Звёздное сияние

— Почему ты так со мной поступаешь? — Киришима протянула руку, чтобы получить обратно футболку её возлюбленного — Таскэ-сана, но тот холодно посмотрел на неё и покачал головой. — Верни... Прошу… Девушка сделала шаг вперед, однако мужчина схватил её за руку, не давая тем самым коснуться футболки. Она не значила для него ничего, но для Мэй была единственным и последним источником тепла, которого ей так не хватало. Первая любовь заставила Киришиму испытать на себе бурю незнакомых эмоций, переполнявших её хрупкое молодое тело. Временами ей хотелось кричать о своих чувствах абсолютно всем, но именно сейчас ей было невыносимо больно. — Она важна для меня, — Мэй зажмурилась, ощущая, как её запястье с силой сжимают крепкие пальцы. — Таскэ-сан, я люблю её! — Перестань, — мужчина слегка нахмурился, поправляя длинные волосы, и отбросил вещь в сторону. Черная футболка в тонкую белую полоску упала рядом с мусорным баком, который стоял недалеко от входа в квартиру Таскэ. — Это детские игры. Это пройдёт. Прекрати преследовать меня и воображать себе что-то. Я давно сказал, что никогда не буду с тобой. Глаза Киришимы намокли, хотя она пыталась сдерживать слезы. Ей стало больно физически, потому как её кости чуть ли не трескались от крепкой хватки, но моральное давление было ещё сильнее. Сердце сжималось, а дыхание постепенно сбивалось, и девушка никак не могла набрать достаточно воздуха в легкие. — Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего. Тем более после того, что ты сделала с моей девушкой, — мужчина слегка ослабил хватку, и Мэй наконец смогла освободиться. Она сделала пару шагов назад и, врезавшись спиной в стену, застыла на месте. "Как он мог узнать?! Это невозможно!" — эти мысли крутились в голове девушки, пока та пыталась сосредоточиться на разговоре. — Я знаю, что это из-за тебя она сейчас в больнице! Киришима сползла вниз и закрыла голову руками. Она вся дрожала, боясь даже пошевелиться, ведь знала, что, разозлив любимого, может потерять его. Девушка прекрасно понимала это, но всё равно подвергла Иши-сан опасности, подсыпав в её еду слабительное. Мэй хотела лишь немного проучить нахалку, а теперь случилось так, что её участи никто бы не позавидовал. — Таскэ-сан, я... — Киришима робко подняла голову, со страхом в глазах глядя на любимого. Его губы сжались, и он отвернулся. — Я правда не хотела! Я перепутала ингредиенты! — Уходи, — длинноволосый схватил Мэй за руку и потащил прочь из своей квартиры. — Это была последняя капля. Киришима вылетела на лестничную площадку и, услышав, как захлопнулась дверь, заплакала. Девушка прильнула к ней и начала бить кулаками, надеясь на пощаду со стороны Таскэ. Но он не выходил. И не вышел бы. У Мэй начиналась истерика, заставившая её стучать по двери еще сильнее. Впиваясь ногтями и тем самым разрывая мягкую обивку, девушка старалась выплеснуть все эмоции. Но они всё не заканчивались. По ту сторону двери стоял Таскэ и сжимал в своей руке футболку, которую Мэй так искренне хотела заполучить. Мужчина понимал, что, отдав вещь, больше не сможет отделаться от лишней проблемы, портящей не только его личную жизнь, но и здоровье дорогой Иши-сан. — Таскэ-сан, я люблю тебя! — Киришима собралась с силами и ударилась о дверь всем телом. Хоть плечо тут же и пронзила резкая боль, девушка постаралась сдержать крик. — Извини! Я больше никогда не трону её! Лишь дай мне быть рядом с тобой! Мужчина отбросил футболку в сторону и отошел прочь, чтобы не слышать Мэй. Ему просто надоело каждый раз прощать её выходки, разбираться с истериками, вызванными присутствием Иши. Таскэ направился в комнату, где сел на диван, достал плеер и, засунув наушники в уши, включил громкую музыку. — Таскэ… Сан… — Мэй упала на колени и, обняв себя руками, начала дрожать. Гнев сменился отчаянием, девушка уже была не в силах совладать с собой. — Молю… Киришима просидела под дверью любимого еще несколько часов, прислушиваясь к каждому звуку. Мимо проходили соседи, но они лишь пожимали плечами, думая, что мать не пускает домой очередную загулявшую школьницу. Мэй наконец решила покинуть место ожидания, когда поняла, что в этом нет никакого смысла. Девушка поднялась на ноги и, повесив на плечо сумку с учебниками, направилась домой. Темные улицы были заполнены жителями, которые спешили по домам. Во многих окнах горел свет, а магазины начинали постепенно закрываться. Ночной Токио-2 напоминал девушке её уютную комнату в дождливый день. Такой же тёплый и приветливый. Киришима вдруг почувствовала, как сжалось её сердце, и, в очередной раз обняв себя руками, ускорила шаг. Она уже давно опоздала на поезд, поэтому