядом со мной. Я почувствовал, как его рука скользит по моей спине, и улыбнулся, но продолжал разговаривать с Майклом. — Они все еще думают, что начнут давать ему новые лекарства в конце января? Я прислушивался к разговору Брайана и Майкла о новой схеме лечения Бена, все время отвлекаясь на руку Брайана, которая чертила маленькие круги на изгибе моей задницы. В магазин вошел одержимый фанат комиксов, и Майкл отошел помочь ему. Я повернулся и прислонился к Брайану. — Привет. — Привет, — он улыбнулся мне. — Готов идти? — Увидимся дома, — я кивнул, и схватив свою сумку, выбросил стаканчик с кофе в мусорное ведро, затем подождал у двери, пока Брайан попрощался с Майклом у кассы. Брайан положил руку мне на плечо, пока мы шли к моей машине. — Увидимся дома, — онприподнял мой подбородок и поцеловал. Я согласно кивнул, и обойдя машину с другой стороны, помахал ему рукой, прежде чем отъехать.Брайан
По дороге домой я остановился и купил китайской еды. Я не знал, что его беспокоило, но когда Джастин был чем-то озабочен, еда всегда была хорошим местом для начала. Поднявшись наверх, чтобы переодеться, я услышал, как зашумела вода в душе. Я усмехнулся, снял свой костюм и направился в ванную. Джастин ни как не отреагировал, когда я вошел в душ и обхватил его руками. Джастин не был похож на Майкла. Когда у Майкла возникала проблема, он срывался с места и выплескивал слова и эмоции во все стороны. Джастин, казалось, любил предварительно все обдумать, прежде чем говорить об этом, даже со мной. По тому, как даже под горячей водой его плечи оставались напряженными, я понял, что именно этим он и занят. Я просто стоял, вдыхая парной воздух. Через несколько минут я почувствовал, как он расслабился, прижался ко мне и подняв руки, обхватил ими мои. Я улыбнулся и поцеловал его в волосы, почувствовав, как мой член становится твердым, прижимаясь к его маленькой заднице. Джастин повернулся в кольце моих рук и посмотрел на меня, капельки воды попали на его лицо и ресницы. Он улыбался. Я ничего не сказал, просто поцеловал его. Он прижался к моему бедру, его член уже был твердым, и я протянул руку, чтобы выключить горячую воду. Он удивленно посмотрел на меня, но я прижался ртом к его уху. — Хочу, чтобы ты был в постели. Мы вытерлись и пошли в спальню. Джастин откинул одеяло и потянул меня на себя. Я поцеловал его, пробираясь между его ног и слегка проводя пальцами по его заднице. Он выгнулся дугой, трахая мой рот своим языком, в то время как я просунул палец в его тугую дырочку. Я скользнул вниз по его телу, прижавшись к его промежности, положив его ноги себе на плечи, лаская его пальцами. Его яйца были тугими, когда я провел по ним языком, а мой палец все еще был погружен в его задницу. Он застонал, когда мои зубы слегка коснулись головки его члена, и уперся пятками в мою спину, когда я сомкнул губы вокруг головки и скользнул ими вниз по его стволу. Его член пульсировал в моем горле, и я сглотнул, уткнувшись лицом в его лобок. Я начал дрочить себе в том же темпе, что отсасывал у Джастина. Я почувствовал его вкус, когда он кончил, соленый и горячий, а мой собственный оргазм вылился на простыни и мою ладонь. Я позволил его сперме заполнить мой рот и немного вытечь, а затем вылизал его тело, следуя по следам слюны и спермы к его рту. Его губы были мягкими и открытыми, когда я просунул язык между ними. Всегда легко заставить Джастина говорить в такие моменты, когда он расслаблен и податлив после секса. Я начал с самого обычного: — Я купил китайскую еду. Он поднял голову и улыбнулся мне. — Которую я позволю тебе съесть, как только ты скажешь мне, в чем дело. Он не выглядел удивленным, просто рассмеялся и опустил голову обратно. — Я обедал с мамой. — И Молли. — Она не пришла, — он покачал головой. — Мама сказала, что она была гадкой. — Полагаю, это были не совсем ее слова. — Это грубый пересказ. — Продолжай, — я водил пальцами по его рукам и плечам, пока он говорил. — Мой отец… — я напрягся, когда он это произнес… — сказал Молли, что заплатит за ее учебу, только