Я не верю, что случайность рождения делает людей сестрами или братьями. Это делает их родственниками, дает им взаимное родство. Сестринство и братство — это состояние, над которым люди должны работать». — Майя Анжелоу
Брайан
В один момент я прижался лицом к его дырочке, вдыхая его запах и пробуя на вкус кожу, а в следующий — он уже стоял на коленях, произнося мое имя таким отчаянным голосом. Он уже давно перестал пытаться кончить, перестал пытаться заставить меня трахнуть его. Он толкался в матрас, но не думаю, что он вообще осознавал, что делает. Оторвавшись от его задницы, я почувствовал, как напряглись мышцы его ног, когда он повел бедрами вслед за мной. Я уперся предплечьями в заднюю часть его бедер, раздвигая их, поднимая его на колени. Его задница открылась, когда он выгнул спину, и я увидел его дырочку, влажную и темную от моего языка и зубов. Я наклонился и надавил большими пальцами по обе стороны его отверстия, почти грубо раздвигая половинки. Я услышал, как он снова застонал, и провел языком по его отверстию. Кончиком языка я провел по морщинкам его задницы, позволив одному из пальцев скользнуть по влажной коже, а затем провести по коже за его яйцами. Он застонал и еще больше раздвинул ноги. Я погрузил в него язык, и он застонал, сжал его и сказал: — Брайан… Джастин произносил мое имя так, как будто не знал другого слова, и это всегда сводило меня с ума. Я вытащил язык и снова ввел его, и попытался вспомнить, почему я не был сейчас в нем по самые яйца. Он втягивал воздух и издавал хныкающие звуки при каждом выдохе. Я начал поглаживать кожу за его яйцами, ритмично надавливая, стараясь не обращать внимания на то, каким твердым стал мой член, как он шлепался о мой живот каждый раз, когда я прижимался ртом к заднице Джастина. Я хотел трахнуть его. Но в какой-то момент, когда он был подо мной, извиваясь на кровати, я начал думать, что хочу ласкать его задницу всю ночь, лизать кожу вокруг его отверстия, а потом трахать его языком. Рука Джастина снова начала двигаться к его промежности, и я отпустил его задницу и схватил ее, прижав к кровати. Он снова сказал «Брайан» придушенным голосом и выдернул свою руку из-под моей. Он дернул меня за запястье, потянув мою руку вниз к своему члену. Я позволил своим пальцам сомкнуться на нем, но слегка, и не дал ему сжать их. Он попытался встать, но я не дал ему этого сделать, прижав его плечами к своим бедрам. Он опустился на икры, затем снова приподнял задницу, когда мой язык не последовал за ним. Я позволил своей хватке немного ослабнуть, и он, задыхаясь, обхватил мои пальцы, сжимая, умоляя меня, хотя по-прежнему не произносил ничего, кроме моего имени. Я сдался. Мне нужно было почувствовать, как он кончает, даже больше, чем кончить самому. Я провел большим пальцем по гладкой головке его члена, размазывая сперму. Я все еще держал его задницу одной рукой и трахал его языком. Он убрал свою руку с моей, вернул ее обратно и раздвинул другую половинку. Я почувствовал, как мой язык проникает глубже, и его задница сжалась в тот самый момент, когда его член напрягся в моем кулаке. Он отпустил свою задницу и снова схватил меня за запястье, не давая мне дрочить ему, в то время как волна за волной горячая сперма вырывалась из него и стекала по моим пальцам.Джастин
Я упал на кровать, рука Брайана оказалась подо мной. Мне было все равно. Я не мог пошевелиться. Я не мог ничего сказать. Я почувствовал, как он убирает руку и двигается позади меня. Он застонал, и что-то в его голосе вызвало прилив энергии в моем теле. Я посмотрел на него через плечо. Брайан стоял на коленях между моих ног, резко подрачивая свой член. Это была самая грязная и горячая вещь, которую я когда-либо видел: его член напрягся и затвердел в его кулаке, его рука была мокрой и измазанной моей спермой. Я даже не думал, просто вскочил на колени и повернулся нему Я обхватил его шею одной рукой и прижался к нему, ощущая всей кожей, насколько мы оба скользкие от слюны и спермы. Я положил свою руку поверх руки Брайана на его член, чувствуя, как он дрочит его еще быстрее. Я не мог оторвать взгляд от темной головки его члена, покрытой струей спермы, моих пальцев, обхвативших его, мышц его живота. Я почувствовал, как он целует мое лицо, небрежно и неистово. Он схватил меня за подбородок и заставил посмотреть на него. Он засунул свой язык мне в рот, и я почувствовал на нем свой вкус. Я сосал его, притягивая его к себе так сильно, как только мог, наши руки все еще держали его член, подрачивая его. Я услышал его стон прямо у себя во рту, и он напрягся, прижавшись ко мне. Он начал кончать, сперма вырывалась из него, омывая наши пальцы, попадая на мои бедра, живот и грудь. Часть его спермы брызнула мне на лицо, попала на губы, и от ее вкуса я прильнул к нему. Я сосал и облизывал головку его члена там, где она выпирала из его кулака, позволяя последнему оргазму выплеснуться в мой рот. Я облизывал его пальцы и свои собственные, очищал языком его член, бедра и живот. В какой-то момент я понял, что он просто лежит там, каждый мускул его тела полностью расслаблен, одна рука в моих волосах, другая лежит на моей шее. Я прижался лицом к его животу и поцеловал его. Я лежал так некоторое время, прижимаясь к нему, нежно целуя маленький шрам на краю его лобка. Он продолжал гладить мои волосы. Я знал, что он улыбается, даже не глядя. Через несколько минут я почувствовал, как он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Я поцеловал его живот в последний раз и подтянулся к его лицу. Он сонно улыбнулся мне, и я поцеловал его в губы. Когда я прижался к нему, он удивил меня, раздвинув ноги и обхватив меня ими, а затем перекатился на меня сверху. Я раздвинул ноги, чтобы его вес был на матрасе, а не на мне, и рассмеялся. — Разве не с этого все началось? — Я хотел тебя трахнуть, но, видимо, отвлекся, — я почувствовал, как он улыбнулся. — Моя задница отвлекла тебя от моей задницы? — Мммм… Некоторое время мы ничего не говорили, и его рука снова нашла путь к моим волосам. Я уже засыпал, когда услышал его легкий смех. — По крайней мере, это более удобно, чем кухонный стол, на котором мы лежали в это время в прошлом году. — Мы? Это была моя задница, вбитая в твердое дерево, — но я поцеловал его.Брайан
