Моя спортсменка

Начнём с того, что у них и правда, элементарно, нет общих тем. Я удивлюсь, если они даже знакомы друг с другом, ведь Саша, насколько знаю, одногодка Ярины, а ей уже двадцать шесть стукнуло. Во-вторых, даже если Князев и найдёт точки соприкосновения с Русланом, то явно у них не зайдёт разговор обо мне. Только вот я бегу со всех ног к своему парню, натягивая скромную улыбку на лицо, и просто моля всех богов о склерозе баскетболиста. Травмы в этом спорте мега частые, так на голову мячик упадёт, и пока-пока кукушечка. — А вот и моя Алёна, — довольно тянет Рус, протягивая ко мне руку и сразу привлекая в объятия. Я лишь недовольно дергаюсь, трепыхаясь в железной хватке. Видимо, на мои прежние просьбы сейчас решили забить. И почему-то это фонит дурацким мальчишеским показушничеством. Серые глаза впиваются в меня, добавляя накала. Что ж, радуюсь уже тому, что он явно не ожидал меня здесь увидеть. Как же он удивится, когда увидит все остальное. — Русь, мне тут неуютно, может домой? — предлагаю неуверенно, заметив на фоне Лёшу с его усмешкой. Другу не нравится вся эта ситуация с Каротиным, о чем он никогда не забывает мне рассказать. Отношения из-за совета родителей были полным провалом, но они должны были видеть, что их доченька хорошо себя ведёт и слушает старших. — Знал ведь, что тебе здесь не понравится, — легко улыбается парень, явно игнорируя Князева, чем подтверждает мои догадки о том, что все здесь — театр одного актёра. Для одного зрителя. — Не думал, что такой фурии здесь не понравится, — скалится Саша, вызывая мою панику на дне глаз. По позвоночнику пробегает холодок в ожидании чего-то максимально ужасного. — Ты о чем? — удивляется Рус, отвлекая Князева от увлекательного занятия: испепели противника. — Алена вообще тихушница, воплощение скромности и спокойствия. Зря он это сказал, чувствует мой спонсор всех глупых ситуаций, что зря. Потому что Саша прикладывает ладонь к губам, туда, где проехался баскетбольный мяч. Интересно, до сих пор болит? — Да? — с ухмылкой тянет парень, явно просекая ситуацию. Лицо слишком довольное, будто съел самую сладкую конфету из коробки на новый год. — Ладно, Алён, я сейчас схожу с друзьями попрощаюсь и можем идти, раз так хочешь, — не зацикливаясь на словах собеседника, легко соглашается Руслан, целуя меня в щёчку и исчезая в толпе. — Я бы свою девушку наедине с другим парнем не оставлял, да и поцеловал бы на его глазах намно-о-ого горячее, — раздаётся над ухом горячий шёпот, пока я рассматриваю место, где минуту назад пропал Каротин. — Хорошо, что мне не посчастливилоась такая радость, — закатываю глаза, стараясь вложить в слова весь свой яд, о котором не знал Руслан. Рядом с ним я просто не могла спокойно защищаться, делая из себя максимально милую девчонку. Его мнение обо мне нравилось родителям. Этого менять не хотелось. — Ан нет, малышка, — смеётся Князев, хватая меня за руку, когда я стараюсь уйти от него к Лёше. — Знаешь, я тут понял, что вижу огромную разницу между тем, что видел у Яры и тем, что наблюдаю сейчас. — Внимание в твоём возрасте развивать нормально, не стыдись этого, — киваю, стараясь выдернуть руку из захвата. — Могу выслать тебе медальку. Почтой. — Аллергия на меня не закончилась? — Даже пика ещё не достигла. — Но знаешь, из всех наблюдений я понял одно, — все же решив довести мысль до конца, улыбается Князев. Улыбка явно человека, который чувствует скорую победу в руках. Не нравится мне это. — Либо ты перевоспиталась, либо бедный Рус не знает, какую язву, пулящую мячиками, пригрел на груди. И я больше склонен ко второму. — Молодец, уже способен строить гипотезы, — восторга в голосе по край, мне