***
Выходные наступили как-то неожиданно, хотя какие выходные у спасателей? Евгений, Александр, Костя, тот самый, вернувшийся с Андреем в отель коллега, сам Романов и Елена встретились утром в лобби-баре отеля. - Давайте погуляем, мы вам покажем Минск, - предложил Лазаревич. - С удовольствием, - откликнулся Андрей, но тут же напоролся на странный взгляд супруги. - Парни, а может, чуток попозже? Давайте еще раз по проектам пробежимся? Так хочется в понедельник доложить... - Я понимаю теперь, - улыбнулся Нестеров, - в кого ты такой неутомимый, Андрюха! - Да уж, с Еленой не заскучаешь, - приобнял супругу Андрей. - Ну что, идемте, - допив кофе предложила Елена. - Успеете поработать, - из-за ее спины раздался густой бас. Мужчины подскочили, Лена обернулась и тоже едва не вытянулась во фрунт - в баре стоял министр. Владимир Александрович Ващенко. В штатском, неприметный, непривычный, но, Лена подумала, что силищи в нем столько же, сколько и у ее шефа. - Здравствуйте, Владимир Александрович, - поднялась и она. - Елена Евгеньевна, - утвердительно спросил Ващенко, - такой я вас себе и представлял. Собирайтесь, поедем гулять. - Но, - Лена решила поспорить, и тут же была остановлена властно-негромким: - Никаких "но". Это приказ. - Есть, - Елена и Андрей ушли в номер. Спустя несколько минут спасатели расселись по машинам, но разговора как-то не получалось. Министр, как добрый хозяин, рассказывал о городе, показывал приметные и не очень здания, рассказывал, как восстанавливали Минск после военных бомбежек. Лена изредка щелкала фотоаппаратом, шепча иногда: - Потрясающе... Она бы не поверила, что в Минске, таком широком, вольном и уютном, в Минске, таком стильном и чистом, в Минске, так заворожившим ее во время первой прогулки, после войны насчитали меньше сотни хоть как-то сохранившихся зданий. Остальное просто сровняли с землей. И представить себе столицу вольной Беларуси в каком-нибудь другом городе, а поговаривали тогда о ее переносе в Могилев, Лена тоже не могла. Машина попетляла по городу, подъехала к полигону МЧС, въехала в ворота, остановилась у стоящего "под парами" вертолета. - Полетели? - неожиданно с юморком спросил министр. - Полетели, - откликнулись потрясенные Лена и Андрей. Они ожидали чего угодно - официоза, накрытой "поляны", пафоса, но такого... Чуть больше часа полета, во время которого удалось даже подремать - говорить на борту воздушного командного пункта было сложно из-за шума, и борт сел в порту. Брест... Ващенко, сам того не подозревая, сделал ей роскошный подарок. Брестом Лена, нет генерал Емельянова, бредила давно, еще со школьных времен, после того, как прочитала "Брестскую крепость" Смирнова. И сейчас, уезжая в Минск, она жалела, что до Бреста им с Андреем не добраться - далека дорога, времени не хватит. На поле ждали служебные машины. - У цветочной лавки притормозите, - попросила Елена водителя, усаживаясь в салон.***
В кирпичные ворота спасатели вошли с охапками алых гвоздик в руках. Ассортимента одного магазина не хватило, заезжали к цветочницам несколько раз. Елена подобралась, замолчала, убрала фотоаппарат, который, впрочем, перехватил кто-то из спасателей. Емельянова отстранила даже попытавшегося обнять ее Андрея. Она с головой окунулась в чужое прошлое, каждой клеточкой ощущая чужую войну и чужую боль. - Настоящий генерал, - на ухо Андрею прошептал министр. - Настоящий спасатель, - уточнил Романов. ...