На следующее утро Джастин еще спал, когда я вышел из душа. Праздничная вечеринка в «Киннетик» была в тот вечер, несмотря на все мои попытки отложить, отсрочить или отменить ее. Синтия и Тед, как всегда, просто проигнорировали меня, даже когда я указал на зияющую дыру в боковой части здания, ведущую в ремонтируемое помещение по соседству. Я был уверен, что никакая изобретательность Эммета не сможет это исправить. Мой костюм для вечеринки был в лофте, поэтому я надел джинсы и свитер, а затем поехала в город, чтобы позавтракать в закусочной. В честь праздника я включил кофеварку для Джастина перед отъездом. Горький кофе в закусочной заставил меня пожалеть о том, что я оставил для Джастина весь кустарный кофе французской обжарки. — Когда ты это приготовила, вчера? — Пятнадцать минут назад, — Дебби посмотрела на кофейник в своей руке. — Со вчерашнего дня у нас их уже около сорока. — Может быть, пора помыть кофейник, — я скорчил гримасу. — Ха-ха-ха. — Все равно налей, — я опустил свою кружку. — На вкус она как аккумуляторная кислота, но я пью ее в лечебных целях. Когда Дебби принесла мой завтрак, она села напротив меня за столик. Я поднял одну бровь, откусывая кусочек омлета. — Пожалуйста. Присоединяйся ко мне. — Сегодня малолюдно, — она пожала плечами. — Все занимаются праздничными делами. Почему ты не готовишься к вечеринке? Учитывая, что в кои-то веки она принесла мне омлет с яичным белком, я решил оставить все как есть. — Потому что с этим справляется небольшая армия людей, которым я плачу за то, чтобы они делали за меня такую ерунду. — Супружеская жизнь действительно смягчила тебя, Брайан, — она засмеялась. — Я помню день, когда ты думал, что никто не сможет устроить вечеринку без твоего навязчивого контроля. Давно, ох… прошлым летом. — Брак — это замечательный и улучшающий жизнь институт, которым должен воспользоваться каждый, — я посмотрел на нее поверх края своей кофейной чашки. — Ты разговаривал с моим ребенком, — Дебби бросила на меня мрачный взгляд. — Или с Карлом, — она сузила глаза. — Или с обоими. — Ты должна позволить ему сделать из тебя честную женщину, Деб. — Если бы на улице не было так чертовски холодно, я бы пошла убедиться, что солнце не встает на западе, потому что, должна сказать тебе, я никогда не думала, что настанет день, когда Брайан Кинни будет пытаться убедить кого-то жениться, — она провела ногтем по моему кольцу. — Конечно, с тех пор как в последнее время свиньи летают, и, судя по коэффициенту холода ветра, ад, возможно, действительно замерз, кто, черт возьми, знает, что произойдет дальше. Я решил проигнорировать это. — Дебби. Карл просто хочет убедиться, что о его женщине позаботятся, если он отправится в большой магазин пончиков в небе. Дебби резко встала и вылила последний стакан густого темного кофе в мою чашку. — Я сказала Карлу, я сказала Майклу, а теперь говорю тебе: Я не выйду за него замуж, пока брак моего сына и матери моей внучки не будет юридически признан в этой стране, — она стояла и смотрела на меня, пока повар не начал стучать в колокольчик и звать ее за заказом. Я разбавил горький кофе равным количеством сахара и закончил свой завтрак. Она вернулась через несколько минут, с чистой чашкой и полным кофейником в руках. Она наполнила чашку и протянула ее мне. Я поднял на нее бровь. — Ты собираешься заставить меня явиться к тебе домой с косяком и какой-нибудь запеканкой? — Брайан… — Дебби фыркнула и села. Она оглядела почти пустую закусочную и понизила голос почти до шепота. — Я знаю, что Карл просто хочет убедиться, что я обеспечена. Но я думаю, что ты, как никто другой, понимаешь, что иногда нам приходится отказываться от важных для нас вещей ради принципа, который значит еще больше. — Я могу это понять, — я размешал сахар в кофе. — Ну, тогда. Скажи Майклу, чтобы он не вмешивался. — Как будто ты не лезешь в его жизнь? — я засмеялся. — Я его мать. Я должна совать свой нос в его личные дела. Я просто посмотрел на нее. Она вздохнула и встала, положив мой чек на стол. Я оставил ей двадцать долларов чаевых и направился в офис. Когда я приехал в «Киннетик», Тед стоял на входе и разговаривал с Эмметом. Он увидел меня, прежде чем я вошел, и протиснулся в двери, остановив меня на тротуаре, положив руку мне на грудь. Я посмотрел вниз на его руку и осторожно убрал ее. — Извини, Теодор, но тебе придется попрактиковаться в пародировании Supremes в другой раз. Я замерз до смерти. — Эммет сказал, что ты не сможешь прийти до вечера. — Эммет сказал? — я уставился на него. — В последний раз, когда я смотрел, я владею этой компанией и этим зданием. Что, блядь, Эммет может сказать по этому поводу? — Сегодня никакой работы. Сегодня канун Рождества. — Конечно, — даже Дебби, поющая гимн геев в закусочной, не вызвала у меня головной боли, но я чувствовал, как она начинает пульсировать в основании моей шеи. — И это значит, что пришло время для традиционного увольнения поставщика провизии в канун Рождества. Тед кивнул и нахмурился одновременно. — Эммет сказал, что ты это скажешь, и он просил напомнить тебе, что, во-первых, у него контракт, а во-вторых, у тебя было достаточно проблем с тем, чтобы уговорить его провести вечеринку в такой короткий срок. Если ты его уволишь, то больше никого не найдешь. — Где Синтия? — Она делает прическу, — он положил руку мне на плечо, игнорируя мой смертельный взгляд. — А