🎵La Câlin — Serhat Durmus🎶
Морской бриз развевал чёрные как смоль волосы мужчины, которые успели уже почти высохнуть. Чанёль стоял на берегу Жёлтого моря, наблюдая, как волны вновь и вновь ударяются о берег. В голове всё не могла уложиться мысль о том, что Бэкхён — сын его самого любимого наставника, который стал его проводником в мир гонок и смог заменить отца. Сигарета в руках всё тлела, а Чанёль так и продолжал стоять, смотря на чуть разбушевавшуюся воду. Мужчина даже не знал, как преподнести данную информацию Бэкхёну, тем более не знал, какая реакция на это будет у него. Меньше всего ему хотелось в этой жизни потерять парня, в которого успел влюбиться без оглядки, которого успел подпустить к себе слишком близко. Слишком близко, чтобы разбить сердце вдребезги. Он настолько глубоко ушёл в себя, что не услышал, как сзади раздались шуршащие по песку шаги. — Чанёль? — до боли знакомый голос вывел мужчину из транса, заставляя повернуться на голос и увидеть приближающегося Бэкхёна. Он перевёл взгляд с фигуры на неоновую машину, припаркованную за его гиперкаром, и тяжело выдохнул. Сейчас ему совсем не хотелось говорить о том, что он узнал, Бэкхёну, но и молчание не принесёт никаких плодов. Тяжко. Чанёль достал сигарету и вновь прикурил. Он уже не знал, какая она по счёту, но эта чёртова уверенность, что после табака ему станет лучше, не отпускала его. Бэкхён уже был совсем близко, отчего можно было почувствовать его парфюм, смешанный с запахом моторного масла. — Как ты себя чувствуешь? — аккуратно спросил Бэкхён, становясь напротив своего мужчины. Чанёль отвёл взгляд, пытаясь понять, как он по-настоящему себя чувствует. Разбито? Выжато? Пак сам не знал, как охарактеризовать своё состояние, поэтому лишь пожал плечами, вновь поворачиваясь к морю, чьи волны становились больше, и прикрывая глаза, когда ветер дул на него, развивая кудрявые волосы. — Как ты узнал, что я здесь? — бесцветным голосом спросил Ёль, приоткрывая глаза и сильнее затягиваясь почти докуренной сигаретой. — Всё это время был у тебя на хвосте. Ты даже этого не заметил? — Бэкхён очутился рядом с Паком — плечом к плечу, — теперь уже разглядывая профиль мужчины обеспокоенным взглядом. — Чанёль, что произошло? Ты можешь рассказать… Бэкхён нежно прикоснулся к татуированной руке и сжал её, таким образом привлекая внимание мужчины к себе. А Пак лишь как-то нервно пропустил смешок, улыбаясь слишком уж натянуто для Бэка. Никогда бы не подумал мужчина, что начнёт встречаться с сыном своего покойного наставника. Хотелось вновь рассмеяться и послать чёртову судьбу на три буквы. Сама жизнь его уже разыгрывает. — Чанёль? — Бэк ни на шутку начал переживать за состояние стритрейсера, поэтому теперь стоял напротив него, пытаясь взглядом отыскать чужой. — Ты сказал, что мы вместе пройдём через многое, и если случится что-то плохое, то вдвоём будет легче пережить это. Ёль, поделись. Пак перестал смеяться только после того, как услышал новую вариацию обращения от Бэкхёна к себе. И это действительно смогло бы умилить мужчину, если бы не одно но: сейчас совсем не подходящая ситуация. — Бэкхён, расскажи мне о своём отце. — Чанёль посмотрел уставшими глазами на чуть нахмурившегося Бэка, который, кажется, перестал сжимать руку стритрейсера. — При чём тут мой отец, Чан?.. — «Бён» же не твоя фамилия? Да? — Пак уже не мог остановиться. Сейчас ему самому хотелось услышать от Бэкхёна то, что он узнал, в глубине души надеясь, что всё это окажется ложью. Бэкхён отпустил руку Чана, делая шаг назад. Парень не мог поверить в то, что Чанёль за его спиной рылся в его грязном белье вместо того, чтобы просто порасспрашивать парня обо всём, что интересовало мужчину, лично. Бэкхён хмурился, выражая всё своё недовольство данной ситуацией, но молчал, продолжая смотреть на Чанёля, который, кажется, и так всё понял. — Значит, твоего отца и правда звали Чон Ильу. — Пак это сказал спокойно и перевёл взгляд на море, желая в данный момент уплыть куда-нибудь подальше. — Откуда ты знаешь? — голос Бэка уже наполнялся злостью и обидой, что не смог не заметить Ёль. Но мужчине было нечего ответить, а рассказать о том, что он как-то связан с его отцом, хотелось по-другому. Чан смотрел на парня, чьи глаза выражали агрессию вперемешку с обидой, и только сейчас мужчина понял, что сказал не так. — Чёрт возьми, ты что, копал под меня да за моей же спиной? — Бэкхён вспыхнул так же быстро, как и спичка, начиная заводиться всё больше от того, что теперь Ёль