***
Минск встретил ярким солнцем и воротами в город - красивыми башенками совершенно сталинской архитектуры. Лена лениво потянулась, оглянулась в поисках пункта обмены валюты и, выходя оттуда с изрядно пополневшим кошельком, хмыкнула: - Хорошо, наверное, миллионерам живется. Чашка кофе в привокзальной кафешке окончательно прогнала сон. Изучив свежекупленную карту, Лена решила прогуляться до отеля пешком - вещей с собой было не так много, идти близко. А, кроме того, хотелось почувствовать город. Почувствовать одной, а потом, гуляя по улицам вместе с Андреем, с наслаждением делиться своими ощущениями. ...Несмотря на утро рабочего дня, Минск был неожиданно пустым. Ненапряженное движение машин, отсутствие шума и пыли удивили Лену. А когда она свернула в маленькую улочку и остановилась у огромно-величественного здания юридического факультета БГУ, она даже замерла в удивлении. Скамейки перед ее родным факультетом на 22 линии Васьки уже были бы облеплены студентами, кто-то обменивался бы конспектами, кто-то обсуждал бурный вечер, кто-то дурачился бы. А здесь... Здесь было пусто. Лена пожала плечами и пошла дальше. Узенькая лестница над входом в торговый центр вывела девушку на площадь Ленина. Емельянова пораженно присвистнула. Готовая к чему угодно, избалованная размахами Красной площади и Дворцовой, к минской площади Ленина Емельянова оказалась тем не менее, не готова. Широкая, огромная, с гигантскими зданиями, с памятником Ленина в центре. Лена присела на скамейке у автобусной остановки, закурила, с изумлением проводила пролетевший мимо правительственный кортеж, и медленно побрела дальше. Суеты, несмотря на пиковое время, все не наблюдалось, дороги оставались также полупустыми, да и саму Лену не пихали-толкали вездесущие пешеходы. Спустя минут сорок Лена догуляла-таки до отеля. И мысленно поблагодарила Гордеева, Оболенского или самого Шойгу - кого конкретно, Лена не знала, но едва на ресепшене она произнесла "моя фамилия Емельянова", как ей протянули ключи от номера. Романов расположился с комфортом, но, как заметила Лена, Андрею было не до него. Огромный двухкомнатный люкс с видом на Свислочь выглядел обжитым наполовину. Двуспальная кровать смята только с самого края, в шкафу - аккуратной стопкой белье, но зато журнальный столик завален бумагами. Горничная, видимо, решила их даже не трогать, дабы не нарушить привычный хозяину беспорядок. Природное любопытство победило, и, пока набиралась огромная ванная, Лена мельком пробежала документы. Беда в которую вляпался Романов стала понятна мгновенно - слишком разной была нормативно-правовая база. Подумав секунду, Лена набрала шефа. Шойгу ответил мгновенно, и спустя несколько минут, после того, как Лена четко предложила свой вариант выхода из сложившейся ситуации, она услышала: - Вовремя ты приехала, они без тебя бы долго маялись. - Надо только понять, что наши белорусские коллеги на эту тему думают. - Действуй. Доверенность я тебе на почту вышлю, - Шойгу отключился. Ванная, десятиминутный отдых, прогулка по набережной Свислочи, завтрак, экскурсия в музейный комплекс Великой Отечественной войны - время тянулось неимоверно медленно. Лена соскучилась, Лена понимала, что у Андрея полный завал с работой, что она сейчас была бы ему как нельзя кстати, а еще она понимала, что даром теряет время. Короткий звонок Оболенскому - дергать в очередной раз вечно занятого Шойгу не хотелось - и Емельянова вбила в поисковик смартфона адрес Минского областного управления МЧС республики Беларусь. Молодую светловолосую девушку в темных джинсах и демисезонном пальто встретили на крылечке ничем не примечательного здания в несколько этажей двое молодых людей в форме. - Елена Евгеньевна? - больше утверждая, чем спрашивая, уточнил один из них - высокий, темноглазый брюнет. Его товарищ едва заметно ухмыльнулся - видимо ожидал увидеть серьезную даму при погонах и с кортежем, а не эту молодую девушку, на вид почти школьницу, притопавшую пешком от ближайшей остановки. - Она самая, - подтвердила Елена и привычным жестом протянула руку. - Александр Викторович Нестеров, - аккуратно, но уверенно пожал ее руку брюнет. - Евгений Борисович Лазаревич, - таким же рукопожатием ответил его коллега и, распахнув перед гостьей дверь, предложил пройти. Охрана, выписав Емельяновой временный пропуск, пропустила без каких-либо вопросов, и Лена мысленно поблагодарила Оболенского. - Вы ведь к Романову Андрею Викторовичу? - уточнил Лазаревич и, дождавшись утвердительно ответа, предложил девушке следовать за ними. Дорога по коридору, лестница на второй этаж и за одной из вновь открытых перед ней дверей Елена увидела небольшую приемную. Секретарь, миловидная женщина лет сорока в строгом деловом костюме, представилась Марией Валентиновной, и, поинтересовавшись целью визита незнакомки, сообщила, что они опоздали, Андрей Викторович уехал минут сорок назад на Козлова и вряд ли сегодня