Шов за швом. Красивые глазки-пуговки, чтобы можно было любоваться тобой издалека. Красивые каштановые волосы, словно шелк Маленький аккуратный носик, который хочется ущипнуть Гладкие румяные щеки Шов за швом Тянись, тянись длинная нить Свяжи наши души преднамеренно. Как прекрасна ты даже в обличии куклы Скоро ты будешь моей Я знаю… Ты уже близко.
Дома, отдаляющегося города, мелькали в окне. Машина увозила семью за пределы социализации. Наступили весенние каникулы, и можно было хоть ненадолго забыть о домашней работе. Девочка в фиолетовом свитере, гипнотизировала окно. Этот пейзаж, который с большой скоростью отдалялся назад, всегда завораживал. Будь то город или природа. Словно видишь мир с другого ракурса. Подросток погрузилась в свои грезы о предстоящих днях. Автомобиль — любимый вид транспорта Фриск. В особенности, когда маленький движущийся объект вела мама. Дождь покрывал стекло холодными каплями. Дыхнув на окно, девочка принялась рисовать тучки на окне. — Фриск, милая, прекрати пачкать стекло. — Прости мам. Я просто так рада, что мы едем в этот дом! — Фриск прямо-таки трясло от счастья. — И то что, мы наконец-то ВМЕСТЕ проведем время! Да и еще дом моего детства. С садом! Знаешь, я даже список дел написала. — Милая, не стоит так сильно надеяться. Ты еле-еле уговорила меня на это. — Да, но ведь… Мы так редко проводим время вместе. А впереди еще две недели и поэтому нам стоит хорошенько повеселиться, правда, ма? — Д-да… К-конечно, милая, — Грета Ноуледж нервно завела локон за ухо. — Мне не терпится увидеть дом, в котором я была всего раз в жизни! Ха! И то, не помню. Надеюсь там просторно! — Да. Там довольно-таки просторно. Все-таки Джон провел там свое детство. — И почему мы уехали оттуда? Что так не нравилось папе? — Не припомню, детка. Вроде бы из-за того что почва не та, и дом скоро провалится. — Пх! Мы что, едем туда проверить это? — Нет, конечно. Дэвид сказал, что все ок, — Грета усиленно прожестикулировала косвенную речь. Нотки сомнения стали нетерпеливо навязываться Фриск. — Кто такой Дэвид? Мать глубоко вздохнула. — Помнишь мою новую рекламу? Когда девушка была в образе павлина? — Д-да. — Так вот, это была ЕГО идея. Он возник из ниоткуда. Просто подкинул мне эту шикарную затею. Мои пошатнувшиеся нервы были спасены. И все благодаря ему. Он такой креативный… «Снова эта задыхающаяся реплика. Снова эти блестящие глаза. О Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы это не оказался новый мамин ухажер». — Кстати, все хотела спросить: что за книга у тебя? — Это сюрприз, — Фриск прижала альбом к груди. — Ладно, можешь не говорить, — мама вернулась к дороге. Девочка нервно постукивала по альбому ноготками. Что-то волновало ее. Что-то может помешать им? Выходным дням, проведенным вместе? Которых она так долго ждала? Может спросить у мамы? Она принялась мысленно молиться, чтобы все прошло именно так, как и задумала Фриск. Глаза блестели, но уже, увы, не от мечтаний. Она снова направила их в окно. Грета знала, что может обидеть дочь, но вновь возникнувшие планы, наступили на горло. Пальцы девочки нервно подергивали воротник блузки. Фриск любила одевать блузку в свой любимый свитер с розовыми полосками. Ну и конечно юбка-карандаш. Куда же без нее? Как сама часто говорила Фриск: одежда, во многом определяет характер человека. Впереди показался дом. Двухэтажный дворец. Этому месту было вероятно несколько десятков лет. Но девочке очень нравилось. Голова усиленно пыталась выработать воспоминания многолетней давности. Черно-розовые цвета придавали этому месту свою особенность. Дом был покрыт множеством окон. Заостренная