*
Новая рабочая неделя вступила в свои права лениво и без всякого желания. Во вторник утром в офисе больше болтали, чем работали, да и вся страна, видимо, до сих пор отходила от праздников — судя по тому, что заказов было вдвое меньше, чем обычно. Коллеги с искрящими энтузиазмом глазами делились впечатлениями от прошедших дней, а Гук прилип к своему монитору и изображал бурную рабочую деятельность, лишь бы только не участвовать в разговорах. Но не тут то было — к нему подсел Хосок, с любопытством заглядывая в таблицу. — Хён, ты меня напугал, — с улыбкой произнёс Чонгук, сразу надев маску совершенной непринуждённости. Он прекрасно знал, что утро будет проходить именно по такому сценарию. — Чонгуки, ты не выложил ни единой фотки из Пусана! Как тебе не стыдно держать друзей в неведении? — затараторил Хосок, шутливо толкнув плечом. — Расскажи, как дела у родителей? Что нового? — Всё отлично, хён. Они по-прежнему много разъезжают по командировкам. Большой удачей для всех нас оказалось провести вместе праздники, — уверенно выдаёт заготовленный заранее текст, пока друг слушает с большим интересом. — Я потом покажу тебе фото. Ты ведь знаешь, я не люблю делиться личным в соцсетях. — Уж мне ли не знать, что ты — наш самый скрытный товарищ! — добродушно ухмыляется Хосок и треплет волосы на Чонгуковой макушке. Не проходит и секунды, как он переходит от расспросов к подробным рассказам о собственных выходных, которые преподносит эмоционально, для убедительности активно жестикулируя. Чонгук мельком посматривает на экран своего телефона, лежащего рядом. Он уже третий раз за утро ловит себя на этом занятии. Не делать из происходящего затяжную драму — его любимое правило. А сложившуюся ситуацию даже драмой-то назвать нельзя. Так почему она не выходит из головы? «Может, он просто уснул, поэтому вчера ничего не ответил?» — первое, о чём подумал Гук, едва открыв глаза в своей постели. «Неужели он действительно обиделся?» — думал он, пока стоял на светофоре по дороге на работу. «Я поступил по-хамски?» — думает он сейчас, пока Хосок во всех красках описывает говядину, что замариновала к празднику его будущая тёща. Чонгук натурально удивляется, приподнимая брови, и через каждое предложение произносит: «Да ты что! Действительно?», не вникая в суть рассказа, а взгляд снова ползёт к телефону. Будь он неладен, этот телефон! Казалось бы, какая разница? Разве это не то, о чём сам Чонгук и просил? Просто перестать надоедать сообщениями, что Ви и сделал. Но почему какие-то нелепые муки совести не дают свободно дышать и наслаждаться тишиной в КакаоТоке? Хосок уже давно исчез за дверью вдали этажа, вернувшись в свой отдел, а Чонгук всё продолжал мотать мысли. И пока они как сладкая вата оборачивались вокруг головы, напряжённая складка между бровей становилась всё глубже. «У тебя есть мечта?» — он перечитывает последнее сообщение от Ви и разочарованно вздыхает. У Чонгука нет мечты, и, наверное, последний раз он мечтал в глубоком детстве — о велосипеде или походе в зоопарк, а может, о большой блестящей машине на дистанционном управлении. С возрастом способность мечтать будто стёрлась — на фантазии о чём-то прекрасном и вызывающем в груди трепет не осталось времени. Все душевные ресурсы уходили на то, чтобы пробиться в жизни и соответствовать своему окружению, на вечную гонку за достижениями и на ежедневное изображение из себя нормального, самого обычного человека. Такого, как все его друзья. Может, это и было его мечтой? Стать похожим на них. Но, если честно, это больше смахивало на одержимость. Гук о подобном никогда не размышлял, и столь странных вопросов ему не задавали. До вчерашнего дня. Содеянное не шло из головы, и, как водолаз погружаясь в новые и новые глубины самотерзаний, Гук всё больше чувствовал себя самым жестоким и несправедливым человеком на свете. Если уж так подумать, то Ви не сделал ничего плохого. Он не писал чего-то негативного или злого, никак не оскорблял и не сказал ни слова про чёртов Новый год, о котором Чонгуку меньше всего хотелось слышать. Только лишь это уже достойно благодарности! А также он составлял ему компанию в эту самую новогоднюю ночь, пусть даже и виртуальную. Имеется большая вероятность, что выпитое сработало бы не в нужную сторону, и Гук запросто мог впасть в одинокую тоску или апатию, но незнакомец сумел отвлечь его от печальных мыслей своим разговором, пусть даже бессвязным и не весьма содержательным. Чонгук тот самый разговор, между прочим, поддерживал! И после всего этого на очередной безобидный вопрос ответил чересчур резко и категорично, просто дав от ворот поворот, отчего теперь мучается угрызениями совести. Ведь он больше всего на свете не любит обижать людей, даже совершенно посторонних. — Я ему, конечно, ничем не обязан, — бурчит он себе под нос, не сводя глаз с таблицы на экране. Цифры сегодня никак не хотели сходиться. — Но всё же повёл себя слишком грубо. Как же теперь избавиться от этого неприятного осадка внутри? Ви мог ответить «хорошо», «я понял», «мне жаль» или хотя бы просто «ок». Хоть какой-нибудь жалкий смайлик. Хоть что-нибудь, чтобы дать понять: их общение завершилось без всякого негатива, никто не остался в обиде. Можно жить дальше, даже не вспоминая об этой истории. Но он просто замолчал, и пусть это было полностью логично в данной ситуации, Чонгук второй день не может найти себе места. В реальный мир возвращает ладонь Юнги, которой тот с усердием размахивает перед Чонгуковым отрешённым лицом. Тот замечает её не сразу, а лишь тогда, когда к ней добавляется и вторая, тормоша его за плечо. — Ты что, спишь с открытыми глазами? Говорю же, босс сказал всем спуститься вниз. Типа, собрание. «Не самое удачное