Гонка

На пороге стоял сам на себя не похожий Чанёль, отчего Бэку стало немного страшно, но мужчина, не проронив ни слова, отошёл в сторону, следя за тем, как его ученик с неуверенностью заходит в его квартиру. Пак отчего-то хмыкнул, вспомнив ночь, когда чуть ли не рвался всеми силами в его обитель выпивший и уверенный в себе парень, который совсем отличался от того человека, что сейчас аккуратно и опасливо проходит внутрь. Бэка же повергло в ужас то, какой вид открылся перед ним. От утренней идеально чистой квартиры осталось ровным счётом ничего. В помещении царил хаос. Парень смотрел под ноги, боясь наступить на осколки, которые, казалось, были повсюду, отчего Бён не решался дальше шагать вглубь квартиры, откуда доносилось какое-то шуршание. Немой вопрос повис в воздухе, когда Бэк посмотрел на Чанёля, который, похоже, далёк от реальности. Мужчина, несмотря на осколки и весь окружающий его беспорядок, шёл пошатывающейся походкой к себе в гостиную комнату. — Это Бэкхён, — только лишь ответил кому-то Чан и завалился на диван. — Бэк! — тихо, но не менее энергично поприветствовал парня появившийся в коридоре Кёнсу, который старался быть ниже травы и тише воды, будто бы боялся разбудить зверя, отчего Бэкхёну становилось всё страшнее и страшнее. — Прости, что взваливаю это на тебя, но я не могу уже с ним справиться. У меня не хватает сил, и он вообще отказывается меня слушать. Может, он хотя б тебя послушает? — До начал нервно собираться, желая побыстрее свалить из квартиры. — Стой-стой-стой. Ты куда? — Бэкхён непонимающе смотрел на своего друга, который молниеносно одевался. — Пусть идёт куда хочет! — донёсся из гостиной грубый бас, отчего Бэк чуть ли не подскочил. — Прости, Бэк. Чанёль, он… отказывается слушать и слышать меня. А пока он в таком состоянии, вся работа может пойти по одному месту. Поэтому мне нужно работать теперь за троих, — Кёнсу сердито посмотрел в сторону злосчастной комнаты. — Почему за троих? Кёнсу напряжённо взглянул на Бёна и тяжело вздохнул, начиная говорить почти что шёпотом, чтобы никто, кроме парня, не услышал: — Он с Чонином, скажем так, сильно поссорился, поэтому теперь всё лежит на моих плечах. Я знаю, что спихивать на тебя Пака ужасно, но прошу тебя, ты единственный, кого он желает видеть, и кто может мне помочь, — Кёнсу смотрел таким умоляющим взглядом, что Бэк был просто не в силах тому отказать. Дверь захлопнулась, и Бэкхён остался один на один с мужчиной. В квартире стояла гробовая тишина, отчего парню казалось, что кроме него здесь больше никого и нет. Он, не снимая своей потёртой обуви, прошёл в гостиную, где вальяжно раскинулся на диване с бутылкой виски в руках мужчина, смотря каким-то расфокусированным взглядом на своего появившегося ученика. Бэкхён, как только заметил взгляд на себе, тут же остановился, не решаясь пройти дальше, при этом не сводя своих глаз с выпивающего мужчины, который жадно глотал прямо из бутылки крепкий напиток. — Боишься? — после выдоха от выпитого спросил Пак, находясь в том состоянии, когда горечь алкоголя уже совсем не чувствовалось, а оставался только лишь эффект согревания изнутри. — А должен? — незамедлительно ответил Бэкхён, приподнимая одну бровь и вновь осматривая комнату, намереваясь хоть какие-то осколки убрать, чтобы никто не поранился. Он присел на корточки, начиная аккуратно собирать большие осколки, но сиплый бас заставил его незамедлительно прекратить начатое дело. ​ — Не трогай! Бэкхён лишь вздохнул и продолжил, уже собираясь поднять ту злосчастную рамку с фотографией, точнее, что осталось от неё, как подлетевший к нему мужчина быстрым движением остановил его, схватив за запястье и потянув наверх, из-за чего Бён быстро поднялся на ноги. — Я же сказал не трогать! — рассерженным тоном произнёс Чанёль, слыша шипение со стороны парня и то, как собранные осколки из его руки падают обратно на пол, где, кажется, по мнению мужчины, им и место. Пак опустил взгляд на ладонь студента, некогда державшую стекло, увидев теперь вместо него стекающую струйку крови. На такое действие Бэкхён лишь вырвал свою руку из захвата мужчины, гневно смотря в ответ на него и совершенно не замечая полученной ранки. — Да что с Вами? Я просто хотел убрать, чтобы никто не поранился. — Ты не уборщица. Не отнимай у них работу, — всего лишь ответил Ёль, вновь уходя на своё прежнее место и беря в руки с журнального столика бутылку с крепким алкоголем внутри. — Раньше Вы, похоже, по-другому мыслили, — Бэк опять осматривается, наблюдая за своим наставником. — Потому что я только и делал, что убирался. Бэкхён тяжко выдохнул, посмотрев на пол, но всё же пытаться что-нибудь убрать не стал. Переведя взгляд на свою руку, он увидел появившуюся кровь, отчего ещё раз вздохнул и поднёс руку к своим губам, тут же слизывая красную жидкость и чувствуя вкус железа во рту. Парень приподнял бровь, когда мужчина вновь хотел было выпить. — Мне кажется, Вам уже хватит на сегодня, — отняв ладонь от своих губ, произнёс парень и смело подошёл ближе к своему наставнику, который от такого дерзкого заявления отстранил от себя бутылку. — Как же ты заебал обращаться ко мне на «Вы»! У нас разница в возрасте не такая большая, поэтому прекрати «выкать», тем более после того, что между нами произошло, — закатив глаза и запрокинув голову назад, произнёс Пак, выказывая таким действием всё своё раздражение, и снова посмотрел на своего протеже, который стоял в нескольких метрах от него, но следов смущения на Бэке от сказанных мужчиной слов он так и не заметил. Вдруг в голове стритрейсера что-то щёлкнуло и он начал ухмыляться от пришедшей в голову идеи, заставляя студента на секунду растеряться. — Я больше не буду пить, даю слово. — Но? — протянул Бён, чувствуя, что не может у его наставника быть всё так просто. Чанёль рассмеялся достаточно искренне, отчего его глаза чуть сузились. Он понял, что парень начинает хорошо разбираться в его характере. — Если ты выпьешь, — поиграв бровями, сказал Чанёль, тут же заметив, как парень скривился. — Если ты забыл, то я вчера пил… И как бы не хочу вновь напиваться. Спасибо, одного раза было достаточно. — Ну же, Бэкхён, — сладко протянул имя своего ученика Ёль, заставляя того чуть улыбнуться, — всего лишь один глоток, от которого тебе будет ровным счетом ничего, зато я не буду пить. Останешься трезвым и ответственным за наши