***
15
— Бля, ну поговори ты с этой мразью, БП! Я, блять, с ума схожу! Не видишь что ли?! Монстр, закончив курить, тут же потушил сигарету об обивку жёсткого дивана и бросил окурок на пол. Санс никак не среагировал на это: он сам так делает и не видит в этом чего-то зазорного, да и всё равно младший всё уберёт наверняка. В комнате воняло прокуренным дымом, едко проседающем в рёбрах, но подобный запах, в теории, должен был давать спокойствие скелету, но не давал на практике. Ему всё ещё было отвратительно с результата последней ночи. С того срыва, что он не смог сдержать в себе. С того удара, что он нанёс своему брату. Там будет шрам, что будет свидетельствовать о его позорном срыве. Санс проиграл сам себе — эмоции взяли верх над ним, как и странные воспоминания, о которых сейчас если он и помнит, то в виде смазанных картинок. — Ха-ха, у меня такая же была ломка, — начал усмехаться БП, — когда моя бывшая тёлка ещё до тебя запретила мне пыхать и угрожала, что секса не будет. — У тебя наркота ёбаная, — прорычал Санс, — а у меня, сука, препарат! — Господи, Санс… — кот ударил себя по лицу, — Ты заебал уже маяться дурью, понимаешь? — он посмотрел на него неохотным взглядом, нескрываемо выдаваемо то, что он явно не хотел помогать скелету, — Сходи уже к нормальному психотерапевту и пусть он тебе там всё что надо выпишет. Нахер ты всё усложняешь? — ЭТО, — Санс топнул ногой, скрестив руки на груди, — он мне НЕ выпишет. А если говорить ещё более точно: это не выписывает ни один психотерапевт, даже подпольный, потому что этот препарат выдают, сука, только в лаборатории! В королевской! — А зачем тебе именно этот? — Сам знаешь почему. — Может, он тебе что-нибудь поадекватнее выпишет и не будет давать права тебе на этот сраный галлюциноген. — Это не галлюциноген. — скелет повторил удар по лицу, — У него лишь дефект такой, и то, если передознуться! — Сказал Санс, который от одной таблетки видит Гастера постоянно. — ЭТО НЕ ТО!!! — крикнул Санс, сдержав резкий порыв вмазать своему другу в лицо. БП засмеялся ещё громче прежнего. — Да не звезди, ёпт, тебе такую хуйню точно нельзя употреблять. — БП, НУ ЁБАНЫЙ В РОТ! — крик перешёл в ярое возмущение, — Мне другие лекарства просто НЕ ПОМОГАЮТ. — Да быть не может! — развёл он руками, — А ты вообще пытался принимать что-то другое? — Если бы работало что-то другое — я бы сейчас тебя не доёбывал! — Повторяю: ты пытался жрать что-то другое? — ДА, БЛЯТЬ, ПЫТАЛСЯ! НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ, ПРИКИНЬ! ОСТАЛЬНЫЕ ЛЕКАРСТВА СЛАБЕЕ! — Ммм, — произнёс кот. — А когда этот Малинсупрессцент твой перестанет тебя брать, ты чем обжираться будешь? — А с хрена ли ты решил, что он перестанет меня брать? — Такой же вопрос, с хрена ли ты решил, что только эта хуета тебе крышу твою чинит? Серьёзно, чувак, уж проще порошком обдолбаться в таком случае, а не этой непонятной хуйнёй! Эффект-то почти один и тот же. — В каком плане? — Ты становишься спокойнее. — Прикинь, у этих таблеток такой же эффект, только это — лекарство, а порошок уже тотальная нелегальщина. — Лекарство, выдаваемое исключительно Королевской Лабораторией. — БП ударил себя по лицу, — Идиот. Вот если бы ты не съебал из лабы, то ты бы сам себе безлимитом брал эти таблетосы! — Ещё чего. — Блять, долбан ты, Санс. Ты мог стать Королевским Учёным! — БП, — рыкнул в ответ скелет. — Ты реально видишь меня в этой роли? — Нет, но бля… — Вот и завали своё лицо. Я тоже себя не вижу в этой роли. Санс выдохнул. Остался последний вариант: — Если я тебе отсосу — ты сделаешь то, что я прошу? БП тут же победоносно хмыкнул: — За отсос любой вопрос, наконец-то ты это понял. — Блять. — процедил