время», — мысленно недовольствует Чонгук, с неохотой поднимаясь со стула. Их босс — Сокджин — руководил тремя отделами, что располагались на двух этажах, и его рабочее место находилось в самом дальнем углу нижнего. Именно вокруг его стола и скапливались сотрудники, нечаянно толкаясь и с улыбкой перешёптываясь о своём в ожидании начала собрания. Сокджин — приятный мужчина чуть старше тридцати — возвышался в конце толпы, привставая на цыпочки в попытках разглядеть примерное количество подошедших. Рядом со столом начальника стоял ещё один — это место занимал Ким Тэхён. Каждый раз Чонгук видел его сидящим там и по обыкновению уткнувшимся в кипу бумаг, но сегодня стол почему-то пустовал. — Неужели наш Тэхён так сильно загулял? — хихикает кто-то позади. — Можно веселиться весь Соллаль и ни о чём не думать, когда босс на работе — твой кузен, — вторит другой женский голос. Женщины тихо смеются, но следом вмешивается Хосок: — Эй, вы чего пристали? Может, он взял отгул! Имеет право, как и любой сотрудник. А может, он и вовсе заболел?.. Чонгуку, если честно, до этого нет никакого дела. Он пропускает всю болтовню мимо ушей, мельком глянув в свой телефон. У него и без всяких сплетен полно проблем. Вот, например, одна из них: время уже подходит к обеду, но ему так ничего и не написали. — Так, начнём, — кашлянув, громко произносит Сокджин, для привлечения внимания хлопнув в ладоши несколько раз. Жужжание в толпе стихает, десятки заинтересованных взглядов устремляются на босса. В первую очередь тот выделяет время на поздравления с прошедшими праздниками и наступившим Новым годом, перечисляет пожелания для коллег и их близких. Чонгук вместе со всеми улыбается и благодарит, хотя мысленно надеется, что поздравительная часть его выступления уже поскорее подойдёт к концу, уступив место информационной. — Сообщаю, что с начала следующей недели мы будем исполнять серию крупных заявок по перевозке негабаритных грузов. — По залу проносится волна разочарованных стонов, но Сокджин не обращает на них никакого внимания, продолжая: — Заказы масштабные, их очень много, а сложность перевозки крайне высокая. Нам придется сильно постараться, провернув всё на высшем уровне. Будьте готовы… Он внезапно запинается, переведя внимание на конец зала: сквозь большие окна, выходящие в коридор, виднеется движущийся силуэт. Следом раздаётся сигнал сработавшего замка, после чего дверь в отдел открывается. На этаж входит не кто иной, как Ким Тэхён, быстрым шагом приближаясь к столпившимся и не обращая никакого внимания на горящие любопытством взгляды, направленные только на него. — Так вот, — задумчиво продолжает Сокджин, невольно задержавшись на опоздавшем ещё с пару секунд, но после повернувшись к толпе. — Эти заявки крайне важны для нас и крайне доходны. Готовьтесь к большому объёму работы и будьте нацелены на стопроцентное качество её выполнения. — Интересно, он тоже получит нагоняй? — шёпот сзади. — Босс ненавидит опоздания. Тэхён аккуратно протискивается сквозь толпу, неслышно приземлившись за свой стол. На нём по стандарту надет удлинённый свитер с высоким горлом, мягко спадающий ниже пояса чёрных свободных брюк. Костяшки пальцев слегка покраснели — он только с улицы, а там всё-таки январь. По привычке закатав рукава до локтей, Тэхён притих, подперев ладонью голову и устремив всё внимание на говорящего. «Черно-красный», — Гук замечает новый браслет, неосознанно рассматривая его руки, но вскоре отворачивается, чтобы не быть пойманным за этим занятием. — Для наибольшей эффективности я разделил вас на подгруппы… По залу разносится новый шквал стонов десятков недовольных, гораздо более громких, чем предыдущие. Недоволен даже Чонгук — он тихо хныкает, уронив голову на плечо рядом стоящего Юнги. Разделение на группы означает, что пахать придётся с удвоенной силой, и время на выполнение будет ограничено строгими рамками. В прошлые разы приходилось засиживаться в офисе допоздна, чтобы уложиться в сроки. Хорошо, что подобные мероприятия сулили солидную прибавку к зарплате, и только сей факт бесспорно радовал во всей этой ситуации. Сокджин ещё долго освещал подготовленный план работы, не забыв напомнить о нюансах и сложностях, которые могут возникнуть при организации перевозки негабаритных грузов, а Чонгук изо всех сил старался вслушиваться, не давая шансов всяким ненужным мыслям снова заполнить его голову. — Что ж, все свободны. Списки подгрупп я оглашу на днях. — Сокджин поклонился, закончив собрание, и народ стал медленно разбредаться, тихо благодаря в ответ. Чонгук тоже направился к выходу, слушая недовольства идущего рядом Юнги. Постепенно отделы наполнились привычным шумом, свидетельствуя о погружении всех сотрудников в рабочую рутину. Чонгук тоже вливается в неё, не забывая посматривать на экран своего мобильного. Так и проходит вторник.*
Написать снова? Ну нет, это будет выглядеть просто смешно. Ведь сам же просил Ви больше не надоедать. Писать ему первым никак нельзя — Чонгук уже и так успел выставить себя дураком со всех сторон. Тем не менее всё недосказанное стояло в горле горьким комом и сеяло в голове совершенно безумные мысли. Хотелось объясниться, ещё с десяток раз оправдаться и, может быть, даже извиниться (ага, даже такие идеи посещали). Ведь люди должны быть добры и терпимы друг к другу. Так в детстве Гуку говорил единственный близкий человек — дедушка, которого сейчас уже, к сожалению, нет в живых. Чонгук бродил по своей квартире из угла в угол, намотав уже, наверное, две суточные нормы шагов. Он садился за стол, тарабанил по его поверхности пальцами, открывал холодильник, долго рассматривал его содержимое, закрывал. Подолгу пялился в окно, бездумно листал