***
На сияющее глуповатой радостью лицо Гука невозможно было не обратить внимания, однако коллеги не решались на расспросы личного характера, лишь с любопытством поглядывая в его сторону и хихикая за спиной. Было ясно, что жизнь его засияла какими-то новыми красками, но что именно послужило причиной — оставалось лишь предполагать, распространяя фантастические сплетни. Догадывался о правде, возможно, только Хосок, но с разговорами тоже не приставал, молча и с тёплой улыбкой наблюдая за другом и по-доброму удивляясь тому, каким непривычно счастливым тот выглядит. Юнги был слишком занят болтовнёй о предстоящем корпоративе, поэтому не находил времени докучать подколами, лишь редкий раз глянув с подозрительным прищуром и отметив про себя, с каким мечтательным видом Чонгук вновь и вновь ныряет глазами в свой телефон. Офис стал казаться лучшим местом в этом городе, и Гук бежал туда чуть ли не вприпрыжку, да и всё окружающее пространство превратилось в какой-то красочный калейдоскоп добра, радости и хорошего настроения. Не бесили пробки на дорогах, и даже бесцеремонный водитель, подрезавший на повороте, не вызвал и малейшего расстройства своей неприятной выходкой. Пролитый кофе, ошибки в таблицах, оторвавшаяся ручка на сумке — все мелкие неприятности, что когда-то выбивали из колеи и раздражали, теперь не имели значения. Что бы ни происходило вокруг — Чонгук не переставал светиться изнутри, будто сотнями неоновых огней. Как и говорила соседка, при всём желании скрыть влюблённость практически невозможно: она искрится в глазах, звучит в голосе, горит в самом естестве. А Гук так сильно влюблён, что не описать словами, не рассказать парой строк. Так по-дурацки наивно и искренне. Утром понедельника он пребывал в романтических грёзах и смотрел в экран своего ноутбука с таким вдохновением на лице, словно открытый на нём отчёт — это лучшее, что только могло произойти с ним в начале рабочей недели. Привычная папка с документами на его столе появилась совершенно незаметно, или просто Чонгук был настолько глубоко погружён в свою личную реальность, что не видел и не слышал ничего из реальности окружающей. Честно, ему было по-настоящему приятно увидеть своего молчаливого коллегу после долгого перерыва: он искренне радовался, что тот оправился от болезни и вернулся на работу. Но, расплывшись в доброжелательной улыбке и даже успев раскрыть рот для стандартного «приветствую», Гук так и поперхнулся словами, не издав ни звука. За спиной никого не было. — Тэхён? — пробубнил под нос, удивлённо крутя головой по сторонам. Вокруг виднелись лишь макушки соседей по столам, что-то шумно обсуждающих между собой. — Оставил и ушёл? — Он пожимает плечами, ещё раз как следует осмотревшись. Не дождался документов, которые нужно забрать, и… «Даже не поздоровался?» — отчего-то неприятно прижгло внутри. Чонгук набычился, уткнувшись в монитор. Странно, очень странно. В принципе, ничего особенного, но раньше Ким никогда не уходил, не забрав папку с новыми договорами. И пусть жажды общения за ним отродясь не наблюдалось, но хотя бы лёгкого кивка он Гука удостаивал. Людям, работающим вместе, вроде как положено здороваться из вежливости — это ведь не Чонгук придумал. Так принято. «Наверное, отошёл в уборную. Или по срочным делам, мало ли», — размышлял, продолжая периодически озираться. На самом деле ему просто хотелось поинтересоваться о самочувствии коллеги, что впервые за всё время их совместной работы отсутствовал в офисе столь продолжительное время. Участливо спросить: как дела, как здоровье? Возможно, ему даже не ответили бы, но Гук и не рассчитывал на бурный «диалог». Он положил заранее собранную папку на край стола и, ещё раз пожав плечами в недоумении, вернулся к работе. Мыслей по поводу произошедшего было в голове как-то уж чересчур много. «Наверное, он подойдёт позже».*
jungkook002: хочется провести эксперимент jungkook002: смогу ли я продержаться до самого вечера и ни разу не заглянуть в КакаоТок? jungkook002: и не отвлечься от работы ltb_19: ты ведь работаешь в логистике ltb_19: разве твоя профессия не требует повышенной концентрации внимания?) ltb_19: отвлекаться чревато jungkook002: конечно требует jungkook002: но о какой концентрации может идти речь, если мои мысли совсем не о договорах и отчётах ltb_19: а о чём же твои мысли? Уместнее было бы употребить «о ком же». Во время перерыва Гук сидел в небольшом ресторанчике и не отлипал от телефона, пользуясь тем, что его друзья увлечённо беседовали, обсуждая грядущие выходные и не замолкая даже в те моменты, когда их рты были до предела набиты едой. На Чонгука никто даже не смотрел: видимо, за последние пару месяцев парни смирились с тем, что младший постоянно выглядит очень странно и как будто где-то витает, а теперь ещё и в экран своего мобильного смотреть не перестаёт, светясь как новогодняя гирлянда. Иногда он забывался настолько, что приходилось присматривать за ним с особой внимательностью: например, если его не вытянуть из этого ресторана за руку после окончания обеда — он точно просидит в нём до самого вечера, ни разу не подняв глаз от телефона. Хёны со смешком переглядывались между собой и точно умирали от желания узнать, что же творится с их дорогим Гуки в последнее время, но не задавали вопросов, терпеливо ожидая, когда он сам созреет для рассказа. jungkook002: о телефоне jungkook002: а если конкретнее — об одном парне в этом телефоне jungkook002: о том самом, помнишь его? ltb_19: и какие же такие мысли об этом парне мучают тебя и мешают работать?) jungkook002: разные jungkook002: я просто думаю каждый день на автомате: а что он сейчас делает, чем занимается? jungkook002: какие длинные и сложные предложения сейчас крутятся в его голове? jungkook002: что он сегодня ел на обед? jungkook002: какую музыку слушал? ltb_19: ты ведь понимаешь, что если ты получишь выговор от начальства, тот самый парень снова будет мучиться лютыми угрызениями совести?) Чонгук прячет в кулаке застенчивую мальчишескую улыбку, и благо, что на него в этот момент никто не смотрит. jungkook002: у меня появилась одна идея jungkook002: хочу предложить тебе кое-что — Ну так вот, — доносится до слуха голос Хосока, пока Чонгук перемешивает в тарелке свой пибимпап, мечтательно прикусывая губу. — Я ведь рассказывал, что родители Чихё улетают на отдых во Вьетнам. В воскресенье мы были в аэропорту, как раз провожали их. ltb_19: очень интересно, и что же это за предложение? — Готов поклясться, что видел там нашего Ким Тэхёна, — продолжает Хосок, уверенно кивая, а Гук на секунду перестаёт орудовать ложкой и отводит взгляд от своего дисплея, весь превратившись в слух. — Точно-точно. Это был он. — Чего это ему делать в аэропорту? — удивляется Юнги, щедро откусывая от куриной ножки и облизывая с губ острый соус. — Тоже провожал кого-то? Или встречал? — Да я понятия не имею. Но он выходил из зоны прилёта. Один, с сумкой в руке, так что… — Хосок пожал плечами, таинственно замолчав. Юнги звонко хохотнул, прикрывая набитый рот ладонью. — Это что же получается? Он откуда-то прилетел? А как же болезнь? Чонгук не любил собирать сплетни и обсуждать людей у них за спиной, но продолжал