Санс, — Ты, нахуй, серьёзно? Ты это планировал с самого начала?! — Ага! Ебать я хитрожопый, да? — Пидорас ты конченный. Когда-нибудь я черкану тебя ножом в приступе… тогда посмотрим, как ты будешь смеяться. — Да я не против. — ответил БП. — И так всё заебало, один ты меня развлекаешь. БП в этом плане был непрошибаемый и один из рабочих способов Санса хоть как-то его уговорить — пытаться подъебать его в ответ. — Звучит как комплимент. — Считай это как комплимент. — Спасибо, офигеть. Но тут внезапно вернулся Папирус со школы и об этом сигнализировала резко открытая дверь и вошедшая фигура чуть выше ростом чем Санс. — О, здоров, Папс. — махнул ему рукой БП. Скелет с повязкой на глазу, закрыв за собой дверь, лишь угрюмо посмотрел на брата и его друга, после чего широким шагом тут же дошёл до лестницы, поднялся на второй этаж и там же закрылся в своей комнате. — Даже не поздоровался, а ебло у него такое, будто его черти сожрали… — БП медленно перевёл взор на недовольного Санса, чей взгляд был прожжённым — А в прочем, так оно и есть, ведь ты ещё тот чёрт. Санс заметно напрягся. Он не рассказал своему другу о том, что он прописал мощный удар Папирусу в глаз. Да и не просто угар — он своими пальцами с магией вцепился в его череп. Он коротко упомянул только о том, что у него случился нервный срыв. О последствиях и жертвах — умолчал. БП знать этого не нужно. Врать Санс давно привык. Да, он говорил с ним об этом по телефону днями ранее и признался в соедянном, но БП был пьян. Не помнит ничего. На сей раз это было на руку скелету. БП знать не надо. — Почти. — кратко уточнил БП, Санс не спускал с него глазницы, — Ну харэ. Я вообще-то даже не думал шутить, оно само, бадди. — Санс будто застыл, — Да бля, я серьёзно. Хватит так на меня таращиться! Санс! Скелет осторожно вздохнул, прикрыв глаза, медленно выдохнул и отошёл от БП на шаг. — Уединимся в сарае. — сказал он томно. Явно он больше не желал спорить с БП в принципе.***
— Да где эта пизда ёбаная… — процедил БП. — С кем она там, блять, разговаривает?! Санс и БП сидели в лаборатории, возле кабинета новой главной королевской учёной. Кот то и дело продолжал вопить о несправедливости этого мира, о законах подлости и ужасах бесконечной очереди, понемногу вынося мнемонический мозг скелету. Санс был зациклен на другом — на своих чувствах. Он кристально ясно помнил этот день. Внутри него была война и он не мог принять то, что он чуть не убил Папируса. Но была вещь пострашнее этого — его эмоции. Санс до смерти Гастера был в относительно адекватном состоянии. Когда ширококостный вернулся к отцу в лабораторию уже в третий раз, Гастер вдруг решил позаботиться о его психическом состоянии и выдал ряд лекарств. Среди них был «Малинсупрессцент» — один из сильнейших нейролептиков, лично им созданным и протестированным (на ком — остаётся для Санса большой загадкой), позволяющих усмирить гаммы эмоций и вспышек, успокаивало здравомыслие, не позволяло впадать в безумие, позволяло пациенту вновь обретать контроль над собой. В овоща оно не превращало, усталость или сонливость могла проявляться только в первую неделю приёма, и то, незначительно. Но, как правило, если это разработка Гастера — то она не только крайне эффективная в своей работе, но и очень опасная. Санс это знал как никто другой, в особенности на своих костях, это было аксиомой. К сожалению, другие нейролептики, в частности фармакологические решения из Мира Людей ему не подходили. Поэтому, другого выхода у Санса не было. Только у него побочных эффектов было пруд пруди: начиная от более типичных (для перечня «побочные эффекты») проблем с той же ЦНС, нарушения