взаимодействия и чуточку расслабишься. Молодой человек сузил глаза и чуть поджал губы, как бы размышляя над предложением Чанёля. Согласившись, тут же сократил между ними расстояние и выхватил из его рук бутылку, которую быстрым движением поднёс к чуть приоткрытым губам, будто бы боясь передумать, и, запрокинув голову назад, сделал большой глоток янтарной жидкости, что сразу же обожгла его горло. Бэк поставил бутылку на журнальный столик со всё ещё скривившимся от горечи лицом, заставив своего учителя басисто рассмеяться. — С тобой интересно иметь дело. Так не хотел, чтобы я пил дальше? Что за забота? — широкая улыбка вдруг сменилась более нежной, но мужчина тут же её убрал. — Сочту за комплимент, — наконец прекращая кривиться от выпитого крепкого напитка, сказал Бэкхён, не решаясь сесть рядом с Паком, поэтому продолжил стоять и смотреть сверху вниз на развалившегося на диване наставника. — Почему именно я? Почему захотел видеть именно меня? — вдруг резко спросил Бэк, наблюдая, как выражение лица его наставника меняется. Чанёль отвёл глаза в сторону от протеже, замечая, что жалюзи на панорамных окнах всё ещё закрыты, из-за чего они не разрешали лучам заходившего солнца проникать в квартиру. Мужчина поднялся со своего места под удивлённый и следящий за ним взгляд Бёна и прошёл к окнам, тут же нажимая на одну лишь кнопку, отчего жалюзи начали подниматься, открывая двум мужчинам вид на ночной город с высоты птичьего полёта. Бэкхён не удержался и приоткрыл рот от столь красивой картины, в которой оранжевые лучи освещали бетонные джунгли и отражались в окнах высотных зданий, завораживая юношу. Чанёль же совсем не смотрел на город, который видел изо дня в день, поэтому подобное было для него обыденным и не таким интересным, как нескрываемые эмоции Бэкхёна. На губах вновь заиграла мягкая улыбка. Видя, как заходящее солнце отражается в янтарных глазах парня, делая их ещё более красивыми и блестящими, или наблюдая за тем, как волосы приобретают более медовый оттенок в лучах яркой звезды. Бэкхён сразу же стал искусством, которое было настолько дорогое и важное, которым можно было только любоваться, но никак не трогать. Нет. Бэкхён всё это время был искусством. Парень едва смог оторвать свой взгляд от впечатляющего вида и посмотреть на стритрейсера, начиная чуть смущаться от такого изучающего взгляда, но стараясь не показывать возникшего чувства. Выпитый алкоголь заставил его чуть расслабиться, поэтому на губах заиграла лёгкая улыбка. — Красиво, — мягким голосом сказал об открывшемся виде парень, не отрывая взгляд от стритрейсера. — Да, — и думал мужчина, когда соглашался, далеко не о солнце или городе. Чанёль выдохнул, заканчивая рассматривать Бэка так беспардонно. И, взяв огромные подушки с дивана, положил их напротив окон. Стритрейсер сел на одну из и похлопал ладонью по второй, смотря на Бёна и не желая приглашать его вслух. Парень, всё так же улыбаясь, быстро принял безмолвное приглашение присоединиться, поэтому уже через несколько секунд он по-турецки сидел рядом с Паком, касаясь его только своим плечом и смотря на еле движущееся солнце к горизонту. Никто из двоих не хотел нарушать такую благостную тишину. — Если честно… — спустя, наверное, минут пятнадцать молчания вдруг аккуратным шёпотом начал мужчина, будто бы боясь спугнуть всю царившую атмосферу, — я не знаю, что нашёл в тебе как в рейсере. Бэк резко повернулся в сторону Чанёля, который точно заметил данное движение боковым зрением, но смотреть в ответ не решался. Парень не хотел кидаться фразочками или заваливать расспросами, поэтому молча и вопросительно смотрел на мужчину. — Изначально это был спор с Сехуном, мне было интересно. Некое соревнование… Азарт. Потом ещё договор с тобой и это действительно распалило во мне интерес… И, если честно, тогда ты водил просто ужасно, но при этом победил, чему я правда удивился. Я думал, что ты проиграешь, — он посмотрел на студента, тут же ловя чужой взгляд своим. — Сехун не хотел, чтобы ты был моим учеником не из-за тебя. Ну… Скажем так, не только потому, что он боялся за тебя. Когда мы спорили… — Ругались, — поправил быстро Бэк и тут же замолк. — Ладно, ругались, — принял поражение Пак, закатив глаза, отчего парень не смог сдержать победной улыбки. — В его взгляде я видел не только злобу и агрессию, но ещё и страх. Он боялся, что я повторю свой опыт и с тобой, Бэк. Улыбка мигом спала с лица Бёна, и теперь он внимательно наблюдал за своим учителем, который на несколько секунд опустил голову вниз, а потом вновь поднял, смотря теперь вперёд. Внутри стритрейсера словно происходила борьба — стоит ли открывать Бэкхёну дверь в свое скрываемое ото всех прошлое или нет. Но алкоголь не только дарит чувство забвения и притупляет боль, но и имеет свойство хорошо развязывать язык. — Какой опыт? — на грани слышимости произнёс парень. — Ты не первый мой ученик, до тебя были ещё двое. И к обоим я относился как к своим младшим братьям, — перед глазами Чанёля теперь были не бетонные джунгли, а воспоминания из пропитанного болью прошлого. — Иногда даже Сехун начинал ревновать. Делал разные глупости, лишь бы привлечь моё внимание. В первого ученика я вложил всего себя. Искал в нём смысл двигаться вперёд, хотел обучать так же, как некогда обучал меня… — Чанёль сделал паузу, не решаясь сказать имя своего наставника вслух, — мой любимый учитель, заменивший мне отца. В квартире повисла напряжённая тишина. Бэк не знал, что его так взволновало в рассказе Чанёля. Но он по-прежнему сидел не двигаясь. — Скажи, Бэкхён, ты когда-нибудь терял самых близких людей? Вопрос, заставший Бёна врасплох. Парень тут же опустил голову вниз, начиная заламывать пальцы и думать о том, стоит ли открывать карты прошлого Паку или нет. Тему отца он всегда старался избегать не только в разговорах с Чанёлем, но даже с Чондэ и со своей матерью. Больно не то, что говорить о нём, но даже вспоминать. Говорят, время лечит, но это не так. Со временем он начал забывать черты отца, вспоминая его только, когда смотрел на фотографии, но никак не боль. Она с ним уже на протяжении десяти лет. И даже не думает слабеть. — Да. Я потерял отца. Чанёль вдруг посмотрел на парня, глаза которого было сложно увидеть из-за чёлки, но он понял, что это признание сложно далось юноше. — Я слишком много людей потерял в этой жизни. Отца и мать я уже совсем