Благими намерениями вымощена дорога в Ад

Эдвин отдёрнул полог шатра и вышел в утренние сумерки. С востока ему в глаза смотрел первый лучик солнца. В рассветном тумане он выглядел, как чья-то рука. Эдвин погладил свою блестящую на солнце кирасу. — Доброе знамение, Ваше Высочество, — произнёс белокурый оруженосец, его племянник, держа в руке серебряный поднос с рюмкой, — господь благоволит вам, сегодня мы победим. Эдвин начертил ладонью круг в воздухе, а затем поднял руку к небу. — Благослови, Всевышний, — тихо произнёс Эдвин, смотря, как луч медленно освещает и согревает его ладонь, — Да будет так, — сказал он уже громче, улыбнувшись оруженосцу и, опрокинув рюмку водки, пошёл вперёд. Двое из четырёх алебардистов, карауливших вход в шатёр, двинулись за ним. Целый час он рассылал адъютантов во все концы лагеря. Разодетые в белоснежные камзолы, красные галстуки и треуголки, они были похожи на стаю павлинов, роящихся вокруг принца. Наконец, Эдвина окружили закованные в сталь жандармы. Украшенные золотыми и серебряными узорами, латные доспехи и щиты блестели в лучах восходящего солнца, из-под поднятых забрал на принца смотрели знакомые глаза бывалых воинов, друзей его недавнего детства, а над всеми развивалось серебристое знамя с чёрным грифоном. Оруженосец подвёл Эдвину белого коня. Ласково погладив уже третьего скакуна за эту кампанию, принц сел в седло, оказавшись наравне со своими жандармами. Солнечный свет бежал по их шлемам и остриям копий, зажигая многочисленные блёстки. Сзади выстроились рейтары, те, кому не хватило средств купить хорошие доспехи, но хотелось воевать в конном строю. Их треуголки с плюмажами походили на пернатое поле. Позади всех стояли терции, пикинёры по центру, мушкетёры и аркебузиры по флангам. Двадцати тысячная армия империи Фира была готова вступить в бой. Внезапно откуда-то сзади раздался отчаянный крик: — Ваше Высочество, подождите, Ваше Высочество! Между всадниками протиснулся адъютант и с поклоном отдал Эдвину широкую чёрную шляпу с огромным ярким плюмажем. Принц поблагодарил всадника: — Спасибо, Кан, спасибо, как же я мог её забыть. Адъютант, покраснев, от того, что Эдвин вспомнил его имя, кивнул головой и поехал обратно. Закрепив шляпу на голове, принц достал меч и скомандовал атаку. В ответ ему зазвучали трубы с барабанами, и конная лавина шагом двинулась вниз по зелёному склону. Туман как раз рассеялся и впереди показались ряды врага. Мятежники графа Денвира, или, как их ещё называли из-за расцветки знамён и одежды, полосатые бунтовщики, стояли тремя линиями. Пехота по центру, кавалерия на левом фланге. За счёт северных наёмников армия Денвира была больше, однако, стрелков в ней было очень мало, а её офицеры являлись, по большей части, просто переименованной солдатнёй, так что Эдвин не сомневался в победе. Когда до солдат в полосатой форме оставалось совсем немного, жандармы перешли на рысь. Из рядов противника взвились белые дымки, но звуки выстрелов заглушал гул тысяч копыт. Потом раздались резкие звуки труб, и кавалерия перешла в галоп Строй распался, несколько жандармов вырвались вперёд, острия опущенных копий неслись над зелёным ковром, в который слилась от скорости трава. Стрелки Денвира, дав ещё один залп, отошли за непроходимый лес пик. В этот момент войско противника стало похоже на ежа, ощетинившегося узкими наконечниками пик на длинных древках. — Поворачивай! — Завопил Эдвин, что было мочи, свернув направо. Трубачи, ехавшие прямо за ним, заиграли поворот. Никто бы не разобрался, что нужно делать, если бы на вчерашнем военном совете всё не было тщательно спланировано. Не доехав до остриев пик всего нескольких метров, конная лавина повернула вбок. На ходу вынимая пистолеты, жандармы стреляли по пикинёрам. Ехавшие во втором эшелоне рейтары сделали то же самое, обстреляв пехоту с безопасного расстояния, они устремились за тяжело бронированными жандармами на левый фланг противника. Когда слева от принца не осталось пехотинцев, впереди показались жандармы Денвира. Эти идиоты думали, что Эдвин поведёт своих всадников на центр, а они тем временем смогут спокойно обойти имперскую армию с фланга. Лишь некоторые из полосатых всадников успели сообразить, что происходит и развернуться, их смели первыми, а дальше имперцы врезались в идущих шагом противников. Отовсюду раздались лязг