сна, тошноты, стулом, и заканчивая вплоть до того, что дважды Санс плакал кровью и из его рта неконтролируемо шла пена. Если на первый раз скелет кое-как пришёл в себя сам и никто не видел этой пугающей картины, то на второй ему посчастливилось обзавестись зрителем в лице Лоссе. Причём, второй случай был полгода назад и это были последние таблетки, поэтому скелет благополучно от них отказался, решив, что он «психически здоров». Оба раза были вызваны тем, что Санс ел по три таких таблетки в день. Кажется, за столь небольшое количество времени с тех пор, как он вернулся к Виндингсу, он испытал на себе все пять страниц побочных эффектов (и как-то не умер, что поражало). — Нет, ну это пиздец! — продолжил возмущаться кот, — Какой-то еблан пришёл очкастый и заперся с ней! Трахаются там что ли? Хотя я бы ни с ним ебался, ни с ней. Оба страшные как моя печень, пиздец. — Страшнее меня что ли? — Ты хотя бы сосать умеешь, стонешь сексуально и ебало у тебя хоть немного приличное. Особенно для скелета с пучком расстройств разного характера и с спецификацией учёного-экспериментатора. — О, ну спасибо за комплимент. — развёл руками Санс, не сдерживая сарказма. — Всегда так после отсоса добреешь? — Ага, спускайся почаще, и может, я даже перестану выёбываться и трахать тебе мозг. — А на хуй пойти не хочешь? — Нет, мне сверху нравится больше. А ты ёбаная шлюха. Санс не сдавался. — Ох, — улыбнулся он, — мне напомнить, как ты дважды кончил полторы недели назад, когда ты меня попросил тебя отодрать в пьяном угаре после дня рождения Лоссе на его кухонном столе? — Санс, я сейчас свалю нахуй отсюда, если ты не завалишь своё лицо. — Понял. — скелет едва не заржал. «Ублюдошный манипулятор, да чтоб тебя Асгор в рот выебал…» — Распизделся тут. — Ты лучше скажи вот что… — резко перевёл тему Санс, — ты не знаешь того парня, что вошёл до нас? — Понятия не имею, новенький хуесос какой-то. Додиков многовато стало у нас работать из-за этой бабы жёлтой. — БП устало вздохнул, — После смерти твоего отца вся лаба на ушах стоит… и всё через огромную жопу, сука. — он посмотрел на Санса, сумев мимолётно уловить его взгляд, — Ты думаешь, я бы стал говном поливать того же Мартина или какую-нибудь Эниллу, если бы кто-то из них вошёл и задерживался бы? — Мартина да, Эниллу… да хер тебя знает. Я бы лично обосрал её, сам в курсе. Кот и скелет замолчали, первый вытащил телефон и стал чатиться через СМС с Лоссе. Санс краем глазницы видел, как тот жаловался на него и на Альфис. «Заебись.» — хотелось вломить БП, но Санс знал, что это не поможет. БП нервно вздохнул и посмотрел на руку, на которой были часы: — Сука, уже полчаса тут сидим. Ещё немного — и я без стука ворвусь! — кот сжал кулак, да так, что Санс услышал хруст. Скелет ощущал себя больше уставшим от жизни, дальнейший его ответ БП взбесил второго, ибо он не скрывал того, что ему, откровенно, насрать, сколько придётся ждать. — Это реально издевательство.***
Утро того же дня. Папирус едва не опоздал на урок. Он, буквально, влетел в аудиторию и тут же нашёл свободное место в середине аудитории. Добежав до неё, Папирус тут же сбросил со своей спины рюкзак и перекинул его на поверхность стола. Стал быстро перебирать нужные учебники, тетрадки, после чего вытащил пенал, стал аккуратно раскладывать по своей половине рабочей зоны. Всё это время его сосед по парте даже не смотрел на него, лишь сидел с открытой толстой книжкой и что-то читал. Скелет убрал рюкзак, повесив его снизу на крючок, после чего сам сел на место. Настроение было паршивое, а повреждённая глазница болела и саднила. Папирус всё отчётливо помнил, даже при том условии, что после выпитого алкоголя