слушать разговор друзей, невольно задумавшись над теми же вопросами, что и Юнги. — Видимо, у него диагноз такой же, как у нашего Чонгуки. Пищевое отравление! — продолжает тот со смехом в голосе. — Прямо эпидемия какая-то. Рис встаёт поперёк горла, и Гук спешно отворачивается в попытках прокашляться. В памяти всплывает прошлый грешок и позорно раскрытый обман. Накатывает неистовое желание рассмотреть свою тарелку, ложку и всю поверхность стола с особым тщанием, лишь бы не поднимать стыдливых глаз на друзей. — Я хотел догнать его и поприветствовать. — Хосок мельком улыбается на реплику Юнги и быстро возвращается к продолжению рассказа. — Но он так стремительно прошагал мимо, я не успел даже сообразить. Спустя пять секунд он уже пропал в толпе. — А он… — прочистив горло, неожиданно для всех подал голос Чонгук, отчего парни синхронно обернулись в его сторону, широко раскрыв глаза, будто и вовсе забыли, что младший умеет разговаривать. — Он сегодня вышел на работу? — Вышел. — Хосок кивает. — Я видел его в отделе. Хотел, конечно, подойти и спросить, что он делал в воскресенье в аэропорту, но потом забыл, заработался, а потом и вовсе решил, что это будет лишним. — А чем он занимался? — выдал Гук ещё более странный вопрос, отчего у Хосока растерянно приоткрылся рот. — Чем занимался?.. — Он пару раз моргнул, напрягая память. — Да… как обычно. Сидел за своим столом, копался в бумагах. «Странно, очень странно, — нахмурился Гук, снова вспомнив о своём. — Не поздоровался, убежал стремительно, не забрав документы, и так и не вернулся. Чем же таким важным он был занят этим утром?» — Хорошо-то как, наверное, — тянет Юнги, развалившись на стуле и закинув руки за голову. — Захотел — улетел. И не надо ждать отпуска. — Не думаю, что он полетел бы куда-то без надобности, — заступается за коллегу Хосок, сдвинув брови. — Наш Тэхён очень ответственный. Может, его Сокджин куда-то отправлял по работе. — Ага, прикрывая вымышленной болезнью. — Юнги фыркает, закатив глаза. — В любом случае нас это не касается! Так что держи язык за зубами, Юнги-я! — А что я такого сказал?.. Ты, вообще-то, сам начал! Шумная перебранка размывается на фоне, проплывая мимо ушей, пока Чонгук с видом философа пропускает через себя полученную информацию. По большому счёту Гука совсем не должно волновать, чем занимаются его коллеги и по какой причине не появляются на работе. В жизни случаются разные обстоятельства, и не ему судить других людей с их личными проблемами и делами. Потому он мотает головой, решив вытряхнуть из неё всё ненужное. У него и своих забот навалом. jungkook002: расскажу сегодня вечером jungkook002: после работы jungkook002: поверь, это предложение, от которого ты не сможешь отказаться ltb_19: звучит как нечто грандиозное ltb_19: разве это честно — подразнить и заинтриговать, а потом оставить ни с чем до самого вечера? — Эй, Гуки, ты есть будешь или нет? — громкий голос Юнги прямо над ухом заставляет подпрыгнуть на стуле, едва не выронив ложку. — Уже скоро на работу возвращаться, а у тебя всё ещё тарелка полная. — Да ем я, хён, ем, — бубнит, усиленно намешивая свой обед. — Доедаю уже. — Ну-ну, — щурится тот, хмыкнув. — Я и смотрю. Гук старается сконцентрироваться только на еде: набивает полный рот и усиленно пережёвывает, а телефон убирает в карман, чтобы больше не соблазнял, выдавая с потрохами перед друзьями. Те же как обычно много шумят даже во время еды — болтают без умолку и спорят обо всём подряд, размахивая руками. «Интересно, куда он всё-таки летал?» — снова проскальзывает где-то между извилин, совершенно непрошенное. Вернуться с обеда удаётся без опозданий. Парни расходятся по рабочим местам, и Чонгук преследует ту же цель, прошагав через весь этаж, но… невольно замирает, не дойдя пару метров до своего стола и уставившись на его поверхность, будто перед ним редкостная диковинка. Дело в том, что папки, которую он оставлял на краю с целью передать впоследствии Тэхёну, не было на том самом месте, где он её оставил. Гук почесал затылок, осмотрел стол получше и даже по полкам проскользил беглым взглядом. Папка определённо лежала здесь, когда он уходил на обед, но сейчас её не наблюдалось, значит кто-то забрал документы, пока Чонгука не было. Кто-то… пришёл во время его отсутствия, чтобы… Избежать встречи? Гук, совершенно обескураженный, озирается по сторонам, прежде чем опуститься на свой стул. В голове закручивается новая вереница вопросов без малейших намёков на какое-либо понимание происходящего.***
После работы пришлось всё-таки осуществить неудавшийся в прошлый раз шоппинг: откладывать уже не было возможности, ведь дома закончилось абсолютно всё, начиная бытовой химией и заканчивая продуктами питания. Чонгук заехал в магазин побольше — тот, что встретился по дороге — и, бегло лавируя между стеллажами, торопливо покидал всё нужное в тележку, стараясь побыстрее управиться с этим процессом. Однако в тот момент, когда он вернулся в свой автомобиль, устроив пакеты с покупками на заднем сидении, на улице уже начинало темнеть. Хоть быстро и не получилось, но одно было определённо хорошо: Гук наконец купил всё необходимое, а значит мог забыть о подобных хлопотах на ближайшие месяц-два. Он уселся поудобнее, выдохнув. Телефон, всё это время стоявший на зарядке и ожидавший его прихода в машине, осветил салон горящим дисплеем. В груди растеклась приятная теплота, когда Чонгук пробежался взглядом по множеству сообщений встревоженного содержания — от Ви, пытающегося выяснить, куда он пропал. jungkook002: я ведь сказал, что заеду в магазин) ltb_19: ну наконец-то вернулся jungkook002: к чему такая паника ltb_19: тебя долго не было! jungkook002: ты соскучился?) Нужно было завести машину и преодолеть оставшийся путь до дома, но Гук не мог отказать себе в удовольствии прилипнуть глазами к любимому чату. Он развалился на сиденье поудобнее, вытащив из пакета баночку «Пепси», и, щёлкнув открывашкой, отпил несколько глотков. Люди мельтешили по ту сторону стекла, оживляя улицу пёстрым шумным потоком. ltb_19: ещё днём ты заинтриговал меня, сказав о каком-то предложении ltb_19: а теперь ходишь по магазинам, пока я минуты считаю в нетерпении ltb_19: тебе никто не говорил, что издеваться над людьми нехорошо?) «А тебе никто не говорил, что ты просто очаровательный?» — Чонгук светится едва ли не ярче экрана и лыбится строчкам, горящим на нём. Кажется, он достиг того момента симпатии, когда даже простая точка, присланная объектом воздыхания, будет казаться самой прекрасной в мире. jungkook002: и в мыслях не было тебя мучить) jungkook002: просто хотел выждать до вечера, чтобы разные дела не отвлекали ltb_19: так вот уже вечер ltb_19: ты разве не сделал все свои дела? jungkook002: практически, только до дома добраться осталось jungkook002: что ж, не буду тянуть jungkook002: если честно, я не придумал ничего слишком грандиозного jungkook002: но мне пришла на ум одна идея, и я решил её осуществить ltb_19: и что же за идея? ltb_19: не томи, Чонгук jungkook002: вижу, ты не на шутку заинтересовался) ltb_19: Чонгук! jungkook002: ну ладно, ладно jungkook002: ничего особенного jungkook002: просто я хотел пригласить тебя выпить