не помню, даже фотографий у меня нет, хотя знаю, что Сехун хранит их. Я всегда должен был быть сильным для своего младшего брата, поэтому во мне почти сразу же включилась роль опекуна по отношению к нему. Его место совсем не на дороге. Он должен был стать лучшим студентом какого-нибудь престижного ВУЗа, найти высокооплачиваемую работу, милую девушку и обзавестись семьей. Этого я хотел для него, а не того, каким дерьмом он сейчас занимается. — Бэк всё ещё не поднимал голову, но внимательно слушал Пака. — Я ненавижу, когда он гоняет, но при этом вижу, что это приносит ему удовольствие, но не настолько, сколько мне. Трассы, спорткары, адреналин, скорость — это всё моя зависимость, а не его. Но без поддержки слишком сложно воспитывать кого-то. И вот в возрасте семнадцати лет я встречаюсь с одним очень известным на то время гонщиком, который отчего-то решает взять меня под своё крыло. Возможно, он увидел во мне потенциал, а, может, и жалость сыграла. До этого я не знал, что такое «отец». Я выкладывался на каждой тренировке, участвовал в заездах под его контролем и побеждал. И я чувствовал, что мы начали становиться не только командой, но и семьей. Тренер — второй отец, но для меня он был первым. Но всё это длилось только лишь три года. Вся окрыленность и розовые очки тут же слетели, когда я своими же руками отправил его на смерть. — Последние слова Чанёль прошептал на грани слышимости, но парень всё равно смог их разобрать, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Молодой человек поднял наконец-то голову и посмотрел на Чанёля, ощущая, как затяжное молчание длится слишком долго. Бэк ожидал увидеть слёзы, но ничего такого не было. Стритрейсер, словно заворожённый, смотрел на закат. Как будто находился не в этом измерении. — Почему? — задал шёпотом вопрос Бэкхён, бегая глазами по профилю наставника. — Почему ты думаешь, что причастен к смерти? — Он тогда взял меня с собой в качестве механика, и… — Чанёль сделал секундную паузу и продолжил: — Я не проверил перед началом гонки ещё раз автомобиль, хотя должен был. Я отвлёкся, уже даже и не вспомню на что, а когда вспомнил и хотел было проверить, он меня остановил и сказал не париться. Причина аварии — неисправность спорткара. В нужный момент тормозная система просто отказала, а я должен был это предотвратить, — Чанёль весь напрягся и сжал кулаки до побелевших костяшек, таким образом сдерживая злость по отношению к себе. Бэкхён это заметил и, проглотив слюну, неуверенно потянулся к своему наставнику, дотрагиваясь аккуратно пальчиками до татуированной руки, а потом и вовсе накрывая своей ладонью. Наверное, Бён хотел бы, чтобы когда-то так же поддержали и его. И парень правда думал, что Чан скинет его руку, но ничего такого не произошло, поэтому Бэк чуть смелее повёл свою ладонь дальше, успокаивающе обводя замысловатые рисунки на теле стритрейсера. Дойдя до сжатого кулака, он остановился и стал поглаживать его, чувствуя, как постепенно Чанёль расслабляется, а потом и вовсе разжимает руку, переворачивает её так аккуратно, чтобы Бэкхён не убрал свою. Юноша чуть улыбается и сцепляет в замок свою руку с рукой Пака. Разница в их ладонях слишком огромна, из-за чего Чанёль боялся сжать сильнее чужую ладонь. Он не поворачивался к своему ученику, но чувствовал, как тот, пусть и еле-еле, но улыбается. — Я даже не смог прийти на похороны. Не смог, потому что чувствовал вину перед его семьёй. Я не смог бы смотреть его жене в глаза, зная, что это всё произошло из-за меня. — Знаешь, это ты так думаешь. Его семья может вообще никого не винить, но, мне кажется, чтобы тебе стало хоть как-то лучше, то, может, ты найдёшь его близких и просто поговоришь? Обычно такое помогает, я бы хотел, чтобы было именно так… Хотел бы поговорить с человеком, с которым отец проводил много времени вне дома, — Бэкхён тряхнул головой. — Я слишком слабый для этого, да и ворошить прошлое… Может, им просто будет больно, когда они вновь окунутся в воспоминания того времени. — Послушай того, кто потерял отца много лет назад и всё равно испытывает сильную боль. Если тебе будет тяжело, то я могу быть с тобой рядом. Чанёль наконец-то повернулся в сторону Бэка, чувствуя всеми фибрами своей души искреннюю заботу и желание помочь. Мужчина улыбнулся, но больше ничего не сказал по данной теме. Нужно хорошенько всё обдумать, прежде чем решиться на такой шаг, да и найти семью наставника будет довольно-таки проблематично. Так думал Ёль, даже не представляя, насколько он близок к ней. — Тогда я спился, — Пак вновь опустил голову, рассматривая чужие переплетённые пальцы с его, начиная аккуратно поглаживать, — постоянно дрался, думая, что я этого заслуживаю. Так сказать, я наказывал сам себя. Потом меня вытащили из этого круговорота драк и выпивки Кёнсу и Чонин, — стритрейсер улыбнулся, вспоминая те события десятилетней давности. — Мы с Кёнсу стали командой. Потом начали постепенно прибавляться к нам люди, пошёл бизнес, и мы постепенно вставали с колен. Тогда отношения с Чонином были уже сложными, ему не нравилось, во что я ввязывался, но я больше ничего не умел делать. Я испытывал кайф снова чувствовать себя за рулём. Наши ссоры доходили чуть ли не до драк. И когда мы начали наконец-то грести деньги лопатой, Чонин смирился и примкнул к нам. Он помогал в бизнесе, давал дельные советы, но, кроме трасс, секса и бизнеса, между нами ничего не было. Мы оба считали, что всё хорошо, что так нормально. О многих проблемах просто молчали. В какой-то момент я начал понимать, что он чего-то боится, но до сегодняшнего дня я не понимал, чего именно. Он боялся, что я могу быть с кем-то кроме него. Если честно, то я не понимаю почему… Мы могли нормально разойтись, без ссор, и остаться просто партнёрами… — пауза, но вскоре мужчина продолжил: — В общем, после создания идеальной команды я задумался о том, что неужто это конец в росте как стритрейсера? И тогда на дороге я заметил совсем молодого парня и предложил ему стать профи. Он согласился, а я слишком быстро привязался. Он стал действительно хорошо водить, но… — Чанёль сжал ладошку юноши, но тут же чуть разжал, боясь причинить ему боль. — Но ничего в моей жизни не может быть хорошо. Вновь смерть. И вновь из-за меня. Наставник из меня дерьмовый. Если бы я не предложил ему тогда поучаствовать в никому не нужном заезде, то ничего бы не случилось. Он