Мания

Первые лучи солнца, только что коснувшиеся верхушек крыш, резво бежали вперед, желая поскорее пробудить спящий городок. Ночной холод, медленно поддавался напору проснувшегося солнца, позволяя поднимающейся жаре взять вверх. Дирижабль, паривший над Лентяево, уже наполнился суетой, устроенной только что проснувшимся эльфом. Голубоглазый быстро справился с привычной рутиной, заключающийся в смене одежды и заправления постели, наконец, большими прыжками добираясь до кухни. — Чем же позавтракать сегодня? — воодушевленно спросил герой у себя, рассматривая набитые полки холодильника различными полезными продуктами, — «Может, овсяная каша с кусочками фруктов, — изгибая бровь, и, достав небольшой банан с яблоком, парень направился к небольшим шкафчикам у стены, в коих он хранил различные крупы, — Что может быть лучше, чем начинать день со здоровой и полезной пищи?» — хихикнув своим мыслям, одновременно находя нужную ёмкость, Спортакус встал за плиту, попутно вытаскивая бутылку молока. Аккуратно нарезав и уложив фрукты поверх каши, обладатель усов наконец сел за стол, перед этим решив налить себе стакан любимого напитка — молока. Спортакус с удовольствием поедал, казалось бы, простое блюдо, не снимая глупой улыбки с лица, наслаждаясь повисшей атмосферой, пропитанной необъяснимым спокойствием. Блондин поглядывал на Лентяево из небольшого окна, медленно попивая молоко, в который раз отмечая странную красоту этого места. Места, где живут дорогие ему люди — его маленькие и взрослые друзья, которые всегда рады встречи с ним. Но все ли жители были для него друзьями? Об этом хозяин дирижабля задумывался часто, первоначально пытаясь отгонять от себя подобные мысли, в скором времени остановившись на неких «поисках» ответа на свои же вопросы: «Кем является Робби для меня?», «Строит злобные планы, будто мы желая оттолкнуть детей и, в основном, меня, но в тоже время, неосознанно тянется к, как говорит Робби, «Спортафлопу». Раздумья нередко забирали крепкого юношу из реальности, подкидывая все новые и новые развилки, созданные судьбой. Возможность того, что Злобный мог испытывать совершенно иные чувства к нему, вызывала некую тягучую сладость, будто бы окутывающую сильное тело, не позволяя совершить какое-либо движение. И главное, на чем поймал себя фанат спорта, — ему нравилось это выдуманное ощущение. Ощущение, что именно к нему у главного злодея есть свои скрытые чувства, из-за которых брюнет испытывает немалую бурю внутри грудной клетки, начинающуюся от небольшой ненависти, кою сероглазый наровит показать при первой же возможности, и заканчивающуюся. оторгаемой симпатией, если не любовью. Эльфа будто бы пронизывает невидимой иглой от одной только мысли, что к нему испытывают особые чувства. Только он — только к нему, непонятные и скрытые от окружающих. «Даже если и так, то есть ли вариант, что буря только набирает обороты? — допивая молоко, Спортакус вплотную подошел к небольшому окну, — Испытывал бы он ко мне только влечение или же позволил себе каплю желания. похоти-?!» — парень вздрогнул от «очнувшегося» кристалла, который не позволил Магнусу закончить собственную мысль. — Кто-то попал в беду и в такую рань! Это явно серьезно! Спуск! — сорвавшись с места, голубоглазый поспешил на зов кристалла, так и не заметив жара в щеках. «Насколько огромна была бы эта буря, Робби? Насколько далеко мы бы зашли, будь это правдой» — мотнув головой и вздохнув, спортсмен побежал к канату, готовясь к приземлению.