separated by time

Цзыюй исполняется пять, когда она с семьёй переезжает в шумный Тэгу, со своими занятыми жителями, которые вечно куда-то спешат, со своим запахом выхлопных газов, воняющих на всю округу, зато со своими милыми соседями. И, несмотря на то, что Тэгу не такой уж и плохой город со всеми странностями и недовольствами, которые приходилось терпеть, то маленькая Чжоу всё равно тянулась обратно в Китай — там друзья со двора, там тепло и кучу всяких любимых сладостей — а здесь лишь книги и скучный вид из окна. А ещё Цзыюй понимает, что дети из детского садика совсем не такие дружелюбные, как рассказывала ей мама, утром заплетая длинные косы, больно затягивая у корней. Они совсем не обращают на неё внимание: крутых игрушек у неё нет, потому что её семья была довольно бедной, да, родители всегда старались ради Цзыюй, покупали ей абсолютно всё, что требовалось, а Чжоу научилась не капризничать по пустякам. Она почти не знала языка, и это тоже создавало огромную дыру между ними. «Ты тихая и пугающая, держись от нас подальше», — говорит ей девочка, держа большую страшную куколку у себя в руках, и Цзыюй обязательно заплакала бы, но папа всегда говорил, что это того не стоит. Обидчики не достойны видеть твои слезы, даже если очень сильно больно. Конечно, Цзыюй стойко терпела и играла одна, с детской завистью наблюдая, как дети смеялись и рассказывали друг другу скучные, но веселые по их меркам, шуточки. Чжоу молчала, хоть одиночество и разрывало на части, стоило заметить, как все её сторонятся. Чжоу молчала, когда родители взволнованно спрашивали всё ли хорошо, замечая, как их дочка с каждым днём выглядит всё грустнее. Со временем всё сгладилось: больше дети из детского садика её не волновали, их равнодушие не ранило, а воспитательница и книжки заменили ей шумные игры в куколки. Кстати, её воспитательница была просто ангелом, она никогда не кричала, никогда не ругалась и никогда не требовала того, чего у них не получалось — если ты не мог прочитать некоторые слова, то ничего — ещё всё впереди. Она за короткий промежуток времени помогла Чжоу подтянуть её корейский язык. И Цзыюй ей за это очень благодарна. — Сегодня к нам придут Кимы, — радостно объявляет мама, кружась по кухне, словно масло по разогретой сковороде, не останавливаясь ни на секунду, а потом воодушевленно улыбается, поворачиваясь лицо к дочери, — нужно тебя освежить. Цзыюй вырывается, тихо молится, чтобы мама не надевала на неё это дурацкое розовое платье, украшенное маленькими бабочками, что утыкаются в нежную кожу и саднят в самых неприятных местах. Конечно, мисс Чжоу всё равно натягивает на свою дочку платье, довольно разглядывая получившийся результат; Цзыюй сопит, но улыбается, радуясь, что у мамы наконец-то хорошее настроение. Её мама была красивая: точечные линии лица, круглые щёки, что вечно переливались всеми цветами розового, аккуратные губки, которых всегда касалась улыбка — нежная, уютная, добрая — и хитрые глазки, сверкающие звездами. Для Цзыюй мама была феей. Королевой. А папа не был ни королем, ни рыцарем, ни злодеем, скорее обычным торговцем, о которых Цзыюй читала в книжке про приключения своей любимой героини Алисы. Она не считала, что это плохо: папа был самым лучшим в её глазах, и он заслуживал маму. Весь такой их себя правильный, с небольшой горбинкой на носу, хмурыми бровями и яркой улыбкой, светящей каждый день и дарующей тепло. Неожиданный звонок в дверь заставил Цзыюй дернуться, вернуться из мира мыслей, подавиться стащенной печенкой и рвануть к двери, выглядывая из угла. Чжоу знала, что у семьи Кимов есть два сына — два красивых брата — что смущало и заставляло стоять на месте. В прихожей слышатся громкие голоса, копошение, а потом всё замирает, и в комнату вваливаются приглашенные гости. Мисс Ким не улыбается, откровенно оглядывает комнату оценивающим взглядом, останавливаясь сначала на отце, а потом на спрятавшейся Цзыюй и привлекательная улыбка тает на её губах. Женщина производит впечатление взрослой и богатой, что скорее всего и является правдой, от которой у Чжоу бегут мурашки по спине. Детская заинтересованность загорается у неё в глаза и мисс Ким это замечает, подзывая девочку к себе, но не успевает Цзыюй сдвинуться