Вообще-то, это называется по-другому, но «на свидание» не поворачивается язык сказать, а палец — написать. Хотя хочется неимоверно. Ответу предшествует ожидаемая пауза. ltb_19: пригласить? ltb_19: разве мы уже не говорили на эту тему? jungkook002: нет-нет, ты не понял jungkook002: я говорю о виртуальной встрече) «Свидании». jungkook002: ты у себя дома, а я — у себя. просто мы проведём время вместе jungkook002: может, поедим чего вкусного jungkook002: может, посмотрим фильм jungkook002: вместе ltb_19: зачем? jungkook002: ну что за странный вопрос, Ви jungkook002: мне хочется провести с тобой вечер jungkook002: хотя бы таким образом jungkook002: тебе не хочется? ltb_19: но ведь мы и так каждый вечер проводим вместе ltb_19: и почему ты написал «выпить»? ltb_19: для этого пить необязательно jungkook002: потому что мне хочется именно выпить jungkook002: именно вместе с тобой Гук неимоверно взволнован от одной только мысли. Во все предыдущие разы, когда Ви выпивал алкоголь, в чат прилетали такие строчки, что в мозгу происходило короткое замыкание, а сердце едва не останавливалось. Но именно в эти моменты он был как никогда открыт и искренен. ltb_19: всё равно с трудом понимаю… ltb_19: я ведь пообещал, что больше никогда не буду пить, ты забыл? jungkook002: ты сказал это на эмоциях) jungkook002: сделаем вид, что никакого обещания не было ltb_19: ну уж нет, Чонгук ltb_19: ты ведь знаешь, что пить мне нельзя ltb_19: не хочется наутро снова сгорать от стыда и мечтать провалиться сквозь землю jungkook002: не переживай, я не буду задавать компрометирующих вопросов) jungkook002: мне просто хотелось бы, чтобы ты чувствовал себя более свободно и комфортно в моей компании jungkook002: отбросив лишнюю скованность jungkook002: пойми, что со мной ты можешь быть самим собой jungkook002: ты можешь говорить мне именно то, что хочешь, а не только то, что считаешь правильным ltb_19: я и так сказал тебе уже слишком много jungkook002: совсем не много jungkook002: ну, например… jungkook002: ты даже боишься признаться, что скучаешь по мне, когда меня нет jungkook002: или в том, что хочешь, чтобы я поцеловал тебя jungkook002: и в том, что я тебе нравлюсь jungkook002: сколько я ни спрашивал, так и не получил вразумительного ответа) ltb_19: скучаю ltb_19: хочу ltb_19: нравишься ltb_19: теперь ты доволен? Чонгук так и остолбенел — с округлившимися глазами и сжатой в руке банкой. Что это он сейчас прочитал? «Скучаю, хочу, нравишься». Доволен? Этим словом явно не описать весь спектр эмоций, водопадом обрушившийся на голову, затопивший снизу доверху. В салоне даже кислорода становится мало для полноценного дыхания — Чонгук вслепую находит кнопку, приоткрывая окно. Перечитывает — один, другой, третий раз — и этого всё равно мало. Как же сложно поверить, что это реальность, а не галлюцинация. Идея выскочить на улицу и прыгать возле машины, вереща как мальчишка, от переизбытка чувств лишившийся рассудка, уже не кажется такой безумной и абсурдной. Впервые в жизни Гук понимает значение фразы «словно крылья выросли за спиной» и ощущает это на себе в полной мере. Ви реально думает, что слово «доволен» тут подойдёт? ltb_19: погоди ltb_19: мне нужно осознать факт, что я только что отправил тебе всё это своими собственными руками ltb_19: мне нужно на воздух jungkook002: Ви jungkook002: я не смогу даже букв подобрать jungkook002: чтобы описать, насколько сильно я доволен ltb_19: надеюсь, после этого ты не будешь просить меня выпить? jungkook002: ещё как буду jungkook002: ведь теперь тебе больше нечего стесняться Он опускает стекло пониже, жадно вдыхая прохладный вечерний воздух. Как теперь вести машину — неясно, ведь от последних событий Чонгук натурально опьянён, и сознание не напоминает ясное даже отдалённо. Как вообще найти силы на дорогу до дома, если хочется только сидеть, улыбаясь в ладонь как последний дурак, и безнадёжно-влюблённым взглядом пялиться в телефон? ltb_19: пожалуй, я всё-таки откажусь jungkook002: но разве ты можешь отказаться?) jungkook002: я ведь старше и приглашаю выпить jungkook002: ты хоть помнишь ещё традиции своей родной страны?) ltb_19: Чонгук jungkook002: да-да jungkook002: ты не можешь отказать своему хёну jungkook002: это неуважение ltb_19: так нечестно jungkook002: я ведь предупреждал jungkook002: что это предложение, от которого ты не сможешь отказаться) Уже совершенно стемнело, чего Гук даже не заметил. Ему не хотелось заводить мотор, выезжать со стоянки, следить за дорогой. Не хотелось домой. Ему просто было всецело хорошо здесь и сейчас — у этого магазина, в этом автомобиле, на этом сиденье. jungkook002: Ви ltb_19: что? jungkook002: я правда тебе нравлюсь? jungkook002: и не как друг? ltb_19: боже jungkook002: я должен был уточнить jungkook002: ну ладно, ладно, не буду больше) jungkook002: просто хочу, чтобы ты знал кое-что jungkook002: этим вечером на одной сеульской парковке стоит автомобиль, а в нём сидит человек jungkook002: и человек тот не перестаёт улыбаться jungkook002: он не может сдержать эту улыбку, как бы ни старался jungkook002: потому что сегодня он фантастически счастлив jungkook002: потому что это одно из самых лучших «сегодня» за всю его жизнь. «И всё это благодаря тебе».***
Неделя пролетела быстро, и совсем незаметно подкрались выходные, на которые была назначена корпоративная вылазка в Ансан. Чтобы никто из сотрудников не столкнулся с трудностями и не заблудился, добираясь до пункта назначения, было решено нанять автобус. Именно он и ожидал своих пассажиров у здания их офиса в субботу утром. Чонгук встал пораньше, чтобы добраться к оговорённому месту встречи без опозданий. Люди потихоньку подтягивались, заполняя салон. Гук уже успел устроиться на сиденье, также заняв места для своих друзей. Он наблюдал через окно за Сокджином, размахивающим руками на улице и что-то говорящим стоящему рядом водителю. Босс умело руководил процессом, провожая сотрудников в автобус и успевая при этом обзванивать тех, кто задерживался. И Чонгук тоже внезапно вспомнил о своём телефоне — о нём, честно говоря, было сложно надолго забыть. Ви, без сомнений, ещё спал и вряд ли мог написать что-то, но палец сам потянулся к иконке КакаоТока, гонимый навязчивым желанием удостовериться. Гук скучал даже после пяти минут разлуки, а впереди ожидали целых два дня без регулярной связи друг с другом. Логично, было бы крайним невежеством проводить выходные в компании коллег, не отлипая при этом от экрана мобильного. Чонгук и так всю последнюю неделю нарывался на косые взгляды и шептание за спиной, а друзья едва сдерживались от того, чтобы прижать его к стенке и завалить расспросами. К счастью, Ви отреагировал крайне спокойно, по обыкновению поддержав. Он сказал, что смена обстановки очень полезна для нервной системы, и дал наказ Гуку хорошо отдохнуть, ни о чём не думая. «Я и сам буду весьма загружен в выходные. Мне предстоит поездка к родственникам, и я не смогу весь день быть на связи», — сообщил Ви, тем самым немного успокоив взволнованного грядущей «разлукой» собеседника. Вскоре подошёл Хосок, приветствуя младшего радостной улыбкой во все зубы. Чонгук краем уха слушал его рассказ о новой