Happy Orgasming

На следующее утро Чонгук просыпается словно другим человеком. Юнги и Намджун все еще спят рядом с ним: Мин лежит спиной, рука Чона обнимает его, а лидер прижимается со спины. Даже не поднимаясь с кровати, парень знает, что чувствует себя хорошо этим утром и готовым встретить день с новыми силами. Обычно он всегда просыпается в таком настроении, но теперь всё кардинально отличается, особенно в последние два дня — после его первого раза с хёнами. Первый раз. Удивительно. Он не может поверить, что был второй. Чонгук немного боится думать об этом по многим причинам. Просто мысль о произошедшем прошлой ночью и о том, как это повлияет на их отношения, пугает его, но... Чон делает глубокий вдох. То, как он ведёт себя с ними, как подчиняется и отдается, отказываясь от малейшей возможности контролировать хоть что-то... ужасает. Это совсем не похоже на него. Да он, блять, отключился! На сорок минут! Какого чёрта?! Чонгук слышит, как позади него Намджун издаёт звук, похожий на стон и зевок одновременно, а после резко выдыхает, выдёргивая Чона из своих мыслей. Его рука сильнее сжимается вокруг живота младшего, и у того невольно вырывается немного хриплый смех. Ким, инстинктивно прижимающий донсена к себе, делает макнэ счастливым. — Утра, — бурчит Намджун и, боже, его голос такой хриплый. — Утра, — шепчет Чонгук в ответ. Юнги напрягается под рукой макнэ, но быстро расслабляется. — Почему ты проснулся так рано? — спрашивает Джун, гладя парня по животу. — Откуда ты знаешь, что рано? — парирует тот, улыбаясь самому себе. — Будильник ещё не прозвенел, — говорит Намджун. — Значит, ещё рано. — Почему вы не спите? — прохрипел неожиданно Юнги, который, по-видимому, тоже проснулся. — Не знаю, — ответил лидер, зевая и потягиваясь; его бёдра прижимаются к заднице Чонгука как и до этого, но младший заставляет себя не думать об этом. — Гуки проснулся, поэтому я тоже. — Спите дальше, — снова хрипит рэпер, шевелясь в чужих объятиях. Он переворачивается на другую сторону, пряча лицо в футболке Чона. — Хён, — Намджун не сдерживает смех при виде такой картины. — Заткнись, — говорит тот в футболку младшего, прижимаясь ещё сильнее. Сердце Чонгука замирает так же, как и всё его тело. Юнги такой милый. Ким убирает руку с живота макнэ и кладет её на голову Мину, запуская руку в волосы. — Ты очарователен, — говорит он, возвращая руку обратно и прижимаясь сзади своим носом к шее. — Вовсе нет. Чёрт, умолкни, — говорит Юнги, но в его голосе не было слышно злости. — Теперь я не могу уснуть. — О чём ты говоришь? — Намджун поднял голову и продолжил: — Ты уснул посреди фотосессии, когда вокруг тебя шумело миллион людей. Тот оторвался от груди Чонгука и посмотрел на младшего. — Почему ты диссишь меня в такую рань? — грубо и слегка нахально отвечает Юнги. — Я слишком устал, чтобы пререкаться с тобой. Намджун фыркнул, на что тот улыбнулся, и сердце Чонгука снова замирает. Боже, он хочет просто наклониться и поцеловать их. Один раз. Всего лишь один. А потом Юнги... целует его. В губы. В эту же чёртову секунду. Поцелуй был слишком коротким, а Чонгук был слишком удивлён, чтобы ответить. — Утро, милый, — улыбнувшись, прошептал Мин, выглядя внезапно более проснувшимся. — Как ты себя чувствуешь? Он слишком ошеломлён, чтобы ответить, а его губы... покалывают. Юнги в недоумении хмурится. — Э, — Чонгук пытается ответить. — Хорошо? — Звучишь не очень уверенно, — осторожно говорит тот. — Хорошо, — пробует Чон ещё раз, стараясь придать на этот раз уверенности своему голосу. — Отлично. — Отлично, — вторит Юнги и снова улыбается. — Никакой... — начинает Намджун. — Пустоты? Чонгук немного покраснел: — Нет, я в порядке. Чувствую себя отдохнувшим. — Отлично, — прошептал лидер. Он отодвинулся от парня, легонько толкнул его на спину, а после наклонился и тоже поцеловал его в губы. Поцелуй Намджуна длился чуть дольше, чем поцелуй Юнги, и немного решительнее. Сердцебиение Чонгука ускоряется, и он закрывает глаза слишком поздно, а затем тот отстраняется. Чон осознаёт, что должен был делать то же самое, но просто не до конца успел понять, что Ким целует его, так что в итоге просто остаётся неподвижным. Не похоже, что Намджуна это сильно волновало, по крайней мере, первые несколько секунд, когда его губы накрыли чужие, но затем он отодвинулся и... покраснел. — Извини, — застенчиво улыбаясь, сказал лидер. — Утреннее дыхание. — О, — восклицает Чонгук. — Это не-, — он мотает головой. — Я-, — он, правда, не знает, что сказать. — Ты выглядишь немного, — Ким хмурится, а его улыбка становится неуверенной, — удивлённым? Чонгук чувствует, как двигает губами, но не может издать ни звука. — Ты уверен, что всё в порядке? — спрашивает тот. — Я просто не ожидал, что ты меня поцелуешь этим утром, — торопливо шепчет Чон и сразу же жалеет о сказанном. Боже, в его голосе столько отчаяния. Намджун открывает рот, чтобы что-то сказать, но так и держит его открытым, пока Юнги застывает рядом с ним. Страшно. В этом есть что-то пугающее и холодное, сбивающее с толку. Чонгук действительно пожалел, что сказал это. Только он собирается извиниться, как Мин прерывает его: — Прости меня, — он хмурит брови, на секунду отводя взгляд, широко раскрыв глаза. — Я не знал, что ты не... я даже не подумал об этом... прости. — Да, — Намджун отодвигается от Чонгука. — Меня тоже. — Подождите, — запутавшись, говорит младший. — Почему? За что вы извиняетесь? — Мы должны были-, — Мин пытается объяснить и хмурится ещё больше. — Я не должен был думать, что ты нормально к этому отнесёшься, я- — Что? — пораженно спрашивает младший. Они думают, что он не хотел целоваться с ними? — Нет, это не... Парень замолкает, понимая, что не горит желанием так открыто признавать, что хочет продолжать наслаждаться их поцелуями, даже если сказанное их утешит. Признать такое будет... слишком. Слишком уязвимым и реальным. Но старшие ничего не говорят и выглядят очень удивлёнными и взволнованными; просто ждут, пока Чонгук что-нибудь скажет, и он не может видеть их настолько расстроенными, поэтому отставляет свою гордость. — Дело не в этом, я... — Чон хмурится. — Я хотел поцеловать вас. — он приподнимается на кровати и смущается. — Я- я просто не... правда не думал, что вы сами захотите, поэтому не стал... Юнги открыл рот, но Чонгук продолжил: — Я имею в виду, что ты сказал, что это случится только один раз, — промямлил он. — Я просто подумал, что это значит... я не знаю, не знаю, что я подумал. Просто проснулся без единой возможности даже обдумать это, но я действительно не предполагал, что мы будем целоваться- — Эй, — прервав младшего, Намджун треплет его за щеку. — Мы в порядке. Чонгук поджал губы, испуская прерывистый вздох. — Правда? — спросил он, и его голос такой чертовски слабый. Юнги переворачивается на бок и смахивает волосы с его лба. — Конечно, — отвечает Джун. — Что бы ни случилось, мы в порядке. На лице Мина появляется маленькая улыбка. — Хорошо, — выдыхает Чонгук. — Хорошо? — переспросил мягко лидер. — Да. — Нам следует, наверное... — Юнги прерывается. — Нет, не следует, мы должны это обсудить, — он кривится, — Хотя бы немного, даже если это неловко. Вчера было... «Удивительно», хочет сказать младший. — По-другому, — вместо этого говорит рэпер, заканчивая свою мысль. Намджун кивает. — Незапланированно, — добавляет тот следом. Лидер снова кивает. — Внезапно, — шепчет Чон. — Мы обязаны об этом поговорить, — Юнги тоже мотает головой. — Поговорить об этом как? — недоумевает Чонгук. — О чём тут можно говорить? Не дождавшись ответа, продолжает: — Не то чтобы мы этого не прояснили ранее, — ему больно говорить об этом настолько, что сердце в груди сжимается. — Это было на один раз... чтобы помочь мне выбраться из... сабдропа. — Эй, — возмутился Юнги. — Мы занялись сексом не для того, чтобы вытащить тебя из него, — он заявляет совершенно серьёзно. — Когда мы пришли побыть с тобой и обняться, тогда действительно помогали выйти тебе из сабдропа. Но секс... секс был не для того, чтобы вытащить тебя из него, это было просто... был-, — он хмурится, не в силах договорить. — Чем-то, что казалось правильным, — заканчивает Намджун за хёна. — То, чего мы все хотели. В тот момент. Чонгук проглатывает подавляющее желание обнять их. Почему ему так хорошо от слов старшего о том, что они хотели его? — В этот раз дело было не только в тебе, — голос Юнги стал ниже, мягче. — Это было... для всех нас, хорошо? Тебе нужно это знать. — Да, — Чонгук кивает, выдыхая. — Да, хорошо. Мин выглядел так, словно хотел сказать что-то, но они все просидели в тишине ещё несколько минут. — Что мы будем делать? — Чон снова нарушает тишину. Хёны сосредоточенно смотрят на него, но ничего не говорят. Они что, просто собираются игнорировать происходящее? Они поцеловались и теперь всегда смогут это делать? Займутся ли они снова сексом, или это было чем-то спонтанным? Может, он был на один раз, и никто никогда больше не поднимет данную тему? Чонгук даже не знает, чего хочет сам. — Что мы будем делать? — повторяет вопрос. — Я не знаю, — Юнги отвечает так тихо, что младший едва расслышал его. — Нам просто... — Намджун начинает, но ненадолго замолкает. — Нам просто нужно успокоиться. Нам, скорее всего, придётся больше говорить об этом, но я... ещё слишком рано, правда. У меня не было времени подумать, как и у вас, — на секунду его рот открывается. — Я не знаю, что сказать сейчас. Юнги глубоко вздыхает и садится. Куда делась вся энергия, которая, как думал Чонгук, у него была? — Окей, — выдохнул Мин, поворачиваясь к ним. — Эм... — Ложись обратно, — прижимая младшего ближе, говорит лидер. Чон вздрагивает, ошеломлённый восторгом от того, что Намджун всё ещё обнимает его. — Что? — не понимает Юнги. — Будильник еще не прозвенел, — мягко говорит Ким. — Мы даже не должны были просыпаться. Ляг и, блять, обнимайся, делая вид, что все это имеет смысл, пока будильник не сработает, а потом мы подумаем. Итак, Намджун кладет голову на плечо Чонгука и прижимает младшего еще ближе. Тот прилагает максимум усилий, чтобы не раскрошиться тут и там, позволяя хёну обнимать его, пока Юнги смотрит. Рэпер вообще не двигается минуту или две, продолжая неуверенно глядеть на них, а затем сдаётся и падает обратно. Он ложится спиной к Чону, берёт его руку и дёргается, пока парень не обхватывает его рукой. В итоге они лежат вот так и обнимаются в абсолютной тишине. Чувствуется небольшой дискомфорт, но это всё ещё стоит того, чтобы просто недолго находиться в их руках. Чонгук практически уверен, что Юнги снова заснул, но не может понять, спит ли Намджун. Может быть, лидер тоже уснул. Младший не засыпает, а наслаждается каждой секундой, но не позволяет себе обдумывать поднявшуюся тему. Чон знает, что в любом случае будет думать об этом весь день. Спрашивать себя о том, что всё это значит, что им нужно делать и кем они друг другу приходятся, что считается правильным, а что — нет. Он знает, что так и будет, но... Намджун сказал не забивать этим голову сейчас, по крайней мере, пока не зазвенит будильник, так что Чонгук прислушивается к его словам и засыпает. Когда будильник наконец прозвенел, они все тихо разбежались. Никаких поцелуев. Они просто ушли и оставили Чонгука одного. Сегодня ему тоже грустно, но ощущается совсем по-другому; пустоты, как два дня назад, нет, зато чувство одиночества накрывает с головой. Парень немного скучает по хёнам, но это не вызывает физической боли в груди. Он чувствует усталость, но это скорее что-то эмоциональное, та усталость, которая похожа на боязнь перед неизвестным. Только из-за этого Чон задумывается, что этот сабдроп мог быть реальным. Во время практики Чонгук наблюдает за Юнги и Намджуном больше, чем обычно и замечает, что те тоже за ним приглядывают. Возможно, они всё ещё волнуются о нём; ищут признаки, что младший не в порядке, несмотря на то, что он утверждал обратное. Чон не винит хёнов, потому что поступил бы так же, окажись на их месте. Лично Чонгук смотрит за старшими потому, что он запутался. Он действительно не знает, что сейчас произойдёт. Происходящее было не похоже на их первый раз, который случился только для того, чтобы помочь ему. Это было для них всех, и это не та вещь, которую можно просто... игнорировать. Произошедшее изменит их отношения, если уже не изменило. Из-за этого они поцеловались на следующее утро и даже не думали, что это странно, пока Чонгук не сказал. Он жалеет, что поднял эту тему. Жалеет о том, что сказанное им заставило старших прекратить, и они могут никогда больше этого не сделать. Это тоже его беспокоит. С каких пор Чонгук так сильно хочет, чтобы хёны его поцеловали? Когда это желание начало казаться нормальным? Почему он всё ещё хочет этого после того, как его проблема с оргазмами решилась, и сейчас они... сделали то, что сделали? У него появился шанс поцеловать их и заставить чувствовать себя хорошо, несомненно, но он не должен до сих пор хотеть чего-то подобного. Есть ли у Чонгука краш? Это чувство не похоже на него. Парень чувствует что-то большее, чем краш, но вместе с тем и что-то отличающееся от этого. Он любит их. Он любит старших уже многие годы, но ведь это не в романтическом плане, да? И если это правда, то... почему до сих пор хочет целовать их? Чон так потерян и ни в чём не уверен; переживает, что их дружба перестанет быть такой крепкой, потому что произошедшее между ними будет постоянно висеть, как тёмное облако. Он больше не понимает, что чувствует. Что ему теперь делать? Как они должны больше об этом говорить, если Чонгук сам не понимает, что происходит? Всё, что ему остаётся, так это надеяться, что Намджун и Юнги найдут ответы. Может быть они даже смогут объяснить ему, почему он чувствует себя так: почему он хочет целовать их, обнимать, несмотря на то, что уже произошло. Старшие же объяснили ему все остальные непонятные до этого чувства, связанные с сабдропом. Вдруг есть ещё что-то, чего он не знает, ещё какой-нибудь саб... что-то, или типа того. Плевать. Он идиот. Ему просто нужно