Тис и Черт

Последние дни в школе были… душными. Джулия могла охарактеризовать их только так. Совет колдунов отправил прошение о прохождении Семи Чудес Майкла Лэнгдона нынешней Верховной ― Корделии Гуд ― и теперь ждали ответа. Все ученики наперебой говорили о том, как быстро Майкл превзошел их, какое у него великое будущее. Антихрист наслаждался тем, как быстро расположил к себе всех ― почти всех ― в этой школе, и Джулия задавалась вопросом: как она могла не замечать, как сильно Майкл зависит от любого, маломальского внимания. Конечно, внимание его «сокурсников» по школе мало чем напоминало то, к чему он стремился, но все равно было приятно. Каждый считал своим долгом подружиться с ним. Джулия не мешала. Она спокойно реагировала на внимание, что сосредоточилось вокруг Лэнгдона, и тихо сидела в комнате, не горя желанием оказываться в центре этого ажиотажа. Намного больше ее интересовали ведьмы, которые ― судя по слухам ― должны были приехать со дня на день. Джулия не сомневалась, что Верховная и ее совет откажет Майклу в испытании, как и не сомневалась в том, что колдуны добьются своего. Вернее сказать ― Лэнгдон сможет привлечь внимание и заставить Верховную ответить согласием. Джия ― как и ее родственницы ― мало интересовались ведьмами и теми, кто руководит ими. Мама иногда сообщала о том, что Верховная сменилась, но никакого особого интереса это не вызывало. Верховная ― эта верховная, и ее деятельность не интересовала семью Ангхарад. Сейчас же приходилось поднапрячься, и вспомнить все, что Джия знала о ведьмах. Майклу это было важно, а значит Джулия должна была помочь ему. По крайней мере, это все, что девушка могла сделать, сидя в этой норе. Джулия ведьмой не была, хотя ее и судили, судя по всему, именно таким образом. Ведьмы — женщины, обладающие сверхспособностями. После знаменитого процесса над салемскими ведьмами в семнадцатом веке ― который Джулия и ее семья благополучно пережили, и даже немного повеселились ― остатки шабаша сбежали в Новый Орлеан. В целях безопасности ведьмы на протяжении столетий старались скрыть свое существование от остальных. Они открыли Академию мисс Робишо для одаренных юных дам, которая на самом деле являлась школой юных ведьм. С каждым годом популяция ведьм сокращалась всвязи с увеличением охотников и тем, что девушки просто боялись своих способностей. Однако в 2014 году Корделия Гуд в телевизионном интервью раскрыла всему миру секрет о существовании ведьм, и в Академию пришло полсотни девушек. Верховная ведьма, более известная просто как Верховная ― сильнейшая ведьма в своём поколении, которая возглавляет Шабаш и ведет его за собой, защищая его ценой своей жизни. Верховная ведьма избирается по прохождению испытания Семью Чудесами. Верховная должна сама избрать и подготовить свою преемницу, но, если она не успела, этим занимается Совет. При становлении новой Верховной она отнимают силы у своей предшественницы, у которой могут начаться серьезные заболевания. Если старая Верховная умирает, новая чувствует сильный прилив сил. Джия не сомневалась, что когда с этой Корделией познакомится Майкл, конец Верховной будет быстрый и бесславный. Этот день ― когда уже было известно о том, что ведьмы согласились прибыть в школу для одаренных молодых людей ― был скрашен еще и тем, что мама и Иветт связалась с Джулией по видеосвязи в то время, пока Майкла не было. Конечно, Джия не была против, если бы Майкл присутствовал при разговоре, однако была рада, что у нее была возможность создать хотя бы видимость единения с семьей. — Значит, Майкл справился? ― заинтересовано спросила Дайона, лениво потягивая вино. Судя по блестевшим глазам, это был не первый бокал, и