память рассасывалась в черепном тумане и он помнил всё происходящее лишь отрывками. Этот день стал исключением — он помнил всё и чувствовал себя, мягко говоря, неоднозначно. И сегодня желания делать что-либо, в параллель с похмельем, не было вовсе. Хотелось закрыться от всего мира и успокоиться. Но если выбирать место самоанализа между домом с Сансом и школой с ребятами, то, скрепя сердцем, скелет предпочтёт второе. Да, шумно, да, вокруг много идиотов, в частности тех, кто смел нарушать личное пространство, но сумасшедшего этого Санса видеть он не хотел куда больше. — Ого, что с твоим глазом? — первое, что спросил Додж, когда скелет сел. — Привет. — Ничего. — сухо ответил скелет, сосредоточив взгляд на доску. «Бля, почти ничерта не вижу… Мне долго с этой хренью на глазу ходить.» — С каких пор такие повязки называются «ничем»? Вы там с Андайн подрались что ли? — Нет. — краткое молчание, — Додж, забей. — Па-апс? — Андайн здесь вообще не при чём. — добавил он. Мимо, между партами, проходил Аарон и скелет резко дёрнул его за рукав пиджака. — Что? — рявкнул он, охренев с такой наглости. Если бы это был не Папирус, а какой-нибудь лох, Аарон бы, скорее всего, ему бы сразу же прописал в лицо. — Где Андайн? — Заболела. — тут же последовал ответ. Вот этого Папирус явно не ожидал. Андайн, да чтобы она вдруг взяла и заболела? — Прости, что? — ему показалось, что это шутка или ему в голову взбрело нечто иное. — Заболела. — пожал плечами парень, — Хер её знает каким образом, но у неё температура и насморк. — Аарон посмотрел в глаз скелету, — А с тобой-то что произошло, ёпт? — Не обращай внимания. Прозвенел резко звонок. Папирус отпустил руку. — Иди. Аарон тут же прошёл дальше. «Интересно.» Скелет посмотрел снова на доску. «Андайн заболела. Хм…» — Точно не с Андайн? — тут же его вырвал из мыслей Додж, причём, так резко, что скелет дёрнулся. Собака почти что крикнул ему в ушное отверстие. Папирус нервно выдохнул: — Я только что ответил на этот вопрос.***
БП и Санс сели напротив Альфис. Однако, первые минуты три кот и скелет наблюдали то, как ящерка лихорадочно занималась бумажными работами. БП не скрывал того, что его, откровенно говоря, заебало это грёбанное ожидание и скакание вокруг да около. Альфис это было привычным делом, однако, и ей хотелось стукнуть его по голове, лишь бы он успокоился. Гораздо больше рептилию удивляло появление Санса Скелета в пределах Королевской Лаборатории. С тех пор, как Гастер провалился в собственное ядро, Санс больше не работал в лаборатории. Он лихорадочно отказывался от любых предложений, связанных с работой в этом месте. Многие не понимали этого — он был прямым кандидатом на должность нового Главного Королевского Учёного. Никто не знал, почему Санс всё перечеркнул на самом деле. «Интересно.» Пока Альфис то и дело перекладывала бумаги и что-то лихорадочно печатала двумя пальчиками на компьютере, БП начал всячески вздыхать, цокать, дёргать ногами и руками, выуживая из учёной всё терпение. Он надеялся, что хоть таким способом заставит Альфис обратить на них внимание и заняться их вопросом. — Да блин, ты можешь посидеть спокойно пару минут?! — возмутилась она. — Бумага твоя подождёт, — зевнул кот. — мы тут дохуя уже сидим, Ал. — Да дай я отчёты разложу!!! — Та ты уже в край зае- — ЗАТКНИСЬ. — рявкнул Санс в ответ. — Дай она, блять, закончит, она ж не робот в конце-концов. БП грозно выругался под нос. Прошло ещё пару минут. Альфис, поправив причёску рукой, вздохнула и начала разговор: — Н-неожиданно вас двоих видеть. — она посмотрела на Санса, — Решил на работу вернуться? — Ни за что. — Короче, Альф. Давай по делу. — начал говорить БП, — Этому