В квартире Чанёля ничего не изменилось с того раза, как Бэк был у него. Парень снимал кроссовки на входном коврике, не поднимая взгляд на молчащего мужчину, который был совсем не в силах перестать рассматривать того, о ком думал каждый день, не прекращая желать прижать того к себе и ни за что не отпускать. И вот настоящий Бэкхён стоит сейчас прямо перед ним. Сам пришёл. Сам захотел поговорить. И если бы не было между ними одной «проблемы», то Пак давным-давно уже бы на лестничной клетке заключил Бёна в свои стальные объятия и впился жадным и властным поцелуем в столь мягкие и сочные губы, которые не прекращали ни на секунду манить к себе. Он так хотел вновь начать кричать на весь мир, что Бэкхён его и ничей больше, но пока этого сделать он не мог, как бы сильно ни хотелось. Всё зависит от решения парня, и, к сожалению, мужчина был бессилен в этом плане. Заставлять кого-то быть с тобой, тем самым манипулируя любимым человеком, — не этого хотел стритрейсер.
Они так и стояли в тишине, пока Бэкхён первым не нарушил молчание и не поднял со своих белоснежных носков взгляд, чтобы посмотреть на не перестававшего пожирать его глазами Чанёля.
— Чанёль? — Бэкхён аккуратно позвал мужчину, замечая, как глаза Пака начинают фокусироваться на нём.
— Да, прости. Я всё ещё не могу поверить, что наконец-то увидел тебя в живую. Ты проголодался? Кёнсу, наверное, уже всё приготовил, — бас Чанёля словно мягкое, обволакивающее каждую клеточку парня одеяло, которое дарит чувство уюта и спокойствия. Этого не хватало парню все эти долгие и, казалось бы, нескончаемые дни.
Бэк кивнул, шагая внутрь квартиры, которую знал наизусть, и прихватил бутылку вина, буквально несколько минут назад купленную специально для этого вечера. Зайдя на кухню, парень сразу же уловил запах сочного мяса и вместе с этим заметил стоящую на плите кастрюлю, в которой, скорее всего, их ожидал горячий гарнир.
— Значит, я был прав, когда покупал красное вино, которое идеально подходит к мясу? — мягко улыбнувшись, парень поставил на стол свою покупку и взглянул на усмехнувшегося мужчину, что тут же спохватился и достал два бокала.
Чанёль мимолетно взглянул на бутылку, сразу понимая, что это не самое дорогое вино, которое он привык выпивать. Но какая сейчас, к чёрту, разница? Пак выпьет то, что купил Бэкхён. Не потому, что он так любит вино и хочет попробовать ничем не примечательное красное сухое, а потому что
именно Бэк купил его
специально для него. И такой жест со стороны своего ученика стритрейсер просто не мог проигнорировать. Даже если оно ему не понравится, Чан будет делать вид, что оно — самое великолепное вино, которое он когда-либо пробовал.
— Мне неудобно теперь перед Кёнсу. Он приготовил для вас двоих ужин, а тут ворвался я, и теперь он вынужден был уехать, даже не испробовав приготовленное им же блюдо, — немного грустно произнёс Бён, подойдя к плите и осмотрев ужин, от запаха которого тут же потекли слюнки.
— Зная Кёнсу, он точно не пропадёт, а уж тем более не умрет с голоду. Не переживай, я не думаю, что он вообще умеет обижаться, тем более на тебя.
Бэкхён не слышал, как его успокаивал Пак, потому что в этот момент он полностью сконцентрировался на сильных руках мужчины. Одна крепко придерживала бутылку чуть ниже горлышка, отчего на ней слегка выступили вены, а вторая — начала крутить штопор, вытаскивая пробку из бутылки, из-за чего на этой руке начали играть мускулы. Еле заметный кадык Бэкхёна от такого зрелища поднялся вверх и тут же опустился. Ему не хватало Пака во всех смыслах, поэтому сейчас эти руки могли бы стать спусковым крючком для того, чтобы пропустить основные блюда и перейти непосредственно к самому десерту в спальне. Для них двоих не секрет, что они скучали друг по другу, а сейчас пытаются держать никому не понятную дистанцию, от которой становилось ещё хуже. Невыносимо видеть так близко любимого человека и знать, что к нему нельзя никоим образом прикоснуться.