мебели для кухни, что они с Чихё заказали на днях, а сам неосознанно вытягивался на своём месте ежеминутно, рассматривая каждого вошедшего. Юнги прибыл одним из самых последних, бурча под нос что-то о «чёртовом будильнике, что подвёл в самый ответственный день». Совсем скоро в салоне практически не остаётся свободных мест, и Джин оповещает о грядущем отбытии. — Гуки, зарядку-то не забыл для телефона? — не сдерживается от подкола Юнги, с ухмылкой глянув на младшего. — Ты у нас словно агент ЦРУ под прикрытием — днём и ночью на связи. — Она мне сегодня не понадобится, хён. — Тот улыбчиво смотрит в ответ, не выдавая неловкости в лице. — Да ну? — Юнги таращится в крайнем удивлении, охнув. — Не иначе как сегодняшний день начался с паранормальных явлений. Чонгук пытается ненавязчиво отшутиться, подыгрывая хёну, но их прерывает громкий голос Сокджина, прогремевший на весь салон и оповестивший о том, что компания отдыхающих в сборе. Дверь с шипением закрывается, босс занимает своё место, и автобус трогается. Гук старается не обращать внимания на лёгкий укол разочарования, едва заметно ощутимый внутри. Он приподнимается на сиденье, ещё раз тщательно обсмотрев всех присутствующих. — Кого-то ищешь, Чонгуки? — интересуется расположившийся рядом Хосок. — Да нет, хён. Просто смотрю, как много человек отсутствует. — Большая часть офиса здесь. «Большая часть, но Тэхёна здесь нет», — думает про себя Чонгук, но вслух, конечно же, не произносит ни слова. Просто отворачивается к окну, подперев ладонью подбородок. Казалось бы, какая разница? Они ведь не какие-нибудь там лучшие друзья, что жить друг без друга не могут. Но причину, почему подсознание снова и снова подкидывает мысли о нём, понять не сложно: Чонгук много думал о коллеге с самого понедельника, когда тот вёл себя так, словно пытался избежать с ним встречи. Усилились тревожные домыслы в четверг, когда Тэхён… провернул все те же самые махинации ещё раз. Гук старательно пытался его подкараулить, смотрел в оба, но Ким вновь принёс документы так же незаметно, как и забрал. Чонгука даже охватила минутная злость: как так? Он уже было вскочил со своего рабочего места с твёрдым намерением пойти на этаж к Тэхёну и спросить лоб в лоб, в связи с чем тот не хочет с ним хотя бы элементарно поздороваться. Вдох-выдох, и Гук присел обратно, решив, что наезжать на человека вот таким образом — не есть хорошо. Тем более они практически посторонние друг другу люди, и разборки будут здесь явно неуместны. Замаячило желание по привычке обвинить во всём случившемся себя. Однако в глубине души он питал надежду, что происходящее — лишь нелепое недоразумение и его личные выдумки. Но почему Тэхён не поехал на корпоратив? Чонгук искренне надеется, что причина не в нём. «Ерунда какая, — одёргивает себя мысленно, натурально удивляясь собственному таланту раздувать из любой мелочи целую трагедию в голове. — Он и на прошлом корпоративе не был. Ему, наверное, просто не нравятся подобные мероприятия». Чонгук, конечно, тоже не большой любитель веселья в шумных компаниях, но ему всегда проще согласиться, чем оправдываться перед друзьями, выдумывая кучу отговорок и объясняя, почему он не может поехать. Дорога до Ансана с размеренной скоростью автобуса занимает чуть больше часа. В салоне шумно — коллеги галдят без умолку, предвкушая насыщенные выходные. Всеобщее приподнятое настроение буквально ощущается в воздухе, искря энергией, а солнечная погода на улице только добавляет красок этому дню. Город обняла весна, да и под рёбрами будто тоже распускалась новая жизнь — Гук не хотел теряться в унылых думах и попадаться в хитроумную ловушку под названием «чувство вины». По крайней мере, не в ближайшие два дня. Он подумает обо всём этом позже. Турбаза занимала огромную территорию, больше походя на отдельную уютную деревеньку с европейскими нотками в планировке и дизайне. С одной стороны её границу обрамляли покатые горы, с другой — хвойный лес. Множество домиков для проживания — двух- и одноэтажных, и одно большое строение посередине с огороженным двором и кучей приятных бонусов для отдыха внутри: здесь и обещанный бассейн, и бильярд, и даже финская сауна — в общем, все условия для отличного времяпрепровождения. Народ восторженно шумел, выгрузившись из автобуса, а Чонгук не смог удержаться от желания ещё раз пробежаться взглядом по лицам всех присутствующих, с грустью удостоверившись, что интересующего его человека среди них нет. Сокджин похлопал в ладоши, подняв руки над головой, дабы привлечь всеобщее внимание до того момента, когда прибывшие расползутся в разные стороны. — Уважаемые коллеги! — начал он, жестами призывая всех отложить обмен впечатлениями на пару минут и послушать. — Напоминаю вам, что завтра мы отправимся на экскурсию по Ансану. Мы посетим главные достопримечательности: крепость Пёльмаксон, ботанический сад, храм Ссангеса, ну и конечно же, остров Тэбудо, о котором, думаю, все наслышаны. А те, кто уже бывал там, подтвердят, что место потрясающее и однозначно достойно внимания. Со всех сторон от оратора слышится одобрительный гул, многие кивают головами, активно поддакивая. — Там потрясающий воздух! — выкрикивают из толпы. — Вам не отвертеться от морской рыбалки, сонбэним! — Здорово будет насобирать резных ракушек — говорят, их там много. — Кухня там просто сногсшибательная, — а это выкрикивает Юнги с лицом абсолютного знатока. — Советую каждому попробовать их фирменную домашнюю лапшу с моллюсками. Сокджин продолжает, подняв ладонь вверх и прося тем самым ещё немного внимания: — План на завтра вам понятен. Ну а сегодняшний день мы проведём на этой турбазе. Здесь есть всё для приятного отдыха. Прошу вас располагаться и чувствовать себя как дома. Коллеги поддержали босса радостными криками и начали постепенно разбредаться в стороны, обсуждая, кому с кем заселиться и чем в первую очередь заняться, как вдруг сквозь гул послышался голос Хосока. — Босс, но как же обещанный фотограф? Вы про него забыли? Мы ведь уже настроились на качественный фотоконтент в память о мероприятии. — Конечно же, не забыл, — поспешил успокоить Сокджин. — С утра он отправился по моему поручению, но уже совсем скоро прибудет к нам. Не переживайте, без классных фото мы точно не останемся. Удовлетворённые ответом, отдыхающие разошлись по территории, а Чонгука утянули тараторящие друзья, убедив в том, что нужно поторопиться в выборе хорошей комнаты. Он покорно плёлся за ними по вымощенной камнями дорожке, не упуская возможности рассмотреть окружающие красоты природы и глубоко вдохнуть бодрящий воздух, пропитанный запахом хвои.***