книгу, переключал каналы телевизора — ничто не оказывало должного спасительного эффекта, и он опять и опять скользил взглядом по лежащему рядом телефону. И каждый раз мысленно объяснял самому себе, что эта ситуация сама по себе абсурдна, и что ни один здравомыслящий человек не стал бы накручивать себя из-за такого пустяка. «Просто нужно немного времени, и всё забудется», — наконец сделал вывод он и, собрав все силы в кулак, затолкал телефон под подушку — подальше от глаз. Но когда из-под этой подушки послышался приглушённый сигнал входящего в КакаоТоке, Чонгук едва не свалился с кровати от радости и маячащего на горизонте облегчения. Надежда заполнила всё его естество. Чего он ждал в этом сообщении? Сам не знал. Просто чего угодно, что свидетельствовало бы о том, что Ви отнёсся к ситуации с пониманием и не держит на него никакого зла. Чонгук даже не вспомнит, когда он в последний раз так сильно ждал чьего-то ответа. Но… yoongi_min: Чонгуки, напоминаю: прихвати завтра мои наушники yoongi_min: ты забыл мне их вернуть Хотелось кричать, используя много неприличных слов, причём кричать прямо в ответном сообщении другу, но Гук просто обхватил голову руками, взвыв. — Хён, чёрт возьми, как не вовремя! jungkook002: ок!!!!!!!!! Он разваливается на кровати, уткнувшись лицом в мягкое одеяло, и откидывает телефон подальше. «Нет, это уже ненормально! Надо взять себя в руки и крепко держать в них», — старательно занимается самовнушением и почти верит в успех этого плана, но КакаоТок снова напоминает о себе сигналом. Чонгук начинает конкретно сердиться. — Хён, ну что ещё?! — выкрикивает, хватая мобильный, но экран, будто в открытую насмехаясь, демонстрирует ему совсем не то. Точнее, не то, что он думал увидеть сейчас, но то, на что очень надеялся с самого утра. ltb_19: 6 Это что, не галлюцинация? Чонгук ещё никогда так не радовался простой цифре. Он аж подскочил на ноги, сметая одеяло на пол. В любой другой день он бы лишь равнодушно вздохнул, получив подобное, но сегодняшний день был точно не похож на другие. Вопроса «отвечать или нет» даже не стоит. Ответ набирается стремительно. jungkook002: мне с первого дня интересно, что ты считаешь? Выглядит, конечно, так себе, но сейчас самое главное — завязать разговор, а там уже можно вывалить на него всю продуманную заранее речь. Если уж на то пошло, Чонгуку было и правда интересно, что такое Ви считает, до скольки он собирается считать, и что будет тогда, когда закончится счёт? Увы, вопреки всем ожиданиям, разговор не завязался — и спустя десять, и спустя тридцать минут ответа не последовало. Радость и энтузиазм медленно рассеивались. Остаток вечера Гук просидел недвижимо, всё больше и больше ощущая себя полным идиотом. А потом и сам не заметил, как уснул прямо с телефоном в руке.*
«Давно пора забыть. Почему у меня есть привычка вечно заморачиваться по любому пустяку? Почему мнение других людей для меня всегда превыше собственных интересов?» Утром — на свежую голову — Чонгук мыслил очень даже трезво, пока добирался на работу. Через окно машины доносился уличный гул — суета наступившего дня; из динамиков слышалась одна из любимых песен, вынуждая пританцовывать в такт. Он негромко подпевал, стараясь хотя бы так создать себе бодрое настроение. «Если рассуждать здраво, это происшествие не имеет и малейшего значения. Просто забуду, и всё», — именно такое решение он принял, пока парковался у родного офисного центра. Жизнь внутри по стандарту кипела. Поприветствовав коллег, Чонгук плюхнулся на свой стул, растирая шею ладонями в попытках как следует размяться и настроиться на продуктивную деятельность. «Буквально день-два, и я даже не вспомню обо всём об этом», — успокаивал себя, пока компьютер загружался. Таблицы, звонки, заявки, холодный кофе из трубочки — Чонгука хватило буквально на час, а потом он резко схватил свой телефон, открыв на нём КакаоТок. jungkook002: тебя, наверное, обидели мои слова и моё поведение, но я честно не хотел тебя расстраивать. не держи, пожалуйста, на меня никакого зла и постарайся взглянуть на ситуацию с моей стороны jungkook002: в общем, просто прошу понять меня jungkook002: если сможешь «Да уж, я считал его сумасшедшим, но в результате кто из нас теперь больной, если я сейчас написал всё это?» — Гук качает головой, удивляясь самому себе. Однако после отправки этих сообщений будто груз свалился с плеч — стало легче дышать, ведь муки совести слегка разжали стальную хватку на его шее. Даже если Ви ничего не ответит — для сглаживания конфликта Чонгук сделал всё возможное, искренне объяснившись. Но ответ к большому удивлению приходит сразу же. У Гука даже глаза расширяются, увеличившись в два раза, и так и застывают в таком состоянии. Не может быть! ltb_19: почему ты решил, что я должен обидеться? ltb_19: даже если и было бы так, то какое это имеет значение? jungkook002: я сделал такой вывод из-за твоего молчания jungkook002: дело в том, что я больше всего на свете не люблю конфликтовать с кем-либо. я стараюсь избегать в своей жизни любых негативных эмоций, от которых потом чувствую себя плохо ltb_19: разве ты не сам просил меня замолчать? Чонгук буквально физически ощущает, как его уши раскаляются до критической температуры. Сложно даже представить, насколько глупо он сейчас выглядит в глазах собеседника. jungkook002: просил Что писать в своё оправдание? Напиши он сейчас что угодно — в любом случае опозорится ещё больше, чем уже есть. Пока он думает, Ви присылает новое сообщение. ltb_19: ты весьма интересный человек «Это он так вежливо называет ненормальных?» — Чонгук усмехается, хотя смеяться совсем нет желания. Очень хочется как минимум провалиться от стыда. jungkook002: это ты