Охотник на майа

На глазах у Саурона выступили слезы, и это стало решающим для Геральта. Несколько капель обжигающего воска капнули на чувствительные места, оставляя красные полосы ожогов, и Геральт убирал восковые потеки, выцеловывая их губами. Он ослабил поводок, но не собирался прекращать забаву. Игра определенно начинала ему нравиться. — Мой хороший лисенок... Послушный лисенок. Он освободил ему руки и позволил следовать за собой на четвереньках уже без боязни разбить в кровь колени или упасть. — К ногам, — ведьмак сел на стул и вновь похлопал по месту у ножек стула перед собой. Саурон подобрался и сел рядом. Невинное личико и впрямь вызывало умиление, но Геральту уже понравилось ощущать себя хозяином. Он приглашающе похлопал по вновь поднявшемуся бугру в штанах, с удовольствием наблюдая, как майа стягивает с него одежду и неуверенно обхватывает огромный наливающийся кровью член рукой, а потом берет в рот. — Поцелуй его. Губы майа коснулись головки. Геральт позволил ему еще немного пососать его, а потом нагнулся и начал дергать хвостик, дразня и заставляя оттопыривать попку. Шлепнул по ней еще раз, затем резко дернул, и пробка с хлюпающим звуком вышла, вызвав невольный стон. — Думаю, ты уже готов. Иди сюда, я проверю. И два пальца Геральта вторглись в анус, проверяя, хорошо ли он растянулся. Края дырочки припухли, но она определенно была шире, чем вначале, и Геральт резко насадил на себя своего лисенка, трахая его быстрыми грубыми движениями. Он тискал его попу и соски, и вскоре с долгим рыком кончил. Оба упали на пол, разгоряченные. Геральт обнял его. — Пожалуй, хватит, прелесть моя? Он отцепил ошейник, и скоро оба нежились под струями воды в одном из фонтанов на нижних ярусах башни. Саурон хотел бы наказать Геральта за то, что тот был с ним так груб, но понимал, что сам во всем виноват. На нежной спине остались розовые следы от капель воска, но майа простил Геральту и это, когда тот ласково гладил его и покрывал поцелуями места ожогов. Когда Саурону надоело нежиться в воде, он велел отнести себя в постель. Майа совсем устал и заснул очень быстро, но перед этим успел угрожающе прошептать: — Если назовешь меня лисицей в формальной обстановке, я тебе не завидую. Ведьмак только улыбнулся в ответ, наблюдая за засыпающим юношей. На следующий же день он забыл о недавнем запрете. На военном совете, обращаясь к Саурону, он, забывшись, обратился к нему ненадлежащим образом: — ... Так вот, я полагаю, что если расположить наши отряды на этой границе, то нам легко удастся поймать всех беглецов, ты согласен со мной, лиси... Саурон отвесил ему подзатыльник, не дав договорить. Кто-то попытался замаскировать смех под кашель. Отношения Тёмного Властелина и Геральта не вызывали ни у кого сомнения. Красноречивее любых слов были метки на шее майа, которые не всегда удавалось скрыть за высоким воротником. Саурон все это понимал, но все равно не терпел, когда его отвлекали от работы подобными вещами. Впрочем, злился он недолго и даже спустил все Геральту с рук. Но на следующее утро ведьмак все равно предпочел пораньше выехать в путь, чтобы лично поймать нескольких гондорцев, которые хотели организовать мятежи в других городах. Среди них могли быть и те, кто некогда напал на Саурона у Дол Гулдура. Гонцы передали приказы его отрядам, а сам он, остановившись, рассматривал карту. Горы на границе, за которой были равнины и залив, то есть выход к морю, были слабым препятствием для них. Саурон полагал, что беглецы выберут лёгкий путь через равнины или будут держаться пересохшего русла реки, но чутье говорило Геральту, что те могут знать о засаде и выбрать сложный вариант. Поэтому, поставив несколько отрядов вдоль равнины, а сам взял пару верных и сообразительных орков и забрался выше. Странно, но к удивлению Саурона их общество не вызывало у ведьмака такого отвращения, как у остальных людей. Да, шутки у них были самые глупые и простые, и они часто цапались друг с другом из-за мелочей, но малыми группами хорошо держали дисциплину. До внешности же их Геральту не было никакого дела: он видел одного своего властелина, остальных не замечал. Они