***
Фразу "твой выход" Гордеев понял не верно. Совсем. Направляясь к зданию Думы, злой как черт Александр и представить не мог, что попадет на пресс-конференцию. Но, подойдя к зданию, увидел, что Андрей, Елена и Валерия уже едва отбиваются от нападок журналистов. Видимо, перепуганный дачным разгоном шеф пресс-службы МЧС, искал возможности реабилитироваться. Саше показалось, что ему это не совсем удалось - друзья выглядели измученными. - Друзья, - профессионально переключила внимание журналистов Елена, - позвольте представить вам Александра Гордеева, одного из руководителей медицины катастроф... Лена не успела договорить. Толпа журналистов развернулась к Саше, совершенно не ожидавшему, что он окажется в центре внимания прессы. Но по тому, насколько выжатой выглядела Лерка, и как она потянулась за водой, Гордеев понял - ребятам нужна хоть какая-то передышка. Вопросы посыпались градом: - Александр, скажите, вы считаете принятие этого законопроекта разумной мерой? - Александр, как вы думаете, что в итоге даст этот закон спасателям, медикам и простым гражданам? - Александр, как вы думаете, почему в прошлом чтении... - Александр... - Александр... - Александр... Шум, гам, вспышки фотоаппаратов... Непонятно почему, среди всей этой кутерьмы Гордеев с ребятами услышали самый дурацкий вопрос: - Александр Николаевич, а правда, что у вас феноменальная память? Удивленно вытянулись лица Андрея и Лены, закашлялась, подавившаяся глотком воды Лера, а Саша, чуть внимательнее всмотревшись в лицо странно накрашенной молодой женщины, спокойно ответил: - Правда, Андреева. Как хорошо, что вы институт сами бросили, вашу практику в отделении я бы не пережил, - и, в резко наступившей тишине, продолжил, - а теперь слушаем сюда, система такая: никакого крика, хотите задать вопрос - поднимаете руку, я вас спрашиваю, вы представляетесь, говорите, кому именно предназначен вопрос, и только потом его озвучиваете. Всем все ясно? Тогда начнем. ...Начать они, однако, не успели. Стихийную пресс-конференцию прервал Шойгу, появившийся с истошно орущей на три голоса коляской. Его появление было подобно информационной бомбе. Представить, что один из героев сегодняшнего дня предстанет перед ними с таким "аксессуаром", журналисты явно не могли. Защелкали затворы фотоаппаратов. - Если хотя бы один из этих кадров появится в СМИ - я вам обещаю крупный судебный процесс, - заявила разъяренная Емельянова так, что фотографы и операторы мгновенно опустили камеры. - Спасибо за понимание. Легко пройдя журналистский кордон, малышей перехватил вездесущий Виктор Александрович, предупредительно провожая девушек к машине. А Шойгу, как-то недобро усмехнувшись, проговорил: - Мы дадим развернутую пресс-конференцию по данному вопросу в ближайшее время, обещаю. А пока - детям пора есть. Всего доброго!***
Дождавшись, пока барышни усядутся в машину, Шойгу посмотрел на мужчин. - Вот что, господа, мы все в гостях у Гордеева побывали, а он у нас - нет. Непорядок это! Поехали-ка в центроспас. Виктор Александрович, следуйте за нами! - Сделаем, Сергей Кужугетович, - улыбнулся водитель, садясь в машину.***
...В резиденции было шумно. Команда "шеф едет" привела немногочисленный персонал маленького реабилитационного центра в движение. Палыч, директор этого заведения, наблюдая, как повар быстро сервирует стол, прошептал тому "лисички поставь, шеф сказал, он с Емельяновой". Довольно улыбнувшись, Василий Михайлович открыл банку маринованных лисичек. Их он подавал только особенным гостям. Елена к их числу относилась. А она обожала его лисички, как кошка валерьянку, и могла есть их часами, как семечки... - Дорвется барышня, - довольно пробормотал Василий Михалович, ставя еще одну банку на подоконник, - не забыть бы ей их отдать. Повар обожал Елену. Она была нечастой гостьей на этой базе, но всегда привозила ему какой-нибудь неожиданный кулинарный сюрприз из своих поездок. Они познакомились давно... Шойгу тогда только обнаружил это помещение. Усадить в полуподвальном помещении какое-либо подразделение было невозможно, и Сергей