хочет схватить его за руку. — Ты же говорил, что доверяешь мне! Тогда зачем поступил так? Почему ты не мог просто поинтересоваться у меня? Чего ты этим хотел добиться? Отвечай! Бэк делает два шаг назад, как только Чан делает один навстречу. Ёль не знает, что и говорить в своё оправдание, кроме как правды, но и она слишком жестока и болезненна. Как объяснить парню, что копал он не под него, а, оказывается, под его отца? — Бэкхён, чёрт возьми, хватит! — Чанёль быстро преодолел расстояние между ними и схватил Бёна за запястье. — Я не копал под тебя, слышишь? Я полностью тебе доверяю… — Тогда откуда ты знаешь, если не копал? — Бэкхён, все ещё взбешённый, хоть и пойманный за руку, всё равно старался отстраниться от Чана. — Бэк, я… — стритрейсер сделал глубокий вдох, стараясь собраться с мыслями и силами, чтобы признаться. — Я узнавал не о тебе как можно больше, а о твоём отце. Я не знал, что ты его сын. Бён и половины не понял, что хотел этим сказать Пак, поэтому замер, ожидая дальнейшего объяснения причастности своего отца к данной истории, но Чанёль молчал. Парня начало выводить то, что Ёль продолжает хранить молчание и толком ничего не объясняет. — Чанёль, ты поднимаешь всё ещё болезненную для меня тему. При чём тут мой отец? Зачем он тебе был нужен? Ты что, его знал? Бэкхён с каждым новым словом давал Паку воображаемую хорошую пощёчину вновь и вновь. Все слова застряли в горле, поэтому мужчина только и мог, что молчать и смотреть взглядом, полным боли. — Чанёль! — вскрикнул Бэкхён, не выдержав эту затянувшуюся игру в молчанку. — Это я! — не выдержал Пак, отпуская руку парня и запрокидывая голову назад. Мужчина уставился в сплошное облачное небо, стараясь успокоиться. — Что «ты»? — аккуратно поинтересовался Бэк, желание которого узнать правду всё близилось к нулю. — Моим наставником был Чон Ильу, твой отец. И когда я рассказывал тебе о том несчастном случае, я рассказывал про твоего отца, Бэк. В горле тут же пересохло и начала подкатывать тошнота. Один шаг назад от Чанёля. Второй. Бэк не мог поверить, что ученик его отца стоит напротив и всё это время был слишком близко. Как только речь зашла об отце, сердце зашлось в бешенном ритме, из-за чего ему ещё приходилось учащённо дышать, жадно хватая ртом воздух. Он смотрел не на мужчину, а на песок, на море, беспорядочно осматривая всё вокруг. Только лишь бы не останавливать свой взгляд на нём. — Как давно ты знаешь? — вопрос Чан еле услышал, поэтому виновато поднял на держащего между ними расстояние Бэкхёна. Больно. — Ты всё это время мне врал? — Что? Нет! Бэк, я узнал об этом максимум полчаса назад. Бэкхён не знал, что делать. Его застали врасплох и ударили по самому больному. И это сделала всё жизнь. Молодой человек не знал, что делать или что говорить. Рана, которая должна была затянуться ещё десять лет назад, продолжала кровоточить. Бэк не мог поверить, что Чан как-то причастен к смерти отца, точнее, он не хотел в это верить и воспринимать данную информацию. Бэкхён, когда ещё был жив папа, всегда того ревновал к работе и к ученику, о котором он рассказывал его матери. Пускай это и была детская ревность, но всё же. И вот сейчас он видит перед собой того парня, с которым большую часть времени проводил отец, в то время как душа разрывается из-за всех тех эмоций, которые он испытывает, когда смотрит на Пака. Это была всё та же детская ревность, обида и злость. И любовь, которая не давала совершить роковую ошибку в данный момент. — Прости меня, Бэкхён. Я так виноват перед тобой и твоей семьёй. Прости. — Голос был полон раскаяния, но Бэк по-прежнему мотал головой и отходил, не желая верить во всё сказанное. Сердце разрывалось из-за всего того, что сейчас происходило. Он не хотел уходить, но в то же время хотел навсегда забыть Пака. Эти противоречивые чувства сталкивались и приводили Бэкхёна в непонятное состояние. А Чанёль чувствовал, что с каждым отдаляющимся шагом он теряет парня, но, к своему сожалению, ничего не может поделать. Бён отошёл от мужчины на приличное расстояние, но всё не решался повернуться спиной к стритрейсеру и уйти. Его держали. И это были чувства, которые они наконец-то открыли друг другу. — Мне кажется… — хрипло начал Бэкхён, стараясь держать себя в руках. — Мне лучше некоторое время побыть одному. На последнем слове Бэк резко развернулся на пятках и чуть ли не сорвался на бег. Ему хотелось спрятаться и выплеснуть всё, что успело накопиться. Начиная от злости и заканчивая грустью и