Будь внимательней, чтобы не попасть под колесо чьей-либо фортуны©
Мы живем в этом мире и редко обращаем внимание на то, что видим каждый день. Это стало обыденностью: дорога до работы, качка в транспорте, утренний поход в магазин за кофе. После стольких лет существования на «автоматизме» не удивительно, что человек начинает чахнуть и «сереть». Происходит сие явление ежедневно, чуть ли не ежечасно, а депрессивным мыслям и порывистым желаниям чаще всего подвержены подростки или те, кто думает, что им уже нечего терять. К счастью, или к сожалению. Чтобы разнообразить свое существование и позабавиться, люди байки да легенды придумывают, сами того не подозревая, материализуют свои фантазии в реальность.***
Трутов Сашка, он же Трутень: молод, холост, и полон мечтаний изменить свою судьбу. И ему выпадет такой шанс в виде стоящей на остановке маршрутки, которая должна была быть последней в расписании на сегодняшний день. Только это пока останется тайной, а парень сидит в офисе на шестом этаже высотного здания и откровенно скучает. Работал он оператором, консультировал клиентов во вопросам техники, отправлял спецов по ремонту компьютеров на «объект» и заполнял отчёты. У Александрия (имя своё любил, но искренне просил друзей, коллег и соседей звать его сокращенно, потому что при полном своем наименовании чувствовал ненужный официоз и плевался от надменного тона произносившего его «императорское» имечко) Юрьевича занятие несложное и приятное, несмотря на излишнее тугодумие собеседника, молча выслушивающего инструкции о том, что если система зависла, не нужно гневно тыкать по клавиатуре и вытаскивать батарею (если вдруг «заболел» ноутбук), а стоит просто перезагрузить устройство. Время клонилось к семи, звонков становилось меньше. Лидия Ивановна — строгая, но обаятельная и болтливая секретарша, обходила их обиталище, откровенно намекая на то, что ребяткам пора собираться. Подгоняющего взора пронзительных зеленых глаз было достаточно, чтобы Саня поторопился, закинув еще недописанные бумажки в компактный рюкзачок. Прозвище свое он получил спонтанно: одноклассник, потом однокурсник, а ныне и лучший друг наградил его почетным званием ленивой пчелки. Правда, Трутов узнал потом о печальных обязанностей этих созданий и жарко спорил, что совершенно на них не похож. Было поздно, позывной накрепко закрепился за беднягой, и тот мстительно сокращал фамилию своего товарища, которой тот гордился. — Саша, не задерживайся, — Лида, манерно поправив толстую оправу очков, прижала к груди увесистую папку. У секретарей работа непыльная: писанины больше, нервы крепче, голос громче. Женщина коротко мотнула головой и одними губами произнесла: «Сергеич». Так между собой называли босса сотрудники. Мужчине было за тридцать, приходил он за час до официального рабочего дня и имел дурную привычку задерживать своих подчиненных, не оплачивая «сверхурочку». В особенности не любил Константин Сергеевич паренька, уж не знал работник, за какие заслуги и где провинился. Все об этом знали, тоже негодовали. Только Лидочка украдкой прятала улыбку и однажды положила в нагрудный карман саниного пиджака записку примерного содержания: «У него чувства противоречивы. Подумай». Санька не слушал советов, смущался и пускал все на самотек. Лифт как назло долго плелся по этажам, подбирая уставший народ. Парень по-собачьи вскинул голову и прислушался. По пустому коридору раздавался стук мужских каблуков, Трутов научился различать. В сердцах охнув, оператор метнулся было к лестнице, вот только бодро «выплыла» из-за угла знакомая фигура, облаченная в дорогой костюм, а за ней тащились «канцелярские грызуны», вымотанные очередным совещанием. Маневры для ретирования теперь невозможны. — О, Александрий, — Сашка не подал вида и сдержанно кивнул на дежурную, хищную улыбку. Не зря у их директора инициалы Акульев К.С. — Задержись немного, — заметив обреченный взгляд подчиненного, добавил, — обсудить контракты нужно, с кодами поколдовать. Я уверен, что умеешь, только незнанием прикрываешься уже довольно давно. А зря. Жду в кабинете. Издевательски раздвинулись створки лифта, и несчастный оператор развернулся в сторону нужной комнаты.***