У вечного огня оставили цветы, помолчали, пошли бродить по мемориалу. Лена все еще молчала, но фотоаппарат у Евгения отобрала, стала снимать сама. Ее вдруг пронзило ощущение, что за ней следят. Она заоглядывалась-заозиралась, но ничего подозрительного не увидела. Вдали бродил одинокий турист, экскурсовод вела группу. Но ощущение было стойким. - Если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят, - прошептала Елена Андрею, спросившему ее о происходящем, - у меня стойкое ощущение, что за нами наблюдают. - Через прицел, - попробовал пошутить Романов, но тут же посерьезнел, - а у меня тоже. - Пойдемте, господа, - аккуратно, чтобы не перепугать хозяев, попросила Елена. - Да, пора перекусить, - согласился Владимир Александрович, - идемте, нам сюда, - Ващенко уверенно привел всех к кафе "Цитадель". Расселись в неожиданно пустом зале, заказали нехитрый обед, стали ждать. Неожиданно послышался шум в дверях, единственный официант поспешил ко входу, но был буквально внесен в зал шебутной толпой, и повернувшаяся к источнику переполоха Елена услышала так ожидаемое Андреем: - Папа! В дверях, счастливые и довольные хохотали друзья, а Саша и Валера протягивали руки к родителям. - Вовка, соловья баснями не кормят, - голос Шойгу, прикрытого спинами Астахова и Шубина, Елена даже не сразу узнала, и только когда тот вышел вперед, она, расхохотавшись, прошептала министру на ухо: - Вы не только дед, но еще и волшебник? Буду Дедом Морозом звать. - Согласен, - кивнул Шойгу, обнимая своего белорусского коллегу. Расселись за столом, и Шойгу, предупредив, что визит неофициальный, сказал: - О делах поговорим после, отдыхаем. - Как тебе идея? - на ухо спросила Валерия, обнимавшая маленького Андрея, Лену. - Блеск, но как? - Лена еще не пришла в себя от шока. - А просто. К вам на дачу Шубин с Семеновым приехали, удивились, что вас нет, но остались, и в ночи рассказали о поездке в Шерегеш. Сашка позвонил Шойгу, а Егор - своему шефу. Ну и сорвались на пару дней. - Вы такие молодцы, - улыбнулась Елена. Она встала, подняла бокал. - Ну что, господа, за мир, за дружбу? - За нашу службу, - почти хором ответили все и дружно выпили. Чуть позже Лена спросила у присевшего к ней Шубина: - Ты наблюдал за нами, Егор? - Почувствовала? - Егор улыбнулся, - я видел, как ты напряглась. Прости, не хотел пугать, но надо же было знать, когда нам в кафе появиться...***
Они уже возвращались, умотанные шикарной экскурсией, подаренной им белорусскими коллегами. Малыши спали, Андрей тихо обсуждал с Шойгу новости своего, оставленного в Москве, "детского сада". Ленка, прислушиваясь к ним, зевая и прижимая к себе спящую дочь, еще умудрялась делать последние кадры этой экскурсии. Наверное, именно поэтому только она, и то сквозь "глазок" камеры, увидела стоящего на перилах балкона верхнего этажа мужчину. Камера щелкнула почти автоматически. - Тормозни здесь, - "попросила" водителя генерал Емельянова, и, пряча страх в голосе, добавила, - пожалуйста. Она увидела, как изменился взгляд Шойгу, моментально метнувшийся за ее взглядом, она почувствовала, как от одного ее тона напрягся Андрей. - Но здесь нельзя, - пролепетал водитель и добавил, надеясь, что это все объяснит, - здесь знак. - Это приказ! - стальной голос Шойгу опередил и Романова, и Емельянову. Водитель больше не спорил, прижался к обочине и тормознул, включая аварийку. Ленка пулей вылетела из машины, проговорив шефу: - Побудьте немножечко дедом, мы справимся сами. Романов, схватив аптечку, метнулся за женой. Не заметив какую-то железяку - рядом с домом явно намечалась стройка - девушка зацепилась за нее и едва не упала, спасла твердая рука, успевшего догнать Андрея. Из ехавшей за ними машины (две другие немного раньше ушли вперед по трассе) выскочили Гордеевы. И если Саша ожидаемо рванулся к дому, то Лера с сыном на руках, подлетела к первой машине, устроила Андрея на заднем сиденье, и