стали, страшное ржание лошадей и крики умирающих. На некоторое время все плюмажи перемешались, всадники по выхватывали мечи, начав энергично рубить друг друга. Кто-то упал под копыта, несколько лошадей, неся на себе закованных в сталь мертвецов в панике носились между сражающимися Вокруг Эдвина постоянно скакали десять телохранителей, отражая любую возникающую угрозу меткими ударами копий и сильными взмахами мечей. Вскоре вражеские всадники поняли, что удача не на их стороне и обратились в бегство. Принц послал в преследование рейтар, а жандармам приказал спешиться и дать лошадям немного передохнуть. Тем временем завязалась битва между пехотинцами. Пикинёры, положив длинные тяжёлые пики на грудь пытались отвести древком пику противника, а затем нанести смертельный удар. Медленное молчаливое изматывающие противоборство ломало любого. Когда кому-то удавалось отбросить врага, ряды победителей выплёвывали мушкетёров и те почти в упор расстреливали отступающих. А затем всё начиналось снова. В этом немом аду решала лишь стойкость бойцов. — По коням! — Скомандовал Эдвин, когда рейтары скрылись вделке за столбом пыли. — Ваше Высочество, — сказал граф Торбин, вплотную подъехав к принцу. Сидя на чёрном жеребце, он был облачён в чернёные доспехи, украшенные серебряными узорами, спускающимися по его броне несколькими широкими полосами. Изображённые цветы, листья и ягоды перемежались с луками, рапирами и стрелами. Из открытого забрала выглядывали пышные усы, пухлые щёки и маленькие глаза, — к чему рейтарам такой почёт? почему бы не вернуть их в бой, а самим отправиться гнать этих негодяев? За этой просьбой укрывался недвусмысленный намёк пойти грабить вражеский обоз, там наверняка есть отличные кони, доспехи, оружие и деньги. Принц размахнулся и врезал латным кулаком прямо в открытое забрало графа, не очень сильно, но достаточно, чтобы голова Его Сиятельства отклонилась назад, а из носа брызнула кровь. — Знайте своё место, Торбин! — Властно произнёс Эдвин, — мой отец говорил, что для армии нет ничего страшнее преждевременного пиршества, или вы трусите идти в атаку? Граф был гораздо старше принца, однако, не дерзнул перечить. — Что вы Ваше Высочество! — Ответил он, утирая кровь платком, — я был верным слугой вашего отца долгие годы, а с вами храбро сражался под Гарданам и в Эстрии. И я с радостью умру, защищая вас, где бы не пришлось драться. — Я не сомневался в вас, Торбин, — произнёс Эдвин, а затем закричал, — В атаку! Запели трубы и жандармы пошли на беззащитный левый фланг Денвира. Шаг, рысь, галоп и тяжёлая кавалерия врезалась в лес пик, коля, рубя и топча. Враг не успел перестроится, а к тому же был связан боем с пехотой империи, а потому сражение было не долгим. Мятежники успели заколоть нескольких телохранителей Эдвина, одному пробила шлем мушкетная пуля, но всё это ничего не значило. Всадников было слишком много, а офицеры не успели организовать оборону фланга, мятежники побросали пики и мушкеты с тлеющими фитилями и побежали, жандармы бросились в преследование. — Стоять! Стоять! Назад! — Что было мочи кричал Эдвин, носясь среди преследующих, следовавшие за ним трубачи отчаянно играли. Нельзя было позволить армии рассыпаться раньше времени, центр и правый флаг неприятеля всё ещё держались. Вот за этим генералу и нужна была огромная шляпа с плюмажем, очень заметная на фоне стальных шлемов. При виде принца жандармы останавливали преследование, собираясь вокруг предводителя. Убедившись, что почти все остановились и готовы продолжать бой, Эдвин выехал вперёд, строя и направился на тыл неприятеля. Нова атака увенчалась ещё большим успехом, на сей раз весь вражеский центр сдался в плен. И снова принц скакал между всадниками, пленными, мёртвыми телами и стонущими ранеными, окружённый телохранителями и трубачами, собирая воинов для последней атаки на правое крыло противника. Победа была неотвратима, Всевышний на их стороне. Измотанные лошади несли своих наездников уже не так быстро, но натиска всё равно хватило, чтобы разорвать строй. Эдвин сам рубил и колол в первых рядах. Вот последние враги побросали пики и бросились бежать. Жандармы, уже никем не сдерживаемые, поскакали в след. Рубить бегущего человек по темени — это самое удобное дело для всадника. Эдвин со своими телохранителями вырвался вперёд. Всё-таки Торбин был