Кужугетович решил "быть тут реабилитационному центру". И появились джакузи, сауна, медблок, вот эта мини-кухня, спальни-палаты. В один из первых визитов в еще не открытый центр, он, повар, и увидел Елену. Появилась она в компании Шубина, и повар принял ее за помощницу Егора - Елена тогда только пришла в МЧС, примелькаться на экране в отличие от знаменитого уже коллеги не успела, и мужчина, не долго думая, обратился к ей с профессиональным вопросом. Лена вникла, выслушала, и через неделю привезла Виктору Михайловичу необходимые для решения его проблемы проекты документов. Встреча была короткой - девушка куда-то спешила, и повар вскоре и думать забыл о своей добровольной помощнице. Забыл, чтобы вскоре увидеть ее уже в форме, в составе комиссии, принимавшей центр в эксплуатацию. Увидеть и осознать, кого он загрузил своими проблемами. У него руки подрагивали, обслуживая тогда коротенький фуршет, а Лена, улучив минутку, поинтересовалась, решились ли его проблемы...***
Да, правда, реабилитационный центр использовали и для неформальных бесед-переговоров, в политике бывает всякое, но, случись что-то серьезное, центр работал по прямому профилю. Здесь приходили в себя спасатели после особо сложных ситуаций, здесь отдыхала мама с тем самым спасенным Леной малышом, здесь выздоравливал Орлов после той, Сашиной операции. Много чего здесь было. Сейчас центр пустовал, и немногочисленные сотрудники в темпе готовились к приезду гостей.***
- Господи, хорошо-то как, - почти простонала Лера, погружаясь в теплую бурлящую воду. Распаренное в сауне тело пело от восторга. - А я тебе что говорила, - в комнате нарисовалась потягивающаяся, как сытая и довольная кошка, Елена. - Слушай, родная, вот скажи мне, в Думе всегда так? - Лера озвучила так мучивший ее вопрос. Она-то, наивная, полагала, что сложно у них, на нейрооперациях, но вот увиденная баталия ее поразила. - Как? Шумно? - Лена вопросительно смотрела на подругу, не понимая, что поразило Гордееву. - Ну вы просто операцию проводили. Ювелирную и точную. - Операции вы проводите, - рассмеялась Лена, - а тут политика. Просто политика. Ну и Виктор Николаевич - далеко не последний игрок. Ладно, душа моя, пойдем пап и деда от детей освободим! Пусть тоже попарятся. Закутавшись в огромные халаты, девушки появились на кухне, где мужчины плотно оккупировали стол, ломившийся от нехитрой, но вкусной еды. - Мои лисички, - почти взвизгнула Емельянова, отбирая у опешившего Гордеева мисочку с грибами. - Попробовать-то дай, жадина, - расхохотался Саша, ухватив-таки маленький грибочек. - Я тебе банку грибов приготовил, - Виктор Михайлович по-отечески глянул на Лену, - делись давай! - Ну если так... - Лена вернула мисочку на стол, поставив, впрочем, ее поближе к себе. Мужчины ушли в сауну. Вернулись они истерически хихикая. - Что вы еще удумали, - проницательно спросила Валерия. - Да вот, Валерия Петровна, Ваш супруг считает, что такая как он выразился "дачка" ему в хозяйстве пригодится, - усмехнулся министр, - Елен, ты что думаешь? - Нет, Саш, только не это! - взмолилась Емельянова. - Снова жадничаешь? - усмехнулся Гордеев. - Сань, для тебя - все что угодно, но для тебя лично. Но тебе лично этот центр передать невозможно, верно? - Гордеев кивнул. - А передавать в Минздрав... Мне даже подумать страшно, сколько документов подписать придется, а "Цифиркин" наш вообще в кардиологию угодит. - Цифиркин? - Гордеев не понимал, о ком речь, а Шойгу растолковал: - Да бухгалтер наш, Анатолий Николаевич Шерстов который. Ленка его Цифиркиным именует. И вообще, я думаю, что Палыч и Михалыч нас не бросят, правда? - А то, - довольно улыбнулся повар. - Так что, извини, дорогой, не получится, - припечатал Андрей. - Ладно, господа и дамы, вы как хотите, а я - поехал. У меня еще дел вагон. Засобирались все. И спустя несколько минут "хозяева" с сожалением оглядели опустевшую кухню.***