пробирались вверх на горы, чтобы занять пост для наблюдения, как резкий окрик и следующий громкий хрип заставили ведьмака вздрогнуть и упасть вниз. Орк свалился вниз за ним с пронзенным стрелой горлом. Геральт сорвал с убитого его арбалет и решил обогнуть скалу, стараясь тихо отползти и незаметно добраться до гондорцев. Он нашел небольшое ущелье и, цепляясь за корни деревьев и выступы на камнях, пополз вверх. Ему казалось, что он уже слышит тяжёлое дыхание и видит наверху за скалой врагов. Он прицелился наверх, думая, что убьет одного или двух, а остальные бросятся в бегство, но их оказалось больше. Скоро на него набросились трое сразу. Орка, который бросился вслед за ним, сразу убили, но Геральта, очевидно, узнали и решили захватить в плен. Увы, силы были неравны, хоть он и отбивался все ожесточеннее. — Предатель! Очевидно, они знали его ещё со времён поражения войск последнего союза. Удары разбивали ему лицо, грудь и живот в кровь; потом, пара ответных стрел тоже его ранила. Он понял, что теряет сознание. *** Когда Саурон не получил вестей от Геральта, он не на шутку разозлился. Его не отпускало плохое предчувствие, и он спешно поднялся на вершину башни Барад-Дур, чтобы узнать, в чем дело. Когда Саурон увидел, что на месте, где должны находиться его отряды, разбросаны лишь трупы орков, его сердце тревожно замерло в груди. Всевидящее око судорожно искало среди павших знакомые черты. Но, не найдя, немного успокоилось. Тёмный Властелин почти бегом устремился вниз, на ходу отдавая приказы. У него была надежда на то, что Геральт жив. Вопреки обыкновению, он не остался в крепости и решил сам возглавить новые отряды. Он приказал гнать солдат плетьми, чтобы успеть вовремя. Орки не смели противиться и бежали почти сутки без перерыва. Рядом с местом битвы ожидаемо никого уже не было. Тёмный Властелин полагал, что люди укрываются в горах. Именно туда и отправились его отряды. В другое время майа бы просто вызвал лавину, устроил мощный обвал, но зная, что Геральт в плену не мог себе этого позволить. Найти стоянку гондорцев не удавалось. Саурон волновался и начал вымещать злость на подчиненных. Ему оставалось только попробовать выманить их. Оставив назгул во главе отряда, Тёмный Властелин ушел в горы один. Майа полагал, что люди не смогут удержаться и попытаются взять его в плен, чем и выдадут себя, потому он заранее оставил Кольцо. Так и произошло. Неожиданно кто-то напал на него сзади. Саурону связали руки за спиной и кто-то зажал рот, чтобы он не позвал на помощь. Он, конечно, попытался сопротивляться и сбросил двух человек с обрыва, но позволил довольно легко пленить себя. Его привели в просторную пещеру. Не увидев Геральта и там, Саурон начал злиться. — Где мой слуга? — спросил он стоящего рядом человека. Отвечать ему, конечно, никто не собирался. Тогда Саурон, увидев главаря гондорцев, мощным потоком магии сбил с ног тех, кто его сопровождал. В два шага он оказался перед главарем и приставил клинок к его лицу. — Я спрашиваю последний раз. Где мой слуга?! — Его голос прозвучал подобно грому в почти пустой пещере. Люди притихли, не решаясь нападать. — Твой прихвостень лежит в другой пещере. Он не приходил в себя, думаю, подохнет раньше, чем ты до него доберешься. Зарычав, майа всадил клинок ему в глазницу. Люди как по команде бросились в атаку, желая отомстить за смерть предводителя. Прикончив еще нескольких людей, Саурон легко выбрался из пещеры, после чего туда хлынули орки. Тёмный Властелин отправился искать дальше. На этот раз ему повезло больше, он почти сразу наткнулся на пещеру. Геральт был скован цепями и лежал на полу рядом с еще несколькими пленниками. Видимо, люди его узнали, потому как находящиеся в сознании заключенные отползли подальше. Саурон не обращал на них внимание, его волновал только ведьмак. — Геральт! — Майа кинулся к нему. — Любовь моя, ты в порядке? Увидев рядом с ним лужу крови, Тёмный Властелин на мгновение замер. Опомнившись, он разорвал одежду ведьмака, чтобы добраться до ран. — Господин... — Я здесь, Геральт, потерпи немного, я постараюсь тебе помочь. — В пещеру вошли за ним орки. — Дайте воду, сейчас