если она пойдет учиться в Сент-Джеймс. — Черт. — Мама сказала, что ни один мой ребенок туда не пойдет, бла-бла-бла, и теперь Молли решила, что это единственная школа, в которую она хочет пойти. Поэтому она ненавидит мою мать. И, видимо, меня, раз я во всем виноват. — Разве никто не сказал ей, что это я во всем виноват? — я посмотрел на него сверху вниз. — Нет, я думаю, эта логика не под силу даже Молли, — он улыбнулся и поцеловал меня в челюсть. — Но твой отец… — я задумался на минуту, пропуская его волосы сквозь пальцы. — Да, — он вздохнул. — Еда, — поджав губы, я слегка толкнул его в спину. Он засмеялся, мы оделись и спустились вниз, чтобы поужинать.Джастин
Обычно Брайан позволял мне самому решать, когда рассказывать ему о чем-то, но иногда он начинал то, что, как я думаю, он считал тонкой кампанией, чтобы побудить меня открыться. Этой ночью он решил трахнуть меня, накормить, а потом сделать пробный шаг. На самом деле это было довольно мило, в каком-то манипулятивном и прозрачном смысле. Он лежал на диване, в то время как я устроился на полу, смотрел телевизор и ел клецки. — Это вкусно, — прислонившись к его ногам и откинув на них голову, сказал я. — Ага, — он кивнул, его рот был набит курицей ло мейн. — Итак… — он сглотнул. — Твой отец. — В этом нет ничего нового, — я нахмурился, вернувшись к своей еде. — Думаю, после того, как отец арестовал своего сына за то, что тот стоял перед его магазином, можно так подумать. Однако желание отправить свою единственную дочь в школу, где его сына чуть не убили, может заставить кого-нибудь пересмотреть этот вопрос, — он говорил все это, сосредоточенно ковыряясь палочками в еде. — Да, — почувствовав усталость, я снова откинул голову ему на колени. — Но в чем смысл? — мои глаза были закрыты. — Ты сказал мне давным-давно, что пока я буду думать о нем как о своем отце, мне всегда будет больно. И ты был прав. Я почувствовал, как Брайан слегка замер позади меня, но не стал открывать глаз. Он переместился, опустившись рядом со мной, и я перевел на него взгляд. — Мой отец мог причинять мне боль до самой своей смерти, Джастин, — он смотрел прямо на меня, повторяя это. Я прижался лицом к его плечу на минуту, а потом мы сидели на полу и смотрели телевизор, пока не легли спать. Он больше не вспоминал об этом, и я тоже.Брайан
Следующим днем я сидел в своем кабинете и пытался решить, что раздражает меня меньше: подписывать поздравительные открытки для клиентов, которые лежали стопкой на моем столе с огромной запиской от Синтии, приказывающей мне «Подпиши их сейчас же», или смотреть на пересмотренный Тедом график расширения Киннетик в новое здание. Художественный отдел набирал сотрудников, чтобы справиться с большим количеством предпраздничных дел, и после Нового года они нам снова понадобятся. Проблема заключалась в том, что сейчас они нам не нужны, и у нас действительно не было места для них. Тед хотел арендовать временное офисное помещение, Синтия считала, что мы должны позволить некоторым из них работать дома, Тед клялся, что если мы так поступим, они никогда не приспособятся к тому, чтобы приходить в офис на полный рабочий день, когда будет готово новое помещение, а я был готов просто уволить всех, чего, очевидно, нельзя делать прямо перед праздниками. От всего этого у меня разболелась голова. Я взял ручку с серебряными чернилами, которая, должно быть, была творением коллеги Эммета по канцелярскому ремеслу, и начал подписывать свое имя на праздничных открытках клиентов из списка «А». К счастью, я успел подписать только две, когда зазвонил мой мобильный телефон. — Майки. — Похоже, ты очень рад меня слышать, — засмеялся он. — От какого скучного дела я тебя отвлекаю? — Тебе лучше не знать, — я щелкнул ручкой и откинулся в кресле. — Скажи мне, что ты звонишь с какой-то огромной проблемой, которая оправдает мой ранний уход. Молчание. Я сел. — Майки? — он смеялся, поэтому мне и в голову не пришло, что что-то действительно не так. — Бен в порядке? — Да, да, Бен в порядке, — он сделал паузу. — Это