бы не поехал, а остался дома. Он был бы жив. У Чанёля не было слёз, да и плакать совсем не хотелось. Он поднял взгляд с переплетённых рук на город, который постепенно начинает дышать ночной жизнью: зажигаются огни, яркие вывески и… Небо — некогда оранжево-розовое — уже превратилось в фиолетово-синее. Но Бэкхён не смотрит на него, на всю эту красоту, которую как таковой и считал. Сейчас его больше волнует сам Чанёль. Молчание затянулось, и Бэкхён всё же нарушил его, привлекая к себе внимание. — Ты должен понимать, что это, прежде всего, его выбор. Он согласился, зная, что всё это опасно. Спорткары, да даже легковые автомобили никогда не будут безопасными! И дело вовсе не в тебе. Какой-нибудь не справившийся с управлением человек может в тебя врезаться… Или выпивший мужик просто вылетит в любой момент на встречку и столкнётся с тобой лобовым! Это не твоя вина. Слишком много факторов, которые зависят не от нас самих, поэтому не вини себя во всём. Чанёль слушал мягкий и такой успокаивающий его голос Бэкхёна, чувствуя, как постепенно начинает расслабляться и отпускать — пусть и на всего лишь одну ночь — переживания, с которыми жил так много лет. — Спасибо, — тихо прошептал Ёль и, бросив взгляд в его сторону, заметил нежную улыбку. — А что… — Бэк не удержался от вопроса, но быстро прикусил язык, а после вопросительного мычания стритрейсера всё же осмелился. — Ты сказал, что было два ученика. Что стало со вторым? — После смертей я стал жестоким и холодным, не подпускал никого слишком близко. Старался не выстраивать никакую дружбу, чтобы не привязываться. Кёнсу подкинул мне ещё одного новичка, думая, что я хоть как-то смогу стать прежним, но своим напором, агрессией, с которой у меня периодически бывают проблемы, я просто выжал парня, как лимон. Он не выдержал и ушёл. Я довёл его до нервного срыва. Он такую истерику закатил в гараже, что все стояли с глазами как блюдца. Вот чего именно Сехун боялся. Что я с тобой поступлю так же. Все были удивлены, когда я привёл тебя, в особенности Кён. Ты бы знал, сколько он мне тогда вопросов вывалил, от которых у меня попросту голова шла кругом. Да даже вчера он выделился! Сам привёл тебя в клуб, а мне сказал в полном смятении там, что не видел никакого Бэкхёна. Хитрый лис. Бэкхён рассмеялся от такого бубнежа и таких жалоб мужчины на своего друга, из-за чего уже не смог сдержать себя. А Чанёль улыбался. Он поймал себя на мысли, что ему нравится слушать смех юноши. — Что насчёт тебя? Никогда тебя не спрашивал, но зачем ты ввязался в стритрейсинг? — Чанёль оторвал взгляд от города и теперь с интересом смотрел на Бэкхёна, ожидая услышать его историю. — Деньги, — отвёл быстро взгляд от своего наставника Бён, посмотрев вперёд и пожав плечами. — Мне нужны деньги. Точнее, моей матери. После смерти отца она заболела. Ей сделали недавно операцию, и теперь она находится на реабилитации. Денег на лекарства не хватает. Слишком дорогие. Я начал занимать у какой-то банды, на которую вышел через своего одногруппника. Плюс три работы, а денег всё так же мало и всё так же не хватает, а ещё надо как-то отдавать долг. Теперь же я безработный, денег нет, хоть спасибо, что лекарства ещё не закончились. Мать пускай и больна, но продолжает работать медсестрой, хоть и не на полную ставку, но она как-то смогла договориться… — парень тяжело вздохнул. — Винишь меня, что у тебя нет работы? — изогнув бровь, поинтересовался Пак. — Нет. — Ты соврал. Из-за меня ты лишился одной работы точно. Бариста. Ах да, сможешь утром приготовить мне кофе? Я так давно его не пил. — Утром? Хочешь, чтобы я приехал к тебе утром и сделал кофе в постель? — усмехнулся Бён, смотря на искры, что заиграли в глазах мужчины. — Нет, хочу, чтобы ты остался и сделал мне утром кофе. Они кокетливо смотрели друг на друга, забывая, о каких вещах до этого говорили. Было спокойно. И прежде всего на душе. Но Бэк решил так и оставить вопрос без ответа и вернуться к прежней теме. — Но я правда тебя не виню. Чанёль согнул в колене одну ногу, упёрся в неё своим локтём и, придерживая голову рукой, что не держала чужую ладонь, зарылся в чуть кудрявые, чёрные как смоль волосы, нагло улыбаясь. Алкоголь всё ещё бурлил в крови, поэтому Чанёль оставался расслабленным и слишком вольным. Он одними губами чётко проговорил, чтобы Бэк точно понял, слово «ложь» и продолжил ухмыляться. — Эй! Я не вру! — взбунтовался Бэкхён, безоговорочно принимая предложенную игру самим стритрейсером. — Ты что, не доверяешь мне? Вопрос, который за мгновение отрезвил самого Чанёля. Да, он не доверял. Он не знал Бэкхёна так хорошо, чтобы быть уверенным в нём. Доверие — слишком серьёзная штука, чтобы разбрасываться ей направо и налево, поэтому Ёль резко изменился в лице, отчего можно было заметить, как изменилось и настроение Бэкхёна с осознанием того, какой ответ на этот вопрос последует. Определенно, у Пака что-то зарождалось внутри к Бёну, но симпатия — это ещё не повод для доверия. Поэтому ещё одним препятствием между ними был вопрос доверия. Пак тяжело вздохнул и вновь начал нагло улыбаться от пришедшей в голову идеи, которая возникла слишком внезапно. Но разве это не лучший способ проверить — можно ли доверять Бёну или нет? — Тебе нужна работа? — неожиданно спросил Чан, заставляя Бэкхёна перевести взгляд с ночного города с кучей зажёгшихся огней на себя. Бэк уверенно кивнул. — Будешь работать на меня? — И что я должен буду делать? Спать с тобой? Или быть личным бариста? Чанёль рассмеялся, чуть сжимая вспотевшую ладонь в своей, но всё ещё держа её и не собираясь отпускать, будто бы так лишится всего кислорода или же упадёт с высокого обрыва, если отпустит. — Нет, просто отвозить вещи. Всего лишь быть курьером, — Чан смотрел на парня, внимательно наблюдая за его эмоциями, но ничего необычного не заметил. — Ты спрашивал меня, почему именно ты, ещё тогда, когда участвовал в дрифте, и я ответил, что мне нужны такие люди, как ты. Вот и ответ тебе на твой изначальный вопрос. Соглашаешься? Я больше не буду предлагать, и будешь искать работу сам ещё тысячу лет… — Ладно! Я и так бы согласился, но вопрос только в том, что я буду отвозить? Надеюсь, не что-то нелегальное? — За кого ты меня держишь, Бён Бэкхён? Конечно же, нет. Всё легально. — Чанёль рассмеялся как можно более естественно и отвернулся от парня, который совсем не заметил лжи.

