Глава 2. Ведьма.
1 апреля 2020 г. в 23:06
Чонгук уже еле волочит ноги, все тело болит от забега, но он упрямо продолжает свой путь. Осталось пройти несколько сотен метров и это придает сил. А еще злость, которая сейчас застилает глаза так, что он готов испепелить любого, кто преградит путь. Но к счастью, ранним утром, мало кто из жителей села предпочитал постели морозный воздух леса. Жизнь просыпалась тут только с восходом солнца, зарево которого только спустя час окатит прозрачное высокое небо. Вбежав в главные ворота, мужчина мельком огляделся и перевел дух — на сыром песке отчетливо проявились две пары огромных лап — и по направлению следов он понял, где стоило искать непослушное животное.
Уже за углом, Чон заметил противный скрежет — дверь, ведущая в подвал была почти выломана, сейчас волк занимался тем, что выгрызал доски, увеличивая себе проход. Чон замешкался, не зная, что предпринять остановился позади, но Форт не обратил никакого внимания, лишь продолжив крушение препятствия. Волк остановился лишь тогда, когда почувствовал неприятный укол в области холки — Чонгук вознил в друга сразу три дротика со снотворным, опасаясь, что своенравное животное вновь совершит попытку нападения. Удивленно тявкнув, Форт сделал шаг в сторону наездника, но ослабленный ядом рухнул набок. Из его пасти вывалился розовый язык, отрывысто дыша, он подрагивал телом, и тяжело свистел.
Теперь предстояло спрятать его, и Чон начал судорожно соображать, из чего можно было бы сделать носилки для стодвадцатикиллагромовой туши животного. Заметив неподалеку вольер Чита, он направился в сторону его дома, откуда намеревался стащить повозку его старика, но стоило скрипнуть калиткой, как молодняк, который друг содержал у себя во дворе тревожно залаял, привлекая внимание к непрошенному гостю. Через минуту послышалось сдавленное ругательство и возле входной появился и сам хозяин дома, лениво протирая глаза и зевая большим ртом.
— Тихо! — проорал он в ответ разбушевавшимся щенкам, но увидев Чона, удивленно протянул. — Ты что тут делаешь? Не пошел на охоту?
Но вид мужчины, как раз наоборот, производил вид, будто он вернулся с охоты, и причем, судя по взъерошенным волосам, и сочившейся из скулы крови, гнали самого Чонгука.
— Я пришел за твоей повозкой. — отмахнулся от объяснений Чон.
У него оставалось мало времени, прежде чем все проснутся, и нужно было быстрее спрятать обессиленного волка в укромное место. Нельзя, чтобы все видели вожака стаи в таком состоянии, а о том, что сказать остальным охотникам, он подумает позже.
— Стой, что случилось? — вдогонку прокричал Чит, но друг уже трусцой покидал его двор.
Прошло минут пять, пока Чит одевался и выскочил на улицу, в поисках раненого и всерьез обеспокоенного Чона. Пробежав за угол, к заброшенному хранилищу зерна, он обнаружил, как Чон пытается впихнуть своего огромного зверя в маленькое пространство повозки. Волк отчего-то выглядел безжизненным, но подойдя ближе до младшего Касано дошло, что тот просто усыплен звериной долей его же снотворного, которое он готовил для загона дичи. Чонгуку было явно тяжело — раскрасневшееся лицо выражало сосредоточенность и муку, а подрагивающая правая рука все время норовила отпустить тяжелую тушу волка.
Подбежав к нему, Чит схватил Форта за задние лапы, и вместе мужчины, наконец, смогли перенести волка на повозку.
— Куда его? — парень по привычке ссутулился, и перекинув через себя упряжку уперся животом в деревянную балку.
— Нужно спрятать, Чит. Чтобы ни одна душа не унюхала где он, понимаешь? — Чон пытался отдышаться, но теперь когда агония погони прошла, по телу растекалась усталость. — И запереть обязательно.
— Оставлю его в своем дворе? — Чит не был уверен в том, что волка требуется прятать, но нотки тревожности в голосе друга вызывали какие-то опасения.
— Запри его в вольере, и следи за стаей, чтобы не приближались — дал распоряжения Чон. — Мне нужно, чтобы волк не приходил в себя до вечера. Если кто спросит, я вернулся с охоты потому что упал и поранился, а волка отпустил на кормежку, ясно?
— Ясно. Чон? — друг обеспокоенно наблюдал за метаниями последнего, недоумевая, что же все-таки происходило между ними. — Ты в порядке?
