Невинность

— И вы больше не виделись? — удивленно спросил Анджил, делая выпад вперед.       Зеленая трава под ним всколыхнулась. Громадный меч блестел на солнце, играя солнечными зайчиками с противником, иногда попадая прямым светом в глаза, но чаще отражаясь от кончиков волос — второй мужчина очень быстро уклонялся от своеобразной игры в догонялки. — Нет, — Сефирот парировал удар, их клинки с лязгом скрестились. — Я был не слишком трезв, — с секунду подумав и медленно вздохнув продолжил. — не понимаю зачем сказал ему это, — Хьюли напирал сильнее, будто хотел этим высказать свое недовольство. — Он тоже выпил, пусть думает, что ему это приснилось, — будто в оправдание сказал он. — Ты же пообещал парню, — с укоризной посмотрел на него мужчина.       Они снова отскакивают друг от друга, потому что кто-то отключает виртуальную реальность и зал приобретает свой прежний вид, заменяя зеленую равнину железобетонной коробкой. Они слышал писк, синхронно поворачивают голову влево и видят СОЛДАТа в красном плаще, который постукивая указательным пальцем по экрану мобильника, указывает на время. — Мальчишка сказал, что ты спас его на задании, — раздался голос Генезиса. — но последние пару месяцев на них ты отправляешься один, и уж точно не на какую-то «приставучую мелочь». Как же все-таки эта проблема свалилась на твою голову? — Да, соврал он неудачно, — согласился Сефирот, отходя от Анджила и убирая Масамуне за спину. — но, на самом деле, я и правда спас его от стада баранов, соседей по казарме, суть одна.       Продолжать тренировку им не было смысла, все равно в конечном итоге выиграл бы генерал, а Хьюли долго бы ворчал о том, что теперь ему будет заново полировать меч, тупая сторона которого в очередной раз покрылась множеством мелких царапин. — Его хотели побить? — уточнил Анджил. — Выебать, — поправил Сефирот. — Правда? — наигранно удивился Генезис. — Я думал, что это твоя прерогатива.       Мужчина бросил на него убийственный взгляд, прекрасно понимая, что его пытаются вывести на реакцию. Генезис, в свободное от Ловлесса время, часто так делал. Дух соперничества заставлял его устраивать небольшие эмоциональные поединки с Сефиротом, и пусть в физической схватке сам Рапсодос пока проигрывал, но в этих играх у них пока была компромиссная ничья, что его вполне устраивало. — Брось, Генезис, мы были всего час знакомы, а дальше мы с вами были, — спокойно ответил Сефирот. — Часа вполне могло хватить, чтобы… — Генезис! — прервал его Анджил. — Подожди, Сеф, — запнулся Рапсодос от внезапно громкого звука своего имени. — ты не думаешь, что его уже могли… растлить, пока ты убегаешь от ответственности? Сам посуди, мальчишке пары тренировок и твоего авторитета могло хватить, чтобы его больше не трогали. — Это его проблемы, — отрезал Сефирот. — Я помог ему один раз, пусть будет благодарен. Я не собираюсь возиться с какой-то малолеткой из пехоты. Всем несчастным не поможешь. — Всех несчастных не заметишь, — вмешался в разговор Анджил. — но Генезис прав, такая мелочь вполне может спасти мальчишке жизнь.       Сефирот понимал, что его друзья, скорее всего, правы, но не мог позволить себе отвлекаться на такие незначительные единицы, как какой-то едва знакомый пехотинец. Он уже тысячу раз пожалел о том, что не смог вовремя заткнуться, и пребывая в приподнятом настроении, смотря на смущенное лицо Клауда и его затуманенный взгляд, пообещал ему не «пару тренировок», а «тренировок, которые заставят всех монстров прятаться по норам». Образ СОЛДАТа и Страйфа никак не мог сложиться в единую картину в его голове. И все-таки какая-то часть его осознавала, что дав Клауду надежду на лучшее, он не должен просто про это забывать. Что-то призрачное в нём переживало за судьбу «какой-то малолетки из пехоты».

