Don't look at me

Саске все для себя решил. И впервые голова была излишне пустой при непростом выборе. Он легко смог отпустить гнетущие доселе мысли и отдаться сладкому моменту, втягивая Наруто в продолжительный поцелуй. Обняв Узумаки за шею, он откинулся на кровать, увлекая его за собой. Тот сразу навис над Саске, чуть отстранившись и немного удивленно глядя на него сверху вниз. — Выключи свет. — попросил Учиха. По его желанию Наруто тут же потянулся к прикроватной тумбочке. Щелкнул выключатель настольной лампы и комната погрузилась в полумрак. И хоть на улице еще не очень темно, плотно задернутые шторы не позволяли уходящему солнечному свету проникнуть в комнату. — Никогда не думал, что сделаю «это» с парнем. — честно признался брюнет и в его голосе послышалось легкое волнение. Наруто понимающе улыбнулся. Он тоже не думал, что влюбится в парня, хотя особо никогда и не задумывался, нравятся они ему или нет. В основном его привлекали девушки, но ни одна из них не нравилась ему так, как Учиха. Именно в нем он увидел что-то внеземное. И поэтому, наверное, именно от него в животе порхают бабочки и так хочется сгрести его в охапку и не отпускать… никуда и никогда. Руки немного задрожали. Узумаки тоже волновался, но перестал обращать внимание на неуверенность. Он весь был сосредоточен лишь на парне, лежащем под ним. Он ждал… разрешения или просьбы. Чего-то, что дало бы ему толчок к действиям. И Саске, как будто прочитав его мысли, спросил: — Ты же знаешь, что делать? — Спрашиваешь?! — хмыкнул тот. — Сам же сказал, что я извращенец. А извращенцы свое дело знают. — Придурок. — брюнет шлепнул его по плечу. Не сильно, просто шутя, но что б тот знал, какую глупость сморозил. — Значит, — Наруто вмиг стал серьезным. — Ты готов… — Да! — Уверен? У тебя еще есть возможность отказаться. Потому что потом… мне будет очень сложно остановиться. Узумаки как будто испытывал его, чтобы случайно не сделать ошибку. Ведь он действительно не собирался спешить. И готов был ждать сколько угодно, когда Саске будет на все сто процентов готов. Но он не думал, что это случится так скоро. — Просто заткнись, а. — губы Учихи изогнулись в раздраженную полудугу. — Тебя никто и не просит останавливаться. Дважды повторять не нужно было. Наруто все понял и постарался больше не портить момент словами. Он осторожно поцеловал Саске, и, почувствовав его взаимность, сразу же углубил поцелуй. Учиха притянул его ближе, обнимая за шею и зарываясь пальцами в светлые волосы. Ему нравилось чувствовать мягкие пряди, перебирать их, чуть сжимать. В этом есть что-то такое особое, интимное. Наруто нехотя отодвинулся от его губ, коснулся устами подбородка, спустился немного влажной дорожкой к середине шеи и лизнул шершавым языком бугорок кадыка. Саске втянул носом воздух и запрокинул голову, ожидая интригующего продолжения. Узумаки отметил про себя чувствительность этого места и двинулся дальше, порхая губами вдоль бледной шеи. Одной рукой он забрался под футболку, другой продолжал опираться о постель, чтобы ненароком не упасть. Продолжая целовать изящную шею, временами покусывая тонкую кожу, оставляя на ней красные едва заметные следы, он огладил чуть втянутый живот, поднимаясь выше, считая хрупкие ребра. Учиха дышал громче и глубже, иногда срываясь на почти неслышное «ах». Кожа едва не плавилась под умелыми касаниями. Последней способностью думать Саске все еще недоумевал, откуда Узумаки знает все эти тонкости. Где он этому научился? Неужели у него было много опыта? Он бы определенно посмеялся, если бы узнал, что Наруто никогда ни с кем не спал, что у него вовсе нет никакого опыта, а знал он обо всем, потому что неоднократно прибегал к изучению эротической литературы… а еще, он просто знал Саске, потому что успел изучить его, насколько это возможно за такие короткие сроки. Поцеловав ярко выраженные