С наступлением полудня погода совершенно разогрелась. Яркое приветливое солнце в сочетании с лёгким свежим ветерком, свободным от духоты и загазованности большого города, автоматически провоцировали выработку гормонов радости, и у Чонгука было желание целиком отдаться этой атмосфере и этому дню. Он заселился в одну комнату с Юнги и Хосоком — у тех по обыкновению не закрывались рты в обсуждении чего-то суперважного, а Гук боролся с периодически возникающим желанием взять в руки телефон. Он специально убрал его подальше — в тумбочку у кровати, чтобы было меньше соблазна. «Я будто наркоман», — усмехался про себя, на всякий случай отодвигаясь подальше от тумбочки и отвернувшись от неё в другую сторону. Возможность отвлечься и насладиться хорошей компанией точно пойдёт ему на пользу. Возможность прожить целый день реальной, а не виртуальной жизни тоже не будет лишней. Однако мысли о Ви сопровождали его ежеминутно: пока переодевался в более удобную и лёгкую одежду, пока осматривал домик, пока прохаживался по территории вокруг, с интересом крутя головой по сторонам. Тут и беседки, и отдельно стоящие деревянные скамейки, и аккуратно обустроенные дорожки, и огороженные небольшими заборчиками клумбы и садовые участки, что в тёплое время года наверняка пестрят многообразием сочных красок. По привычке Чонгук фантазировал, как было бы прекрасно, если бы Ви по мановению волшебной палочки мог оказаться сейчас здесь и разделить с ним радость от поездки. Вскоре к ним заглянул Сокджин и объявил, что за пределами турбазы имеется площадка для игры в пейнтбол, предложив всем желающим поиграть. Троица друзей оказалась в числе тех, кто с большим восторгом воспринял эту затею — ещё в университетские годы они очень любили такого рода развлечения. Помимо них нашлось много желающих, потому было решено провести игру. Примерно через час будущие игроки уже собирались у ворот, где их ожидал босс с целью проводить до нужного пункта. На все предложения присоединиться мужчина отрицательно мотал головой и отвечал, что такого рода развлечения однозначно не для него. Коллеги — особенно Юнги с Хосоком — настойчиво упрашивали его передумать, с пеной у рта доказывая, что в пейнтбол может играть абсолютно любой человек с самой различной физической подготовкой, но Сокджин был непреклонен. Но желающих и без него набралось много — целых пятнадцать человек, поэтому было решено разделиться на три команды. Получив экипировку, состоящую из защитного комбинезона, маски для лица и пневматического ружья, народ быстро прошёл этап подготовки и галдел в предвкушении начала. Собрав всех в безопасной зоне, инструктор зачитал мини-лекцию по правилам использования оборудования и технике безопасности — для тех, кто попал в пейнтбольный клуб впервые. — Пейнтбол — это командная спортивная игра, в которой участники вооружены специальными ружьями — маркерами, что стреляют шариками с краской, — громко вещал мужчина. — Основная задача игрока: поразить противника выстрелом из маркера, оставив на его одежде кляксу от краски, и привести свою команду к победе. Команды стартуют с разных концов площадки, то есть со своих баз. Инструктор всегда находится в игровой зоне. Начало и конец игры — по его команде. Быстро рассказав также, как пользоваться маркером и как обезопасить себя от травм во время игры, инструктор попросил всех занять исходные позиции. В виде опознавательных знаков на участниках были надеты яркие жилеты: каждый цвет свидетельствовал о принадлежности к той или иной команде. Юнги с Чонгуком попали в команду синих, а вот Хосок, коварно поигрывая бровями и обещая им скорую расправу, натянул на себя жилет оранжевого цвета. Вскоре игра началась. Чонгук с головой погрузился в процесс: вмиг превратился в самого быстрого, ловкого и внимательного, лавируя между стволами деревьев и укрытиями в виде ржавых бочек и сложенных друг на друга шин. Когда от игры прошло десять минут, ему удалось подстрелить противника из команды зелёных. Получив выстрел, тот поднял вверх руку согласно правилам и сразу покинул поле. Чонгук же зорко глядел по сторонам и покидать его пока не собирался, мечтая принести своей команде победу. Игра поглотила, азарт зашкаливал. Он как раз крался от дерева к дереву, совершая стремительные перебежки, и замер буквально на пару секунд, чтобы отдышаться и осмотреться вокруг, — как вдруг прямо за его спиной раздался хруст сухих веток, разбросанных по земле. Гук моментально разворачивается на звук, не дав себе даже полсекунды на промедление. Взгляд не улавливает ярко-синего жилета на источнике шума, потому мозг на автомате выдаёт команду: стрелять. Палец жмёт на курок, раздаётся выстрел, и только потом Чонгук более детально рассматривает свою «мишень». На человеке надет тот же защитный костюм цвета хаки, как и на всех игроках. Повыше локтя красуется цветной след от Чонгукова выстрела, вот только поднимать вверх руку и покидать поле он, кажется, совсем не собирается. А жилета, свидетельствующего о принадлежности к той или иной команде, на нём и вовсе нет. Никакого. Невольно проскальзывает мысль, что Гук подстрелил инструктора, но потом он присматривается более тщательно, и ситуация стремительно превращается в необъяснимую: в руке у незнакомца вовсе не маркер, а… фотоаппарат? Маска поднята на лоб — что, между прочим, противоречит правилам техники безопасности. И о чём он только думает? Но человек словно чихать хотел на все правила: он смотрит в объектив большой зеркальной камеры и, кажется, вместо того чтобы стрелять цветными шариками, он Чонгука в данный момент… фотографирует? Прямо вот так — замершего с приоткрытым ртом. А потом отводит фотоаппарат от лица, просматривая сделанные снимки на мини-экране, а у Гука от неожиданности… едва маркер не выпадает из рук. Перед ним — Ким Тэхён. В защитном костюме, с маской на голове и фотоаппаратом в руке. Такой до боли знакомый незнакомец. Честно, Чонгук напрочь забыл про игру — настолько неизгладимое впечатление произвело на него внезапное появление коллеги. Тэхён же, пролистав фото на камере, бросил взгляд куда-то за Чонгукову спину и, натянув маску обратно на лицо, зашагал в том направлении, хрустя ветками под ногами. Даже не посмотрев на него ни разу. Хотелось бы что-то сказать, хотя бы «привет», но вот язык словно прилип к нёбу, щедро смазанный суперклеем, поэтому Гук просто моргал, медленно развернувшись и провожая глазами его удаляющуюся фигуру. «Что это сейчас было?» Тэхён исчез за высоким препятствием в виде ржавой бочки, а Чонгук всё никак не мог вернуться в реальность. Звук разбившегося цветного шарика слышится совсем рядом — клякса насмешливо растекается на его костюме. А Хосоков выразительный смешок слышится чуть дальше — с другой стороны. Чонгук шумно выдыхает, поднимая вверх руку. На сегодня игра окончена.***