слезами, которые он не мог показывать на людях. Бэкхён только сейчас осознал, как соскучился по своему дому и по матери, которая всё это время ждала его. Он хотел именно туда, к женщине, которая успокоит и поддержит, которая расскажет про всё, что ей известно. В уголках глаз застыли слёзы, которые парень не мог смахнуть. Но как только он оказался у машины с желанием уже сесть в неё, рука со змеёй на кисти легла на ручку водительской двери, таким образом останавливая парня. Но Бён так и не взглянул на мужчину вновь, понимая, что тогда точно расплачется как маленький ребёнок. Он стоял и ждал дальнейших действий Чана, смотря в одну точку и желая побыстрее телепортироваться к себе домой. Он настолько погряз в собственных мыслях, что не заметил, как всё это время Чанёль шёл за ним по пятам. — Прежде чем ты уедешь и оставишь меня, может быть, на неопределённый срок, или, может, мы никогда уже и не встретимся, — Бэкхён на этих словах зажмурился, стараясь сдержать слёзы. Он не хотел прощаться, по крайней мере, не сейчас и не так, — но, Бён Бэкхён, ты всё ещё остаёшься самым лучшим в моей жизни. Я никогда такого никому не говорил и думал, что уже и не скажу, но… Я люблю тебя, Бэкхённи. Что бы ты ни выбрал, какое бы решение из сложившейся ситуации ни принял, я продолжу тебя любить. Спасибо, что был рядом со мной, и за то, что выслушал меня сейчас. Будь аккуратнее на дороге, пожалуйста. Рука опустилась, прекращая держать дверь, освобождая наконец путь к отступлению Бёну, который стоял и всё это время кусал нижнюю губу до крови. Вот он и добился слов, которые хотел услышать всё это время, но почему-то от этого становилось только больнее. Парень сел за руль машины, скрывая глаза чёлкой, и надавил на газ, исчезая из поля зрения стритрейсера за ближайшим же поворотом. А мужчина всё стоял и смотрел на тот поворот, за которым скрылся близкий ему человек. Спустя минуту он двумя руками зарылся в свои волосы, оттягивая их за корни и запрокидывая голову назад, сдерживая в себе всё. Обратно в гараж он не хотел, да и дома без радостного смеха Бёна слишком одиноко. Хотя… Ему теперь везде будет одиноко. Чанёль расправился и сел за руль своего гиперкара, хватая забытый в салоне смартфон и начиная быстро печатать сообщение. Чанёль: — Я ему всё рассказал. Он уехал и сказал, что ему нужно побыть одному. Я поеду домой. Кёнсу: — К тебе приехать? Чанёль: — Нет. Подмени меня. Пак не увидел новое сообщение, тут же бросив телефон на пассажирское сиденье, и поехал в сторону своего дома, решив, что этот вечер он проведёт с самим собой и бутылкой сухого красного вина «Каберне Совиньон». Бэкхён всё давил на газ, чувствуя, как слёзы катятся по щекам, но он упорно продолжает бороться с ними и со своими чувствами. Он, наверное, собрал уже порядка тридцати штрафов за превышение скорости, но об этом парень даже и не задумывался, начиная потихоньку проигрывать своим чувствам, из-за которых выжимал всю мощь неонового спорткара, забивая на спидометр и начиная нестись со скоростью выше двухсот километров в час. Злость на судьбу брала вверх, и Бён, не выдержав, закричал, выплёскивая всю свою боль. Но этого было недостаточно. Бэк начал прокручивать в голове ту поведанную ему историю мужчины с его наставником, отчего становилось ещё паршивее, и парень просто уже не справлялся со сдерживанием своих чувств, начиная бить ладонями по рулю, не прекращая давить на газ. — За что?! — вопрос повис в воздухе вместе со всхлипами. Молодой человек настолько сильно забыл про дорогу, концентрируясь только на своих чувствах, что не заметил, как выехал навстречку. Бэкхён всё не останавливался, продолжая выжимать не только лошадиную силу из неонового «жеребца», но и все эмоции из себя. Ему потребовалась доля секунды, чтобы прийти в себя и резко свернуть на обочину, избегая лобового столкновения, вследствие которого вряд ли бы кто-то остался в живых. Спорткар занесло на грунтовой дороге, отчего он сделал несколько поворотов вокруг своей оси и остановился, не без помощи Бэка, который уже знал, что делать в данной ситуации, посему все действия вышли на автомате. Парень неподвижно сидел и смотрел в одну точку перед собой, понимая, что сейчас он избежал смерти буквально за секунду. Это стало спусковым крючком для ещё одного потока слёз, которые никак не хотели останавливаться. Он сжал руль до побелевших костяшек и уткнулся в него лбом, понимая, что на мгновение перед его глазами пронёсся только один человек. Сердце разрывалось от