Правила Всемогущества

      Болье-Сюр-Мер, Лазурный берег Франции. Залитая солнцем терраса ресторана, расположенного на пляже, у самой воды. Одна из его стен уходит в море, что с тихим плеском уже не один десяток лет пытается подточить и стереть непонятную каменную преграду на своем пути. Все столики заняты. Тихо играет ненавязчивая лаунж-музыка.       За самым лучшим столиком, с которого открывается великолепная панорама на морские просторы и горы, как будто несколько отгороженным от других, в окружении стоек с цветами сидят двое. Сероглазый светловолосый мужчина, чей возраст трудно определить: сеточка морщинок вокруг глаз свидетельствует о том, что от поры юношества его отделяет не менее пятнадцати, а то и двадцати лет. Но его лучезарная белозубая улыбка, гладкая загорелая кожа, неформальная мальчишеская стрижка и общий внешний вид сбивают с толка, намекая, что это человек, не склонный к старению. Он сквозь затемненные стекла солнечных очков наблюдает за своим компаньоном, вальяжно расположившимся в плетеном кресле напротив него. Знойно-томный смуглый парень, очевидно, моложе своего визави. На его лице гуляет лукавая улыбка, обнажающая кривоватый передний зуб, отчего он выглядит не старше двадцати лет. У него ясные голубые глаза, оттеняемые чистым небом над головой. Черные, как смоль, волосы коротко острижены и хаотично уложены. Он развлекается тем, что подкидывает виноградинки вверх и ловит их ртом.       Эти двое в равной степени по-своему привлекательны и вместе составляют контрастную пару, хотя одеты абсолютно одинаково. На парне — красная полосатая футболка и в цвет ей джинсы, на его более зрелом партнере — все то же самое, только насыщенного синего оттенка. На них многие бросают заинтересованные взгляды, но сами мужчины заняты исключительно друг другом.       — Рей… — протягивает с хитрющей улыбкой Матиас, и это, несомненно, он. — Лови ягодку! — и кидает виноградинкой в Леррея, в личности которого тоже не приходится сомневаться. Тот лишь лениво отмахивается со словами:       — Отстань.       — Душа моя, не сопротивляйся! — Мати снова бросает ягоду.       — Не хочу, — улыбается Рей.       — Зануда, — ворчливо бурчит Мати и вдруг резко перегибается через стол. — Рей!       — Мати, что? — Леррей приспускает очки — его взгляд, направленный на Матиаса, светится искренней любовью и обожанием.       — Ну, скушай ягодку, — снова пристает Мати и повторно кидает виноградинку, которая со шлепком влепляется в плечо Рея.       — Мати! — смешливо возмущается Леррей. — Ты испачкал мою шикарную полосатую футболку! Хочешь, чтобы я съел ягодку? — интересуется он с явным подвохом.       — Хочу, — Матиас в ожидании слегка приоткрывает рот, исследуя взором полные, чувственные губы Леррея. Тот подхватывает с десерта, стоящего рядом с его собеседником, коктейльную вишенку и закидывает ее себе в рот.       — Э-э-э! — расстроенно восклицает Матиас — Это моя вишенка! Это самое лучшее, что есть в десерте!       Леррей, дразня его, выкатывает красную ягодку языком и держит ее между губами. Затем снова прячет во рту.       — Отдай, — бормочет Мати, подрываясь с места. — Отдай мою вишенку, негодяй… — его голос становится хриплым. Он наклоняется и стремительно целует Леррея с намерением вернуть себе лучшее из десерта.       — Не-а, — сопротивляется Рей, с готовностью отвечая на несдержанный поцелуй любовника. Они не обращают никакого внимания на любопытствующие взгляды со стороны и вообще чувствуют себя крайне свободными в проявлениях чувств. Этот ресторан — их территория.       — Тише, любовь моя, тише, — сквозь поцелуй ласково произносит Рей и воздушным движением руки скользит по спине Мати.       — Хорошо, — с покорностью отвечает Матиас, слегка отстраняется и пробегается тонкими длинными пальцами по щеке Леррея. — Мне кажется, тебе надо побриться.       — Я подумаю над твоим предложением, — Рей удерживает любовника за вырез красной тельняшки. — Черт, твоя послушность заводит с пол-оборота, — добавляет он и привлекает к себе Мати для нового, сладкого, как съеденная только что на двоих вишенка, поцелуя.       — Все никак не наиграешься? — улыбается Мати, прикусывая нижнюю губу Рея.       — Нет, мне определенно никогда не надоест держать тебя на привязи, — хмыкает Леррей с довольным видом.       Матиас фыркает, возвращается на свое место и весело замечает:       — Это только твоя привилегия.       — Знаю, — Леррей поднимает руку, подзывая официанта. Парнишка в белоснежной форме мгновенно оставляет делающих заказ за соседним столиком клиентов и подскакивает к нашей паре.       — Мы хотим вишен. Коктейльных, — заявляет Рей. — Принеси целую пиалу, с горкой.       — Вишен? — официант с недоумением смотрит на Леррея. Тот снимает очки и взглядом, не терпящим возражений, окидывает парнишку с головы до ног.       — Сейчас, — срывается с места официант и исчезает в недрах ресторана.       — Целая пиала вишен! — восклицает Матиас с наигранным восторгом. — Да ты меня балуешь!       — Наслаждайся, любовь моя. Мне для тебя ничего не жалко, — смеется Леррей и возвращает солнечные очки на лицо. — Как будем праздновать твое тридцатилетие? — после короткой паузы спрашивает он.       — Не знаю, — осторожно отвечает Матиас. — Твои идеи?       — Нет уж, на тот раз решай сам, — отмахивается Леррей.       — Я правильно понимаю — ты в очередной раз повысил степень своего доверия ко мне? — Матиас спрашивает серьезно, но его глаза искрят насмешливо и легким сарказмом.       — Любовь моя, я давно и всецело тебе доверяю. Тебе ли это не знать? — отвечает Леррей, всматриваясь в любимые черты сидящего напротив человека.       — Я хочу поехать в гости к Аши, — помедлив, выдает Матиас. — Он уже давно зовет нас. Тем более, у него сын родился. Мне кажется, это достойный повод собрать всех наших близких друзей и на несколько дней съездить в Медину.       — И кого ты пригласишь? — интересуется Леррей, с удовольствием соглашаясь с предложением Мати.       — Лили и Габи, конечно же, Ларри с супружницей, Филиппа, твою маму, мою маму, своих сестер и их мужей, — деловито начинает перечислять Матиас. — И еще Сашу с женой. Аши очень хотел с ним увидеться.       — Отличная идея, — кивает Леррей. — Значит, решено. Едем в Медину.       К ним подходит официант с пиалой, полной засахаренных коктейльных вишен.       — Месье Шаркез, месье Севани, — переминаясь с ноги на ногу, неуверенно обращается к ним парнишка. — Шеф интересуется, ждать ли вас сегодня на ужин?       Мужчины переглядываются. Рей пожимает плечами. Мати отвечает:       — Мы еще не решили.       — Шеф просил передать, что сегодня на ужин будет свежайшая рыба — солнечник, зубатка и карп — ваша любимая, месье Шаркез.       — Возможно, мы придем, — кивает головой Матиас, кинув улыбчивый взгляд Леррею. Официант вымуштрованно кланяется и уходит.       Они некоторое время расслабленно смотрят на море. Наконец Рей снимает очки, ставит локти на стол и кладет подбородок на ладони. Мати в точности отзеркаливает его позу. В приятном молчании Леррей и Матиас обмениваются теплыми улыбками и мягкими взглядами.       — Что бы ты хотел в подарок? — спрашивает тихо и как-то интимно Леррей.       — Тебя, — не задумываясь выдыхает Матиас.       — Мне обвязаться красной ленточкой? — уточняет с улыбкой Рей.       — О, да… Я буду медленно распаковывать свой подарок, — предупреждает Мати, облизав в предвкушении губы. — Буду миллиметр за миллиметром изучать каждую деталь.       — Ох, Мати… — Рей едва заметно передергивает плечами, словно от пробежавших по телу мурашек, и прикусывает губу. — Может, я вручу тебе его прямо сегодня? Вечером?       — Я бы очень хотел, — хрипло, возбужденно произносит Матиас.       — А если серьезно, любовь моя, что бы ты хотел?       — Серьезно? Мне кажется, 9 июня — подходящая дата, чтобы нанести заключительный удар по империи Бергера и наконец упрятать его за решетку, — черты лица Матиаса хищно заостряются в презрительном оскале.       — Согласен. Доказательств существования его незаконного оружейного бизнеса и личного участия в нем предостаточно. А знаешь, что мне нравится больше всего?       — М-м-м?       — То, что Барон так никогда и не узнает, что нож в спину он получил от одной веселой парочки — блондинистой бляди и безголовой куклы, — хмыкает Леррей.       Матиас двигает многозначительно бровями и довольно скалится.       