Мужчины переглянулись долгим взглядом. Чит был другом детства, другом которому можно было доверить свою жизнь, но сейчас не хотелось ничего объяснять. Тем более, сам он не до конца осознавал с чем именно столкнулся. Он коротко кивнул, и поспешил отворить разгрызенную дверь. Чит в замешательстве наблюдал за тем, как темный силуэт исчезает в недрах подвала, после чего покатил тяжелую поклажу в сторону своего дома.
Чон прислушался к себе, думая о том, безопасно ли контактировать с ведьмой. Если она может подчинить себе волка, то она проконтролирует и его разум тоже. Но без этого разговора у него связаны руки, он не знает что делать дальше, как бороться с этой дрянью. Женщина выглядела удручающее, ее волосы выбились из косы и разметались вокруг, закрывая лицо от света. Худое тело почти не двигалось, лишь подрагивания грудной клетки свидетельствовали о том, что сидящая неуклюже на полу женщина, жива. Притянутые к полу по правую ногу скованные руки перекосили корпус, поэтому голова ведьмы упала на плечо, неестественно выгибаясь в шее. Арчи казалась мужчине абсолютно спокойной и беззаботной, однако безмятежное выражение лица было связано отнюдь не с этим.
Арчи потеряла счет времени, просыпаясь и теряя рассудок в просыревшей холодной клетке. Спустя несколько часов, как ее оставили одну к общему недомоганию добавилась резкая боль в плече, которая сводила зубы и доводила до крика. Как бы девушка не старалась контролировать себя облегчения не наступало, а лишние метания по грязному полу и мокрого от холода сена лишь усугубляли ломоту. В конце концов, она оперлась больной спиной о стену, и сцепив зубы старалась забыться. Уговаривая себя всеми силами, девушка считала раз за разом, но срывалась, заливаясь бессмысленными слезами, которые не приносили облегчения. Оно настало только под самое утро — спустя ночные метания, вместе с жаром. Арчи концентрировалась на том, как по щекам расплывается внутренний жар, отпуская несносное плечо и давая живительное забвение.
Девушка не сразу поняла, что ее кто-то трясет, прижимая к стене и близко упираясь телом. Лицо окатил холодный удар мужской пощечины.
— Говори! — Чон яростно пытался привести ведьму в чувство, раздавая удары по лицу.
Девушка открыла глаза и увидела требовательный и суровый взгляд. Глубоко внутри плескалась агрессия и жертва машинально отшатнулась от мужчины, испытывая перед мучителем животный страх. Он тот самый, что угрожал ритуальным убийством, мужчина в протертых брюках, излучающий холод и смерть. Внутри все сжалось, от страха девушка не могла вымолвить ни слова, так что очередной удар не заставил себя ждать. Громко выругавшись, мучитель сплюнул и ловко сжимая горло девушки, с новой силой врезал худощавое тельцо в камень. Свободной рукой он оголил правое плечо, с интересом разглядывая аккуратный ряд посеревших от пота ниток — шов которым искусно зашили ее рану.
Поддев ногтем нитку посередине, он безжалостно потянул палец, заставляя Арчи кричать в агонии от цепкой боли, в муках извиваться под его правой рукой. Через секунды воздух в легких закончился, а рука мучителя сжалась еще крепче, не давая возможности вздохнуть.
— Говори, тварь! Что ты сделала с моим волком?! — он чуть ослабил хватку, давай той очухаться. — Иначе прикончу прямо тут.
— Пожалуйста, — она выплевывала по слогам, глотая окончания, и сбиваясь, — я ничего не делала.
Мужчина рассверипел: одним движением он столкнул ее на пол, после чего пару раз пнув в живот, оттянул за волосы:
— Я убью тебя, слышишь? — по лицу струился пот, выдавая его напряжение, он вновь повторился с ехидством упираясь в лицо и повышая напряжение интонации. — Я убью тебя! Но должно быть, прежде тебе нужно немного развязать язык!
С этими словами, он с силой вырывает нити, скреплявшие кожу и плоть девушки, заставляя кричать и биться в агонии. Через минуту, ее голова тяжело ударяется о пол, а из уголка рта сочится алая струйка крови. Убедившись, что она лишь прикусила язык, Чон недовольно осматривает жертву. Кафтан испачкался от брызг крови, а серая юбка стала мокрой в районе бедер. Обмочилась. Ну и мерзость, от ее вида на мужчину накатывает тошнота.
Чонгук явно перестарался, но ему было тяжело контролировать себя. Конечно, вспарывать раны таким методом было не обязательно, но ярость взяла свое и он отыгрался на девчонке, как мог. Теперь удовлетворенный проявленной жестокостью он испытывал усталость. Хотелось лечь спать и проснуться совершенно здоровым, с адекватным Фортом и без вороха проблем в лице этой ведьмы. Но еще так много проблем, мужчина запирает дверь, после чего баррикадирует вход в подвал досками, тем самым скрывая растерзанную от клыков его волка дверь.