теперь, почему бы тебе не сходить на массаж или найти Джастина и попросить его сделать тебе приятный, расслабляющий минет, а мы пока подготовим все к вечеринке? Мы стояли рядом с «Корветом». Я посмотрел на машину, потом на Теда, потом на Киннетик. Я не был уверен, как он это сделал, но, похоже, Тед победил. Возможно, все дело в том, что он упомянул, как Джастин делал мне минет. Меня всегда легко отвлекало, когда мне сосали член. — Джастин обедает со своей мамочкой, — я нахмурился. — И Теодор, это правда, что Дженнифер — воплощение идеальной мамы ПФЛАГ в ее поддержке образа жизни и выбора партнера своего сына. Но если ты действительно покопаешься в своей душе, думаю, ты согласишься, что даже ей придется прервать их обед, чтобы Джастин мог отсосать у меня. — Тогда иди и купи что-нибудь, — Тед похлопал меня по плечу. — Ты уже закончил с рождественскими покупками? — Месяц назад, — я сделал все покупки в Нью-Йорке, когда был там на выставке Джастина. — Ну, купи что-нибудь для себя, хороший костюм или новые туфли, — затем он нахмурился. — Но не покупай никаких ночных клубов. Или недвижимость. — Хорошо. Никаких сделок, для совершения которых нужен адвокат, — я сел в машину, и Тед направился обратно в свой офис. Я чуть не рассмеялся, но вместо этого достал свой мобильный телефон. — Где ты обедаешь? — после ответа Джастина, я застонал: — Боже, это место такое… — Подходящее для обеда с матерью? — Как насчет матери и партнера? — Ну, это не мой первый выбор ресторанов для этого, но пусть это тебя не останавливает. — Не остановит. Десять минут. Джастин и Дженнифер были погружены в беседу, когда я пришел. Джастин смотрел на свои руки, которые играли с пакетиком Дженнифер положила руку на его. Когда я подошел, она сказала: — Я не хотела этого. Но вы оба мои дети, и я люблю вас. И всегда буду любить. Неважно, что делает ваш засранец отец. — Крейг всегда казался мне засранцем, — я опустился на свободное место. Джастин посмотрел вверх, а Дженнифер повернулась и улыбнулась мне. — Тот факт, что он избил тебя, вероятно, способствовал такому впечатлению. — Это не слишком помогло ему в борьбе за звание отца года. — Ты тоже не был его выбором для парня года, — голос Дженнифер был сухим. Я поднял свой стакан с водой и стукнул им об ее стакан. — Как трогательно. Подошел официант и принял наши заказы. После его ухода Дженнифер одарила меня улыбкой, очень похожей на улыбку свекрови. — Я была в доме на днях, Брайан. Он выглядит прекрасно, весь украшен к праздникам. — Это была моя маленькая попытка поднять район выше уровня надувного Санты, на котором он находился до того, как его педерастизировали, — я пожал плечами. — Или, по крайней мере, — вклинился Джастин, — это версия Брайана. Я подозреваю, что он тайно тоскует по каштанам, жарящимся на открытом огне, и сказочным огонькам. А, расплата за то, что я назвал Крейга мудаком. Я обдумал свой ответ, отвергнув все как неуместные слова в присутствии матери Джастина, и бросил на него взгляд, обещающий расплату позже. Он ангельски улыбнулся и попросил нас извинить его, пока он сходит в туалет. На самом деле, он сказал, что ему нужно в туалет. В манерах Джастина в загородном клубе есть серьезные пробелы. Мы с Джастином решили, что Дженнифер лучше воспримет то, что я хочу ей сказать, если он не будет слушать, так что я воспользовался случаем. — Если тебе нужна помощь с оплатой обучения Молли… — Спасибо тебе за это, Брайан, но нет, — перебила она. — Достаточно того, что ты помог Джастину, когда он в этом нуждался. Я более чем в состоянии оплатить ее обучение без какой-либо помощи со стороны… — Ее засранца-отца? — Именно, — Дженнифер улыбнулась и сменила тему. — Я рада, что вы с Джастином будете у Дебби на Рождество. Мне было жаль, что я пропустила это событие с ним в прошлом году. Я приглашала его в Мексику со мной и Молли, но он сказал, что не может вырваться, — ее улыбка стала мягче. — Я думала, он имел в виду работу, но, видимо, у него было что-то другое на уме. — Он полон сюрпризов, этот мальчик, — я хотел скривиться, но мужественно подавил это желание. — Ты не знал, что он приедет? — она изогнула одну идеальную бровь. — Он не сказал ни слова. — Это кажется немного… — она замолчала на минуту, потягивая свое вино. — Я знаю. А люди говорят, что я злой. Если бы они только знали, — и я одарил ее своей лучшей трагической улыбкой. — Ты такой и есть, — Джастин сел обратно. — Какую ложь ты говоришь моей маме? — Он сказал мне, что не знал, что ты вернешься в прошлом году. — Я хотел сделать ему сюрприз. — Сказав ему, что ты не приедешь? Я ничего не стал говорить. Пусть Джастин объяснит. — Я никогда не говорил ему, что не приеду. Я просто вообще ничего ему не сказал, — Джастин не смог скрыть неловкость, как мне минутой назад. — Ты позволил ему думать, что останешься в Нью-Йорке… — Мама, — в голосе Джастина прозвучала нотка, которую я обычно ассоциировал с Майклом, хотя и несколько смягченная его воспитанием в WASP. Дженнифер переводила взгляд с Джастина на меня и обратно. Я начал думать, что отчуждение от собственной матери — это не такое уж страшное испытание, как многие думают. Я доброжелательно улыбнулась им обоим и подал знак принести счет.Джастин