Пак же заметил такой взгляд, когда уже открыл бутылку и разлил вино по бокалам. Он знал, о каких вещах думает в данный момент Бён, и стритрейсер уже готов был реализовать их… Но всё та же чертова дистанция.
— Бэкхён? Всё хорошо? Давай я разложу еду по тарелкам, а ты присаживайся. Всё-таки ты гость, — Чану ничего не оставалось, как сделать вид, что он будто бы не понимает, что означает взгляд Бэка.
Младший, запоминая и почему-то расстраиваясь из-за слова «гость», кивнул и тут же плюхнулся на стул, на котором сидел каждый раз, когда бывал в этой квартире, из-за чего за ним закрепилось это местечко. Бён совсем забыл о том, что же надо говорить, хотя так много раз репетировал речь, пока ехал к Паку, и как эту убрать дистанцию, которая буквально душила обоих. Находясь в своём мире, он не заметил, как Чан поставил перед ним тарелку с едой и сам сел напротив своего ученика. Бэк проморгался, выкидывая все непрошеные мысли из головы, и чуть улыбнулся, обхватывая пальцами бокал вина и желая произнести тост, отчего мужчина тут же повторил его движение.
— Я хочу произнести этот тост за самого важного человека в наших жизнях. Пускай он давно и не с нами, но я уверен, он бы гордился своим учеником, который стал лучшим стритрейсером в стране, и который также помог его сыну перебороть себя и «встать на ноги»! — голос Бэка не дрожал, а наоборот, был уверенным и таким тёплым, отчего Пак немного улыбнулся, переставая удивляться словам парня. — За Чона Ильу, который был потрясающим отцом и, я уверен, не менее потрясающим наставником!
Они не чокнулись, лишь приподняли вверх бокалы и отпили по глотку, как было положено. Бэк аккуратно, но при этом грациозно поставил бокал на стол и начал отрезать кусочек от стейка. Пак же пока не приступал к еде. Вместо этого он с интересом наблюдал за учеником, пытаясь понять, что же сейчас творится в его голове, и что же будет дальше.
— Можно я спрошу? — дожевав, произнёс Бэк чуть причмокивая.
— Конечно.
— Ты говорил в начале, мол, несмотря на то, что происходит у меня в жизни, тренировки всё равно должны быть. — Бэк с интересом и лёгкой ухмылкой смотрел на спокойное выражение лица Чанёля. — Как ты там говорил? «В любое время: будь это утро, день или три часа ночи…». Твои же слова, да?
— Ждал, когда во мне проснётся наставник и позвонит тебе, чтобы забрать на очередную тренировку? — Пак хмыкнул и отправил в рот кусочек мяса, начиная тщательно жевать и при этом как-то самодовольно улыбаться, понимая, что всё это время Бэк и правда ждал его.
— Если честно, то да. Глупо, не правда ли? — ученик сделал ещё несколько глотков вина для храбрости и вновь продолжил: — Сам сказал, чтобы ты дал мне время, но при этом каждый день ждал, когда ты появишься.
— Бэк…
— Нет. Стой. Я ещё не договорил, — парень начал махать руками, отчего Чанёль тяжело выдохнул и облокотился своей широкой спиной на спинку стула, намереваясь внимательно слушать своего собеседника. — Я скучал всё это время по тебе.
По нам. Ужасно спал и постоянно думал о том, что же мне делать дальше.
Что нам делать дальше. Я разговаривал с мамой и с Чондэ, но лишь для того, чтобы хоть как-то понять, правильный ли я сделал выбор. Знаешь, я начал верить в судьбу только потому, что наши жизни вот так переплелись. Удивительно, не так ли? Сколько бы я ни ломал голову и не искал выхода, сколько бы я ни думал обо всей ситуации и ни пытался переключиться на другие моменты своей жизни, я
точно понял только одно.