ключицы, Узумаки прикусил натянутую кожу: осторожно, боясь причинить вред — и двинулся дальше, натыкаясь губами на воротник футболки. Не долго думая, он подцепил тонкую ткань и потянул вверх, на что Учиха охотно приподнялся, позволяя избавить себя от мешающего атрибута. Бесполезная вещица полетела на пол. Наруто нетерпеливо провел ладонью вдоль груди, ловя губами багровый сосок. Он лизнул нежную горошину, втянул ее губами и наконец прикусил, услышав первый стон удовольствия, хоть и тихий, но он много значил для блондина. Ведь он так хотел сделать ему приятно. И ему это заметно удавалось. Все его поцелуи и поглаживания кружили голову так, что Саске успел забыть о том, что не выходило из головы долгие, протяжные годы. Ему было просто… хорошо. Впервые было приятно до той степени, что невозможно думать. Удовольствие вытесняло навязчивые тревоги. Саске бы никогда не подумал, что прелюдии — это так восхитительно. Учихе вдруг захотелось коснуться его, просто ощутить тепло его кожи. Поэтому в следующую секунду Узумаки застыл, почувствовав холодные пальцы, прокравшиеся под его одежду. Тут же по позвоночнику пробежала крупная дрожь. У Саске очень холодные руки. Они всегда были такими, но раньше Наруто этого не замечал. А сейчас ледяные прикосновения на животе почти горели. Еще никогда Наруто не бросало в жар от холода. Не зря же говорят, у людей с холодными руками самое теплое сердце. Учиха быстро помог ему избавиться от футболки, отправляя ту вслед за своей, и провел ладонью по оголенной коже от самого пупка, до груди, потом к плечу, ощущая рельефность кожи. Немного непривычно вот так изучать тело другого человека, но удивительно интересно и непередаваемо приятно. Наруто даже забавляла его детская наивность. Он снова стал таким невинным, хоть уже и показал, что может быть совсем другим. Узумаки терпеливо позволял его рукам исследовать каждый изгиб своего тела. То, как Саске проявлял инициативу, как нежно он скользил подушечками пальцев по его коже лишь сильнее разгоняло в венах кровь. И Наруто потихоньку ощущал, как все больше начинает тянуть в паху, но все равно не спешил переходить к самому важному. Он просто наслаждался Саске, прохладой его рук и его сбитым дыханием. Он хотел взять из этого вечера все, все до последней капли. Хотел сделать их первый раз волшебным, хоть и понимал, что с романтикой у них у обоих туго. Наруто аккуратно коснулся внутренней стороны бедра брюнета через толстую ткань штанов, и сразу понял, что, в отличие от него, Учиха возбужден до предела. Его вообще очень легко распалить, один поцелуй и у него уже бабочки в животе. Он просто привык сдерживаться, поэтому его эмоции трудно различить. Зато тело говорило за него. Он весь такой чувствительный, весь горячий и поддатливый. Таким хрупким и доступным он не был еще никогда. Узумаки очень боялся сделать что-то не так, спугнуть его или причинить боль. Поэтому всеми силами сдерживал свое возбуждение, не желая спешить. Звук растегивающейся ширинки показался слишком громким, от чего Саске немного вздрогнул. Наруто поцеловал его в щеку, неспешно стягивая с него брюки. Он даже немного испугался, что брюнет сейчас пойдет на попятную, но тот и не думал поворачивать назад. Саске действительно хотел его и очень сильно. И больше не собирался отказываться от этого желания. Узумаки осторожно коснулся подтянутого живота и провел вниз, но остановился у каемки нижнего белья. Несмело, но он все же решился коснуться эрегированной плоти через ткань трусов. Как только его рука накрыла пульсирующий бугорок, Саске выгнулся и протяжно застонал. От его голоса у Наруто сладко заныло внизу живота. Возбуждение почти достигло предела от одного осознания, что Учиха сейчас такой открытый и такой возбужденный, и что касаться себя в таких сокровенных местах он позволил только ему. В который раз Узумаки почувствовал