прочитал в моём гороскопе?) ltb_19: ))) ltb_19: в гороскопе я прочитал, что ты очень избирателен в знакомствах ltb_19: поэтому думаю, что всё-таки нет никакого смысла обижаться) jungkook002: скорее, я просто осторожен ltb_19: а я, получается, показался тебе очень подозрительным?) jungkook002: ну, вообще-то, да ltb_19: может, я престарелый извращенец, но ты всё равно переживал о том, что ранил мои чувства)) jungkook002: )) я не думаю, что ты извращенец jungkook002: просто странный человек, который любит знакомиться в интернете ltb_19: откуда такая уверенность? я вообще никогда не знакомился в интернете ltb_19: да и на знакомстве с тобой я не настаивал ltb_19: я ведь не просил тебя мне писать jungkook002: вообще-то, ты задавал мне вопросы ltb_19: так и зачем ты на них отвечал?) Хороший вопрос. Чонгук уже с трудом сдерживает глупую улыбку. Кажется, этот Ви не только странный, но ещё и очень забавный. jungkook002: из вежливости ltb_19: а сейчас тоже из вежливости? jungkook002: сейчас уже не знаю jungkook002: я вообще должен работать Отправив последнее сообщение, он наконец отрывает взгляд от дисплея и резко вздрагивает, заметив прямо напротив недовольного Юнги, что стоял у его стола, скрестив руки на груди. — Долго я доки ждать буду? Ты чего в Какао не отвечаешь? — Прости, хён. Через десять минут всё будет. На лице мгновенно проступает краснота, будто его поймали за самым неприличным на свете занятием, и с целью спрятать её Гук отворачивается и утыкается в монитор, придвинувшись почти вплотную. Юнги, ворча, возвращается к своему столу. ltb_19: ты любишь свою работу? ltb_19: ощущаешь, что находишься на своём месте, выполняя именно ту персональную миссию, что предназначена тебе в этом мире? Экран телефона высвечивает новые входящие, заставляя отвлекаться, но Чонгук всё же отправляет нужные документы, боясь гнева серьёзно настроенного коллеги. jungkook002: только не это jungkook002: снова будешь умничать?) jungkook002: разве обычно при знакомстве люди спрашивают не о профессии или, к примеру, роде деятельности организации? ltb_19: разве это поможет мне хорошо узнать тебя? ltb_19: ох, постой, то есть мы всё-таки знакомимся?) jungkook002: а ты то есть пытаешься меня хорошо узнать?) — Чонгук! Ты идёшь или нет? — слышится вдалеке — у самого выхода из отдела. Гук растерянно крутит головой по сторонам, не понимая, что от него хотят. К большому удивлению, он обнаруживает, что офис успел изрядно опустеть, а часы на стене сигнализировали о том, что, пока Чонгук бездумно залипал в телефон, уже успело наступить время обеда. Он резко подскочил с места, торопливо следуя за друзьями. ltb_19: мне это необходимо ltb_19: ты ведь тоже запросто можешь оказаться скрытым маньяком или извращенцем) Из Гука непроизвольно вылетает громкий несдержанный смешок, от которого он внезапно возвращается в реальность, наконец обратив внимание на две пары глаз, с интересом уставившихся прямо на него. Как оказалось, они втроём уже успели спуститься на улицу и стояли в узком проходе за углом здания. Чонгук посмотрел сначала на одного, потом на второго, неловко улыбнувшись. — Может, сигаретку? — Юнги приподнимает бровь, протягивая открытую пачку. — Хён, ну какую ещё сигаретку? — Чонгук мысленно хлыщет себя по щекам, приводя в чувства, и махом включает привычные добродушие и естественность. — Ты ведь знаешь, что я не курю. — Он, в отличие от тебя, всегда был правильным, — вклинивается Хосок, скривив физиономию. — Слушай, Хо. — Юнги прислоняется плечом к стене, с наслаждением затягиваясь. — Он у нас какой-то странный сегодня. На Чон Чонгука всё это совсем не похоже. Какой-то рассеянный, витает в облаках. — Он хитро прищуривается. — Весь день только и смотрит в телефон. Чонгук сглатывает, переведя взгляд с одного лица на другое. — Так поди с невестой болтает, ведь подолгу не видятся, скучают! — отвечает Хосок, взлохматив младшему чёлку. — Влюблённая молодёжь! Мы-то с тобой давно прошли этот период, нам таких чувств уже не понять. — Хён, ну прекрати. — Гук уворачивается от его руки, быстро затолкнув телефон в карман от греха подальше. — Какая ещё молодёжь? Я всего на год вас младше! — А с чего это они вдруг так резко заскучали? — продолжает разбирательство Юнги. — Что-то раньше подобного не наблюдалось! — Эй, Юнги-я, ты чего привязался к нему? Займись лучше своими делами, наконец! Давай-ка предложи какое-нибудь классное местечко, где можно отобедать троим молодым корейцам, измотанным рабочим процессом? Парни шумят, споря, а Чонгук всячески старается поддерживать разговор, отметая от себя все возможные подозрения. Остановив выбор на одном из ближайших щиктанов, они бодро зашагали по улице, радостно предвкушая вкусный обед. До конца дня Гук старался не заглядывать в телефон, сконцентрировавшись только на работе.*
ltb_19: тебе больше не скучно? Очередное сообщение было прочитано только вечером по дороге домой, когда Чонгук уже успел сесть в собственную машину. Аккуратно выезжая со стоянки, он неожиданно заметил Сокджина в автомобиле, стоящем рядом: тот, судя по всему, тоже отправлялся домой. На пассажирском кресле сидел Тэхён. Гук вежливо кивнул, попрощавшись с обоими, и только после этого выехал на тесную улицу, вырулив в нужном направлении. jungkook002: я только что выехал с работы jungkook002: с чего ты взял, что мне было скучно? ltb_19: ну ты же разговаривал со мной сегодня ltb_19: насколько я помню, ты пишешь мне только тогда, когда тебе скучно Гук не смог сдержать ухмылки, пока останавливал машину на светофоре. Этот Ви совсем не прост. jungkook002: вижу, мои слова запомнились тебе надолго) jungkook002: нельзя быть таким злопамятным ltb_19: зло? ltb_19: я просто помню) ltb_19: без всякого зла jungkook002: я всего лишь старался не отвлекаться от работы, поэтому не брал телефон в руки «Почему вообще я оправдываюсь за своё молчание? Ещё утром в мои планы входило лишь объясниться с ним и, разойдясь по-доброму, прекратить общение», — Чонгук заглядывает в зеркало заднего вида, будто ищет в собственных глазах какие-либо комментарии по поводу этой ситуации и ответы на все интересующие вопросы. Но в глазах ничего содержательного не отображается. ltb_19: у тебя тяжёлая работа? jungkook002: разве что умственно ltb_19: работаешь в разведке?) jungkook002: наверное, я смог бы тогда с лёгкостью разоблачать пишущих мне анонимов) ltb_19: зачем их разоблачать?) ltb_19: в анонимности есть свои преимущества Гук так увлёкся, что не заметил, когда на очередном перекрёстке успел загореться зелёный. И лишь громкие сигналы стоящих позади машин напомнили, что он до сих пор за рулём. jungkook002: я работаю всего лишь в сфере транспортной логистики jungkook002: знаешь, что это? ltb_19: ммм, лишь примерно ltb_19: расскажешь в двух словах? Ну уж нет, если он сейчас начнёт рассказывать, то точно въедет в ближайший столб, поэтому Чонгук бросает телефон на соседнее кресло, сконцентрировавшись на дороге. — Зачем я снова с ним разговариваю? — выдыхает под нос, сдвинув брови, но разгадки этой тайны словно и вовсе не существует в природе, и на планете Земля ещё не родился человек, способный решить подобную головоломку. Внутри завязывалось новое неясное чувство, отдалённо напоминающее страх. Будто кто-то пробрался в Чонгуково личное пространство, обнесённое трёхметровой стеной и тщательно оберегаемое от посторонних глаз. Пробрался и уходить не планирует. Как теперь заканчивать этот разговор, Гук понятия не имел. Он не умеет ни по-хорошему, ни по-плохому, так как же быть? Чонгук уже и так многократно выставил себя идиотом, а снова просить Ви оставить его в покое — это точно первое место на конкурсе идиотизма. Хорошо, пусть пишет. А Гуку ничего не остаётся, как только ждать. Ждать, пока собеседник сам потеряет интерес к общению с ним. Рано или поздно ведь это точно должно случиться. jungkook002: наверное, ты знаешь о том, что даже сейчас, в эту минуту по миру движется бесчисленное количество транспортных средств с различными грузами jungkook002: все они перемещаются в множестве направлений, и у всех одна задача — доставить определённый товар в определённую точку jungkook002: так вот логисты знают, как организовать процесс так, чтобы это было сделано в нужное время, без потерь и с минимальными затратами ltb_19: должно быть, у тебя очень непростая работа jungkook002: иногда да jungkook002: но всё же она мне нравится Это было правдой, и почему-то очень захотелось об этом рассказать. Он вообще любил говорить про работу. Скажем так: работа была единственным, о чём он любил говорить. Уже припарковавшись у дома, Чонгук сидел в машине, уткнувшись в телефон, и на время даже забыл, где находится, увлёкшись КакаоТоком и приятным голосом любимого певца, завывающего из колонок. jungkook002: а ты кем работаешь? или, может, ты ещё учишься? На самом деле, конечно, Чонгука это не особо волновало, как, собственно, и вся его личность целиком, ведь Ви до сих пор оставался посторонним, но от незнания в голову лезли всякие страшные предположения. Не факт, что ему скажут правду, но тем не менее Гуку хочется верить в лучшее. ltb_19: моя работа не так важна для человечества, как твоя) ltb_19: я занимаюсь фотографией jungkook002: так твоя профессия творческая jungkook002: она явно интересней jungkook002: я думаю) Непринуждённый диалог прерывается стуком в автомобильное стекло. Чонгук поворачивает голову, тут же просияв улыбкой — у машины стоит соседка, жестами прося его выйти. — Бабушка, вы уже вернулись? — радостно произносит он, приоткрыв дверцу. — Ещё вчера, — сообщает женщина. — Давай-давай, скорее поднимайся к себе. Я сейчас зайду, чтобы угостить тебя кое-чем вкусненьким! Чонгук охотно выходит, поставив машину на сигнализацию, и, приобняв соседку за плечи, следует вместе с ней к подъезду. Едва успев переодеться в домашнее, Гук услышал звонок в дверь: как и обещала, вскоре она пришла с угощениями — ароматными мясными рулетами и овощными оладьями, не забыв прихватить закуски и бутылочку соджу. Гук стойко упирался, руководствуясь тем, что ему завтра на работу, и повторять недавние приключения нет ни малейшего желания. Женщина сощурилась, укоризненно цыкнув, и ткнула его пальцем в лоб с самым серьёзным видом. — Чонгуки, из-за всего одной бутылки соджу такие разговоры заводить как минимум неприлично. Тот сдался, рассмеявшись, и они расположились на кухне, по-быстрому организовав стол. Соседка была идеальным собеседником — она рассказывала много историй, произошедших за её долгую жизнь, и рассказывала так интересно, что Чонгук без всякого притворства слушал с открытым ртом и восторгом в глазах. И самое главное её достоинство — она никогда не задавала личных вопросов. Гуку не приходилось пребывать в постоянном ожидании и выдумывании новой лжи, которую нужно было бы с улыбкой преподнести. Конечно, как и многие пожилые люди, женщина была достаточно любопытна, но тем не менее довольствовалась лишь тем, чем собеседник делился по собственному желанию. В основном, Чонгук рассказывал только о работе. И несмотря на то, что она своими глазами видела многие не самые приятные стороны его жизни, — расспросов не было. И Гук был за это несказанно благодарен. Вечер томно разливался за окном, как разливался и соджу по рюмкам. Щёки раскраснелись, по телу ползло приятное тепло. Лежащий рядом телефон был совершенно забыт, и, лишь издав сигнал о новом входящем, оказался вновь удостоен