Я дошел до парковки вместе с мамой и Брайаном, а потом он пошел со мной к месту, где я припарковался. Я натянул его пальто на шею. — Ты спросил ее? — Она отказала мне, — он пожал плечами. — Как ты и предсказывал. — Но я рад, что ты спросил, — я приподнялся на носочки и поцеловал его в челюсть. Он согнул колени и вовлек меня в долгий поцелуй, растягивая момент. Его голос был хриплым: — Поедешь в лофт? Я с сожалением потянул его за воротник. — Увы, мне нужно зайти в магазин комиксов и кое-что подписать. Я, наверное, уже опаздываю. Увидимся там позже. Он снова поцеловал меня, и когда я выехал с парковки и посмотрел в зеркало заднего вида, он наблюдал за мной. Я улыбнулся и помахал, и он на секунду поднял руку. Для Брайана это было очень много. Я закатил глаза и рассмеялся. Майкл закрывал входную дверь, когда я туда добрался. — Я уже сдался. Мне нужно идти домой и готовиться к вечеринке. Я собирался оставить тебе записку, — он протянул конверт с моим именем. — Извини. Я обедал с матерью, а на дорогах было дерьмово. Все ходят по магазинам и рано уходят с работы, — я зашлепал ногами по мерзлой земле и пожалел, что забыл перчатки. — Черт, не могу поверить, как холодно. Мы вернулись в дом, и я подписал новый дистрибьюторский контракт. Я подождал, пока Майкл отправит его по факсу в офис адвоката, а затем направился с ним к машине, засунув руки глубоко в карманы. — Как Бен? — Он в порядке. Все складывается хорошо для новых лекарств в январе. Ты увидишь его сегодня вечером. Когда я пришел в лофт, Брайан растянулся на кровати, покуривая косяк. Я лег рядом с ним, и мы передавали его туда-сюда. Наконец я перевернулся, забрал у него сигарету, потушил ее в пепельницу и поцеловал его. Он улыбнулся мне смутно возбужденной, смутно обкуренной улыбкой, которая заставила меня напрячься. Я целовал его в подбородок, когда он все испортил. — Тед сказал, что ты должен сделать мне минет перед вечеринкой. — Теперь мы принимаем сексуальные советы от Теда? — я поднял голову. — Нет, — Брайан выглядел пораженным. — Нет, не принимаем, — он сел и толкнул меня обратно на подушки. — Я знаю, что для тебя это будет огромным ударом, так сказать… — Господи, — даже под кайфом это было не смешно. — Значит, ты можешь отсосать у меня. Это отменит проклятие. — Какое проклятие? — он посмотрел на меня сверху вниз. — Сексуальное проклятие Теда. — Ты говоришь это только для того, чтобы заставить меня отсосать тебе, — Брайан провел рукой по волосам. Я радостно кивнул. Брайан обдумал это, затем спустился к моей промежности и начал расстегивать мои джинсы. Я держал руку в волосах Брайана, а другую закинул за голову. Я закрыл глаза и просто плыл от ощущения его влажного рта, сомкнутого вокруг моего члена, скользящего вверх и вниз, пока его руки нежно играли с моими сосками. Я был под кайфом от травки и ощущения хорошего праздника, и я подумал, что, наверное, мог бы продолжать чувствовать себя так всю ночь, если бы нам не нужно было идти на вечеринку. Каждый раз, когда я чувствовал, что близок к тому, чтобы кончить, я заставлял себя отстраниться. Этот метод обычно срабатывал только в течение ограниченного времени с Брайаном, поскольку он всегда мог сказать, что я это делаю, и, казалось, воспринимал то, что я толкаю себя через край против моей воли, как личный вызов. Но этой ночью он не торопился, сосал меня медленно и немного неустойчиво, позволяя ощущениям нахлынуть и отступить снова и снова. Я извивался, зарывался пальцами в его волосы и просто наслаждался этим. Наконец я почувствовал, что мои яйца напряглись так, что я не хотел останавливаться, и потянул его за волосы. Он ускорился, опустив руку на мой член и обхватив его основание, дроча и отсасывая одновременно. Его язык прошелся по головке моего члена, затем под ободком, и я позволил этому чувству заполнить меня от пальцев ног до живота. Я схватил его волосы в оба кулака и сильно притянул его рот к себе, пока изливался в его горло. Это продолжалось долго, и когда все закончилось, я просто лежал, пытаясь вспомнить свое имя и где я нахожусь. Когда я открыл глаза, он лежал рядом со мной, положив голову на руку. Он выглядел самодовольным. — Ух ты, мы показали Теду, — я провел пальцем по его щеке. Он громко рассмеялся. Я уже собирался предложить ответный поступок, не вдохновленный Тедом, когда зазвонил его мобильный телефон. Он взглянул на него, выругался и ответил. — Ты уже испортил мне день и мою сексуальную жизнь, так что лучше бы это было важно. Я пнул его. Он усмехнулся и перекинул свою ногу через мою. Затем его улыбка исчезла. — Блядь, — молчание. — Да, — он повесил трубку. — Блядь. — Ты это уже говорил. — Я буду говорить это несколько раз в течение следующего часа или около того. Мне нужно ехать в Вавилон. Какой-то мудак замахнулся на спринклерную систему на потолке в задней комнате и вырвал ее. Менеджер сказал, что пожарная служба собирается закрыть нас, если мы не починим ее в ближайший час, а Тед не может покинуть «Киннетик» из-за этой гребаной вечеринки. — Блядь. Брайан уже был в ванной, и я услышал, как он включил воду. Я все еще был в посткоитальном состоянии и под кайфом, поэтому я забрался под одеяло и зарылся головой в подушку. Через некоторое время я смутно услышал, как выключилась вода, потом звуки ругани Брайана, а затем фен. Должно быть, я заснул, потому что через несколько минут я почувствовала, что матрас зашевелился, и проснулся. — Не проспи вечеринку. Я кивнул. — Позже. — Позже. Я услышал, как он захлопнул дверь лофта, вздохнул и встал. Я принял душ и переоделся. Я уже наполовину съел пакет несвежих картофельных чипсов, когда понял, что на вечеринке будет гораздо лучше. Я вошел в парадную дверь «Киннетик» под облаком огней и почувствовал гул музыки, доносящийся до подошв моих ног, как Вавилон, усыпанный сказочными огнями и снегом. Я нашел Эммета в комнате отдыха, переоборудованной на ночь в кухню для кейтеринга. — Это невероятно, Эм, — я поцеловал его в щеку и взял что-то красивое на маленьком кусочке хлеба. — Это вкусно, — я взял еще два. — Иногда ты устраиваешь праздник, и ты просто знаешь. Понимаешь? Мы подошли к бару, и он налил мне бокал вина. — Где Брайан? — Какое-то наводнение в Вавилоне, — я жестом указал в сторону двери. — Небиблейских масштабов, — Эммет выглядел встревоженным, но я только рассмеялся. — Он просто должен убедиться, что пожарные не закроют клуб. Мы смотрели, как бармены