чё-та про петю хазина

Мне нравится, когда люди передо мной изворачиваются швами наружу. Обрезками здравого смысла. Остатками того, что можно с натяжкой обозвать достоинством. В самом деле, дай только повод, позволь им опустить глаза в пол, как тут же выясняется, что нет никакого бати в мэрии, нет никакого кента с короной на голове, что делает пойманного шкета сродни мафии. Каждый, попав в обезьянник, первым делом начинает рычать, вести себя как животное, которому палец хочется сунуть по ту сторону решётки. На, тварь. А тварь не кусает. Тварь только понимает, что попалась на своих спайсах и спидах, и теперь любыми способами старается припугнуть в ответ, старается загладить свою вину. Другая тварь попадается на распитии водки в парке имени какого-нибудь исторически известного чувака. Третья — за то, что водит с собой пару распущенных баб, так и не сумев их воспитать за цветную этикетку. Я точно знаю, ты делаешься незаметным рядом со своими шлюхами, будучи сутенёром, в надежде на то, что система тебя забудет. Как бы не так. Капюшон, таинственный голос — мы чё, в грёбаных комиксах? В очередной раз, когда я заберу одну из твоих сотрудниц с накокаиненными ноздрями и в мини-юбке, впервые замявшись на выборе между рыженькой и седой, за углом нас будут дружно поджидать оперативники со стволами. Псинка обнюхает ту, что слева. Так, для пущей демонстративности. Обнюхает дрянь на наличие дряни в трусах. А я буду ходить туда-сюда, брезгуя подойти к шлюхе слишком близко, зато запишу нашу предварительную беседку с тобой на диктофон, вынужденный грудью с запрятанным майком под водолазку чуть ли не в грудь твою тыкаться. Славно будет оглохнуть, когда твои шлюхи завизжат, что есть мочи, а одна попытается укусить — укусить, мать твою — мента в черном жилете. Почему ты не пошел торговать счастьем, кретин? Почему взялся за блуд? Колёса, по мере крайней, мозги не ебут и не просят остановить, чтобы отлить. Для тебя двести сорок первая УК РФ — пустой звук? Теперь не думаю. Теперь ты лыбиться будешь не так открыто. Теперь твоя главная задача — выбраться отсюда, но так, чтобы не потрепать гордость. Найду малолетку — а я найду — среди твоих шлюх, и всё, ты падёшь на шесть лет, так и не дозвонившись до мамочки, так и не узнаешь, что она очень сильно тебя ждёт из твоего грёбаного офиса, где ты, напиздев ей, работаешь за хорошую сумму этажом ниже. Сколько получают сутенёры? Примерно столько же, сколько ты с меня дерёшь, да-да, а потом закладывают всё это под процент. Ты не первый. Ты и не последний.

***

У Пети план — раз. Во-вторых, есть возможность растянуть штраф и заложить пару процентов себе в карман, а то и десять. Он смотрит на клетку со шлюхами, как на телик, и закидывает ногу на ногу, развернув острую коленку точно в сторону. Метод такой. В сериале одном видел. Правда, название не запомнил, но и хер с ним. Ему бы ликование со своего лица стереть, но он чисто физически этого сделать не может, поэтому скалит свои клыки и кривит рожу одному из своих людей в шапках-масках и бронежилетах. Мол, не, ну, ты тоже это видишь. Беспонтовый балаган, а у Петра место в первом ряду. Глаза, правда, болят уже на жопы эти смотреть. Он слышит каждое слово. Каждый писк. Каждое недовольное бурчание и вздох изо рта этих шлюх. То ли ещё будет. Сюда бы пару людей, наркоконтроль и выдоить из каждой анализы. Заставить нассать в баночку. Одна из них настолько обдолбана, что начинает раздеваться. Хазин смотрит на своего оперативник и «нет, ну ты видел?» Они оба смеются, потому что смех полезен для здоровья. Кокаин, к примеру, не полезен. А у неё уже глаза навыкате. У Пети скулы болят спокойно это наблюдать. — Так, а ну-ка. — Младший лейтенант Пётр Хазин выкручивает ноги, встаёт и улыбается, дёрнув уголком губ. Так по-хамски и немного нервно, будто сконтузило на секунду, а потом резко всё прошло. — Не надо. Щас мы пару тёлочек твоих выставим харей в пол и пошарим по всем щелям. Если найдём хотя бы грамм.. Хазин обращается к тому, что в капюшоне. — ..то все свои ублюдочные замашки будешь демонстрировать уже на зоне. В компании менее смазливых мордашек. — Игра такая, в которой Петя всегда победителем выходит. — Можешь упасть на коленки и попросить прощения у Российской Федерации, но это тебе уже вряд ли поможет. Или попросить прощения у меня. А говорить с самими шлюхами вообще бессмысленно. Может, они даже языка не знают. Зато одна из них почти вылизывает клетку в стараниях обратить на себя внимание. Хазин морщит рожу и думает, что если ей так вкусно, то пускай. Штатная всё равно придёт убирать не скоро.