воспоминаний обо всех событиях, связанных с Чанёлем и с отцом, который всё это время был связан с Паком. Дома Бэк оказался только ближе к восьми вечера, хотя ехать ему было минут двадцать, но в ужасном состоянии он не хотел там показываться, поэтому ему потребовался час, чтобы успокоиться при накатившей истерики. Когда он пришёл, дома уже никого не было. Бэкхён, тяжело вздохнув, разулся и прошёл в свою комнату. Он несколько раз останавливался напротив висящих фотографий в рамочках, с которых смотрела счастливая семья. Сил на какие-либо эмоции у него просто не хватало, поэтому он лишь с нечитаемым выражением лица осматривал дорогие сердцу воспоминания, запечатлённые на фото, и как ни в чём не бывало пошёл дальше. Он не смог даже раздеться, тут же плюхаясь на свою кровать и смотря куда-то в одну точку на стене. Сон к нему этой ночью так и не пришёл, поэтому он услышал, как под утро возвратилась мама с дежурства, которая не удержалась и заглянула в комнату, тут же увидев спину своего сына и убедившись, что всё в порядке, аккуратно и беззвучно закрыла дверь. А Бэк всё так и продолжал лежать с открытыми глазами, не двигаясь и даже не думая вставать с кровати. Голова была забита мыслями, которые попросту не давали уснуть молодому человеку. Парень услышал уже, как проснулась мать и спустилась к завтраку, но он по-прежнему не спал. Решил подняться он с постели только через час. Но перед тем как спуститься вниз на кухню, он всё же сходил в душ и переоделся, стараясь не смотреть в зеркало, чтобы не видеть его следов на своём теле и лишний раз не заставлять своё сердце болезненно сжиматься. Голова трещала от недостатка сна, но Бён просто запил боль таблетками, стараясь не концентрироваться на ней. Бэкхён смотрел, как его мама что-то готовила, стоя к нему спиной и не замечая его неожиданного появления на кухне. Парень прикрыл глаза, вдыхая полной грудью распространяющийся запах вкусной и домашней, а главное, маминой еды, которая ни с каким рестораном не сможет сравниться. — Бэкки! — воскликнула женщина, испугавшись бесшумного появления своего сына. Бэкхён открыл глаза и, стараясь скрыть своё настоящее состояние, чуть улыбнулся матери, которая тут же нахмурилась и подошла ближе, беря лицо своего мальчика в маленькие ладони. — Ужасно выглядишь, — подвела итог женщина, отчего Бэкхён пропустил короткий смешок. — Именно это после долгой разлуки я хотел услышать от родной матери, — его голос был чуть хрипловат, скорее всего, из-за сорванных связок. — Я скучала по тебе, мой мальчик, — женщина обняла сына так, что его подбородок упёрся ей в плечо. И Бэкхён поддался этой материнской ласке, обнимая женщину в ответ. Будто бы прижимал к себе самое дорогое, что есть на этом свете. — Ты же знаешь: что бы ни случилось, я всегда тебя поддержу. Я твоя мама как-никак, — женщина тихо рассмеялась, успокаивающе гладя парня по спине. — И я тебя люблю. — Я тоже тебя люблю. Женщина чуть отстранилась и улыбнулась такому ответу своего сына, поцеловав напоследок в щёку. Она вернулась за плиту, со стороны которой начал доноситься запах чего-то подгоревшего. — Садись за стол. Скоро завтрак уже будет готов. Сколько у тебя сегодня пар? — женщина говорила не останавливаясь, отчего молодой человек улыбнулся, узнавая свою мать. — Плохо себя чувствую, поэтому думаю, что сегодня я никуда не пойду. — У тебя что-то болит? — она тут же оторвалась от раскладывания по тарелкам омлета, смотря на своего сына. И это такой непонятный вопрос был для Бёна, потому что он не знал, как и что вообще отвечать. У него была боль не только физическая, которая распространялась по всему телу, но и душевная, которую он совсем не знал, как объяснить. Но если от первой боли спасут здоровый сон и таблетки, то от второй, кажется, не спасёт ничего. Бэк только повёл плечом, тут же утыкаясь взглядом в стол. Женщина ничего не ответила, лишь продолжила сервировать. Опустившись напротив своего сына, наблюдала, как тот ковыряется вилкой в своей тарелке. Она даже и предположить не могла, что произошло, и из-за чего её вечно улыбающейся сын сейчас настолько подавлен. — Мы никогда не говорили об этом, но сейчас мне нужно это. — Начал Бэк, уставившись на поджаренный омлет с помидорами и болгарским перцем. — Расскажи всё, что знаешь о смерти отца. — Бэкхён… — Пожалуйста, — тише добавил парень, поднимая свой взгляд с тарелки на свою мать, которая, бегая взглядом по своему сыну, всё же сдалась и отложила приборы. — Твой отец очень любил спортивные