себя особенным. Блондин правда не хотел торопиться, но сердце колотилось слишком быстро, а ниже пупка завязывался почти болезненный узел. Не дожидаясь протеста, Наруто снял с него последнюю часть гардероба. Брюнет весьма предсказуемо смутился и судорожно свел ноги. Он такой стесняшка. Прямо пробирает на умиление. — Чего ты стесняешься? — немного насмешливо спросил Узумаки. — Света же нет. Напоминание о том, что они находятся в полутьме, оказало на Саске успокаивающее действие и он немного расслабился, но ровно до того момента, как Узумаки с небольшим усилием развел его ноги в стороны. Для него было вновинку лежать обнаженным и полностью открытым перед кем-то. Это смущало, но одновременно с тем заводило еще сильнее. Наруто немного неуверенно коснулся стоящей плоти, обводя головку большим пальцем. Саске с громким стоном изогнул спину и сжал пальцами мягкую простынь, так и оставшись лежать с приоткрытым от удовольствия ртом. Это невообразимо прекрасно. Яркие ощущения от чужих рук нельзя было даже сравнить с чем-то. По всему телу разносились приятные раскаты от поступательных движений Наруто. А ведь это еще даже не самое приятное, что он мог для него сделать. Продолжая ласкать его член, Узумаки склонился над Саске и ненавязчиво прошептал тому в губы: — Скажи, чего ты хочешь? — он до остервенения желал услышать его желания, какими бы они ни были. Он хотел сделать для него все, все, что возможно и невозможно. Сейчас, казалось, он даже звезду с неба сможет достать. У него замерло сердце, когда Учиха страстно прошептал: — Я хочу тебя, Наруто. Собственное имя еще никогда не казалось ему таким прекрасным. С трудом верилось, что Саске назвал его, так, словно уже сто раз его говорил. Оно было вместо тысячи слов и лучшего Узумаки даже представить не мог. Он и не заметил, как на глаза навернулись счастливые слезы. В этот момент земля ушла из-под ног. Больше не нужно было ничего говорить. Все слова стали лишними после того, как Наруто избавил себя от оставшейся одежды и тесно прижался к Саске, потираясь своим возбуждением о его не менее возбужденную плоть. Он ловил губами его стоны, старательно выискива рукой что-то на тумбочке. Наконец, громко щелкнула пластмассовая крышка, но Учиха даже не обратил на это внимания, лишь немного напрягся, ощутив ласковый аромат кокосового масла и прохладное прикосновение к сжатому анусу. Как бы сильно его не одолевала тревога, Саске заставил себя расслабиться и впустил палец Наруто без особого труда. Странное ощущение чего-то инородного внутри было каким-то экстремально приятным, пусть и необычным. Но Учиха с удивлением отмечал про себя, что это не так плохо и, в перемешку с поцелуями Узумаки, его успокаивающими поглаживаниями по бедру и трением собственного члена о чужой, это вызывало очень разнообразные чувства. Саске даже не заметил, когда к первому пальцу присоединился второй, а потом третий. Особого дискомфорта это не вызывало. Наоборот, было очень даже приятно, когда Наруто проталкивал пальцы глубже, задевая простату. В такие редкие моменты Учиха ахал от восторга и невольно сжимался. Узумаки почти млел от него. От его тесноты, от его голоса, от того, какой он растрепанный и какой сексуальный. Если бы у него спросили, что самое соблазнительное в Саске, то он бы незамедлительно ответил, что все. Он весь сплошное совершенство с ног до головы, от кончиков волос и до кончиков пальцев. Наруто больше не мог ждать. Не мог и не хотел. Он до боли желал почувствовать Учиху полностью, до последней капли заполнить его собой и заставить забыть о существовании всего на свете. Пальцы вдруг исчезли и Саске почувствовал, как твердая пульсирующая плоть упирается в его разработанное колечко. Он не боялся боли и готов был немного потерпеть, но что-то все равно не давало покоя. Было как-то не по себе. Может, потому что это первый раз, ведь нас