«Почему ты так доверяешь мне, Бэкхён? Нельзя быть таким наивным…»

Бэкхён последовал примеру своего наставника и посмотрел на яркие огни города, которые сильно завораживали юношу. Ночь всегда сильнее манит, чем день. Ночью люди и города становятся совершенно другими, открывая свою абсолютно другую сторону. Бэк резко вспомнил чужие губы на своей тонкой шее, из-за чего в нём проскользнула капля возбуждения, заставляя его взглянуть на предмет, из-за которого вообще это всё происходит. Пак заметил за собой слежку, но, не повернувшись, спросил: — Что? — Ты в начале сказал, что вся ответственность за сегодняшние действия лежит на мне. Чанёля данное предложение заставило повернуть голову в сторону своего ученика и посмотреть с интересом на него. Мужчина кивнул в знак подтверждения сказанных слов и тут же опешил от последующих действий Бёна. Бэкхён разжал замок из их рук и быстрым движением оказался на коленях Чанёля, смотря прямо в его тёмные и такие сводящие с ума глаза, которые одним только взглядом могут Бёна подчинить, хотя парень уверен, что не только его. Руки юноши ложатся на сильные плечи гонщика, а их лица разделяют жалкие сантиметры. Но Пак остаётся непоколебимым. Вчера он был трезвым и отдавал отчёт в своих действиях. И целовал Бэкхёна, потому что хотел. Поэтому сейчас он желал, чтобы данное чувство исходило и от парня тоже. Вся ответственность в данный момент лежит на Бэке, который внимательно рассматривает мужчину, стараясь почему-то найти сигнал, что он может делать всё, что хочет. Они не знали, о чём говорить в данный момент, поэтому аккуратно рассматривали друг друга, стараясь лишь по взглядам понять то, о чём думают в данную секунду. Пак хотел видеть в Бёне уверенность, поэтому, когда лишь чуть повёл своей бровью, задавая таким образом немой вопрос, Бэкхён быстро понял это как то, что ему точно ответят взаимностью, посему сократил расстояние между ним и мужчиной и, прикрыв глаза, накрыл своими искусанными губами чужие. Руки переместились с плеч мужчины на шею, и через поцелуй Бён смог почувствовать, как стритрейсер усмехнулся, из-за чего ему резко захотелось отстраниться, но вдруг ответивший на поцелуй Чанёль нарушил все последующие действия. Поцелуй был совсем не торопливым. Пак полностью отдал себя в распоряжение Бэкхёна, разрешая ему делать, что хочется, из-за чего он получился очень чувственным и нежным. Руки Чана легли на талию юноши, и Бэк тут же обвил чужую шею своими. Одна рука Чана двинулась с талии наверх, начиная поглаживать спину младшего, и остановилась только на плече, тут же его сжимая и заставляя парня прижаться ближе к себе, из-за чего Бэк сам углубил поцелуй и нагло начал играться с чужим языком, пробуждая в Паке внутреннего зверя. Но Чанёль старался себя сдерживать, чтобы не взять всё в свои руки и не начать вести, превращая такой чувственный поцелуй в жадный и страстный. Бэкхён чувствовал горький вкус алкоголя, но почему-то не хотелось отпрянуть, скорее, наоборот. С каждым новым движением языка он начинал пьянеть всё больше, будто бы Пак — самый дорогой и крепкий алкоголь во всём мире. И Бэку это безумно нравилось. Воздуха стало катастрофически не хватать, из-за чего лёгкие начали гореть, заставив двоих отстраниться друг от друга и прерывисто задышать. Бэкхён всё ещё обнимал мужчину за шею, даже не думая выпускать его из своего плена. На самом деле он понял для себя, что как бы их отношения не складывались в дальнейшем, даже если они уже завтра разойдутся по разным дорогам, парень не будет сожалеть о содеянном, потому что в данную минуту он хотел именно этого и он это получил. Они встретились своими помутневшими взглядами, начиная внимательно изучать друг друга, пока Бэкхён не нарушил молчание первым: — Надеюсь, что завтра утром ты вспомнишь об этом поцелуе. — Даже если и не вспомню эту ночь, я помню прошлую, — Чан поддался вперёд, оттягивая воротник водолазки Бэка, и, опаляя горячим дыханием молочную кожу шеи и проводя губами по ней, добрался до уха, чтобы как можно более томно прошептать: — А там было куда более интереснее простого поцелуя, жаль, что ты не помнишь. Он почувствовал, как парень закатил глаза, из-за чего чуть рассмеялся и чмокнул в шею Бёна, заставляя того засмеяться от щекочущего действия и увернуться, прижимая к уху своё плечо. — Хочешь повторить? — сузив глаза, спросил парень. — Так неинтересно, хочу сразу перепрыгнуть на взрослый уровень. Бэкхён чуть напрягся, не понимая, шутит ли сейчас стритрейсер или нет, потому как его лицо было слишком нечитаемым. Парень уже хотел возразить, но начавший заливисто смеяться мужчина резко прервал его. — Бэкхённи, — Чанёль не смог удержаться и быстро поцеловал в губы своего ученика, — успокойся, я ничего не сделаю, пока ты сам не будешь к этому готов. Парень чуть помедлил, но всё же слез с колен мужчины, поворачиваясь к окну и вновь смотря на горящие огни ночного города. Весь сегодняшний вечер был каким-то сильно отличающимся от остальных. В особенности мужчина, который за один только вечер открылся Бёну совсем с другой стороны, о которой парень даже и не мог догадываться. Но всё же мысль о том, что стритрейсер ему не доверяет, сильно въелась в голову юноши, посему теперь придётся доказывать мужчине, что он и правда стоит его доверия. Они просидели так ещё час, молча наблюдая за яркими вывесками, мигающими огоньками и куда-то спешащими машинами внизу, думая каждый о своём, пока на Чанёля не начала накатывать волна сонливости, отчего мужчина почти каждые пять минут не прекращал зевать. — Так, всё. Я спать, — проговорил устало Чанёль, вставая со своего места под сопровождающий каждое его движение внимательный взгляд. — Если ты соберёшься уходить, то возьми запасные ключи и оставь их на охране. Ненавижу спать с открытыми дверьми. — Хорошо, — чуть улыбнувшись, проговорил Бэк и вновь вернул всё своё внимание на так завораживающий его ночной город. Чанёль что-то ещё пробормотал и слишком шумно пошёл к лестнице, постоянно матерясь из-за разбросанных повсюду осколков. Бэк на такое поведение лишь пропускал смешки, пока Чан окончательно не скрылся в своей комнате. Говорят, что ночью человек всегда другой, чем днём. Бэкхён же был уверен, что ночью люди становятся настоящими, потому что им не приходится надевать маску, когда и так темно.