автомобили и скорость, — она начала улыбаться, вспоминая события двадцатилетней давности. — Я знала, за кого выхожу замуж. Этот мужчина мог днями пропадать в гараже и не вылезать из-под капота. По молодости мы часто ссорились из-за этого, мол, никакого внимания, никаких букетов и конфет. Для него романтичным было то, что мы вечно куда-то едем, будь это солнечный пляж или ночной город. Его страстью были гонки. Я была дурой, которая думала, что как только у нас появится семья, то он найдёт нормальную работу. И когда я уже была беременна тобой, я начала понимать, что не хочу собирать его по частям, но и отговорить твоего отца от его любимой «работы» было невозможным. Как-то во время очередной ссоры он сказал фразу, которую я запомнила на всю жизнь. Он сказал: «Если скорость меня и убьёт, то я не хочу, чтобы ты плакала, потому что в тот момент я улыбался». Бэкхён, всё, что я точно знаю о смерти твоего отца, — так это то, что в тот момент он улыбался. Парень был поражён, насколько женщина спокойно и без каких-либо слёз говорила о смерти своего мужа. Он всё это время думал, что они вдвоём страдают, но, видимо, его мать вылечило время, когда на него же оно не действовало. От её слов у Бэка по коже пробежался табун мурашек, что покрыли всю спину. — Тебе его очень не хватает, и я тебя понимаю. Но это был его выбор, и никто не смог бы повлиять на него. Ни я, ни тем более маленький ты. Но как бы он ни любил машины и всё это никому не нужное железо, он любил тебя всем своим сердцем, Бэкки. Мне жаль, что у тебя от него почти ничего из воспоминаний не осталось, но я благодарна, что у меня есть ты, в ком я прекрасно вижу его черты. Как характера, так и внешности, — женщина нежно улыбнулась и накрыла своей тёплой ладошкой руку молодого человека. — Ты не ревновала его к ученику, с которым он занимался? Вместо того чтобы прийти домой и провести вечер с тобой и со мной? — никакого упрёка в вопросах не было, они были наполнены скорее интересом, чем агрессией и обвинениями в сторону отца. — Я знала, что у того парня не было родителей, и твой отец по своей доброте душевной увидел не только в нём потенциал, но и одиночество. На самом деле я уже готова была, что Ильу приведёт его как-нибудь на ужин, чтобы познакомить его с нами и нас с ним, но этого не случилось. Скорее всего, твой отец не хотел смешивать и нас, и его. Я не знаю. Но и на похоронах я его так и не увидела, — женщина улыбнулась, начиная аккуратно водить кончиками пальцев по ладони парня, как бы поглаживая. — Хотя я бы познакомилась с ним и пообщалась, потому что для Ильу он был как новый глоток в своей работе. — Ты его не винишь в смерти? — Нет. Кого и надо винить — так это твоего отца, который выбрал такой путь. Бэкхён, ты должен понимать, что если даже этот парень и не проверил перед гонкой автомобиль Ильу, кстати, по его наставлению, то это не повод обвинять его в смерти. — А если за смертью отца всё-таки кто-то стоит? А если это был он? — Я не поверю в то, что это был ученик Ильу. — Почему же? — Потому что он относился к твоему отцу, как к своему. — Твёрдо ответила женщина, чуть сжимая руку сына. — Твой отец многое рассказывал про него. Я бы правда хотела с этим мальчиком поговорить и сказать, что он ни в чём не виноват, потому что я представляю, как он все эти годы винил себя, и мне только от этого осознания становится тяжело, Бэкхён. Но, к сожалению, я могу только догадываться о том, что с ним произошло. Бэкхён тяжело вздохнул, прикрыв глаза. Как сказать матери о том, что, оказывается, он не то чтобы знаком с этим парнем, но ещё и влюблён в него и является его учеником? Сердце вновь сжалось от того, что парень не может быть до конца откровенен с женщиной, поэтому ему оставалось лишь проглотить вырывающиеся из горла слова и взглянуть на свою маму, уверенно кивая и видя в ответ лишь лёгкую улыбку. Они молча приступили к трапезе и в такой же тишине доели её, лишь наслаждаясь обществом друг друга. — Спасибо за завтрак, мам, — Бэкхён поставил тарелки в сушку и подошёл к сидящей за столом женщине, тут же её обнимая со спины и целуя в щёку. — Не за что, мой хороший. Надеюсь, мои ответы как-нибудь тебе помогут, — она чуть улыбнулась, поглаживая сына по предплечью. Бэк ничего не ответил, лишь поджал губы и вновь поднялся к себе в комнату, только теперь сон к нему всё-таки наведался, забирая парня в свой мир. Проснулся он посреди раннего утра следующего дня. Хоть он и проспал больше шестнадцати часов, но новых сил