Форт практически не подает признаков жизни, разве что тихо скулит во сне, присвистывая и проживая волчьи сны. Сейчас обе проблемы Чона без сознания, но в скором времени ему придется что-то делать с этим. Долго скрывать это не удастся.
— Он будет в порядке. — приободряет понурого друга Чит.
Чон с тоской смотрит на волка, понимая, что попал в передрягу из которой ему самостоятельно не выплыть.
— Я поймал ведьму, Чит, она воровка. — произносит наконец мужчина, обреченно охватывая пятерней голову. — И она контролирует Форта, он уже два раза на меня нападал.
Завороженный поступившей информацией, Чит, молчит, открывает рот, чтобы что-то произнести, но спустя секунду сглотнув обратно сжимает губы. Так значит позавчера Чон не просто так интересовался.
— В подвале, это она? — наконец вымолвил друг. — Ты сейчас к ней ходил?
— Да. — отрывисто произнес Чон, замечая как хозяин дома рассматривает кровь на его руках, добавляет. — Она жива. Пока что. То что ты рассказывал правда?
Парнишка долго мялся, прежде чем собравшись с мыслями ответил:
— Я не уверен, Чонгук. — он зажевал нижнюю губу, подбирая правильные слова. — В смысле, я слышал это когда был ребенком, и может это и ложь, а может правда. Да и отец мог чего то напутать. Но отбросим легенды, если ты не сможешь вернуть над ним контроль, тебя убьют. Ведь даже если она сбежит с волком, и он тебя не тронет, как долго ты сможешь скрывать отсутствие вожака? Пару дней и вся стая взбесится. Старейшины спросят с тебя, и ответ, что волк просто исчез их не устроит. Начнутся поиски, а когда обнаружат, что волк сбежал с чужаком, ты потеряешь всю власть.
— А если я просто прикончу ее? — Чону совсем не хотелось быть отчепенцем, потерять волка означало, потерять статус, в конце концов такие люди становились потехой всего селения.
— Он, — Чит кивнул на Форта, — взбесится. Она его хозяйка сейчас, по крайней мере волк так думает. Он перегрызет все селение назло. Вспомни, как волк Сон А расквитался с семьей убийцы.
События пятилетней давности слишком хорошо врезались в память охотника, он содрогнулся вспомнив, как рыжий волк по кличке Карит растерзал дочку охотника убившего Сон А прямо на глазах отца. Нет, убивать девчонку опасно. Ее можно убить лишь вместе с Фортом, от этой мысли Чона растрясло. Осознание, что волк находится под смертельной угрозой физически ослабило наездника и он почувствовал как в груди клокочет паника.
— Тогда что мне делать, Чит! — взрывается мужчина, яростно отшвыривая предметы вокруг себя, пытаясь таким образом успокоится. — Отдать его ей и простится с жизнью? Я не приручу нового волка в таком возрасте!
Истерический смех сменяется всхлипыванием, и мужчина обхватывая голову падает на землю. Как он жалеет, что пошел на разведку тем днем, он не может перестать думать о том, что было бы если он не пошел той тропой, или хотя бы не позволил этой мерзавке столкутся с Фортом напрямую. Его обложили со всех сторон — непослушный волк, обязательства перед жителями, ненавистная воровка.
Друг утешительно похлопывает по плечу, понимая, что истерика была реакция на стресс. Даже он, Чит, боится потерять кого-то из малышей, что он сейчас приручает и воспитывает, и каждый раз, когда его щенки становятся полноценными членами стаи и устанавливают связь с каким то охотником в сердце что-то незримо обрывается. Чонгуку, который вмиг потерял взрослого устоявшегося волка больнее вдвойне, Читу по крайней мере не выказывают неуважения и не нападают, защищая оборванку от смерти.
— Мы должны узнать, как именно она им управляет, может есть какие-то особые слова, запахи. — Чит срывается с места, неспособный терпеть моральное поражение друга. — Устроим им встречу, возможно удастся вывести его из-под влияния ведьмы. В конце концов, убить их ты всегда успеешь.
— Как ты себе это представляешь? — хмурится Чон не поднимая головы. — Заявимся к ней и скажем: «Вот тебе волк, отпусти его?». Глупости.
— Нет, не заявимся. Она и не догадается, что это ловушка, Форт же сам, к ней стремится, не так ли? Так и воспользуемся этим, когда он чуть очухается. А случись что, я всажу в зверя такую дозу снотворного — сам себя позабудет, не то что ведьму!