***

Чанёля разбудил чей-то звонкий голос, доносящийся с первого этажа его квартиры. Мужчина нахмурился, потирая кулаками свои всё ещё сонные глаза и садясь на край кровати. В отличие от Бэкхёна, он всё прекрасно помнил. Вообще, Пак был из тех людей, которым можно наливать сколько угодно, они все равно будут помнить на утро каждую мелочь, вплоть до того, какие запонки были у того незнакомца за баром. Улыбка почему-то сама решила расцвести на лице мужчины, осознавшего, что Бэк всё-таки, похоже, решил остаться и дождаться утра. Стритрейсер сам не понял, как сонливость так резко ушла на второй план, заменяя её непонятно откуда-то взявшимся потоком энергии. Обычно утро у него ленивое и размеренное. Мужчина, как всегда, надел свои привычные домашние штаны и спустился бесшумно вниз, замечая, что квартира стала гораздо чище. Точнее, идеально чистой, будто бы вчера вообще не было никакого погрома. Чанёль удивился этому не меньше, чем приятному и мелодичному голосу, что пел на кухне, и его обладателю, что параллельно гремел посудой. Он застыл в арке, смотря с улыбкой на то, как его ученик, чуть пританцовывая, готовит кофе. На секунду Ёлю захотелось самому начать петь и присоединиться к утренним танцам. Бэкхён отодвинул турку с приготовленным кофе, выключил плиту и, повернувшись в сторону арки, чтобы взять приготовленные ранее сэндвичи, резко подскочил, когда увидел стоящего полуголого мужчину, из-за чего все его татуировки были вновь хорошо видны. Бэк быстро пробежал глазами по ним, но тут же остановился, посмотрев прямо в глаза стритрейсера. — Ты ночевал у меня? — с лёгкой улыбкой на губах спросил Чан, чуть сощурив свои глаза. — Да, — кивнул Бэк. — Я долго просидел у тебя, поэтому решил остаться на ночь. Ты же хотел утром кофе, — смущённая улыбка появилась на лице парнишки. — В какой комнате? — Ты не заметил? Значит, я тебя не разбудил, — сказал Бэк, довольный, как слон. — Я спал с тобой, потому что не знал, в какой комнате ещё можно. — В моей? — сильно удивился Чан, не понимая, как не заметил кого-то, мирно сопевшего рядом с ним ночью. Мужчина чуть усмехнулся и подошёл ближе к Бэкхёну, устраивая обе руки на его шее и притягивая ближе к себе, из-за чего тот уткнулся своими ладошками в голую грудь стритрейсера. Парень вовсе не отталкивает мужчину, даже наоборот, прикрывает свои глаза, хотя совсем не ожидает, что тот и впрямь станет его целовать. Чанёль чуть усмехается, наблюдая за реакцией своего ученика, но всё же наклоняется к нему, чтобы в следующий момент накрыть его розоватые и блестящие губы. Поцелуй вышел сладким и тягучим, словно карамель. «То, чего не хватало каждое утро», — мысль, которая проскочила в головах у обоих. Бэк сразу же распахнул глаза, когда услышал чужой кашель, и резко отпрянул от мужчины, с характерным громким чмоком разорвав их поцелуй. — Доброе утро, мистер Пак, — раздался спокойный, без капли удивления женский голос. Чанёлю пришлось обернуться, чтобы взглянуть на знакомую девушку и кивнуть в знак приветствия, а потом провести быстрый анализ всего и наконец догадаться, почему квартира так блестит. — Чорон? А я-то думал, почему моя квартира так хорошо убрана, — он метнул взгляд на Бэка, который смотрел куда угодно, лишь бы не на гонщика. — Я забыл предупредить… — Мне нужно убраться в Вашей спальне? — девушка как будто совсем не замечала взглядов и действий обоих. — Нет-нет, спасибо. Можешь быть свободна, — Чанёль кивнул и проводил девушку взглядом, повернувшись к юноше только тогда, когда услышал хлопок двери. — Я думал, это ты убрался, — сощурив глаза, сказал мужчина и сел за стол, начиная оттуда наблюдать за вновь мельтешащим парнем. — Ты вчера сказал мне не убирать, поэтому я с распростёртыми объятиями встретил твою горничную утром. И, вообще, — Бэк оторвался от раскладывания сэндвичей на тарелку и посмотрел на Пака, — ты всё испортил! Чанёль сильно удивился такому заявлению и подавился воздухом, начиная непонятно из-за чего улыбаться. То ли из-за милого парня, который начал разливать кофе, то ли из-за того, что его нагло обвинили просто в том, что он проснулся у себя квартире. — Я?! С чего это? — продолжая улыбаться, возмущённо задавал вопросы Ёль. — А кто? Я, что ли? Я хотел сделать тебе завтрак в постель. А ты взял и проснулся на пять минут раньше нужного! Мужчина уже не мог сдерживаться, поэтому начал посмеиваться над таким серьёзным обвинением в его сторону. — Если бы ты не так громко пел, то, возможно, твой план бы удался. Но я всё равно приятно удивлён, что ты приготовил нам завтрак. — Что? Это я теперь виноват? — как будто не слыша слов благодарности, продолжил наигранно возмущаться Бэк, отчего им двоим стало трудно сдерживать улыбку на лице. Пак быстро поднялся со своего стула и обхватил двумя руками талию своего ученика, прижимаясь грудью к его спине. Сейчас вся эта ситуация на кухне сделала из двух мужчин каких-то маленьких и вечно спорящих ни о чем детей. И если одному это было не так странно, то второму было в новинку, но при этом мужчина спокойно принял незатейливую игру студента. — В следующий раз я обязательно дождусь завтрака в постель, — приятный бас окутал Бэкхёна, заставляя того невольно улыбнуться. Бэкхён уже не удивлялся таким порывам стритрейсера, сразу же входя во вкус таких отношений. Ладно, из них ещё никто не говорил о симпатии и не спрашивал о том, кем они друг другу приходятся. Сейчас им комфортно вместе, поэтому