***
Отпустив ребят на выезд, генерал Емельянова дозвонилась шефу, выяснила, не нужна ли ее помощь и, услышав: "Завтра, Елена Евгеньевна, все завтра, сегодня Гордеевы поработают", вновь стала просто мамой и хозяйкой. Ужин стоял на плите, баня была натоплена, а выгулянные, накормленные и зацелованные малыши носились по огромной, практически пустой детской, догоняя друг друга и иногда ее или Оксану, наполняя дом звонким задорным смехом, когда телефон пискнул полученным от Андрея смс: не жди, будем поздно, люблю вас, спокойной ночи. Лена отпустила няню, выкупала и уложила детей. И пока детвора мирно посапывала под неусыпным контролем радионяни и свернувшегося около двери Вензеля (охранял ли пес сон малышей, или просто предпочитал не выпускать врага из поля зрения, Лена так и не поняла), девушка вытащила из шкафа тонкий шерстяной плед, взяла с полки первую попавшуюся книгу и спустилась в гостинную. Книгой оказалась Алиса в стране чудес, впрочем, дальше первых страниц Лена, уснув на диване, не продвинулась. Девушке казалось, что она едва прикрыла глаза, когда яркий, как это обычно бывает в операционных, свет ударил по глазам, сквозь ватную тишину послышался какой-то шум, затем пробился голос Валерии, зовущей ее по имени, тут же сменившийся словами Андрея: - Не буди, я ее перенесу. Лена улыбнулась сквозь сон и, безуспешно попытавшись открыть сопротивлявшиеся слепящему свету глаза, лишь крепче обняла взявшего ее на руки Андрея. Едва почувствовав, что ее, легко целуя, опустили на кровать, она снова провалилась в сон. Проснулась Емельянова еще затемно. От мысли о том, что сегодня скорее всего именно ей предстоит давать официальное объяснение вчерашней трагедии и общаться с представителями каждой страны, чьи граждане вчера побывали в руках Гордеевых и компании, Лене поплохело. Понимая, что уже не уснет, она аккуратно высвободилась из объятий спящего мужа, завернулась в халат и ушла в ванную. Контрастный душ придавал сил и бодрости, помогал расставить по местам сбившиеся в кучу мысли. Спустившись на кухню, Лена поставила на плиту турку, бросила в закипающую воду кофе, сделала себе бутерброд и, повернувшись в сторону двери на звук тихих шагов, коротко, но достаточно громко вскрикнула - на входе в ее кухню стоял совершенно незнакомый темнокожий мужчина. Гость, впрочем, только обезоруживающе улыбнулся и, уловив аромат напитка, с каким-то немного детским видом выдал: - У вас кофе с кардамоном, я тоже хочу, можно? - и тут же добавил, глядя на совершенно потерянное выражение лица девушки, - кстати, я Джеймс, коллега Саши и Валерии. - Ну, погоди, Гордеев, - тихо пригрозила Емельянова, протягивая руку иностранцу, и звонко расхохоталась, услышав удивленное коряво-русское: - НуПогодика? - Тогда уж, НуПогадюка, - в дверях кухни нарисовался Саша, - но лучше просто Лена. Кофе дадут? - Обязательно, - Лена разлила кофе по двум чашкам, сполоснула турку, готовясь сварить бодрящий напиток для себя, - а мне о вчерашнем расскажут? С прессой-то мне говорить. - Обязательно, - Саша сделал глоток кофе, блаженно зажмурился, и тихонько произнес, - за такой кофе я тебе протоколы вчерашних операций предоставлю. - Не надо, - поморщился Джеймс, - у меня много крови было, девушке это не полезно. - Девушка эта, Джеймс, генерал и спасатель, так что ей не привыкать, - колко вставил Саша, - так как? - Саш, да я не против, но продираться сквозь ваши спленэктомии, реинфузии и прочие швы Ломбера я не готова, - рассмеялась Лена, не отрываясь от медленно закипающего кофе, - мне