На грани экстрима

*** ...Помощник Президента ошибся. Рожала только Елена. Когда она проснулась ночью от особо сильного толчка карапузов, она еще не поняла, что вот оно, началось. Но стала накатывать боль, сильнее и чаще. Стараясь не шуметь, Лена вышла на кухню, набрала номер Катерины и очень тихо сказала: - Катюш, кажется, моим непоседам все надоело, и они-таки решили появиться на свет раньше, чем положено. - А я тебе что говорила, - усмехнулась Катя, а потом, спросив про состояние и схватки, приказала, - значит так, медленно и аккуратно собирайся, я сейчас скорую за тобой отправлю. Лена сварила огромную чашку приторно-сладкого кофе, осторожно разбудила мужа. Глаза разбуженного в четыре утра Романова надо было видеть! Выслушав поздравление с профессиональным праздником, он едва не поперхнулся, расшифровав тихий шепот любимой: - Только он для нас теперь и личным будет. Собирайся, папаша, скоро скорая приедет. - Он и так для нас личный. Ты что? Забыла? - вскакивая, спросил Андрей. Глядя на быстро собирающегося мужа, Лена вспоминала... "На улице промозгло–холодно. А в пойманной машине тепло, неярким синим светом отливает приборная доска. На часах было десять вечера. Неспешный разговор с водителем, а потом удар, сминающий сильный, красивый Лексус как консервную банку. Голос, предлагающий быстренько вскрыть машинку и вернуться на базу, изумленное "твою мать, девушка, вы живы?", серо-стальные глаза командира экипажа... И ночь, когда утомленные суматохой всего дня и спасатели и ее друзья, приехавшие погостить, уехали или спали, а она сама сидела на кухне и размышляла. Что ей тогда подумалось? "Уж не влюбилась ли ты?" так, кажется она сама себя спрашивала? Влюбилась, - улыбнулась себе Лена, глядя на готового к выходу мужа. - Я люблю тебя, родной, - целуя теплые губы, проговорила она... *** Что творилось в голове у бравого инструктора, не знал никто. Но когда в клинике Лену перехватили санитары и Катерина, Андрей предпринял - не мог не предпринять - попытку пойти с ней. И был скручен мощным захватом Гордеева, выскочившего из подъехавшей машины. Саше о Елене рассказала Валерия. Она была с пострадавшим в приемном, когда туда вошла Катерина и, продиктовав хорошо знакомый Гордеевой адрес, приказала отправить туда экипаж. - Рожает? - не отвлекаясь от пациента спросила Лера. - Рожает, - кивнула Катя и, быстро попрощавшись, ушла. А Лера, представив взрывной характер мужа подруги, набрала телефонный номер Саши, отдыхавшего дома после почти суток, проведенных в нейрохирургической операционной. Валерия не совсем отдавала отчет, что будет происходить с Гордеевым, услышавшим от жены: - Сашенька, любовь моя, приезжай, пожалуйста, а то у нас тут катаклизмы намечаются, мы рожаем. Только услышав звон чего-то разбитого, Лерка, рассмеявшись, проговорила: - Пока только Елена, а я очень Романова боюсь. - Еду, - бросил любимой муж. Он собирался в хорошем темпе, и успел перехватить рвущегося к жене Андрея. - Значит так, шесть лет медина, интернатура, ординатура и ты - гинеколог. С поступлением помочь? Романов отрицательно покачал головой. - А коль так, поехали кофе пить, папаша. - Сам ты папаша, - Романов "сдулся" и покорно сел в Сашину машину. Гордеев приказал охране ни под каким видом не пропускать Романова в клинику до его особого распоряжения, и повез друга пить кофе. *** Оглядывая своих лучших сотрудников, рассаживающихся у стола для совещаний, министр подозвал к себе помощника. Оболенский, как и все остальные впрочем, был в парадной форме. Министр подумал, что у кого-то сегодня парадка будет прокопчена, порвана, испачкана, но! Традиция, понимаешь ли! Он только предположить не мог, что первым испачкает свой парадный костюм он сам. - Где Елена? - глядя на вытянувшегося мужчину, шепотом