даже не первая бутылка. ― Он поразил их всех. Есть те, кто не верят ему, но я решу эту проблему. ― Не сомневаемся, ― в ответ протянула женщина. ― А как у вас дела? ― Сводим старые счеты, ― усмехнулась Дайона, и пояснила. ― Ведьмы. ― Понимаю. ― А как у вас? ― подключилась Иветт к разговору. Ее рыжая голова появилась за спиной матери, и розовые губки растянулись в вежливой, почти виноватой улыбке. ― У вас ― в смысле как у пары? Джулия замялась. Конечно, она понимала, что данный вопрос, вероятно, важен так же, как и само развитие Антихриста, более того ― отношение Джулии к Майклу как к мужчине было важным критерием для будущего становления Майкла как Антихриста, а еще ― как личности. Если она любит его, то она станет советником для него, доверенным лицом, тем, к кому Лэнгдон сможет прийти в любую ситуацию. Конечно, Майкл, вероятно, понимал, что не так в их отношениях с Джулией, но он еще не предполагал их изменения. Джулия тоже не хотела переводить их отношения на горизонтальные поверхности, ни она, ни он к этому готовы не были, а Джия была слишком умна, чтобы размениваться на дешевые романтические обстановки. Ей нужна была страсть и кипящая кровь, но пока Майкл вызывал только нежность и желание оберегать. Хотя иногда в нем было столько тьмы, что Джулия не могла сдержаться от поцелуя. Майкл всегда с радостью откликался на ее близость, и девушка даже испытала за это вину. ― Нормально. Я… я делаю прогрессы, ― Джулия согнула одну ногу в колени, положив на колено руку, и совершенно не волнуясь, что платье несколько некрасиво, хоть и интригующе задралось. ― Я перестаю видеть в Майкле ребенка, которого купала в речке. И начинаю видеть в нем юношу. Это тоже было сложно ― как для матери ребенок всегда остается ребенком, малышом, которого надо защищать, так и для Джии Майкл оставался десятилетним ― почти одиннадцатилетнем ― мальчиком. Сложно было увидеть в нем кого-то, кто заслуживает какой-то иной любви. Джулия уже бросила попытки заставить себя, она просто позволяла себе замечать то, что сделала бы в ее глазах Майкла хоть немного взрослее. И не чувствовать за это вину ― ощущать себя педофилкой тоже больно не хотелось. ― Красивого юношу. И одарённого, ― Дайона кивнула собственным мыслям. — Это правильно. Молодец, Джулия. Джулия фыркнула, и посмотрела в глаза сестры ― точнее, в камеру, где светились хитрым светом зеленые глаза младшей Ангхарад. ― Мы не занимаемся сексом, если ты про это. Дайона рассмеялась. ― Люблю твою прямолинейность. ― В кого она этим пошла? ― едко прошептала Иветт, и Дайона фыркнула, поцеловав младшую дочь в макушку. ― А как у тебя дела, Иветт? ― начала Джулия, поправляя красивые оборки. ― Вы с Тейтом… ― Все получилось ужасно, ― прервала Иветт, не дожидаясь окончания вопроса. ― Но меня и ранее не интересовали отношения. Это было обречено, к сожалению. Хотя он присылает мне письма. Я не отвечаю. Джулия открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут дверь тихо скрипнула, и Джия увидела в изображение своей комнаты, как за ее спиной появился Майкл. Он был, как всегда, собран и невероятно красив, девушка испытала уже знакомое, легкое чувство удовлетворения. Он действительно рос. ― Дайона, Иветт. Здравствуйте, ― церемониально поздоровался Антихрист, упираясь сжатыми руками в подлокотники стула, на котором сидела Джия. Уже привычно он прикоснулся к мягким волосам легким поцелуем. ― Привет, Майкл, ― поприветствовала Иветт, махнув рукой. ― Джулия говорит, ты был великолепен, ― сообщила Дайона. ― Наверное, ― Майкл передернул плечами. ― Было не сложно. Думаю, я смогу претендовать на звания Верховного. Тогда можно будет истребить ведьм изнутри. — Это кажется