сосредоточиться на пении и танцах. Они почти не разговаривают, почти целый день они говорили друг с другом только по необходимости. Это немного задевает, но Чонгук понимает. Они же все в одной лодке, правда? Юнги и Намджун, наверное, тоже не знают, как себя вести. Им нужно больше времени, чтобы обо всём подумать. Но пока парень лежит один в своём номере отеля, от понимания ситуации не становится легче. Чонгук старается больше думать о своих чувствах, найти какое-то объяснение и прийти к каким-то выводам, но всё, о чём он может думать, это то, как сильно хочет, чтобы старшие были с ним сейчас, целовали его и обнимали, а также о том, что он не должен хотеть всего этого. Единственная вещь, о которой он думает помимо прочего — то, как отключился вчера. Сорок минут. Сорок чёртовых минут. Это не кажется шуткой: никогда Чонгук за всю свою жизнь не мог даже представить такого. Такой напряжённости и доверия между ним и партнёром. Чон бы никогда не позволил себе настолько расслабиться с кем бы то ни было. Никогда. Только с Юнги и Намджуном он чувствовал себя в такой безопасности. Тем не менее, это до сих пор пугающе. Чонгук потерял счёт времени, как будто прошла всего секунда. Целых сорок минут он не чувствовал ничего, кроме доверия, безопасности и бесконечного счастья. Голова пустая, сердце наполнено, и ничего, кроме этого. Даже не заметил, как Юнги и Намджун почистили его. Осознание того, что такое может произойти с ним... пугает. Что если это произойдёт, пока он будет с кем-то другим? Теперь, когда он знает, как ощущается эта легкость, что делать, если то же случится и во время секса с другими партнёрами? Он не может этого допустить. Он никому не может достаточно доверять для такого, но когда его тело узнало, какое восхитительное это чувство, это может произойти снова. Его тело может захотеть этого снова, даже если он не будет чувствовать себя в надёжных руках. Что ему тогда делать? На часах почти полночь, когда раздаётся тихий стук в дверь. Чонгук только начинает засыпать, утомив себя своими же мыслями, но он встаёт, немного пошатываясь. Когда смотрит в глазок, то видит стоящих Намджуна и Юнги. Его первая реакция — простое недоумение, выражающееся в вопросе, зачем они пришли, но потом возникает надежда на то, что, может быть, хёны снова хотят обниматься. Страх сковывает всё тело, когда Чонгук допускает мысль, что те могли прийти для «разговора об этом» и хотят притворяться, будто ничего между ними не произошло; они никогда не захотят целоваться или обниматься снова. Возможно, Чон в корне не прав в своих предположениях, да и разговор, вообще-то, не будет такой уж плохой вещью. — Привет. Прости, уже поздно, — прошептал Юнги, когда Чонгук впускает их внутрь. Намджун закрыл за ними дверь, запирая её, и пульс Чонгука ускоряется. Может быть, хёны собираются остаться. И обниматься с ним. И даже поцелуют его. Ким не закрыл бы дверь, если бы они не планировали задержаться, да? — Да, — Намджун повернулся к парням. — Мы подумали, что ты уже спишь, но решили попытаться. — Зачем? — спрашивает Чонгук. — Хотели убедиться... — Мин делает глубокий вдох, — что ты в порядке и не проходишь через это снова. — Сабдроп? — младший уточняет, неуверенный, понял ли Юнги правильно. — Да, — подтверждает тот. — Не думаю, что он у меня есть, — честно говорит Чонгук, надеясь, что хёны не уйдут после этого. — Я не чувствую того, что чувствовал два дня назад. — Это, — Юнги кивает. — Это хорошо. — Мы написали друг другу, — говорит Намджун, пожимая плечами и стараясь звучать не сильно обеспокоенным. — Подумали, что нам стоит провести ночь здесь, чтобы убедиться, что всё хорошо. — Но это не просто-, — торопится объяснить Юнги. — Это не просто одолжение, которое мы делаем тебе, — Мин открывает рот, чтобы продолжить, но молчит какое-то время. — Мы, эм... — он бросает взгляд на Намджуна. — Я... я хотел остаться... и для себя тоже. — Хотел близости, — шепчет Чонгук, вспоминая слова старшего о том, как справляется со связями на одну ночь. — После того, что мы сделали. Юнги, краснея, опускает взгляд в пол и после секундного молчания кивает. Эту близость он должен был получить вчера с поцелуями, но потом они сделали то, что сделали. Итог вечера действительно был похож на одноразовый перепих, так что для Мина есть смысл хотеть близости. Чонгук знает это, потому что желает того же. Чон улыбается, не зная, должен ли испытывать счастье из-за того, как хён себя чувствует, но всё равно счастлив. Знание того, что Юнги тоже хочет обниматься, делает его по-дурацки счастливым. Он задумывается, был ли Юнги тем, кто позвал Намджуна с собой, потому что ему было не комфортно прийти к младшему одному, или, может быть, Мин позвал лидера потому, что тот тоже был частью вчерашнего «перепихона», несмотря на тот факт, что никогда не прикасались друг к другу в сексуальном плане. Возможно ли, что Юнги хочет сблизиться и с Намджуном? Чонгук понимает, что ничего страшного не случится, если спросит, особенно есть шанс, что лидер на самом деле не хочет здесь быть. — Это ты пригласил Намджун-хёна прийти с тобой, хён? — Чон неловко улыбается и переводит взгляд на Кима. — Потому что, — он устанавливает с ним зрительный контакт, — ты не обязан быть здесь, если не хочешь. Старший открывает рот, но с губ не слетает ни слова. — На самом деле, это была идея Джуна, — сказал Юнги. — Думаю, у меня не хватило бы, — он снова опускает взгляд, — смелости прийти сюда одному, если бы он не предложил. — Вот как, — выдыхает Чонгук, чувствуя, как его сердце наполняется любовью. Они оба хотят быть с ним сейчас. Намджун смущённо потирает заднюю часть шеи. — Нам не нужно... быть здесь, — он хмурится. — Знаешь, если ты не хочешь, чтобы мы были тут. Мы просто... я просто-, — Ким делает глубокий вдох, — всё ещё беспокоюсь. Даже после того, как ты сказал, что всё нормально. Я... я не знаю, — он качает головой. — Извини. — Всё хорошо, — говорит Чонгук, обнимая себя. — Я тоже не знаю, правда. — Тебе холодно? — обеспокоенно спрашивает Ким. — Что? — младший не понимает, о чём говорит Намджун, пока не видит, как тот смотрит вниз на его торс, обхватываемый руками. — Нет, я... — в комнате вполне тепло, а он подсознательно обнимает себя. Это так, блять, неловко. Парень опускает руки, не зная, что сказать. — Я просто... начал засыпать, когда вы пришли. Это никак не похоже на объяснение тому, что Чонгук делал, но Намджун всё равно кивает, как будто бы это имеет смысл. — Так, — спрашивает Юнги, — ты не против, чтобы мы остались? Чонгук до сих пор немного смущён, но нерешительно кивает. На лице Мина проскальзывает застенчивая улыбка, а потом он проходит мимо макнэ, прямо к кровати, залезая под одеяло. Чон слышит хриплый смех Намджуна позади и внезапно хён берёт за руку, говорит «давай же» и тянет за собой на постель. После того, как Ким заводит будильник, Чонгук обнаруживает себя в том же положении, что и прошлой ночью: на спине, с прижатыми по бокам хёнами. Похоже, что ни у кого нет намерения ложиться спать. Старшие просто нежно обнимают парня, а Намджун медленно водит пальцами по его груди. Тем не менее, ощущается небольшое напряжение и чувство недосказанности. Но несмотря на то, что Чон хочет, чтобы это всё исчезло, он не знает, что для этого нужно сделать. Парень не может просто сказать, что хочет поцеловать их снова. Это не то, что можно просто произнести вслух. Ко всему прочему, не может утверждать, что имеет краш на хёнов, потому что не до конца уверен в своих чувствах. Даже если бы и знал наверняка, Чонгук не думает, что смог бы рассказать об этом. И ему трудно поделиться своими переживания насчёт сабспейса, потому что... что ж, он и сам не уверен в причинах. Разговор на эту тему необходим, но страх останавливает. — Как прошёл твой день? — неожиданно поинтересовался Юнги. — Я же весь день был с вами, — отвечает младший. — Да, но-, — Мин пытается объясниться, но замолкает и вздыхает. — Это ты так пытаешься привести нас к... — спрашивает Чон, — тому самому разговору? Рэпер ловит на себе взгляд Чонгука, а рука Намджуна на секунду перестает двигаться по груди младшего, затем снова возобновляя ласку. — Есть что-то, о чём ты хочешь рассказать? — нежно спрашивает Юнги. О многих вещах. — Я волнуюсь, — едва слышно говорит Чон. — О чём? — спрашивает Мин. — О переменах. — Ты говоришь о том, что наша дружба изменилась? — уточняет Юнги. Чонгук кивает в ответ. Тихо. — Мы занялись сексом, — озвучивает вслух очевидный факт макнэ. — Да, — Юнги не сдерживает улыбку на подобное заявление. — Ага, — вторит ему Намджун. — Это всё меняет, — шепчет Чон. — Не обязательно перемены должны быть плохими, — говорит Ким. — К тому же, если мы просто не дадим произошедшему повлиять на нас... — Притворимся, что ничего не было? — спрашивает Чонгук, а потом бормочет, прямо как Юнги. — Не думаю, что у нас большой выбор. Намджун моргает: — Нет, не делать вид, будто этого не произошло. — Тогда как? — не понимает Чонгук. — Я не знаю, как именно, — признаётся лидер, — но... будет лучше, если мы не будем полностью это игнорировать. Это может быть просто... ещё одним аспектом нашей дружбы. Просто немного дополнительной информацией друг о друге, — ничего не услышав в ответ, он добавляет с поддельной улыбкой. — Может быть, мы однажды даже сможем посмеяться над этим. — Ничего смешного, — шепчет Юнги. — Да, я знаю, — соглашается Ким и хмурится. — Было страшно, — выпаливает макнэ. — Страшно? — глаза Намджуна округляются. — Это не-, — Чон пытается объяснить, что имеет в виду. — Не то чтобы страшно-страшно, скорее, — он выдыхает, прежде чем сказать: — Меня напугало то, что было в конце. — В конце, — повторяет лидер, всё ещё выглядя удивлённым и очень взволнованным. — Я вроде как... отключился, — шепчет младший. — На сорок минут. — А, — Ким заметно расслабляется. — Сорок минут, — продолжает Чон. — Это не нормально. — Это нормально, — пытается успокоить его Юнги. — Нет, это не так, — доказывает Чонгук. — Я не думаю, что правда прошло сорок минут, — заявляет Намджун. — Полагаю, это длилось столько же, сколько и в первый раз, когда у тебя был сильный сабспейс пару минут, а потом... я думаю, что ты заснул. Это был длинный день: концерт, сабдроп... секс. Ты вымотался, а потом очень сильно и быстро расслабился. Думаю, ты просто уснул. — Это не меняет сути, — снова спорит Чон. — Даже если это длилось несколько минут, а не сорок, я вырубился, — он вздыхает. — Я потерял счёт времени. — Сабспейс, — Мин вспоминает. — Он был довольно сильным. Младший, сильно нахмурившись, резко выдыхает и повторяет: — Это не нормально. — Конечно, нормально, — спорит Ким. — Нет, — Чонгук мотает головой, — Нет, нет, нет, нет. — Почему ты так говоришь? — спрашивает Юнги, — Тебе не понравилось? Это должно было быть приятно. Чон качает головой: — Нет, мне понравилось, я просто-, — он делает глубокий вдох, а затем рвано выдыхает. — Я отключился. — Ты, — Намджун пододвигается ближе к макнэ. — Ты не чувствовал себя в безопасности? Поэтому ты... так напуган? — Нет, я, — Чонгук прикрывает глаза, — Я чувствовал, что могу вам доверять, я в надёжных руках, — он снова делает рваный вдох. — Хотя, это всё ещё было безумно страшно. Юнги крепче сжимает его в объятиях. — С тобой раньше никогда такого не было? — спрашивает лидер. Чон качает головой. — Может, это случалось, — говорит Юнги, — но в меньшей степени? Когда ты испытывал это ощущение лёгкости и расслабленности? — Не то чтобы я помню, — Чонгук дрожит. — Точно ничего подобного не было. — Я понимаю, почему это может напугать, — Мин говорит, прижимаясь к его плечу. — Но пока ты чувствуешь себя в безопасности, это не должно быть настолько страшной вещью. — Но что, если это произойдёт ещё раз? — нахмурившись, спросил Чон. — Ты имеешь в виду... — Юнги немного поднимает голову, — с нами? Чонгук смотрит удивлённо: — Нет, я... — если хён только что намекал, что они могут снова это сделать, то макнэ не хочет, чтобы его слова звучали как чёртов отказ. — Я имел в виду... других людей, но- Рэпер мычит, кивает головой, тем самым прерывая того. — Я... — начинает говорить Намджун, прежде чем Чон успевает подумать о том, что сказать ему дальше, и оба парня поворачиваются к нему. — Я не думаю, что это может случиться, если ты сам того не хочешь. — Я не думаю, что хотел этого в первые два раза, — осторожно говорит макнэ. — Да, но тогда ты не знал, что это возможно, — произносит Ким. — Я знал во второй раз, — Чонгук приводит свой довод. — Он случился после того, как ты мне всё объяснил. — Точно, — выдыхает лидер. — Тем не менее, из того что я знаю, тебе нужно по-настоящему чувствовать себя в надёжных руках, чтобы это случилось. Это психологическое, понимаешь? Ты должен как будто... ментально отпустить себя. Когда ты находишься в ситуации, при которой ты по какой-то причине не уверен наверняка или чувствуешь угрозу, тогда... этого не случится. — Но я чувствовал безопасность во второй раз с вами, — говорит Чонгук. — И ты уверен, что не хотел, чтобы это произошло? — шепчет Ким, рисуя рукой круги на животе младшего. — Я... — начинает парень, но затем понимает, что действительно не знает, что сказать. Он не хотел вырубаться, он уверен на сто процентов, но помнит, что хотел... отдаться им. — Может ты хотел... немного отпустить себя? — спрашивает Юнги. — Ты просто не знал, насколько сильно. Ты разве сам не понимал, что отключишься таким образом? — Может быть, — выдыхает Чонгук, хмурясь. — Мне жаль, что это тебя испугало, — шепчет Мин. — Я не напугался, когда это произошло, — сразу же отвечает парень. — Меня это не пугало, когда я проснулся спустя сорок минут. Мне просто... было хорошо, — Чонгук вздохнул. — Это начало пугать сегодня утром, когда я проснулся, и появилось время подумать над этим. — Тогда может тебе стоит попытаться... зацепиться за это чувство? Постарайся не думать о нём слишком много, а просто наслаждайся тем, что испытываешь, — говорит Намджун. — Попробуй не волноваться о том, что это случится снова, потому что я действительно не думаю, что