ей пришлось преодолевать огромное расстояние пешком, из-за чего Мэй пришла домой лишь к десяти вечера. — Мэй-чан, ты купила продукты? — мать встретила Киришиму прямо на пороге, однако та впала в ступор и покачала головой. — Что с твоей памятью в последнее время?! — Мам… — Мэй опустила взгляд. — Я… Я завтра обязательно куплю их. Девушка бросила сумку на пол и, скинув обувь, направилась в свою комнату. Но, открыв дверь, она заметила не самый приятный для неё в данный момент сюрприз. — Ф-футболка как у Таскэ-сана?! — Мэй почувствовала, как её глаза заполняются слезами. — Откуда?! Где ты её взяла?! Мать Киришимы слабо улыбнулась и тихо, положив руку на плечо дочери, сказала: — Сегодня проходила мимо магазина с одеждой и заметила её на прилавке. Замечательно, не правда ли? По щекам Мэй потекли слёзы, и она, сев на кровать, снова заплакала, обхватив себя руками. Так она старалась защититься от окружающих, получить недостающее тепло. Мать Киришимы села рядом с дочерью и осторожно её обняла. — Мы поругались. На этот раз окончательно, — Киришима подняла голову и, всхлипывая, посмотрела на мать. — Он сказал, что не простит меня… Женщина прижала к себе Мэй и стала нежно гладить её по спине, стараясь успокоить. Девушка продолжала рыдать, уже не контролируя себя. Слёзы капали на простыни, оставляя мокрые следы. Киришима слегка отстранилась от матери и, посмотрев на футболку, выдавила из себя улыбку. — Я… Я должна поговорить с ним, — девушка собралась с мыслями и сжала пальцами свою серую юбку. — Но я дам ему немного остыть. Сегодня я натворила слишком много. Мать Мэй кивнула и, встав с кровати, покинула комнату. Киришима вновь осталась наедине с собственными мыслями. Этот день был насыщенным событиями, которые ей следовало переварить и обдумать дальнейшие действия. Да, она любила Таскэ уже почти два года, и за это время не раз получала отказ. Но девушка не хотела сдаваться. Её целью было сделать мужчину счастливым, хотя тот был против этого. "Неужели, если я уйду, то ты будешь счастлив?" — Мэй подошла к окну и посмотрела на ночной город с 8 этажа. У девушки была боязнь высоты, поэтому обычно она старалась держаться от окон как можно дальше, вот только единственным, что сейчас могло ее успокоить, стал великолепнейший вид ночного Токио-2. — "Таскэ-сан, я слишком сильно тебя люблю, чтобы оставить тебя одного! Тем более с той сукой…" Киришима шумно выдохнула и бросила свой взгляд на включенный телефон. У неё появилось желание поскорее связаться со своими друзьями, рассказать о случившемся, но она понимала, что сейчас ей лучше прийти в себя. Мэй направилась в душ, где долгое время рассуждала о своих дальнейших планах. Ей категорически не хотелось покидать Таскэ, ведь она считала, что лишь в её силах сделать его счастливым. Простояв под теплой водой около часа, Киришима наконец вышла из ванной комнаты. Её мать давно спала, поэтому девушка очень тихо поужинала и отправилась в свою комнату, чтобы сделать домашку. Но даже тогда её не покидали тревожные мысли. "Нужно будет написать ему…" — Мэй взяла телефон в руки и тут же вздрогнула, увидев на экране сообщение от Иши. — "Что ей надо?!" "Я знаю, что ты сегодня натворила. Таскэ-кун рассказал мне в мельчайших подробностях. Если ты еще раз приблизишься к нему, то я повыдергиваю тебе все волосы." "Что за…?!" — Мэй тут же выронила телефон. Всё её тело покрылось мурашками, а руки задрожали настолько сильно, что не могли удержать даже такой легкий предмет. Ей хотелось спрятаться от всего мира и больше никогда не контактировать с людьми. — "Ненавижу… Ненавижу тебя!" Киришима выключила свет и залезла под одеяло, уткнувшись носом в мягкую подушку. Она постаралась успокоиться, представить, что всё хорошо: будто ничего не произошло, а Таскэ-сан её не ненавидит. Но она понимала, что это не так. Девушка зажмурилась, отгоняя плохие мысли, и в тысячный раз начала думать о том, что произошло бы, будь она чуть старше и умнее. Это позволило ей постепенно провалиться в глубокий сон, где с ней рядом находился любимый, который прижимал её к себе, нежно водя рукой по вьющимся волосам. Как только на утро Мэй открыла глаза, в памяти резко всплыли моменты минувшего дня. В груди появилось неприятное ощущение, а сама девушка снова начала грустить. Она протянула руку и, взяв телефон, начала проверять личные сообщения. Её давняя хорошая подруга, которая жила в Токио-3, сообщила, что сейчас у неё каникулы, и она бы хотела немного погулять с Киришимой. Та сразу же согласилась, но вспомнила, что мать может не отпустить её одну. — Мам, — Мэй осторожно зашла в комнату матери. Субботние лучи солнца уже проникли через