крыша. Да. Все как и положено дворцу. Взгляд упал на крыльцо. Заныло под ложечкой. Мужчина, стоявший на крыльце дома, увидев машину, тут же начал спускаться по лестнице. — Это Дэвид. Кстати, он будет жить с нами. И будет хорошенько присматривать за тобой, пока я буду заканчивать проект, — поторопилась бросить Грета. Девочка начала задыхаться. — Мама, пожалуйста, скажи, что ты сейчас пошутила. — Милая, я очень сожалею. Она взяла дочь за руку, виновато глядя в ее глаза. — Мне позвонили, до того как я села за руль. Это очень срочно. Я знаю, ты меня поймешь. Мать Фриск была очень занятой женщиной. Многие фирмы мечтали удостоиться хоть капелькой внимания Греты Ноуледж. Ее работами восхищались миллионы. Мужчина поспешил открыть дверцу машины перед Гретой. — Моя конфетка! — он широко распахнул руки. — Здравствуй, дорогой! — Грета улыбаясь, кинулась к нему. Дэвид Марк принялся целовать любимую женщину. Фриск не спешила покидать салон автомобиля. Она принялась часто дышать, чтобы не закипеть от злобы. — Как дорога? Хорошо добрались? — слышала Фриск из машины. Она не могла поверить. Вот снова мама уезжает, не уделив ей и дня времени. Так еще и этот новый любовник. — Дорогой, помоги с чемоданами. Тучи затягивали небо. Красивый «дворец» уже не поднимал настроения подростку. Она смотрела на альбом, с которым ехала всю дорогу«Лучшие МАМные моменты».
Можно было и догадаться, что мать опять уедет на съемки, в командировку, да куда угодно, у нее всегда находилась отмазка. И если раньше действительно ее карьера была под угрозой то теперь когда дела наладились, что помешало их совместному отдыху? Соленая слеза обогнула щеку и спустилась на шею. Что больше всего ненавидела Фриск, так это рушившиеся планы. Горечь и гнев наполняли душу. ЗА ЧТО? ЗА ЧТО ЕЙ ВСЕ ЭТО? Взяв себя в руки, она вылезла из машины. Легкий ветер качал ее фигуру. Сейчас она чувствовала себя пушинкой, которую вот-вот снесет легкий ветерок. — Думаю, хотя бы дня на три, этого точно хватит. Что ж идея замечательная. Уже сам представитель одобрил. Ты точно справишься? — женщина преданно смотрела в глаза Дэвиду Марку. — Конечно. Дети — это же маленькие люди, — весело ответил он. Они улыбались друг другу. Но не Фриск. Она с брезгливостью рассматривала Дэвида. «Даю сто процентов тому, что он моложе мамы». — Ладненько, думаю, все будет хорошо. Фриск стояла, скрестив руки. Не поворачиваясь в сторону матери. Грета нагнулась к дочери — Обещаю, я вернусь как можно скорее. — Папа тоже так говорил, — пробурчала дочь. — Пока, конфетка! Будь как всегда на высоте! — весело подбадривал женщину Дэвид. Она, открыла дверь салона. — Милая, если ты хочешь, я могу привести тебе акрил, — напоследок сказала мама. Фриск все так же не смотрела на нее. Увидев, что машина отъезжает, девочка поспешила сократить расстояние между «отчимом». Радостный Дэвид перекрыл ей вид. — Думаю, мы поладим! Ну что ж, можно начинать наш совместный бизнес? — он протянул ей большую руку. Она отодвинула ее. — Давай договоримся: я тебя не трогаю, и ты меня не трогаешь. Бизнесом занимайся у себя на работе. А я — не договор. Я живая. Маленький человек, как собственно ты и выразился. Входная дверь громко захлопнулась. — Ну что ж. Хотя бы уже на «ты». Видимо шутки бизнеса — плохие, — пожал Марк плечами. Широкий коридор из которого можно попасть в любые направления был оформлен слегка старомодно. Но Фриск устраивало. Она осмотрелась. — Новая атмосфера — новые впечатления. Если конечно, эти впечатления не испортит Дэвид. Пестрый рюкзак поднимался вслед за хозяйкой. Фриск распахнула окно комнаты. Гроза вовсю терроризировала небо. Девочка глубоко вдохнула. Этот особенный запах дождя. Клеточки кожи мигом наполнились воздухом с озоном. Она оглядела комнату художественным взглядом.50 оттенков серого. Смешно.