это произойдёт, пока ты не захочешь. Чонгук снова хмурится: — Хорошо, я- я попытаюсь. Все трое молчат какое-то время, поэтому он делает пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться. — У тебя когда-нибудь был сабспейс? — стало интересно младшему. Ким качает головой: — Я знаю, что это такое, но... я никогда не видел, как это происходит вживую. — Да, — кивает Юнги. — Я тоже. Чонгук кивает. — В этом нет ничего такого, — говорит Намджун, закидывая ногу на Чонгука, таким образом становясь к нему ещё ближе. — Многие люди могут погружаться в сабспейс. — На самом деле, это круто, что ты можешь, — пожимает плечами Юнги. — Было бы здорово почувствовать что-то такое, но я не знаю, способен ли. Услышанное удивляет. Почему кому-то захочется отключаться на сорок минут? Но в то же время Чонгук понимает, потому что это чувство лёгкости, расслабленности, защищённости, — стоит того, чтобы однажды испытать. Чонгук был бы не против повторить при правильных обстоятельствах. Он просто не знает, будут ли эти обстоятельства правильными за пределами этой комнаты, без этих людей. Не уверен, что во всём мире найдётся такой человек, которому он сможет доверять так же сильно, как своим хёнам, что кто-то будет так сильно заботиться о нём и любить. Сможет ли он с кем-то так открыто говорить обо всём, и этот человек воспримет его всерьёз, когда Чонгук придёт к нему с мыслью, что ему нужна имплантация члена. Сможет ли кто-то успокоить его и убедить, что всё в порядке, даже когда он думает, что это не так. Такого никогда не было, пока хёны не появились в его жизни. То, что чувствует Чон к Юнги и Намджуну — это доверие и любовь высшей степени. Он знает это. Прошлая неделя была лишь подтверждением, и он хочет поцеловать их. Не значит ли это, что он правда влюбился в них? И что ему теперь делать со своими чувствами? — Вам есть, парни, что ещё сказать? — спрашивает Чонгук. — О вчерашнем. У нас был целый день, чтобы всё обдумать. Старшие молчат какое-то время. — Я просто, — Юнги пожимает плечами. — Переживаю о том же, что и ты. О переменах. Чонгук кивает. Намджун не говорит ничего несколько секунд, прикусив нижнюю губу, а затем произносит: — Да, я тоже думаю об этом. Кажется, что ему больше нечего сказать, но макнэ в этом не уверен. Вся ситуация она... такая странная. Чонгук чувствует, что ему постоянно нужно напоминать самому себе, что произошло. Во-первых, Чон занялся сексом со своими двумя лучшими друзьями, и сейчас он беспокоится, что у него появляются настоящие чувства к ним. То, что «казалось правильным в тот момент» может сказаться на отношениях всей группы. Они сейчас с ним. Они поцеловали его утром. Он хочет повторения. Они «поговорили об этом», но так ни к чему и не пришли. Кажется, ситуация не сдвинется с мёртвой точки вообще, вот так, без разговоров вообще. Чонгук просто... не уверен, что ему делать. Со всем этим. В конце концов, они заснули вместе. Больше никаких серьёзных разговоров, просто быстрое «спокойной ночи». Без поцелуев, но с объятиями. Когда он проснётся на следующее утро, то обнаружит уже проснувшегося Юнги, смотрящего на него блестящими глазами. Позже Намджун тоже откроет глаза и снова инстинктивно прижмёт Чонгука ближе, как в прошлое утро, и Чонгук поймёт, что да, он действительно может быть влюблён в них. Ночью, когда Чонгук уже был в постели после трудного дня, он пытается заставить себя прекратить ругаться на себя самого же за то, что влюблён в Юнги и Намджуна, что всё в порядке и это, вероятно, скоро пройдёт. Надеяться, будто ему ответят взаимностью, действительно глупо. Именно в этот момент в дверь стучат. Он не ожидает, что это будут рэперы, может, Тэхён, хотя уже довольно поздно, поскольку ранее они говорили о том, чтобы вместе поиграть. Когда парень встаёт, чтобы открыть дверь, он обнаруживает, что это и правда не Юнги с Намджуном. Это просто Юнги. — Привет, — шепчет он, когда Чон смотрит на него. Старший выглядит чертовски смущённым: прикусывает губу, царапает за ухом и качается с ноги на ногу. Сердце Чонгука ухает куда-то вниз. Он точно знает, почему глупо иметь краш на Юнги и Намджуна, абсолютно каждую чёртову причину. Групповая динамика. Изменения в их дружбе. Они смотрят на него, как на ребёнка, не чувствуя никакой взаимности. Возможно, потеря их дружбы навсегда. И всё же, видя смущающегося Юнги, Чонгук очень сильно хочет схватить его, обнять и поцеловать, чтобы тот чувствовал себя хорошо и не настолько смущённым. — Привет, — говорит Чон вместо того, чтобы сделать то, о чём подумал ранее, и между ними была ненормально долгая пауза, прежде чем он решился поздороваться в ответ. — Могу ли я войти? — бормочет тот, и Чонгук понимает, что не двигался с момента открытия двери. — Да, да, — парень моргает, возвращается в реальность и отходит, впуская Юнги внутрь. Младший закрывает дверь и запирает её, не зная, планирует ли Мин остаться. Он не позволяет себе надеяться, но всё равно дёргает замок с тихим щелчком. Это кажется правильной вещью. Может, если дверь будет закрыта, то Юнги допустит мысль поспать сегодня здесь. — Эм-м, — старший резко вздохнул, снова перенося вес с одной ноги на другую. Юнги здесь, но Намджун нет. Кажется, Мин просто... осмелился прийти сегодня один, может быть, у него хватит смелости также и попросить остаться. — Так, это может быть... — пытается рэпер, прежде чем вздрогнуть. — Я не совсем знаю, что я... я имею в виду, что я- я знаю, но... — Всё в порядке, — отвечает Чонгук, отчаянно пытаясь помочь тому справиться с неловкостью. Юнги кивает, сглатывает, сжимает руки и начинает дёргать заусеницу на одном из своих пальцев, медленно выдыхая, как будто пытается успокоиться, настолько сильно он нервничает. Затем он бормочет: — Мне было интересно, могу ли я остаться на ночь снова. Чонгук хочет спросить, почему. Так сильно, желая услышать ответ «я хочу быть с тобой», «мне нужна близость с тобой», «ты мне тоже нравишься, поэтому я здесь». Он хочет услышать что-то подобное, потому что такие вещи, озвученные вслух, стали бы реальнее, но... Чонгук не просит никаких объяснений. Он не идиот, может видеть, как тяжело для Юнги принять решение быть здесь и просить остаться, поэтому не хочет усложнять вещи ещё больше, чем они есть для хёна. Не имеет значения, как сильно он хочет услышать разъяснения. Не имеет значения, как сильно он хочет, чтобы вещи стали более понятными. Он не может быть настолько лицемерным, поскольку и сам не пытается объяснить свои чувства Юнги. Поэтому, вместо того, чтобы что-то сказать, Чонгук отходит от Мина, решительно приближается к кровати — ни разу не обернувшись, а после проскальзывает под одеяло, поднимая его край и держа для старшего. Юнги сглатывает, его брови нахмурены, а губы слегка дрогнули, прежде чем превратились в маленькую улыбку. Чон выключает прикроватную лампу, когда хён подходит ближе и обвивает свои руки вокруг донсена, как только оказывается под одеялом. В таком положении Чонгук может слышать неравномерное чужое дыхание с проскальзывающей дрожью. Боже, Юнги наверняка так ужасно нервничал из-за того, чтобы прийти сюда. Парень обнимает его в ответ, отчаянно пытаясь помочь тому успокоиться. Дело в том, что сколько бы Чон ни ругал себя за свои чувства к старшим, к его лучшим друзьям, к его участникам по группе, к двум чёртовым людям одновременно и к тем, кто не чувствует к Чонгуку ничего, кроме дружбы... то, как Юнги держится за него, как смотрел на него сегодня, как Намджун приставал к макнэ ночью и этим утром — это, вопреки здравому суждению, даёт младшему... глупую искру надежды, что они могут- могут чувствовать влюблённость и к нему тоже. — Извини, если это странно, — шепчет Мин, утыкаясь носом в чужую шею и глубоко вдыхая. — Я просто... — Не нужно объясняться, — говорит Чонгук, когда тот умолкает. — Хорошо, — вздыхает рэпер. — Я обещаю, что всё в порядке, если ты не хочешь, чтобы я был здесь, никаких обид. Обидам есть место. Блять. Чон не может заставить Юнги уйти. Он сильнее обнимает хёна, а грудь сдавливает; пытается сказать «конечно, блять, я хочу, чтобы ты был здесь», но внезапно в горле появляется комок, поэтому молчит, вместо этого пытаясь выразить всё через крепкую хватку. Кажется, Мин каким-то образом понимает его, потому что внезапно расслабляется, и, блять, Чонгук даже не осознавал, насколько напряжённым тот был раньше. — Я хочу, чтобы ты был здесь, — шепчет младший, и Юнги снова вздыхает. Единственное, что притупляет радость из-за нахождения Мина здесь, это отсутствие Намджуна. Чон так привык к тому, что они оба вместе с ним; это что-то вроде... он так чертовски сильно скучает по телу Кима позади себя. Он, правда, скучает и даже чувствует некую боль из-за этого. Будто кто-то сжимает его сердце — и из-за этого Чонгук чувствует счастье, потому что Юнги здесь, но одновременно с тем безумно сильную боль, ведь лидер не с ними. Жадный. Он жадный, ведь Мин прямо здесь, и младший должен быть благодарен хотя бы за это. Чонгук не может ничего с этим поделать, не может заставить Намджуна прийти сюда, если тот не хочет. И лидер решил сегодня не писать Юнги, вероятно, и приходить тоже. Возможно, теперь, когда он знает, что с Чонгуком всё в порядке, Ким больше не беспокоится о нём, поэтому у него... нет причин быть здесь. И это нормально. Правда. Это действительно так, просто немного больно, вот и всё. Чон проводит рукой вверх по спине Юнги под одеялом и слышит вздох, и этого должно быть достаточно. Они оба молчат, но, по крайней мере, не чувствуют себя неловко. Знание, что они хотят быть вместе друг с другом рядом сейчас, заставляет Мина быть спокойнее так же, как и Чонгука. Некоторое время парни так и лежат, просто дыша, и младший не может сказать, как долго. Он пытается заснуть, но по какой-то причине не может, и не спешит утверждать, что Юнги тоже спит. Наверное, нет. Хотя, это до сих пор чувствуется хорошо, даже если его сердце бьётся слишком быстро. Чонгук и Юнги поражены, когда через какое-то время слышат стук. Старший отстраняется и смотрит на донсена с вопросом в глазах, и тот пожимает плечами. Нет, он не знает, кто это может быть, ведь никого и не ждал. Мин садится, когда макнэ выскальзывает из-под одеяла, и вздрагивает, когда включается прикроватная лампа, спеша к двери. Это Намджун. Прямо перед дверью. Это, блять, Намджун, и сердце Чонгука делает глухой удар. Он с удивлением оглядывается на Юнги, но тот смотрит на дверь, а не на него. — Привет, — Ким немного неловко улыбается, когда парень открывает ему. — Привет, — немедленно повторяет макнэ, пытаясь контролировать себя. — Я знаю, что поздно, я просто пришёл сюда, потому что хотел-, — начинает лидер, но затем резко останавливается; его взгляд фокусируется где-то за спиной Чонгука. — О, — восклицает он, на секунду расширив глаза. — Я просто хотел... — пытается начать снова, но замолкает. — Я... я прерываю вас, не так ли? Ох. Я пойду, — Намджун поворачивается, чтобы уйти, но Чон хватает его за запястье. — Нет, — говорит макнэ, стараясь не звучать до ужаса отчаянным. — Останься, — шепчет он, понимая, насколько, всё-таки, сильно отчаяние сквозит в его голосе, и тут же отступает. — Ты- ты хотел- войти, нет? — Эм, — сглатывает Ким, делая шаг вперёд к парню. Чонгук всё ещё не отпускает его. — Да, я... — Тогда заходи, — говорит младший, и только когда Намджун заходит, тот отпускает чужое запястье. Лидер смотрит на Юнги, а Чон закрывает дверь и запирает, в этот раз намеренно. Он, чёрт возьми, не хочет, чтобы Ким встал и ушёл, хотя не то чтобы замок поможет, если тот действительно захочет, но всё же. Парень видит, как Намджун сначала смотрит в сторону хёна, затем поворачивается всем телом в его направлении, а Юнги просто... искусство. Он натягивает одеяло до самой шеи, будто пытается спрятаться или что-то вроде этого. Волосы растрёпаны, щёки круглые и полненькие, и это... пиздецки очаровательно. — Я просто... — выдыхает Намджун. Чонгук поворачивается, чтобы посмотреть на него. Тот сглатывает. — Я хотел прийти, чтобы... — начинает Ким. — Проверить его? — предполагает Юнги, заканчивая предложение. Намджун колеблется: — Да. Мин кивает, но не выглядит так, будто верит. — Я... — говорит Чонгук, и лидер внезапно поворачивается к нему, чтобы взглянуть. — Я- в порядке. Старший хмыкает, облизывая губы. Проходит минута молчания, в течение которой макнэ ждёт, когда Намджун заговорит или уйдёт, или... сделает хоть что-нибудь, но ничего не происходит. Он даже не двигается. — Ты хотел... — Юнги сильнее обнимает одеяло, — снова остаться на ночь? Намджун быстро моргает несколько раз: — Я... — Всё нормально, если... — осторожно говорит рэпер, — если да. Я тоже хотел... хочу. — У меня нет намерений мешать вам, — шепчет лидер с абсолютно пустым выражением лица. Он выглядит ошеломлённым. — Ты планировал спросить Гука остаться до того, как увидел, что я уже здесь? — спрашивает хён, всё ещё довольно неуверенно. — Ах, нет, я-, — внезапно быстро говорит Намджун. — Я собирался, — он открывает рот и закрывает его. — Я просто хотел проверить его и... уйти. — Но ты хочешь остаться, — заявляет Юнги, а не спрашивает. — Я... — Ким не находит даже слов для ответа. Вау. — Ты не прерываешь нас, — снова шепчет самый старший, а затем смотрит на Чонгука. — Тебе здесь рады так же, как и мне. Чон незамедлительно кивает: — Да. — Я... — Намджун снова не знает, что сказать. — Тебе не нужно ничего говорить, — выдыхает Юнги, мягко улыбаясь. — Просто иди сюда. Он отодвигает от себя одеяло и перекатывается к краю постели, пока Ким всё ещё не двигается, ни одним мускулом. Лидер не делает шаг по направлению к кровати, но и не идёт к двери, и Чонгук воспринимает это как хороший знак, поэтому снова нежно обхватывает его руку и легонько тянет вглубь комнаты. Безусловно, Намджун позволяет себя сдвинуть с места. После того, как Чон отпустил хёна и забрался под одеяло, пододвинувшись на середину, Ким мгновение стоит, просто смотря. Но в этот момент, как бы быстро он ни прошёл, что-то меняется: выражение лица Намджуна