выяснение отношений совсем не то, чего они хотят. Скорее, больше наслаждаться друг другом, с чем они прекрасно справляются. — О не-е-ет, — протянул Бэкхён, поворачиваясь в объятиях гонщика с наполненными кофе кружками в обеих руках, и хитро взглянул в ответ на старшего, — в следующий раз будет твоя очередь готовить завтрак в постель. Бэк хихикнул и, выпутавшись из крепких рук, наконец-то поставил кружки на стол, присаживаясь на место напротив стула хозяина квартиры. Пак лишь хмыкнул и взял тарелку с бутербродами, ставя её посередине стола и присаживаясь на своё место, смотря на Бёна, который, кажется, слишком спокоен. В один момент стритрейсер поймал себя на мысли, что хотел бы, чтобы такое утро он встречал ещё очень долгое время. — Так, и что на сегодня запланировано? У нас вчера не было тренировки, поэтому, думаю, будет ужасно пропустить ещё и этот день. — Рвёшься за руль? — хмыкнул Ёль, откусывая сэндвич и начиная тщательно его пережевывать. — Похвально. Но ты прав. В нашем случае даже один день уже считается большой потерей, поэтому сегодня пощады не жди, — Чанёль хмыкнул, когда услышал чужое обреченное мычание. — После завтрака поедем сразу туда, помимо тебя у меня есть ещё и работа, которую сейчас делает Кёнсу и, скорее всего, проклинает меня. А ещё у тебя сегодня будет первое задание по работе, так что готовься к насыщенному дню. Бэкхён уверенно кивнул и продолжил завтракать, ожидая от этого дня достаточно многого. Завтрак они провели за незатейливыми разговорами, иногда посмеиваясь над шутками друг друга и стараясь не касаться тем, которые обсуждались ночью. Потому что день — это не то время, чтобы открывать душу. Люди вновь спрятались за своими твёрдо приклеенными масками.

***

Как ни странно, но собрались они довольно быстро, несмотря на частые отвлекания в виде резких порывов нежности друг к другу. Такое поведение для обоих было в новинку, но при этом никто не испытывал неприязнь или отвращение. Где-то внутри Бэкхёна теплилась надежда, что отношения имеют место быть, но всё же на мужчину не давил и по-прежнему не задавал вопросы, на которые вот уже двое суток пытается найти ответ. По пути на их привычное место тренировок они продолжали мило разговаривать обо всём и при этом ни о чём на свете. Вот так, например, Чанёль узнал, что парень без ума от жареных осьминогов, а Бэк же запомнил, что мужчина не сильно любит острые блюда. Они начинали хоть и маленькими шажками, но открываться друг другу, а главное — действительно желая узнавать чужие вкусы и предпочтения. Пак впервые за последние несколько лет ехал на свою работу с широкой улыбкой на лице и в хорошем расположении духа. Причиной всего же, конечно, был Бэкхён, сидящий рядом на пассажирском сиденье и что-то очень бурно рассказывающий из своей жизни. Не только Пак-младший удивился такому настрою своего старшего брата, от которого сегодня ожидал погрома и агрессии, но никак не то, что он войдёт с Бэкхёном, хрипло смеясь и светясь от счастья. Но и все в округе пребывали в смятении от своего улыбающегося и не орущего на них лидера. Конечно же, Сехун знал, что произошло с его братом. Кёнсу не мог не рассказать важному человеку в жизни Ёля о том, что творится с мужчиной. И если честно, то младший братец был против того, чтобы оставлять Бэкхёна с Чаном, но До смог настоять, и теперь Хун понимал почему. — Доброе утро? — осторожно поздоровался Пак-младший с двумя вошедшими мужчинами, которые, кажется, никого не замечали вокруг и продолжали что-то бурно обсуждать, улыбаясь. — Сехун! — Бэкхён воскликнул с улыбкой на лице и помахал своему другу. — Привет! — Доброе утро, — спокойно произнёс Чанёль, осматривая брата с ног до головы. — Как ты? — Отлично. Волновался за тебя, но, видимо, ты тоже в прекрасном расположении духа, — Сехун невольно бросил во время своих слов взгляд на Бэкхёна, который продолжал стоять и рассматривать спорткары, что окружают их. — Да, и надеюсь, мне никто не сможет его испорт… На втором этаже хлопнула дверь, послышались быстрые шаги по лестнице, и перед троицей возник взъерошенный механик, у которого глаз чуть ли не дёргался. — Явился! Прежде чем будешь опять орать на меня и обвинять в измене нашей дружбе, то позволь мне… Яростные реплики механика прервал Чанёль, который резко подался вперёд и обнял своего лучшего друга. Кёнсу был настолько в шоке от такого резкого порыва, что даже не предпринял никаких попыток вырваться из плена чужих рук. — Кёнсу, — протянул Чанёль с улыбкой на лице, — прости меня, я действительно вчера был не прав. Но ты тоже был не прав. И спасибо, что не бросил мою работу на произвол судьбы, хотя я прекрасно знаю, как ты её ненавидишь. Можешь спокойно ехать домой отдыхать. Чанёль разжал объятья и направился к себе в кабинет, пока энергия у него била ключом. Все проводили стритрейсера удивлёнными взглядами, не исключением были и Кёнсу с Сехуном, которые, кажется, вообще забыли и не помнили Ёля в таком приподнятом настроении. — Бэкхён, — всё ещё смотря на дверь, за которой несколькими секундами ранее скрылся старший Пак, произнёс Кёнсу, — что ты с ним сделал? Ты подмешал ему наркоту? Кёнсу обернулся на такого довольного студента, который только лишь смеялся над предположениями. Но почему-то его смех никто из двоих парней не поддерживал. — Мне тоже интересно, кто-то вселился в моего вечно недовольного и озлобленного на весь мир брата, — ошеломленно произнёс Сехун и повернулся