Второй этаж был практически пуст. Все комнаты были открыты. И без единой мебели. Услышав музыку внизу, Фриск стала спускаться. Дэвид, включив у себя телевизор, занимался йогой. — Здоровье — самый важный элемент жизни! Не желаешь присоединиться? Он стоял в необычной позе, развернув голову к девочке. Вскинув ладони, Фриск стала пятиться назад. Нет уж. На такое она не согласиться. Встав в начале коридора, Фриск стала постукивать по стене, в надежде услышать глухой стук. Она убирала плинтуса, чтобы найти хоть что-то интересное. Рассматривала стены. Она покаталась по ковру, сосчитала ступеньки, станцевала пятками ритмический рисунок по полу. Фриск обошла весь дом нашла много комнат, пахнувшие папой, но… Ей совсем не хотелось находиться сейчас с «новым папой». Было чересчур скучно. Из-за него старомодный дом не привлекал своей загадочностью. Она накинула дождевик. — Куда-то собралась? — фигура Дэвида появилась в тылу. — Да. В сад, — твердо решила Фриск. — Прямо под дождь? — Угу. — А если я скажу, что я против? — он хитро улыбнулся. Он сейчас серьезно? Она показала ему язык и скрылась за дверью. Увидев лужи девочка стала прыгать, поднимая фонтан грязи. В голове мелькал лишь образ Дэвида. Новоиспеченный «отчим» раздражал. Природа и одиночество — самые любимые союзники девочки. То, что было непонятно, хаотично, неподвластно никому. Ей так нравилось это. Казалось, что это не облака на небе, а вата. Пусть и серая, зато такая манящая для Фриск. Сад был покрыт липкой грязью. И очень напоминал болото. Ну, а что Фриск? Это естественное явление после дождя. Ничего такого мерзкого и странного. Вот что было по-настоящему странно, было то, что ее мать не любила грязь, но ходила на грязевые ванны. Это вызывало настоящий триггер разума. Далеко наверху били водопады, и простирались колючие верхушки елок. Идеальный пейзаж для рисования! Но сейчас Фриск была занята лишь разговором с природой. Пройдя пару метров, она посмотрела вниз. Дворец стоял на месте. Неплохой вид со склона. Аллея яблонь окружала справа и слева. Правда, из-за весенней засухи, они были скрючены как бабушкина рука. Зато сейчас в период дождей они смогут напиться и принять торжественный образ. Но вниманию у Фриск занимал другой объект природы. Старое черное дерево. На нем сидела одинокая ворона и мокла. Фриск невольно засмотрелась. Никогда она не видела ворону так близко. Птица сидела неподвижно, изредка двигая глазами-пуговицами, которые переливались блеском. Неожиданно она повернула голову и установилась прямо на девочку. Черные глаза неистово сверлили пустым взглядом. Сама не зная, почему Фриск вытянула вперед руку. Она стояла завороженная красотой птицы. Птица, на удивление, послушно уселась на кисть девушки, перебирая ногами. Острые когти царапали запястье, но девушка все еще восхищенная таким природным творением, продолжала рассматривать дивную птицу. Фриск протянула правую руку к голове вороны. Непреодолимое желание погладить ее становилось все сильнее. Черная красавица смотрела на приближающую руку, и в самый последний момент клюнула Фриск за палец. — АЙ!!! Девушка тут же замахала руками. Она осмотрела рану, которая жгла. Проворная птица умудрилась отклевать целый кусок пальца, сделав глубокую ямку. Девушка произвольно облизала палец. Все еще пощипывало. Нужно было бы вернуться домой, забинтовать рану. Но она не хотела возвращаться туда, где был ОН. Наплевав на любое заражение, Фриск зашагала дальше. Мягкая, как