расставляют стаканы, нагромождая их вокруг неровной горы льда. Я размышлял об этом минуту. — Это наименее безвкусная ледяная скульптура, которую я когда-либо видел. — Наименее безвкусная? — Единственная не липкая, — два официанта вышли из кухни и установили в конце бара станцию для подогрева, затем поставили на нее большую кастрюлю. — Для чего это? — Замороженный горячий шоколад, — улыбнулся Эммет. Я вспомнил, как в декабре прошлого года ходил с Калли в ресторан в Нью-Йорке. Она поклялась, что их замороженный горячий шоколад заставит меня заново открыть веру в доброжелательное божество и фундаментальную справедливость Вселенной. — Я пробовал его однажды в Нью-Йорке. Официант с измученным видом потащил Эммета обратно на кухню. Там уже находились десятки людей, в основном сотрудники Kinnetik и их спутницы, которые смеялись и пытались уговорить официантов принести им еду из комнаты отдыха. Я толкнул дверь кабинета Брайана, но она была заперта, и внутри было темно. — Я могу тебя впустить, — это была Синтия, ее волосы были распущены, один длинный локон свисал через плечо. — Ты выглядишь прекрасно. С Рождеством. Она пожелала мне того же, затем начала доставать ключи из маленькой блестящей сумки, которая, похоже, была недостаточно большой, чтобы вместить мобильный телефон. Она отперла дверь. — Просто запри ее, когда будешь уходить, — она улыбнулась и пошла обратно на вечеринку. Я вошел и включил настольную лампу. Я выпил свое вино, поэтому взял бутылку из бара в офисе. Я удивлялся, как Брайан может работать в офисе без окна, из которого он мог бы выглянуть. Музыка за окном стала немного громче, и я слышал нарастающие и спадающие волны смеха и разговоров. Я сидел на диване, наблюдая за игрой света на дверях офиса, и пил виски Брайана.Брайан
Я убедил пожарного проявить немного рождественского настроения, дал водопроводчику достаточно денег, чтобы купить целую мастерскую Санты, и отправился в Киннетик. Первое, что я услышал, когда вошел, был смех Синтии. Она стояла под сугробом из крошечных лампочек, с бокалом шампанского в руке и разговаривала с Ричардом Болингом. — Итак, ты тщательно продумала свою позицию, чтобы освещение подчеркнуло все бусины на твоем платье, или это был просто чистый инстинкт? — я взял напиток с подноса проходящего мимо официанта. — Как всегда, с модным опозданием, Брайан? — она приподняла бровь в манере, которой научилась у меня. Я бросил на нее взгляд, который говорил: «Не спрашивай», затем повернулся к ее спутнику. — Ричард. — Брайан, — он пожал мне руку. — Не смог остаться в стороне от яркой ночной жизни и культуры Питтсбурга? Или это из-за нашей феноменальной погоды? — Моя семья здесь, — он засмеялся. — Но эта погода — просто феномен. Я вообще-то надеялся, что здесь будет немного лучше, чем в Нью-Йорке, но, по-моему, здесь холоднее, — он сделал глоток из того, что, я мог бы поклясться, было стаканчиком для мороженого. С соломинкой внутри. И взбитыми сливками. Он заметил мое лицо и кивнул на свой напиток. — Замороженный горячий шоколад. Твой поставщик, кажется, был в «Серендипити». Горячий шоколад. На одной из моих вечеринок. И пил его один из самых богатых и успешных владельцев клубов и ресторанов Нью-Йорка. — Мне нужно, — сказал я, — что-нибудь покрепче горячего шоколада. Я направился к бару и остановился, увидев зияющую дыру в вестибюле, вернее, не увидев ее. Тед материализовался у моего локтя в характерной для Теда манере. — Я знаю. Я тоже не верил. Эммет подплыл к нам. — Удивительно, что может сделать немного дешевой марли, несколько брезентов и несколько ниток рождественских гирлянд. — Или шестьдесят долларов за ярд шелковой органзы, белые бархатные театральные шторы и освещение сцены из театрального магазина в Нью-Йорке. — Или это, — кивнул Эммет. — Только не говори мне, сколько это стоило, — я потер переносицу. — Не волнуйся, Брай, я и не мечтал об этом, -Тед похлопал меня по плечу. — Вы не видели Джастина? — я решил, что пришло время сменить тему. — Я видел его перед началом вечеринки, — ответил Эммет. — Он был одет в угольный свитер поверх черных брюк и белой рубашки. Я прервал его, прежде чем он сказал мне, какого цвета носки были на Джастине. — Я знаком с его гардеробом и уверен, что смогу выделить его из толпы, независимо от того, что на нем надето. Есть идеи, где он? Они оба покачали головами, поэтому я взял себе напиток, в котором не было ни капли горячего шоколада, и осмотрел комнату. Я должен был признать, что она выглядела совсем не так, как накануне. Подрядчик не просто пробил дыру в стене в начале недели, ему пришлось убрать некоторые перегородки, которые крепились к этой стене, в результате чего все выглядело немного слишком постапокалиптично даже для переоборудованной бани. Даже при приглушенном свете и обильном применении марли, я не ожидал такого. Это было похоже на ледяной дворец. Музыка сменилась, на этот раз на что-то, что действительно могло бы звучать в «Вавилоне». Ранним вечером. В медленную ночь. Я сделал еще один глоток своего напитка, и уровень разговора поднялся выше музыки. Даже крошечные огоньки, казалось, вибрировали в такт. Я увидел Линдси в дальнем конце комнаты, стоящую перед картинами Джастина вместе с Ричардом и Беном. Она кивала на что-то, что говорил Ричард, а Бен внимательно слушал. Она увидела, что я наблюдаю за ними, и подошла ко мне. — Эммет превзошел самого себя, — она поцеловала меня в щеку. — Все не так уж плохо, — я пожал плечами. — Боже, ты такое дерьмо, — она закатила глаза. — Эй, Дебби говорит, что я размяк. Она фыркнула и взяла у официанта что-то с высоким содержанием углеводов и жира. — Не ешь слишком много, а то не сможешь надеть этот прекрасный свитер, — я провел пальцами по ее руке. — Это кашемир? — Это был подарок Мел на Хануку. — Ах, она попросила Эммета сделать