Так не бывает

***

Квартиру заливал яркий свет и Джон открыл окна, чтобы впустить запахи и звуки. Широкие длинные занавески вспорхнули, позволяя звуку ворваться в помещение и заключить Джона в свой кокон. Он словно пил воздух всем телом, впитывал солнечные лучи, которые тепло касались кожи, как скользящие по ней пальцы. На что тело мгновенно отозвалось тянущим возбуждением, желанием прикоснуться. Джон закрыл глаза и провел самыми кончиками пальцев по шее, с которой влетающий ветерок слизал волосы, откинув их за спину, и вниз, расстегнув пуговки свободно повисшей рубашки. Коснулся груди, чувствуя под пальцами ребра, появляющиеся от дыхания и дальше, к ремню, стягивая узкие джинсы, оставляя их бесформенной кучей. Тело просило, пульсировало и эти просьбы отдавались в паху и тянули задницу. Длинные пальцы скользили, не встречая сопротивления, ласкали, заставляя твердеть соски и позволяя ветру гладить разгоряченную кожу лёгкими касаниями бесплотных пальцев. Джон глубоко вдохнул и открыл глаза, пытаясь сосредоточиться на мире вокруг сквозь застилающую глаза пелену. Коснулся кончиком пальца напрягшегося члена, словно впервые увидел, и двинулся в сторону ванной, прихватив огромное полотенце. Звонок телефона разорвал сонную тишину и выдернул из сладких грёз, раздражающей трелью и не менее раздражающим голосом на другом конце: — Соберись! Ты уедешь на неопределённый срок. Джон, не отвечая, положил трубку и перевернулся на спину, потягиваясь всем телом. Это было странно, босс всегда говорил куда и насколько он поедет. Джон позволил себе немного полежать и рывком поднялся в воздушной постели, решив сначала принять душ, а потом уже озадачиться сборами. Выйдя из душа, разгоряченный водой и приятными мыслями, Джон наткнулся на сидящего в кресле босса, и всё прекрасное настроение разом слетело. Пришлось как можно скорее собираться, слушая вполуха поток слов, перемежаемых ругательствами и пыхтением грузного тела. Из этого потока удалось уловить главное — мистер Меркьюри решил забрать его на неопределённый срок и это заставило сердце биться чаще. Немного успокоившись за время, что понадобилось для дороги, Джон уверенно вошёл в дом, слегка давящий своими размерами. Тишина казалась осязаемой, и её страшно было нарушить единственным резким движением. Добравшись до двери, Джон замер на секунду, пытаясь унять выпрыгивающее сердце. Он не хотел, но приходилось признаться, что он слишком хотел этой встречи. Тело наполнилось приятной тяжестью от мыслей и стало нестерпимо тесно в узких джинсах. Джон прижался головой к прохладной двери и потянул створку на себя, погружаясь в царство запахов и света, где за массивные столом сидел Фредди. «Это уже было» пронеслась вихрем мысль, когда Фредди медленно направился к замершему Джону, держа руки за спиной. Больших усилий стоило не засмеяться, поняв, что в руках ни что иное как тот самый заячий хвостик, оставленный на подушке. Мелкое хулиганство, как тогда казалось. Джон приоткрыл глаза, давая себе возможность привыкнуть к свету, потоками вливающемуся в огромные окна. Прихоть Фредди, который очень любил большие пространства. С момента его фактически переезда прошёл месяц, если не больше, и Джон уже гораздо спокойнее просыпался по утрам в огромной кровати, похожей на огромное пирожное из-за воздушного белья. Он нежился и потягивался в ней, только что не мурлыча от удовольствия. Фредди снова встал рано и давно ушёл заниматься делами, так что в распоряжении был почти целый день. Джон повернул голову в сторону окна и задумался. Целый месяц он провел здесь, и ни разу не получил никакого звонка от босса. Тот словно совершенно забыл о его существовании. Даже когда они пару раз столкнулись в коридоре, он даже не повернул головы в его сторону, а вот Фредди после этих встреч был необычно задумчив. — Называй меня Фредди, дорогуша. И давай на «ты» — Тёплый голос патокой разливался по чувствительной коже, заставляя вздрагивать, словно от прикосновений. Носом Фредди касался шеи, а руки крепко держали Джона поперек груди, не давая сползти с колен. Джон старался расслабиться, и не мог. Ему