Переодевшись и поблагодарив друг друга за крутое состязание, все участники отправились назад к территории турбазы, шагая по широкой лесной дороге и растянувшись на ней вереницей в несколько десятков метров. Чонгук шёл рядом с друзьями, воодушевлённо обсуждающими прошедшую игру, а вот его взгляд и мысли витали отдельно, опережая тело на несколько метров, не отлипая от идущего впереди Тэхёна. Было сложно отойти от неожиданной встречи — удивил так удивил, ничего не скажешь. Почему Ким вдруг оказался посреди площадки, да ещё и с фотоаппаратом вместо маркера в руках? Гук с трудом мог сложить два плюс два. Глаза так и сканировали объект интереса: непривычно было наблюдать Тэхёна в неформальной обстановке, но кроссовки, спортивные штаны и короткая куртка шли ему не меньше, чем привычная одежда в классическом стиле. Сегодняшнее занятие явно увлекало его: парень даже под ноги не смотрел, уткнувшись в экран камеры и рассматривая сделанные фото, листая их и увеличивая для лучшего обзора. У ворот их встречал Сокджин. — Как игра, коллеги? — громко поинтересовался он, улыбнувшись идущим. — Просто прекрасно, сонбэним! — выкрикнул кто-то из участвующих. — Зря вы не захотели сыграть с нами! — Нет-нет, такие развлечения точно не для меня. — Босс усмехнулся. — Я настолько неповоротлив, что выбыл бы в первую же минуту. Народ потихоньку рассасывался по своим домикам, по пути обсуждая дальнейшие планы. Сокджин поравнялся с Тэхёном, заботливо приобняв его за плечи. — Ну что, сколько раз подстрелили? — спросил старший и мгновенно получил ответ в виде поднятых вверх четырёх пальцев. — Вот видишь! А ты ещё костюм защитный не хотел надевать. Добраться до искомого места оказалось не так просто — Чонгук упустил то мгновение, когда его друзья свернули в нужную сторону, затерявшись где-то позади, в то время как он так и продолжал на автомате плестись в абсолютно неверном направлении. Все постройки были похожи друг на друга, поэтому Гук плутал минут двадцать, прежде чем смог отыскать свой домик. — Хён, скажи, — с порога завёл разговор, обнаружив в комнате переодевающегося Хосока. — Получается, Тэхён у нас сегодня вместо обещанного фотографа? — Кстати, да, ты тоже его видел? Как я понял, именно он и есть тот самый фотограф, которого Сокджин обещал, — пробубнил в ответ старший, натягивая на голову толстовку и тут же принимаясь за штаны. — Поразительно! Понятия не имел, что наш Тэхён умеет фотографировать. А какая у него классная камера, ты видел? «Действительно очень интересно», — бездумно крутит в голове Чонгук, присаживаясь на край кровати. Значит, Ким приехал сюда не по своему желанию, а, вероятнее всего, по просьбе кузена — и не отдыхать, а трудиться. Тем не менее, разве это повод для полного игнора? — Хён, а он с тобой поздоровался? — Сначала сказал, а потом подумал — это про Гука. Хосок даже на месте застыл, так и не просунув вторую ногу в штанину. Уставился с нескрываемым замешательством. — Конечно. Он всегда кивает при встрече. А что за странные вопросы, Чонгуки? Почему ты спрашиваешь о таком? Между вами что-то произошло? Конфликт? — Да нет, всё нормально. Не бери в голову. Хён пожимает плечами, ещё пару секунд сканируя младшего внимательным взглядом, и только потом возвращается к своему занятию. Чонгук остаётся сидеть с гружёной черепной коробкой, стараясь проанализировать их с Тэхёном общение в последнее время и понять, чем мог заслужить такое обращение. Ведь он действительно и без всякого притворства относился к коллеге хорошо — со всей искренностью, с исходящим от самого сердца желанием помочь и как-то отблагодарить. Неужели Гук вёл себя слишком навязчиво? В памяти как по щелчку всплывает их последняя встреча — как раз в той кофейне, где Чонгук сделал заказ вместо него. Какова вероятность, что Тэхёна эта выходка могла вовсе не порадовать, а напротив — задеть? Всем своим видом он транслировал лишь крайнее смущение, и радостью там даже не пахло. Угрызения совести затянули на шее колючую верёвку — Гук всё ещё был тем индивидуумом, кто больше всего на свете не любит обижать других людей. Чонгук не знает, каково это — быть человеком с ограниченными возможностями. Вполне вероятно, Ким устал оттого, что все стараются помочь ему и поддержать, подчёркивая тем самым его неполноценность. Гук о таком варианте развития событий даже не подумал. Возможно, любые предложения помощи Тэхёну лишь в тягость. — Ну, чего ты снова помрачнел? — голос Хосока заставляет оторваться от размышлений. Тот стоит прямо напротив, уперевшись руками в бока, и неодобрительно покачивает головой. — Был такой активный и весёлый на игре, а сейчас опять где-то витаешь. — Он кидает в руки младшему жестяную банку пива, покрытую холодной испариной. — Мы будем сегодня отдыхать, или нет, Чон Чонгук? — О чём разговор, хён. — Тот крутит пойманную банку в ладони, кривовато растянув губы. — Конечно, будем отдыхать.***
День проходил легко и беззаботно. Коллектив логистической компании в большинстве своём состоял из людей весёлых, инициативных и умеющих хорошо проводить время. Скучать не пришлось: развлечения нашлись для каждого — на любой вкус. Кто-то играл в настольные игры, кто-то — в подвижные на свежем воздухе, кто-то гонял бильярдные шары, а кто-то уже опробовал воду в бассейне. Чонгук всюду следовал за друзьями, что не давали даже на минуту вновь погрязнуть в своих думах, отвлекая шутками и разнообразными занятиями. Тэхён был везде и всюду, не выпуская из рук камеру до самого вечера — ловил нужные кадры с видом абсолютного профессионала, а Гук даже не знал о том, что он умеет фотографировать. Полностью погружённый в своё занятие, Ким ни разу не удостоил Чонгука и мимолётного взгляда, а вот тот, напротив, высматривал его каждую минуту. Угрызения совести множились стремительно, неприятно давя в груди и заполоняя мутной серой массой светлое сознание. Нужно было объясниться и, по-хорошему, извиниться, раз уж угораздило так нелепо нанести человеку обиду, пусть и совсем непреднамеренно. Гук задался целью: во что бы то ни стало поймать удачный момент и завести с Тэхёном разговор. Он не сможет успокоиться, пока не разберётся в этой ситуации. Когда на улице начало темнеть, а окружающее пространство заполнилось яркими сияющими пятнами от искусственного освещения, отдыхающие практически полным составом собрались на просторной террасе у самого большого дома. Несколько человек занимались мясом, расположившись около стоящего неподалёку гриля, а остальные сидели на деревянных скамьях за длинным прямоугольным столом. Выпивали соджу, или пиво, или соджу с пивом, а как последствие — мужчины тренировались в остроумии, перекрикивая друг друга, женщины звонко хохотали, наблюдая за представлением. Чонгук присел на свободное место рядом с друзьями, невольно обратив внимание на угол стола — неподалёку сидел Сокджин, с раскрасневшимися щеками рассказывая какую-то суперпотешную историю, а рядом с ним… Сидел Тэхён, что никак не могло ускользнуть от Чонгукова внимания. Сидел, обхватив двумя руками кружку с горячим напитком, задумчиво глядел куда-то в неопределённую точку, не улыбаясь от шуток, и неизвестно, слушал ли кого-то вообще. Наконец-то просто сидел, а не фотографировал. Камера лежала на столе — рядом. Игнор продолжался — его взгляд проходил сквозь Гука, словно тот был не человеком, а облачком пыли, и от этого тревожные мысли в до предела напряжённом мозгу последнего так и множились, достигая неприлично больших величин. Хочется надеяться, что никто из присутствующих не заметил за весь этот день, насколько критически часто Чонгук поглядывал в сторону своего коллеги. — А вы в курсе, что на первом этаже — прямо рядом с сауной — имеется зал для отдыха с караоке? — Напротив слышится интригующий голос Юнги. — Ставлю этому месту десять из десяти. Лучшее окончание дня, я считаю, — это окончание дня с микрофоном в руке. — Юнги-я, побойся Бога, — хихикает сбоку порядком захмелевший Хосок. — Это мы уже привыкшие к тому скрипу ржавой телеги, что ты издаёшь, по непонятным причинам называя это пением. Но люди не подготовлены к такому концерту, их психике может быть