(Не)лабораторные образцы

«Красиво», - отмечает Сичэнь, пока брат ведет его по оранжерее. Там, где они жили раньше, тоже был похожий участок, имитирующий горный склон и сад, но небрежность оформления (а точнее, слишком размеренная посадка растений) мешала обмануться даже при желании. Хотя вот Ванцзи вполне нравилось… …чужеродным элементом в этом великолепии выглядит именно высокая фигура в черном одеянии, а не небольшой фонтан с широким бортиком, который уж никак сам по себе образоваться на горном склоне бы не смог. - Ох… - Сичэнь спотыкается, давая себе пару секунд. Нет, вспомнить не получается, только предположить с довольно большой долей вероятности, что именно этих людей он видел около брата. Один из этих людей теперь властвует над мыслями Ванцзи. Мужчина в черном оборачивается, проходит медленным и тяжелым взглядом, чем-то похожим на взгляд Минцзюэ, по Сичэню, по его младшему брату… и снова отворачивается к фонтану, убирая за спину расцепленные было руки. А вторая фигурка – сидящий на бортике юноша – никак не реагирует. Продолжает сосредоточенно водить пальцами где-то по воде, куда падает струя. А вокруг рукава – Сичэнь не верит своим глазам – продолжают порхать бабочки. Что-то совершенно невероятное. Слишком близко к воде… …наверное, он встряхивает головой совсем так же, как и Ванцзи совсем незадолго до прогулки. Бабочки – это второстепенно, это отвлекает внимание. И он совершенно точно видел по крайней мере одного из этих людей рядом с братом. Того, кто стоит. В черной одежде с расшитыми полами и рукавами. И воротником. Черная тяжелая ткань и бардовая вышивка, которую сложно заметить даже в легких сумерках. На втором человеке одежда выглядит совсем простой, почти без узора… да и совершенно небрежно убранные в подобие прически волосы не самым лучшим образом характеризуют юношу для привыкшего к идеальному порядку Сичэня. Как там сказал Ванцзи? «Фаворит»? И – «без опровержения»?.. Сичэнь осторожно улыбается – доброжелательно, но слегка встревоженно. Наверное, от него ожидают примерно этого… даже поклониться он старается, подражая младшему брату: никому адресно, но сразу обоим. Правда, Ванцзи почти сразу же шагает вперед, оказываясь почти впритирку к левой руке мужчины в черном. Цепляется пальцами за широкий рукав, слегка тянет, добиваясь взгляда в ответ, и удовлетворенно отпускает. Сичэнь улыбается немного шире, мысленно поблагодарив брата за подсказку – и покачивается неожиданно даже для себя. - Брат недостаточно восстановился. Ему стоит сесть. Во избежание нежелательных прецедентов. У Ванцзи, пожалуй, так и проявляется забота – вот только Сичэнь сначала ждет, пока мужчина едва заметно кивнет, и лишь потом неловко, тяжело опускается на бортик. Контролируемая, рассчитанная… но такая подавляющая и неприятная слабость. Бабочки летают под струями воды. Сквозь струи воды. Над кувшинкой, вокруг которой юноша водит пальцами… над кувшинкой, из центра которой бабочки и вылетают. Разноцветные… переливающиеся… Сичэнь снова зачарованно встряхивает головой. Не может такого быть. Это какая-то иллюзия? Голограмма? Пальцы юноши завершают очередной символ, ныряют под кувшинку – и достают. Вместе с недлинным стеблем. - Хочешь? Это точно не голограмма. Кувшинка немного влажная, упругая и невесомая – Сичэнь даже не сразу замечает, что куда-то одномоментно исчезают все бабочки. Только юноша смотрит на него пристально. Неотрывно. В глазах – не огонь, но вишневая лава, почти такая же завораживающая, как и символы на воде. Сичэнь позволяет себе зачарованно полюбоваться, потом словно бы вспоминает о вежливости. - Благодарю вас… - заминка получается совершенно искренней, Сичэнь и впрямь слегка досадует, что не спросил у брата полного имени, - …Лю…эр? Волной обдает мгновенно: как порыв ветра, только не изменили траектории струи воды, не вздрогнули листья на ветвях рядом. В том, что мужчина в черном теперь пристально смотрит на него, а не на фонтан, у Сичэня сомнений не осталось. Неожиданно. - Да? – осторожно