Mulan magnolia

Проснувшись среди ночи, Чонин решил побродить по дому, но не думал, что увидит спящего за столом Хенджина. "Нет бы пойти к себе, так нет! Мы же любим спать за столом!" — возмущался Чонин про себя, пытаясь разбудить альфу, дёргая его за руку. А как ещё? На ушко что ли прошептать? Или обнять? Омега скорее пнет, чем будет хорошо обращаться. Тем не менее Хенджин даже не пошевелился. — Оставить его здесь или всё же донести до комнаты? — вслух задал сам себе вопрос Чонин, колеблясь. С одной стороны как будто старший ему сдался, но с другой – Хенджин же проснётся с болями в спине и шее и скорее всего будет отрываться на младшем. А оно Чонину надо? Выдохнув, Чонин попытался поднять ненавистного альфу, но даже и не думал, что старший такой тяжёлый. С горем пополам омега дотащил Хенджина до кровати, а после, идя к себе, он бранил себя за то, что теперь у него будет болеть спина от такой тяжести в виде альфы, но случайно заметил на полу непонятную ткань. Подняв её, Чонин понял, что это платок старшего, но не решился второй раз зайти в комнату альфы. Слишком много чести. Омега просто поплёлся к себе в покои, непроизвольно вдыхая запах платка.               Утром Чонин предпочёл завтраку прогулку по саду, за что старшая служанка долго ругалась, приговаривая, что так господин может заболеть. Но когда омега слушался? Не обращая внимания на служанку, Чонин радостно гулял по саду, надеясь, что скоро всё здесь будет красиво, как у Джисона в саду. Омега настолько замечтался, что не заметил бегущую на всех парах свою служанку. — Господин, постойте! — О? Юн, что случилось? — спрашивает Чонин у своей служанки, которая пыталасься отдышаться. — Господин, Ваш брат просил передать, что начались роды. — Роды?! Где же ты раньше была?! — омега был в шоке. Не дождавшись ответа служанки, омега рванул в дом переодеваться, подмечая, что день просто отличный. Быстро переодевшись, Чонин выбежал из дома, даже не думая о Хенджине. Ему хотелось как можно быстрее оказаться в доме брата. Буквально влетев в карету, Чонин округлил глаза в удивлении, увидев сидящего напротив Хенджина. — Ты что тут забыл? — Ты забыл, что мы семья? — спрашивает альфа, ухмыляясь. Чонин готов был пойти пешком к брату, лишь бы только не с ним. Омега ничего не ответил. Весь путь до дома Чана Чонин молча сидел, не смотря на альфу, который в свою очередь уставился на младшего. Омеге было не по себе, и он рассматривал свои пальцы, делая вид, что не замечает пристального взгляда альфы. Подъехав к дому, Чонин вылетел из кареты, забывая, что вообще-то должен был подождать, пока выйдет Хенджин, и побежал в дом. — Хен! — зовёт Чонин, вбежав в покои старшего, который сам ходил из стороны в сторону. — Здравствуй, Чонин. Ты один? — спрашивает старший Ян, нервно перебирая пальцами. — Нет, Хенджин тоже здесь. — Ох, надо бы его встретить, — произносит альфа. Конечно, он пытается отвлечься от мысли, что скоро станет отцом. Хотя, скорее он сильно переживает за Джисона. — Как Джисон-хен? — Не знаю, он меня не впускает, — грустно произносит Чан, смотря на младшего брата. У Чана тут же появляется отличная, как он думает, идея. — Может у тебя получится к нему зайти? Узнай, как он там, только не говори, что это я попросил, хорошо? — Хорошо, — соглашается младший, а старший слегка улыбается, надеясь, что его план сработает. Чонин сразу же помчался к старшему омеге, надеясь, что его вообще впустят. Хотя когда это он ждал разрешения? Омега, не взирая на протесты служанок, заходит в комнату Джисона, удивляя его своим появлением. В голове у Джисона, который и так мучается сейчас и готов на всё, что угодно, лишь бы его муки прошли, только один вопрос: — Ты чего? — Хен попросил меня зайти, чтоб узнать, как ты тут, а то вы его не впускаете, — выпаливает Чонин, совсем забыв, что нужно было сказать всё по-другому. — Он тут ничем не поможет, только будет мешать, — отвечает Джисон, продолжая ходить из стороны в сторону, кривясь от боли. Эти муки уже по горло были, а тут ещё этот Чан пытается всё разузнать. Безобразие! — Я ему так и передам, — язвит младший омега, наблюдая за хождениями старшего. Ему так сейчас больно? Или это наоборот помогает притупить боль? Зачем он вообще ходит, когда ему рожать надо? Столько вопросов, а Чонин не знал ответов. — Когда у тебя это началось? — С раннего утра. Лекарь говорит, что через пару часов будет хуже, — Джисон останавливается, устало смотря на Чонина. Вот он ему расспросами вообще не помогает. — Почему? — не унимался младший. — Потому что рожать начну, — огрызается Джисон, тут же понимая, что вполне мог обидеть младшего омегу. — Ой, ладно, я пойду передам всё Чан-хену. Чонин тут же вышел из комнаты, не понимая, почему старший так ему отвечал. Услышав знакомый голос, омега ускорился, чтобы побыстрее увидеть Ёнбока, который о чём-то спорил с Чаном. — Чан-хен! У тебя муж рожает, а ты выпить хочешь?! — возникает Ёнбок после того, как услышал предложение Хенджина. Пить, когда в это же время рожает Джисон?