бы чего попроще. - Попроще, - удивился Джеймс и перешел на английский, - sorry? - Ну так, чтобы было все понятно, - улыбнулась Лена, подходя к столу с чашкой кофе. - Сейчас, Лен, - ответил Саша, - Джеймс, что с тобой? - All right, - Джеймс сбился на английский, но сразу же перешел на русский, - как генерал? - Молча, - почему-то рявкнула Лена, делая глоток кофе. - Молча, - переспросил Джеймс, - молча? Вы стали генералом потому, что вы молчали? Лена с огромным трудом сделала глоток - не расхохотаться во время глотка ей стоило неимоверных усилий. Саше было проще - он успел допить свой кофе. - Джеймс, я тебе потом объясню, - первым взял себя в руки Гордеев, - а пока... Лена пила кофе, выслушивая Сашину информацию и обдумывая пресс-конференцию. Джеймс порывался комментировать термины, и Лена после очередной попытки попросила: - Не надо, Джеймс, я понимаю, если что-то будет не ясно, я переспрошу, ок? Хирург улыбнулся, и Саша, заканчивая, сказал: - Ты мне позвони, я тебе точную информацию дам, когда в клинику приеду. Все, друзья, я полетел. - Я с тобой, - подскочил было Джеймс, - я хочу проверить, как там... - Не надо, - перебил Саша, - ты забыл одно из отличий нашей медицины. - Не понял, - удивился Уитсон. - Ну как же, - рассмеялся Саша, - у нас почти не бывает чернокожих врачей, да, черт? - Oh, yes, - расхохотался Джеймс, - но я бы теперь сказал, что это - единственное отличие. То, что я увидел в клиника. - Я понял, - кивнул Саша, - ладно, увидимся на конгрессе. - Только не сегодня, - Лена отложила планшет, по которому, среагировав на негромкий зуммер, прочитала новое сообщение, - открытие перенесли. Сроки уточнят в Минздраве. - Понял, - снова кивнул Гордеев. Лена взглянула на часы и вновь поставила турку на плиту. - Андрюхе? - почему-то решил уточнить очевидное Саша и, тоже кинув взгляд на часы, удивился, - А чего он не спускается? - Спит, я его не добудилась, - улыбнулась Лена, перелила горячий напиток в термокружку и убежала на второй этаж будить мужа. - Доктор Гордеева, - улыбнулся Джеймс спустившейся Лере, краем глаза заметив, как от легкого движения Сашиной руки со стола исчезла колбаса. - Лерка, - Саша легко поцеловал жену, - чай? - Угу, - сонно согласилась девушка, ставя на стол радионяню, и как-то неуверенно продолжила, - доброе утро?! - Дима молчит, - Саша сразу понял, о чем спрашивает супруга, - похоже, и правда, доброе. Я сейчас в клинику, а вы с Джеймсом позже подтягивайтесь. И да, - опережая Леру продолжил Гордеев, - если что, я позвоню, обещаю. - Добро, - улыбнулась девушка, потянулась за протягиваемой ей чашкой и повернулась к американцу: - Джеймс, а ты никогда не мечтал стать няней?***
Спустившуюся в холл Лену Джеймс не узнал. Домашний костюм сменил китель, уютные тапки - туфли на шпильке, небрежно завязанный узлом хвост - строгая прическа. - Хэлло, я Джемс, друг Саши и Валерии, - привстал Уитсон при виде женщины, - а вы? - А я Лена, Джеймс, - расхохоталась Емельянова, - ПоГадюка, как Саша сказал. Мы же знакомы, нет? - О, майн гот, - Уитсон замер, - я думал, что... - Бывает, - улыбнулась Лена, - отдыхайте, Джеймс, Лера покажет вам все, а мне пора бежать. Будьте как дома. - Вы идете заниматься спортом? В таком виде? Зачем??? - Ну это, - Лена тщетно душила смех, - Джеймс, Вы Леру спросите об этом. До вечера!***