глина, почва проваливалась под ногами. Дождь усиливался. Девочка подняла голову, и расправила руки пытаясь обнять небо. Теплая вода покрывала тело, но холодный воздух тут же остужал ее. Унылая серая погода, как ни странно поднимала настроение. Иногда, Фриск ловила себя на мысли о том, что она жалеет, что родилась человеком, но как обычно обдумав острую мысль, она возвращалась к прежней думе. Какая-то особенность в дожде привлекала юный ум. Но какая? Несмотря на такую обычную вещь, как дождь, девушка находила нечто уникальное в таком явлении. Красоту. В голову сразу же прилетели слова мамы, когда она говорила с ней о разнообразии в биосфере: — Знаешь, милая. Ведь и люди разные. Внешность, раса, характер, интересы. Люди своеобразный пазл. И этот пазл складывается из совершенно разных частей. То, что они любят, то, что ненавидят, то, что творят. В этом процессе участвуют и родители с детьми. Благодаря другим людям, люди складывают самого себя. Разве это неудивительно? Мать Фриск любила людей. Но дочь не разделяла ее интересов. То, что разговаривало на своем языке, привлекало ее куда больше. Как, например большой подсолнух, который рос прямо посередине дороги. Цветок, словно пытаясь вжаться в самого себя, выглядел как тонкая спичка. Фриск хотела выкопать его, но земля была слишком твердой для ее рук. Тогда она сбегала за резаком и зонтиком. Вернувшись, она воткнула зонт рядом с цветком, укрывая того от проливного дождя. — Вот так! Теперь ты не будешь так сильно мокнуть. Выкопав ров возле стебля, она направила поток воды по склону. Ей показалось или он шевельнулся? Любопытство вперемешку с чем-то еще распирало душу. Вытерев пальцы, Фриск попыталась открыть лепестки. Бутон был очень крепок и, боясь повредить цветку, она оставила это дело. «Кто это вообще? Подсолнух? Нет. Бред. Подсолнухи не растут здесь». Именно так. «Кто», а не «что». Её взгляд упал на его корни. Недолго думая, она принялась копать резаком, то, что выглядывало из-под земли. Показалась маленькая кукольная голова. Фриск еще более усиленно стала копать. Небольшая тряпичная кукла размером с классическую Барби. Она уже хотела ее взять, но кукла зацепилась ногой за корень. Длинный коричневый корешок практически обвивал маленькую ногу, словно рука. Фриск попыталась аккуратно убрать помеху, орудуя пальцами. Но корень был как тиски. Он и близко не был мягким. Разозлившись, Фриск вынула резак и разрезала место обхвата. Получив в руки свою находку, девочка устремилась домой. Отрезанный кусочек корня, свернулся и устремился обратно под землю. Придя домой, Фриск нетерпеливо скинула дождевик и обувь и кинулась в ванну. Выдавив жидкое мыло, она принялась стирать куклу. Вода из крана смыла первый слой. На голове стали проглядываться каштановые волосы. Одежда стала принимать фиолетовый цвет с розовыми полосками. Девочка не стала ближе рассматривать и просто продолжала полоскать грязную находку. Наконец, грязь стала отлипать от таинственной игрушки. — Вот это класс! Ты прям точно моя копия. А эти глазки! Такой милый вязаный свитер! Прелесть. Ты посланница духов? А может демонов? Вот это здорово! Хм. И даже жутковато. Она обмотала ее полотенцем для рук и понесла к себе наверх. Зеленый чай. Душа и пищевод затребовали любимого напитка. Единственная дорогая, вещь, на которую Фриск просила у матери карманные деньги. Оставив «маленькую себя», она спустилась вниз. — Да. Да, я читал статьи. — Голос Дэвида был слышен из кухни. — Знаешь, это просто байки. И никакого маньяка нет. Эти бабы, которые снимали этот дом, сами смывались наверняка с какими-нибудь своими богатыми папочками. Да. Прости, что