с места, как из спины женщины вылетает мальчик. В какой-то миг в комнате становится на несколько секунд светлее, а весело смеющийся мальчик оглядывает комнату быстрым взглядом, не зацепляясь на чём-то конкретном, как это сделала его мать. Цзыюй наблюдает, как тот подлетает к её отцу и начинает что-то быстро тараторить, как будто стремился специально именно к нему; Цзыюй ревностно передёргивает плечом и отпускает взгляд вниз. — Это Тэхён — мой младший сын, — заученным текстом произносит мисс Ким, привлекая внимание всех присутствующих: только сейчас Цзыюй замечает, что в комнате стоят ещё три человека, включая маму Чжоу, — а это Сокджин — мой старший сын, — женщина рукой показывает на высокого и статного парня, что явно старше, чем Цзыюй и Тэхён. — Сколько тебе лет? — интересуется отец у Сокджина, шелестя рукой по длинным волосам Тэхёна, который кажется, даже мурлычет от такой ласки: на этот жест никто не реагирует, кроме Цзыюй, что кусает губу, подавляя жгучую боль у себя в груди. Кажется, отец уже и раньше знал этого мальчишку. — Через неделю исполнится двенадцать, — вежливо отвечает парень, слегка кланяясь, тем самым проявляя своё уважение. Этот брат нравится Цзыюй намного больше, чем шумный Тэхён, — и я приглашаю милую Цзыюй к себе на День Рождение. Все одновременно устремляют взгляды на неё: она неловко мнётся, уголками губ улыбаясь неожиданному приглашению, и ловит заинтересованный взгляд младшего брата, который до этого времени совсем не замечал маленькую девочку, прячущуюся за стенкой. Неожиданно Чжоу начинает ощущать бабочек, что утыкаются ей в подмышки, раздражая этим девочку. Больно. — Это очень мило с вашей стороны, — за место Цзыюй отвечает мама, сначала кивая Сокджину, затем и мисс Ким, а потом поворачивается к дочери лицом и, целуя в лоб, одобряюще улыбается, — а сейчас давайте поужинаем. В остальном время пролетает незаметно: взрослые рассказывают о том, в чём маленькая Цзыюй вообще не разбирается, Сокджин ковыряется вилкой в еде, явно скучая среди всей этой «светской» встречи, но когда Тэхён предлагает поиграть в игры, то тот отказывается, оглядывая брата нечитаемым взглядом. И знаете что? В итоге именно Чжоу приходится тащиться с непоседливым мальчиком, чтобы понаблюдать за тем, как тот рубится в свои игрушки на телефоне; она узнает, что ему уже восемь, он старше её на три года, он играет на саксофоне и яро увлекается пением. Цзыюй взахлёб слушает его истории о школе, уроках и своих приключениях, и Чжоу удивляется тому, как хорошо сложена речь парня; она не устает слушать его. Всё-таки от семьи Кимов очень сильно веяло атмосферой богатства и аристократства. Когда гости топчутся на пороге, Цзыюй тайно ото всех провожает Тэхёна восхищенным взглядом, оставаясь под впечатлением: она явно поспешила с выводами и Ким-младший совсем не такой уж и выскочка. И она с нетерпением ждёт День Рождения Сокджина. *** В тот день у неё всё валится из рук — и это какое-то проклятие. Неделя пролетает, как один долгий день и вот мама уже заплетает ей две косички, которые Цзыюй не любит больше всего на этом свете, потому что от них будто дышать тяжелее становится. Слава богу, тогда они покупают ей новое платье: оно голубое, пышное и без всяких бабочек. Оно сидит прекрасно и намного лучше. — Ты у меня такая красивая, — шепчет мама на ушко, мягко улыбаясь, и поправляет складки на своей юбке, а Цзыюй смущенно отводит взгляд и смотрит на папу. Тот кивает, будто знает, о чём думает его дочь. Чжоу хмурит брови, потому что не верит. На улице тепло: июльский ветерок легонько ударяет по лицу, птички весело поют где-то под ухом, а звуки проезжающих мимо машин уже не бесят так сильно, как в самом начале. В Китае, где жила Цзыюй всегда было тихо, спокойно и уютно: машинами там люди совсем не пользовались, предпочитая передвигаться, либо на автобусе, либо на велосипедах, либо пешком. А ещё люди там приветливей были — улыбались, помогали, когда это требовалось — наверное, так было, потому что каждый друг друга знал в лицо. Здание, где Сокджин сегодня праздновал свой День Рождение, был, действительно, большим. Чжоу удивленно оглядывалась по сторонам, рассматривая множество всяких интересных фигурок, воздушных шариков, а стоило ей