вернется. Приподнятое предвкушением самОй встречи и удачного сюрприза, настроение Елены резко испортилось, что, впрочем осталось незамеченным, или почти незамеченным, окружающими, сразу взяв себя в руки, Емельянова поинтересовалась, можно ли ей пройти в кабинет Романова, и есть ли кто-то, кто мог бы ввести ее в курс дел, хотя и понимала, что лучше Андрея с этой задачей не справится и Шойгу. Несколько слов, сказанных Нестеровым на ухо серетарю, сразу решили все проблемы. Предложив свою помощь, молодые люди прошли в кабинет следом за девушкой. Лена поразилась аскетичности помещения. Нет, в кабинете был и огромный, похоже дубовый, стол, и удобные кресла, как для хозяина, так и для посетителей, и "достойный" комплект техники, но, как и двухкомнатный люкс, кабинет выглядел несколько сиротливо. На столе, сложенные в несколько стопок сложнейшей архитектуры, лежали, казалось, тонны бумаг и документов. Единственное, что выдавало хозяина кабинета - две, стоящие на столе, фоторамки, на одной из них Андрей и Лена дурачились с детьми на летней лужайке у Селигерского озера, девушка улыбнулась собственным, накрывшим теплой волной, воспоминаниям, на второй фотографии была только Лена, точнее, генерал Емельянова, в чуть припорошенной снегом форме. Заставив себя отвлечься от собственных мыслей, Елена попросила принести им кофе и уверенным шагом направилась к столу, проснувшийся в ней юрист жаждал действий. Минские коллеги присели за стол, поинтересовались, с чего именно им начать рассказ, и, услышав совершенно логичное "с начала, господа", вручили ей несколько папок. Но не успела она толком пролистать первую из них, как шум открывшейся двери и звук бьющейся об пол посуды отвлек и заставил подскочить всех троих - бледная как смерть Мария Валентиновна, даже не обратив внимания на разбитый сервиз и растекшийся по паркету кофе, смотрела на посетителей с неподдельным ужасом. - Что случилось? Вам плохо? Дышите глубже, - первой среагировала Елена, сказался и "спасательский" опыт, и опыт жизни с друзьями-медиками. Подлетевшие тут же Лазаревич и Нестеров усадили женщину на стул, подали стакан воды. Емельянова тут же присела рядом, уверенным жестом перехватив руку женщины, сосчитала пульс, кинулась к своей сумочке, отыскала припрятанный для любимого дедушки нитроглицерин и протянула таблетку своей пациенке. И только пару минут спустя, когда женщине стало лучше, та едва слышно призналась: - Андрей Викторович запретил даже подходить к его столу, сказал, что, если он не досчитается хоть одной из своих бумаг, виновник будет отдан на опыты докторам Гордеевым, а генерал Емельянова их потом прикроет. Воцарившуюся на пару минут тишину кабинета оборвал звонкий хохот Елены. *** Просидев в кабинете мужа несколько часов, просматривая и вычитывая горы документов и обсуждая попутно с коллегами основные моменты буксующего проекта (чем и завоевала их доверие), Елена, прихватив папку с "домашним заданием" уехала в отель. Заказав еды в номер, Емельянова запоздало пообедала, отзвонилась Лере, поболтала с подругой и лепечущими в трубку детьми и взялась за работу. Включенный для фона телевизор бесконечно гонял "мыло", смысл документов терялся, и Лена, осознав, что вскоре банально уснет, прихватила планшет и спустилась в холл. Появление девушки сотрудницы на ресепшене встретили улыбкой - Романов успел понравиться в отеле всем. Хозяева уже успели оценить бешеную работоспособность Андрея - тот появлялся в номер только переночевать, а горничные рассказывали, что беспорядок в номере только на столе с документами. - Коллега Андрея Викторовича? - приветливо спросила Лену совсем юная девочка с бейджиком "Алеся". - Хуже, - рассмеялась Лена, - супруга.***
Лена устроилась в уголке дивана, стоящего в холле, скрытая от входящих огромным раскидистым фикусом, уткнулась в планшет, куда коллеги успели перекинуть ей белорусскую базу нормативных актов. Кто-то принес кофе, Лена скупо поблагодарила кивком головы. ...Андрей появился очень поздно. И не один. Вместе с ним приехал коллега, и по взгляду Андрея Лена поняла - муж уважает в нем профессионала. Но взгляды у мужчин были какими-то затравленными и усталыми. - Нет, - устало говорил Романов, - нет. Ты же понимаешь, это невозможно. Вот смотри, - Андрей показывал какой-то документ. - Да понимаю я все, - устало махнул рукой коллега, - понимаю. Ну давай юристам звонить, пусть думают. Андрей выразительно перевел взгляд на ряд часов над стойкой ресепшена. Коллега проследил за его взглядом. - Я не самоубийца, - грустно рассмеялся Романов, - твои-то может и ответят, но наши, наши точно спят. В Москве - полночь. - Наши спят, это точно, - Лена поднялась с дивана, - но один конкретный юрист очень даже готов вам помочь, господа. Андрей вздрогнул, повернул голову, посмотрел неверяще, а потом, резко подскочил к жене, сжал ее в медвежьих объятиях. - Как ты вовремя, родная, - на ухо прошептал он ей.