Выпроводив всех, Лера, пользуясь тем, что дети еще спят, включила фоном телевизор и собиралась выйти, покормить Вензеля, но, попав на новости так и осталась стоять с кормом в руках. Джеймс тоже замер рядом, вслушиваясь в относительно понятный язык. В кадре было здание министерства, окруженное полчищами журналистов. - Их ждут, - как-то нервно констатировала факт Лера. - Кого их? - не понял Уитсон, но ответила ему с экрана телевизора девушка с микрофоном. "Сегодня с утра у здания МЧС России необычайно много людей. Все хотят знать, что произошло вчера, кто виновен в этой аварии, в каком состоянии сейчас делегаты международного конгресса, организованного МЧС нашей страны? Напоминаем, что никакой официальной информации, кроме короткого сообщения, выложенного на сайте министерства, пока нет. Вы можете видеть, что здесь уже сейчас достаточно много наших иностранных коллег, которые, как и мы, ожидают появления министра и его нового заместителя..." Лера, продолжая слушать одним ухом, набрала Емельянову и, дождавшись ответа, как-то сдавленно выдохнула: - Ленок, вас с дедом там ждут... Полная засада... - Дождутся, - как-то плотоядно улыбнулась в трубку подруга и, сказав, что они подъезжают, отключилась. - Кого ждут? - не понял Джеймс. - Лену с дедом, а ну с Шойгу в смысле. - Дед... - повторил Джеймс, - я думал, "дед" - это "grandfather"... - Так и есть, была у нас одна забавная история, но подробности ты лучше у Саши спроси, - посоветовала девушка, отвлеклась на телевизор и так и села - программа новостей сменила картинку, теперь в центре внимания был главный вход их родной клиники, облепленный журналистами почти так же, как здание министерства. Другая девушка, миленько улыбаясь в кадр, вещала о вчерашнем дтп и его последствиях. Лера снова потянулась за телефоном, но предупредить Сашу не успела - машина мужа показалась в кадре, резко защелкали фотокамеры, толпа журналистов хлынула к воротам, преграждая автомобилю дорогу. Саша сигналил, это не помогало, девочка в кадре пыталась вести репортаж, охрана - разогнать толпу. - Что-то сейчас будет, - хихикнула Лера, - ой, что сейчас будет... И правда, медики, словно в замедленной съемке увидели умоляющий взгляд начальника охраны, увидели как в ответ на этот взгляд открылась дверь машины, как толпа ошалевших от счастья репортеров стихла и подалась к Саше, как ушлый паренек с микрофоном центрального канала, ловко обойдя коллег, почти вплотную подошел к авто и, протягивая хирургу микрофон, спросил: - Доктор Гордеев, скажите, пожалуйста, в каком состоянии доставили вчера к вам делегатов конгресса, как вы оцениваете их сегодняшнее состояние, и кто, на ваш взгляд, виноват в случившемся? - толпа потянулась к медику, записывая, щелкая камерами, готовя свои вопросы, чтобы уже через секунду отпрянуть назад, услышав бешеный крик доктора Гордеева: - Какого черта здесь происходит?! Толпа отступила, охрана, пользуясь общим замешательством, оттеснила репортеров, позволяя Саше въехать на территорию клиники, щелкнули замком закрывшиеся ворота. - С вами была Маргарита Вишневская, - пискнула в камеру молодая девочка В приступе смеха согнулись пополам Валерия и Джеймс. И только спустя несколько минут, вытирая выступившие на глазах слезы, доктор Уитсон выдал: - Я только не понял, при чем здесь я.***