пройти в большой, красиво украшенный, зал, то у неё в прямом смысле этого слова, отвалилась челюсть. Неожиданно кто-то касается её плеча, громко приветствуя и Цзыюй, испугавшись, резко разворачивается. Перед ней стоит Тэхён, одетый в утончённый чёрный костюм, а его волосы непослушно лежат, скрывая весёлые глаза. Чжоу не контролируя свои руки, поправляет их, тут же сожалея об этом, потому что Ким смущенно улыбается и отходит назад. — Рад, что ты пришла. И убегает, махая рукой уже кому-то другому. И Цзыюй вроде не обидно, но сердце предательски трогает, сбиваясь с ритма. Улыбка медленно тает, она переводит взгляд на родителей, которые уже разговаривают с неизвестными для неё людьми и она впервые чувствует себя потерянной. Рядом никого нет, и Чжоу решает найти виновника всего этого праздника, чтобы вручить ему свой небольшой, но ценный подарок. Вокруг все смеются. Удивительно, но ей этого совсем не хочется. Она находит Сокджина в компании его же сверстников: Цзыюй знает, что выглядит просто на просто нелепо среди старших, но она так старалась делать этот подарок, что не подарить его, будет нечестно по отношению к самой себе. Но к её удивлению, никто не реагирует как-то плохо по отношению к ней, а Сокджин присаживаясь, чтобы поравняться с ней, лишь мило улыбается. — Крутой подарок, — произносит он и треплет девочку по голове, — это Цзыюй, — обращаясь уже к друзьям, представляет её парень. Они кивают, а девушка, похожая на принцессу, подлетает к ней, хватая за руку. — Я Ким Дахён, будем знакомы. Мне, если что уже целых десять лет, а тебе? Цзыюй мнётся, явно не радуясь тому, что зашла тема о возрасте. Всем понятно, что она тут самая маленькая. — Пять. — Здорово. Весь оставшийся вечер Чжоу не сводит внимательного взгляда с Тэхёна, что смеётся и разговаривает с неизвестной для неё девочкой — они выглядят близкими друг для друга, у них свои шутки, и она всегда бьёт его по плечу — Цзыюй отводит взгляд, потому что ей неловко. Они выглядят странно, но Чжоу старается не подавать ввиду. Праздничный торт огромен. На нём ярко горит цифра двенадцать, красные машинки украшают сея произведение и Чжоу, даже на секунду завидует, пока всё резко не начинает кружиться. Все восторженно кричат, радуются и хлопают в ладоши, а Цзыюй хватается за уши, отступая назад. Перед глазами неожиданно всё размывается: слишком громко, слишком душно, всё слишком. Она выбегает в первую попавшую дверь, зная, что её обязательно потеряют и будут искать, хотя сейчас всем явно не до неё, ведь даже родители забыли о том, что у них вообще-то существует дочь. Единственный, кто не отказал скрасить её вечер, оказалась болтливая Дахён, которая перед самым торжественным моментом скрылась в толпе. Спрятавшись за каким-то углом, Чжоу наконец-то смогла перевести дух: сердце продолжало бешено стучать от испуга и шока, а тонкая пелена всё ещё стояла перед глазами, что пугало девочку до испуганного крика. Она не плакала, она не привыкла плакать. Плачу только слабые. Вокруг уже было темно и яркие огни за окном её успокаивали. Там было неспокойно, но здесь, смотря вниз, Цзыюй неожиданно почувствовала себя спокойно. Словно она снова у себя в старой комнате. — Вот где ты. Тебя все потеряли. Она узнала Тэхёна по голосу — тот смотрел на неё сверху вниз, довольный тем, что нашёл её и растерянный, потому что нашёл здесь, где темно, холодно и одиноко, но кажется, саму Цзыюй это совсем не волновало. Он опустился рядом, видимо, не собираясь возвращать её обратно, а та была ему за это не благословенно благодарна. — Я хотел тебе кое-что подарить, — вдруг произносит Тэхён, доставая мешочек из своего кармана и протягивая его ей, — но ты так веселилась с Дахён, что у меня не хватило смелости подойди к тебе. Нет, ты просто забыл обо мне. Мы даже не друзья. Всё нормально. Раскрывая мешочек красного цвета, Чжоу, удивленно похлопала глазами, и из её рта вырвалось неловкое «о». Фиолетовый бархатный браслет переливался в темноте серебряным цветом, а её руки заметно дрожали, потому что она была рада. — Это… — не зная, как произносится то слово, которое Цзыюй собиралась сказать, она подняла глаза на Тэхёна, — не знаю, как произносится… — Приятно*. Цзыюй улыбается. Да, это определенно приятно.