словно слышала Лену, повторила: - Побудьте дедом немножко, мы справимся. Шойгу усмехнулся, вышел из машины, проверил, как "внуки" и закурил. Он слышал, как водитель что-то говорил коллегам, но смотрел только на своих ребят. Подлетая к подъезду многоэтажки, Романов, мгновенно оценивая ситуацию, скомандовал: - Ты здесь и на связи, я наверх, Сашку ко мне. - Добро, - откликнулась Ленка и набрала номер Андрея, устанавливая связь. Гордеевы тоже разделились. Саша, рассудив, что девочкам, в случае чего, медикаменты будут нужнее, оставил еще одну аптечку, выхватив из нее только успокоительное, и умчался в подъезд. Мужик, до этого пытавшийся выделывать какие-то трюки, сел на перила, перекинув за балкон ноги. В наушнике раздался негромкий стук в дверь - Андрей пытался легально и не напугав акробата, попасть в квартиру. Тишина, снова тихий стук. Лена внимательно следила за реакцией мужика, не рискуя вступать с ним в "переговоры". - Сидит, как сидел, - доложила она через пару минут мужу, - коллеги вернулись. - В квартире тишина, похоже, он там один, попробуем открыть сами, - откликнулся Андрей и звякнул металлом. Лерка тем временем изучила аптечку и отобрала самое необходимое - в ряд легли шприцы с промедолом, гемостатиками, система, физраствор и что-то еще. Подруга натянула перчатки. Лена заметила, как из вернувшейся машины выскочили спасатели, как сам Ващенко рванулся к ним, но был остановлен Шойгу. Лене даже показалось, что она услышала негромкий голос шефа: - Ну куда ты рвешься? Эти и без нас справятся. Давай дедами побудем лучше! Со стороны дороги раздался сначала тихий, а потом все нарастающий вой сирен. Явно спешила вызванная - Лена в этом не сомневалась - помощь. Под балконами дома стала собираться толпа. Мужик тем временем, окинув взглядом собравшихся внизу людей, развел руками и выдал: - Ребяааата, вот был я когда-то в Сибири, мы с мужиками на медведЯ ходили, голыми руками завалили. А он... А он огромный был... медведь он же... это... того... не заяц труслиииивый, так вот, мы его руками... вот этими самыми руками... Лера вскрикнула, а Лена замерла, когда мужик, разведя руки в стороны, чтобы показать размеры медведЯ, покачнулся и вновь ухватился за перила. - Андрей, что там у вас? - тихо и резко прозвучал в наушнике Романова голос супруги. - Почти открыли, - откликнулся спасатель, - как мужик? - Пьян, - односложно ответила Ленка и, отведя взгляд от чудо-охотника, не дожидаясь экипажей, которые, судя по звуку, были уже совсем рядом, и скомандовала толпе, - граждане-зеваки, если среди вас нет медиков и спасателей, два шага назад пожалуйста, - толпа притихла, замерла "обрабатывая информацию" и послушно отступила. С облегчением Емельянова увидела спешащих к ним с тентом Нестерова и Лазаревича, - благо, одна из машин, ушедших вперед, была, как позже выяснится, полностью снаряженным экипажем, ухо зацепило командные голоса Ващенко и Шойгу, руководивших как из под земли выросшими гаишниками. Осмотрев "поле боя", одним взглядом показав, что делать вновь прибывшим спасателям, Лена повернулась к толпе. - У вас отлично получилось! Теперь еще два шага назад, а желающие мужчины могут помочь коллегам с тентом! Толпа отошла на более-менее безопасное расстояние. Емельянова вновь подивилась привычке белорусов к послушанию, ободряюще улыбнулась бледной Гордеевой, и перевела взгляд на "акробата". И тут... Дальнейшие события развивались почти одновременно: от дороги послышался вой сирен, сменившийся шумом бегущих к ним людей и голосом "деда", принявшего на себя командование, в наушнике Лены довольным голосом Андрея прозвучало: "мы внутри", но, перекрывая все остальные звуки, с