покупки к празднику в этом году? — Заткнись, — она шлепнула меня по руке. — У Мелани изысканный вкус. Я бросил на нее страдальческий взгляд, но в честь праздника не стал спорить. Я пообщался со своими клиентами, поприветствовал Дженнифер Тейлор и ее спутника, был добра к своим сотрудникам, сделал вечер стажера, запомнив ее имя, и, наконец, перешл на другую сторону комнаты. И я все еще не видел Джастина. Я знал, что Синтия заперла мой кабинет, но я видел свет над столом. По внезапному наитию я попробовал открыть дверь. Там был Джастин, свернувшийся калачиком на диване с бутылкой виски в руке. Он поднес бутылку ко рту и сделал глоток. — Привет. — Какого хрена ты здесь делаешь? — Жду тебя, — он улыбнулся мне. Я прикусил губу и засмеялся одновременно. Затем я сел рядом с ним на диван, и он протянул мне бутылку. Я сделал глоток, поставил ее на стол и опустил руку на его плечо. Он улыбнулся и провел рукой по моему бедру. — Итак, я думаю, мы предотвратили проклятие Теда. — Как это? — я посмотрел на него косо. — Он сказал, чтобы ты позволил мне отсосать тебе перед вечеринкой. Сейчас вечеринка идет, так что это уже не перед вечеринкой. Поэтому больше никаких проклятий. Я засмеялся и притянул его ближе, целуя. У него во рту был вкус виски, а его рука поднялась к моему ремню и начала его расстегивать. Когда он сомкнул пальцы вокруг моего члена, я застонал ему в рот. Я обхватил рукой его шею и продолжал целовать его, даже когда он начал спускаться к моей промежности. — Брайан? — Блядь. Теодор. Джастин засмеялся мне в плечо. — Брайан, пришло время для речи. Синтия сказала, что думает, что ты здесь… — Мы все еще прокляты, — смеясь, прошептал Джастин. — Сейчас приду. Я подождал, пока Тед уйдет, затем прикоснулся лбом ко лбу Джастина. — Я его увольняю. Сразу после Рождества. Джастин просто поцеловал меня. — Не то чтобы ты не был должен мне десять тысяч минетов. — Почему это число становится все больше и больше, независимо от того, сколько раз я тебе отсосал? — я посмотрел на него. Он провел большим пальцем по головке моего члена, и я застонал.Джастин
Мы вернулись в сверкающий шум, и Брайан взял два бокала шампанского из бара и протянул один мне. Я улыбнулся через край своего бокала, увидев трех человек, включая Ричарда Болинга и главу художественного отдела Kinnetik, стоящих перед моими картинами. Брайан сжал мою шею. Он поднялся на небольшой импровизированный помост, произнес короткую и искренне звучащую речь о сезоне, ухмыльнулся всем так, чтобы сказать, что он ничего этого не имел в виду, затем поднял свой бокал и опрокинул его обратно, как будто это была рюмка текилы, а не кубок, полный до боли дорогого шампанского. Как только он закончил, его окружили клиенты. Я подошел к тому месту, где моя мама и ее спутник смеялись с Дебби и Карлом. Делая вид, что увлечен обсуждением планов на колледж и карьеру своих детей, я увидел Линдси. Я подошел к ней, обнял ее за талию и поцеловал в щеку. — Мне нравится цвет твоего свитера. — Ты, Эммет и Брайан восхищены им, — она засмеялась. — Надо будет сказать Мел, что она попала в тройку мужчин-геев с хорошим вкусом. Эммет подошел и заговорщически наклонился. — Кто этот высокий темный и горячий с твоей мамой, и что случилось с сексуальным мальчиком-игрушкой? Я сделал глоток своего вина. — Такер уехал в Калифорнию, чтобы получить докторскую степень, а парень, с которым она сейчас, — глава отдела коммерческой недвижимости в агентстве, где она работает. Эммет долгую минуту смотрел на мамину пару. — Он аппетитный. У твоей мамы отличный вкус на мужчин. — За одним примечательным исключением, — сухо прокомментировал я. — О, дорогой! — Эммет выглядел пораженным. — Твой отец все еще финансирует фундаменталистов-антигеев? Он ведь не арестовал тебя снова? Линдси поперхнулась вином, но я только рассмеялся. — Нет. Он просто решил, что моя сестра должна ходить в Сент-Джеймс, иначе он не будет оплачивать ее обучение. Линдси и Эммет оба уставились на меня. — Я не думаю, — медленно произнес Эммет, — что даже мой папа в Хейзелхерсте так бы поступил. Я пожал плечами. В последнее время пожимание плечами стало неотъемлемой частью моего репертуара общения. — А что думает об этом твоя сестра? — спросила Линдси, на ее лице было написано беспокойство. — Она только за, — я даже не пытался стараться, чтобы это не звучало горько. — Она винит меня, потому что наша мама не разрешает ей туда ходить. — Винит тебя? — фыркнул Эммет. — Это не имеет значения, — мне вдруг расхотелось говорить об этом дальше. — Я ничего не могу сделать со своим отцом. Я понял это давным-давно. Линдси выглядела расстроенной, но послушно сменила тему. — Твои картины выглядят прекрасно там, где их повесил Брайан, хотя я полагаю, что они обычно освещены не так. Эммета оттащил один из его сотрудников. Мы с Линдси подошли к месту, где висели мои картины, и я задумался над эффектом приглушенного освещения. — Мне нравится, что оно делает металлические элементы более тонкими. — Это делает картины слишком декоративными, — она наклонила голову. — Они уже граничат с этим, — я взглянул на нее. — Я не согласна. Они играют с этим. Это совершенно другое» Я почувствовал, что улыбаюсь, но ничего не сказал. Линдси смотрела на меня минуту. — Есть некоторая польза в том, что я наблюдала за развитием твоих работ от набросков Брайана до того, что ты делаешь сейчас. — Я все еще рисую Брайана, — я потягивал свое вино. — Ты всегда будешь, — кивнула она. — И я надеюсь, что ты всегда будешь рисовать Гаса и Дженни Ребекку, — она вздохнула. — Это часть того, почему ты художник, а я управляю художественной галереей. Я могу остановиться. Ты никогда не мог, даже когда едва мог держать карандаш. — Это выглядит серьезно, — произнесла Мелани, держа в руках два бокала с вином, Бен стоял прямо за ней. Она передала