спросил Шойгу. И обомлел, когда склонившийся к самому его уху помощник прошептал: - Романов звонил пять минут назад. Они... - Уши надеру за опоздание в такой день, - перебив Оболенского поморщился Шойгу, делая глоток кофе. И вылил его на белоснежную рубашку, услышав продолжение: - рожают... *** Звонок Катерины раздался неожиданно. Мужчины приговорили уже далеко не первую чашку кофе, когда резко завибрировал телефон спасателя. - Поздравляю, папа! - Катя откровенно веселилась, - Сын, пятьдесят три, четыре сто, восемь-девять по Апгар. Дочь. Сорок девять, три восемьсот, девять-девять по Апгар. Елена в полном порядке, спит. К ней не пущу, все завтра. Отдыхай. И смотри, не напейся! С праздником! Гордееву привет. Саша, слышавший все - динамики у телефона были сильные - улыбался. А резко побелевший Андрей, вскочил, пробормотал что-то прощальное и улетел, оставив Гордеева разбираться со столом. Жестом попросив счет, Саша достал свой телефон, и, набрав по памяти номер, дождавшись ответа, спокойно произнес: - Добрый день! С праздником. Вас беспокоит секретарь аиста. Поздравляю, дедушка. Внук и внучка чувствуют себя превосходно, их мама - тоже, - и, не слушая больше своего своенравного бывшего пациента, Саша отключил телефон, оплатил счет и поехал в клинику. *** - Антонов, ты где? - голос шефа дрожал от напряжения. - С праздником, Андрей, - откликнулся Игорь, - я на базе. - Отлично! Значит так. Берешь десятку, обвязки, карабины, впрочем, с железом разбирайся сам, и мухой к нашему госпиталю. - Сколько экипажей брать? - Антонов был каменно спокоен. - Какие экипажи? Обалдел? - Романов сорвался в крик. Антонов немного обиженно засопел. Андрей же, сообразив, что он так ничего и не сказал Игорю, смилостивился, - ты приезжай сам, я все объясню. Андрей порадовался, что Игорь, довольно быстро восстановившийся после памятной операции в полевом госпитале на НПЗ, на месте. Нет, молодой и горячий Антонов не мог - да он и не пытался - заменить Валерку, но он стал для Андрея... "А кем он стал, - подумал Андрей, - коллегой, приятелем, другом? Нет, скорее - вторым, надежным и прочным". Столь неприятная ситуация с падением Емельяновой полностью "перекроила" Игоря. Постепенно уходила юношеская безбашенность и безалаберность, приходил опыт, мудрость и спокойствие. Он не спорил с Романовым, понимал, что тот его возражений скорее всего не примет, он анализировал, спрашивал и - очень редко - пытался предложить свое. Но все чаще Андрей спрашивал Игоря, что бы он сделал на его месте. Прикинув, сколько времени понадобится Игорю на сборы, Романов взмахом руки остановил машину и приказал: - В ботанический сад. - Куда, - с характерным акцентом поинтересовался водитель, но даже не пытался спорить. - Рули пока, дальше я покажу. До сада доехали неожиданно быстро, приказав водителю "жди!", Романов почти бегом направился к проходной. Появление несколько взъерошенного Романова вызвало переполох у сотрудниц, а его просьба ошарашила еще больше. Но Романов мог уговорить кого угодно. И спустя десять минут он вернулся к машине, сжимая в руках маленький, всего в пять цветков - женщины долго извинялись, что больше нет - букет. - Что это? - водитель был изумлен невзрачными серовато-зеленоватыми цветами. - Букет, - откликнулся Андрей, - букет для самой любимой женщины. - Да разве это букет, дорогой? - водитель усмехнулся. - Чтоб ты понимал, - возразил Андрей и замолчал. В квартале от клиники Андрей отпустил водилу и приготовился ждать. Спустя полчаса рядом с ним остановился экипаж. Выскочивший из-за руля Антонов тревожно смотрел на Романова. - Что стряслось? - Поехали, - Романов упал на сиденье, - хотя нет, погоди. А то в аварию попадем. - Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд, - процедил