не сказал. Ты просто доверила мне это дело, вот я и не стал беспокоить тебя. Угу. Я почти нашел новых клиентов. Он ушел к себе. Путь к чайнику был открыт. Пока она возилась с кружкой, голову не покидал подслушанный разговор. «Здесь были пропавшие? Хм. Может быть, и впрямь это место пропитано мистикой. Пожалуй, лучше быть утащенной демонами, чем находится рядом с мистером «Смотри, что я могу». Нервы восстанавливались свежим напитком, а глаза любовались видом из окна. Включив свой любимый жанр, «музыка для привидений», как ее назвала сама Фриск, она уселась на подоконник. Дождь за окном танцевал свою партию. Фриск бы сейчас сыграла бы в карты. «М! Точно! Можно позвонить, Вилли!» Вытащив ноутбук, девочка удобно устроилась на кровати. Милые «светские» беседы с любимой подругой, абстрагировали от реальности. — Как говоришь, его зовут? — Дэвид — выдавила из себя Фриск. Подросток валялась у себя на кровати, обставленная десятком кружек с зеленым чаем. Лучшая подруга была на связи. — А фамилия? — Марк. — М-да. Твоя мама умеет выбирать мужчин с нужной фамилией, — Вилли поправила толстые очки. — Ну да ладно. Расскажи, что представляет собой дом — Да так себе, — притворилась равнодушной Фриск, — Как будто сделан в викторианскую эпоху. — Шутишь что ли? Пришли фотку!!! Вилли пятнадцать секунд рассматривала телефон. — Умереть не встать. Да-а-а. Вашему Величию нравится сие строение — она взяла в руку кружку и оттянула мизинец. Фриск, улыбаясь, пожала плечами. — Так что-о-о… Ты сможешь приехать? Лучшая подруга почесала затылок. — Не совсем. Помнишь, я подавала заявку на конкурс. Чтобы поступить в школу искусств? — В Германии? — Представляешь, я прошла! — Обалдеть! Да ты молодец! Я так горжусь тобой. — И сколько, позволь узнать, ты будешь куковать в башне Рапунцель? — Неделю. — Слушай, вы же недалеко от города? У тебя полно времени! Нашла бы ты себе парня Фриски! — Ты издеваешься и ГДЕ же мне его искать? Вилли Юник постоянно подкалывала подругу насчет второй половинки. Ее так забавляло лицо Фриск, которое та корчила, едва заслышав о бойфренде. — Ну не знаю. Везде. А каким он должен быть, чтобы покорить ваше неприступное сердечко? — Ну-у… Девочка задумалась. А действительно… Кого бы она мечтала бы увидеть возле себя. — Думаю, он должен быть не такой как все. Уметь искусно владеть своим делом. И действительно любить меня, а не притворяться. — Ой, да ты прям, покрылась румянцем, детка. Не переживай, найдешь себе такого. Она немного помолчала, затем добавила: — А ведь знаешь, обычно в мужья себе выбирают тех, кто похож на отца. — Да. Было бы неплохо. Я… я все еще скучаю по нему. — Говоришь, он пропал? — Конечно, пропал. Да и не мог он уйти. Просто не мог. Он любил нас. И я это знаю. — Зато, у тебя сейчас есть уникальная возможность поисследовать дом его детства. Почувствуй себя детективом! — Ха. И правда. — А то! Погрузишься, наконец, в дело, а в не в книгу! — Прекрати издеваться над моей любовью к книгам, Вилли Юник! — Книжный червь, Ноуледж, никогда не перестанет жрать книги. — Значит, к концу недели я потолстею на десять килограммов! — Ха! Отчего же? — Я вспомнила об архиве. Библиотеке, грубо говоря. — Класс. Из библиотеки городского типа, в домашнюю. Кочуешь, прям как жители Севера. Смех не переставал покидать чат с десяток минут, но Фриск все же вернулась к щепетильной теме. — А когда ты едешь в Германию? — Через десять дней. Зрачки сузились. — И все равно не сможешь приехать ко мне? — Ну ты же знаешь… шоппинг… Сердце снова предательски защипало. — Можешь не продолжать! — Фриск, подожди… — Ничего. ВСЕ меня бросают. Я думала, хоть