товарищу нужен Малинсупрессцент. Альфис улыбнулась: — Без проблем. Рецепт на стол. — Рецепт проёбан. — тут же ответил БП. — Тогда ничем не могу помочь. — Просто дай эти таблетки. — Не дам. Запрещено уставом. — Каким ещё уставом? — Уставом Королевской Лаборатории. — Чего??? Каким уставом??? — А, ну ты-то, укурыш, конечно не знаешь. — едко процедила Альфис. — Асгор ввёл закон о том, что каждое предприятие должно иметь свой перечень правил. У нас на днях тоже появился свой устав. Советую его изучить если не хочешь вылететь, Бургерпэнтс. — Альфис перевела взгляд на Санса. — И не таскай своих друзей, а уж тем более бывших работников ГКЛ за лекарствами. Ничего я тебе не выдам. — Бляяяять, ты вообще слушать умеешь?! Не мне эта поеботина нужна, — кот ткнул в плечо скелета, — а этому дебилу! Альфис тут же напряглась и удивилась: — Тебе? — в ответ на уточнение, скелет одобрительно кивнул. — Малинсупрессцент? — Мне Виндингс его выписывал. — Ого, а тебе он зачем? — в тоне учёная тут же поменялась. — У тебя проблемы с самоконтролем? — О врачебной тайне не слышала? Мы не одни тут. БП тут же громко засмеялся с его нелогичности.***
— Ну да, выглядишь хуевато. — сказал Догго, сидящий напротив Папируса, — С кем подрался на этот раз? — Э… да с одним парнем, который под воздействием алкоголя явно в себя сильно поверил. Это уже было после того, как мы с Андайн разошлись, поэтому она здесь не при чём. «Надо попросить Андайн умолчать о том, что меня насильно брат забрал. Чёрт, она ж догадается… только если Смотрящий не смилуется надо мной и не сделает так, чтобы Андайн не помнила итоги этой пьянки. Тогда можно от этого говна отмыться.» — Ещё один сексуальный маньяк? — мило усмехнулась Шайрена, сидящая рядом с Догго. — Нет. Просто ещё один алкаш. — А ты его убил? — тут же спросила она. — Нет. Вырубил и ушёл восвояси. — А мог бы убить. — пожал плечами Сегест, сидящий уже рядом с Папирусом, — Может, тебя бы сразу в КГ взяли. — Я не хочу убивать. — LVL сам себя не наберёт. — добавила Шайрена. — Моё тело не выдержит такой силы, если я стану всех перерезать, вспомни недавнюю лекцию Смита. — Папирус резко выхватил чашку с чаем и отхлебнул, после чего поставил обратно, — Может, через десяток лет для меня подобный способ станет более актуальным. А сейчас рано. Теперь в его руке была вилка, которую он поднёс ко рту. — А пока я хочу больше ментально развиваться. Физически надо постепенно. — Есть в этом доля правды. — ответил Догго. — Но с глазом-то что в итоге будет? Ты ослепнешь? — Я не знаю. — ответил Папирус пусто, пока пёс наматывал дешёвые макароны на вилку. — Ещё не пробовал глаз открывать. — А брат что говорит? — Догго открыл рот и сунул вилку с порцией в неё. — В ахуе брат мой. — почти усмехнулся скелет. — Тоже не знает. — Ты аккуратнее, а то запретит по ночам тебе гулять-то. — проговорил Сегест. — Ничего он мне не запретит. — тут же ответил Папирус без грамма сомнений. «Да я сука… я… если этот мудак ещё что вздумает — я сам его до полусмерти изобью, раз по-хорошему не понимает! Когда я трезвый — я могу ТАКОЕ устроить, ему это даже и не снилось… гррр…» — Самоуверенно. — Или безответственно. — добавила Шайрена. — Хорош вам завидовать. — буркнул скелет. — Вам-то родители не разрешают допоздна гулять где попало. Будь вы на моём месте — гордились бы не меньше, хе-хе.***