пустяком, но это важно, Майкл. Знаменитому герою Ахиллу ещё в детстве было предсказано, что он может прожить долгую, но бесславную жизнь, или героически погибнуть у стен Трои. Мать Ахиллеса, Фетида, захотела сделать тело своего сына неуязвимым. Для этого она окунула его в священную реку Стикс. Но, окуная младенца в воду, мать держала его за пятку, и пятка осталась единственным уязвимым местом Ахилла. Впоследствии, именно туда Парис попал ему своей стрелой, смертельно ранив героя. ― Я понимаю, ― Антихрист сосредоточенно кивнул. ― И доверяю вашему слову. Я не позволю ведьмам стать моей ахиллесовой пятой. Дайона довольно улыбнулась ― все-таки была польза в том, что она потратила время на воспитание Антихриста, как собственного ребенка. — Вот и прекрасно, ― Дайона вздохнула. ― Хорошо, будьте на связи. Ждем хороших новостей. ― Пока. Люблю вас, ― улыбнулась Джия. ― И мы вас. Иветт послала воздушный поцелуй в камеру. ― Au revoir, ― игриво произнесла Иветт, и сестра ответила ей тем же. ― Au revoir. Связь прервалась. Джулия довольно улыбнулась, закрыв крышку ноутбука, и задумчиво посмотрела на черную, блестящую крышку ноутбука. ― Кажется, им нравится во Франции, ― задумчиво проговорил Антихрист. Майкл положил руки девушке на плечи и ободряюще погладил. ― Есть такое, ― Джулия хихикнула, накрывая одну руку Майкла своей. ― Мама любит этот город. А нам с Иветт он нравится своей красотой. Майкл сосредоточено кивнул ― Малкахей видела это в отражающей поверхности ноутбука ― и опустился на одно колено на мягкий ворс ковра, и погладил свою девушку по запястью, поцеловав в плечо, пусть и закрытое плотной тканью платья. ― Когда я уничтожу мир, я восстановлю этот город, ― внезапно шепотом и горячо пообещал Лэнгдон. ― В чистом виде. Он весь будет ваш. Их. Джулия удивленно моргнула, а потом улыбнулась и обняла юношу, утыкаясь в мягкие волосы. ― Спасибо, Майкл, ― искренне поблагодарила Джулия. Для нее это было действительно важно. *** ― Они скажут «нет», ― спокойно заметил Майкл, поправляя свою бабочку, пока колдуны и ведьмы держали совет. Майкл стал самым популярным человеком в школе. Каждый стремился подружиться с ним, или хотя бы назвать ему своё имя. Джулию это веселило: молодые колдуны как в детском саду лезли к понравившемуся ребёнку, чтобы потом сказать остальным — он дружит со мной! Мама говорила, что все мужчины остаются детьми так или иначе, и теперь Джулия понимала это. Лэнгдон искренне наслаждался вниманием, обращенным к нему, для Джулии не было секретом, как любит Антихрист быть в центре внимания. Саму Джулию это волновало мало — она всегда находилась рядом с ним, стояла рядом, когда он обсуждал что-то «с друзьями». Лэнгдон обнимал ее за талию, неловко поглаживая девушку по талии. Спустя месяц, это все еще привлекало внимание других студентов: Майкл и Джулия красиво и гармонично смотрелись вместе, точно небо и земля. Даже преподаватели, кажется, смирились с ее присутствием. Кроме, разумеется, Джона Генри, но он волновал Джулию меньше всего на данный момент. В день, когда приехали ведьмы, волновались все, кроме Антихриста и Нефилима. Джулия заботилась о том, как узнать обо всем происходящем, и при этом не попасть на глаза ведьм, как ее вежливо попросили. Хотя, Ариэль считал, что, если сильная ведьма Малкахей будет вместе с ним, ее присутствие заставит Верховную и ее свиту подумать дважды перед отказом. Колдуны все равно считали ее ведьмой, но в них было достаточно здравого ума, чтобы признавать ее силу; правда они считали, что потоки магии Лэнгдона и его девушки связаны, и они черпают силы друг из друга, возможно, поэтому их и не разлучали, очевидно. За тем, как прибывают ведьмы, Джия и Майкл