Их уединение внезапно нарушает мужчина лет сорока, который, несмотря на жаркий день, одет в строгий деловой костюм. Он лыс, гладко выбрит, черты лица смазанные, незапоминающиеся, только длинный нос бросается в глаза.       — Прошу прощения, молодые люди, — произносит незнакомец, с некоторым недоверием разглядывая мужчин. Рей и Мати с недовольством переводят на него настороженные взгляды.       — Вы Матиас Севани и Леррей Шаркез? — спрашивает длинноносый.       — Так точно, — отвечает с нахальной усмешкой Матиас, разглядывая с хитрым прищуром незнакомца. — Чем обязаны?       — А кто из вас кто? — интересуется мужчина.       — Неважно, — обрывает его Леррей. — Это не имеет значения.       — Можно присесть? — незнакомец указывает на стул рядом.       — Мы не уверены… — тянет Мати. — Что вам нужно от нас?       — Я по рекомендации. Представляю интересы одного политика в Штатах. Имен пока не буду называть.       — Чья рекомендация? — Рей смотрит в упор на длинноносого.       — Мистера Кравчека.       Матиас и Леррей обмениваются многозначительными взглядами.       — Любопытно, — кидает лениво Мати. — Ну что ж, присаживайтесь.       Мужчина вновь недоверчиво, почти с удивлением осматривает пару в полосатых тельняшках и присаживается.       — Суть вопроса, — приказным тоном требует Матиас, демонстрируя таким образом, за кем останется ведущая роль в разговоре.       — Мой клиент, человек уважаемый и очень состоятельный, хотел бы стать сенатором в правительстве США. У него много достижений и безусловных достоинств, и сейчас он готов поработать на пользу родине с большей отдачей, — пафосно произносит длинноносый.       — Ну да, конечно. На пользу родине, — кивает Мати с глумливым выражением на лице. Леррей отрешенно смотрит на воду, не участвуя в диалоге — будто он ему совершенно не интересен. — Нам нужна вся входная информация: полная биография, сферы деятельности, наличие связей с преступным миром, незаконные обороты средств и полный доступ к бухгалтерии всех компаний вашего клиента.       Лицо незнакомца вытягивается.       — Вы с ума сошли?       — Мы? Нет, — хмыкает Матиас, откидываясь на спинку кресла и скрещивая руки на груди. — Мы точно должны знать, что за человек к нам обращается. Полная конфиденциальность гарантируется. Кроме того, мы должны знать, какие цели преследует ваш клиент, пытаясь прорваться в Сенат. Четко, по пунктам, честно, без демагогии в духе предвыборных гонок. В борьбу за снижение налогов и поддержку малоимущих слоев населения мы не верим. Мы должны знать, как корыстные цели вашего клиента могут повлиять на ход политики США и всего мира соответственно.       — Вы чокнутые? — длинноносый явно растерян. — Да кто вам предоставит такую информацию, будучи в здравом уме?       — Послушайте, любезный, если вам дал рекомендацию мистер Кравчек, он должен был предупредить вас о наших методах работы, — сухо поясняет Мати. — Иначе свободны.       — Я… — незнакомец ссутуливается, выжидающе смотрит на Матиаса пронзительным взглядом. — Я должен позвонить своему клиенту.       — Тогда предупредите его сразу вот еще о чем, — добавляет Матиас. — Мы проверим всю полученную информацию. Досконально. И если в ней будет содержаться хоть одно отклонение от предоставленных фактов — вашему клиенту конец. Так мы работаем. Пусть он трижды подумает, нужна ли ему наша помощь.       Матиас в разговоре постоянно делает акцент на слове «мы», будто это имеет особое значение. И если внимательно проследить систему общения нашей загадочной пары с посторонними людьми, то можно заметить, что они никогда не говорят от первого лица. Только «мы».       Длинноносый передергивает плечами, встает и отходит от столика на значительное расстояние.       — Это подстава, — тихо произносит Леррей. — Кравчек никогда не дает рекомендаций.       — Знаю. Думаешь, он решил нас слить, чтобы выйти из-под нашей трепетной опеки? — Матиас подхватывает вишенку из пиалы и одним щелчком отправляет ее по столу в сторону Леррея. Тот ловит ягодку и задумчиво перекатывает ее в пальцах.       — Думаю, да. И какая из служб нами заинтересовалась?       — ЦРУ — похоже на них. Хотя… Надо уточнить у наших, — Матиас хмыкает. — Кажется, послеобеденный сон отменяется.       — Да, сейчас звякну Лили, чтобы тоже подъехала в офис. От хвоста нужно избавиться немедленно. Деятельное участие ЦРУ нам ни к чему. С кем надо — мы уже сотрудничаем, — замечает Леррей. И тут же уточняет:       — На какой срок тянет наш компромат на Кравчека?       — Минимум лет на двадцать пять с полной конфискацией имущества, — без заминки отвечает Матиас.       — Пяти лет ему хватит, чтобы поумнеть? — Леррей барабанит пальцами по столу.       — Да, думаю, хватит, — кивает согласно Матиас. — То-то недавно опять пришел отчет, что систему защиты наших телефонов пытались взломать. Думал, кто-то из униженных и оскорбленных лезет на рожон.       — Идем, любовь моя, — Леррей встает. — Не будем дожидаться нашего несостоявшегося клиента.       Они идут на выход, не расплачиваясь.       — Надо сообщить шефу, что сегодня на ужин мы не приедем, — бросает Леррей, когда они садятся в машину — очередной новый «Мерседес» S-класса. Матиас занимает место водителя и с видимым удовольствием включает зажигание.       — А хорошо иметь свой ресторан, да? Ларри тогда тебе чудную идею подкинул, — замечает Матиас, отъезжая от заведения. В обзор заднего зеркала он видит, как на улицу выскакивает растерянный длинноносый и провожает взглядом их автомобиль.       — Думаю, наш тонкий намек, что мы их вычислили, понят, — спокойно фиксирует Леррей, наблюдая за метаниями лысого.       — Рей, — вдруг неуверенно произносит Матиас. — Давно хотел тебя попросить…       — Проси, любовь моя, — Леррей разворачивается всем телом к любовнику.       — Обещай мне, что в любой опасной ситуации ты прежде всего будешь думать о себе.       — Нет, не пообещаю, — качает головой Леррей.       — Но ты должен! — Матиас немного волнуется, бросает быстрый взгляд на Рея. — Душа моя, у нас с тобой слишком много людей, о которых нужно позаботиться. А из нас двоих только ты можешь сделать это так, как нужно.       — Хорошо, — соглашается Леррей. — Ты мне дашь такое же обещание?       — Нет, — резко отвечает Матиас, упрямо сведя брови к переносице. — Я за тебя в любой ситуации глотку перегрызу.       Леррей улыбается и нежно гладит пылкого любовника по руке.       — Мати…       — Да?       — Боюсь, я сделаю то же самое. ***       Вы о нас слышали. Но вы о нас ничего не знаете.       Кто мы, что мы, откуда мы? Много догадок, сплетен, предположений, но вряд ли хоть что-то из услышанного приблизит вас к правде.       И вы точно знаете, что только мы можем решить любую вашу проблему.       Мы гении, манипуляторы, игроки. Мы не плохие и не хорошие. Но у нас есть ряд принципов, которым мы следуем беспрекословно. И та же сила, что может воздвигнуть вас на вершину Олимпа, при любом вашем промахе может низвергнуть вас на дно пропасти.       Мы серые кардиналы.       Мы меняем мир, но вы об этом никогда не услышите в новостях. Наши имена передаются, как некий тайный шифр, но мы не прячемся. Вы всегда с легкостью можете нас найти. И мы поможем, если вы того стоите. Мы поможем, даже если вы того не стоите, но ваши корыстные цели могут сыграть нам на руку.       Мы не боремся за справедливость, не ищем правды там, где ее нет. Мы не верим в идеальный мир и честных политиков. Но мы всегда поддерживаем самодостаточных людей, однажды познавших истину…       Если в этом мире что-то и заслуживает внимания — то только любовь.       Мы бескорыстны и внимательны, если наша помощь требуется правильным с нашей точки зрения людям. Тем, кто увлечен своим делом, кто умеет создавать красоту, тем, кто знает, что даже одно хорошее дело, вдохновленное любовью, может сделать этот мир чуточку лучше.       Вы никогда не увидите нас по одиночке, вам никогда не разделить нас. И даже не пытайтесь это сделать. Иначе мы вас уничтожим.       Потому что я перегрызу глотку за тебя, Леррей…       Потому что я перегрызу глотку за тебя, Матиас…       Мы ангел и демон в одном лице, инь и ян, верх и низ, свет и тьма. Мы одна душа, и все наши мысли движутся в одном направлении. Мы истина, которую вам не дано понять, если вы никогда и ничем не жертвовали ради другого человека.       Но если вы понимаете, о чем речь, мы всегда придем вам на помощь.       Мы Леррей Шаркез и Матиас Севани.       И вы нуждаетесь в нас.