становится менее напуганным, более спокойным, а черты лица смягчаются, как и взгляд. Он сразу же следует за младшим на постель. Сейчас третья ночь подряд, в которую Чонгук ложится спать со старшими, обнимающими его, но это первая ночь, в течение которой макнэ может объяснить, почему его сердце так быстро бьётся. К тому же, это первый раз, когда ни Юнги, ни Намджун не имеют оправдания для того, чтобы быть здесь. Больше нет проблем с оргазмами, никакого сабдропа и проверки, в порядке ли он. Он сам совершенно ясно дал понять, что больше не проходит через сабдроп, поэтому Намджун здесь не за тем, чтобы удостовериться, не проходит ли он через что-то такое сейчас. Хён здесь, потому что хочет этого, как и Юнги. Оба старших желают того, что и Чонгук: быть в объятиях друг друга. Может быть, Намджун здесь ещё и потому, что нуждается в близости, как и Мин. Что, на самом деле, было бы хорошо. Парень хочет сказать, что лидер может признаться в этом, никто из них его не осудит. Уж точно не тогда, когда они чувствуют то же самое. Хотя, возможно, есть другая причина, и Чонгук действительно хочет, чтобы тот знал, что всё в порядке. Младший рад, несмотря на это. Он безумно рад, что они оба сейчас рядом. И всё-таки, что-то не так. Намджун чувствует себя не очень комфортно. Он слишком напряжён. Лидер обнимает его не так крепко, как в тот раз, когда они делили постель, и это беспокоит Чонгука. Заставляет думать, что, может быть, Ким действительно пришёл только для того, чтобы проверить его и уйти, а сейчас лежит здесь потому, что ощущает какое-то давление, будто он обязан. Чон не знает, что сказать. «Эй, Намджун, почему ты не обнимаешь меня как обычно?» Юнги внезапно стонет, немного ёрзая. На несколько секунд он расслабляется, но потом снова издаёт этот звук, явно взволнованный. — Ты такой... скованный, — говорит он, — по какой-то причине. Чонгук не уверен, как Мин смог понять, что Намджун так напряжён, находясь в своём положении. Они даже не прикасаются друг к другу. — Гук-и, — рэпер отстраняется и смотрит на него, хмурясь. — Ты в порядке? — Что? — моргает младший. — Да, почему ты спрашиваешь? — Потому что... — старший смотрит на него, как на идиота. — Я сказал, что ты по какой-то причине жёсткий, как чёртов камень. Ты в порядке? — Ох, — восклицает он, а потом видит некую возможность, чтобы начать разговор. — Я думал, ты говоришь о Намджуне. Это заставляет лидера напрячься ещё больше. — О, — выдыхает Юнги, будто только что что-то понял. — Так... он тот, кто портит мои обнимашки. Чонгук может сказать, что рэпер пытается выглядеть беззаботным, но атмосфера слишком напряжённая, поэтому его попытки не работают. — Извини, — говорит Намджун. — Я могу.. я сказал, что не хочу беспокоить, поэтому могу уйти. — Господи, блять, — раздражённо восклицает Юнги. — Это не то, для чего я, чёрт возьми, это сказал, и ты знаешь, — стонет он. — Почему мы пиздецки сложные? Чон не уверен, риторический ли это вопрос. — Окей, — Мин отстраняется, затем ещё немного, а потом садится и включает лампу. Намджун начинает убирать свою руку с Чонгука, но Юнги хватает её. — Нет, — говорит он, и чужая конечность останавливается в воздухе, на том же месте. — Ты продолжаешь обнимать его. Просто позволь мне произнести свою речь. — Речь, — шепчет младший. Он даже не знает, беспокоиться ли ему. Возможно, хоть у кого-то из них хватит смелости, чтобы «поговорить об этом». — Да, — кивает рэпер. — Она не запланирована, но я должен, — ещё раз кивает, разжимая челюсть. — Я... так устал, что не могу говорить корректно, и мы начали так хорошо общаться, — Мин увлажняет свои губы и резко сглатывает. — Я не блядский...бормочущий...неспособный общаться... неважно. Я хорош в разговоре, я умею общаться, я могу-, — Юнги внезапно вздыхает, закрывает глаза, глубоко вдыхает и открывает их снова. — Я здесь для объятий, — говорит в итоге спокойно и решительно. — В этом нет ничего постыдного. Я здесь, потому что хочу быть ближе к тебе, — делает паузу. — И да, я имею в виду Чонгука. М-м-м... Но также, — ещё одна пауза, в течение которой рэпер открывает рот, будто хочет продолжить, но затем вся решимость пропадает с его лица, брови сводятся к переносице, и он хмурится. — Да, я здесь из-за Гук-и, но ты тоже ёбанная часть этого. — Я-, — пытается высказаться Намджун. — Нет, дай мне закончить, — говорит Юнги и как будто пытается заставить себя звучать строго, но голос всё равно подводит. — Ты тоже являешься частью происходящего. Значит, ты тоже будешь здесь, с нами. Ты тоже чувствуешь потребность в близости и тебе хочется обниматься. И нет никакого чёртового стыда в том, чтобы хотеть этого, так что, блять, не нужно скрывать это- — Это не-, — говорит Ким, но Юнги игнорирует его или не слышит, поэтому просто продолжает. — Это нормально, что ты пришёл, всё в порядке, если ты хочешь снова остаться на ночь, — говорит он. — Это нормально, потому что... если оно таковым является для меня, то и для тебя тоже, — поспешно добавляет старший. — И Гук-и сказал, что всё окей, так что, — пожимает плечами. — Всё в порядке, — шепчет Чонгук, чувствуя, что ему нужно повторить это — Я... я тоже хочу обниматься. — Видишь? — говорит Юнги, глядя через голову макнэ на Намджуна. — Никакого стыда, — он делает глубокий вдох, затем резко закрывает рот. — Я чувствую, будто не совсем корректно передаю свои мысли. Всё, что я пытаюсь сказать... это в порядке. Я думаю. Понимаю, что происходящее не... самая распространённая вещь в мире, когда друзья приходят обниматься ночью, определённо не для нас троих, но... сейчас мы находимся в немного другой ситуации, нежели лучшие друзья, так что... я предполагаю, что это имеет смысл. И это нормально. И мы не должны стыдиться, что хотим этого. На секунду повисает тишина; Чонгук хочет что-то ответить, но ему не хватает слов. Юнги резко кивает: — Речь окончена. Затем он выключает свет и падает обратно на кровать, на этот раз не прижимаясь к Чону, просто продолжая лежать на спине рядом с ним — слишком далеко. Теперь Юнги тот, кто напряжён. И Намджун, технически, тоже. Вещи — каким-то образом — кажутся ещё хуже после этой речи. Чонгук хмурится и принимает решение отодвинуться от лидера к Мину. Рука Намджуна медленно соскальзывает с него, и это нелегко — отстраняться от Кима, — но младший чувствует, будто должен сейчас обнять именно Юнги, даже если это будет стоить ему объятий Намджуна. Старший сможет обнять их, если захочет, но Чон не станет делать первый шаг. Хён раскрыл своё сердце, рассказал о своей неуверенности, и он точно нуждается в обнимашках после такого. Парень обхватывает рукой живот Мина и прижимается носом к его плечу, надеясь, что это заставит его снова расслабиться. Это срабатывает: его тело обмякает на матрасе в чужих объятиях, и сердце младшего подпрыгивает. — Джун, — голос Юнги звучит с такой болью. Так отчаянно. А затем Намджун пододвигается, его рука снова обнимает Чонгука за талию. Близко. Он так близко, что нос прижимается к задней части шеи младшего, и это чувствуется... лучше. Приятно. Хорошо. Расслабляюще. — Ты прав, — шепчет лидер. Его голос дрожит, а дыхание касается кожи макнэ. — Не должно быть никакого стыда из-за желания обниматься. — Но он есть? — спрашивает Юнги. — Разве нет? — отвечает вопросом на вопрос Ким. Рэпер медленно выдыхает: — Немного. Чонгук хочет спросить причину, но молчит. Ему тоже немного стыдно, но не думает, что этот стыд похож на их. Он тоже хочет близости, но дело не только в этом. Это не так, будто парень нуждается в этом экстра уровне близости после секса с ними. Наоборот, после этого его сердце стало слишком... вовлечённым. Близость, которую он желает, исходит из его сердца, а не только какой-то физической нужды. Виноваты во всём глупые чувства, и Чонгук уверен, что ему должно быть стыдно, но, несмотря на всё, он до сих пор обнимает их. — Я просто хочу типа- предупредить, — говорит Юнги спустя минуту. — Эм-м, что я могу... прийти и завтра тоже. — Ко мне? — тихо спрашивает Чон. — Да, — выдыхает рэпер. — Ладно, — соглашается младший, и его сердце трепещет от мысли об этом. — Ладно? — спрашивает Юнги. Чонгук мычит в подтверждение. — Джун, ты тоже приглашён, — добавляет Мин. — Да? — Да, — Чон кивает. — Конечно. — Хорошо, — шепчет Намджун в шею младшего. Чонгук не знает, означает ли это «хорошо», что лидер придёт завтра, но есть хоть какая-то надежда. Нет никакой гарантии, что Юнги тоже придёт, а не передумает, но, боже, он действительно надеется, что Мин сдержит своё слово. Он хочет, чтобы они оба пришли. — И, может быть, послезавтра тоже, — шепчет рэпер. — Пока... — Пока что? — спрашивает Чонгук. — Пока ты не устанешь от меня? — предполагает Юнги и смеётся. — Пока... пока я не прекращу-, — пауза, — чувствовать себя так. — Так?.. — настаивает младший, чтобы тот уточнил, что имеет в виду, и его сердцебиение учащается, не позволяя ему надеяться. Не... нет. — Так, что нуждаюсь в близости с тобой, — конкретизирует Мин. — Настолько сильно. Чонгук хмыкает, ничего не говоря. Старший ни в чём не... признался таким образом, не то чтобы макнэ ожидал чего-то. По сути, Юнги просто повторил то, что говорил ранее о том, как вёл себя с партнёрами на одну ночь: он имеет привычку слишком сильно привязываться, даже зная, что не должен. Нахождение здесь просто поможет ему справиться с этой самой привязанностью, ускорить её исчезновение. Может быть... возможно, что Мин, находясь рядом с ним как можно чаще, тоже поможет Чонгуку перестать чувствовать эту потребность и... чувства. Вдруг он даже не влюблён в них. Кто знает? Да, это ощущается, будто Чон вкрашился, но... блять, он ничего не может утверждать прямо сейчас. — Мы точно не партнёры на одну ночь, — тихо говорит Намджун. — Это не то, через что ты обычно проходишь. — Да, не совсем то, — соглашается Юнги, а потом снова затихает. У Чонгука ещё миллион вопросов в голове, но он не задаёт ни один из них. В конечном счёте, лёжа в тишине и обнявшись, они засыпают. Утром младший просыпается первым, Намджун крепко обнимает со спины, а голова Юнги находится на груди Чона, и в этот момент он не может отрицать, что он влюблён. Следующей ночью Юнги приходит к Чонгуку. После долгого дня размышлений о том, придёт ли кто действительно, и долгого вечера ожидания, бодрствования в постели с надеждой, что хёны не передумали, ближе к одиннадцати вечера в дверь стучат. Младший испытывает такое сильное счастье, когда видит Юнги, такого же смущённого, как и прошлым вечером, что его глаза на секунду заполняются слезами. — Привет, — говорит рэпер, снова дёргая заусеницу. — Хэй, — отвечает Чонгук и пропускает его внутрь. Макнэ собирается закрыть дверь, когда тот предупреждает: — Не надо. — Почему? — парень хмурится. — Он может прийти, — и это вполне себе аргумент. Чон хочет сказать, что нет смысла оставлять дверь открытой, ведь Намджун всё равно постучит, и ему придётся встать, но что-то в словах Юнги делает всё более... обнадёживающим. Например, если они не станут закрываться, то шанс прихода лидера выше. — Если не придёт до полуночи, я сам встану, чтобы запереться, — шепчет Мин, застенчиво улыбаясь. Чонгук понимает, что тот не собирается спать, а планирует ждать Намджуна, так же, как это делал и сам Чон. Эта параллель заставляет думать, что, возможно, рэпер тоже немного влюблён в Кима. Это глупо, младший знает. Он влюблён в хёнов, поэтому хотел не спать, пока те не придут, и Юнги теперь делает то же самое, что приводит к выводу, что Мин испытывает какие-то чувства к Намджуну, и от этой мысли макнэ почти смеётся. Абсурдная мысль, но она также даёт немного надежды. Ситуация не кажется такой, будто Юнги нуждается в Киме, чтобы восполнить свою нужду в близости, правильно? Одного Чонгука хватило вчера, прежде чем появился Намджун, и... старшие не касались друг друга с сексуальным подтекстом, так что, они вовлечены в происходящее между ними тремя, но точно не друг в друга. Так почему хён сейчас настаивает на том, чтобы не спать до прихода Кима, если не влюблён в него? Это странное чувство. Чонгук хочет, чтобы Юнги и Намджун любили его, но он... также хочет, чтобы они нравились друг другу. Мысль о том, что Мин хочет дождаться лидера, кажется ему чертовски сладкой. Младший не испытывает ревности. Думать, что Юнги, возможно, имеет краш на Намджуна, и они могут поцеловаться... нет ни капли ревности. Наоборот, это согревает Чону сердце и заставляет чему-то в животе перевернуться. Парень вспоминает их первый раз вместе, когда старшие раздевали его. Он возвращается к моментам, когда хёны были настолько близки, что Чонгук хотел, чтобы они поцеловались, а также к тем, где они действительно могли это сделать. Младший вспоминает, как Намджун по утрам зарывается пальцами в волосы Юнги и называет его очаровательным. И до сих пор никакой ревности внутри, нисколечко. Только волнение и счастье от того, что старшие делают друг друга такими же счастливыми. Чонгук знает, что эти размышления у него в голове только потому, что он желает, чтобы хёны интересовались не только им, но и друг другом. Нет вероятности, что ему нравится только один из них, как и нет вероятности в том, что они оба могут любить друг друга. И, боже, что делать, если вдруг окажется, что рэперы испытывают что-то к Чонгуку, но категорически не рассматривают симпатию другу к другу? Как тогда это будет работать? Должен ли он будет... выбирать? Юнги наклоняет голову к плечу в вопросе, и Чон внезапно понимает, что они стоят у двери, пока второй продолжает держать руку на замке. Парень отпускает его и на мгновение заглядывает хёну в глаза. Он видит, что тот спокоен, возможно, также видит небольшой проблеск надежды и немного грусти. Возможно, это всего лишь отражённый свет, Чонгук не уверен. Он хотел бы, чтобы в глазах Мина были ответы на все вопросы, это сделало бы вещи проще. Находясь под одеялом, они снова обнимаются, и на этот раз младший знает, что Юнги не спит. Они вдвоём ждут в тишине, минуты медленно проходят, и с каждой из них макнэ становится более беспокойным. Стук. Ровно