перил верхнего этажа раздалось обиженное: - Вы мне не верите? Ребяяята, я правда, на воооот такого медведЯ ходил. Без ружья. Сиби... Сибирь... - мужик снова замахал руками, показывая размеры зверя и, похоже, далекой Сибири и сорвался. Тент натянуть нормально не успели. Лена среагировала мгновенно, кинув в трубку: - Он внизу, триста, возможно, двести, - она кинулась к лежащему ничком на куче песка мужику. Лера не отставала. Александр и Евгений оттеснили толпу, позволяя девушкам работать. По дорожке бежали медики подлетевшей Скорой, на заднем плане в наушнике телефона витиевато выругались Романов с Гордеевым. - Жив, - прозвучал радостным приговором голос Валерии, - Лен, промедол, он набран, я пока позвоночник проверю. Емельянова взяла шприц, ввела лекарство, принялась ощупывать конечности. Подбежал экипаж Скорой, кинулись было помогать, но... белорусы так и остались стоять в двух шагах от места происшествия, выронив реанимационный чемоданчик - горе-охотник приподнял голову, почесал макушку, сел и выдал: - Ребяяята, был я с друзьями в Сибири, а там медвееееди... Выскочившие из подъезда москвичи замерли и тихо осели на крыльцо. Тихое Андреево: - Санька, а можно я ему ногу сломаю? - услышал, наверное, каждый.***
Пили быстро и сурово. Пили, не пьянея, пили, смотря на медленно катящиеся воды Свислочи. Пили все. Спасатели, медики, гаишники. Пили, сидя на сочной траве прямо на берегу реки, в шаге от парка. Подходящие было милиционеры испарялись, как вода на раскаленной сковородке - Ващенко явно узнавали в лицо. Пили, да, пили, пили потому, что жизнь в который раз показала, насколько она сильнее смерти.***
Они уже подъезжали к отелю, когда у Шойгу зазвонил телефон. Шойгу ответил так, что водитель даже без чьих-либо просьб выжался на педали тормоза. Машина замерла у бровки, а министр, выбравшись из машины, негромко, строго и обстоятельно говорил: - Нет, проблем не будет, Ващенко все знает, он уже звонил Лукашенко. Емельянова, с тревогой поглядывающая на шефа, передала дочку Андрею, вытащила нитроглицерин из сумочки и выбралась из салона. Однако когда она подошла к шефу, тот уже закончил разговор. - Тебе привет от президента, - Шойгу смотрел как-то непонятно. - Мне??? А он??? - Я готов разорвать местных журналистов. Сюжет с мужиком в новостях прошел. И ВВ все увидел. Так что я - в командировке. Чем порадовать-то есть? - Есть конечно, а он, - Лена выделила голосом это "он", - очень зол? - После того, как я ему рассказал, что внуков выгуливал, он не зол, он смеялся. - Внуков, - Лена побелела так, что уже Шойгу пожалел, что в кармане нет валидола. - Внуков, - улыбнулся шеф, обнимая девушку, - я ему все еще после второго визита в клинику рассказал. Он смеялся. - Смеялся? - Ленка выглядела даже не потрясенной, а какой-то перемолотой в мясорубке. - А то! - Шойгу еще раз обнял Елену. - Кстати, он сейчас у меня поинтересовался, не ищешь ли ты работу, а то у него есть что тебе предложить. - Я? - Лена замерла на полпути к машине. - Сергей Кужугетович, вы решили меня уволить? - Я, - рассмеялся Шойгу, - только через мой труп, - и не дав Лене вставить ни слова, министр продолжил, - а еще он спрашивал, не нужен ли мне новый зам. Что скажешь? Лена замерла. Сердце забилось от высочайшего одобрения ее многолетних трудов - а как иначе можно оценивать подобные предложения президента, а мозг, мгновенно оценивший все "прелести" дальнейшей работы, не дал языку произнести столь желаемое " я согласна". Генерал Емельянова неожиданно даже для самой себя произнесла: - Я против, - и, через крошечную, почти незаметную паузу, - если, конечно, я могу быть против. - Почему? - Шойгу обжег взглядом. - Андрей. Дети, - Лена была скупа на комментарии. - Чего-то подобного я и ждал, - голос министра обволакивал и успокаивал, - я сказал, что мы подумаем. А пока идем к машине, а то наши дергаются. - Идем, - согласилась Лена, - только пока никому ни слова, мне подумать надо. Шойгу только кивнул.***