же! Один из них отстегнул от пояса свою флягу и протянул Владыке. Майа вылил половину на грудь ведьмака, чтобы смыть кровь и грязь, а потом приступил к лечению. Целитель из Саурона был неважный, его больше интересовало как наносить раны, а не убирать их. Но все же ему удалось залечить несколько ран. Кровь больше не текла, и это главное. Майа наклонился и быстро поцеловал Геральта, даже несмотря на щетину. — Ты пришел спасти меня. — Ну конечно. Или ты предпочел бы, чтобы я оставил тебя здесь умирать? Геральту было тяжело говорить, поэтому майа положил палец на его губы. — Молчи. Я и так знаю, что ты хотел мне сказать. Ты очень благодарен и любишь меня, я и так это знаю, милый. Геральт лишь приподнял брови, заглядывая ему в глаза. — Я тоже тебя люблю. Поэтому запру в Барад-Дур, чтобы ты вновь не попал в неприятности, и никуда больше не отпущу, — пообещал Саурон, перебирая седые пряди ведьмака. Геральт слабо улыбнулся в ответ на это грозное обещание. Запереть его все равно что пытаться поймать ветер, да и дикому волку не стать домашним питомцем. Но он и не сомневался, что майа просто слишком переволновался за него. Ведь он был смертен, и Саурон вовсе не хотел терять его раньше времени. Он лежал в покоях майа в крепости Барад Дур. Ему донесли, что все повстанцы жестоко казнены, и в завоёванных Мордором провинциях стало тихо, но нет сомнений, что однажды беспорядки вспыхнут вновь, и тогда он вновь отправится усмирять их. Его взгляд невольно упал на меч, подаренный Сауроном, — чудо, что его не отняли и он не потерялся. Ведьмак дотянулся до него рукой и любовно погладил черненую сталь особого сплава — гибкую, но прочную. Это его движение и заметил вошедший в покои Саурон. — И не думай! Геральт! Ты едва открыл глаза и уже грезишь о новых сражениях? Но все же майа улыбался, поскольку рад был, что Геральт впервые с момента освобождения пришёл в себя. Тот не стал спорить и поцеловал руку майа, а потом хотел привстать, но ладони Саурона удержали его на месте, а сам он строго сдвинул брови. — Целитель не велел тебе подниматься ближайшие дни. Рана должна хоть немного зажить, а не то вновь откроется кровь. — Но ты сможешь ее остановить, — вновь поцеловал его руки Геральт. — Я не так всесилен, как ты думаешь. Ближайшие дни Саурон представал в необычной для себя роли заботливой няньки. Он притаскивал сам еду, кормил его, один раз даже принес бритву и сам побрил, заявляя, что щетина исцарапала ему все руки, сам переносил в купальни и отмывал тело любовника от последних следов крови и пота. — Надеюсь, ты не откажешь мне ещё в кое-какой услуге. — И он притянул его к себе. — В какой же? — промурчал майа, прильнув к нему. — Я очень соскучился по близости с тобой, а ты то и дело меня провоцируешь, зная, что-то все равно не смогу подняться и овладеть тобой, — Геральт улыбнулся. И впрямь, Саурон то и дело гладил его грудь, плечи и спину, отмывая, и плавные поглаживающие движения, опустившись ниже пояса, сильно его возбудили. — Ну даже не знаю. Мне кажется, тебе не стоит так напрягаться. — Усмехнулся Саурон. Впрочем, рукой он обхватил член Геральта и начал неторопливо поглаживать. — Прошу... Но Саурон не собирался так сразу исполнять его просьбу. По крайней мере он решил немного помучить Геральта. Его движения были слишком медленными и едва ощутимыми. Когда ведьмак попытался толкнуться навстречу, майа положил ладонь ему на грудь и прижал к постели. — Тебе нельзя напрягаться, милый, — напомнил Саурон, хитро сверкая глазами. Геральт уже начал было жалеть, что попросил о помощи эту вредную бестию. Майа коварно улыбался, и когда он опустился рядом с ведьмаком на колени, тот уже и не ждал ничего хорошего. Саурон все делал чертовски медленно. Заглотив внушительных размеров член до самого основания, он начал неторопливо его сосать. В этот раз ему давалось это намного проще, да и руки у майа не были связаны. Долго Геральт не продержался и кончил в рот своего любовника. Совсем скоро Саурон отстранился, довольно облизываясь. — Еще пожелания будут? — полюбопытствовал Тёмный Властелин. — Останься со мной на ночь. — Только лишь на ночь? — проговорил