в одиннадцать тридцать слышится стук; как и прошлой ночью, оба парня удивляются. Юнги садится даже быстрее, чем Чонгук, и второй думает, что, возможно, рэпер сам хочет открыть дверь, но тот так и остаётся на месте. Младшему приходится встать с кровати, и с громко стучащим сердцем смотрит он в глазок, обнаруживая там Намджуна. — Привет, — говорит он, когда Чон открывает дверь, неловко придерживаясь за локоть. — Привет, — отвечает тем же парень. Чёрт, Чонгук хочет поцеловать его. Втянуть в комнату, прижать к стене и поцеловать. Блять. Он отстраняется, и Ким проходит, до сих пор выглядя неловким. — Хей, — говорит Юнги. — Мгм, — смущённо отвечает Намджун. Чонгук запирает дверь, поворачивается, чтобы посмотреть на хёнов. Они все сохраняют тишину. И не двигаются. Слишком долго. Чон решает признать это вслух, ведь оно помогло уменьшить неловкость в первый раз, возможно, поможет и сейчас. — Мы неловкие, — шепчет он. — Да, — подтверждает рэпер, и неловкость вообще не падает с отметки «слишком». — Окей, — говорит Чонгук. Как вообще возможно, что им удалось избавиться от этой неловкости в ту ночь, когда занимались сексом первый раз, но не могут сейчас? Теперь-то должно быть проще, разве нет? Чонгук смотрит на Намджуна, прежде чем молча направиться к кровати, потому что больше ничего не может сделать. Он слышит, как тот следует за ним, что определённо хороший знак. Юнги всё ещё сидит и смотрит на них, и во взгляде так много неуверенности по какой-то причине. Почему с каждой ночью всё становится только хуже? Чем отличалась та ночь от всех остальных? Это, блять, не имеет никакого смысла. Когда Чонгук проскальзывает под одеяло, Юнги сразу же прижимается к нему, но даже с таким обычным действием он колеблется сильнее, чем когда они были вдвоём. Типа, несмотря на то, как сильно Мин хотел, чтобы Намджун был здесь, теперь, когда тот действительно пришёл, начинает нервничать ещё больше. Ким забирается рядом с Чонгуком и кладёт руку ему на живот, и это всё ещё неловко. Все трое напряжены, как деревянные доски, пытающиеся обниматься. Проблема, однако, в том, что никто из них всё равно не хочет уходить, хоть и чувствуют себя неловко и напряжённо. Рэперы пришли, потому что хотели, и они не предлагают разойтись по комнатам, и Чонгук тоже уверен в своём желании удержать их здесь на ночь. Он хочет, чтобы они остались и каким-то образом решили проблему в виде неловкости. Что он может сделать для этого? Парень пытался озвучить вслух, как в первую ночь, но это не помогло. Так, какие ещё варианты? Может быть, обнять их? Они тогда сделали то же самое. Когда Чонгук забеспокоился, те остановились и обвили вокруг него свои руки, и всё пришло в норму. Хотя, сейчас они уже обнимаются, но это не... не совсем настоящие объятия. — М-м-м, — мычит Чон, чтобы привлечь внимание. Обе головы старших поднимаются, чтобы посмотреть на него. Чонгук пытается что-то сказать, но слова не срываются с губ, и он должен что-то сделать, потому что никто из старших не собирается. Он ненавидит чувствовать неловкость рядом с ними и должен просто обнять без лишних слов. Это то, что никогда не было под вопросом, но по какой-то причине чувствуется неправильно просто... из ниоткуда прижаться к ним и положить руку на живот. Будто правильно их обнимать сейчас позволит раздвинуть границы между ними. — Могу я... — шепчет Чонгук, снова колеблясь. — Всё в порядке, если я обниму тебя? Старшие выглядят удивлёнными, и он краснеет. — Мы обнимаемся, — отвечает Юнги, но звучит как вопрос. — Нет, мы не обнимаемся, — утверждает младший. — Это неправильно, и ты знаешь. Тишина. — Можно мне тебя обнять? — повторяет вопрос Чонгук, ободрённый тем, что он прав в своём суждении. — Конечно, — шепчет Мин в то же время, как Намджун кивает. Сначала парень приближается к лидеру, полагая, что некоторое время назад уже обнимался с Юнги, и было бы неплохо уравновесить уделённое каждому внимание, в первую очередь обняв Кима. Без колебаний, потому что не может себе этого позволить; он переворачивается на бок, затем прямо на Намджуна, одно из его бёдер скользит между ногами лидера, а потом Чонгук обнимает его. Крепко. Руки старшего немедленно обвиваются вокруг парня, и спустя несколько секунд хватка становится легче. Намджун внезапно вздрагивает и прижимает макнэ сильнее, настолько крепко обнимая, что Чону на мгновение становится трудно дышать. Это работает, на самом-то деле. Очень много беспокойства исчезает, но Чонгуку приходится отпустить лидера. Как только он это делает, Намджун прижимает лицо к шее младшего, и парень беспокоится, что его сердце расколется надвое от всех эмоций, что он испытывает к хёну. Движения на простынях заставляют Чонгука взглянуть на Мина, но его хватка на лидере не ослабляется даже на чуть-чуть. Юнги улыбается. Его улыбка тёплая и ласковая, а брови нахмурились чисто эмоционально. — Юнги-хён, — шепчет парень. Намджун тоже поворачивается, чтобы посмотреть на старшего. Его глаза все слезящиеся, и ладно, да, сердце Чонгука определённо раскалывается. Улыбка Юнги колеблется, а затем он пододвигается к ним, прижимаясь лбом к бицепсу Кима, а рука поднимается, чтобы обвиться вокруг младшего и обнять как можно крепче. Они минуту молчат, просто наслаждаясь. Это сложно и тяжело потому, что Чонгук знает, как бы хорошо это не ощущалось сейчас, а объятия не сделали вещи легче, напряжение всё равно будет присутствовать. Вина будет именно на нём, что не смог вернуться к тому, что было до всего этого. Пока он оказывает на старших давление, как идиот, неловкость будет всегда. По крайней мере, сейчас всё лучше — Я ненавижу, когда между нами напряжённые отношения, — шепчет он. — Ненавижу. Юнги кивает, его лоб трётся о бицепс лидера, а всё лицо искажено, дыхание сбито. — Мы в порядке, — тихо отвечает Намджун, его едва слышно. Чонгук немного отодвигается, желая взглянуть тому в глаза. Они ещё более слезящиеся, чем раньше. — В порядке ли? — спрашивает он. Это тот же вопрос, что и два утра назад, после того, как они занялись сексом, поцеловались и Чон сделал поцелуи странными. Намджун, похоже, в этот раз не может дать точный ответ, он просто молчит, и парень думает, что он кое-что понимает. Это были поцелуи, не так ли? Он сказал, что не ожидал, что хёны сделают это, и они думают, что он не хочет, чтобы его целовали — вот с чего началась неловкость. Он сразу же пытался удостоверить их, что всё в порядке, предполагал, что смог заверить до конца, но, может быть, ошибался. Именно поэтому старшие не целовали его с тех пор, да? Они всё ещё думают, что он не хочет их поцелуи. Неловкость должна была появиться сразу же, как только они проснулись и осознали, что сделали прошлой ночью, последствия произошедшего. Но этого не случилось. Просыпаться с ними на следующее утро было... легко и расслабляюще. Юнги назвал Чонгука «милый», в шуточной форме поругался с Намджуном, а тот назвал его очаровательным, и старшие даже целовали младшего. Это не было неловким, пока Чон не проебался. Вина Чонгука. Кто-то удивлён? Конечно, это он виноват. Поцелуи — единственное, что он очень сильно хотел получить от хёнов, но он сделал из этого что-то странное, поэтому они больше не целуются. Да и их объятия едва можно назвать таковыми, а Намджун даже не может с уверенностью сказать, что они в порядке. Всё могло быть иначе, промолчи тогда Чон. Все трое признались, что хотели поцеловать друг друга перед сексом, а ошибкой Чонгука было предположить, что старшие перестали этого желать позже. Хёны ясно дали понять, что не против целоваться, хоть и сами сомневались насчёт макнэ. Они думали, что он придерживается такого же мнения насчёт поцелуев, но потом Чон ушёл и сделал ситуацию странной. Этот поступок натолкнул их на мысли, будто Чонгук хотел целоваться только тем вечером, перед сексом, но никак не после. Чёртов идиот. Ему не следовало ничего говорить. Возможно, поцелуи бы помогли им развеять напряжённость в воздухе. Они, несомненно, привели бы их к сексу, но, самое главное, убрали бы глупую неловкость. Это сделало бы всё намного лучше. Возможно, у Чонгука всё ещё есть шанс что-то исправить прямо сейчас. Они обнимаются и чувствуют себя более комфортно друг с другом, испытывая такие сильные эмоции и находясь так близко. К тому же, Юнги всё ещё утыкается носом в бицепс Намджуна, пока у того грустные глаза, уставившиеся на Чона. Ещё не поздно всё исправить, не так ли? Чонгук сглатывает и наклоняется к Киму. Лидер не двигается, но выражение глаз становится более смущённым, чем грустным, и то, что хочет сделать младший — риск, но он того стоит. Он целует Намджуна. Чмок короткий, но уверенный; глаза старшего широко раскрыты, когда макнэ отстраняется, как и Юнги, но Чон не хочет беспокоиться об этом, не сейчас уж точно. Он должен быть храбрым. С этой мыслью младший одной рукой поворачивает лицо Мина к себе и тоже целует, так же, как и Намджуна. — Мне жаль, что я не поцеловал тебя два дня назад, — говорит Чонгук, надеясь, что их шок приуменьшится, но этого не случается, так что парень продолжает: — Я был слишком удивлён, я- я не ожидал. Но я не хотел делать это странным, не хотел заставлять вас думать, что вы совершили какую-то ошибку, поцеловав меня. И я не хотел тебя останавливать. В моих планах не было проебаться настолько сильно, — он сглатывает. — Мне жаль. И после этого Юнги кладёт ладонь на щёку Чона, отталкивается от матраса и прижимается губами к чужим. Чонгук скулит, не в силах сдержаться. Мин прижимается к его рту и обхватывает нижнюю губу младшего, и это так хорошо — целовать хёна. Они находят идеальный темп, и парень знает, что Намджун наблюдает за ними, но не может отстраниться, перестать целовать Юнги, чтобы проверить его реакцию. — Это не твоя вина, — выдыхает рэпер в поцелуй, а потом, прежде чем Чонгук успевает что-то ответить, снова прижимает их губы вместе. — Ты не проебался, — говорит он, целуя. — Ни в чём из случившегося нет твоей вины, она лежит на всех нас, — Юнги соединяет их рты, а потом слегка отстраняется, прикасаясь носами. Чон держит глаза закрытыми, чётко ощущает дрожь, пробежавшую по спине, а затем снова осторожно прижимается к чужим губам. Всего на секунду, просто потому, что отчаянно желает. Он поднимает веки и смотрит на Намджуна, неуверенный, чего именно ожидает увидеть, но, чёрт, уж точно не грусть на дне чужих зрачков. Почему хён выглядит таким грустным? У него нет сейчас времени думать об этом, потому что внезапно рука Юнги оказывается на задней стороне его шеи, мягко подталкивая к лидеру, таким образом побуждая поцеловать Намджуна. Чонгук позволяет своему телу поддаться давлению, отчаянно — как и с Мином — желая поцеловать лидера, но тот хмурится ещё сильнее, и младший беспокоится, что Ким грустит из-за их поцелуя с Юнги. Когда Намджун наклоняется, а губы находят чонгуковы, макнэ действительно собирается заплакать. Этого всего слишком много. Ему трудно дышать, трудно думать и концентрироваться. Губы Намджуна мягкие, и они прекрасно двигаются вместе с губами младшего, и Чон хочет целоваться вечно. Пальцы Юнги медленно перебирают волосы макнэ, и это простое действие как-то делает всё намного лучше. Хён, принимающий целующего Чонгука Намджуна, заставляет парня меньше беспокоиться, и необходимости проверить реакцию Мина на всё происходящее в груди не возникает. Рэпер и так даёт понять, что всё в порядке, просто зарываясь в его волосы. Поцелуй заканчивается слишком рано: Ким отстраняется и прислоняется лбом к чужому. Наступает пауза, в течение которой Чонгук думает, что старший собирается что-то сказать, но всё, что тот делает — наклоняется и целует снова, и Чону не на что жаловаться. Они оба просто целуются около минуты — мягко и медленно, только их губы, без языка, без жара во всём теле. Поцелуи спокойные и расслабляющие, и младший любит их так же сильно, как и грубые, возможно, даже чуть больше. Чонгук проводит пальцами по голове хёна и чувствует, как тот вздыхает под ним, а руки начинают поглаживать его спину. — Достаточно, — шепчет Юнги, но парень едва слышит. Тем не менее, Намджун перестаёт целовать макнэ, и тот открывает глаза как раз в тот момент, чтобы поймать румянец лидера. — А? — выдыхает Чонгук, моргая. Юнги пожимает плечами. — Моя очередь, — говорит он и тянет донсена на себя для ещё одного поцелуя. Чонгук слегка улыбается, думая, что из уст хёна «моя очередь» звучит довольно смешно. Поцелуи действительно происходят по очереди, только если Намджун собирается сделать это после Юнги, верно? Это было бы... хорошо. Может быть, старшие тоже смогут присоединиться к этой очерёдности, что было бы ещё лучше. Мин на секунду улыбается в поцелуй, возможно потому, что сам макнэ не прекращает, но они не отстраняются. Это удивительно — как быстро изменилась атмосфера между ними. Просто немного поцелуев, и неловкость исчезла. Хотя, Чонгук уверен, что она может вернуться сразу же, как только они прекратят и снова начнут разговаривать, а во-вторых, он помнит, что влюблён в хёнов, и те наверняка никогда не ответят взаимностью. Но сейчас, пока неловкости и напряжённости нет, Чонгук перестаёт улыбаться и целует Юнги с большим напором. Ладонь Намджуна скользит по спине Чона к шее, и парень отпускает рэпера, чтобы наклониться и снова поцеловать Кима. В теле действительно нет и намёка на жар, и он не беспокоится, что может возбудиться. Они целуются ради комфорта, а не удовольствия. Хоть раньше поцелуи и были для того, чтобы всё закончилось сексом, сейчас не то же самое. Абсолютно нет. И Чонгуку нравится это. Эти поцелуи так чертовски хороши. Когда младший смотрит на Юнги, то видит, как тот опёрся локтём на кровать, положил голову на ладонь и наблюдает за ними. И хоть Чон снова закрывает глаза, а губы двигаются напротив губ Намджуна, он всё ещё чувствует взгляд Мина на них, и да, это заставляет лёгкому жару появиться в теле, но недостаточно, чтобы парень взволновался. Ещё нет. Губы Чонгука кажутся такими чувствительными, когда Намджун отстраняется от него. Он может только представить, как