Я тоже тебя люблю, Чанёль. — Пак хотел было вновь перебить, но выставленная вперёд ладонь Бёна не дала ему и звука издать. — Это не всё. Любые отношения строятся на доверии, и я боюсь, что моё начало трещать по швам, Чан. Не знаю кому, верить. Поэтому я хочу попросить у тебя две вещи: первое — это достать дело о смерти отца. Мне нужны все заключения специалистов: начиная от судмедэксперта и заканчивая экспертом-механиком. Я не верю, что эта была случайность. Только не у моего отца.
— Бэкхён, ты хочешь, чтобы я достал дело для чего? Решил почувствовать себя детективом?! В одиночку?! Бэк, чёрт возьми, это глупо! — Пак чуть повысил свой голос из-за такой тревожной для него затеи младшего, но ни один мускул на лице Бёна от резко изменившегося тона мужчины не дрогнул.
— Я хочу найти убийцу, который всё ещё не сидит за решёткой.
— Хорошо, будет тебе дело, но я с тобой, Бэк. Я тебя никуда одного не пущу, хотя бы потому, что я беспокоюсь.
— За меня? Или что я докопаюсь до правды?
Этот вопрос выбил Чанёля из колеи. Чанёль даже и предположить не мог, что Бэкхён,
его Бэкхённи, и правда будет держать его в подозреваемых.
— Подозреваешь, значит… — тяжело прошептал Пак, оторвав свой взгляд от бокала и потерев свои виски. — Что ж, на твоём месте я бы тоже был аккуратен, но я беспокоюсь за тебя, Бэкхён. И я не врал тебе ни про отца, ни про свои чувства.
— Тогда вторая вещь, о которой я тебя попрошу, это — пообещай мне быть со мной всегда честным. Что бы то ни было — просто пообещай, что будешь рассказывать всё, и не будешь врать мне прямо в лицо. Пожалуйста, Чанёль.
Пообещай.
—
Обещаю.
И сразу Пак соврал одним лишь словом. Одним обещанием, что он никогда не соврёт Бёну. Это начало душить стритрейсера, но он быстро взял себя в руки. Он так и не сможет сказать парню, как тот зарабатывает деньги, а точнее,
на чём именно. Он слабак и ужасный эгоист, который думает, что так будет лучше. А ещё боится, что эта правда заставит Бэкхёна навсегда уйти от него, несмотря на то, что парень сейчас ответил на его чувства.
А что Бэк? Он просто улыбнулся такому обещанию. Не то чтобы парень и вправду подозревал мужчину в смерти отца, но где-то на задворках его сознания таилось недоверие, которое пропадёт, лишь стоит парню узнать правду. Бён в это верил.
— Я ужасно скучал по тебе, Бэк, — Чанёль положил столовые приборы на тарелку, намереваясь встать и подойти к парню, прикоснуться к которому он мечтал уже три дня. — Полностью ушёл в работу, чтобы хоть как-то абстрагироваться от мыслей о тебе. — Пак решил не рассказывать пока что о том, что он начал копать под своего же босса — Минсика, думая, что младшему не стоит об этом знать в данный момент. Но как только он что-то и правда найдёт, то сразу же расскажет об этом ученику.
— И как же продвигаются дела на работе? — спросил Бэк, следуя примеру мужчины и откладывая приборы в сторону, следя своим лисьим взглядом за перемещениями стритрейсера.
— Если честно, то я, мягко говоря, в дерьме, — Чанёль встал со стула и в один шаг оказался рядом с Бэкхёном, что смотрел на него так наигранно невинно снизу вверх, а мужчина старался сдерживать себя, чтобы сразу не наброситься на парня. — Но работа — это последнее, о чём я хочу с тобой сейчас говорить.
Он медленно, словно хищник, начал нагибаться к своей пойманной жертве, которая всё так же продолжала хлопать своими невинными глазками. Одной рукой Пак облокотился на стол, а второй — крепко схватился за спинку стула, на котором сидел Бэк, тем самым не оставляя путей для отступления младшему, хотя тот даже и не задумывался о побеге, лишь спокойно сидел и наблюдал за чёрными омутами глаз рейсера, которые не переставали заинтересованно рассматривать его. Запах одеколона ударил в нос, заставляя парня невольно вдохнуть его полной грудью. Бён обожал этот парфюм. Ему нравилось, как он раскрывается на коже Пака. Нет, ему сносило крышу не из-за запаха, а из-за самого Чанёля.