не впервые было ласкать себя не в одиночестве, но впервые всё ощущалось так остро. Он смог лишь кивнуть в ответ, почувствовав как рука Фредди скользнула по мокрому бедру выше, щекоча и дразня. Сколько ещё подобных моментов у них было Джон даже не пытался засекать. Он просто отдавался ощущению абсолютного спокойствия и уверенности, которое, словно вода, пропитывало всё окружающее. Стоило взглянуть в тёмные глаза, как страхи отступали, уступая место спокойствию и уверенности в правильности происходящего. Постепенно, Джон перевез все свои вещи из съёмной квартиры и Фредди с любопытством и азартом осваивал все новые для него приспособления, открывая Джону его же, казалось бы изученное досконально, тело. Фредди нравилось медленно и тягуче распалять его и заставлять просить о разрядке. Нравилось видеть как меняется взгляд на голодный взгляд хищника, который вот-вот вырвется на свободу, как спокойствие заменяется на нерассуждающую жажду. Тело Джона пело в руках Фредди и ни один не готов был отказаться от этого. Джон заставил себя выбраться из постели и отправился в душ. Ему нравилось ощущение чистоты и свежести, которое дарили упругие водяные струи, смывающие сонливость и дремоту, прячущиеся в дальних уголках тёплого тела. Нравилось осторожно касаться себя, прогоняя щекотку по телу, нравилось воссоздать на теле прикосновения горячих рук. Завернувшись в огромное полотенце, Джон вернулся в комнату, где на столе его уже ждал завтрак. Прислуга относилась к нему без ожидаемой враждебности, но и особой любви не питала, к чему Джон, в сущности, был равнодушен. Устроившись перед огромным окном, выходящим в сад, он не торопясь, позавтракал и оделся, решив немного прогуляться. В его распоряжении был весь день, раз никакой записки или чего-то похожего не было оставлено, и Джон позволил себе просто исследовать сад, который до сих пор не смог обойти полностью. Заглядывая в высокие окна, он увидел Фредди в библиотеке, беседующего с кем-то, напоминающим босса, но близко подходить не стал, продолжив идти дальше. Эта мысль не выходила из головы, зачем они могли встретиться? Неужели всё закончится так быстро? Тряхнув головой, Джон решил дать всему идти своим чередом. Джон знал как сильно нравится Фредди видеть его в рубашках и надел длинную, напоминающую скорее сорочку, рубашку из тонкого полотна. Бесшумно проскользнув в библиотеку, он несколько мгновений полюбовался Фредди, сидящим в огромном кожаном кресле, с бокалом в руках. Шаги выдавал только тихий шорох и Джон видел как улыбнулся Фредди, но не сдвинулся, ожидая его действий. Джон приблизился и прижался всем телом к тёплой коже, положив голову на черноволосую, тепло пахнущую макушку, прижимаясь, а руками скользнул по груди, в которой яростно забилось сердце. — Ты хочешь побыть один, или я могу нарушить твоё добровольное затворничество? — спросил он вполголоса, слушая реакцию тела, которая никогда не обманывает. — Ты уже его нарушил, Джон. — голос получился неестественным, но сердце под ладонями стучало сильно и Джон рискнул немного продвинуться дальше, слушая дыхание. Чувствуя как собственное тело отказывается повиноваться и требует ласки, Джон перебрался вперёд и нарочито медленно стянул с Фредди мешающую одежду, добравшись до почти вставшего члена. Немного солёный вкус разлившийся по языку, такой знакомый и нужный. Широкие мазки, осторожное посасывание и дразнилки — все осторожные касания, которые доставляют удовольствие обоим. Фредди, потерявший терпение, и сильно, без контроля, как могло показаться со стороны, трахающий податливый горячий рот, словно пытающийся от чего-то избавиться. Джону пришлось подчиниться и уйти в спальню, хотя тело буквально кричало о продолжении. Хотелось быть разложенным на этом же кресле, чтобы жадные губы касались каждого участка ставшей очень чувствительной, кожи. Чтобы ловили болезненно твёрдые соски и чтобы зубы впивались в кожу, даря освобождение. Джон упал на кровать, стараясь не думать ни о чем. Мягкое белье не слишком давило и ему даже удалось слегка приглушить возбуждение, когда стопы коснулись кончики пальцев. И двинулись