один из них Линдси, а затем поцеловала меня. — Счастливых праздников. — Это ее тонкая форма протеста против христианизации современного общества, — голос Линдси был полон смеха. — Все культуры отмечают зимние праздники или фестивали в той или иной форме, — Бен покачал головой. — Христианство просто кооптировало это время года. — Христиане скажут вам, что современное общество дехристианизируется, — я пожал плечами. — Просто спросите моего отца. — И что этот засранец сделал на этот раз? — фыркнула Мэл. Мы с Линдси посмотрели друг на друга, а затем на Мэл и Бена. — Он хочет, чтобы моя сестра училась в Сент-Джеймс. На лице Бена появилось отвращение. Мелани поперхнулась, а Линдси стукнула ее по спине. — Ты шутишь, — она посмотрела на мое лицо, потом на лицо Линдси. — Ты не шутишь. — Не шучу. — Иисус, мать твою, Христос. — Опять христианизация современного общества? — я засмеялся. Она кивнула, как раз когда вернулся Эммет. — Блядь, да. Твой отец сошел с ума? Эммет покачал головой. — Основываясь на одной встрече с отцом Джастина, я бы сказал, что это хорошее предположение. — Ты не совсем знаком с моим отцом, — бокал с вином был пуст, и я его отставил. — Правда, — Эммет согласно кивнул. — Я видел, как твой отец избивал Брайана. Это не считается знакомством с ним. — Я бы… — Итак, Джастин, когда твоя следующая выставка? — Линдси перебила Мелани. — Три мои работы будут включены в групповую выставку в галерее в Бостоне в марте. — Поздравляю, Джастин, — Бен просиял после этих слов. — Это здорово. Эммет и Мелани тихо разговаривали друг с другом и хихикали, а Линдси смотрела на них. Эммет выглядел слегка виноватым и подарил мне свою лучшую улыбку социальной бабочки. — Где Дафна сегодня вечером? — Во Флориде. Она постоянно уезжает из Питтсбурга и отправляется в теплые тропические места на праздники. В прошлом году она была на Гавайях. Эммет покачал головой. — Я всегда готов улететь куда-нибудь в тропики к февралю, но в это время года я хочу снега, варежек, остролиста и елок, — он мечтательно вздохнул. — И горячего какао. — И чистить снег лопатой, и пробки, и счета за отопление, которые стоят больше, чем ипотека, — это была Мелани, распространяющая больше праздничного настроения. Я подошел к бару и взял еще один напиток.Брайан
Я прислонился к одной из немногих оставшихся стен в моем здании, наблюдая, как Майкл пробирается сквозь толпу ко мне. Я небрежно обхватил рукой горлышко бутылки шампанского, которую планировал использовать, чтобы заманить Джастина в свой кабинет для минета, от которого он все время отказывался. — Черт, Брайан, это так же плохо, как и Вавилон, — Майкл поцеловал меня в щеку. Я изобразил на лице шокированное выражение. — Я не могу поверить, что ты можешь быть настолько бесчувственным, чтобы предположить, что огромные, подавляющие толпы в моем клубе — это плохо, — я потягивал свой напиток. — Как еще я могу позволить себе все это? — я жестом указал на сверкающее пространство перед нами. — Да, — Майкл посмотрел на толпу. — Верно. Это Вавилон платит за Киннетик. — Вавилон платит за себя. Он посмотрел на меня и улыбнулся. — Даже если бы это было не так, ты бы все равно оставил его себе. Я знаю, как ты относишься к своей игровой площадке. — Знаешь, Майки, быть генеральным директором своей игровой площадки имеет свои недостатки. Он опустил взгляд на свой напиток и ничего не сказал, но улыбнулся очень раздражающе. — Что? — Ничего. — Господи, — я покачал головой и начал уходить. — Эй! — Майкл схватил меня за руку, смеясь. Я отпихнул его, но остановился. — Что во мне такого, что привлекает в мою жизнь всех этих раздражающе настойчивых засранцев, которые следуют за мной повсюду, куда бы я ни пошел? — Это либо твое природное обаяние, либо от тебя исходит какой-то гормональный запах. Как от собаки, — это была Дебби, ее гигантское украшение из елочных шаров покачивалось на шее. Я боролась с желанием сделать длинный глоток из бутылки, которую все еще сжимала в левой руке. — Дебби. Как прекрасно ты выглядишь сегодня, — я произнес это как можно более искренне. И в самом деле, она выглядела прекрасно, сияющая и не слишком яркая. Очевидно, Эммет выбрал ей наряд. — Отличная вечеринка, Брайан, — это был Карл, солидный и плохо обутый, как всегда. Я пожал ему руку, пробормотал все ожидаемые слова и, наконец, сбежал от всех. Я загнал свою жертву в угол у бара и обхватил его шею сзади. — Разве ты не должен отсосать у меня? — Должен? — Джастин бросил на меня взгляд через плечо. — Я все спланировал. Я не знаю, что продолжает идти не так. — Это проклятие Теда, — он засмеялся. Мы с ним немного постояли у бара, выпили и посмотрели, как зал начинает пустеть. Это была ночь перед Рождеством, и почти все куда-то собирались — на очередную праздничную вечеринку, домой упаковывать подарки, какие-то семейные дела. Громкость музыки уменьшилась, и я подумал, не играет ли Эмметт подсознательные сообщения, говорящие людям, когда пора уходить. Я почувствовал, как рука Джастина начала поглаживать мою задницу. Я проверил бутылку шампанского, попросил одного из барменов поменять ее на ту, что была еще холодной, и потянул Джастина за руку обратно в мой кабинет. Он все еще был не заперт, но был пуст. Я даже проверил ванную. А потом я запер дверь.Джастин