интересуется он. – Вам что-то угодно… спросить? - Ты его позвал, вот и смотрит, - отчего-то веселится обладатель вишневых глаз, даривший кувшинку. - Нет, я… - начинает было Сичэнь. И едва не давится: ошибка! «Я не звал его, я поблагодарил вас», - ошибка. Тот, кто властвует теперь над братом, - не равнодушный мужчина, о плечо которого успевает кошкой отереться Ванцзи. Не фаворит наследника Вэнь дарил цветок. Ошибка. Ванцзи тем временем – совершенно не к месту! – зачем-то поднимается на носочки, намертво сжимая пальцы на кожаном ремне наплечника, тянется, сначала носом толкает мужчину в щеку, затем всухую скользит губами по скуле. Сичень вскакивает, словно спохватившись, словно вынырнув из нового забытья. - Ванцзи, что ты делаешь? Перестань, ты не должен, так нельзя… «Нельзя повышать голос на старших», - напоминает что-то изнутри. Напоминает, ломается и разбивается осознанием совершенной ошибки – о тишину. - Ну и по какому поводу ты так разволновался? Кувшинка в невольно сжавшихся пальцах рассыпается искорками, а тон у наследника ордена Вэнь настолько невыносимо дружелюбный и веселый, что кажется такой же иллюзией, как и бабочки, и исчезнувший цветок. Ошибка. - Еще хочешь? – почти беспечно интересуется у замершего на полуслове Сичэня наследник ордена Вэнь, проводя пальцами по поверхности воды. Под ладонью сначала образуется небольшая воронка, а потом из воды юноша поднимает белую хризантему с влажными лепестками. Протягивает опешившему собеседнику. – Возьми. Садись обратно, шатаешься ведь. Вот, молодец. Ну и что ж ты так разволновался?.. Короткие распоряжения Сичэнь, занятый спешным анализом возможных последствий своей оплошности, выполняет почти бездумно – смаргивает только на вопрос. - Ванцзи должен был подойти к вам… ему нельзя… нам нельзя… быть лояльными к чужим людям в обход владельцев… Сбивчивые объяснения вэньский наследник слушает с нечитаемой усмешкой – и останавливает коротким жестом. - Проще говоря, ты так разволновался, потому что кое-кто повис на моем телохранителе, не спросив предварительно на то моего высочайшего соизволения? «Кое-кто» - Сичэнь не может перестать хоть искоса, но следить за братом – морщит носик и… еще крепче вцепляется в ремни, явно уж намного сильнее, чем нужно, чтобы сохранить равновесие. - В целом… да, - вынужден согласиться Сичэнь. Ошибка, ошибка. Правда, вэнец не выглядит рассерженным. - И ты правда думаешь, что этот кое-кто, который сейчас на меня хочет сердитой кошкой расшипеться, первый раз так делает?.. Сичэнь пытается осознать – и признает, что это выше его сил. - Вынужден просить прощения за поведение брата… - начинает было Сичэнь, и снова умолкает, остановленный вторым взмахом. - Успокойся. Я давно ему всё это разрешил, - на удивление легко посмеивается вэнец. Подтягивает колено к груди, укладывается на него подбородком. И снова коротко смеется. – Что ж ты так смотришь на меня, Лань Сичэнь, первый несерийный экспериментальный образец того, что нам с тобой несомненно знакомый Не Минцзюэ не стыдится именовать «эксклюзивными биокуклами для гарема»? Кстати, он еще мнение про биокукол не подкорректировал? - Не могу вам ответить, недостаточно ин… - Я еще могу поверить, что рафинированными фразами разговаривает твой брат, намного сильнее пострадавший из-за тех, кто вас там бросил. Но ты изволь беседовать – хм, не помню дословно! – в соответствии с предусмотренным базовыми социальными навыками. Или как там это прописано в вашей документации? - Вы почти точно процитировали, - сознался Сичэнь. – У Ванцзи с этим пунктом постоянно возникали сбои, но я… - себя хвалить как-то не очень было «социально одобряемо», поэтому Сичэнь и не продолжает. - То есть твой брат и раньше разговаривал так, словно устаревшую систему навигации изображает? «Ванцзи вообще предпочитал не разговаривать», - про себя огрызается Сичэнь, но вслух подтверждает забавную метафору: - Временами. Между прочим, это не ложь. Всего лишь неуточненная полуправда.