внимания. ltb_19: Чонгук Мясо встало комом в горле, так и не достигнув желудка. Гук сидел, вытаращив глаза, замерев прямо с набитыми щеками. Он не называл своего имени! Конечно, по его нику не сложно догадаться, как его зовут, но дело вовсе не в этом. Чонгук не представлялся! Поэтому когда обращение по имени прилетает вот так в лоб, ему, скажем так, как-то не по себе. Это слишком личное, в конце концов! Изрядно растерявшись от совершенной непринуждённости, льющейся с того конца провода, он даже не знает, что ответить, пока еле двигает челюстями в попытках прожевать то, что во рту, и хлопает себя по груди в попытках всё это проглотить. Следом приходят ещё сообщения. ltb_19: ты когда нибудь задумывался ltb_19: куда бы ты полетел, если бы стал птицей?) Гук косится на соседку, что отошла к мойке, копошась и что-то бормоча, и быстро набирает ответ. jungkook002: вижу, снова настало время странных вопросов?) ltb_19: почему странных? я спрашиваю только то, что мне интересно jungkook002: интересные у тебя интересы) jungkook002: я о подобном даже никогда не думал jungkook002: наверное, я никуда бы не стал лететь jungkook002: я остался бы дома ltb_19: ты любишь сидеть дома? ltb_19: да-да, помню, боязнь перемен ltb_19: гороскопы не врут) Чонгук улыбается, неохотно отодвинув телефон в сторону, дабы не показаться своей гостье невежливым собеседником. Они сидят допоздна, болтая о всяком, и быстро опустошают бутылку за приятным разговором. Вскоре соседка засобиралась домой, и Гук любезно проводил её, поблагодарив за угощения и тёплый вечер. Плюхнувшись на кровать, он решает посмотреть телевизор, но, взяв в руки телефон, вскоре забывает этот телевизор даже включить. Так и лежит в непривычной тишине, не отрывая глаз от открытого чата. ltb_19: я всегда думал о том, как прекрасно состояние полёта. каково это — ощущать в теле совершенную лёгкость, парить над землёй, потонув в потоках воздуха? с детства птицы казались мне магическими существами, потому что они могли за секунду взмыть в воздух, невзирая на законы притяжения. я любил наблюдать за ними часами, забывая обо всём. уже повзрослев, я узнал, что в полёте птицы нет никакого волшебства, и весь процесс — это всего лишь линейные сокращения групп мышц в нужной последовательности под управлением импульсов их мозга. но детский восторг остался навсегда. мне часто снится, как я парю под облаками. Чонгук хлопает глазами, одеревенев. Он выпил совсем чуть-чуть и ощущал не более, чем расслабленность, но сейчас, перечитывая эти строки, отчётливо видит, как буквы плывут. То, что Ви — очень странный, было ясно ещё с самых первых сообщений, но Гуку до сих пор сложно привыкнуть к тому, что человек может вот так запросто писать о своих мыслях и чувствах, ведь ему самому подобное было на сто процентов чуждо. Он никогда не сближался с кем-то до такой степени, а для Ви, видимо, уровень близости не имеет значения. Хотя он полностью добровольно рассказывает о себе личные вещи, у Чонгука всё равно таится внутри ощущение, будто он незаконно подсматривает за посторонним. От этого вязкое чувство растерянности и опасения внутри всё натягивается и натягивается тонкой струной. На такое сообщение не придумать ответа за пару секунд. Чонгук молчит достаточно долго, переваривая информацию. jungkook002: если ты так сильно хочешь этого, почему не попробуешь полетать, например, на дельтаплане? ltb_19: ох да, этот пункт уже долгие годы в списке моих желаний) ltb_19: я мог бы давно осуществить его, но знаешь ltb_19: есть одна деталь — она для меня самая сложная ltb_19: нужно победить свой страх ltb_19: даже во снах душа уходит в пятки) jungkook002: у тебя есть список желаний? ltb_19: конечно ltb_19: я всегда пишу на бумаге то, о чём мечтаю. только тогда мечта становится целью Гук напряжённо сглатывает, глядя в экран. Ви определённо не похож ни на кого из тех людей, что окружали его всю сознательную жизнь. Его странность не раздражает, нет. Но осознавая, что его собеседник, кажется, совершенно из другого теста, Чонгук невольно чувствует странным себя. Ведь он даже не помнит, когда в последний раз мечтал, и не придаёт значения своим желаниям, пока Ви рассказывает об этом, как о чём-то абсолютно обычном и естественном. ltb_19: ты тоже можешь попробовать ltb_19: начни с самых простых желаний ltb_19: например, поесть любимое блюдо или купить новую рубашку ltb_19: получив желаемое, ты, так сказать, «запустишь процесс» ltb_19: вскоре ты научишься мечтать о чём-то более смелом ltb_19: поверь, многие из моих желаний казались мне несбыточными ltb_19: но они воплотились в жизнь В школе учили математике, химии и биологии; в университете обучали таможенному делу, лизингу и десяткам видов логистики. В глубоком детстве учили, что рис нужно есть палочками, а суп — ложкой, а со взрослыми нужно разговаривать максимально вежливо и с большим уважением. Друзья учили, как выпить стакан соджу залпом и при этом не умереть, но никто и никогда в жизни не учил Чонгука мечтать. И сейчас это было настолько дико, что он и вовсе растерялся, не зная, как реагировать. Ви действительно словно не из его мира, но, вопреки ожиданиям, это не отталкивало, а лишь вызывало большее любопытство. Честно, Чонгук даже мимолётно задумался, что не отказался бы взглянуть на список его желаний. Сложно даже представить, о чём могут мечтать такие, как он. Это, наверное, как открыть какую-нибудь увлекательную фантастическую книгу. Он снова нажимает на фото с профиля Ви, приближая и рассматривая, будто в нём что-то изменилось за эти дни. Мысль родилась стремительно, не спросив разрешения: сегодня вечером, именно сейчас, в эту самую минуту Чонгуку впервые стало интересно взглянуть на