надо было идти на актёрское мастерство. — О, ты не знаешь, что я ещё могу искать отличный компромат на тех, кто меня немного, но бесит, — доверчиво делится Саша, растягивая на губах самую широкую улыбку. Казалось, что мышцы точно должно свести от эмоций. — В процессе этого, я понял из разговора Яры, что твой парень, терпеть не может твою сестру. — он делает паузу, вновь изучая меня серыми глазками, — Поездки к ней тоже не одобряет, — уточняет, делая размашестую подпись над моим приговором. — И что? — тяну, пожимая плечами, на лице ни эмоции, хотя внутри я прекрасно понимаю, что просто из этой ситуации не выбраться. — Я думаю, твоему парню не понравится, что ты ездила к сестре. Без его ведома, конечно, — ухмыляется он, притягивая меня ближе, чтобы взгляды встретились. — Он знает, — вновь пожимаю плечами, безбожно соврав. Удивляясь мстительности парня, лишь надеюсь, что в ложь он поверит и… — Ну тогда схожу, пожалуй, расскажу, как приятно было находится в компании его девушки тогда. …спокойно отпустит ситуацию. Скотина-то какая! Хрена Яра с такими вообще общается? Я молчу, упрямо кусая губы в кровь и рассматривая, как Князев сначала выискивает Руса, а потом, махнув ему, идёт навстречу. — Чего ты хочешь? — не разворачиваюсь, кидаю через плечо, понимая, что просто меня не отпустят. Скотина баскетбольная, видимо, плохо зарядила мячом по его физиономии-то довольной. — Свое желание, — в наглую тянет он, даже не удручая себя в объяснениях. Хотя их и не нужно. Мстительная персона вы, Князев Александр. Мстительная и наглая. Скотская, одним словом. — Посреди зала. Он меня добил. Черт, это же невозможно. Альтернатива наихудшая, либо я ссорюсь с Русом из-за поездки к Яре, либо ссорюсь с ним из-за поцелуя. И в любом случае узнают родители. Хотя, в толпе могут не увидеть. Людей очень много, а один поцелуй точно никто не заметит. Мало ли кто может целоваться с Князевым… — Думай быстрее, рыжик, — смеётся Саша на ухо, проводя ладонями по рукам и вызывая мурашки. — Согласна, — выдыхаю слабо, понимая в который раз, что просто так не разгребусь. — Тогда идем, — улыбнувшись уголком рта, тянет Князев, протягивая мне раскрытую ладонь. Твою мать, вот именно сейчас я попала.

The end pov Алена Абрамова

Она дает ему руку, несмело рассматривая то, что делает и будто со стороны наблюдая за всем. Выбора-то и впрямь не было, а так хоть призрачная возможность, за которую явно стоило ухватиться. Ухватилась. Хотя нет, не так. Ухватилась, блять! Она смотрела, как наглый высокий парень, которому явно заняться нечем, раз он начал напрягать своими заскоками ее, ведет к центру зала. Как и обещал в принципе. Аккуратно ведет, не давая никому и ни в кого врезаться, пока Алена постыдно глазеет по сторонам, мечтая, и одновременно не желая, найти Руса в толпе. Он был хорошим парнем, конечно, со своими заскоками, огромным эго и частой игрой на публику, но кто из нас не без греха? И говорить ли об этом девочке, которая из прихоти родителей начала встречаться с ним? Хотя в процессе она и понимала, что, да, выгода в этих отношениях однозначно есть. Начиная с чисто платонического интереса со стороны Руса. Да, это было вишенкой на торте. — Не бойся, может чему и научишься в процессе, — останавливаясь на нужном месте, с ухмылкой тянет Князев. Алене усмехнуться хочется, сказав в это лицо, что он-то точно почерпнет намного больше, но только ей бы сейчас помолчать. Длинный язык никогда не спасал. К тому же можно помолиться о том, чтобы Рус сейчас был на улице и ждал ее. Авось проканает и хоть раз услышат. Поднимая взгляд на Князева, она не понимает почему он медлит. Не распускает рук, не тянется к губам, а