Возмутительно! — Ёнбок, ты не знал, что когда омеги рожают, альфы пьют за рождение ребёнка? — встревает Хван, переводя свой взгляд на возмущающегося омегу. Ёнбок слишком часто стал перечить Хенджину, что начинало подбешивать альфу, а вот Хван в свою очередь стал сильно раздражать омегу. Сначала он Чонина бьёт и голодом морит, а теперь пытается споить старшего брата? Ёнбок такого не позволит! — Кто тебя спрашивает, Хенджин? — бросает Ёнбок, тут же замечая на себе неодобрительный взгляд старшего брата. Чан, конечно, был не против выпить, так как это традиции, да и отвлечься надо было. — У вас в семье все омеги такие? Что Чонин, что ты – сплошной ужас, — высказывается Хенджин. Эти слова не понравились Чонину, который просто наблюдал в сторонке. — Повтори, — омегу задели слова Хенджина. Это он и Чонин – безобразие? А на себя этот альфа посмотреть не хочет? — Успокойтесь, пожалуйста. Ёнбок, идите погуляйте с Чонином в саду, там Джисон опять всё переделал, — Чан пытался уладить начинающийся конфликт между братом и мужем Чонина. — Хенджин, пойдём. Оба альфы уходят от оскорбленных омег, которых только что предал их старший брат. А ради кого? Ради Хенджина! Почему? Чтобы выпить за рождение ребёнка! Недовольно фыркнув, Ёнбок подозвал Чонина, с которым тут же направился в сад, надеясь, что Чан им не наврал.               Через долгие семь часов, которые омеги и альфы провели отдельно, опасаясь встречаться друг с другом, все четверо стояли около кровати Джисона, который держал на руках своего новорожденного сына. Как только одна из служанок сообщила своему господину о рождении ребёнка, подвыпивший, но всё ещё соображающий Чан бросил чашку с алкоголем и побежал к своему супругу в покои. Через какое-то время подъехали родители омеги и альфы, тут же поздравляя друг друга с рождением внука. — И как назовёте? — спросила мать Джисона, не отрывая глаз от своего новорожденного внука. — Мы ещё давно решили назвать сына Уджином, — любезно ответил Чан, улыбаясь госпоже Хан. Джисон перевёл взгляд на своего мужа, который явно не договаривает. Они оба долго ругались из-за имени их ещё не родившегося ребёнка, ведь Джисон все время перечил старшему, восклицая, что никаким традициям он следовать не будет. Только в последние дни они пришли к компромиссу, и теперь их семья пополнилась новым членом семьи, которого оба решили назвать Уджином. До ночи Чонин сидел рядом с Ёнбоком, которому доверили поддержать ребёнка в отличие от младшего. Омега сначала дулся от обиды, но маленький племянник, мирно сопящий на руках старшего омеги, умилял его, из-за чего он расплывался в улыбке. Хенджин, сидевший напротив омег, долго любовался своим мужем, изучая каждый сантиметр его лица. Младший был слишком красивым и при этом довольно милым, не то что дома, ведь обычно он всегда ходит угрюмым либо избегает всяких встреч со старшим. Омега чувствовал на себе пристальный взгляд, но он был слишком занят ребёнком. Да и зачем ему обращать внимание на Хвана, когда есть такой маленький комочек счастья? Как только уехали родители, Чан тут же принялся выгонять своих младших братьев, аргументируя это тем, что Джисону и маленькому Уджину нужен покой. Ёнбок то согласился, а вот Чонин во всю протестовал. — Хенджин, забери его уже, — проскулил Чан, уставший от нытья младшего брата. Только Хван мог помочь ему с этим извергов в виде Чонина. — Хорошо, Чан-хён, — соглашается Хенджин, встречаясь глазами с обиженным омегой. — Поехали домой, Чонин-а. Посмотрев сначала на измученного брата, а потом на своего нелюбимого мужа, Чонин сдался. Не попрощавшись с братом, а он и не заслужил, омега вышел из дома вместе с Хенджином, всем своим видом показывая, что он оскорблён. — Ты когда дуешься, таким страшным становишься, — издевается Хван над младшим, помогая ему сесть в карету. — Я? Страшный? — удивляется Чонин, вскидывая бровь. — Как ты смеешь?! — Не злись. Я тоже обижался, когда мне не давали Йеджи, —спокойно произносит Хенджин, усаживаясь напротив своего мужа. — В смысле? — омега всё ещё не понимал, как это всё связано. — Когда она родилась, я бегал и прыгал от радости, пытался всё время быть с ней, а родители мне часто запрещали. Так что я тебя понимаю, — поясняет альфа, улыбаясь Чонину. Весь путь до дома оба молчали, размышляя о своём. Хенджин вспоминал искреннюю улыбку младшего в то время, как Чонин подмечал, что старший не такой уж и плохой, каким кажется.