— И что же находится на первом месте в разговоре со мной? — с несвойственной хищной улыбкой произнёс Бён, отчего Чанёль не сдержал в себе рыка.
Это умение Бэкхёна — в одно мгновение превращаться из милого парнишки в сущего суккуба — заставляло сердце Чанёля чуть ли не выпрыгивать из грудной клетки.
— Я готов, — Пак начал шептать тихим басом над ухом Бэка, чувствуя, как у того вмиг пробежались по телу мурашки, — говорить тебе всю ночь о том, как сильно по тебе скучал, как ты мне дорог, и на сколько ты потрясающий, Бён Бэкхён.
От каждого слова… Нет. От каждой буквы, которую специально томно проговаривал на ухо стритрейсер, парню хотелось выпустить из себя рвущийся на волю стон. Эта игра в «кошки-мышки» будет продолжаться до тех пор, пока один из них не сдастся своему внутреннему желанию.
— Только лишь говорить? — ухмылка не сходила с лица, и Бэк перевёл взгляд со стены на Чанёля, ловя взглядом облизывающий губы язык мужчины.
— А тебе мало моих слов?
— Я в курсе, как ты умеешь языком чесать, а помимо этого я уже смутно помню, что ты им ещё умеешь делать, — нагло ответил Бэк, ощущая, как тело Пака начинает становиться всё напряжённее.
— Ты нарываешься на грубую силу, Бэк. Твоя наглость и нынешняя манера общаться со мной начинает меня раздражать и бесить. Ты понимаешь, что ты единственный, кому я позволяю так вести с собой? Всего лишь за три дня так успел измениться? — Чан чуть ли не прорычал это на ухо Бёну, отчего парень вновь покрылся новой партией мурашек.
— Беру пример с лучшего наставника.
Их глаза встретились всего лишь на несколько секунд, и каждый понял, что в них не просто искрится огонь — в них бушует целый ад. И кто бы мог подумать, но первый, кто решит сдаться и прекратить эту бессмысленную и изматывающую игру, будет Чанёль, который тут же сократил расстояние между их лицами и взял в плен своих губ мягкие и такие сладкие губы Бэкхёна. Бэк не успел опомниться, как тёплая и чуть шершавая ладонь мужчины легла на его шею, притягивая настолько близко, что между ними не осталось и жалкого миллиметра. Парень приоткрыл губы, тут же впуская чужой язык в свой рот, позволяя Чану вести. Поцелуй вышел слишком горячим, слишком откровенным, слишком жадным, слишком желанным. Бён ответил лишь спустя несколько секунд на ласку, тут же обхватив одной рукой плечо мужчины, а второй — вцепившись в несчастную футболку, которую до побелевших костяшек сжал в кулаке, будто бы так он понимал, что Чанёль точно никуда не денется, не растворится и не окажется всего лишь плодом его больного воображения или обычным сном. Время, проведённое порознь, дало о себе знать именно в этом поцелуе, который был настолько тягучим, что мужчины не могли оторваться друг от друга, хотя лёгкие начали знатно гореть. Пак надавил на шею парня, и тот, поддавшись, приподнялся со своего стула, но не разрывая такого спасительного в их жизнях поцелуя. Чанёль, не смотря на стол, расчистил место, чтобы в этот же момент посадить на него Бёна, немного дёрнувшегося из-за звука битого стекла. Они наконец разорвали поцелуй и лбами прижались друг к другу, из-за чего их разгорячённое дыхание смешалось в один поток воздуха. Парень наконец-то приоткрыл глаза и посмотрел на Чана расфокусированным взглядом, тут же попадая в плен омута чёрных глаз. Он только сейчас понял, что сидит на столе, а между его раздвинутых ног стоит Пак Чанёль, чьи руки покоились на талии парня.