всегда пугает неизвестность. Но Наруто поспешил уверить его, что все в порядке. — Я буду нежен. — пообещал он. И, когда Саске доверчиво кивнул, добавил: — Обними меня. Учиха не смог отказать, да и не хотел. Ему понравилось вот так обнимать его за шею, прижимать к себе, гладить по волосам, чуть сжимать плечи. Оставляя дорожки поцелуев на его лице и шее, Наруто неспешно качнулся вперед, входя наполовину. Саске закусил губу и негромко промычал. Это не так больно и не так страшно, даже в какой-то степени приятно. Узумаки осторожно двинулся назад и снова вперед, входя чуть глубже, выбивая из легких брюнета очередной всхлип. Он не хотел делать ему больно, поэтому старался быть предельно аккуратным, хоть это и было невероятно сложно. Учиха ужасно узкий, настолько, что блондин сам едва не рычал. Эластичные стенки до дрожи обволакивали его член, вызывая непередаваемо восхитительные ощущения. Когда Наруто сделал еще один неспешный толчок, Саске вдруг прогнулся и царапнул его плечо. С уст сорвался длинный, наполненный удовольствием стон. Наруто застыл, ловя его сверкающий в темноте взгляд. В образовавшейся тишине прозвучала горячая просьба: — Не останавливайся… Узумаки улыбнулся и тут же впился в его губы, начиная неторопливо двигаться. Учиха стонал и извивался, сжимал и царапал его спину и подавался ему навстречу. Наруто тоже срывался на короткие стоны, стискивал его бедра, мял ягодицы и ласкал член. Они оба потерялись в этом удовольствии, выпав из реальности на долю секунды, когда осторожные движения стали более сумбурными, а затем и вовсе сбились с ритма, когда тела начало потряхивать, а сердца бешено заколотились. Саске никогда ничего лучше не чувствовал. Ощущения Наруто внутри было незабываемым. Это что-то особое, как будто они действительно стали одним целым. Уже на самом пике Учиха действительно забыл, как дышать, забыл свое имя, забыл, кто он и кем является, впервые за так много лет он просто обо всем забыл. В голове взорвался какой-то фейерверк, по всему телу словно пустили рязряды молний. Он запрокинул голову, до боли в костяшках сжал простынь и почти вскрикнул, так, что даже голос охрип. В этот момент он испытал самый сильный и умопомрачительный оргазм в своей жизни. Наруто сделал еще несколько толчков и поспешно покинул его тело, излившись на простынь и простонав ему в плечо. Они долго востанавливали напрочь сбившееся дыхание и успокаивали колотившиеся сердца. Стало легко и спокойно, словно все ушло в никуда. Все, что тревожило, перешло на задний план, и казалось, будто от легкости на душе можно взлететь. Узумаки перекатился на бок и сжал Саске в объятиях. Их тела еще горели от отступающего возбуждения, поэтому объятья впервые были настолько теплыми и убаюкивающими. Но спать совсем не хотелось, напротив, сил заметно прибавилось. А еще вернулась способность здраво рассуждать. И от осознания произошедшего оба немного покраснели. Наруто вдруг кое-что вспомнил и посмотрел на Учиху, пытаясь рассмотреть его черты сквозь темноту. — Эй, Саске, — негромко позвал он. — Что? — голос прозвучал устало и из него еще не исчезла дрожь. — Скажи еще раз… — Что сказать? — не понял тот. — Мое имя. Скажи его еще раз. Брюнет не сильно понимал, почему ему так нравилось слышать собственное имя, но все же произнес, с насмешливой улыбкой: — Наруто. Узумаки улыбнулся так лучисто, что, наверное, ослепил бы Учиху, если б тот мог ее увидеть. То, что Саске сказал его имя, говорило о многом, в том числе и о том, что он доверился ему окончательно. И это почему-то такое радостное событие. Не передать словами, как глубоко было счастье Наруто. Блондин еще крепче сжал Саске, не желая отпускать. Он и не отпустит. Никогда-никогда, как и не собирался отпускать с самого начала. Теперь они связаны самыми прочными узами в мире. Они связаны любовью, и эту любовь ничто не сможет разрушить.