прав, обоз — ценная штука, а там уже хозяйничают рейтары. Внезапно один из бегущих остановился, начав размахивать руками и что-то кричать. Большинство бежало мимо него, не замечая, но несколько солдат остановились и развернулись на жандармов. Идиоты, они ещё думают сопротивляется, подумал Эдвин, а потом один остановившийся выстрелил из мушкета. Тяжёлая свинцовая пуля пролетела в миллиметре от шлема первого телохранителя и ударила прямо в большую шляпу, пробив плотную ткань, а затем и череп принца. — Пригнитесь, Ваше Высочество! — крикнул кто-то, когда тело Эдвина безвольно обвисло в седле. Вокруг не было ничего, ни воздуха, ни света, поэтому Эдвин не мог понять, что падает. А он падал. Падал, пока не оказался на облаке. Это было не обычное облако, поскольку принц прекратил падать и не промок. *** Ну вот и всё, подумал он. А как всё хорошо шло, они победили, но этот чёртов стрелок, пусть сожрут его душу все черти ада! Какая-то его часть начала проклинать шляпу, но другая объяснила, что мушкетная пуля пробила бы и шлем, так что ничего страшного, он сделал всё, что мог. — А вот и виновник нашей очереди! — Раздался визгливый голос. Эдвин поднял взгляд и с удивлением уставился на тонкое, как древко пики существо с головой ромбом и длинными пальцами. Тело и конечности существа были чёрными, а голова красной. Ухмылка до ушей и острый взгляд придавали ему абсолютно безумный вид. — Изыди, демон! — Крикнул Эдвин, отползая и чертя пальцами господень круг. — Ах-ха-ха-ха-ха! — Рассмеялся демон, — Они все думают, что это сработает, Ивраил, а, чего ты, это же смешно. Демон похлопал своей тонкой рукой по плечу другое существо, белое, с красивым лицом и большими перистыми крыльями. — Эх, Край, я просто устал, на пять тысяч человек больше плановой загрузки, а они ведь только начали резать отступающих, — устало ответил ангел. — Да, я тоже порядком подзадолбался, — демон впился своим острым взглядом в принца, — Ну, ничего, сейчас мы ему за это отомстим. Вокруг была серая пустота, оба существа сидели за деревянным столом, стоящим на облаке, а на столе находились небольшие весы. Это были самые простые весы с двумя чашами на цепочках и стрелкой, однако, от одного взгляда на них в голову проникали мысли о высшем беспристрастии и убийственной точности. — Кто вы? — Спросил Эдвин, с ужасом глядя на демона. — А ты ещё на понял! — Завопило исчадие Ада. — Мы — высшие сущности и сейчас будем решать, куда тебя отправить, в Рай, или Ад, — приятным голосом пояснил ангел, позволь, Край, я начну. Демон кивнул, прекратив улыбаться, чем немного успокоил Эдвина, ангел, достав откуда-то листок бумаги, бесконечно усталым голосом продолжил: — Итак, что там у нас, ох и почерк у этих надзирателей, а ведь наши писали, ладно, первое. Хорошо относился к матери, — Ивраил бросил на свою чашу небольшой камешек, — возвёл нуждающегося в рыцари, хоть и изрядно выпив, — ещё один камень, поменьше, — в жизни вёл себя учтиво, — на чашу упала маленькая песчинка, — раздавал людям милостыню, — ещё один камешек, — впрочем, что тут написано… — Ивраил достал откуда-то лупу и принялся всматриваться в лист, — а, раздавал милостыню потому что так велели взрослые, — ангел убрал камешек, заменив его песчинкой, — усердно молился каждое утро, — на сей раз камень был крупный и, судя по движению весов, достаточно тяжёлый, — часто потчевал солдат водкой из своего кармана. Не понимаю, почему они так решили, солдатам это зачтётся как грех, но правила есть правила, — на чашу ангела лёг ещё один камешек, — не изменял жене, хотя, за один год трудно успеть, — ещё один камешек, — после взятия города прекратил грабёж и насилие, мои поздравления, — ангел добавил в свою горку крупный камень, хорошая память на имена, — ещё один камень. Дальше было ещё несколько незначительных случаев, в основном касавшихся хорошего отношения к людям, помощи нескольким нищим и слугам. Это не сильно утяжелило ангельскую чашу. — А теперь я! — взвизгнул демон, возвращая свою чудовищную ухмылку и доставая длинный свиток, куда длиннее, чем листок ангела, — У Граза очень мелкий почерк, — с удовольствием произнёс Край, — так, что тут у нас, ооооо! Парень, да ты прекрасно впишешься в нашу кампанию. Отравил двух человек, — на чашу демона упала металлическая гирька, моментально перевесив все благие дела, но спустя пару