они выглядят, ведь у самого лидера губы припухшие, а ведь он целуется меньше, чем сам макнэ. Парень нежно прикасается к своим, и Ким улыбается, глядя на него. — Мне нравится целовать тебя, — шепчет Юнги, проводя пальцами по волосам Чона. — Мне тоже нравится целовать тебя, — отвечает он Мину, а затем поворачивается к Намджуну. — И тебя. — Мне тоже, — отвечает лидер с улыбающимися глазами. Это не признание. Да, в каком-то смысле, но другое. И ему не нужно было даже признаваться в этом первым, потому что хёны опередили. Им нравится целовать его. Чонгук внезапно улыбается. Хёнам нравится целовать его. Почему-то парню на сердце становится одновременно спокойнее и не совсем из-за этого. Им нравится целовать его, но это не значит, что он нравится старшим так, как они ему, и это определённо не значит, что Юнги и Намджун испытывают что-то друг к другу. Эта ситуация всё ещё до ужаса запутанная, но, может быть, он действительно совсем немного нравится им. Они хотели бы поцеловать его и, вероятно, сделают это. По крайней мере, надежда есть. Чонгук думает, что его щёки слегка пунцовые, и это заставляет его краснеть ещё сильнее. Он хихикает, кусая нижнюю губу, и улыбки Юнги и Намджуна становятся шире. Боже, если хёны не могут сейчас с уверенностью сказать, что их донсен влюблён в них, то рэперы чертовски слепы. Чон слишком плохо скрывает свои чувства. Улыбаясь, он падает между ними, зарываясь лицом в подушку между локтём Юнги и плечом Намджуна. Мин падает рядом с ним, его пальцы дразнящим прикосновением касаются задней части шеи младшего, а лидер обвивает спину Чона рукой. Что, если Чонгук нравится им? В романтическом смысле. Это же невозможно, да? Просто самая безумная вещь, которая вообще может быть. Наверное. Парень снова хихикает. Маленький шанс всегда есть. — Мы в порядке, — говорит Намджун и целует Чонгука в щёку. — В полном. Возможно, это не на все сто процентов, но определённо намного лучше, чем были в самом начале. Это сила поцелуев, хах. Кто знал? — Можем ли мы лечь спать? — спрашивает Юнги. — Я очень сильно устал. Намджун смеётся на выдохе и Мин через мгновение тоже. Чонгук чувствует... лёгкость в груди. Парень со смехом переворачивается, и Ким сразу же прижимается к его спине, заставляя младшего лечь на бок, а следом Юнги тянет его за руку, чтобы тот пододвинулся к нему ближе. Они всегда засыпают таким образом. Наверное, это уже что-то вроде «их позы». Иногда Мин засыпает лицом к Чонгуку, и макнэ совсем не против. Ему очень сильно нравится это. Несмотря на умиротворение, парень до сих пор не знает, что будет дальше. Не дальше в плане далёкого будущего, а хотя бы следующим утром. Что они собираются делать? Как всё изменится? Чонгук не хочет снова повторить ошибку, заставив их почувствовать, будто хёны делают что-то неправильно. Но он не уверен, что справится со своим удивлением лучше, чем в первый раз, если хёны первым делом после пробуждения поцелуют его, непринуждённо и так, будто сердце младшего не делает кувырок. Ему нужно... удостовериться. Услышать подтверждение. Он должен спросить. — Вы... — шепчет Чон, немного нервничая и чувствуя себя уязвимым. — Вы собираетесь снова поцеловать меня завтра утром? Юнги начинает переворачиваться почти сразу же, но первым спрашивает Намджун. — Ты хочешь, чтобы мы...? — шепчет он, оставляя на чужом затылке лёгкий поцелуй. Мин прекращает ёрзать, оказываясь лицом к лицу с Чонгуком. Он смотрит ему в глаза, пока тот размышляет, как ответить лидеру, а потом Юнги слегка кивает. Чон не уверен, что это означает, отвечает ли он Намджуну за него? Он говорит, что да, они поцелуют его завтра? Несмотря на всё, Чонгук кивает ещё раз после рэпера. — Хорошо, — выдыхает лидер, нежно касаясь подбородка младшего и поворачивая его голову к себе. Это неудобно, но Ким держит его в таком положении всего секунду — достаточно, чтобы чмокнуть в губы. — Я был бы расстроен, если бы ты сказал нет. Намджун улыбается, и Чонгук отзеркаливает улыбку, поворачиваясь к Юнги, чьи уголки губ тоже приподняты. Мгновение позже он наклоняется и целует донсена. Наверное, они должны сказать что-то ещё, поговорить, да что угодно, но парень не хочет портить момент, поднимая те темы, которые действительно беспокоят его. Он просто замолкает, как и хёны, и это нормально. Будет много разговоров позже, много возможностей для разочарования, разбитого сердца из-за горя и грусти, но в данную минуту Чонгук счастлив. Он будет обнимать и получать объятия в ответ, наслаждаться тем, как дыхание Намджуна касается его затылка, а Юнги прижимается к груди своей спиной. Он собирается насладиться этим и оставить разговор на потом. Никакого разговора позже не случается. Они просыпаются вместе на следующее утро, хёны целуют Чонгука и улыбаются ему так, будто это что-то значит, но потом ничего не говорят. И в течение дня тоже. Ночью Юнги приходит в комнату и также молчит, а когда Намджун присоединяется через пятнадцать минут, то никакого разговора всё равно не следует. То же самое происходит утром после этого и следующей ночью. Через какое-то время они уезжают в следующий город для тура, и Чонгук боится, что старшие больше не станут к нему приходить, но ошибается. В течение следующих двух недель подобные вечерние приходы в комнату младшего становятся рутиной. Юнги и Намджун остаются на ночь, целуют его и обнимают. Чонгук ничего не спрашивает, как и хёны. Обычно Мин приходит первым, и макнэ целуется с ним около минуты, пока не начинает скучать по лидеру и чувствовать себя плохо. Как будто он делает что-то неправильное. Было несколько ночей, когда Намджун приходил перед рэпером, и Чонгук тоже проводил с ним несколько минут, целуясь, пока Юнги нет, и так как младший делал уже подобное раньше с Мином, всё должно быть в порядке, но. Это всё ещё странно. И неправильно, в первую очередь. Никто из них не разговаривал на тему, что старшие могут целовать Чонгука по отдельности, или, может быть, делали это, но не в его присутствии. Но парень действительно не думает, что они обговаривали такие вещи. Они втроём вообще не разговаривают. Целуются, обнимаются, выходят за рамки обычных чмоков, пока сердце макнэ продолжает делать сальто, а любовь никуда не исчезает. Со временем становится всё хуже, потому что каждую ночь, ожидая прихода хёнов, Чонгук боится, что никто не постучит ему в дверь. Когда один из них появляется на пороге, то сразу же возникает страх, что второй не придёт. Парень ни в чём не уверен, потому что никто не говорит об этом, но страх, что однажды старшие встанут и передумают насчёт всего этого, перестанут приходить... всегда есть. Пока подобного не произошло, а чувства Чонгука к ним становятся всё более серьёзными и глубокими, со временем он больше... хочет их. Ему легко признаться, что последние две недели дрочил только с мыслями о Юнги и Намджуне. Ни о ком другом. Первые пару раз пытался остановить себя, просто ради... самосохранения, потому что не думает, что у них когда-нибудь снова будет секс, но выдержка стала подводить. Поцелуи очень далеки от секса, это только те, о которых они втроём безмолвно договорились. Так что, остановить себя от желания дрочить на них — прекратить фантазировать о сексе с хёнами — должно было, в теории, заставить его хотеть самого секса с ними... меньше. К сожалению, Чонгуку никогда не удавалось это проверить, потому что не мог ласкать себя без представления о том, как старшие по очереди трахают его. Парень просто... отчаянный в такие моменты. Раздражённый и бессмысленно отчаянный, думающий, что хёны должны замечать его настроение. В течение прошлой недели он просыпался со стояком буквально каждый день, его мучили сны с участием флэшлайта и дилдо, где его шлёпали, заставляли задыхаться на членах хёнов и моменты, где он дрочил им. И всё это, конечно же, обязательно включало в себя члены. Он не может контролировать это! Буквально! Не то чтобы его утреннюю проблему не удавалось скрывать, но не в моменты, когда он просыпался наполовину возбуждённым с промежностью, прижатой к заднице Юнги. Намджун уже несколько раз делал то же самое, совсем не помогая Чонгуку избавиться от фантазий. И хотя он не чувствовал утренний стояк Мина, несколько раз видел его возбуждение за последние две недели. Они никак не пытаются это исправить. Очевидно. Просто делают вид, что проблемы нет. На самом деле, это немного расстраивает. Чонгук явно хочет снова заняться сексом, в отличие, видимо, от старших. А если и хотят, то не показывают этого. Парень почти уверен, что было бы легче, если бы они занялись сексом; не для эмоционального состояния младшего, а для их отношений в целом. Было бы неплохо иметь возможность определить, кем они приходятся друг другу. Они друзья с привилегиями, приятели по траху или что-то ещё? Учитывая тот факт, что сейчас находятся в неопределённой «друзей, которые трахались, но сейчас только обнимаются и целуются» ситуации, делающие всё запутаннее. Две недели кажутся достаточно долгим промежутком времени, чтобы Юнги и Намджун возвращались только для того, чтобы целоваться. Мин говорил, что будет приходить до тех пор, пока чувствует потребность в близости. Значит ли это, что он до сих пор нуждается в подобном, раз приходит снова и снова? Или есть что-то ещё, кроме этого в данный момент? Намджуна довольно сложно понять: ему тоже нужна близость, как и Юнги? Чонгук не уверен, что они не говорили об этом. Парень слишком боится поднять эту тему, такое чувство, что это всё безумно хрупкое. Любое неправильное слово может склонить чашу весов и испортить что-то. Чон не хочет облажаться. Не снова. Он хочет продолжать обниматься и целоваться, без риска закончить всё это лишь несколькими словами. Может быть, причина, по которой ни Юнги, ни Намджун не говорят на эти темы одна и та же. Чонгук искренне думал, что хотя бы Мин заикнётся, показав себя со стороны человека, который неплох в общении, но... что ж, они всё ещё не разговаривают. Хотя, вещи меняются. Помимо очевидных поцелуев, объятий и ночёвок, их динамика в отношениях изменилась. Юнги и Намджун чаще трогают Чонгука: рука на бедре во время интервью, игривые обнимашки на сцене и другие маленькие вещи, вроде этих. В свою очередь, рэперы, кажется, прикасаются друг к другу... намного меньше. Кажется, что между ними почти... враждебность. Они не признают этого, и со стороны может показаться, что ничего не поменялось, но это не так. Чонгук чувствует. Он видит это в расстоянии между ними, в том, как они предпочитают не сидеть рядом друг с другом и становятся слегка напряжёнными и неподвижными, стоя ближе, чем когда-либо. Это мелочи, но они есть. Иногда бывают моменты, когда Чонгук по-честному чувствует себя будто в ловушке, лежа посередине. К примеру, когда они остаются одни, а Юнги целует его первым, то Намджун оттаскивает его к себе, чтобы тоже поцеловать, и наоборот. Парень не может объяснить эту враждебность и не понимает, откуда она появилась. Всё было хорошо в начале, их, кажется, устраивало «по очереди». Утро — единственное время, когда никакой дистанции между ними тремя нет. Оно остаётся таким ласковым и расслабляющим. Чонгук просыпается из-за руки Намджуна, лежащей на его теле. Он открывает глаза, когда Юнги всё ещё спит, прижимая руку к голове младшего, а пальцами зарывшись в волосы лидера. Они улыбаются друг другу, а потом мягко целуются. И хоть хёны до сих пор дарят поцелуи только Чонгуку, младший на самом деле не чувствует, будто ему нужно тянуть верёвку в одну из сторон. Это всё происходит до того, как сонливость пропадает, и они смогут осознавать, что делают. До этого момента всё идеально. Или почти всё. Проблема в том, что Юнги и Намджун до сих пор не заинтересованы друг в друге. Они могут испытывать что-то к Чонгуку, и парень пытается принять это, потому что не может представить, что хёны продолжали целовать его неделями, при этом ничего не чувствуя. Но между рэперами должно быть какое-то притяжение, хотя бы физическое, хоть это и не приводит ни к какому сексу. Чон мог поклясться, что видел что-то между ними. Напряжение. Сексуальное напряжение. Он был уверен в этом, но, кажется, ошибся. Ещё хуже тот факт, что Чонгук не уверен, хотят ли хёны заниматься с ним сексом из-за друг друга. Это расстраивает ещё сильнее, потому что отсутствие влечения и внезапная враждебность заставляют их даже не испытывать желания достать свои члены из штанов, пока другой находится в комнате. Они могли сделать это раньше, без проблем, поэтому сейчас должна была появиться какая-то причина. Чонгук абсолютно не знает, какая именно. Не то чтобы хёны не могли заниматься с ним сексом отдельно, если уж так подумать. В таком случае можно даже игнорировать, что Чон не уверен в своём желании трахаться с кем-то из них, пока другого нет. Они не могут этого сделать, потому что всегда находятся с младшим вместе, считая и ночи, а те несколько минут, когда кто-то куда-то уходит, уж точно не хватит. Из всего этого следует один очень большой вопрос: придётся ли Чонгуку в итоге выбирать? Он не сможет этого сделать. Он не сделает этого в любом случае. Если Юнги и Намджун влюблены в него и не испытывают ничего друг к другу, тогда... нет, он не может. Младший никогда бы не смог ранить одного, чтобы быть с другим хёном. Он хочет их обоих. Чонгук знает, что это эгоистично и жадно, но он не влюблён ни в кого больше или меньше: его любовь одинакова к обоим хёнам. Парень не может представить, что выберет кого-то. Но, если Чон не сделает этого, что произойдёт? Они разойдутся? Он потеряет их обоих? Останутся ли вещи такими же, как и сейчас — бесконечное молчание и никакой конкретики? Чонгук не думает, что ему нравится какой-либо из этих вариантов. Вдруг враждебность между Юнги и Намджуном продолжит расти? Что тогда? Это, в конце концов, должно взорваться. Будет ли разрушена их дружба из-за Чонгука? На самом деле, лучше лишиться обоих хёнов, если бы это означало, что рэперы перестанут вести свою тихую войну между друг другом. Младший примет удар, вытерпит разбитое сердце, что угодно, но