— Тарелки обязательно надо было разбивать? А может я бы ещё захотел поесть? — с полностью сбитым дыханием произнёс Бэкхён, стараясь смотреть на Пака укоризненным взглядом, но всё же в нём пробегали нотки игривости.
— Прости, не было времени убрать и помыть тарелки, — раздался чуть хриплый бас Ёля, — но если ты всё ещё голоден, то я могу приготовить для тебя всё, что пожелаешь.
— Прежде чем вновь вернуться к тому, где мы остановились, стоит убрать осколки и валяющуюся еду с пола.
— Забу-у-удь, — тихо, почти шёпотом пропел Чан, слегка касаясь бархатистой кожи щеки своими губами, — завтра уберётся горничная, тебе не стоит так переживать.
Между словами он оставлял еле ощутимые поцелуи на коже своего молодого человека, который, кажется, вновь прикрыл глаза и уже и вовсе забыл о несчастной посуде, а точнее, об осколках, которые от неё остались. Поцелуи спускались всё ниже, переходя от линии скулы к шее, а дальше — всё ниже и ниже, точь-в-точь, как и руки стритрейсера проходились по талии, пока не остановились на аппетитных ягодицах парня, сжимая их до вырвавшегося с нотами одобрения и в то же время протеста стона Бэка.
Комната с каждой минутой погружалась в атмосферу разврата и страсти, прямо как город погружался в ночь, отчего огни начали вспыхивать так же, как и кожа Бёна после поцелуев мужчины. Бэкхён теперь полностью лежал на столе, придерживаемый за запястье рукой Пака, который в то время, наоборот, возвышался над младшим и сходил с ума от такого вида. Оба считали, что разговоры сейчас излишни, когда за них отлично могут говорить действия. Секунда, и стритрейсер уже полностью разделся, а впоследствии и сам парень оказался без одежды, не успев даже полюбоваться рельефным телом Чана, по которому сильно скучал. И это сильно отразилось именно в сексе, который был то чувственным, то властным, то сладострастным, то жестким, отчего Бён даже не успевал попадать в ритм своими бёдрами и лишь изгибался под мужчиной, который, в свою очередь, не оставлял в покое цвета топлёного молока обнаженную кожу Бэкхёна, покрывая её новыми узорами. Каждый должен был знать, что Бён его.
Каждый. Бэк же цеплялся то за плечи Пака до покраснений на коже, то за углы стола, бьющегося с каждым толчком о стену. И громкие, и такие звонкие стоны парня попадали в такт толчков, отчего Чанёлю ещё больше сносило крышу. Они оба уже давным-давно забыли о несчастных осколках, да и тем более о том, что они занимаются любовью прямо напротив окна, точнее, они даже и не думали как-то стесняться этого.
***
Весь горевший от злости мужчина шёл по коридору быстро и уверенно, чеканил каждый свой шаг, отчего любой, кто шёл навстречу, замирал в надежде, что плохое настроение босса обрушится не на него. Мужчина одним рывком ослабил мешавший ему весь вечер галстук и расстегнул первые три пуговицы, отчего открылся вид на грудь, слегка блестящую при свете ламп. Мужчина двумя руками со всей силы толкнул двери, которые тут же с грохотом ударились о стены, что не осталось без внимания, и заставили абсолютно всех в здании замереть в ожидании гнева их начальника.
— Кто был последним механиком моего спорткара?! — бас, пробирающий до самых костей, разлетелся по всему помещению и заставил каждого втянуть шею и затрястись.
Прошли долгие десять секунд, но никто так и не отозвался на вопрос. И это было роковой ошибкой того самого механика.
— Мне дважды повторять свой вопрос?! — крик не становился тише, а голос не становился мягче, скорее, всё с точностью до наоборот.
Мужчина осмотрел своим агрессивным и чуть прищуренным взглядом каждого в своём огромном помещении, пока не заметил чуть сгорбившегося мужчину, шагнувшего вперёд с еле поднятой дрожащей рукой.
— Ч-ч-то-то случилось с Вашим спорткаром? — механик боялся поднимать голову, поэтому только лишь смотрел в пол. И если до этого он немного подрагивал от ужаса, то, когда он увидел рядом со своими потрёпанными кроссовками идеально гладкие и отполированные туфли босса, начал всем телом дрожать от страха.