секунд весы выровнялись и ангельская чаша всё-таки оказалась ниже, — По его приказу в войнах погибло пятьдесят тысяч сто сорок три человека, да, да, мы считали всех, даже тех, кто помер от голода в результате этих воин! — демон бросил на весы маленькую железную крошку, — Что! Так, мало, аааа, да, ты же убивал еретиков, недавно это вообще считали хорошим делом. Дальше, по твоему приказу от пыток погибли пять человек, один из которых в результате не оказался неверным, — на весы упала гирька, — ругался с отцом, — ещё гирька, — ленился читать святое писание, — гирька, — любил выпить хорошего вина вечером, — гирька, — имел любовницу до свадьбы, — небольшая гирька, райская чаша всё ещё перевешивала, — а вот моё любимое, — демон подался вперёд и посмотрел Эдвину прямо в газа, — целый год не отвечал на письма матери! Ха-ха-ха, — на адскую чашу упала гиря, превосходящая по размеру весы, прижав адскую чашу к столу. Воображаемое сердце принца упало куда-то вниз, и он уже не слышал своих грехов, сопровождаемых звоном гирек о чашу. Как же так. Он, праведный рыцарь на белом коне, ходил в церковь, читал молитвы, убивал мерзких еретиков, старался не грешить, а оказалось, что всё напрасно. Да что это за суд такой. Сидят два болвана, что демон, что ангел, какие из них высшие сущности. Не так в праведных книгах написано, не так должен выглядеть великий суд его судьбы. Он же ещё так молод, у него есть жена, хоть и не любимая, он победил. А судьба сыграла с ним такую злую шутку. Эдвин вынул меч из ножен, размахнулся и швырнул его в стол. Меч ударил в весы, сбив их, а ангел с демоном резко пригнулись. — Это не суд, а цирк! А вы не ангелы, а скоморохи! Я видел много уродов, но вы — худшие, чтоб вас черт, — принц запнулся, — чтоб вас черви сожрали! — Уже, — ухмыльнулся демон, нажимая пальцем на какой-то рычажок. Под Эдвином разверзлась пропасть, и он упал в неё.  — Но ты же ещё не закончил, — произнёс ангел, теребя уголок своего листа. — И так всё ясно, — ответил демон, глядя на листок ангела, — снял котёнка с дерева, — прочитал Край, — за это положен очень большой камень, как гирька за игнор писем, а чего-то я этого не помню. Ангел тут же выпрямился, принявшись перечитывать. Затем он перевернул листок. — Ах, здесь же и на другой стороне есть, а я чего-то не заметил, — растеряно произнёс Ивраил. — Да, не парься, — демон положил обе ноги на стол, закуривая сигарету, — никто это никогда не проверит. — Ты прав, давай следующего, — произнёс ангел, сжигая лист в ладони и поправляя бейджик с надписью «Величайший, честнейший и беспристрастнеший судья ОБО (общество без ответственности), главный отдел — облако пять. Ивраил, ангел, дата смерти пятое июля второго года по местному календарю. Проживает на облаке сто три, если возникнут вопросы, просьба обращается по следующему номеру.» *** Эдвин больно ударился о плоский камень, в ярости он стукнул по нему кулаком, но тут же пожалел об этом. Поднявшись и оглядевшись, Эдвин понял, что все священники ему лгали. Ад выглядел не так, как должен был, сосем не так. Широкие улицы, сделанные из монолитного камня, столбы с отвратительными факелами, горящие слишком ровно для факелов. По обеим странам улицы, как кривые старческие зубы торчали высокие каменные дома, сверху до низу завешанные светящимися покосившимися вывесками. Судя по ним, во властители верхнего угла пентаграммы нужно выбирать представителя тоталитарной партии Воруйнемогуя, лучшие наркотики продаются в пяти метрах правее, причём стрелка указывала на лево, лучших шлюх можно найти, если идти сто метров на запад, затем пятьдесят на восток, потом нужно свернуть в переулок боли, подождать там денёк другой и всё, деньги клиента не возвращаются, а нахуй это прямо и немного направо. От такого Эдвину захотелось очертить божественный круг и прочитать молитву, но он только сплюнул, пнув подвернувшийся камень, что было сил и уставился в лужу, а точнее в своё отражение. Пышный парик, острый нос, густые брови и ямочки на щеках исчезли. Теперь из лужи на принца смотрело овальное лицо с узким, маленьким ртом, большим носом и белыми кудрями. Эдвин моргнул, в луже закрались и открылись три глаза, все разного цвета. Впрочем камзол, часть доспехов и, сюрприз, меч, остались на месте, хоть и немного видоизменились, приобретя яркие, вычурные цвета и острые формы.