Намджун и Юнги не лишатся своей дружбы из-за него. Он, блять, не допустит этого. Ему просто страшно, что ущерб уже нанесён. Бомба действительно взрывается на этой двухнедельной отметке, и это хуже всего. Они были в комнате для ожидания, готовые к фотосессии на улице, но внезапно пошёл дождь, когда уже должны были начать, поэтому все остались в помещении. Комната была довольно большой, их стилисты сидели за столом в другом конце и болтали, а артисты, все семеро из них, были достаточно уединены. Они тихо сидели в телефонах и ждали. Чонгук сидел с Юнги на маленьком диванчике, и второй тоже залипал в смартфоне. В какой-то момент его голова упала на плечо младшего, и старший уснул. Он осторожно обернулся, обхватил руку Чона, а потом хмыкнул. Парень знал, что хён чувствует себя немного неловко, он слышал этот звук довольно часто за последние две недели, лёжа вместе в постели. Будь они в кровати, Юнги бы повернулся в его сторону, хотя здесь такого нельзя было. По крайней мере, Чонгук так думал, потому что Мин, всё ещё продолжая спать, соскользнул головой вниз по груди макнэ, пока не оказался прямо на его коленях. Это было мило, безобидно, хоть Чон и беспокоился о причёске старшего. Стилист-нуна только неодобрительно взглянула на них, но позволила тому лежать дальше. Юнги глубоко спит. Его трудно разбудить, когда они дома, но если ему удастся заснуть на улице, это значит, что он действительно измотан и разбудить его практически невозможно. Именно по этой причине неудивительно, что рэпер продолжал в таком положении спать на Чонгуке, несмотря на какие-либо движения. Казалось, что Юнги не очень комфортно лежать, его ноги всё ещё не были закинуты на диван, свисая на пол, но младший не мог ему никак помочь. Подняв голову, парень заметил, что Чимин с направленным на Мина телефоном тихо хихикает, фотографируя. — Милый, — прошептал он. Взгляд Намджуна тоже поднялся с экрана смартфона, и Чонгуку показалось, что он видел улыбку на его лице в течение полсекунды, но потом лицо снова стало нейтральным. Прошло ещё несколько секунд и несколько фотографий, сделанных Чимином, прежде чем Юнги хмыкнул и снова переместился, на этот раз подняв ноги, повернувшись на коленях Чонгука в другую сторону. Теперь его лицо утыкалось в живот макнэ, ноги согнуты, а рука располагалась между их телами. Казалось, он всё ещё понимал даже спросонья, что прижиматься слишком близко не стоит, ведь так испортит макияж и рубашку перед собой, что было по-настоящему удивительно, но в остальном же Юнги спал, как убитый. — Ав-в-в, — шепчет Чимин, делая ещё больше снимков, и да, Чонгук признаётся, что это действительно было мило. Всё было хорошо, нет причин для беспокойств. Даже Пак и Намджун перестали уделять Мину огромное внимание. Дождь продолжал идти, но никто не приходил, чтобы обговорить перепланирование фотосессии, поэтому все продолжали сидеть и тихо ждать. Взрыв... произошёл чуть позже. Что-то разбудило Юнги. Чонгук не уверен, что именно, но внезапно хён сдвинулся, и парень опустил взгляд вниз, чтобы увидеть, как тот медленно приоткрывает глаза. Старший улыбнулся ему, той самой мягкой и ласковой улыбкой, которая была по утрам. На самом деле, именно это должно было натолкнуть Чона на одну мысль, но он не особо обратил внимание. Веки Юнги опустились, а затем очень нежно прижался губами к животу парня — целуя. Глаза Чонгука сразу же расширились, оглядываясь по сторонам, но, к счастью, никто не видел, что сделал рэпер. Не то чтобы действие Мина было каким-то возмутительным, но определённо необычным, что вызвало бы вопросы, на которые никто из них не готов отвечать. — Юнги-хён, — прошептал парень, всё ещё бросая взгляд по комнате и стараясь не привлекать внимания, одновременно с тем пытаясь заставить рэпера понять, что он делает. Чон должен разбудить Юнги в случае, если тот снова предпримет попытку поцеловать его в живот. — М-м-м, — промычал старший с до сих пор закрытыми глазами. — Юнги, — более неодобрительно на этот раз повторил Чонгук. Мин снова замычал, слегка приоткрывая глаза, а затем все мышцы напряглись, а веки распахнулись полностью. Он резко поднялся в сидячее положение. Теперь на них смотрели все, даже стилист-нуны, с замешательством. Все, кроме Намджуна. Тот с широко раскрытыми глазами от шока наблюдал за ними двумя, губы слегка приоткрыты, и было что-то... злое в выражении его лица, по-настоящему злое. Он ничего не сказал, а Юнги проворчал что-то и отвернулся, чтобы лечь на подлокотник дивана, к счастью, избегая любых вопросов. Спустя некоторое время, когда дождь прекратился, и все встали, чтобы поправить волосы и макияж, Намджун схватил старшего за руку и повёл в сторону. Чонгук поспешно последовал за ними, прислушиваясь. — Ты, блять, поцеловал его? — шёпотом закричал Намджун. — Ты с ума сошёл? — Я не специально это сделал, — прошипел Юнги. — Отпусти. Он выдернул руку из чужой хватки и пошёл к своему стилисту, оставив Чона наблюдать, как лидер глубоко вдыхает и выдыхает, сохраняя на лице спокойствие. Они были злы. Они оба разозлились, и это пугало. Чонгук знал, что это ещё не конец, что позже трое соберутся в его комнате и не будет даже видимости спокойствия. Хрупкий мир, который был между ними, будет разрушен. Ему просто оставалось гадать, насколько всё будет плохо. Целый день Чон наблюдал за гневом старших; Юнги и Намджун даже отказались прикасаться во время фотосессии. Они едва смотрели друг на друга, и даже другие участники заметили, что что-то не так. Хосок отвёл Мина в сторону, но их разговор длился всего минуту, прежде чем старший отошёл. Это накапливалось и накапливалось, и теперь Чонгук в машине по пути домой с Хоби и Сокджином, а за ними ещё две с Чимином, Юнги, Тэхёном и Намджуном. Младший просто в ужасе. Он не имеет понятия, что произойдёт, но знает, что взрыва не избежать, и этого достаточно, чтобы напугать его до смерти. Его машина приезжает к отелю первой, и парень не теряет времени, заходя в свою комнату и прислоняясь к двери, тяжело дыша. Ему нужно подумать. Чонгук не уверен, когда хёны придут и придут ли вообще. И всё же, он надеется, что они будут здесь. Может быть, злость друг на друга заставит их хотя бы поговорить. Пока хёны не появились, Чон должен придумать хотя бы какую-нибудь стратегию. Какой лучший способ заставить Юнги и Намджуна не ссориться? Как использовать их гнев, чтобы привести их к правильному разговору? Почему лидер настолько сильно злится? Юнги был... близок с Чонгуком на публике, верно? Рэпер поцеловал его в живот, и парень даже не осознавал, что Ким это видел. Как они должны- Стук в дверь заставляет младшего подпрыгнуть. Он оборачивается, смотрит в глазок и видит Юнги. Дерьмо. Парень не думал, что тот придёт прямо сейчас! Они никогда не направляются к нему сразу же, только с наступлением ночи. У Чонгука не было достаточно времени подумать. Это- блять! Парень делает глубокий вдох, стирает с лица панику и открывает дверь. — Послушай, мне жаль насчёт произошедшего, — говорит Юнги, проходя мимо младшего в комнату. Чон закрывает за ним, его сердце всё ещё колотится, и он не знает, что сказать. — Я даже не осознавал, что делаю, — рэпер съёживается, глядя вниз и качая головой. — Я не заметил, где нахожусь- — Это был просто маленький чмок в живот, — говорит Чонгук, пытаясь успокоить его. — Я знаю, знаю. Это было не так ужасно-, — Юнги напрягается сильнее, — чем могло бы быть, но всё же, я- блять, извини меня. — Всё в порядке, — снова пытается младший. — Это не так. Мы оба знаем, что это не в порядке, — стоит на своём Мин, качнув головой. — Я клянусь, что сделал это не- Ещё один стук заставляет Юнги сразу же замолчать, и Чонгук просто знает, что это Намджун. Появившийся страх ошеломляет настолько, что внутри всё сразу же замирает. Сердце продолжает скакать, как бешеное, но дыхание замедляется. Это спокойствие ужасает, но парень думает, что это лучше, чем волноваться, поэтому не сопротивляется этому. Он открывает дверь. Взгляд Намджуна падает на него на несколько секунд, а затем сразу же переходит на Юнги, и, прежде чем Чон успевает даже подумать над тем, чтобы произнести что-то, Ким входит в комнату. Младший закрывает дверь, запирает её настолько быстро, как только может, и прислоняется. Им нужно поговорить. — Послушай-, — начинает Юнги. — Ты поцеловал его? — Намджун почти кричит. Мин замолкает. — На публике?! — продолжает восклицать лидер. — Ты поцеловал его? — Это было случайно, — тихо говорит Мин, его руки по бокам сжимаются в кулаки. — Случайно, — недоверчиво повторяет Ким. — Как, блять, ты мог поцеловать кого-то случайно? — Дурная привычка, — объясняет тот, оставаясь до сих пор до ужаса спокойным. Чонгук просто остаётся у двери смотреть, не в силах что-либо сказать. — Я проснулся и не понял, где нахожусь. Этого больше не повторится. — Не повторится? — возмущается Намджун. — Ты издеваешься? — С этого момента я буду больше задумываться о своих действиях, — в голосе Юнги появляется гнев. — Такого больше не случится. Ноздри Кима раздуваются от сдерживаемого гнева. — Это был один ёбаный поцелуй в живот, — выплёвывает старший. — Расслабься. — В живот, да, ты-, — Намджун делает паузу, а глаза чуть расширяются. — Нет, ты- ты поцеловал в губы. — Что?! — Юнги повышает голос, смотря с удивлением. — С чего ты это, блять, взял? — Я-, — лидер колеблется. — Я видел. — Ты пиздецки ошибся, — утверждает рэпер. — Этого бы никогда не произошло! — Если ты уже поцеловал его в живот, то где гарантия, что не мог бы и в губы? — снова громко спрашивает Намджун. — Это-, — Мин на секунду задыхается. — Такого просто не могло случиться, — утверждает он. — Я бы заметил, где находился, или Чонгук остановил бы меня, неважно, но этого бы не произошло. Глаза Намджуна остаются широко раскрытыми, на дне его зрачков одновременно плещутся потрясение и злость. Пауза. Возможно, устранение недоразумения заставит лидера избавиться от злости. Чонгук вдыхает. — Это было не совсем хорошо, я знаю, даже если это просто поцелуй в живот, — Юнги всё ещё злится, но, по крайней мере, понизил громкость голоса. — Мне жаль! Я сделал это ненамеренно, и я сделаю всё от меня зависящее, чтобы подобного больше не повторилось, хорошо? Я просто на секунду потерялся. Я не знаю, что ещё сказать тебе! — он останавливается. Намджун ничего не говорит. — Теперь-то ты, блять, успокоишься?! Мин отворачивает от Кима голову. Ему не нужно было задавать последний вопрос. Блять. Это не поможет лидеру успокоиться, наоборот, заставит только сильнее раздражиться. Это понятно по тому, как Намджун продолжает стоять на месте с нахмурившимися бровями. Между ними возникает тишина. Ким замирает. Чонгук тоже. Юнги продолжает ёрзать от волнения. — Что? — рявкает он, снова поворачиваясь к лидеру. — Что такое? Почему ты продолжаешь злиться? Намджун ничего не говорит. — О, теперь ты просто решил замолкнуть, — снисходительно комментирует рэпер. — Пиздецки здорово. Очень поможет. Дерьмо. Чонгуку нужно остановить Юнги, потому что тот просто продолжает провоцировать Намджуна. Но парень чувствует, что не может произнести ни слова. Чёрт, почему они продолжают это делать? Им никогда не нравилось ссориться! Чон видел, как хён раньше злился, но никогда не пытался кого-то подтолкнуть продолжить ссору, делая это нарочно. Он лучше, чем это. Он хорош в разговорах, как и Намджун. Эта тишина, наполненная злостью, совсем не в духе лидера. — Выкладывай! — кричит Юнги. — Я не сержусь, — упрямо твердит Ким. — Не лги мне, нахуй, — предупреждает его рэпер. — Хорошо! — Намджун поднимает взгляд наверх, раскрыв глаза от гнева. — Ты хочешь продолжать ссориться? Ладно, я пиздецки зол. Это было безответственно и- и рискованно, и глупо. — Я уже извинился за это, — говорит Юнги. — Мне больше нечего сказать. — Ты не должен был ложиться на него с самого начала, — утверждает Ким. — Ох, так мне теперь не разрешено даже трогать его? — выплёвывает старший. — Ты просто проецируешь и знаешь это! Это не то, почему ты на самом деле злишься. — Именно поэтому! — защищается лидер. — Нет, это не так, — Юнги внезапно смеётся, почти безумно. — Ты просто, блять, ревнуешь. Глаза Намджуна расширяются. — Ревную, — повторяет он тихим голосом. — Из-за чего?! Чонгук не может дышать. — Ты знаешь, из-за чего, — отвечает Мин, зло, но тихо. Проходит ещё одна секунда молчания. — Я не один, кто ревнует, — спокойно говорит Намджун. Ревнует. Пауза. — Ты продолжаешь напирать, — шепчет Ким, на секунду прикрывая глаза. Юнги медленно выдыхает, похоже, пытаясь успокоиться, но в голосе не исчезает ни злость, ни раздражение. — Как? — спрашивает он. — Как? — переспрашивает Намджун, как будто Мин глупый и задаёт такой же глупый вопрос. Он открывает рот, затем резко закрывает, на секунду глянув на Чонгука, колеблясь. Кажется, не хочет говорить это, пока младший в комнате. — Нет, не смотри, блять, на него, скажи это! Плевать, что ты собираешься сказать, выкладывай! — Юнги огрызается. — Каким образом я, блять, давлю? В его голосе так отчётливо сквозит злость, что Чон мог поклясться, что слышал, как он вздрогнул на последнем слове. Намджун возвращает взгляд на Мина. — Ты всегда наклоняешься, чтобы... первым поцеловать его, — теперь в голосе Кима слышна боль. — Независимо от того, как рано я прихожу сюда, ты всегда здесь. — Ты шутишь? — шипит Юнги, находясь в более эмоциональном состоянии, чем когда-либо. — Это значит давить? — он делает паузу, хмурясь и играясь желваками. — Это балансирует ебучие весы, мудак! Он всегда идёт за тобой первым. Всегда, блять. Поэтому я иногда целую его первым, чёрт возьми, приди в себя, он не принадлежит тебе! Они замолкают. Рэперы тяжело дышат и молчат, а Чонгук... у него явно будет сердечный приступ. Ревность. Они ревновали его друг к другу. Вот откуда появилась враждебность. Они оба... хотят его. И завидуют друг другу из-за него. Юнги думает, что он... предпочитает Намджуна? А тот ревнует к тому, что Чон проводит больше времени с Мином, поэтому и беспокоится, что младший выберет именно его? И это- это безумие! Он