окно к ней, поэтому женщина не спала, — Вайолет позвала меня в гости. Я могу поехать? Девушка спрятала руки за спину, ожидая очередного отказа. Так и случилось. Киришима-сан, как всегда, сказала, что в Токио-3 небезопасно и её дочь слишком маленькая, чтобы ездить куда-то самой. Мэй грустно кивнула, соглашаясь со словами матери и, взяв телефон, написала подруге. "Ты не волнуйся, я слышала, что нападений Ангелов больше не будет, — Вайолет отправила самое обнадеживающее сообщение за последние пару дней. — Этот был последним. Тем более в Токио-3 безопасно. Кто знает, вдруг кто-то атакует Токио-2, а там нет такой хорошей защиты!” Мэй на пару секунд задумалась и притащила матери телефон, показывая сообщение от подруги. Киришима-сан недоверчиво оглядела дочь и, поправив волосы, ответила: — А если что-то случится? Почему она сама не может приехать к тебе? — женщина прищурилась. — Токио-3 закрытый город. Вряд ли ты попадёшь туда, как раньше. Тем более одна. — А что если ты поедешь со мной? — Мэй сделала щенячий взгляд и прижала руки к груди. — Прошу тебя! Я больше не хочу находиться в Токио-2, ведь тут… Слишком грязный воздух… И... Киришима-сан догадалась об истинных намерениях девушки и закрыла лицо ладонью, понимая, что не сможет отговорить её. Женщина лишь недовольно фыркнула и сказала, что найдёт билеты на поезд через пару дней. Глаза Мэй засияли от счастья и она, впервые за последнее время, сама обняла свою мать, которая этого явно не ожидала. Та слабо улыбнулась и, достав телефон, начала пробивать информацию о состоянии Токио-3 и всем, что с ним связано. Мэй стала поздним и единственным ребёнком Киришимы-сан, поэтому та дорожила ей настолько сильно, что даже не хотела отпускать от себя ни на шаг. Ей казалось, что этот мир жаждет навредить её дочери, забрать у женщины последнюю надежду на лучшее. Она всегда переживала, если Мэй задерживалась в школе или не брала трубку с первого раза. Была лишь одна персона, которой доверяла вечно беспокоящаяся мать, — Таскэ-сан. С ним она не боялась оставить свою дочь, так как знала, что он не навредит ей. Порой женщина могла очень сильно накричать на Мэй. Но все эти поступки были вызваны страхом потери дорогого ее сердцу человека. Киришима-сан по понятным причинам не собиралась отпускать юную девушку в незнакомый город. Особенно её пугало то, что незадолго до приглашения, в Токио-3 велись военные действия, направленные на уничтожение так называемых Ангелов. Женщина могла бы отпустить дочь к подруге на ночёвку в соседний подъезд жилого дома, но сейчас речь шла о поездке в другое, совершенно новое и опасное место. — Спасибо! Я клянусь, что не подведу тебя! — порой, когда происходили такие моменты, Мэй была одним из самых счастливых людей на планете. Ей хотелось кричать, радоваться и делиться своими чувствами с окружающими. Мысли о встречи с Вайолет хотя бы немного отвлекли её от разбитого сердца. — Я слышала, что в Токио-3 есть очень хорошие университеты. Я бы хотела посмотреть на них… — Ты ведь понимаешь, что я буду волноваться за тебя? — Киришима-сан взяла дочь за запястье, но та резко отдернула руку и зажмурилась, чувствуя невыносимую боль. — Что случилось? Мэй слабо улыбнулась и, отведя взгляд в сторону, начала отшучиваться, будто ей снова стало больно из-за нежного прикосновения. Все знали, что у девушки ничтожно низкий болевой порог. Жить с этим было не так просто, ведь каждая царапина болела очень сильно и ощущалась, словно открытая рана. Самое забавное было то, что синяки, ушибы и различные повреждения на коже Киришимы очень быстро заживали, хоть и приносили ей достаточный дискомфорт. — Я понимаю. Но ты ведь знаешь маму Вайолет. Она очень хорошая женщина, — Мэй стала потирать запястье, мысленно задавая лишь один вопрос: “Он точно вчера ничего не сломал мне?” — Она будет звонить тебе каждый час, если ты так хочешь этого. И я могу отправлять тебе фото и видео, чтобы ты не волновалась. — Тогда я лично довезу тебя до её родителей, хорошо? — женщина ухмыльнулась, но в глубине её души паника лишь нарастала. Она понимала, что её дочери может грозить опасность, если в Токио-3 появится очередной Ангел. — Ты так сильно не хочешь дышать с Таскэ-куном одним воздухом? С губ Мэй сорвался нервный смешок. Её план был рассекречен. Но сбежать из Токио-2 ей хотелось не только по этой причине. Девушка считала, что в новом городе будет чувствовать себя намного комфортнее. Ощущение свободы вдохновляло ее на что-то прекрасное. Киришима кивнула, давая матери понять, что та угадала, хотя раскрывать всю правду она не собиралась, поэтому тут же схватила телефон и отправила подруге положительный ответ.