Карл. Вчера он попал в больницу. Оказалось, что ничего страшного, но это могло быть его сердце. — Ну, такое случается, когда ты ешь больше половины своей еды в закусочной, а вторая половина — пончики и плохой кофе, — я услышал звук от двери и увидел Синтию, которая смотрела на меня. Я подобрал ручку и начал подписывать свое имя, разговаривая с Майклом. По крайней мере, пока она не вышла из комнаты. — Но с ним все в порядке? — Да. Дело в том, что он пытается защитить мою мать и настаивает на том, чтобы она вышла за него замуж, чтобы получить его пенсию, если он умрет. — Он еще не понял, что ты не против их с Дебби отношений, если только это не противоположно тому, что ты хочешь, чтобы она сделала? — Я думал, что да, — засмеялся он. — Но, видимо, нет. Он попросил меня поговорить с ней, — он замолчал на секунду. — И я надеялся, что ты поможешь мне придумать, что ей сказать. — Точно, — я фыркнул. — Потому что Дебби наверняка примет от меня совет о любви, браке и о том, как ей жить дальше? — Или потому что ты занимаешься рекламой и можешь заставить людей делать то, чего они не хотят, и заставить их думать, что это их собственная идея? — Хм-м. Хорошая мысль, — я задумался на секунду. — Когда? — Я думал, сегодня вечером? Ужин? Она сегодня не работает. Мы могли бы встретиться в закусочной. Я услышал стук в дверь и застонал. Это была стажерка, несущая раскадровки для моего просмотра. Я переложил мобильный телефон в другую руку и помахал ей. Она медленно подошла к столу, положила их мне в руку, побледнела, как девственница, которую собираются бросить в вулкан, когда я кивнул ей, а затем выскочила из комнаты. — Сейчас было бы неплохо, — я снова потер лоб и посмотрел на раскадровки и поздравительные открытки. — Или через час? — Увидимся там. Я как раз выводил свое имя в конце относительно сдержанной критики раскадровок, когда Тед постучал в дверь и одновременно вошел. Я не поднял глаз, поскольку он был единственным, кто так делал. — Майкл сказал, что ты встречаешься с ним в закусочной. Я встречаюсь с Эмметом. Можно мне с тобой прокатиться? — Где Ламборджини, который ты купил на свою последнюю незаслуженную премию? — я торжественно разорвал на кусочки записку Синтии с красными буквами и оставил ее на стопке подписанных открыток. — Это Порше, и он в магазине, — Тед звучал смирившимся. — Я же говорил тебе покупать американское, — я с треском захлопнул крышку ноутбука, взял пальто и направился к двери; Тед последовал за мной. — Да, потому что твоя юношеская мечта о суперкаре никогда не проводит время в мастерской. — Не пренебрегай моей машиной, Теодор. Синтия стояла в холле, с видом занятого человека. И невинным. Я отразил ее поднятую бровь. — Карточки подписаны и лежат на моем столе. — Хорошо, потому что если я не отправлю их сегодня, то нет абсолютно никаких шансов, что кто-нибудь получит их до Рождества. А что насчет… — Как и новые раскадровки, — я перебил ее. — И не говори, что я никогда ничего для тебя не делаю; я никого не увольнял. А теперь, если ты меня извинишь… — я вытолкнул Теда вперед себя за дверь. — Черт, — я поднял воротник пальто, когда ветер ударил мне в шею. — Должно быть, градусов десять, — Тед только кивнул, задрожав и обхватив себя руками. Корветт, конечно же, сразу завелся и мурлыкал, как котенок, несомненно, в результате высокого четырехзначного счета за ремонт, который я только что оплатил. Тед знал об этом, поскольку он по-прежнему вел мои личные счета, а также счета Киннетик. Иногда я размышлял о том, как получилось, что я доверил свои многие, многие миллионы долларов бывшей «хрустальной королеве», у которой была самая низкая самооценка за всю историю бухгалтеров-геев, но я доверил. Я припарковался как можно ближе к закусочной, и мы помчались к двери и желанному теплу ее перегретого интерьера. Эммет сидел за столиком в углу; десятки бумаг были разбросаны по всей его поверхности, а сотовый телефон прижат к уху. Майкла я не видел, поэтому пристроился рядом с Тедом и ждал, пока Эммет попрощается с кем-то из А-геев или