***
- Ладно, пойдем поработаем, - доев, и убедившись, что доели все, предложил Шойгу. - Идемте, - Лена поднялась из-за стола, вопросительно глянув на мужа. Тот кивнул. Собственно, рабочий разговор получился коротким. Рассказав о придуманных аргументах и сообщив, что все уже "заряжены", Лена задала главный вопрос: - А как Виктор Николаевич? - Кипятился, - усмехнулся министр, - пока я ему не сказал, что эту... я уволил, а ты мне внуков родила! - Как уволил? - ахнула Емельянова. - Ты думаешь, ты одна орать умеешь? У Орлова это тоже иногда получается, фамилия обязывает! Он так орал, что я в своем кабинете слышал! - Ее счастье! Я бы... - Понимаю. Все, проехали! Веди к внукам! - Только т-с-с-с, они спят уже, - улыбнулась Елена, открывая дверь в детскую. *** Законопроект примут. Позже. Примут, в предложенной изначально редакции. Примут после того, как счет пострадавших от наводнения на юге России перевалит первую сотню. Прилетевший на один день из затонувшего города, министр появится в Думе в полевой форме. Приехавшая поддержать его и Виктора Николаевича Елена - тоже. Примут, ни слова не сказав о психическом здоровье россиян. Примут, хотя никто из авторов не позволит себе ни грамма упрека. Примут. И Ленка будет горько плакать в кабинете депутата, а мужчины будут суетливо ее успокаивать, а потом тяжело и сокрушенно молчать. "Я виновата", - скажет, отплакав, Лена, и вздрогнет, услышав веский ответ Виктора Николаевича: "Нет, Елена Евгеньевна, мы. У вас тогда были задачи важнее" А пока, ничего не знающие о будущем Лена и Сергей Кужугетович склонились над мирно сопящими малышами. Заворочался Валерий, и Шойгу прошептал "жизнь черезвычайней, чем смерть"...***
И Елена, и Шойгу спустились из детской какие-то спокойные, то ли кедрач действовал не хуже димедрола, то ли дружное сопение малышей напомнило о том, что жизнь продолжается. Генерал пообещал отзвониться завтра и, отказавшись от чая, уехал домой. Лера резала домашний пирог, Саша заваривал чай, а Андрей наслаждался все еще шокированным видом Дениса. Тот сидел и неверяще смотрел на генерала Емельянову, вновь ставшую простой, веселой девчонкой в костюме зайца. - А я-то думал, что жить в Москве в пустой квартире сестры - это очень круто, а оказалось... Ребят, а вы комнаты не сдаете? - в итоге выдал Чехов и под дружный хохот компании пошел пить чай. - Оставайся, - тут же выдал Романов, - все равно на работу нам по пути. Лерка разъяренно смотревшая на задававшего вопрос Дениса, в душе не могла не согласиться - предложение Андрея - дельное. И ей спокойней будет, брат под присмотром, да и здешняя компания была, что называется...***
Не прошло и получаса, веселая компания все еще сидела за столом, слушая отчет мужиков о дневных приключениях: - А вы представьте мой фейс, когда Гордеев под вопли секретаря за шкирку, как паршивого котенка, втащил ко мне в кабинет студента, - возмутился Андрей. - Представили? - тут же поинтересовался у барышень Саша, - Так вот, все это и рядом не стояло, это нужно было видеть! - За одно спасибо - мне теперь есть чем студентов стращать! - улыбнулся Романов, - Будете себя плохо вести... - обратился Андрей с грозным видом к невидимым курсантам, но был прерван спокойным, но твердым стуком в дверь. На пороге стоял Шойгу. - Елена, у тебя на даче лопаты не найдется? - спросил он у хозяйки и, отвечая на удивленные взгляды, пояснил, - на дорогу какой-то идиот машину щебня высыпал - не проехать. Еще через десять минут вся компания в расширенном составе вновь слушала сказ о бешеном Гордееве, шокированном Романове и засранце-Дениске, как "любя" обозвала брата Лера. *** Утро началось... громко. Резко открывший глаза, генерал долго не мог понять, почему он находится в чужой комнате, почему сквозь плотные шторы на окне пробивается явно не утренний свет, и откуда доносится громкий детский крик. Картинка вчерашних событий вернулась тут же: веселые