смотрит в глаза, так пронзительно серьезно, что даже напрягает. Полиция нравов? Серые глаза рассматривают ее, будто увидев другого человека и от этого взгляда вдруг мурашки по коже. Он оценивает девушку, чуть нахмурившись и опустив глаза к губам. Искусанным от нервов и алым от этого. В голове понятные только ему мысли, совсем не вяжущиеся с мыслями Алены. У нее вдруг четко выплывает вопрос, есть ли у него девушка? Так чисто теоретически, для личного развития. Надо же хоть от части знать, с кем она будет целоваться через пару минут. Может мгновений. — Боишься? — вдруг усмехается Князев, легко проводя ладонью по нежной щеке с чуть выделяющейся скулой. Он с улыбкой рассматривает плохо замазанные чем-то, напоминающим цвет кожи, веснушки. Такие смешные и милые, что кажется богохульством их прятать. Интересно, рыжие все такие или только она? Ему приходится склоняться к ней, чтобы обхватить ладонью тонкую шейку, слегка надавив пальцем на трепещущую жилку. Смешная, правда. Минуту назад хвалилась и упрямилась, а сейчас замерла в страхе. Явно же, страх! Неужели этот Рус не делал так? Не пытался нарушить личную территорию, вот так, прямо как он сейчас, приблизиться к милому личику, чтобы ощутить жаркое сбитое дыханье? Не пытался ладонью зарыться в рыжие, до жути приятные на ощупь волосы, надавить на маленькую изящную ямочку на подбородке, слегка приоткрыв ротик с алыми пухлыми губами, чтобы увидеть юркий розовый язычок, скрывшийся за ровными белыми зубками? Слабак. Поэтому Князев и делает все сам, прижимая к себе тонкую фигурку за талию, забрасывая ее руки к себе на плечи и впиваясь жарким поцелуем в губы. Он не чувствует, что она против и тем более не чувствует, что ей не нравится. Маленькая Алена в нерешительности отвечает на поцелуй, умело сжимая его губы губами. Он чувствует, как ее пальчики пробираются к волосам, зарываясь в них и сжимая. И уж тем более он чувствует, как что-то, пока еще даже не известное ему самому, точно выходит из-под контроля. Что-то выходит из намеченного плана, потому что, когда его условие уже явно выполнено, выпускать маленькую фурию не хочется. Нет желания терять контакт с такими нежными губами, что пытаются забрать роль ведущего, нет ни малейшего желания отпускать фигурку, что так хорошо вписалась в его тело, жарко соприкоснувшись с ним. Этого нет. Ни у кого из них. Потому что что-то вышло не по плану и приторно-сладкая месть, что так хотел почувствовать Саша, уходит с его пути, оставляя совершенно иное желание. Алена отрывается первой со страхом в глазах, в которых мечется скрытое удовольствие, глядя на Князева. Ее ладони все еще в его волосах, тело все так же соприкасается с его, а в голове полный бардак с криком здравого смысла на заднем фоне. Она смотрит на него и будто не понимает, что произошло. Его глупый вопрос, из-за которого она была готова шипеть змеей, странный взгляд, сбивший с мысли, и будто бы темнота. На самом деле она была. Тьма, беспросветная, и лишь чувства и эмоции выкрученные на максимум. Такие теплые, жаркие — испепеляющие. Так приятно не было никогда. Поэтому надо забыть. Долг отдан, мосты сожжены. Должны быть, по крайней мере. Алена не говорит ни слова, этого и не надо. Выходит на улицу, даже не запоминая как, почти рандомно выбирая двери к выходу. Помнит лишь, как ее ловят руки Леши. Перепуганного Леши. А таким он был редко. — Что это там было, мать вашу? — шипит он на нее, выводя к углу, чтобы никто не услышал. — Я еле успел оттащить Руса, а он, знаешь, как был близок к тому, чтобы застать эту хрень. — Это долгая история, — шепчет Алена, потирая гудящие виски и все еще оставаясь там, в середине зала, рядом с Князевым.