Санс резко одёрнул БП. — Слушай… — он посмотрел на магазин техники, — зайдём сюда? Кот остановился: — Нахуя? — Кое-что посмотрю. — Не-ет, — протянул он насмешливо. — если ты опять будешь дрочить на сварочные аппараты, то иди туда с Лосём, он тебя в этом точно лучше меня поддержит! — Я телефон хочу посмотреть. — спокойно дополнил скелет. БП удивлённо вскинул бровь: — А это нахуя? — усмехнулся он. — Э… Я в телефонах не шибко силён, а ты пользуешься этим каждый день. — У тебя тоже есть телефон и мы даже переписываемся, олух. Или ты его проебать успел? Санс пожал плечами. — Ничё особенного, хочу всего-то подарок брату сделать. — Нихуя себе, ты, это, чего расщедрился так? — удивился кот. — Иногда… эм… иногда хочу его порадовать. «Сука, хоть как-то вину загладить надо… БП нельзя знать о произошедшем. И в идеале никому. Большего я не позволю этому повториться.» Сначала БП был поражён подобному, но, внезапно вспомнив, с каким монстром он имеет дело, его лицо тут же стало вновь уставшим: — Чё натворил на этот раз? «Блять.» — Ничего. — отрезал Санс. — Пиздишь. — тут же выдал кот. — Нет. Скорее наоборот… у него день неудачный был. — Это связано с тем, что на его глазе повязка? — Угу.***
9 часов вечера. Санс сидел в пустой гостиной посередине дивана. За окнами было уже темно, однако, это не мешало лунному ночному свету освещать мрачную комнату. Более того, окна здесь были открыты настежь и скелеподобный монстр в какой-то степени наслаждался тем, как грязные смешанные запахи сменялись освежающим морозом. Брата Санс видел всего два раза: когда он пришёл со школы во время визита БП и когда уже сам Санс вернулся домой. Тогда он застал брата на кухне, моющего посуду, но тот даже не обратил внимания на его приход. Тогда старший брат решил не здороваться тоже, резонно ожидая, что Папирус либо его проигнорирует, либо пошлёт, либо ещё что-то, но однозначно будет одно — отсутствие разговора. Ширококостный сел на диван и стал выжидать, когда Папирус покинет первый этаж часа эдак на два или три. Малинсупрессцент никогда не действовал быстро и для более длительного время действия в дальнейшем, его следовало бы пропивать курсом. Так и случилось. Не прошло и десяти минут, как Папирус покинул кухню и сначала походил то к себе, то в ванную, а затем закрылся на ключ. Это Санс определил по характерному щелчку. Это значило только одно: Папирус закрылся на долго. И это хорошо. Почти развалившись на диване, Санс пустил руку в карман толстовки на животе и тут же вытянул банку розового цвета, на ней была этикетка с надписью, что имела убогий шрифт и несочетающийся синий цвет «Малинсупрессцент». — Ну здравствуй, Малинка. — Санс нервно улыбнулся. — Кажется, плохой идеей было надеяться, что я смогу прожить без тебя. Я ебучий слабак. «Только тут всего 30 таблеток. В идеале, я должен принимать его каждый день. Но Гастер соизволил утонуть в Ядре, а рецепт… надо зад порвать, но найти хотя бы… информацию в архивах.» Санс сжал зубы, понимая, что этого ему не хватит, а выпихнуть Папируса во имя его же безопасности, в идеале, нужно через три года. А учитывая то, что жизнь Санса и без Папируса крайне насыщенная, таблеток мало. Нужно достать где-то ещё. Альфис дала их «по старой дружбе», надеясь, что Санс знает, что делает. Лениво переведя взгляд на кофейный столик, взглядом скелет зацепился за красную чашку с каллиграфической надписью «Go to glory», в которой был остывший чёрный чай. Его Санс оставил ещё днём. БП любезно тогда выпил чаю, а Санс к нему не притронулся. Получить «Малинсупрессцент» было куда важнее. Он ненавидел это больше всего. Приём таблеток. Он хотел бы прекратить их употреблять. Не только потому что от того же «Малинсупрессцента» сумасшедшие побочки, от которых Санс мог умереть в любой момент. Ему не нравился приём таблеток в принципе и он знал, что столь чрезмерное употребление медикаментов к добру не приведёт.***