МЧС Беларуси утром в понедельник стояло почти на ушах. Свалившийся, как снег на голову, международный визит требовал немедленных действий. Требовалось согласовать-организовать и обязательные процедуры, и пресс-конференцию, и прием. И если служба почетного караула и гаишники с пониманием отнеслись к проблемам белорусских спасателей - информация о работе российских коллег успела пройти по всем новостным сводкам, то вот сами коллеги подводили. Они опаздывали. Опаздывали, ибо в отеле бушевали Елена и Андрей. Гнев Елены был оправдан - запаздывал курьер с ее кителем, спешно отправленный в Минск из Москвы - не пришло в голову Елене взять с собой форму, летела-то она не официально, и только теперь, лишь благодаря минским СМИ ее приезд получил официоз, и китель пришлось "вызывать" срочно. Андрей бушевал тоже обоснованно. Ночью Елена рассказала - не могла не рассказать - о поступившем предложении, и муж требовал, чтобы она согласилась. И ни один из приведенных Леной аргументов не принимался в расчет. Андрей орал не выбирая выражений. К счастью, спор супругов прервал прибывший-таки курьер, и Лена, заполучив долгожданную форму и поблагодарив привезшего ее мальчика, набрала Шойгу и тихо проговорила: - Я согласна.***
Рота почетного караула замерла у Вечного огня. Емельянова вышла из машины, одернула китель. Рядом, еще скрытые от фотографов принимающей стороной, приводили в себя в порядок Ващенко, Шойгу и Романов, выносили венок. ...Лена и себе бы не объяснила, о чем она думала, сопровождая непривычно строгих Шойгу и Ващенко, идущих вслед за молоденькими мальчишками роты почетого караула, несшими венок с символикой МЧС к вечному огню. О жизни и смерти? О необходимости службы? О муже? О детях? О мире? О себе? О работе? Мысли стайкой потревоженных шумом птиц роились в голове, но ни одна не задерживалась... Мысли словно отгоняла сама торжественность момента. Возложили венок и цветы, и Лена, бегло оглядев площадь Победы, склонила голову, отдавая дань павшим за нее, за победу, за перамогу* Грянули гимны. И Лена, вслушиваясь в знакомую с детства мелодию, понимала, что сделала все так, как надо, хотя еще час назад, услышав от шефа "вот и добре", она сомневалась.***
Емельянова непривычно сбивалась, докладывая предложения по проекту, но и Шойгу, и Ващенко благосклонно кивали девушке. Елена понимала, что торопится, что ошибается, но нервозность дня давила. - Таким образом, в соответствии с Конституцией МЧС России, - проговорила она, и осознав, что только что произнесла, сбилась окончательно. - Коллеги, - поспешил на выручку Шойгу, - Елена Евгеньевна почти только что получила несколько нервное для нее известие и согласилась стать моим заместителем. Мы ведь простим ее состояние, правда? - Шойгу был неподражаем. - Шеф, не портите моих извинений вашим оправданиями, - попыталась договорить Елена, но фраза утонула в экспрессивном поздравлении от Ващенко - Владимир Александрович бросился целовать девушку.***
Позже, на итоговой пресс-конференции, Елена уже не сбиваясь, будет отвечать на вопросы журналистов, и ничем не выдаст охватывавшего ее волнения даже тогда, когда закрывая мероприятие, Шойгу скажет: - И я рад, что существенный вклад в реализации этого проекта внесла Елена Емельянова - мой новый, только что назначенный заместитель. Спасибо за внимание, господа. По-белорусски перамога - победа