***

      Под утро Клауд вернулся в казарму вымотанный, будто и не спал вовсе. Хоть у него и получилось подремать пару часов, отключившись и свернувшись на кожаном диване под боком у генерала, бодрости ему это не добавило. Наоборот, стало ещё хуже. Сон был явно плохой идеей при его состоянии. От него ещё слегка пахло алкоголем, тело все ещё было в полурасслабленном состоянии, но голова уже начинала болеть. Клауд совершенно не ощущал себя хозяином своего тела, оно все ещё иногда плохо слушалось его, повинуясь остаткам спиртного в крови.       Страйф ожидал, что именно так и будет, но на самом деле, в компании профессиональных СОЛДАТ ему трудно было остановиться — когда Зак подливал ему ещё немного алкоголя в стакан — он смиренно пил, поскольку не хотел показаться невежливым. И это было большой ошибкой, ведь если кто-то из старших застанет его в таком виде, то его в лучшем случае ждет наказание, и не важно, что он там был по приказу Сефирота. Генерал хоть и имел множество привилегий, но всемогущим не был. Сейчас же Клауд думал только о том, как бы ему схватить чистую одежду в комнате и быстрее уйти в душ. Холодная вода обещала освежить и подарить немного желанной бодрости. Казалось, что это ему точно поможет. От мыслей о воде скручивало желудок, а пересохшее горло болезненно сжималось. Страшно хотелось пить.       Клауд хмурил брови при каждом громком звуке, опьянение постепенно спадало, оставляя после себя только желание проблеваться — из-за Зака он сам не знал, что пил и в каких количествах, и сколько всего было теперь намешано в его уставшем желудке. К горлу подступала тошнота, но Страйф давил это чувство, быстро скидывая с себя часть пехотинской формы, хватая полотенце и готовясь выйти из казармы, в которую он вошёл с минуту назад.       Сейчас уже было время подъема, поэтому он не удивился тому, что его соседи уже проснулись. Избежать контакта с ними стало для него первостепенной задачей. Клауд уже собирался выйти за дверь, как услышал в спину: — Как ночка, Страйф? — раздался знакомый голос и Клауд тут же напрягся. — Хорошо он тебя отжарил?       Клауд обернулся и хмуро уставился на пехотинца, который, как ни в чем не бывало, шнуровал берцы и исподлобья смотрел в его сторону. На лице парня играла какая-то странная улыбка. — Не думай, что он такой же, как ты — все равно не дотянешься, — рассерженно бросил Клауд и чуть самодовольно добавил, вспоминая события прошлой ночи. — Генерал будет тренировать меня в СОЛДАТы. — С чего бы ему тренировать тебя? — аргумент не подействовал и шутки посыпались с новой силой, но уже от другого соседа. — Неужто расплачиваешься натурой?       Клауд запнулся от возмущения, что-то проворчал себе под нос, быстро развернулся и вышел из казармы, шумно прикрыв за собой дверь. Проклиная сослуживцев за мстительность, он прекрасно понимал, что поток пошлых шуток в свой адрес у него теперь точно остановить не получится. И их даже можно было понять: Сефирот самолично увел Клауда куда-то на всю ночь, откуда тот вернулся вымотанным и пьяным — будто генерал действительно напоил его и делал с ним разные вещи, что было категорической неправдой, которую опровергнуть все же не получилось.       В душ ещё не выстроилась очередь, поэтому Страйф быстро скинул с себя одежду, включил воду похолоднее и шагнул под ледяные капли, смывающие за собой головную боль и усталость. Стало чуть легче и у Клауда почти получилось прийти в себя. Однако, в голову закрадывались мысли, что с таким человеком как Сефирот, он и правда готов бы расплачиваться за тренировки самим собой, только об этом никто не должен знать, сам генерал в тем более.

