Враги и привязанности

      На мгновение их взгляды встретились. Что бы Вейдер ни испытал сейчас, не сумев скрыть, он отмел это чувство. Потом решительно закрыл глаза и погрузился в глубокую медитацию. Мол слегка наклонил голову, не совсем уверенный, в чем тут можно тренироваться. Может, их просто запрут здесь, заставив медитировать бесконечно, чтобы проверить, кто первым свалится от голода и утомления? Глупость какая-то.       В конце концов Мол тоже закрыл глаза, и хотя удобно ему не было, с прошлым разом это было не сравнить.       Он понял, для чего они здесь, довольно быстро. Поначалу едва ощутимые завитки темноты, мерцающие на границе его разума, были почти незаметны, но быстро окрепли. Колдовство Темной Стороны — вот чем они сегодня будут заниматься.       Мол дернулся вперед в ответ, выталкивая из разума нити чужой магии. В ответ на отпор он услышал ворчание Вейдера; сосредоточившись на мгновение, противник атаковал снова, с большей решимостью. На этот раз Мол позволил войти в свой разум. Поддерживать ментальный барьер и дальше — пустая трата времени. Он буквально ощущал, как Вейдер копается в его мыслях.       «Ну давай, — подумал Мол, надеясь, что Вейдер его слышит. — Что ты там вообще хочешь найти?»       Вскоре после этого началась настоящая атака. Сперва она была беспредметной. Разум Мола наводнили волны тьмы, ощущение вечного падения и нечеткие вспышки тревожных образов.       Мол рассмеялся вслух.       — Старайся получше.       Может, дразнить Вейдера и было неразумно, но попытка правда вышла смешной. Темнотой и страшными картинками Мола не впечатлить. Он вновь с легкость вытолкнул противника, рассеивая иллюзию и избавляя сознание от чужого присутствия.       Вейдер напротив него тяжело задышал: даже такие слабые попытки стоили ему немалых усилий. На этот раз пауза была длиннее, но вскоре противник атаковал снова.       Теперь образы были более яркими. Мол почти мог поверить, что глаза у него открыты, а зрелище перед ним — реально. Вейдер сотворил давно забытые картины из его детства, нечеткие воспоминания о других забраках с родной планеты Мола, Датомира. С той разницей, что сейчас эта планета была охвачена огнем. Все вокруг умирало. Вон там что, его как бы семью убивают некие сумрачные фигуры? Мола это ничуть не расстроило. Вместо того, чтобы оттолкнуть иллюзию, он сам ее дополнил, вообразив мир в еще более буйном пламени и лично убивая выживших, и очень быстро не осталось ничего, кроме Мола, уничтожавшего воображаемых забраков на пылающем поле битвы.       Противник убрал иллюзию. Огонь потух, и ландшафты разума вернулись к спокойной тьме. Но Вейдер не сдавался.       На сей раз переход был плавным. Из тьмы выступил Сидиус, и одного этого было достаточно, чтобы по спине Мола пробежал холодок. Эта сцена была гораздо проще предыдущей, но внимание к деталям впечатляло. Воображаемый Сидиус был почти точной копией настоящего.       — Ты подвел меня, — сказала иллюзия голосом с идеально воссозданным тоном и ритмом. — Ты слишком часто меня подводил.       Мол, как ни боролся, почувствовал, что понемногу поддается заклинанию противника. Он все еще осознавал, что видел только выдумку, но ее все труднее было отличать от реальности.       — Ты бесполезен и сейчас, и не достоин больше титула владыки.       Он ощущал натиск безнадежности и страха, которые наводил на него Вейдер, ослабляя и уводя в иллюзию все глубже.       Это, решил Мол, была хорошая попытка. Вейдеру удалось отыскать его главный страх. Но он недооценил выносливость Мола.       Проломив заклинание и вынырнув в реальный мир, Мол хохотнул.       — Это для меня не кошмар, владыка Вейдер, а обыденность. Чтобы показать ее мне, магия темной стороны не нужна. — Сказав это, Мол еще раз вытолкнул магию из своего разума, избавляясь от последних крох. — Теперь моя очередь.       Он втолкнул в противника свое сознание, легко вторгшись в чужой разум. Там он не стал тратить времени, вцепившись в самые очевидные источники страха и беспокойства противника. Мол никогда по-настоящему не практиковался в этой технике Темной стороны, но Вейдер был настолько полон страха и гнева, что вытащить их на поверхность и обратить против него было проще простого.       Мол понятия не имел, кем были эти люди — например, пожилая женщина, выглядевшая так, будто была уже мертва. Неважно. Мол воссоздал ее смерть для Вейдера тысячью разных способов. Сперва ее выпотрошило, затем сожгло, потом она пала от удара Мола, а после оказалась убита самим Вейдером. И всякий раз умирала у него на руках.       Эта череда причиняла Вейдеру ощутимую муку, но Мол не позволил ему перевести дух. Он впился глубже, отыскав в чужой памяти молодую леди. Она показалась странно знакомой, но Молу было плевать. Он убивал ее снова и снова, сосредоточившись на том, чтобы заставить Вейдера почувствовать себя беспомощным. Словно он опаздывал на какую-то секунду, раз за разом не успевая ее спасти. На поверхность чужого разума всплывало что-то еще, скорее сон, чем воспоминание. Дети?       Мол добавил их к ужасающей череде смертей. Женщина умирала родами. Оба ребенка рождались мертвыми. Потом живыми — но мать тут же убивала их. Короткая иллюзия бесчисленными вариациями повторялась за закрытыми глазами Вейдера, всякий раз кровавее и страшнее, чем прежде.       Мол был поглощен своим заклинанием не меньше, чем Вейдер, и потому не сумел вовремя среагировать на то, что случилось. Ему стоило бы догадаться, что он переусердствовал, почувствовать, что гнев противника растет неконтролируемо быстро. Но Мол слишком наслаждался своей силой. И когда Вейдер выдрался из заклинания, отталкивая его и ментально, и физически, он был застигнут врасплох. Энергия, окружавшая Вейдера в Силе, взорвалась, отбрасывая Мола прямо в стену в нескольких ярдах позади.