так и не набрался. Парню не хотелось выбираться из тёплой и мягкой постели, да и незачем это было делать в четыре часа утра, поэтому он только приподнялся, упираясь спиной в изголовье кровати, смотря нечитаемым взглядом в стену, которая начала окрашиваться первыми лучами солнца, пробивающимися через шторы. — Хронической усталости ещё не хватало, — потерев глаза рукой, с ироничным смешком произнёс Бён. Он взял в руки телефон, который всё это время был выключен и покоился на прикроватной тумбе. Включив его, Бэкхён так и не увидел среди кучи сообщений и уведомлений отправителя, который не покидал последний месяц ни на минуту его голову. Молодой человек лишь поджал губы, когда открыл диалог с Чанёлем, пролистывая вновь и вновь последние сообщения двухдневной давности. Кто бы мог подумать, что все обернётся вот так. Бэк уже хотел набрать банальное «Привет», но не решился и закрыл окошко диалога, понимая, что ещё не время. Прочитав от Чондэ целую поэму, состоящую из лекций и нотаций о том, что настоящие друзья не кидают на целый день в универе одних, Бён быстро набрал в ответ сообщение, где коротко объяснил, что ему плохо, и он обязательно всё расскажет Киму, но уже при встрече. Поднялся он с кровати только тогда, когда часы показали полшестого. Бэкхён в спешке накинул на себя первое, что попалось под руку, и спустился на кухню, где приготовил себе полноценный завтрак. Странно, но даже у себя дома и на своей кухне Бэкхён не мог выкинуть из головы Чанёля, который последние дни встречал его на кухне приятным, пробирающим до дрожи басом и словами «Доброе утро» и такими же тёплыми объятиями и поцелуями. Ему не хватало Чанёля, он это понимал, поэтому сейчас Бэкхён просто стоял, смотря в одну точку, и вспоминал все утренние прикосновения мужчины, по которому он соскучился. Вот только он не знал, что делать дальше.***
— Стой, ты в этом уверен?! — раздался громкий голос Чондэ, разлетевшийся по всему внутреннему дворику университета. — Чондэ! — шикнул Бён на него, отчего друг тут же заткнулся, улыбнувшись людям, что оглянулись на шум. — Он мне сам сказал. — Просто сказал? И не предоставил никаких доказательств? — Ким сощурился, закидывая ноги на деревянный стол. — А ты как вообще себе это представляешь? Что он достаёт фотографии с моим отцом и тычет мне ими в лицо? — Бэк нахмурился. — Я не думаю, что он стал бы мне врать на этот счёт. — Ладно, ты прав. С фотками я переборщил. И что дальше? Что он сказал? — Что любит меня в независимости от того, какое решение я приму, — парень прикрыл глаза, вспоминая ту важную для него фразу. — Пак? Чанёль? Сказал, что любит тебя? Я правильно понимаю, о каком Пак Чанёле идёт речь? Бэк лишь закатил глаза и отвёл от друга взгляд, смотря куда-то в сторону стеклянными глазами. Бэкхён не мог успокоиться ни на минуту. Его выдавала трясущаяся нога, отбивающая пяткой непонятный никому ритм по асфальту. — Прости. Меня такие новости шокировали, поэтому я даже не знаю, что сказать. — Понимаю, — с грустной улыбкой произнёс Бён. — Что думаешь делать? Бросишь всё и забудешь или вернёшься к Паку и в стритрейсинг? Осталось меньше месяца до гонки… — Я не знаю, Чондэ. Не знаю, — прошептал Бэк, закрывая глаза и откидываясь на спинку скамейки. — Хочешь моё никому не нужное мнение? — Бён ничего не ответил, лишь вновь вернул потухший взгляд на Кима. — Бэк, я не думаю, что это повод всё бросать и уходить. Твой отец был прекрасным человеком, который привил тебе любовь к машинам, пускай ты их и боялся десять грёбаных лет. Но то, что дал Ильу Чанёлю, помогло тебе восстановиться и вновь сесть за руль. Это ли не чёртова судьба? Ты помнишь, сколько раз это пытался сделать я? И что выходило из этого? А Пак смог. И уверен, что Пак тоже сейчас не в лучшем состоянии, особенно если он и правда признался тебе в любви. Бэкхён, я не вправе решать за тебя, это уже должен сделать ты сам. Но каждый из нас достоин второго шанса. Бэкхён вздохнул, но ничего не ответил, впитывая слова Чондэ, хотя на самом деле всё и так уже решил без слов матери и лучшего друга, только вот воплотить в реальность пока не мог, думая, что ему нужно ещё чуточку больше времени для осознания. — Так, ты идёшь на пару? Мы как бы опаздываем на неё, потому что молча общаемся друг с другом. — Ким подорвался с места. — Пожалуй, пропущу, не хочу идти на лекцию, — парень попытался улыбнуться и встал следом за Чондэ, направляясь в сторону выхода. — Ладно. Но только отвечай, пожалуйста, на мои сообщения, а то я