следили с удобного места почти рядом с потолком. Корделия Гуд ― Верховная ― видимо почувствовала их присутствие, потому что начала вращать глазами, пытаясь найти смутившие ее потоки энергии. Но рыжеволосая ведьма шепотом попросила ее ускориться, и мисс Гуд не стала уделять этому вниманию. Заседание шло уже почти час, и, хотя ни Майкла, ни его девушки там не было, они прекрасно знали, о чем идет речь. ― Они уже сказали «нет», ― замечает Джулия. ― Корделия искренне считает, что, согласившись, подпишет тебя смертный приговор, а Ариэль и его колдуны считают, что она просто не хочет. ― А чему веришь ты? Майкл впер в нее проникновенный взгляд голубых глаз, будто желая увидеть ответ раньше, чем его получит. Для него это была как игра ― попытки понять Джию без слов, угадать, о чем она думает, понять ее. Джия ему не мешала. ― Думаю, Корделия искренна в своих убеждениях, ― признается Джия. ― И что же мы будем делать? Джулии нравилось, когда он говорил «мы». Майкл всегда подчеркивал ту простую истину, которой она его научила ― «ты ― часть меня, а я ― часть тебя». И действовать они должны были только так. ― Мы можем вернуть ее девчонок, ― аккуратно предлагает Майкл. Джия вскидывает голову. Между его бровей ложится морщинка, когда он сводит их. ― Если я сделаю то, что не смогла Верховная, ей придется меня выслушать. Джулия улыбается и согласно кивает головой. Она рада тому, что Майкл учится принимать серьезные и взвешенные решения без ее непосредственного участия, строит логические цепочки. Теперь она могла больше выполнять функцию его девушки, помогая и направляя, а не полностью уча его жизни. Быть ведомой тоже оказывается приятно, и после стольких лет главенствующей роли, Джия может позволить себе небольшой отдых. Она бы никогда не призналась ни себе, ни кому-то еще, но подсознательно она ждала этого момента, когда может просто быть рядом с Майклом и не думать ― Неплохой план, ― улыбается Джия. Его дорогая, любимая девушка. Она делает всё естественно, в Джулии нет ни грамма фальши. Быть может, именно это в ней привлекает Майкла, одно из многого, что привлекает, что заставляет его любить ее. Подаёт руку, и она послушно хватается за нее, вставая на ноги. Привлекает к себе за талию, вдыхая приятный запах её волос. В глазах Джулии читается немой вопрос. Она неотрывно смотрит на него, завороженная. Майкл молча смотрит в ее красивое, спокойное лицо. Проводит подушечкой большого пальца по её мокрым, опухшим губам. А затем обнимает, уткнувшись носом в шею. Так сильно, что Джулии кажется, как в груди трещат ребра. Охватывает за скулы и вместо ответа жмется к её губам, целует её ласково, почти целомудренно, лишь осторожно прикусывая за нижнюю губу. Плавно, чувственно. Губы Майкла горячие и немного горчат, но Джия уже привыкла к этому. Она бездумно приоткрывает рот, впуская его язык внутрь. Становится жарко. Чужие руки обвивают её талию, крепко и привычно. Майкл нежно проводит языком по ее губам. Она не даёт себе отчёта в действиях, когда касается его языка своим. Легко, упорно стараясь не думать ни о чем. Пытается изо всех сил сосредоточиться только на этом поцелуе… Но Джия не может так. Просто не может. С громким чмоком она разрывает поцелуй. Смотрит на Майкла, в глазах которого плещутся желание и непонимание. Осознает, какую ошибку совершила ― он еще не готов к этому, это слишком для него. ― У нас есть дела, ― напоминает она, отстраняясь. Майкл сжимает пальцы в кулаки, раздраженный тем, что от него оторвали желаемую девушку. Джулия нервно облизывает губы. В её глазах читается вина. ― Конечно, ― парень тоскливо усмехается, переведя взгляд на потолок. ― Пойдем. А потом я поцелую тебя еще