Сказать, что у Емельяновой был тяжелый день - не сказать ничего. Утреннее объяснение с прессой, ожидавшей ее и Шойгу у здания министерства, затягивалось. Лена сделала все возможное, чтобы позволить шефу уйти как можно быстрее и с наименьшими потерями, и, надо сказать, успешно, но ценой оказался почти час, ой как несвободного времени. Вопросы о состоянии пострадавших сменялись обвинениями в качестве организации конгресса, глаза слепили вспышки камер, в лицо почти тыкались мохнатые микрофоны. И выставить вместо себя Любимова Елена не могла - по должности именно она и курировала пресс-службу, а сваливать тяжелую работу на подчиненных генерал Емельянова не умела. Спас измотанную Елену Шойгу. Выяснив, что спустя час с начала пресс-конференции Лена так и не появилась в кабинете, Шойгу отправил за ней Оболенского. Елена незаметно облегченно выдохнула, когда увидела рядом с собой приятеля. - Вас ждут, Елена Евгеньевна, - Оболенский был серьезен, - извините, господа, пресс-конференция окончена. - Следите за новостями на нашем портале, всего доброго, - попрощалась Емельянова и, кивком поблагодарив всех за внимание, скрылась в здании. По дороге в кабинет кто-то попытался перехватить девушку, но подойдя к ней, передумал. Кабинет встретил перепуганными глазами секретаря, стопкой документов на подпись и, казалось, бесконечным списком дел и звонков, вклинивающихся в и так забитый день. Лена взяла в руки карандаш и тут же вычеркнула несколько давно запланированных встреч, решив, что сегодня вполне может ими пожертвовать: - Перенеси или отмени, - указания были четкими и ясными, - меня нет ни для кого, кто вне этого списка, кроме министра, Романова и Гордеевых. Кофе, почту, - и Емельянова скрылась в кабинете. Потом были переговоры, личные и телефонные. Были Великобритания и Германия, Израиль и Штаты, Сирия и Китай, был даже какой-то шаман из Индии, ломаный английский которого Емельянова едва понимала. А еще была страшная головная боль. Лена не замечала времени, не до него было, ровно до тех пор, пока, каким-то немыслимым образом почувствовавший или просто угадавший этот, первый за день перерыв в несколько минут, в ее кабинет проскользнул Андрей. Проскользнул и тут же практически пожалел, что так настаивал на том, чтобы жена приняла повышение. Лена выглядела не просто уставшей, выжатой до последней капли. - Привет, родной, - тихо поздоровалась она и попыталась улыбнуться, получилось плохо. Улыбка больше была похожа на оскал, в серых глазах вместо веселого огня плескалась тотальная усталость. Романов пересек комнату и, встав позади жены, положил ей руки на плечи, разминая затекшие мышцы. Лена прикрыла глаза, попыталась расслабиться. - Хорошо-то как, - выдохнула Лена через пару минут, довольной кошкой ластясь с руке Андрея, и с какой-то неприкрытой тоской в голосе продолжила, - сбежать бы сейчас в горы, родной. В Шерегеше, например, уже снег лежит, да и Домбай скоро укроет, и Эльбрус... Помнишь наши вершины? - Помню конечно... - тихо и как-то задумчиво ответил Романов, - мы еще навестим их, обещаю. - Знаю... Вот только когда? - Ладно, родная, я полетел, у меня еще дел на полигоне, дай Бог, к ночи разберусь. Кстати, забери мою машину - мне на служебной сподручнее сегодня будет, водитель уже ждет. Держи ключи. - Бесплатного перегонщика нашел, - немного вымученно, но уже менее устало улыбнулась Лена, - заберу твоего зверюгу, не брошу. Постарайся пораньше освободиться, ладно? Я буду скучать.***