к всё ещё хихикающему парню. — Но я ничего не сделал, он сам проснулся в таком расположении духа. И ничего я ему не подмешивал! И, вообще, откуда у меня могут быть наркотики? Механик и гонщик быстро переглянулись между собой и замяли щекотливую тему. Кёнсу улыбнулся Бэку, обхватив того за плечи. — Не знаю, как ты смог сделать то, что у нас не получалось годами, но спасибо, Бэк. Прежде всего, за помощь, — Кёнсу, хоть и полностью вымотавшийся за эту ночь, продолжал одаривать Бёна светлой и тёплой улыбкой, полной благодарности. — Перестань, — продолжал смеяться Бэк, — я ничего не сделал, серьёзно! Кёнсу ещё пару раз поспорил с юношей, но всё же сил было не так уж и много, чтобы одержать победу, поэтому он быстро распрощался с парочкой и поплёлся домой, продолжая раздумывать над тем, что такого Бэк сделал, отчего Ёль стал таким, тем более после огромной и выжавшей из Пака все соки ссоры. — Если честно, Бэк, то такого брата я уже и не помню, когда видел последний раз. Бэк пропустил смешок и пожал плечами, хотя внутри разгоралась буря радости от того, что он смог сделать мужчину таким, не принимая никаких кардинальных мер, кроме своего умения выслушивать и желания быть ближе к стритрейсеру. Они разговаривали ещё парочку минут, договорившись в конце прокатиться вдвоём, так сказать, устроить тренировочный заезд. Бэкхён не хотел больше терять ни минуты, поэтому подумал, что дождаться своего наставника можно будет и на трассе, сидя за рулём своего уже полюбившегося и привычного страстного цвета астона мартина. Но как только они двинулись к своим спорткарам, чтобы в следующий момент выехать из помещения, как послышался протяжный скрип открывающихся ворот, а тяжёлые шаги раздались эхом по складу. Бэк тут же повернул голову в сторону звука и увидел прямо перед собой Чонина собственной персоной, который так гордо и целенаправленно двигался в их сторону с таким безэмоциональным выражением лица, от которого волосы вставали дыбом. Чонин лишь хотел выглядеть презентабельно по сравнению с кучкой гиен. Точно лев, который зашёл на чужую территорию, но при этом держащийся довольно стойко. Он остановился в паре метров от Сехуна, даже не поздоровавшись с ним, и быстро перевёл взгляд на, по его мнению, маленькое недоразумение, из-за которого сейчас ему приходится так унижаться. С самого начала Бэкхён не понравился Каю, поэтому и тому, и другому было плевать друг на друга. И был бы Ким действительно чуть более дружелюбным, то Бён испытывал бы жалость к нему, но даже её он не смог заслужить. Ким как-то хмыкнул, обведя взглядом Бёна, и тут же перевёл его в сторону приближающихся шагов. Настроение Чанёля резко упало, не оставив и капли радости внутри мужчины. Чан остановился от Кая в метре, осматривая того с ног до головы и стараясь понять, что ему нужно. — Здравствуй, — достаточно мирно и спокойно начал Пак, понимая, что за ними абсолютно все наблюдают. — Вам что, заняться нечем?! — прорычал мужчина в привычной манере, заставляя всех тут же разбежаться, но неизменными остались стоять только Бэк и Сехун. Чонин на приветствие ничего не ответил и не оценил такого поведения мужчины, только лишь повёл бровью и вновь бросил мимолётный взгляд на Бэкхёна, но тут же отвёл, будто бы тот не заслуживает даже малейшего внимания к своей персоне. — Я пришёл за своим спорткаром, — сухо ответил Кай, наконец-то заглядывая Паку в глаза. — Мы можем поговорить? — Чанёль старался быть достаточно мирным, чтобы наконец-то всё обсудить, но только уже на ясную голову и без каких-либо криков и истерик. — Наедине. — Зачем? — Чонин слишком наигранно пропустил смешок и ухмыльнулся. — Мы же вчера всё друг другу предельно ясно сказали. — Чонин… — как-то вышло совсем устало у Чана. — Хватит с нас выяснений отношений, Чанёль. Я хочу просто забрать то, — он вновь посмотрел на Бёна, что не скрылось от двоих Паков, — что всё ещё принадлежит мне. Чанёль не видел смысла упрашивать Кима, поэтому только лишь кивнул и позволил тому пройти к своему синему шевроле. Как бы мужчина ни хотел хоть как-то смягчить расставание, не перечёркивать все страницы их проведённой вместе жизни и их помощи друг другу, сказанные слова никак нельзя было забрать назад. И пусть это была агрессия, которая слишком трудно давалась Чанёлю в укрощении, всё равно это не заставит его поменять решение. Другой вопрос: а точно ли нужно было это Чанёлю? — Желаю тебе найти кого-то более стоящего, чем того, с кем ты просто потрахался. — Ким махнул рукой Паку и, наконец закрыв своё водительское окно, надавил на газ, быстро уезжая подальше от этого места. Стритрейсер ещё несколько минут стоял на месте, смотря туда, где только что скрылся синий спорткар, и ощущая какую-то пустоту внутри себя. Будто бы Ким забрал с собой часть Чанёля. Чонин не был последним человеком в его жизни. Пусть хоть с облегчением от расставания и наконец разрывом их отношений и пришла эта пустота, но Пак верил, что это определённо пойдёт им двоим на пользу. Он верил, что Ким сможет найти человека, который покажет ему искренние чувства и откроет мир, полный любви, которую за все эти годы так и не смог подарить ему Чанёль. Мужчина мягко улыбнулся всем воспоминаниям с Кимом, которые вихрем пронеслись в его голове. — Надеюсь, мы ещё встретимся, — прошептал себе под нос Ёль и, глубоко вздохнув, опустил голову вниз и прикрыл глаза.

Была без радости любовь, разлука будет без печали… Михаил Лермонтов