раз. ― Не сомневаюсь, ― звонко смеется девушка и, подхватывая висящий на стуле бежевый кардиган, выходит из комнаты вместе с Майклом. *** Первым пунктом назначения стал отель, где заперт призрак ведьмы-вуду по имени Куинни. После бесчисленных безуспешных попыток вызволить Куинни из отеля Корделия понимает, что «Кортез» является вратами Ада, где правит Дьявол. Она признаётся, что все её чары и заклинания были бессильными в этом царстве тьмы, и говорит, что попытка спасти Куинни стала её главным поражением в качестве Верховной. Кортез — шикарный отель в стиле ар-деко, находящийся в Лос-Анджелесе. «Кортез» был построен серийным убийцей Джеймсом Марчем, где он убивал своих жертв. Специально для этого он создал в отеле множество тайных ходов и потайных комнат, а также шахту, куда можно сбрасывать тела. Некоторые коридоры не имеют выхода, а стены покрыты асбестом, приглушающим крики. Также там есть безвоздушные камеры, подвижные стены, ямы с кислотой. Помимо этого, отель населяют демоны, беспокоящие посетителей. Майкл и Джулия оказались там чуть меньше, чем за час. Лос-Анджелес встретил их теплом, и девушка с удовольствием подставляла лицо теплым лучам. Они привлекают внимание ― не больше, чем обычно, но на красивых молодых людях задерживают Майкл, как и полагалось, был красив, галантен и весьма силён. Одним взмахом руки он сметал на пути огромные деревья-исполины, а одной своей белозубой улыбкой ввергал краснощёких девиц в пучины множественных оргазмов. Его золотые кудри сравнивали с солнцем, голубые глаза с небом, а крупные белые зубы с жемчужинами. Джулия ― его спутница ― тоже, как и полагается быть добропорядочной леди, была темноволосой, мила и обаятельна, а ещё очень даже привлекательна своими пышными формами, и, как водится, беспрекословно следовала за своим возлюбленным Антихристом, давала советы и всячески поддерживала. Майкл наслаждается тем, как она ласково улыбается своими пухлыми губками, и думает о том, что день обещает быть очень хорошим. Оказываясь рядом с отелем, Джулия едва ли только не присвистывает от восторга. ― О, да. Тут пахнет злом. Я столько душ чувствую… ― она ведет носом, точно ребенок, чувствующий с утра запах любимого домашнего маминого пирога, а потом облизывается. ― М, изумительное ощущение. ― Мне пожелать тебе приятного аппетита и оставить наедине с душами? ― усмехается Майкл, и Джулия громко хохочет. ― В другое время я бы согласилась. Но сейчас у нас есть дело. На Куинни их появление, вопреки всему, производит небольшое впечатление ― хоть и слабое. Как ведьма, она чувствует в них силу, но уже не верит, что может выбраться отсюда. А вот у призрака серийного убийцы, первого владельца отеля мистера Марча, их появление точно вызывает мешанину чувств ― от страха до слепого поклонения. Поэтому, когда на фразу Майкла, что они здесь за тем, чтобы сделать то, что не смогла верховная, Куинни лишь с ухмылкой начинает перемешивать карты, Джеймс Марч советует ей взять Майкла за руку и пойти с ним. Куинни ― пусть и не верит им ― соглашается. В отеле они не пробывают и получаса. По пути в личный ад ведьмы Мэдисон Монтгомери, Джулия успела захватить себе экзотический напиток из засахаренных листьев персикового дерева и разговориться с Куинни. Ведьма оказалось приятной личностью, Джулия была даже удивлена. Майкл шел чуть впереди, и судя по сжимающейся рефлекторно правой руке был недоволен тому, что общество ведьмы Джия предпочла общению с ним. Но когда им пришлось сделать вынужденную остановку, ― Так, значит он твой парень? ― спрашивает Куинни. Джия с сожалением смотрит на опустевший стаканчик со сладким напитком, и кивает. ― Да. Типа того, ― говорит она. Не объяснять