Mulan magnolia

Чонин посвятил весь день прогулкам, надеясь отвлечься от недавнего довольно неприятного разговора с матерью. Ближе к вечеру сильно уставший омега решил пораньше отправиться спать, даже не думая о Хенджине и о том, что его подобает встретить. Но и встречать его и не понадобилось, ведь Хван сам заявился в комнату младшего, сильно пугая его. — Зачем так пугаешь? — Чонин был напуган, но пытался всем видом своим показать, что он не боится старшего, уж тем более пьяного. Только вот Хенджину было сейчас не до разглядываний младшего. — Чонин-и, здра-а-авствуй, — тянет Хван, опираясь о стену своей рукой, пытаясь хоть как-то устоять на своих ногах. — Что с тобой такое? — в голосе омеги проскочили нотки волнения, что слишком ново и непонятно для него. Чонин в жизни не волновался за старшим. Чаще всего они ругались друг с другом или издевались друг над другом. — Ты пил? — Чуть-чуть, — произносит Хенджин, всё также не двигаясь с места. — Оно и видно, что чуть-чуть. С кем? — начал допрос Чонин, становясь серьезнее с каждой секундой. — С Дону. — Где ты пил? — спрашивает младший, надеясь услышать "с омегами", чтобы тут же написать об этом старшему брату или отцу в надежде, что те поднимут шум и будут просить развода. Тогда то Чонин освободится из этой темницы. — Мы там были... Никаких омег и гамм с нами не было! У меня есть любимый омега, тем более истинный, мои сердце и душа только его, но он меня сторонится, — Хенджин начал размахивать руками во все стороны, что плохо сказалось на его равновесии, но его это и не смущало. Альфа лишь взглянул на волнующегося омегу, который успел поймать старшего. — Такой милый и упрямый, но всё равно милый и красивый. Прошло два месяца с тех пор, как Чонин узнал, что он омега, с чем только недавно смирился, проводя всё время со всем знающим Ёнбоком, который стал омегой аж на год раньше! Яну приходилось учиться быть омегой, но у него это плохо получалось. Не хотелось. Ему интереснее было пойти с Чаном в лес и слушать рассказы о его обязанностях. Лишь одно точно изменилось в омеге. Его запах. Именно через два месяца всем знатным семьям зачем-то понадобилось устроить званный ужин. Чонину не нравилась эта идея, но и не пойти нельзя было. Стоило только ему заикнуться о желании остаться дома, он тут же почувствовал на себе пристальный, даже раздраженный взгляд отца. Пришлось пойти. Младший Ян всё время был рядом со своим старшим братом-омегой, так как ему было запрещено находиться рядом с альфами, только важные ситуации, коими являлись роды или беременность. Не густо и несправедливо. Чонин готов был от скуки помереть, гуляя по саду и пиная ногами маленькие камушки. Ёнбок и Джисон бросили его одного, ведь он ещё маленький, чтобы секретничать. Но и ему самому не хотелось слышать влюбленные истории этих двоих. Омега ушел слишком далеко, ведь он больше не слышал больше гула. Казалось бы Чонин мог спокойно насладиться тишиной и не чувствовать себе омегой, но он рано порадовался одиночеству. — А что это ты тут забыл? Не боишься, что такого омегу украдут? — раздается голос Хенджина за спиной Чонина, от чего последний подскакивает на месте от неожиданности. — Кто? Ты? Не смеши, —дерзит Ян, поворачиваясь к старшему лицом. — Да как ты смеешь дерзить мне?! Я старше тебя и я – альфа! — восклицает Хенджин, чуть ли не переходя на крик из-за такой дерзости младшего. Оба тут же замолчали. Точнее, Чонин недовольно цокнул, но ничего не ответил, а Хван продолжал выжидающе смотреть на младшего, надеясь, что он одумается и извиниться. Даже через время они стояли поодаль друг от друга, пока не подул ветер, из-за которого манящий запах омеги донесся до Хенджина, который тут же одурманился. Этот необычный запах пленил альфу, и Хван поймал себя на мысли, что ему этого мало и он готов