За спиной у Сани одиннадцать классов и неоконченный университет по информационным технологиям. Три курса отучился на платном, после бросил: не хватало средств, а напрягать семью не хотелось. Благодаря усилиям родителей паренек «прошел» под началом Константина два года. Сидели допоздна. Саша терпел из всех своих сил, но насмешливые окрики «Не спать» давали понять, что он позволял себе прикрывать время от времени глаза. В один момент Константин вышел с кем-то переговорить, и для невольника выпал шанс спастись. Сашка опасливо глянул на дверь, подхватил сумку и на носочках двинулся ко второй двери. Офисы у них смежные, на подобии лабиринта, в прятки-догонялки играть можно, что беглец и собирался сделать. Написал объяснительную, в которой извинялся и клялся отработать. Тихо покинул «логово зверя», через безлюдные прихожие протрусил к лестничной клетке, и перепрыгивая через две ступени, бегом преодолел проходную, отсалютовав зевающему на посту охраннику. Оказавшись на свободе, с наслаждением вдохнул теплый весенний воздух, пропитанный ночной свежестью. Мельком взглянул на часы и взъерошил чёрные волосы. Бежать до нужной остановки квартал, вариант до метро не подходит: мелочи с собой не было, а с пяти тысяч сдача вряд-ли наберется. Сотовый у Сашки старенький, быстро разряжается, словно сам по себе. Поэтому решение проблемы было принято сразу.***
Наличие маршрутки юношу невероятно порадовало и тот, не раздумывая, влетел в гостеприимно распахнутые двери. Тяжело дыша, Трутов не понял сначала, что машина пуста. Ни водителя, ни пассажиров. «Может, вышел покурить? Если уже не ездит, попрошу добросить до Можайки, с доплатой». Александрий задумчиво осмотрел салон и, прищурив серые глаза, «завис», глядя на ключи зажигания. Само их наличие удивляло и настораживало. Странно все это. Санька ждал двадцать минут, ждал час. Тревога кольнула чувствительную душу, сомнения сомкнулись тисками вокруг лихорадочно бьющегося сердца. Уже придумывая оправдание на будущее, Трутов решается на незаконный, по его мнение, поступок. Права он получил лет в восемнадцать, с механикой дружен, осталось дело за малым: разобраться, какая кнопочка за что отвечает. Он отогнал транспорт в ближайший переулок, уткнулся бампером в кирпичную стену тупика. Закрыл двери, заглушил мотор и осознал, что добраться до своей квартирки сил уже не осталось. Перебрался на задние ряды, по пути с недовольством замечая оставленные на креслах фантики и жестяные банки из-под газировки. Уселся на сиденья поудобнее, скинув запачканную обувь и вытянул уставшие ноги. Глянул на дисплей телефона, прочитав сообщение от Акульева, гласившее многообещающее: «Отработаешь по полной» и поставил звук на полную громкость. Если мобильный до утра, его поднимет будильник.***
Разбудил его отнюдь не мелодичный рингтон, а настойчивый стук в боковое стекло. Вырванный из царства Морфея, Санька вскочил, испуганно заозирался по сторонам, вспоминая, где находится. Звук не прекращался и стал громче, будто кто-то молотил в окно кулаком. — Иду-иду, — буркнул Трутов и, отдернув одежду, повернулся к источнику раздражения, встречаясь взглядом с рассерженным мужчиной в смешной шляпе-цилиндре. Юноша, как загипнотизированный, дошел до водительского места и открыл дверь. Незнакомец, недовольно осмотрев «пацаненка», грузно ступил на территорию Сашки, опираясь на вырезанную из дерева палку. — А где Савельев? — видя полное недоумение паренька, мужчина дернул плечом, — разберемся. Долго ты собираешься, милейший. Дрема одолела, что-ли? Говорившему на вид было лет пятьдесят, прихрамывал на левую ногу и переносил свой вес на трость с позолоченной гравюрой. Что там было написано не рассмотреть. Он носил густую рыжую бороду, под стать зализанным назад волосам, выбивающимся из-под головного убора. Одет