11 часов вечера. Брат не выходил из комнаты, но Санс слышал малоприметные звуки, доносящиеся из его комнаты. Кажется, он занимался физкультурой. «Наконец-то действует.» Уверенности не было, но проявлялись отблески спокойствия, душа перестала биться так сильно. Стало будто немного легче. Малинсупрессцент делал своё дело. Выхватив заветную коробочку, припрятанной под диванной подушкой, Санс со скрипом дивана встал с него и тут же направился к нему. В надежде на мир. Больше он себе не позволит того, что случилось. Как бы Папирус его не провоцировал.***
Санс не прекращал стучать. Это длилось уже пять минут. Брат не выходил. Сначала Санс сделал три стука в дверь. Ответа не было, музыка по ту сторону затихла. Затем ещё три стука. Тишина. Какие-то шорохи. Через некоторое время Санс снова стал стучать. Но по имени брата не звал, да и не звал в принципе, решил, что нужно на него сперва посмотреть. В итоге, Санс стал стучать беспрерывно. «Ну же…» Дверь резко отворилась. А вот и Папирус, с левой закрытой перевязью глазницей, облачённый в комбинезон для танцоров. В этом он чаще всего занимался упражнениями дома, что часто забавляло Санса, ибо это со стороны выглядело странно и нелогично. Но внешний вид, в общем-то, подтвердил догадку старшего о занятости брата в ближайшие пару часов (и как он только умудрялся столько заниматься?). Младший с сомнением посмотрел на Санса, даже не с злобой от такого внезапного упорства. Но что самое главное — страха на лице не было. Сперва его физиономия отдавала какой-то высокомерностью, но, кажется, ширококостному показалось. В его взгляде читался полный скепсис и удивление, но, коронного «ЧТО ТЕБЕ НАДО?» на весь дом Санс также не услышал. Папирус явно не желал с ним даже начинать разговор и, видимо, изначально и вовсе хотел проигнорировать брата. — Э… — прозвучало из уст Санса, тот не отрывал своего взгляда от глаза Папируса, который всё ещё молчал и смотрел на него в ответ, буквально испепеляя его своей обидой за произошедшее. — здравствуй, брат. Я это… эм. Он не нашёл слов, поэтому тот слегка дрожащей рукой протянул коробку и проговорил: — Мне жаль, что всё так вышло. — он отвёл взгляд, желая скрыть накатывающийся стыд. — Прости меня. Я был не прав. Папирус приоткрыл глаз, с интересом рассматривая коробку. Санс понимал, что нужно ещё что-то сказать, и вспомнив недавний с ним диалог, произошедший незадолго до вспышки гнева, тут же озвучил: — Понимаю, — ещё сильнее сдерживая конфуз, продолжил он, — деньгами и подарками такое не прощается, но… эм, бро, я правда не знаю, что ещё могу тебе предложить, чтобы ты принял мои извинения за случившееся. — по мере того как Санс расклеивался, голос неподдельно становился более растерянным, выдавая почти всю уязвимость. — Я… Эм… Я правда не знаю, что на меня вчера нашло. Я н-не прав. «Что я несу… что я несу? Я его чуть не УБИЛ! Сука… Да чтоб я сам сдох. Какой же, блядь, мудак я. Паршивый, отвратительный, опасный я.» Папирус, ничего не ответив, бесстрастно одной рукой взял коробку и Санс отпустил её. Младший скелет стал рассматривать картинку этой коробки, напрягая глазницу и надеясь, что то, что он разглядел, являлось лишь сказкой. На коробочке был изображён небольшой кнопочный телефон чёрного цвета, одна из новейших моделей. Младший скелет тут же припомнил, как в школе многие в последнее время хвастаются своими телефонами и сколько всего интересного через них можно сделать. Даже у Санса был свой телефон, чему Папирус немного завидовал. И когда однажды младший скелет спросил его, когда будет у него телефон, он получил такой ответ в гнусавой форме: «Не скоро. Денег нет на это.» — Так ты же говорил, что у нас нет денег на телефон. — тут же резонно подметил Папирус, ещё более скептично