Спустившись ранним утром на кухню, Лена первым делом распахнула огромное окно, легкий свежий ветерок щекотал лицо, привнося аромат цветущей во дворе поздней сирени и веселый щебет птиц, даря спокойствие. Тихие шаги за спиной молодая женщина узнала даже не оборачиваясь - так бесшумно мог ходить только Андрей, а потому руки, легко и надежно обнявшие ее за талию, неожиданностью не оказались. Было тепло и спокойно от этих объятий, ласковых солнечных лучей, пробивавшихся сквозь летнюю зелень, легкого, незатейливого разговора... Идиллию разрушили пискнувшие на кухне часы, одним своим видом вопящие, что пора собираться на работу. Легко поцеловав супругу, Андрей пошел варить кофе, а Лена, открыв холодильник, достала творог, сыр и какой-то жутко полезный салат. Жизнь с медиками накладывала свой отпечаток - Лера с Сашей объявили войну колбасе и остальному "яду". Андрюшин недавний финт с "тогда я буду только кофе" тоже не увенчался успехом - Гордеева пообещала перевести всех на овсянку. Разлив ароматный кофе по чашкам, Романов привычно обновил сводку новостей на лежавшем на столе планшете и чуть не подавился: - А чтоб вас всех! - Что случилось? - мгновенно среагировала супруга, но, заглянув через плечо мужа, тихо присвистнула, а потом громко расхохоталась. Заголовок интернет-ресурса с громким названием "Правда" гласил: Генерал Шойгу - няня, счастливый дед, или молодой многодетный папа? - Что смешного-то? - не понял Андрей. - А ты реакцию "многодетного папы" представь - обещанный мною крупный судебный процесс им раем покажется, - плотоядно улыбнулась Елена. Интернет изобиловал вполне адекватными и совершенно фантастическими предположениями по данной теме, но, что было примечательно, не было ни одного снимка генерала с детьми. Все статьи основывались "на словах очевидцев". На втором этаже тихо хлопнула дверь. По лестнице раздались сначала легкие девичьи шаги, затем "медвежья" поступь Гордеева. Через пару минут обсуждение новостей на кухне закипело с новой силой.***
Доктор Гордеев никогда не верил в судьбу, а вот в счастливое стечение обстоятельств... ...Иван Иванович Сорока - главный редактор одного московского издательства - пришел в травматологию проведать младшего брата, попавшего неделю назад в аварию и теперь отдыхавшего с шикарным переломом. Минут через десять сидения у постели брата, Иван Иванович, решив, что долг выполнен, сослался на чертову кучу неотложных дел в редакции и стал прощаться. И, уже стоя в дверях палаты, неожиданно сложился пополам от приступа сильной боли. Прибежавшие на шум медики отправили бедолагу на несколько этажей ниже - проходить необходимые обследования и сдавать анализы. Гордеев, буквально на пару минут заскочивший по делам в хирургию, скривился от вида лежавшего на каталке и оравшего на все отделение весьма упитанного, лысоватого мужчины, с видом царя требовавшего лучшего специалиста: - Вы хоть знаете, кто я! - голосил мужик, - Вы понимаете, что мне нужен лучший в городе специалист, и срочно! У меня совершенно нет времени ждать! У меня работа! У меня очень важная работа! У меня статьи, которые перевернут мир! - Работа не волк, в лес не убежит, - спокойно заметила стоявшая рядом медсестра и с легкой издевкой продолжила, - а специалисты у нас все высшей категории. А уж на ваш-то аппендицит не то что их, здесь даже квалификации студентов хватит. Гордеев уж было хотел рыкнуть что-то привычно-грозное и пройти мимо, но передумал, услышав продолжение: - Какие студенты! - взвился мужик с новой силой, я - Иван Иванович Сорока, главный редактор "Правды", мне нужен лучший специалист, иначе репутации вашего заведения придет конец, я всем расскажу, какие у вас специалисты! Я открою людям правду! - Да не нуждаемся мы в рекламе. И антирекламы не боимся, нас и так знают, - под нос пробормотала медсестра, а мужик продолжал голосить. И оставил бы Саша мужика на попечении девушки, но название издания показалось доктору знакомым, чуток напрягшись, он вспомнил, чем, до боли знакомым, отдавалось ему это издательство, и улыбнувшись так, что проходившая мимо медсестра вздрогнула и прибавила шагу, пошел к больному. - Добрый день, разрешите представиться, - весьма учтиво начал хирург, - Гордеев Александр Николаевич, возглавляю