Игорь сквозь зубы. - Не-а, - расхохотался Романов, - девки рожают. И в твоей терминологии - по две штуки. Отомри! - Андрей искренне наслаждался изумлением друга. - То есть, - почти прошептал тот. - То есть Ленка родила. А меня к ней не пускают. Так что будем вспоминать промальп. Антонов затормошил Андрея, требуя подробностей. - Все потом, - отмахнулся тот, - пока главное - попасть к ней. Она в триста тридцать восьмой палате, но лезть все равно придется через крышу. Ты все привез? - И даже больше, чем ты просил. Поехали. Только как ты... - Хакерам своим позвонил, - отшутился Андрей, - да все просто. Схему этого крыла я наизусть помню, а выяснить, где Ленка, у Оболенского это всего пять минут заняло. Мне бы эти сволочи все равно не сказали... Ладно, поехали. *** ...Машину остановили чуть в стороне. Парни спешно натянули обвязки, на карабине Игоря висел блок, восьмерка и еще пара карабинов, а вот обвязка Андрея позвякивала бахромой карабинов, закладок, и даже крючьев. Хотя зачем они ему, он не представлял. - Ох, жаль я не додумался Калинину позвонить, - посетовал вдруг Романов, - приехал бы он со штурмовкой, я бы в два приема до Ленки добрался бы... - Ладно, не хнычь, - рассмеялся Антонов, - ты и так не развалишься. Андрей с силой хлопнул Игоря по плечу, потом бережно спрятал в карман куртки букетик, натянул перчатки. Игорь с доброй завистью смотрел, как молодой папа буквально взлетел на пожарную лестницу и стал быстро подниматься. Вот он уже на крыше, идет вдоль ограждения, внимательно поглядывая и под ноги, и на него, Антонова. Игорь кивнул, когда Романов оказался над нужным окном. Быстрый, короткий дюльфер, и Андрей завис у заветного окна. На внешний подоконник лег маленький букет. Андрей достал телефон и сделал снимок. Он провисел бы так бесконечно долго, любуясь на спящую Лену и две детских кроватки, но тут - так некстати - зазвонил его телефон. Испугавшись, что он разбудит самых дорогих для него людей, Романов отпустил веревку и уже через минуту был на земле. Спасатели собрали снаряжение и поспешили в министерство. Новоиспеченный "дед" требовал Андрея пред светлы очи. *** Лене показалось, что на нее еще одурманивающе действуют лекарства, которыми ее от души напичкала Катерина - за окном ей привидился Андрей. Роды были короткими, но самой Лене казалось, что они длились вечно. И только услышав, что с детьми все хорошо, что родила она двух "богатырчиков", только почувствовав две теплые головенки у себя на груди, она позволила сознанию ненадолго отключиться. Потом, уже в палате, Катерина накачала ее снотворным, велела спать. Измотанная Лена не проснулась даже тогда, когда в палату принесли детские кроватки и самих малышей. Разбудил ее телефон. Лена резко распахнула глаза, села в кровати. Потом, вспомнив звук, она осторожно встала и подошла к окну. Она не увидела Романова и Антонова, скрытых от нее козырьком над какой-то дверью. "Послышится же", - усмехнулась она, и тут... Зеленый букетик на белом снегу был таким беззащитным. Лена смахнула непрошенные слезы и попыталась открыть окно. За этим занятием ее и застали Гордеевы, явившиеся проведать подругу. - Это что такое? - начал было Саша, но был моментально остановлен воркованием жены над малышами. Лена улыбалась, глядя на будущую маму. - Лен, ты прости меня, но я твоего буйного супруга удалил пока, а то, - начал было Саша, но снова был остановлен, на этот раз Леной. - А он тут был уже. Ты мне лучше его букет достань, - Лена показала на эдельвейсы на снегу. - Вот же ж Романов, спайдермен недоделанный, - беззлобно ругнулся Саша, открывая окно, а Лена нажала кнопку телефона и, услышав ответ, быстро и как-то по новому проговорила: - Мы тебя так любим, родной! - и буквально засветилась, услышав ответное: - И я вас.