него. Это не более чем любопытство, да и вообще явление вполне нормальное — если ты общаешься с человеком, то, разумеется, тебе хочется знать, как он выглядит. Но у Ви в профиле не было нормальных фотографий, а попросить его прислать хотя бы одну Гук бы в жизни не решился. Ну нет, это уже будет верх наглости. Тем не менее любопытство крепчало и зудело как надоедливая чесотка. Расхрабрившись, он решил всё-таки немного обнаглеть и узнать хотя бы что-то, раз на просьбу о фото у него всё равно никогда не хватит смелости. jungkook002: где ты живёшь? jungkook002: если не секрет Несмотря на то, что сообщения были прочитаны сразу же, Ви молчал. Посчитал такого рода вопрос слишком личным? Но ведь Чонгук не просит сказать свой домашний адрес. Ему действительно просто любопытно, откуда он. Без малейшей задней мысли. На всякий случай он решает уточнить: jungkook002: имею в виду, из какого ты города Ответ приходит только спустя несколько минут. Чонгук даже успевает дойти до кухни и налить себе стакан воды. ltb_19: я живу в Токио — Ого, — вслух. Написанное настолько поразило, что он так и завис с этим стаканом, забыв, зачем вообще брал его в руки. Почему-то Гук не думал, что когда люди знакомятся в интернете, они могут находиться при этом хоть на разных концах света. jungkook002: так ты не кореец? ltb_19: я кореец ltb_19: просто несколько последних лет живу здесь ltb_19: с тех пор, как окончил универ «Видимо, мы примерно одного возраста», — тут же выдаёт ум неисправимо математического склада. ltb_19: ты когда-нибудь был здесь? jungkook002: не был, но хорошо наслышан об этом городе, да и стране jungkook002: благодаря работе jungkook002: плюс моя невеста учится там Сначала отправил и только потом подумал о том, что написал. Чонгук вытаращил глаза, глядя на тут же высветившееся уведомление, что сообщение прочитано. Лицо стремительно покрылось испариной — и уже не от пары рюмочек соджу, а от осознания, что он явно ляпнул что-то лишнее. Не было никакой нужды писать об этом Ви, ведь он не спрашивал ровным счётом ничего о его личной жизни. Но все остальные люди в окружении Гука жужжали об этом почти ежедневно, и он, привыкший отбиваться от назойливых вопросов, на автомате выставил вперёд свою броню. Это определено было ни к чему. Ви ответил с некоторой заминкой, но по-прежнему дружелюбно. ltb_19: это здорово ltb_19: ей нравится в Японии? ltb_19: как её зовут? Чонгук отвечал на эти вопросы десятки раз. Его спрашивали об этом коллеги, знакомые, хозяйка его любимого шиктана и даже дворник на улице, и каждый раз Гук чеканил одно и то же с большой любезностью и натянутой улыбкой. И лишь сейчас улыбаться не хотелось. И отвечать почему-то тоже. Уж больно Ви был не похож на всех этих людей. jungkook002: да, нравится jungkook002: её зовут Наён Он закрывает глаза, ругая самого себя и надеясь лишь на одно: пусть эта тема будет поскорее закрыта. К счастью, Ви больше ничего не спрашивает, вскоре перейдя к обсуждению своего любимого прогноза погоды. Он как обычно расслаблен в разговоре и часто выдаёт странности. Они полночи болтают обо всём подряд, и Чонгук не перестаёт думать, что не должен был говорить о том, о чём его никто не спрашивал.*
Первое, что Гук осознаёт утром четверга: он до сих пор очень сильно хочет посмотреть на Ви. Даже сильнее, чем вчера. О том же самом он думает и по дороге на работу, и в офисном лифте, и уже сидя за своим столом. Просто любопытно, какой он? Как выглядит человек, который верит в гороскопы и записывает в блокнот свои желания? Для Чонгука Ви — будто редкий экспонат, поэтому и стремительно разыгравшийся интерес к его персоне вполне обоснован. Но Гук старается не терять от любопытства здравый рассудок, успокаивая себя тем, что по большому счету не имеет особого значения лицо человека, с которым он просто болтает в чате. Даже если Чонгук никогда не увидит его — точно сильно не пострадает. Смотря в монитор, он думал совсем не о документации, которую необходимо было подготовить к отправке. Он думал о том, что время уже подходит к полудню, а Ви за всё утро не написал ни слова. «Спит, наверное». Зачем он вообще заморачивается на этот счёт — было неясно. Многие из его знакомых не пишут ни строчки месяцами, и это не вызывает никакого беспокойства. Гук косится на полку с множеством папок и тетрадей и поверить не может, что подобная идея могла мелькнуть в его абсолютно трезвом сознании. «Да нет, это абсурд, — он испуганно машет головой, иронично вскинув брови. — О чём ты думаешь, Чон Чонгук?» Он тянет руку вверх, достав с полки чистый блокнот. Это просто невероятно! До чего он докатился? Если бы ещё неделю назад кто-то рассказал ему о таком — он бы в жизни не поверил. «Начинать можно с самых простых», — вспоминаются инструкции, и Чонгук смотрит на чистый лист перед собой. «Интересно, чего бы мне хотелось прямо сейчас?» — вопрос оказывается поистине сложным, потому что Гук, на самом деле, не привык задумываться о своих желаниях. Обычно они ограничивались обычными человеческими потребностями в еде или отдыхе. Он крутит ручку между пальцами, наморщив лоб. Даже такое, казалось бы, элементарное задание вводит в ступор. Чонгук понятия не имеет, зачем вообще ввязался в эту сомнительную авантюру. «Хочу выпить холодного американо» — выводит он после долгих раздумий. Зачем о подобном писать на бумаге, Чонгук понятия не имел, ведь он и без всяких записей в любой момент может пойти и скупить хоть всю кофейню. Но так учил его Ви, а он, судя по всему, знает в этом деле толк. Раз уж так получилось, что Гук снова чисто случайно вспомнил о нём, на ум тут же приходит следующий пункт. «Хочу посмотреть на Ви». Раз уж Чонгука разбирает любопытство, такое желание