семейные посиделки, вкусная домашняя кухня, гитара... Детский крик "музыкальненько" разложился на многоголосье и взорвался с тройной силой. Оглядевшись, Шойгу заметил лежащий на стуле халат и, накинув его, выскочил из комнаты. При звуке открывшейся двери ор на секунду стих. Но только на секунду. Лежащие в кроватках малыши голосили, требуя к себе внимания, а ни Лены, ни Валерии, ни даже Оксаны рядом не было. Шойгу замер посреди комнаты - как разорваться между тремя детьми он не знал. В итоге, решив, что мужики должны быть мужиками, дед подхватил на руки внучку, руки сами держали, умело и осторожно, как будто для генерала Шойгу это было совершенно естественным занятием. "А ведь мои еще когда выросли", мелькнула гордая мысль. Саша стихла практически сразу. Валерий, как ни странно, стих следом, видимо за компанию с сестренкой. А вот Гордеев-младший заголосил за троих. Решение пришло мгновенно, как только в поле зрения генерала попала детская бутылочка... *** Проводив всех на работу (Лера тоже поехала в клинику, заявив, что давно обещала Роману заехать на осмотр), Лена выскочила на улицу - уж слишком жалобно смотрел на нее Вензель - огромный, мохнатый лабрадор. Миска ненасытного зверя привычно блестела. Покормив и потрепав пса, Лена уже закрывала вольер, когда из дома раздался тройной детский плач. Молодая мама, щелкнув замком, влетела в дом, не останавливаясь сбросила обувь, вбежала в ванную, вымыла руки и в ужасе замерла - родной плач резко оборвался. Перед глазами мелькнула гостинная, следом ступени лестницы и, только остановившись в дверях детской, Елена выдохнула, на секунду прикрыла глаза, а потом улыбнулась: генерал Шойгу честно выполнял обязанности деда. Одной рукой мужчина аккуратно прижимал к себе хлопавшую серыми глазищами внучку, другой рукой держал бутылочку. Маленький Андрей довольно чмокал. И только Валерка спокойно лежал в кроватке, удивленно наблюдая за всем происходящим. - Настоящий дед, - вынесла вердикт, на несколько секунд залюбовавшаяся картиной Лена, и, беря на руки сына, услышала в ответ тихое: - Ты мне тут еще поговори. *** Проводив Шойгу и вытащив коляски со спящими малышами на улицу, Ленка занялась самым необычным весенним делом - в компании наматывающего бесконечные круги вокруг нее Вензеля, Емельянова стала ... убирать елку. Тогда, в ходе операции "подготовка к встрече Елены, малышей и Нового года", друзья нарядили живую елку, растущую у входа на веранду. Креативили по полной. И старые, еще Лениного детства елочные игрушки перемежались блестящими карабинами, веревочными узлами, завязанными на кусочках красного и зеленого репшнура, и даже игрушечными - и откуда их только взяли, подумала Емельянова - медицинскими инструментами. Елка получилась вполне спасательская! Малыши сопели, Вензель мешался, пытаясь играть со стеклянными шариками, а Ленка думала, что прошедший год стал для нее самым счастливым. Новые друзья, почти полное отсутствие негатива, и - самое главное - вот эти сопящие в колясках комочки. Забыв про елку, Лена смотрела на детей. В конце-концов, собрав игрушки в огромную коробку, Лена перенесла ее на крыльцо. Она посмотрела на погрустневшую без игрушек елку. Вдруг, что-то блеснуло в изумруде хвои. Подойдя к дереву, Лена увидела повешенное на еловую ветку кольцо. Лена сняла украшение. Причудливое переплетение четырех тоненьких колечек белого золота было скреплено кастом, в котором были закреплены крошечные рубин и сапфир и два более крупных бриллианта. Лена расплакалась. Красивее подарка придумать было сложно. В этом украшении Андрей сказал все, что вертелось только что у нее в голове. "Спасибо за день, спасибо за ночь, спасибо за сына и за дочь" - всплыла в голове старая песня. Лена надела кольцо. Вечером, увидевший "новое" украшение на руке супруги, как-то особенно нежно прижавшейся к нему, Андрей тихонько прошептал ей на ухо: - Я так ждал, пока ты его найдешь...