Мы с Брайаном сидели на диване в его кабинете, передавая бутылку шампанского туда-сюда. Оно стало теплым и каким-то плоским, но мы были настолько пьяны, что даже не замечали этого. Мы спорили об условиях проклятия Теда, о том, закончилась ли вечеринка, и о том, стоит ли мне рискнуть и попытаться отсосать у него. — Может быть, — сказал я, переворачивая бутылку, чтобы убедиться, что она действительно пуста, — нам стоит просто пойти домой. Он грустно посмотрел на бутылку и достал свой мобильный телефон. Он смотрел на него в течение минуты, а затем набрал номер автосервиса. Он включил громкую связь, и я услышал, как они поприветствовали его по имени. — Я в Киннетик, и я слишком пьян, чтобы ехать домой, — он говорил очень бодро для человека, делающего, возможно, унизительное признание. — Пять минут, мистер Кинни. — Они будут здесь через пять минут, — он отключил телефон и взглянул на меня. — Этого времени недостаточно, не так ли? — Не тогда, когда я пьян, — я покачал головой. Он встал, протянул руку и притянул меня к себе. Я прижался к нему, и мы несколько минут небрежно целовались. Мы уже собирались снова опуститься на диван, когда он покачал головой. — Подожди, машина будет здесь через минуту. Мы должны выйти. Он провел меня через дверь. Там не было никого, кроме команды и Эммета, который сидел на стойке и разговаривал с Тедом и Блейком. Я поднялся на носочки позади Брайана, положив руки ему на плечи и прижался ртом прямо к его уху. — Не дай ему снова проклясть нас. Брайан фыркнул, потом засмеялся, потом снова фыркнул. Все трое обернулись и увидели нас. Тед открыл рот, но Брайан поднял руку. — Ничего, Теодор. Если тебе дорога твоя премия по итогам года, молчи. В этот момент подъехала машина, и водитель позвонил Брайану по мобильному телефону, пока мы натягивали пальто. Я побежал к машине и скользнул на заднее сиденье, но даже то короткое время, что я пробыл снаружи, высасывало все тепло из моего тела. Холодный воздух обжигал мои легкие. Брайан заскользил рядом со мной и захлопнул дверь. Я почувствовал тепло в машине, и мне стало еще теплее, когда Брайан обнял меня. Я целовал его почти всю дорогу домой, оторвавшись от него, только когда мы свернули на нашу улицу. Мне нравилось смотреть на рождественские огни сквозь деревья. Я оставил Брайана, дав водителю неприлично большие чаевые, и возился со своим ключом у входной двери. Не сумев открыть ее, я посмотрел на Брайана и нахмурился. — Я не настолько пьян. У меня просто замерзли руки. Он взял мой ключ, попробовал его, и мы, наконец, открыли дверь. Из дома на нас обрушился поток тепла. Было рано, еще даже не полночь. Брайан поцеловал меня в прихожей, а потом остановил, когда я начал подниматься по лестнице перед ним, и снова поцеловал. Он стоял на ступеньке ниже меня, так что мы были одного роста. Я гладил его волосы, а он обхватил меня руками и долго обнимал. — Пойдем, — я посмотрел на его лицо и улыбнулся. Мы пошли в спальню, и я снял туфли. Я стоял на коленях на кровати, сидя на пятках, пока он раздевался. Когда он закончил, он встал на колени рядом со мной и стянул мой свитер через голову. Он не поцеловал меня, просто смотрел на меня, пока расстегивал пуговицы на моей рубашке и расстегивал брюки. Затем он улыбнулся и посмотрел на часы рядом с кроватью. — Уже полночь. — Что? — я смущенно покачал головой. — Проклятие, — он нежно поцеловал меня. — Должно быть, оно снято в полночь. Я усмехнулся и положил руку на его член, отчего он издал резкий стон. — Ложись. Он так и сделал, потянув меня вниз рядом с собой. Я стянул с себя рубашку, затем выпутался из брюк и столкнул их обе на пол ногами. Я оперся на локоть, поглаживая член Брайана другой рукой, и посмотрел на его лицо. На его губах была очень маленькая, мягкая улыбка, и он слегка обхватил пальцами мое запястье на руке, на которую я опирался. Я наклонился над его членом и провел языком по головке, пробуя на вкус его сперму. Он зашевелился, приподняв бедра на самую малость к моему рту и раздвинув ноги. Я зарычал, целуя головку, а свободной рукой нежно поглаживая внутреннюю поверхность его бедер. Я мог заставить Брайана кончить через минуту, а мог удерживать его часами. Но в эту ночь мне не хотелось играть ни в какие игры. Я просто хотел держать его во рту, вдыхать его запах и ощущать его вкус на своем языке. Я хотел чувствовать, как он выгибается подо мной, а его руки хватают меня за волосы. Он согнул колени, и я обхватил левой рукой одно из его бедер, играя пальцем на его промежности. Он потянулся вниз и немного сдвинул мою руку, и я обхватил ладонью его яйца, слегка прижимая их к телу, отчего он вздрогнул и выгнулся навстречу мне еще сильнее. Я оторвал рот от его члена, заменив его рукой, и зарылся лицом в его яйца, облизывая и посасывая их. Я провел языком по его фальшивому яйцу и осторожно втянул его в рот. Когда я перешл к другому, он задыхался. Я поднял голову и посмотрел на его лицо. Его глаза были открыты, и он смотрел на меня, его губы были раздвинуты, дыхание было поверхностным и быстрым. Я улыбнулся и провел языком от основания его члена к головке, прямо над большой веной. Когда он начал толкаться мне в рот и его пальцы до боли вцепились в мои волосы, я пропустил его в горло и сглотнул вокруг него. Брайан издал еще один жесткий стон, и я начал двигать губами быстрее, смыкая их в плотное кольцо вокруг его члена. Я зарылся носом в его лобок, затем отстранился, а потом снова погрузился, с каждым разом вбирая его все глубже. Одной рукой я обхватил его бедро, а другая лежала на животе, и я чувствовала, как дрожат его мышцы. Кончая, он едва не закричал, но сдержался, вжавшись головой в подушку, а ногами в матрас. Я едва почувствовал его вкус, прежде чем он вошел в мое горло, но в конце я отпрянул назад и поймала последнюю каплю на язык. Я приблизился к нему, и он слизнул ее с моих губ, притянув меня к себе, его руки гладили волосы, за которые он так сильно дергал минуту назад. Через некоторое время он перестал гладить мои волосы, и его дыхание стало настолько медленным, что я подумал, что он спит. Мои глаза были закрыты, и я скользил по краю теплой темноты, когда услышал его шепот: — Я рад, что ты вернулся. Я не проснулся до конца. Я подумал, что, возможно, мне это приснилось. Но я прижался к нему лицом так, что моя щека оказалась на его сердце, и переплел свои пальцы с его.