светских матрон, с которыми говорил по телефону. Тед перебирал бумаги и хмурился, когда Эммет наконец попрощался. — Господи, Эм. Тебе нужен офис. — Да, — Эммет вздохнул. — Именно об этом я и хотел с тобой поговорить. Я думаю, мне нужен офис. И коммерческая кухня. И бизнес-менеджер. И… Тед поднял руку и начал читать лекцию о том, что телегу надо ставить впереди лошади, о расходах на амортизацию и о страховании работников, и я начал жалеть, что не остался в офисе. К счастью, Майки вошел как раз в тот момент, когда я уже собирался уходить, и после того, как он обнял Теда и Эммета, мы пересели за столик в задней части зала. — Ты можешь, блядь, поверить в такую погоду? — он снял свою куртку и бросил ее на сиденье рядом с собой. — Майкл. Я пришел сюда не для того, чтобы говорить о погоде. Я пришел сюда, чтобы обдумать, как подтолкнуть твою мать к тому, чтобы она вышла замуж за Карла и думала, что это была ее идея. — Верно. Ну, я подумал… что если я просто скажу ей, что у нее есть мое разрешение как гея на брак с Карлом, чтобы мне не пришлось содержать ее в старости? — Звучит заманчиво. «Мама, когда твой муж умрет, не жди, что я буду содержать тебя на доходы от моих порнографических гей-комиксов». Блестяще. К нам подошла Бетти, и мы сделали заказ. Когда она отошла, Майкл нахмурился и посмотрел на меня. — Ладно, какая у тебя блестящая идея? У меня ее не было, но дело было не в этом. — Ты уверен, что единственная причина, по которой она не выходит за него замуж, — это солидарность со всеми бедными гомосексуалистами, которым по закону не дают связать себя узами брака? Надо отдать Майклу должное, он даже не взглянул на обручальное кольцо на моей левой руке. Он просто кивнул. — Я абсолютно уверен. Бетти принесла суп Майкла и мой салат с заправкой, пока я раздумывал. В раздумьях я отщипнул листик салата и, наконец, покачал головой. — Ничего не приходит на ум. Может, есть какой-то срок? Конец года для уплаты налогов? Что-нибудь в этом роде? — Не могу ни о чем думать, — Майкл покачал головой. Хорошо. У нас было время. Я улыбнулся. — Не волнуйся, Майки. Мы еще выдадим ее замуж. Он засмеялся, и когда Бетти принесла наши гамбургеры, я решил, что если я буду храбро переносить субарктическую температуру на обратном пути к машине, это оправдает то, что я съем хотя бы несколько картофелин фри Майкла. — Привет, мальчики! — это был Эмметт, за ним неотступно следовал Тед. Я вздохнул и подвинулся, освобождая место для Эммета. Майкл с улыбкой освободил место для Теда. Эммет начал радостно болтать о своей новой коммерческой кухне и о том, как Тед собирается организовать свой бизнес. Я приподнял бровь, глядя на финансового директора Киннетик, задаваясь вопросом, как именно это будет работать, но Тед избегал моего взгляда и просто разрывал салфетку с небольшой улыбкой на губах. — Итак, что вы делаете на праздники? — весело спросил Эммет. — Ты должен знать, — я посмотрел на него. — Ты обслуживаешь вечеринку. — Это бизнес, — он легонько шлепнул меня ладонью по руке. — Я имею в виду, где вы с Джастином проводите Рождество? — Здесь, в славном, праздничном, сезонно заснеженном Питтсе. Эммет начал длинный рассказ об украшениях дома, делая все возможное, чтобы подорвать мой образ Скруджа в глазах Теда, Майкла и всех остальных, кто находился в пределах слышимости. — Гасу нравится. И Джастину, — я пожал плечами. Майкл фыркнул. Я бросил на него взгляд. — Золотые гардении, — кивнул Эммет. — Какого хрена? — я посмотрел на него. — Все что угодно для Джастина, — он просто сиял. Думаю, у него даже слезы на глаза навернулись. Я взял еще одну картошку с тарелки Майкла и пихнул Эммета в бедро, немного сильнее, чем нужно. Он засмеялся и встал. — Ты как, доберешься до дома? — я посмотрел на Теда. — Я отвезу его, — сказал Майкл. Я взглянул на Эммета, который покачал головой. — Я встречаюсь с другом, но спасибо за заботу, если я замерзну до смерти, как та девочка со спичками. — С другом? — я усмехнулся. — С новым другом, — улыбнулся Эммет. Я оставил Майкла и Теодора выпытывать у него подробности. Я знал, что не стоит беспокоиться; «друзья» Эммета никогда не задерживались надолго. У меня была теория, что он все еще ждет возвращения Дрю Бойда, но, судя по историям, которые я слышал о том, как Дрю перетрахал всех знаменитых и полузнаменитых геев Америки, ждать придется долго.Джастин