бы лучшая подруга поддержала меня… Крышка ноутбука резко захлопнулась. Невезение подозрительно стало окутывать «дворец». Фриск лежала на кровати, пытаясь привести себя в адекватное состояние. Последняя надежда была на Вилли. Обычно, та не задумываясь, всегда спешила к Фриск на лишнюю чашку чая. — У меня такое чувство, словно я становлюсь ворчливой старушкой. Той, которая одиноко сидит на скамейке. Ее все сторонятся, потому что она покрывает всех оскорблениями, да и странная вообще. Я что, правда такая странная? — спросила она, подняв тряпичную Фриск к себе. Время показывало шесть часов вечера. — Значит, детектив… В одном Вилли была права: теперь хоть можно было разобраться, что могло сподвигнуть к исчезновению отца. Расчесав «маленькую себя», Фриск, переодевшись, стала спускаться в библиотеку. Длинные стеллажи с тяжелыми старыми книгами. Пахло старьем, пылью и бабушками. Фриск глубоко вдохнула воздух, закрыв глаза от удовольствия. Такая атмосфера была ей по душе. — Я бы хотела жить в библиотеке. Если б знала, как доставать еду, — засмеялась Фриск. Она нашла много чего: сказки, чертежи, документы, договора, фотоальбомы и наконец, семейное дело Ноуледж. — Надо же! Значит этот дом корнями уходит в нашу семью! Чай и подушки обступили книги. Посадив к себе куклу, Фриск по очереди стала изучать литературу. Иногда она отвлекалась и погружалась в книги с рассказами или научными фактами. Но потом, вспомнив, зачем она здесь, принималась копаться дальше. И так по нескольку кругов. — Знаешь, малютка Фриск, я бы хотела узнать, какого это, быть на балу в средневековье… Ну знаешь, все улыбаются, кланяются в знак уважения. И от них всегда веет вежливостью. Спустя пару книг, она говорила совсем другое: — Или представь пещера. Темная-темная, и наполнена лишь кристаллами, которые и дают свет. Или знаешь, вообще земля, где можно выбирать погоду. Или: — А знаешь ли ты, какого это, дружить с другими существами-жителями других земель, мест и планет? Или: — Видишь? Скелет! То, что удерживает конструктор под названием «человек». Мне иногда кажется, что люди — просто запрограммированные конструкторы. Ну, да. Какое-то отношение к природе они имеют, но… У них не инстинкт, у них разум. И почему-то затуманенный. Что? Что ты так на меня смотришь? Она обратила улыбку к кукле. Тряпичная Фриск лежала неподвижно. — Ты выглядишь уставшей, — улыбнулась девочка. — Хочешь, я прочту тебе сказку? Она кивнула головой куклы.Однажды, одна девочка, захотела дотронуться до небес. Она была совсем крохой. Такой маленькой. Маленькой принцессой. Ее папа раскачивал качели. И с каждым новым рывком она приближалась к небу. «Папочка, я хочу выше! Еще выше!» — кричала малютка. «Нельзя, милая», — отвечал ее отец. «Но я хочу дотронуться до неба!» «Ха-ха!» — рассмеялся ее папа-король. «Малышка, тебе нельзя хватать звезды с неба! Если у тебя это выйдет, ты упадешь, и будешь горько плакать. Не лучше ли опускаться и подниматься, живя в гармонии с собой?»
Фриск потерла колени. Не трудно было догадаться, кто являлся главной героиней ее рассказа. Она растянулась на полу. — Эти бумажки. Исписанные чернилами и ручками, одетые в твердую рубашку, которых называют книги. Вот что действительно удивительно. А ведь это создания людей! Знаешь, «маленькая я», я надеюсь, что сама когда-нибудь напишу свою книгу. Я, правда, не знаю о чем. Ха. Но думаю, она будет замечательной. Ну как то же сочиняют сказки. Таким простым языком, но открывающим дорогу в другой мир… Глаза потихоньку слипались. Никуда не хотелось уходить. Поэтому обнявшись с подушкой на книгах, Фриск спокойно отдалась в царство Морфея.