приблизиться и внаглую начать нюхать Чонина, прекрасно понимая, что младший будет кричать и бить его. Его просто тянуло к нему, но Хенджин понимал, что всё неправильно. Ему нравится запах его врага, с которым он чуть ли не с пеленок ругается и дерётся. — Холодно, пойдем в дом, — вдруг произносит альфа, чувствуя на себе удивленный взгляд младшего, ведь тот не мог поверить своим ушам. Ян, ничего не ответив, направился в дом, ускоряя свой шаг, чтобы не идти рядом с ненавистным альфой. А вот Хенджин пытался прийти в себя после запаха младшего, который как будто впечатался в сознание. Чонин с горем пополам смог уложить альфу спать, так как выгнать его к себе никак не получалось. Старший болтал без остановки, но не уходил. — Спи давай! Я тогда в твои покои пойду спать, пьяница, — повелевает Чонин, привставая со своей кровати, но его тут же схватили за руку и потянули обратно. Ян сильно перепугался, но не стал сопротивлялся. — Останься! Ты так вкусно пахнешь! Прям как мой муж, — сладко тянет Хенджин, пытаясь уловить как можно больше опьяняющий запах, будто алкоголя ему было мало. — Я и есть твой муж, ненормальный, — произносит омега, тут же понимая, что только что ляпнул. Будь Хенджин трезвым, он бы тут же начал плясать от счастья, что сам Чонин признал это. — Нет! Мой омега красивее и приятнее пахнет! — возмутился Хван, приподнимаясь. Какой-то омега будет ему говорить, что он – его муж? Да не в жизни! Он прекрасно знает, как пахнет его омега! Только вот понять, что это он и есть, ему мешал алкоголь. — Спи, кому говорю! Ранним утром как только Хенджин открыл свои глаза, он сильно удивился сопящему рядом Чонину. Осторожно осмотрев младшего, надеясь не разбудить его, альфа понял, что ночью ничего не произошло, за что Чонин мог его сейчас убить. Аккуратно вставая, Хенджин не мог оторвать свой взгляд от младшего. Он слишком мил и безобиден, когда не ругается со старшим. Неожиданно для себя самого, Хван наклонился к младшему и быстро поцеловал того в лоб, молясь, чтобы омега не проснулся и не устроил тут истерику. К счастью, Чонин и не пошевелился, и альфа мигом покинул комнату мужа, тихо шипя от головной боли. Однако всё это время омега не спал. Полдня Чонин и Хенджин не пересекались, хотя и жили вместе. Старший страдал от похмелья, поэтому отменил все свои дела, а вот младший просто не хотел выходить после утрешней "нежности" альфы. Но ему пришлось. — Господин, приехала Ваша матушка, — произнесла служанка, забежав в комнату к Чонину, у которого тут же глаза округлились от ужаса и страха. — Она уже здесь?! Омега тут же подпрыгнул с места, начиная приводить себя в порядок, а точнее пытаясь найти то самое одеяние Хенджина, которое должно было хоть как-то придать омеге запах альфы. Однако Чонин не успел. — Ты даже не вышел меня поприветствовать, — зашла госпожа Ян, тут же начиная отчитывать своего сына за дурной тон. Как только он мог посметь не встретить свою родную матушку? — Мам, Вы просто неожиданно приехали, даже не предупредили, — пытался оправдаться Чонин, сильно волнуясь. Он не успел надеть одеяние старшего, и теперь ему оставалось только молиться, чтобы матушка не догадалась. — Я должна предупреждать о своём визите? Подойди, — приказывает госпожа Ян, из-за чего у Чонина земля под ногами пропадает, ком в горле встает. Его в любое время могут раскрыть. — Ма- — Подойди, Чонин, — госпожа становится строже, и Чонину ничего не остается. Он медленно подходит к своей матери, осознавая, что сейчас придёт его смерть. Сейчас начнется. Госпоже даже не понадобилось много времени, чтобы понять всё. — Ты не пахнешь. — Я не могу ещё эт- — Хван Чонин, мы о чём с тобой говорили?! — началось. Чонин опускает свою голову, повинуясь своей матери. Он прекрасно понимает, что по-другому его родители не умеют говорить с