Майрон, забираясь в постель. — Ну уж нет, любимый, я останусь с тобой навсегда. Геральт чувствовал себя счастливым несмотря на все, что перенес, и впервые все это не казалось бессмысленным и глупым. Рядом с Майа он был по-настоящему счастлив. К нему приглашали лучших лекарей, так что он скоро стал чувствовать себя легче и вставал, хотя и тайком от своего зоркого надзирателя. В конце концов, он ощущал себя достойно крепким для того, чтобы в одиночку дотащиться до отхожего места, и поэтому он, морщась и прихрамывая, собирался вновь лечь и отоспаться. Уже у порога его настигла зло шипящая черная тень. Саурон вцепился в него, как разозленная кошка, и не желал отпускать. Он прижал его к стене. — Что это я вижу? Я с ног сбился, доставив сюда лекаря за сотни лиг, отыскиваю впервые в жизни рецепты по заживлению ран (в последний раз я использовал его в первую эпоху)! Геральт вильнул плечом, освобождаясь от цепкой руки Саурона, и прижал ее к губам. — Ну, золото, не сердись, могу я хотя бы помочиться без твоей помощи? Оба фыркнули. — Раз так, то заодно ты можешь добраться и до бассейна. Идём, я велю добавить туда горячую воду. Скоро они лежали вместе. Геральту поднесли целебного отвара, и он отпил, целуя Майа. В воде двигаться было легче, и тут он подхватил невесомое стройное тело любовника, немного покружив, потом прижал к бортику бассейна. — Что я вижу? Немедленно, срочно надо восстановить метки, а не орки подумают, что я ослаб и не могу тебя удовлетворить. И его губы прижались к нежной коже на шее, после чего поцелуй перерос в лёгкий укус. Судя по тому что ладонь Майа покоилась на широкой груди Геральта, иногда поглаживая и щипая соски, он был совсем не против. — Люблю тебя. Но ведьмак хотел, чтобы с его стороны это не были лишь слова. Поэтому, едва трагичное происшествие чуть забылось и Саурон, скрепя сердце, согласился отпустить ведьмака из крепости, Геральт направился на очередное задание. Однако после него он непременно хотел навестить север и последних оставшихся в Средиземье гномов, чтобы добыть у них драгоценный и красивый камень, который достоин будет оттенять красоту его драгоценности. Он не был ювелиром, поэтому, приобретя горсть бриллиантов, рубинов и изумрудов, отправился назад: в Мордоре были свои мастера по золоту и драгоценностям. Он думал, что Майа ни о чем не подозревает, хотя тот нередко бросал ему вслед проницательный лисий взгляд. — Я вижу, ты обо всём догадался, — заметил Геральт. Поэтому вечером он решился преподнести ему дорогой дар: корону и два кольца, для себя и него. — Ты так возился почти месяц, можно было подумать, что ты хочешь мне сделать предложение руки и сердца, — насмешливо сказал Саурон, увидев его на пороге своих покоев со шкатулкой. Геральт не сдержал смешок. Он подошел к ничего не подозревающему Тёмному Властелину и опустился перед ним на колени. Выражение лица майа стоило всех хлопот. Ведьмак взял его за руку и достал кольцо. — Ты станешь моим супругом? — спросил он, заглядывая в огненные глаза Тёмного Властелина. Саурон замер в нерешительности. Вступить в брак с простым смертным? Но с другой стороны Геральт ему действительно дорог... Майа вздохнул и отвел взгляд, не смея сказать и слова. Его рука немного подрагивала, и ведьмак уже начал волноваться, все ли он правильно сделал. Быть может, стоило подождать?.. — Я согласен. Геральт поднялся с колен и надел кольцо на его палец. — У меня есть для тебя еще кое-что, — из шкатулки он достал корону и осторожно опустил на голову Тёмного Властелина. На губах Саурона появилась улыбка. Он любил золото и драгоценности. — Знаешь, на кого я похож в ней? — поинтересовался майа, подходя к зеркалу. — Я выгляжу как Властелин всего Средиземья. — Ты не только выглядишь. Ты им являешься. Пока я был в отъезде, заключил с гномами договор от твоего имени. Все Средиземье принадлежит тебе. Саурон развернулся к нему и впился страстным поцелуем в его губы. — Это самый лучший подарок, — прошептал майа. Геральт прижал его к себе. Он был рад, что смог так осчастливить самое дорогое ему существо. Теперь он точно был уверен, что все испытания позади и все будет хорошо.