Саша орал. Орал так, что попрятались медсестры, а Дима, тщательно скрывая смех, пытался урезонить буянящего шефа. - Александр Николаевич, - Дмитрий приобнял Гордеева, разворачивая того к кабинету, - идем, дорогой, кофе попьем, валерьяночки, седативы поколем. - Я сейчас кому-то не седативы, а клизму с патефонными иголками пропишу. Дима, это что было? Это что за балаган? - Ну не балаган это, Саш, - Дима втолкнул шефа в кабинет и закрыл дверь, - это руководитель индийской делегации на конгрессе. Ну да, да, да, - не давая Саше вставить ни слова, - я понимаю, что это почти шаманство, но он в это верит. Так пусть верит. Ты чего дергаешься? Саша, стоящий у окна и как-то мгновенно остывший, процедил: - Сте-риль-ность. - Обижаешь, шеф, я лично медсестер заставил все его палочко-ленточно-цветочное убранство дезинфицировать и кварцевать. - В общем так, Дим, я к нему ни ногой. Пусть Наталья его берет, разбирайся сам, я - в нейро. Бывай. - Вот и добре.***
- Александр Николаевич, ЧП, звоните в МЧС, - в кабинет Гордеева ввалился начальник службы безопасности клиники. - Нас штурмуют отряды журналистов? - Саша был благодушен. Он только что переговорил со своим министром, доложив, что состояние пострадавших не вызывает опасений, и, в принципе, многих можно выписать через пару дней. Министр сообщил о новой дате начала конгресса, поблагодарил Сашу за работу и отключился. Поэтому на визит охранника Саша отреагировал абсолютно спокойно. - Хуже, Николаич, - у Саши получалось дружить с охраной, и подобные вольности их шефу Гордеев спускал, - у нас журналист на штыре. - Где, - опешил Гордеев, набирая Романова, - что он там делает? - На заборе. Перелезть хотел, не удержался, ну и... Николаич, там крови много... - Твою ж мать, - ругнулся доктор и щелкнул телефоном, - Галина Алексеевна, укладку, и попросите Холодова, - Гордеев вспомнил, что в хирургии к выписке готовился высокопрофессиональный - по крайней мере именно так оценивал коллегу Андрей - спасатель, - срочно спуститься вниз. - Поняла, Александр Николаевич, - откликнулась Тертель. Саша выдохнул, и тут же услышал ор из мобильного - Романов уже несколько минут пытался докричаться до позвонившего ему друга. - Что там у тебя, Саш, - Романов был собран, а услышав, что произошло у друга, извилисто выругался и пообещал отправить на подмогу ближайший свободный экипаж и, прощаясь, пробормотав себе под нос: - Удачно место выбрал, засранец! Сбросив звонок, Саша выскочил из кабинета, приказав кому-то по дороге спешно готовить операционную, и рванул вниз.***
...Пострадавшего Саша увидел сразу. Тот самый навязчивый журналист висел на заборе, слабо подергивая рукой. Острый штырь проткнул его насквозь. - Вот ведь бабочка на булавке, - ругнулся выскочивший вслед за хирургом Холодов. - Потом, Семен Игнатьевич, потом, - попросил Саша, перехватывая у выбежавшей Тертель укладку, - сейчас надо понять, как его снять. - А если просто... - Нельзя, - Саша понял, о чем спрашивал спасатель, - не ясно, что он себе повредил. Они добежали до журналиста. Тот слабо стонал, по злополучному штырю сочилась кровь. - Черт, - снова ругнулся Гордеев, спешно набирая препарат. - Гидравлика есть, - со стороны Саша услышал голос Холодова. - Откуда? Потерпи дорогой, потерпи, сейчас легче будет, - Саша пытался сделать укол. Ему было неудобно, пострадавший "висел" высоко, но Саша, прекрасно понимая, что пострадавшему много хуже, в какой-то немыслимой позе все-таки исхитрился сделать инъекцию. Стоны пострадавшего почти сразу же стихли. Саша начал осматривать бедолагу, краем глаза наблюдая, как Семен опрашивает начальника охраны и завхоза, как из клиники к ним бегут работники со стремянками и какими-то инструментами. Но их помощь не потребовалась, от ворот сигналил экипаж. И Саша, отправив Холодова и Тертель в отделение, отстраненно наблюдал за работой экипажа, мысленно прикидывая ход предстоящей операции. Наконец штырь перекусили, и Саша, передав бедолагу санитарам, поспешил в клинику, готовиться.