***

      Но проходит неделя, а Страйфу так и не поступает приказ о начале тренировок. Да и с чего бы вдруг кому-то настолько значительному, как Сефирот, обращать внимание на такую пылинку, как Клауд.       В его жизни совершенно ничего не меняется, кроме того, что вместо присвистывания в след, он теперь слышит издевки о том, что его наивностью воспользовались, а расплачиваться индивидуальными занятиями не собираются. Клауд успокаивает себя мыслями о том, что генерал, вероятно, сейчас слишком занят, чтобы уделять ему время, но совсем скоро все изменится, и он обязательно его позовет, и тогда Страйф уже будет в состоянии дать хоть какой-то отпор обидчикам. Те, хоть его больше и не лапали, опасаясь трогать игрушку самого Сефирота, но не упускали момента грязно шутить про их отношения, почему-то считая, что их слова никогда не дойдут до генерала и им ничего за это не будет.       Клауд проводит все свое свободное время в тренировочном зале для пехотинцев, который не отличается особыми изысками, не говоря уже об отсутствии системы виртуальной реальности. Простые тренажеры, небольшой закуток с неподвижными мишенями и пространство с матами для рукопашки — большего их подготовка не требует.       Страйфу остается только часами стрелять по мишеням, пока руки не начнут неметь от взрывной отдачи. Возвращается в казармы Клауд перед самым отбоем. Тренируя сам себя до изнеможения он просто коротает время в ожидании Сефирота. Физическая усталость иногда помогает избавиться от навязчивых мыслей, что генерал, будучи пьяным, просто пообещал ему невозможное, а на утро уже раскаивался о сказанном. Клауд понимает, что ни на что претендовать он не может, и от собственного бессилия становится ещё противнее. Страйф старательно отгоняет от себя давящее чувство простой детской обиды, старается доказать самому себе, что вовсе не расстраивается, что однажды он сможет все и без посторонней помощи и ничье покровительство ему не нужно.

***

— Ты так и не видел мальчишку? — поинтересовался Анджил, прерывая тишину, в которой они разбирали рабочую документацию директора Лазарда, где было приказано отсортировать миссии по степени сложности.       Когда в окрестностях Мидгара появлялись новые монстры, им, как тем, кто в данной области разбирался с практической точки зрения, была отведена задача перепроверить все уровни. Нередко оказывалось, что верхушка недооценивала мутантов, и Шинра несли потери среди пехоты, а иногда и среди СОЛДАТ. — Как думаешь, Анджил, у меня есть на него время? — задал риторический вопрос Сефирот, пихая в его сторону стопку бумаг и ловя на себе уставший взгляд. — Вот и я думаю, что сейчас другой мелочи хватает.       Генерал едва поморщился от фотографии разрубленного тела мутанта из трущоб, чем-то напоминающего помесь крысы и жабы, и поставил ему единицу из десяти, по степени опасности, тут же передавая листок на рассмотрение Хьюли. — Ну и рожа, — прокомментировал тот, и тут же вернулся к прежней теме. — Судя по твоему рассказу, я бы его соседям поставил твердую семерку, — и поймав косой взгляд Сефирота, уточнил. — Может и не убьют, но покалечить могут. — Не настолько же он слабый, — фыркнул генерал в ответ.       Анджил неоднозначно повел рукой и замолчал, оставляя Сефирота наедине с его мыслями.

***

— Да мы уже тренировались! — раздраженно бросает Клауд, уставший от непрекращающегося потока дерьма в их с Сефиротом сторону.       Нелицеприятные слухи уже давно вышли за пределы их комнаты и непрекращающиеся нападки, он же все-таки теперь особенный, а значит козёл отпущения, уже порядком успели надоесть. Если в самом начале у Страйфа получалось их игнорировать, то потом он уже просто перестал справляться с эмоциональным давлением. — Не пизди, Страйф, все знают, где ты проводишь свои вечера, и уж точно не на СОЛДАТских этажах.       Ему не поверили.       Уголки губ Клауд дрогнули и он ничего не ответил, хотя бы потому, что его оппоненты были правы. Он действительно вечерами стрелял. Да и доказательств обратного у него не было. Ему было жутко обидно от того, что сейчас он никак не мог опровергнуть их слова и даже немного злился на Сефирота за то, что он все никак не появлялся и не спасал его в очередной раз от персонального кошмара. Клауду было стыдно за самого себя, когда в его голове появлялись подобные мысли.       Заметив его замешательство один из пехотинцев предложил: — Мы можем решить этот спор поединком. Один на один. Если сам Вутайский демон с тобой работал, то ты любого из нас на раз-два сделаешь. — Идёт, — пересилив страх, соглашается Страйф.