хирургическое и нейрохирургическое отделения этой больницы. - Вот вы-то меня и будете оперировать! - безапелляционно заявил пациент и задумался, - Гордеев говоришь? Где-то я твою фамилию уже слышал... "Еще бы!" - подумал хирург, но ответил совсем другое: - Да вы не переживайте так, Иван Иванович, -улыбнулся Саша и, уткнувшись во взятую у медсестры историю болезни, продолжил,- все хорошо будет, операции проведем, как только освободится операционная, операции не страшные - аппендэктомия и кастрация, завтра уже бегать будете, правда медленно... - Чего??? - взвыл ошалевший мужик, - КА... КА... ЧЕГО???!!! - А вы как думали? Вы меня без детей можете оставить, а я вас нет? - заметив краем глаза трясущуюся от хохота медсестру, продолжал спокойно издеваться Гордеев, - вы еще спасибо скажите, что госпожа Емельянова не знает о вас, иначе весь ваш наркоз сводился бы к таблетке анальгина. А уж Шойгу вообще наживую оперировать бы меня заставил. А я бы согласился... И не надо так нервничать, товарищ главный редактор, - плотоядно улыбнулся доктор и, бросив медсестре, - Позовете, когда все будет готово, - удалился.***
Домой Саша приехал злой, как черт. - Что случилось? - спросила доктора Елена, наблюдающая за спящими на солнышке малышами с террасы дома. - А Лерка где? - В душе. Жарко. Так что случилось? - Ничего, - Саша медленно опустился в шезлонг, сделал жадный глоток морса. - Это мой морс, - спокойно отбирая стакан, сказала Емельянова. - Саш, я жду. - Вот привязалась, змеюка, - усмехнулся Гордеев, целуя вышедшую на улицу жену. - Гордеев, что случилось? И не ври мне, - Валерия смотрела требовательно и тревожно. - Да ничего. Сороку прооперировали, Наталью потеряли... - Как прооперировали, - неподдельно изумилась Елена, - он же утром... - Как всегда - блестяще. Аппендицит ему вырезали. Не я. Наталья. И не так, как Новиков в первый раз. - Лена улыбнулась. Историю о препарированном манекене она помнила еще со времен поедания арбузного варенья, а Саша спокойно продолжал: - Кастрировать его еще хотел, но совесть замучила... - Саша расхохотался, вспомнив испуганную физиономию горе-писаки. - Так, я не поняла, чего это тебя рядовая операция вывела? И почему мы Наталью потеряли? - Лера требовала ответа... - А кто такая эта Наталья, - поинтересовалась Лена. - Ну Лер, все, защитилась девочка. Интерном к нам она придет. А держать в качестве медсестры, пусть и старшей, человека с высшим образованием - это даже для такого самовлюбленного болвана - перебор, - ответил на оба вопроса Саша, - так что искать нам замену... - Слушай, а я тебе помочь, наверное, могу, - задумчиво проговорила Лена. Саша удивленно посмотрел на нее, а девушка продолжала, - Знаешь, тут к Вовке с Ириной мама Иры приехала с подругой. Так вот подруга, милейшая, к слову, женщина... - Лен, ну ты же знаешь - хороший человек - не профессия... - перебил Гордеев. - Знаю. Так вот, она как раз и работает старшей медсестрой в какой-то больнице. Жаловалась она давеча, что работа там ей надоела. Сменить хочет, но, сам понимаешь, возраст... - А надоела-то почему? - Саша выцепил главное. - Я не поняла, - улыбнулась Лена, глядя на поспешившую к захныкавшему Андрею Лерку, - давай мне сына, Лер, угомоним, - и продолжила, - я толком не интересовалась, но говорит, что единственный приличный врач уволился, а с оставшимися совсем грустно. Посмотрел бы ты на нее? За спрос ведь денег не берут, правда? - Ну зови эту приятельницу, - сломался Гордеев, - поглядим... Лена набрала телефонный номер, вскоре у калитки заливистым перелаем зашлись Вензель и Баловень - пес Ирины. Тоненько подлаивал и недопесок Барон - тощая, приблудная собака, источающая любовь ко всем жителям поселка. Лена нажала кнопку магнитного замка калитки и через секунды оглохла от радостного Леркиного вопля: - Тетя Галя! - и тут же раздавшегося ора маленького Андрея. - А ты права оказалась, - перехватив мгновенно замолчавшего в папиных руках сына широко улыбнулся Александр Николаевич, - ты действительно нашла нам старшую медсестру. Добро пожаловать, Галина Алексевна!