ним. — Ты хочешь, чтобы об этом узнал твой отец?! Ты хоть понимаешь, что посрамишь нас с отцом? — на повышенных тонах спрашивает госпожа Ян, размахивая руками в стороны, пугая своего сына. Для неё такое поведение и непослушание сына – срам! — Нет, ты не только нас посрамишь, но и твои братья пострадают! — Но- — Ты даже не думаешь о последствиях! — продолжала свою тираду госпожа, перебивая своего сына и не давая ему даже слова произнести. Какое оправдание может быть такому? — О нас начнут говорить даже никчёмные люди! А знатных я вообще молчу! Ты этого всего хочешь? Чонин был на грани. Ему просто хотелось упасть на пол и разрыдаться из-за давления со стороны собственной матери. Почему он виноват в этом? Зачем на него давят? Почему они все не могут считать его равным себе? Почему он должен выполнять свой долг? Почему? — Что ты хнычешь? Сам же виноват! Омега не выдерживает. Он падает на пол и начинает громко рыдать, не думая, что о нём подумают слуги и его родная мать. Да так громко, что его услышал даже Хенджин, который, бросив свои дела, тут же побежал к младшему в комнату. — Что тут происходит? — вырывается у влетевшего Хенджина, который тут же замечает сидящего на полу мужа, рыдающего так сильно, что он начинал уже задыхаться. Хван подходит к младшему и садится на корточки, даже не думая, что это неприлично и непочтительно. — Не обращай внимание, — бросает госпожа Ян, сверля взглядом своего ужасного сына. — Я не могу. Мой муж сидит на полу и плачет, — возмущается Хенджин, смотря прямо в глаза матери Чонина, которая была уже на грани. — Что у вас тут произошло? — Это всё из-за того, что Чонин не выполняет свои обязанности омеги, — говорит госпожа, как будто это обычное дело и об этом чуть ли не с первой встречи разговаривают люди. Чонину от этой фразы только хуже становится, что чувствует Хенджин. Альфа не находит ничего лучше, кроме как обнять младшего, прижать его к себе и не отпускать, пока не успокоиться. — Госпожа Ян, это наше с Чонином дело, не стоит вмешиваться, — твердо отвечает Хван, даже не удостоив госпожу вниманием. — Как это не вмешиваться? Если об этом узнают, это будет позор! — Так Вы не говорите об этом никому, тогда ничего не будет, госпожа, — кидает Хенджин, сильнее прижимая младшего к себе. Чонин удивлён таким словам старшего, но и успокоиться в присутсвии мамы не может. На него сильно давит эта атмосфера, витающая в воздухе. — Да что ты себе позволяешь?! — наглость. Полнейшая наглость, так ещё из уст какого-то молодого альфы. Госпожа сильно возмущается такому отношению к себе. Она же хочет всего лучшего! — Госпожа, мы сами решим, что мы и как будем делать, попрошу Вас не вмешиваться. Госпожа начинает бубнить, ведь не может даже принять тот факт, что её слова не воспринимают всерьёз. Тем более ей дерзят прямо в лицо! Ей, матери троих детей! Немыслимо! — Я поеду домой, — холоднокровно говорит госпожа Ян, направляясь к выходу из комнаты, даже не надеясь, что эти двое попрощаются с ней. Ни капли уважения! — Мы Вас всегда рады видеть, — язвит альфа, провожая вглядом женщину. Хенджин остается один в комнате с плачущим Чонином, всё также прижимаясь к нему. Для старшего это прекрасная возможность побыть в окружении младшего и учуять его запах. А для омеги впервые обьятия старшего становятся утешением. Впервые он чувствует себя защищенным. — Я тоже пойду, — произносит Хенджин, когда понял, что младший уже успокоился и просто сидит с закрытыми глазами, при этом обнимая, а не отвергая старшего. — Не плачь, пока ты не захочешь, никто тебя не заставит. Альфа покидает комнату, оставляя младшего одного. Чонин даже не может точно понять, что за геройский поступок это был, но он рад, что Хенджин заступился за него и утешил его. Появились мысли, что он не такой плохой, каким казался всегда.