***

      Синяк под правым глазом и сломанный нос, который пришлось вправлять в санчасти — ещё можно было спрятать под шлемом. Расплывшуюся синим пятном гематому под лопатками и на бедре — не видно под формой. Разбитую губу иногда получается скрыть под шарфом.       Не стоит говорить о том, что тот бой у него выиграть не получилось. Прикинув, что раз Страйф и правда тренирован самим Сефиротом, остальными единогласно было решено выставить ему противником одного из самых крупных пехотинцев. И хоть Клауд не был уж совсем безнадежным, его мышечной массы в нем было недостаточно для победы. Одной ловкости не хватило.       Пережить боль у Клауда получается неплохо, обиду скрыть сложнее. С одной стороны Страйф понимает, что если бы не храбрился перед соседями, то ничего этого бы не было, по крайней мере вчера. Бессмысленная бравада привела только к тому, что он окончательно доказал остальным, что ничего он не может, ещё и пытается обманывать в придачу. А ещё учитывая его недоступность и скверный нрав, уровень ненависти к нему возрастал в геометрической прогрессии.       Клауд идет вперед по коридору не замечая никого вокруг. Мысли в его голове путаются и не получается сконцентрироваться ни на одной. Он пару раз даже чуть не врезается во встречных им людей.       Мимо него проходит высокая фигура, краем глаза Страйф замечает серебряные длинные волосы и запинается на ровном месте, чем привлекает внимание мужчины. Сердце Клауда делает кульбит, он понимает, что «сейчас» или другого шанса у него уже не будет, но не может вымолвить и слова. Страшнее смеющихся над ним пехотинцев, только смеющийся над его наивностью СОЛДАТ первого ранга. Генерал.       Сефирот бросает на него беглый взгляд и Клауд автоматически выравнивается отдавая честь. Отработанный механизм, который в них вбили ещё в первые дни в армии — всегда вести себя уважительно с теми, кто выше по званию.       Генерал с секунду смотрит на пехотинца перед ним. Большой шарф теперь не скрывает нижнюю часть лица Клауда и трещину на нижней губе с подсохшей корочкой крови уже не получается скрыть. Мужчина хочет, чтобы его догадка оказалась ложной. — Страйф, — зовет Сефирот и мальчишка легко вздрагивает. Генерал понимает, что угадал и перед ним действительно стоит Клауд Страйф. Мальчишка, из-за которого он едва не поссорился с Хьюли, пока тот старательно отпинывал ему мозги нарушенным обещанием. — Да, сэр, — ровно отвечает Клауд.       Мужчина с секунду думает, тяжело вздыхает, потому что чертов Анджил оказался прав и Страйф действительно не настолько силен, как он в его возрасте, и не может полноценно постоять за себя, и пара уроков от Сефирота ему действительно не помешают. Свои обещания, пусть и сказанные в пьяном веселье, нужно было исполнить. Хоть генерал и делал вид, что ему совершенно плевать на «какую-то малолетку из пехоты», на деле его мысли нередко возвращались к тому вечеру и он думал о том, что было бы, если бы он не появился в тогда, не обратил бы внимание, оставил все как есть. — За мной, рядовой, — само срывается с его губ.       Вплоть до личного кабинета Сефирота они идут в полном молчании. Клауд не решается ничего спросить, а Сефироту сейчас попросту нечего сказать. Он обдумывает дальнейший план действий. Мимо двери той пройти не смог. Клауда в комнате с соседями оставить тоже не получилось. Рот вовремя закрыть совершенно не вышло. Спустя время не заметить мальчишку было трудно. Заглушить совесть, приказывающую не упускать такой шанс и исполнить обещанное, было и того сложнее.       Страйф временами открывает рот, намереваясь что-то спросить, и тут же закрывает. В нем смешивается радость от происходящего и некая обида, что этого не случилось раньше. Первое справедливо переваливает и у Клауда больше не получается злиться.