тоже имеет место. На что-то другое не хватило фантазии. Пока он придумывал третий пункт, увлечённо почёсывая затылок, на стол опустилась папка с документами — как обычно, с правой стороны от него. Чонгук подскочил так, словно его прошибло током от макушки до пяток, и тут же поспешил захлопнуть свой блокнот. В подобных занятиях даже самому себе стыдно признаваться, не говоря уже о посторонних людях. Гук повернулся, беспомощно улыбнувшись. Он знал, что увидит Тэхёна, ведь именно он по обыкновению приносит документы в это время. — Доброе утро! Тот глянул коротко и так же коротко кивнул, тут же отведя взгляд. Его лицо, как и каждый раз, не выражало ничего, кроме абсолютного безразличия к происходящему. Гук всё же покраснел, не справляясь с эмоциями, хотя вероятность, что Ким стал бы что-то там подсматривать в его блокноте, равна нулю. Зачем ему это? Он смахивает на человека, которому в этом офисе вообще ничего не интересно. Тем не менее Чонгука так и не отпускало ощущение, что он был позорно обличён в чем-то страшном и постыдном. «Такими вещами лучше заниматься дома», — думает он, торопливо роясь на полках своего стеллажа. Рассмотрев протянутую ему стопку бумаг, Тэхён вопросительно поднял глаза, пока Гук копался в одном из ящиков, изображая крайнюю занятость. Ему пришлось потянуться за шариковой ручкой, а браслет на тонком запястье брякнул о поверхность стола: Ким писал что-то на цветном стикере. Чонгук краем глаза следил за длинными пальцами, аккуратно выводящими буквы. «Это не то», — гласила надпись. — Ох, действительно… Прошу прощения, я немного перепутал… Гук согнулся пополам, открыв самый нижний ящик. Лицо заливалось краской всё больше. Тэхён терпеливо ждал. — Вот — это то, что нужно. — Дурацкая улыбка нарисовалась сама по себе. Чонгук протянул бумаги. — Ещё раз извини. Никак не среагировав, Ким забрал их и спустя десяток секунд исчез в конце этажа. Смотреть ему вслед — устоявшаяся привычка. — У меня в голове сегодня каша, — пробубнил Гук, вздыхая и запуская пальцы в волосы. — Так, нужно приходить в себя.*
Писать первому не хотелось. Буквально вчера Чонгук размышлял о том, что есть только один способ прекратить общение: дождаться, когда Ви самому надоест эта переписка. Кто знает — может, она ему уже надоела? Может, он посчитал Чонгука неинтересным или недалёким, а может, его смутило, что Гук явно не из его «лиги». Возможных причин было множество. Он мог просто забыть о Чонгуке, увлёкшись делами. На самом деле, написать первому хотелось безумно, но Чонгук не позволял себе. И тишина из КакаоТока длиною в целый день, вопреки ожиданиям, нисколько не радовала. Но телефон всё же напомнил о себе ближе к вечеру. Чонгук соврёт, если скажет, что не подпрыгнул от счастья, когда увидел сообщение от Ви. ltb_19: 7 И всё счастье моментально стёрлось с лица. Чонгук уже столько раз получал от него цифры, и каждая из них отзывалась внутри новой эмоцией. В первый раз он почувствовал недоумение, во второй — лёгкое раздражение. Цифра «3» уже конкретно подбешивала, но Гук держался. После четвёртого раза накрыла злость, а после пятого — полное равнодушие. Тогда было совсем не до этого. Цифра «6», помнится, очень обрадовала, а вот сейчас, когда пришла семёрка, Чонгуку стало невыносимо грустно. Что-то внутри подсказывало, что ни это молчание, ни этот таинственный счёт не сулят ничего хорошего. jungkook002: снова твой тайный шифр jungkook002: сказать честно, прогнозы погоды мне нравились больше) Сообщения не были прочитаны ни спустя минуту, ни спустя час. Ни когда Чонгук парковал машину у дома, ни когда ходил в ближайший супермаркет, бездумно пробродив мимо стеллажей добрых минут тридцать; ни когда пришёл домой, рухнув за кухонный стол и подперев голову ладонью. Телефон лежал перед ним и насмешливо молчал. jungkook002: ты чем-то занят сегодня? «Может, он работает? Ему некогда?» — теплились грустные надежды. Всё отправленное так и не читалось. Настроение отчего-то было на нуле. Чонгук снова слукавит, если не признается, что ждал его сообщения весь день. Сообщения от таинственного Ви, который еще несколько дней назад прилично раздражал. Но почему-то сейчас очень хотелось получить очередной нелепый вопрос или длинное предложение из кучи слов с непонятным смыслом, или рассказ о его вчерашнем сне — да просто всё что угодно. Увы, кроме злополучной цифры так ничего и не пришло. Чонгук был вынужден включить телевизор и лечь на кровать, безразлично уставившись в меняющиеся картинки на экране. Все последние годы он провёл в тотальном одиночестве и, как ему казалось, чувствовал себя наедине с ним просто прекрасно. Одиночество не давило, не мешало, нисколько не расстраивало. Да, у него, конечно, были друзья, знакомые, коллеги по работе. Но ни с кем из них Чонгук не болтал весь день и всю ночь, совсем не теряя при этом интерес к разговору. Ничьи сообщения он не ждал. Появился Ви и пошатнул его мир, ворвавшись в царствующие в нём устои. Почему Гук так просто и быстро позволил ему занять свои мысли и свою жизнь? Почему одиночество перестало удовлетворять и приносить успокоение? Почему Чонгук вцепился в Ви как в спасательный круг, будто и правда давно хотел с кем-то поговорить, сам того не осознавая? Хотел на подсознательном уровне, ага. Говорят, что вечер — самое тревожное время суток. По вечерам мы часто выдумываем себе многое. jungkook002: с тобой всё в порядке? Он потянулся к лежащей на полу сумке, вызволив оттуда тот самый блокнот, прихваченный с работы. Наверное, это глупо — загадывать желания бумаге и ждать их исполнения, будто это какой-то там джинн. Но, несмотря на это, Чонгук берёт ручку, выводя ровным почерком. «Желание 3. Хочу, чтобы Ви снова написал мне».