— Да, случилось. — Резко изменившийся голос перешёл в почти что шёпот, заставляя ещё больше бояться. — Скажи мне, когда я отдавал приказ поменять масло в движке, ты что сделал?
— П-п-поменял масло.
— Да? — босс стоял расслабленно — его внешность никак не олицетворяла то, что происходило у мужчины внутри. — Тогда объясни мне: какого чёрта ты, — шёпот вновь сменился повышенным тоном, из-за чего бедный механик уже продавал душу дьяволу, надеясь, что он ни на каплю не будет похож на своего босса, — залил моторное масло в бачок тормозной системы?!
— Я-я-я… — механик уже не мог правильно конструировать в голове мысль, которую хотел донести как оправдание.
— Какого чёрта у меня в команде находятся такие механики, как ты?! Ты в курсе, что твоя ошибка обойдётся тебе о-о-очень дорого? — мужчина с нахальной ухмылкой специально растянул слово, ловя наслаждение от того, как люди боятся его.
— Может, ты прекратишь выплёскивать на бедного парня свою злость? — вдруг раздался голос парня с кошачьими глазами, который был одет так же официально, как и их босс. — Он не виноват в том, что этот Минсик не подпускает тебя слишком близко к себе. И на его месте я бы тоже доверял больше Паку, чем китайцу. Он боится, что китайцы захватят его бизнес. Да ещё и где?! В Корее! Просто немыслимо для него!
— Заткнись, Минсок! — прорычал сквозь зубы мужчина. — Я проиграл гонку из-за этого недоноска! — он указал пальцем на всё ещё дрожащего мужчину и одарил того взглядом, полным отвращения. — И тем самым не смог завоевать доверие этого старого хрыча! Улавливаешь связь?!
Парень с кошачьими глазами лишь пожал плечами. Он не был готов и не хотел отстаивать того, кто, по сути, для него никто. Да и спорить со своим разъярённым боссом и по совместительству наставником не горел желанием.
—
Мы все несём ответственность за свои поступки. — мужчина потянулся, казалось бы, к заднему карману своих брюк, который был прикрыт пиджаком. — И он знал, к кому пришёл на работу, где всего лишь одна ошибка карается слишком сильно. Из-за него я сегодня потерял важную часть моего нахождения в этой гребаной стране. — Босс достал пистолет, который был настолько начищен, что на нем играли блики света ламп.
— Господин Ву, прошу! Умоляю Вас! Я исправлюсь! Умоляю! — механик начал захлебываться в своих слезах и соплях, понимая, что сейчас он и правда может встретиться с дьяволом в аду.
— О не-е-ет, — с какой-то больной улыбкой и горящими сумасшествием глазами произнёс Крис.
Мужчина не слышал умоляющих криков и не видел поклонов механика, он лишь сильнее сжал рукоятку и без колебаний нажал на спусковой крючок. Выстрел был для всех словно гром в ясную погоду. Для всех, кроме мистера Ву. Он равнодушно смотрел на валяющийся в его ногах труп, в то время как его ученик отвернулся от такого зрелища, пытаясь сдерживать свою дрожь от нового убийства. Снова. Это произошло снова.
Крис спокойно убрал пистолет назад и повернулся к своей команде, стоящей позади. Почти все старались не смотреть на все еще тёплое тело механика и в глаза своего босса. Тот всего лишь прочистил горло и обратился ко всем:
— И чего стоим? За работу! — выкрикнул Ву, на что все тут же спохватились и разбежались, как мыши по своим норкам. — Приберитесь тут и избавьтесь от тела, — дал указания своим верным псам уже более спокойным голосом, нежели ранее.
— Да, Господин Ву.
Так и остался стоять даже не шелохнувшись лишь один человек — Ким Минсок. Тот просто наблюдал за тем, как его наставник устало массирует заднюю часть шеи, пока на заднем плане двое бугаев тащат труп подальше от них. Крис медленно и расслабленно подходит к Киму, будто бы наставнику надо было кого-то убить, чтобы успокоиться. И пусть Минсок видел такое не в первый и даже не в пятый раз, все равно чувствовал, что в каждый такой момент он пачкает кровью именно свои руки.