нанесён непоправимый ущерб. — Ой, да кто бы говорил, Хосоки! — Юнги ехидно морщится в ответ на остроту, но тут же продолжает, уверенно подняв палец вверх: — Я-то, может, и воздержусь от выступления, но вот голос нашего Чонгуки точно должен услышать каждый. Взгляды сидящих вокруг людей как примагниченные стекаются в одну точку — на растерявшегося от неожиданной похвалы и испуганно вытаращившегося Гука. — А ты, Чонгук, хорошо поёшь? — интересуется Сокджин, отчего любопытные коллеги ещё детальнее разглядывают новоиспечённого певца, едва ли не разинув рты. — Не то чтобы прям хорошо… — тихо мямлит тот, вызывая недовольный гул со стороны друзей и крики о том, что эти слова — бессовестная ложь. От такого резко навалившегося внимания пришлось покраснеть и с глупой улыбкой бегать глазами по поверхности стола со стоящими на ней стаканами и бутылками. А когда Чонгук совершенно случайно повернулся в хорошо знакомую сторону, ему стало не по себе с удвоенной силой: на него заинтересованно смотрел (да не может такого быть!) даже равнодушный ко всему происходящему Тэхён, сидевший рядом с Сокджином и явно слышавший разговор. — Что ж, теперь мне хочется услышать что-нибудь в твоём исполнении, — добивает заявлением босс, а все окружающие активно поддерживают. Чонгук испытывает мимолётное желание провалиться прямо под этот стол и больше не показывать оттуда носа: к выступлению перед такой внушительной публикой он точно не был готов. — В молодые годы я тоже любил ходить в караоке, но потом эта традиция забылась. — Так говорите, сонбэним, будто вам девяносто лет! — кричит Юнги, всплеснув руками. — Мы знаем прекрасное место и любим туда ходить с парнями. Обязательно пригласим вас отдохнуть вместе с нами в следующий раз. На столе возникают широкие подносы со шкварчащим мясом, рисом и закусками, и на время разговоры затихают, заменяясь коллективным чавканьем, звоном бокалов и выразительными стонами наслаждения от вкусного угощения. Гук надеется, что подпившие коллеги не вспомнят про караоке и не вынудят его петь, а значит превозмогать тем самым невероятное смущение. Для друзей — да, но для такой толпы, среди которой твой начальник… Может, Чонгук и правда недооценивает свои способности, но моральная составляющая во время выступления играет для него значительную роль. Температура воздуха к вечеру прилично снизилась — сказывалось время года, всё ещё далёкое от жаркого летнего. Отдыхающие стали потихоньку расползаться кто куда — большинство перебралось в гостиную большого дома, рассевшись на диванах у электрического камина. Следующим пунктом в списке развлечений была сауна. Чонгук не отказался от приглашения немного погреть кости, но от первого захода деликатно увильнул: пользуясь случаем, незаметно скрылся от компании, решив сбегать в домик за телефоном. Он героически вынес целый день без связи, но сейчас терпение сошло на нет — Гук безумно соскучился по Ви и хотел перекинуться с ним хотя бы парой слов. Прыгнув на постель и выудив телефон из тёмного плена тумбочки, он сразу же открыл КакаоТок. «Хорошего дня» — это Ви написал ещё в обед. Больше сообщений не было, однако Чонгук всё равно мечтательно растянул уголки губ, едва справляясь с внезапно накрывшим изнутри потоком тёплых чувств. jungkook002: как дела? jungkook002: я очень соскучился Отправляет, долго не думая. Он провёл без этого чата всего лишь день, а по ощущениям — пару-тройку вечностей. Увы, сообщения не доставляются, вызывая у отправителя грустный вздох. Ви ведь предупредил о встрече с родственниками, а сейчас вечер — наверное, самый разгар мероприятия. «Что ж, он ответит, когда освободится», — приходит к выводу, уже собравшись бросить телефон в карман штанов, но внезапно раздавшаяся вибрация заставляет руку зависнуть в воздухе, так и не добравшись до цели. Сердце скатывается в пятки. На экране горит входящий вызов, от которого у Гука кровь застывает в жилах, а зрачки за миг увеличиваются в разы. Если бы здесь был Ви, он бы точно пояснил причину подобного явления: расширенные зрачки — это следствие активизации симпатической нервной системы, а активизируется она обычно… во время стресса. Увы, Чонгук таких заумных слов не знал, но одно он знал точно: контакт, высветившийся на дисплее, он хотел видеть там меньше всего на свете. «Мама». В горле собирается жгучий ком, и все те секунды, что продолжается звонок, Гук словно и вовсе не дышит. «Ответить» и «отклонить» — два варианта мигают цветными кружками, но вызываемый абонент только смотрит остекленевшими глазами на экран, не выбирая ни один из них. Входящий прекращается спустя минуту, отобразившись как пропущенный, и только тогда Чонгук замечает, что ему предшествовали ещё пять — от того же телефонного контакта. «Этот день не должен быть испорчен», — страх пронизывает, являясь в данной ситуации самым логичным чувством. Чонгуку нужно срочно вернуться к друзьям. Он кидает мобильный в карман, а ненужные тревожные мысли заталкивает в самый дальний угол сознания, чтобы даже не отсвечивали, пытаясь выбить его из приятной атмосферы вечера. Не в этот раз. Сегодня у Чонгука заслуженный отдых от всех мирских проблем. Расстояние преодолевается стремительно — уличная прохлада отрезвляет, в некоторой степени успокаивая. «Дыши, Чонгук. Это происходит не в первый и не в последний раз». В большой гостиной царила тёплая и душевная атмосфера. Кое-кто из коллег уже успел отпробовать сауну, кто-то только собирался, а кто-то уже едва шевелил языком, будучи не в состоянии даже подняться самостоятельно с дивана. Подойдя поближе, Гук заметил Юнги, с бесконечным азартом в глазах ёрзающего на месте в попытках обыграть в карты парня из соседнего отдела. Сокджин тоже сидел здесь — именно он и обратился к подошедшему с просьбой. — Чонгук, будь добр, принеси с террасы пива. — Конечно, сонбэним. — Да побольше! — добавляет Юнги, не поднимая глаз от карт в своих руках. — Лучше целую коробку. И захвати начатую упаковку анчоусов, будь другом. Я открыл её и забыл на столе. Гук утвердительно промычал, покорно следуя в указанном направлении. На улице ни души не было: звуки голосов, крики и смех остались позади, слышась приглушённо и сливаясь в одну сплошную сладкую мелодию — музыку хорошего вечера в кругу приятных людей. Чонгук глубоко вдыхает через нос, мысленно убеждая себя в неуместности засевшей внутри смуты: всё будет хорошо, нужно лишь настроить себя на нужный лад. Он пытается отвлечься, занимаясь данными поручениями. Отыскать коробки с пивом не составило труда — они стояли прямо вдоль стены дома, сгруженные друг на друга, а вот для Юнги ничего не было: на столе стояли контейнеры с оставшейся едой, коробки с соком, банки лимонада и абсолютно ничего, напоминающего пачку с анчоусами. «Видимо, их давно уже съели, пока хён пытался обыграть в карты всех до одного», — усмехается Гук, на всякий случай перебирая контейнеры ещё раз с особой внимательностью. Всё, что удалось найти — несколько закрытых пачек с чипсами. Совершенно потеряв надежду отыскать очень нужную хёну закуску, Чонгук уже собирается вернуться в гостиную, прихватив хотя бы то, что есть, как вдруг на вымощенной плиткой дорожке буквально в двадцати метрах