После выставки в Нью-Йорке у меня было странное чувство опустошения, и когда я проснулся тем утром, мне впервые захотелось рисовать. Перед отъездом я начал серию небольших работ в странных цветах, но они никак не могли обрести текстуру или точные оттенки, которые я представлял себе. В тот день я снял с мольберта самую последнюю работу и начал что-то совершенно другое на большом холсте, вернувшись к более смелым цветам и более резким линиям, с которыми я работал до выставки. Через несколько часов я дал руке отдохнуть. Мой иглотерапевт посоветовал мне сделать несколько упражнений для укрепления спины и рук, чтобы компенсировать повторяющиеся движения, которые я делал, поэтому я пошел в спортзал. Иногда, когда я работал, у меня была тенденция слишком изолировать себя, но, учитывая, какой морозный воздух обрушился на меня, когда я забирал почту, я был рад, что мне не пришлось выходить на улицу, чтобы попасть в спортзал. Вернувшись в студию, я снял холст с мольберта и положил его на свой рабочий стол. Мне нравилось ощущение, что я наношу на него большие мазки цвета сверху и могу ходить вокруг него. Я поработал еще немного, и уже стоял и смотрел на холст, думая о том, какой цвет я хочу смешать следующим, когда увидел свет фар машины Брайана, отражающийся от снега за окнами моей студии. Я понятия не имел, когда наступили сумерки. Включив музыку, я услышал, как открылась дверь гаража, и как он передвигался по кухне. Обычно он поднимался наверх, чтобы переодеться, когда приходил домой, или в спортзал, или в свою медиа-комнату, но сегодня он заглянул в студию. — Привет, — я улыбнулся ему, подошел к раковине и начал смешивать свой следующий цвет. Я остановился на зеленом, настолько темном, что он был почти черным. Брайан смотрел на картину на столе, когда я вернулся. — Что случилось с теми зелеными штуками? — Они были серыми. Теплый зеленовато-серый. Я решил дать концепции развиться немного больше, прежде чем закончить. Он фыркнул, но больше ничего не сказал, просто сел за стол и пододвинул к себе мой этюдник. Он был открыт на рисунке, который я сделал в новом здании Киннетик. — Ты собираешься это закончить? — он смотрел на него некоторое время. — Не знаю, — я взглянул на него, а затем вернулся к своему холсту. — Наверное, нет. Он кивнул и больше ничего не сказал. Брайан никогда не спрашивал, почему я не заканчиваю большинство вещей, которые рисовал. Брайан никогда не задавал глупых вопросов, на которые невозможно ответить. Это было одно из лучших качеств в нем.Брайан
Я знал, что Джастин будет рисовать еще какое-то время, поэтому я решил немного позаниматься, потом принял душ и сел за компьютер. Когда я в следующий раз посмотрел на часы, было уже за полночь. Он все еще работал, и на его лице было совершенно одержимое выражение «я-собираюсь-рисовать-всю-ночь», поэтому я лег спать. Я очнулся, когда он зашел в спальню, а затем снова заснул, пока он был в ванной. Я выплыл из сна достаточно, чтобы что-то прошептать, когда он проскользнул под одеяло позади меня. Он прильнул к моей спине, его ноги едва касались моих. Я открыл глаза и сдвинулся назад так, чтобы он прижался теснее, и я почувствовал, как он в ответ изогнул свое тело. Я улыбнулся, мои глаза снова закрылись. — Мальчик, измазанный краской, возвращается. — Сначала я помылся, — он тихонько засмеялся позади меня, положив руку мне на талию и больше ничего не сказал. Я уже почти уснул, когда услышал что-то, что было не совсем вздохом, а просто долгим дыханием. Я открыл рот, чтобы сказать ему, что его отец — мудак, но тут меня осенило, что Джастин и так это знает. И это не имело смысла. Поэтому я просто просунул ногу под его лодыжку, крепче прижал его руку к своей талии и снова заснул.