как бы переживаю за тебя! Ким скрылся в одном из зданий университета, а Бён поплёлся на выход. Он невольно посмотрел на то парковочное место, где каждый раз изо дня в день его встречал чёрный гелендваген, но только не сегодня, отчего парень как-то грустно вздохнул, выуживая из кармана свой смартфон. Покрутив его пару секунд в руке, он вновь открыл диалог с мужчиной, но в окошке никаких новых сообщений не наблюдалось. И вот Бэк начинает снова быстро и уверенно набирать сообщение, но в самый последний момент передумывает, стирает его и засовывает телефон обратно. — Я сам попросил дать мне время, а теперь жду, когда он объявится. Придурок. Сегодня Бэк решил пройтись до дома, поэтому утром не сел за руль неонового спорткара, который Пак даже и не думал возвращать себе. Не желая рассказывать матери о своих «моторных» увлечениях, парень парковал шевроле подальше от дома, только чтобы она не узнала и не заметила. Все эти дни погода в городе так и не улучшалась, но хотя бы дождя не было, чему сейчас парень был благодарен. Он неспешно прогуливается по улицам, наблюдая за прохожими, но каждый раз, когда видит улыбающуюся пару, на душе становится всё более тоскливо. Так и не заметив, как столкнулся плечом с незнакомцем, который разлил свой кофе, он тут же повернулся к нему лицом и начал извиняться, чуть кланяясь вперёд. — Видимо, не только у меня сегодня плохое настроение, — донёсся до ушей стритрейсера приятный бас с еле ощутимым акцентом, который заставил Бэка вновь взглянуть на прохожего. Перед ним стоял мужчина, одетый с иголочки и всё в ту же привычную чёрную одежду, а рост был такой же, как у Пака, если не выше. Бэкхён хотел было пропустить смешок от такого сходства с мужчиной, не желающего покидать ни на минуту его мысли за последние несколько дней. Но больше их ничего и не связывало, кроме роста и вкуса в одежде. Парень даже не заметил, как в течение нескольких секунд пристально смотрел на незнакомца, отчего тому пришлось помахать своей ладонью перед глазами Бёна, на что тот сразу же заморгал, чувствуя неловкость. — Ах да. Извините ещё раз. Последние дни я слишком сильно ухожу в себя, поэтому невнимателен. — Понимаю. Но надеюсь, теперь ты будешь повнимательнее, а то так можно нарваться и на плохих парней, которым лишь бы поорать да поразмахивать кулаками, — лёгкая улыбка украсила лицо мужчины, на что Бён ответил тем же. — Ты куда-нибудь торопишься? Мы стоим напротив кафе, и я почему-то чувствую, что тебе нужен горячий кофе, тем более в качестве извинений он подойдёт и для меня, — мужчина покрутил в руке пустой стаканчик из-под некогда горячего напитка. Бэк замешкался, не зная, что сказать. И стоит ли отказывать незнакомцу, тем более тот никаких тревожных мыслей не внушал? Да и парень понял, что он к тому же иностранец. При этом ещё извиниться следовало бы. Бэкхён не смог отказать, думая, что хоть так на несколько минут перестанет терзать себя мыслями. Они зашли в то самое кафе, рядом с которым стояли, и заказали по стаканчику капучино, за которое хотел было заплатить Бэк, но иностранец его опередил, тут же суя бариста в руки свою кредитную карточку. Парень лишь стоял и хлопал глазами, не понимая, что вообще происходит. — Я же позвал тебя на кофе, так что я и заплачу. А ты лишь составишь мне компанию, — мужчина вновь улыбнулся, но Бэк неловко кивнул, тут же забирая своё капучино и идя за столик, который выбрал иностранец. — Вы не отсюда? — как-то осторожно поинтересовался Бэк, садясь напротив незнакомца. — Так заметно? — Прослеживается Ваш акцент, — Бэк отпил горячий напиток, чувствуя, как приятно разливается тепло в груди. — Не думаю, что я старше тебя на столько, чтобы обращаться ко мне на «Вы». Так что, если ты не против, давай перейдём на «ты», — Бён кивнул, всё ещё чувствуя неловкость от подобного. — Да, я неместный. Но я часто бываю в Корее, надеюсь, в скором времени она станет моим основным местом пребывания. Я из Китая. Можешь обращаться ко мне «Крис». — Бэкхён, — коротко представился парень, теперь отчётливо смотря в глаза собеседника. — Знаю. В глазах Бёна тут же вспыхнуло удивление, а ситуация начала всё больше напрягать. Поёрзав на стуле, он сухо озвучил интересующий его вопрос: — Откуда? — Скажем так, мы крутимся в одном и том же бизнесе, — мужчина отвлёкся на свой зазвонивший телефон и быстро поднял трубку, разговаривая буквально несколько секунд. — Что ж, Бэкхён, я был бы рад ещё поговорить с тобой, но я должен торопиться. Спасибо за компанию, пускай