— В твоих глазах я так и читаю презрение, Мин. Но все они, — Крис жестом указал за своё плечо, — знали, в какой бизнес ввязываются, и на кого идут работать. И из него ты уйти уже не сможешь, если хоть раз повозился в этом дерьме. Ну если только не на тот свет, — мужчина тихо хмыкнул и развернул Минсока за плечи в сторону выхода. — И не забывай про моё первое правило, Минни.
Незаменимых людей…
—
Не бывает. — Закончил стальным голосом ученик, ведомый своим наставником на свежий воздух.
— Поехали покушаем, а то я очень сильно проголодался из-за всего этого…
***
Бэкхён лежал на груди своего парня, обнимая того за талию и слыша, как отбивает свой ритм чужое сердце. Эта мелодия начала потихоньку усыплять парня точно так же, как и нежные поглаживания по плечу. Они молчали уже двадцать минут, и ни один из них не чувствовал какую-то неловкость. Наоборот, лишь уют и покой. В любви молчание дороже слов.
Всё случившееся с Бэком заставило его позабыть обо всем на свете. В частности и о том, что он должен был передать «привет» от своего нового знакомого незнакомца. По-другому и описать нельзя было этого Криса. Подступающий сон как рукой сняло, и Бэк резко вздёрнул свою голову, отчего его макушка тут же врезалась в острый подбородок Пака, заставляя того промычать от неожиданной боли. Да и сам Бён прошипел и потёр ладонью место удара.
— Прости, я просто резко вспомнил, что должен был тебе сказать ещё кое-что, — Бэкхён в качестве извинений тут же поцеловал подбородок Пака, вызывая у того лишь мягкую улыбку.
— Мы почти заснули, Бэкхённи. Неужели этот вопрос не мог подождать до утра? — мужчина зарылся своей большой ладонью в мягкие и чуть спутанные от их интимного времяпровождения волосы, продолжая смотреть на своего ученика глазами, полными влюблённости.
— Да… Но я думаю, это важно. Но не важнее нашего разговора до этого!
— Так… И что же случилось? — мужчина поправил чёрный шёлковый пододеяльник, который сполз с плеч Бёна.
— Я на днях столкнулся с одним парнем и пролил случайно его кофе, и в качестве извинений он предложил взять новый в кафе. Я согласился. Мы сели за столик и начали знакомиться, но он обмолвился о том, что тоже варится в том бизнесе, что и я. Хотя я даже не заикался об этом. Дальше он сказал то, от чего я был в шоке. Он попросил передать «привет» тебе. Он представился Крисом. Чанёль, я правда ему ничего не говорил!
Бэк посмотрел на Ёля и даже в сумраке увидел, как глаза Пака становятся всё темнее и темнее, а сам мужчина при упоминании имени незнакомца тут же весь напрягся. Это был ход Криса — заявить о себе, о том, что он снова здесь, в Корее, и уже узнал о его слабом месте. Или же просто об ученике? Ни то, ни другое мужчине не нравилось. Сердцебиение участилось так же, как и дыхание. В черепной коробке стритрейсера мысли сменялись одна за другой, как спорткары на заезде.
— Чанёль? Кто этот человек? — Бэкхён был в неведении и не знал, как реагировать на такое.
— Ву Ифань. Человек, которого я считаю номером один в моем списке соперников. Он очень опасный, Бэк. Держись от него как можно дальше и ни при каких обстоятельствах не контактируй с ним, — голос стритрейсера был слишком серьёзным и стальным, отчего парню оставалось только кивать и стараться не накручивать себя.
Мужчина крепко прижал своего молодого человека к себе, целуя в макушку и вдыхая запах волос Бён Бэкхёна, а также стараясь успокоиться и перестать думать о Ву, чтобы хоть как-то поспать. Но, в отличие от Бёна, в эту ночь сон так и не пришёл к Паку, который всё думал о своём появившемся так неожиданно и так не вовремя «друге».