посмотрев на брата одной глазницей и изогнув подобие брови. — Когда я это говорил? — фальшиво удивился ширококостный, посмотрев на брата. — Это было неделю назад, Санс. Санс, промолчав секунд пять, примерно также как и тогда, гнусновато ответил, припустив взгляд: — Появились. Папирус протянул тихое «угу», не открывая рта, в голове ответив самому себе на некоторые вопросы. Между братьями снова настала тишина и младший перевёл взгляд на коробку снова. Санс выжидающе наблюдал за тем, чтобы на лице поменялось хоть что-то. Но, кажется, Папирусу было предпочтительнее прятать свои эмоции под каменным слоем косвенного безразличия. — Как твоя… глазница? — между тем спросил Санс. — Болит. — сухо ответил младший. — Сильно? — Ммм… нет. — Дашь посмотреть? — Нет. Папирус не подпускал так близко. Он какое-то время осматривал коробку и даже поворачивал её, открывать не спешил, ровным счётом как и развивать диалог с Сансом. Старший ещё раз для себя подтвердил то, что Папируса на разговор не вытянуть. Для младшего скелета, по мере того, как он рассматривал подарок, значения времени будто не имелось, в то время как старший брат считал каждую секунду этой ментальной пытки осуждения. Без обвинений, без оскорблений, без криков. Только тишина. Определить истинный настрой Папируса и так тяжелее с каждым разом. «Бля… я это заслужил в любом случае. Чтобы он ни делал сейчас — шрама на глазу не избежать. Я позволил себе то, за что выстрелил бы себе в голову. Да духу не хватит… Умоляю, прости меня, брат. Пожалуйста.» Папирус вдруг протянул коробку обратно Сансу. Это было настолько резко, что от удивления Санс подпрыгнул. — Забери. — сказал брат более уверенно. От этих слов Санс удивился ещё больше. Что это значит? Папирус же хотел себе тоже телефон. И он ему купил, причём, даже лучше, чем лично его, который он использует и для работы и для личной жизни! Санс тут же взял коробку и сцепил её фалангами пальцев. Папирус мгновенно убрал свою руку и выпрямился. Ширококостный непонимающе посмотрел на мрачный и какой-то крайне неоднозначный взгляд младшего брата, в горле встал невидимый ком. Такое выражение лица брата пугало куда сильнее. Непредсказуемость Папируса — определённо худшая из его черт характера. — И будь так любезен оставить меня в покое, — прожигая злостью, процедил парень, — если ты в действительности сожалеешь о случившемся. С этими словами, младший брат резко захлопнул дверь перед носом старшего, да так, что тот подпрыгнул снова. Ширококостный обомлел ещё больше. Настолько грубого и нетипичного сценария он точно не ожидал, хоть и знал о том, что с каждым разом брат любил выкидывать разные вещи, буквально путая Санса и не давая ни малейшего шанса. Ему показалось, что Папирус запер дверь за ним навсегда. Что с этим делать — не знал. Ясно одно: что брат очень зол на него. И это понятно почему, Санс не осуждал. Но из-за этой едкой речи казалось, будто банальный приход Санса с желанием помириться и хоть немного сгладить это недоразумение — это уже целая ошибка и ему не стоило вовсе беспокоить Папируса в ближайшее время. Хотя, можно ли такой срыв назвать ёбаным «недоразумением»? Очевидно, что нет. На душе стало ещё хуже и Санс простоял некоторое время как статуя перед дверью, обдумывая происходящее и позабыв о ходе времени в принципе. Как и о приёме таблеток, что он с БП выбил из рук жёлтой мрази чуть ли не кровью и потом. Разговор был тогда весьма спокойным, но каждая встреча с персоной в лице Фифти Токсата для Санса являлась отдельным испытанием на терпение. А ситуация с Папирусом требовала срочного поиска другого выхода из сложившейся ситуации. Может, он всё-таки остынет...?