от него мелькает тень, заставляя замереть и притихнуть, внимательно всматриваясь вдаль. На скамейку под уличным фонарём присаживается человек — спиной к Чонгуку, поэтому даже не замечает его, притаившегося на террасе. Человеком был Ким Тэхён, отчего у тайного наблюдателя едва челюсть не упала прямо на тот самый стол. Неожиданность застала врасплох: Гук столько ждал удобного момента для разговора, но не предполагал, что он настанет так внезапно. Тэхён забрался на лавку с ногами, укутавшись пледом до самого пояса и удобно откинувшись на спинку. Увидев книгу в его руках, Чонгук догадался, что Ким пришёл сюда с целью тихого и одинокого времяпрепровождения на свежем воздухе. Так и стоял, нервно выкручивая собственные пальцы и не зная, как поступить. Нарушать чужое одиночество и отвлекать от чтения не хотелось, но и упустить такую прекрасную возможность, что буквально сама приплыла к нему в руки, Гук не мог себе позволить. Потоптавшись в колебаниях, он всё-таки сделал пару шагов в направлении сидящего, тихо спустившись по деревянным ступеням. Тот никак не реагировал на его приближение, видимо, глубоко увлечённый раскрытой книгой на своих коленях. Остановившись сбоку от скамейки, Чонгуку даже пришлось негромко кашлянуть, чтобы обозначить своё присутствие. Тэхён мелко вздрогнул — он действительно не слышал, что к нему кто-то подкрался и, на мгновение оторвав взгляд от страницы, бегло проскользил им по подошедшему. — Читаешь? — Чонгук озвучил глупейший вопрос из всех возможных, ответ на который и так был очевиден. — Не хотел мешать. Я тут вышел за пивом на террасу и заметил тебя… Ким слушал. Его глаза застыли на последнем прочитанном слове и пару секунд не двигались, словно он думал над Чонгуковыми словами, но никакого ответа ожидаемо не последовало. На бесцветном лице читающего не выказывалось и намёка на дружелюбие, что заставляло Гука чувствовать себя навязчивым идиотом. «Предложить ему пива? Вдруг он хочет чая? Вдруг он голоден?» — перебирает мысленно всевозможные способы завести разговор. — «Ну уж нет, снова эта назойливая помощь, о которой не просили. Очевидно, ему это не понравится». Чонгук решает сразу перейти к делу без долгих вступлений, выпалить всё самое главное и поскорее убежать, чтобы не раздражать собеседника своим присутствием слишком долго. — Я хотел сказать… — Нервно облизывает губы, выстраивая будущее предложение в голове, прежде чем озвучить. — В общем… Думаю, я чем-то обидел тебя. Ким не смотрит в свою книгу, но и на Чонгука не поднимает глаз тоже — взгляд проваливается где-то посреди освещённой жёлтым светом дорожки, а чуть сдвинутые брови свидетельствуют о протекающем в этот самый момент мыслительном процессе. — Может, я был слишком надоедлив. Знаю, ты предпочитаешь одиночество… Тэхён всё-таки не выдерживает, медленно поднимая голову, уставившись в упор на говорящего. Маска равнодушия даёт трещину — он очевидно изумлён до глубины души, что просто написано огромными буквами на его лице и округлившихся глазах. Ким выглядит так, будто услышал что-то чертовски неожиданное и до предела абсурдное. Весь его вид — один сплошной знак вопроса, буквально означающий: «О чём ты говоришь?» Чтобы расшифровать этот посыл, не нужно быть экстрасенсом, читающим мысли. — Честно, я не планировал ничего дурного. Мне искренне хотелось чем-то помочь тебе, потому что ты хороший парень. — Уверенности в голосе Чонгука и так-то было не особо много, а теперь от неё остались только жалкие крохи. — Извини, ладно? Не держи зла. Судя по растерянно моргающему собеседнику, разговор совсем не клеился. Чонгук был в шаге от того, чтобы залиться краской, умирая со стыда. Почему Ким так удивился? Неужели вся проблема существовала только в голове Гука, и никакой обиды в помине не было? Ох уж это жизненное кредо — в любой ситуации чувствовать себя виноватым и извиняться чаще, чем делать вдох-выдох. — Так ты не сердишься? Надо бы, наверное, уходить отсюда поскорее, но Чонгук как назло словно намертво прирос к дорожке и потерял дар речи бонусом — просто истуканом возвышался возле сидящего и хлопал глазами беззвучно, ожидая непонятно чего. Видимо, какого-то ответа. Ну, кивка хотя бы. Но Тэхён по-прежнему таращился пристально и не выказывал ничего, кроме честного изумления. В кармане слышится громкое жужжание, и Гук резко выходит из оцепенения, словно его за мгновение расколдовали. — Это телефон, — снова констатирует очевидное. Кто звонит — ему известно. Он вынимает мобильный, чтобы перевести вызов в беззвучный режим, но, глянув на дисплей, резко и шумно сглатывает, будто подавившись своим намерением, и… белеет, словно лист бумаги. Скрыть подобного рода эмоции просто невозможно, каким бы ты ни был талантливым актёром. Отображающееся на экране имя выглядело как безапелляционный приговор сегодняшнему вечеру. И на этот звонок он не мог не ответить. — Извини, я должен принять, — обращается к Тэхёну, проявляя формальную вежливость. Вот только изменившийся голос не получается замаскировать. Он отходит от скамейки на несколько шагов, поднося телефон к уху. — Здравствуйте, бабушка. Каждый раз, как в первый. — Нет, я не дома. Помните, я говорил? У меня корпоратив. Я в Ансане. Как хочется придать тону непринуждённости, но он звучит неестественно вопреки всем попыткам. — Да, далеко. Я здесь до завтра. Как хочется, чтобы никто не слышал и не видел его в момент полной беззащитности. Не обнаружил те отчаяние и страх на его лице, пока он тяжело дышит и долго молчит в трубку, без тени какой-либо надежды выслушивая собеседницу. — Я всё понял. Никуда не звоните. Я сейчас же вызову такси и приеду. Как хочется, чтобы это было сном. Страшным, абсурдным, несбыточным сном. Да, за эти годы Гук должен был привыкнуть, но он не смог. И вопрос: «За что мне это?» — всё ещё имеет место. Наряду с особенно актуальным в этот раз: «Почему именно сегодня?» Именно в один-единственный день, который он пытался провести как все нормальные люди с нормальными жизнями. Жизнями без проблем, о которых стыдно даже рассказать. Вызов завершён. Чонгук запрокидывает голову наверх, глядя в залитое бездонной темнотой вечера небо и умоляя накатывающие слёзы остановиться и не делать этого с ним. Не сейчас и не в этом месте, пожалуйста. В такие моменты он ненавидит свою жизнь. В такие моменты он не ощущает себя её хозяином — лишь беспомощным и жалким пленником обстоятельств. — Увидимся, — кидает сидящему на том же месте Тэхёну, так откровенно-грустно улыбнувшись, что нужно быть слепым, чтобы не заметить, как много боли скрыто в этой фальшивой улыбке. — Мне нужно уехать. Он стремительно шагает мимо террасы, не заходя внутрь дома, ни с кем не прощаясь и ничего не объясняя. Просто торопливо несётся прочь, на ходу набирая номер такси. Все оправдания и извинения потом. Сейчас он даже смотреть людям в глаза не способен. Тэхён не возвращает своё внимание открытой странице, не продолжает чтения. И пусть Чонгук не подозревает — он долго и внимательно смотрит ему вслед. И не упускает из виду быстро удаляющийся силуэт до той самой секунды, когда он совершенно исчезает из поля зрения, затерявшись в непроглядной тёмной дали. Смотрит безотрывно. Пристально.