и на несколько минут. Мужчина встал со своего места, а Бэк всё ещё пытался осмыслить сказанное. Слишком много вопросов, но ответы Крис просто обрубил на корню, прерывая их непонятную встречу. — Ах да, — прежде чем окончательно уйти, китаец добавил: — Передавай «привет» Пак Чанёлю. Сто лет его не видел. Бэкхён мало того, что не понял ровным счётом ничего, что сейчас произошло, так ещё и остался сидеть на одном месте, переваривая всё. Сейчас ему хватало и Пака, что накрепко засел у него в голове, но ко всему прочему прибавился ещё и загадочный китаец, который, похоже, был или другом наставника, или же, наоборот, врагом, отчего становилось ничуть не легче.***
Прошёл ещё один день в муках выбора и мыслей о Чанёле и его знакомом Крисе, но никакой весточки от наставника он так и не получил, хотя надеялся, что мужчина объявится в ближайшее время, но ничего такого не произошло. Бэкхён больше не мог мучать себя, и ему нужен был Пак, прежде всего чтобы поговорить с ним и многое выяснить. Вечером, накинув на себя чёрную толстовку с японскими иероглифами и принтом персонажа из аниме, парень быстро заглянул в магазин, где ещё несколько минут потратил на выбор вина, зная, что Пак предпочитает именно такой алкогольный напиток. Но дорогую бутылку он так и не смог себе позволить, останавливая свой выбор на средней ценовой категории. До дома наставника Бён добрался на привычном ему неоновом шевроле, который припарковал рядом со слишком знакомым чёрным гелендвагеном, сразу же переставая нервничать о том, дома ли сейчас находится мужчина. Но вышел из машины парень не сразу, всё ещё думая, что это не очень хорошая идея — приехать без приглашения и предупреждения к Чану. Парень покинул спорткар, когда уже полностью изнасиловал свой мозг мыслями и набрался смелости подняться почти на негнущихся ногах на последний этаж высотки. Он стоял у входной двери стритрейсера, то собираясь нажать на кнопку звонка, то тут же отдёргивая пальцы от неё, передумывая в самый последний момент, прокручивая в голове всё, что скажет Чанёлю. У него были ключи от квартиры, но пользоваться ими сейчас было уж слишком. Но спустя несколько минут Бэкхён, громко выдохнув, смело нажал на кнопку звонка, трель которого тут же будто бы отрезвила парня, отчего он только сейчас услышал голоса за дверью, моментально теряя всю смелость и желая провалиться под землю. Больше всего он не хотел знать, что Пак может находиться сейчас не в гордом одиночестве. Послышался скрежет ключа в замочной скважине. Один поворот. Второй. Третий. Дверь открылась, выпуская аромат привычного и такого полюбившегося Бэкхёну парфюма вместе с запахом готовки чего-то слишком вкусного, отчего парень тут же проглотил подступившие слюнки во рту. На пороге замер не менее удивленный Пак, не ожидавший в такое время увидеть перед собой своего ученика. Бэк медленно поднял взгляд с пола, отмечая, что мужчина одет в привычные ему чёрные рваные джинсы и такого же цвета облегающую рубашку с закатанными до локтя рукавами. Их взгляды встретились. Оба молчали, не зная, что и сказать после такой мучительной разлуки. Бэк, наверное, как и Пак, давил в себе желание наброситься на мужчину с объятиями, которых ему так не хватало в последнее для него тяжёлое время. Они продолжали стоять и смотреть друг на друга, не произнося ни слова. Бэк полностью забыл заготовленную речь, как только вновь начал тонуть в чёрном омуте чужих глаз. Из транса их двоих вывел механик, который тут же, без слов, оделся и чуть ли не пулей вылетел из квартиры. — Кёнсу? — произнёс своим привычным басом Чанёль, переводя взгляд с парня на лестничную площадку, на которой стоял механик. — Совсем забыл, что мне надо спешить. Дела в гараже, что-то мелкие вновь напутали. Отложим ужин на потом. Пока-пока! — Кёнсу зашёл в лифт и помахал своему другу. — Ах да! Привет, Бэк! Рад тебя видеть. И пока! Двери лифта закрылись, отчего паре вновь пришлось посмотреть друг на друга, только теперь Бэкхён всё же нарушил тишину между ними, прежде прочистив горло от непонятно откуда взявшейся сухости. — Привет, — тихо, почти что прошептав, произнёс Бэкхён, не сдерживая мягкую, рвущуюся на губы улыбку. — Привет, — Чанёль ответил тем же жестом. — Я, видимо, помешал. Мне нужно было предупредить заранее, прости. — Как видишь, я бы всё равно остался один. У Кёнсу резко возникли дела. Ты не помешал, — Чанёль чуть отошёл в сторону, таким жестом как бы приглашая Бэка зайти, отчего тот принял приглашение не мешкая.