выше, щекоча, оставляя за собой поцелуи. В ответ хотелось поддаться, отдаться полностью, но сильная рука остановила, заставила лежать и медленно сгорать от чутких прикосновений. Развернув Джона на спину, Фредди довольно оглядел его и ушёл к шкафу, начав выбирать. От предвкушения, тело свело быстрой судорогой, промчавшейся как экспресс. Заметив в руках пробку, Джон с удовольствием перевернулся, но внутрь проникли пальцы, начавшие исследовать и осторожно гладить, расслабляя. Мир постепенно переставал существовать. В нем осталось лишь громкое хриплое дыхание и горящая огнём кожа. Фредди толкнулся внутрь, такой неожиданно твёрдо-податливый. Он двигался мягко, растягивая удовольствие, касался горячей спины с выступившими капельками влаги. Держался за бедра, словно боясь выпустить Джона из рук. — Перевернись. — скорее громкий шёпот, вернувший Джона в реальность и тело, подчинившееся раньше, чем сознание успело включиться. Фредди, нависший над ним и устроивший бедра на своих ногах. Касание прохладного металла к горячему входу и долгий, мучительно сладкий поцелуй, расслабляющий тело. Джон ощутил как их члены соприкоснулись, послав непривычный разряд по телу, а пробка внутри качнулась и задела стенку. Фредди немного вынул её, оставив внутри только узкую часть, и спустился на шею, покрывая её невесомыми касаниями, двинувшись всем телом, загоняя наконечник внутрь, заставляя Джона стонать и выгибаться навстречу. Повторяя движения в разных вариациях, прикусывая и зализывая яркие соски и оставляя пылающие следы на белой коже. Убрал пробку, заменив бездушный металл на горячую плоть, двигаясь сильно, упираясь руками по бокам от головы. — Мой. Мой. — горячечный шёпот, похожий на бред и яркая вспышка, прошившего тело оргазма. Тяжело упавший рядом Фредди, немного поморщившийся, но улыбающийся и мгновенная тьма поглотившего сознание сна. Проснулся Джон среди ночи, заботливо укрытый одеялом. Рядом сидел Фредди, одетый только в просторные пижамные брюки и ласково гладящий его по волосам. Комната освещенная только свечами, стоящими на большом столе и отражающимися в бокалах с вином. На вопросительный взгляд, Фредди ответил: — Я, конечно не дворецкий, но сумел отыскать на кухне бисквиты и бокалы, а вино пришлось брать наугад. — Мы что-то празднуем? В четыре утра. — попробовал уцепиться за логику Джон. — Да, дорогуша, я считаю, нам есть что отпраздновать сегодня. — Фредди улыбнулся и протянул Джону руку. Помог ему накинуть рубашку и усадил на высокий стул. Джон поджал ногу под саднившую задницу и слегка сморщился, но его лицо почти сразу вытянулось, когда он оглядел богатство выбора на столе. В середине всего великолепия разнообразной еды, прямо перед сидящим Джоном лежал скрепленный большой скрепкой толстый документ. Вопросительно взглянув на Фредди, и получив в ответ утвердительный кивок, Джон придвинул его ближе и пробежал глазами, которые постепенно расширялись и начинали бегать по строчкам быстрее, по мере того, как он приближался к концу. Фредди, внимательно наблюдавший за этими метаниями, отпил из бокала, стараясь скрыть своё волнение. — Что это значит? — спросил Джон охрипшим от волнения голосом. — Это значит, что я выкупил твой контракт. И ты волен остаться или уйти от меня в любое угодное тебе время. — Фредди улыбнулся, надеясь что ему удаётся сохранить спокойное выражение на лице глядя на совершенно растерявшегося Джона, который тупо смотрел на лежащий перед ним документ и молчал. Потеряв терпение, Фредди положил руку на кисть Джона и чуть сжал безвольные пальцы. — Ты не рад? — Я… Я… Я просто не ожидал этого. — голос предательски сломался и Джон поднял, ставшие огромными и блестящими глаза на Фредди, который словно ждал от него какого-то решения. — Значит. Значит, я свободен в своих решениях? Фредди кивнул и напрягся, ожидая чего угодно. И шумно выдохнул когда Джон дёрнул его за руку и потащил к кровати, роняя на одеяло, в котором они утонули. — Я выбираю остаться с тобой. — прошептал он в поцелуй, обхватывая Фредди ногами и спускаясь губами на шею, чувствуя как он расслабляется и обнимает в ответ.