был в темно-коричневый жакет, зауженные бежевые брюки, а образ дополняли яркие бордовые оксфорды. Матушка Саши работает в обувном магазине, и парень может блеснуть знаниями в этой области. Трутов уже хотел открыть рот, как выходец из старинной эпохи высыпал на стойку мелочь, выуженную из кармана и прошел в середину салона. Оттуда громко сообщил, что ему до Старого Английского Двора. Санька ошалело заморгал, переводя взор с червонцев (а это были именно они при близком рассмотрении, с истории у Трутня все хорошо) на пассажира, после — на руль. Все это походило на жестокий розыгрыш. — Я...— он сглотнул, замялся, — боюсь что не смогу Вас довезти. Я вообще не знаю что делать, опаздываю на работу, поэтому вынужден Вас попросить... — Молодой человек, — сухой, надменный тон заставил Трутова умолкнуть и от бессилия сжать кулаки, — я тоже тороплюсь, поэтому займи свое место и довези меня до конечной, будь добр, — ледяной, хриплый тон пробирал до костей, Саня попятился. «Бежать. Снова бежать»— как мантра звучала единственная мысль в заболевшей голове. Двери со скрипом захлопнулись, завелась машина сама по себе, и у парня на теле волосы встали дыбом. Послышался смешок, и незваный «гость» снисходительно улыбнулся, обнажая зубы и делая какие-то выводы. — Привыкнешь, — мужчина смягчился и отвернулся лицом к окошку. Куда ехать Саня знал. Плюхнулся на водительское кресло, подрагивающими руками схватился за руль и тронулся с места. Выехал на трассу, сопровождаемый удивленными взглядами утренних работяг. Не каждый день увидишь маршрутку, выворачивающую из закоулка. Первая остановка, вторая. Он сначала загнанно глядел на заходящих людей, по-глупому смотрел на прибавляющиеся монетки. А потом вроде попривык, расслабился, будто всю жизнь водил общественный транспорт. Сделал пару лишних кругов, дождавшись, пока в салоне не останется никого, кроме его попутчика, и по обочине проехал прямо к вратам Дворам. Старик дотронулся до края шапки, вышел из машины и чинно побрел по вымощенной брусчаткой тропе. Ладонью дотронулся до металлической калитки, обернулся к наблюдающему парню, подмигнул и...Исчез. Санька перекрестился и вдавил педаль газа в пол, под визг разогретых шин рванул подальше от пресловутой достопримечательности. Заехал в проулок и в спокойной обстановке решил обыскать бардачок. Документы, доверенность, право на управление авто, зарядное устройство (предусмотрительно, однако), какой-то тяжелый и весьма объемный футлярчик. Поддавшись любопытству, Трутень открыл его и через секунду побледнев и вскрикнув, отбросил от себя. Внутри лежал пистолет. Нужно звонить в полицию. Наконец загорелся экран, началась долгая загрузка. Телефон наконец включился, и на Сашку обрушился поток уведомлений. Шестнадцать пропущенных: шесть от «домашних», пять от друга, три от Акульева и два от бывшей девушки. Сообщения Трутов открывать не решился: их количество, перевалившееся за четыре десятка, пугало. Он набрал «112». Связи почему-то не было. Качнув головой, Санька позвонил корешу — самому здравомыслящему в таких ситуациях человеку. Наверное. Послышались гудки, трубку подняли сразу. — Тебе пиздец, — вместо приветствия услышал «виновник». Тишина на заднем фоне у оппонента оповещала о том, что тот не на учебе. Только веские причины могли заставить дотошного Михаила пропустить пары, — ты где, блаженный? — Нет времени, перезвоню, Миш, — Саша сбросил вызов, не дожидаясь разгневанной тирады. Вновь попытка дозвониться до «горячей линии». Безрезультатно. После шестой такой попытки высветился неизвестный номер. Трутень молча поднес мобильник к уху. — Не звоните туда больше, — девичий, детский голос «с той стороны» сбивчивый, задыхающийся, будто говорившая бежала, — приезжайте в автопарк, который недалеко от вас, скажите, что Вася прислала, все объяснят, — протараторила и отключилась. — Постой! — не успел. Санька понял, что куда-то по-крупному влип, и нужно разобраться с этим поскорее. В автопарках Трутов еще никогда не был.