же, что он ― Антихрист, а она ― Нефилим, и были обещаны друг другу задолго до рождения Майкла. Она отвечает, потому что Куинни ей нравится. Она очень полная девушка, но это не мешает ей быть гордой и уверенной в себе. У нее короткие кудрявые волосы и крутой нрав. Куинни очень умна, единственная представительница Шабаша, являющаяся вуду, а также единственная темнокожая, что делает ее непохожей на других ведьм. Джулия любила таких необычных людей среди серой массы. ― И давно вы вместе? ― снова спрашивает ведьмочка. Джия понимает, что спрашивает она это, только чтобы поддержать беседу, из вежливости, ведь благодаря им Куинни не гниет в отеле, и она не собирает информацию для своей верховной. Но Джулия понимала, что на откровения пускаться не стоит, поэтому повела равнодушно плечами, и ответила то, что вязалось с ее легендой, рассказанной совету колдунов. ― Довольно. Мы познакомились еще детьми. Куинни хмыкнула, а потом внезапно сказала: ― Держи его тогда лучше подальше от Мэдисон, она та еще шлюха. Джулия рассмеялась. Встрече с Мэдисон Куинни, кажется, отчаянно не желала, по крайней мере, эпитеты в ее сторону она выслушала хлесткие и меткие, куда красочнее обычного «шлюха». ― Майкл верен мне. Настолько, что едва ли его может привлечь кто-то другой. Но спасибо за предупреждение, ― в этот момент Майкл окликнул их, и первый исчез в полуразрушенной арке. Он нашел ее каким-то чудом и использовал, чтобы открыть проход в ад. Джулия неуверенно улыбнулась и протянула руку темнокожей ведьме. ― Пойдем? Они немного отстали от Майкла, и когда нашли его, он уже разговаривал с Мэдисон Монтгомери. ― И что надо сделать? ― услышала Джия мелодичный голос. ― Отсосать тебе? Дьявол… Грудь Джулии вздымается и опускается от гнева. Она, не теряя самообладания и привычной грации, обходит полки в магазине, быстро привлекая внимание Мэдисон к себе. Кажется, появление хоть каких-то людей, отличающихся от иллюзий, которые были толпой ее клиентов, вызывало у Монтгомери приступы восхищения. Совершенно ненужного, как считала Джия, но посмотреть на ситуацию со стороны ведьмы она не могла. ― Нет, ― лицо Майкла исказилось легкой толикой презрения, но за те моменты, что Мэдисон была увлечена рассматриванием Джулии, он взял себя в руки. Майкл говорил спокойно — голосом, полным гордыни и презрения. В то же время на его губах играла ухмылка. Все в нем было жестоким и коварным. ― Полегче, ведьмочка, ― нараспев произнесла Джулия, подходя ближе и ласково улыбаясь Антихристу. ― Может, оставим ее здесь? ― Она нужна нам для дела, ― равнодушно напомнил Майкл. Джия перевела презрительный взгляд на Мэдисон, и, цокнув языком, небрежно кинула. ― Но если ты хочешь, чтобы тебя трахнули, то в школе есть почти сотня парней. Куинни за ее спиной рассмеялась, и внимание светловолосой ведьмы перешло на ее темнокожую подружку. ― Джия, ― усмехнулся Майкл. Антихрист посмотрел на девушку, и в этом взгляде было больше, чем в его словах. Несколько секунд Малкахей завороженно глядела в его голубые, словно заполненные океаном и снегом, глаза. И чувствовала в тот момент нарастающее безумие, смешанное с гневом, ненавистью и чем-то, похожим на… смятение? ― Шлюха, ― оскалилась девушка. Злость жужжит в нервных рецепторах. Отравляет. Разносится жгучей волной по всем клеточкам ее тела. Сдержаться. Посчитать до пяти и успокоиться. ― Я больше шлюх презираю только насильников. Майкл невесело усмехнулся на забавное поведение возлюбленной, обнял одной рукой за талию и поцеловал в макушку. Несмотря на раздражающую девчонку Монтгомери, настроение у обоих было неплохое ― теперь Верховная была обязана рассмотреть кандидатуру Майкла Лэнгдона на пост Верховного.