любит- — Вы оба, — шепчет Чонгук. Старшие смотрят на него. — Вы оба, — повторяет парень, немного громче. Их выражения лиц сменяются на удивлённые. — Мне нравитесь вы оба, — он задыхается. — Одинаково. Я- я не-, — он сглатывает, яростно качая головой. — Я не хотел п-показывать фаворитизм или- или что-то вроде этого. Я-, — Чон снова делает глубокий вдох. — Я люблю вас обоих, я хочу вас обоих. Пожалуйста, не ссорьтесь из-за меня. — Блять, — шепчет Юнги, и его вдох получается сорванным. Он и Намджун смотрят друг на друга полсекунды, а затем оба бросаются к младшему, обвивая руками: Мин позади, а лидер перед ним. — Извини, — шепчет Юнги. — И меня тоже, — поспешно добавляет Ким. — Мне так жаль. Чонгук глубоко вдыхает несколько раз. Трудно сказать, почему именно они сожалеют. Они могут извиняться за крики и ссору или за... за то, что непреднамеренно заставили его оказаться в положении, где он должен выбирать между ними. Может быть, хёнам жаль, что случайно позволили ему думать, будто он во всём виноват. Если бы Чонгук мог просто уделить им обоим одинаковое количество внимания, времени, объятий и поцелуев, то ничего бы подобного не случилось. Кого бы он поцеловал первым или как долго... это не было бы проблемой в его голове. Ему следовало быть более внимательным. По крайней мере, Чон думает, что во всём этом есть одна хорошая вещь. Теперь он знает, что хёны хотят его, и он признался, что любит их. Парень хочет быть счастлив по этому поводу, и в какой-то степени так и есть; приятно, наконец-то, избавиться от тяжести со своей груди. Ему так хорошо от мысли, что старшие хотят его, но он также знает, что позже последуют какие-то важные решения, и они просто... портят всё. А ещё Чонгук до сих пор чувствует себя безумно виноватым за то, что заставил Намджуна и Юнги думать, будто он предпочёл бы одного другому. Непонятно даже, как это случилось, но, возможно, ему удастся это исправить. В этот раз он в первую очередь тянется к Мину, совершенно сознательно. Младший оборачивается к нему в кольце рук, кладёт ладонь ему на щёку и имеет достаточно времени, чтобы увидеть, как тот удивлён, прежде чем соединить их губы вместе. Нет никаких попыток сдержаться. Чонгук целует Юнги так, как хочет: крепко и глубоко. Мин всхлипывает, поэтому парень легко проскальзывает языком в чужой рот. За последние две недели они ни разу не целовались вот так — не позволяли себе перейти черту страсти. Всё было неизменно целомудренно, но теперь... теперь Чонгук высвобождает одну руку и прижимает её к пояснице хёна, притягивая его бёдра к себе, заставляя Юнги выгибаться дугой и хныкать. Парень чувствует, как Намджун выскальзывает из объятий, и в ту же секунду перемещает руку со спины Мина на бедро лидера. Рэпер обхватывает обеими руками шею макнэ, пользуясь его потерей концентрации, чтобы взять на себя контроль в поцелуе, и выгибается уже без какой-либо поддержки в виде чужой ладони. Теперь настала очередь Чонгука громко хныкать. Намджун перестаёт двигаться, рука младшего всё ещё сжимает его бедро, и Чон, откровенно чувствуя ревность, прерывает поцелуй с хёном. — Я никогда не хотел, чтобы ты чувствовал себя, будто-, — парень сглатывает.— Будто я предпочитаю Намджуна. Я не отдаю ему предпочтение, правда. Никому из вас. Он снова крутится в объятиях, поднимает руку, лежащую на бедре лидера, до тех пор, пока она не достигнет шеи Кима, а затем притягивает его для поцелуя. Это безумно. Так страстно, что у Чонгука начинает кружиться голова. Намджун легко задаёт темп, и младший более чем рад поддаться ему. Он скучал по тому, как хён может брать контроль в свои руки. Он так сильно скучал по всему этому. Губы Юнги находят шею Чона, и коленки макнэ сразу же подгибаются. Он ошеломлён, но лидер ловит его двумя руками за талию, продолжая целовать. — Блять, я так сильно хочу тебя, — шепчет Мин, пуская мурашки по телу донсена. — Я тоже хочу тебя, — отвечает тот, отрываясь от Кима на полсекунды, прежде чем снова прижаться к его губам. Это так приятно говорить. И так приятно слышать. — Блять, — выдыхает Чон, снова отстраняясь от Намджуна и поворачиваясь к Юнги, чтобы поцеловать. Руки лидера скользят чуть ниже по бёдрам младшего и хватают за край рубашки. Чонгук поднимает руки, на мгновение отодвигаясь от старшего, чтобы позволить другому снять верхнюю одежду полностью, наступая на свои ботинки сзади и скидывая и их тоже. Вместо того, чтобы снова поцеловать Юнги, младший начинает раздевать его, отбрасывает свитер в сторону, а затем поворачивается к Намджуну, который тоже разувается. Чон дёргает его за рубашку, пока Ким не остаётся без неё, а когда снова оборачивается к рэперу, то соединяет их губы вместе, хватает его бёдра и поднимает. — Ох, ебать, — удивлённо восклицает Юнги. Их поцелуй прерывается, ноги обвиваются вокруг бёдер Чонгука, когда макнэ направляется в сторону кровати. — Намджун-хён, — зовёт парень, но это необязательно было делать, так как Ким находится прямо за ним. Чон позволяет старшему упасть на простыни, наблюдает, как тот сбрасывает обувь в сторону и подтягивается назад, чтобы прислониться к изголовью кровати. Чонгук поворачивается к Намджуну, целует его один раз, а после садится на постель и ползёт между разведённых ног Юнги. Парень думает, что теряется между хёнами, как в прошлые два раза. Теперь он точно знает, сколько отдаёт одному и другому, прекрасно осознавая, как трудно сбалансировать такие вещи. Даже не уверен, действительно ли это возможно. Ревность не то, с чем, как думал Чонгук, ему придётся иметь дело в данной ситуации, хотя, вероятнее всего, должен был учесть и этот факт. У него нет никакого плана. Есть только желание и откровенная мысль, что хёны хотят его так же сильно, как и он их, и абсолютная беспомощная потребность дать обоим старшим всё, что у него есть. В одинаковом количестве. Может быть, если Чонгук сможет уделять достаточно внимания им обоим, ему не придётся выбирать. Парень наклоняется, чтобы поцеловать Юнги, и чувствует, как Намджун прижимается к его спине, оставляя поцелуй на затылке. Блять, ему уже так сложно сосредоточиться. Одной рукой Чон хватается за молнию Мина, продолжая целоваться и пытаться прижаться к телу позади. Когда Чонгуку не удаётся расстегнуть брюки, тот тянется к ним и делает всё сам, спуская их вниз по бёдрам. Двигая одной рукой позади себя, младший хватает лидера за бедро, и когда он проезжается своими собственными по промежности Юнги, то заставляет Намджуна повторить то же самое. У рэпера уже давно встал, и Чонгук так удивляется этому, что задыхается и перестаёт целовать его. А потом Ким хватает донсена за бёдра и сильно прижимает к себе, давая тому понять, что тоже возбуждён. Парень чувствует, как становится твёрдым, и, блять, всё происходит слишком быстро. — Блять, — выдыхает Чонгук. — Что ты хочешь, милый? — спрашивает Юнги. Парень качает головой: — Чего хочешь ты? — Всё что угодно, — отвечает тот. — Нет, — Чон снова мотает, — Я хочу делать то, чего вы, парни, хотите. Пожалуйста. Губы Намджуна прижимаются к шее младшего сзади. — Я хочу трахнуть тебя, — шепчет он, сильно прижимаясь бёдрами к заднице макнэ. Чонгук вздрагивает. — Боже, я так сильно хочу тебя трахнуть, — повторяет лидер. Парень не думает, когда начинает быстро-быстро кивать: — Да. — Да? — переспрашивает Ким. Чонгук кивает снова. — Пожалуйста, Юнги, — шепчет он. — Пожалуйста, чего ты хочешь? Рэпер хмурится, но отвечает: — Хочу, чтобы ты выебал меня. И трахнуть твой рот снова. — Хорошо, — отчаянно отвечает Чонгук, соглашаясь. Он тоже хочет всего этого. — Да, чёрт, окей. Ладно. Да, сначала трахни мой рот, хорошо? Юнги хмурится настолько сильно, будто ему больно это слышать: — Блять, детка, конечно. Последний, глубокий поцелуй в губы Мина, и Чонгук отодвигается назад, прижимаясь к груди Намджуна. Он дёргает штаны рэпера, и пока тот приподнимает ноги, чтобы снять их, Чон выпрямляется впереди Кима и поворачивается к нему, скользя рукой вверх и придерживая его шею. Руки Намджуна обвиваются вокруг талии макнэ, прижимая к себе ближе. — Ты тоже трахнешь мой рот, правда? — с надеждой в голосе спрашивает парень. — Пожалуйста. — Боже, как я могу отказать тебе? — выдыхает Ким и целует его. Чонгук слегка теряется от этого напора. То, как Намджун берёт контроль, как рука скользит вниз от бедёр Чонгука к его промежности, потирая ткань джинс. Он едва замечает, как Юнги встаёт, но затем губы снова на шее Чона, и младший так отчаянно стонет, что даже смущается. Он тянется к нижнему белью рэпера, сжимая в ладони уже возбуждённый член и поглаживая. Это чувствуется так чертовски хорошо. Он скучал по тому, как держать твёрдого хёна в своей руке и глубоко в горле. Парень отодвигается от губ Намджуна и притягивает Юнги снова к себе, целуя. По очереди, без какого-либо фаворитизма. Даря им обоим поцелуи, касаясь их обоих. — Как нам это сделать? — Чонгук отстраняется, чтобы спросить. — В какой позиции? Как вы хотите меня? — Как ты хочешь меня, — отвечает Намджун, вздыхая. — Блять, без разницы, Гук. Чон вздрагивает, и Ким снова целует его в шею и потирает сквозь джинсы возбуждённый член, как будто не он только что заставил сердце младшего биться быстрее. — Мы можем просто… — Юнги целует Чонгука, а пальцами бегает по его животу. — Я не знаю, встанем на пол, а ты на колени? — Да, окей, — кивает парень. Плевать, как, это не слишком волнует, пока он может принести удовольствие им обоим. Коврик наверняка будет натирать колени, да? Какая разница. — Просто… дайте мне секунду. Он прислоняется к Намджуну только на мгновение, просто… чтобы отдышаться, и старший пользуется возможностью: расстёгивает джинсы Чонгука и опускает их до середины бёдер. Теперь он может спокойно поглаживать чужой член только через ткань нижнего белья, и, чёрт, Чон твёрдый. Намджун слишком скоро перемещает свои пальцы на кромку боксёров в немного дразнящем жесте. — Могу я их снять? — спрашивает он. Чонгук кивает. — Хочу увидеть твой прелестный, вставший член, когда ты будешь отсасывать нам. — Дерьмо, да, — шепчет Юнги, и макнэ стонет. Его бельё нельзя опустить ещё ниже, когда он на коленях, но никого это, похоже, не волнует. Когда его член больше не скрыт тканью, то оба старших тянутся к нему: сначала Юнги обхватывает его ствол, а Намджун останавливается на полпути к нему, колеблясь. Чонгук решает взять инициативу на себя, хватая руку Кима и приближая её к чужой, а потом наблюдает, как пальцы Юнги слегка раздвигаются, чтобы сам лидер смог поместить свои между ними и обхватить член младшего. Чон обхватывает двумя своими руками их, так, на всякий случай, чтобы они не смогли передумать и отстраниться. Они проводят в таком положении примерно минуту, пока Чонгук толкается бёдрами назад и вперёд, заставляя чужие ладони скользить по его возбуждению. Его стоны — единственный звук, наполняющий комнату, но затем он начинает чувствовать вину, что не прикасался к хёнам и не позволил им трогать друг друга таким образом, поэтому убирает свои руки с чужих. — Окей, — говорит он. — Пол. Хочу отсосать вам сейчас. — Чёрт, — Юнги хмурится, и Чонгук любит заставлять хёна так реагировать. Он отодвигается от них, падает на кровать и снимает джинсы. Намджун помогает ему, а Мин идёт к шкафу, и его стояк натягивает ткань нижнего белья, выглядя так… по-глупому горячо. Он открывает шкаф, и Чонгук слишком занят Намджуном, чтобы увидеть, что тот берёт в руки. Когда Юнги возвращается, то держит запасную подушку, а потом бросает её на ковёр рядом с кроватью.  — Ковёр натрёт колени, — объясняет он, пожимая плечами, и это просто… наполняет Чонгука такой огромной любовью, что вся грудь начинает болеть. Видимо, кому-то не всё равно, что он может пораниться. — Вставай на неё, не хочу, чтобы ты поцарапался из-за жёсткого ворса. Чон слезает с кровати, обхватывает шею Юнги и целует его. Старший, видимо, слегка ошарашен этим, так как его плечи на секунду напрягаются, прежде чем ответить. Но Чонгук не позволяет продлиться этому долго; Намджун тоже встаёт с постели, чтобы встать рядом с Мином, и младший медленно опускается на колени, целуя грудь Юнги по пути. Когда он падает на пол, то берёт подушку и подкладывает под себя. Намджун и Юнги находятся невероятно близко друг к другу, почти соприкасаясь, и Чонгук беспокоится, что они оба обнажены в такой момент. Он боится, что им будет неудобно, но те, кажется, даже не замечают собственной близости. А если и так, то им плевать, они ничего не говорят. Чон стоит на коленях перед ними обоими, и нет ничего, что он может сейчас сделать, чтобы уделить старшим ещё больше своего внимания. Намджун единственный, кто до сих пор не снял свои штаны, поэтому парень первым тянется к нему, быстро расстёгивая и опуская. Лидер собирается выйти из штанин, когда макнэ тянется к кромке его нижнего белья и приподнимает в вопросе бровь, на что Ким слегка кивает. Чонгук спокойно оттягивает вниз и чужие боксеры. Член Намджуна, не стеснённый больше тканью, слегка покачивается, возбуждённый, и младший сам реагирует на такое зрелище, сглатывая. Старший полностью перешагивает через джинсы и нижнее бельё. Когда Чонгук смотрит на Юнги, то замечает, как чужой взгляд тоже прикован к члену Кима. Он понимает, почему, трудно не смотреть, но это также сбивает с толку, потому что то, как рэпер смотрит, заставляет младшего думать, что Юнги хочет его. Учитывая, как парень ошибался по поводу рэперов в прошлом, он просто воображает это себе. Просто проецирует на них собственные желания, но это нормально. Им не нужно быть... друг с другом для чего-то подобного, пока это — неважно, что именно имеется в виду под этим — работает. Правильно? Всё в порядке. Юнги переводит взгляд на юношу, когда Чонгук проводит руками по молочным бёдрам до пояса нижнего белья. — Да, — шепчет он, поэтому Чон опускает кромку боксёров, и, блять, член хёна такой же прелестный, каким его помнит парень. Такой чертовски очаровательный. Чонгук одновременно обвивает ладонью оба ствола. Юнги шипит, а Намджун стонет, и пододвигается немного ближе к Чонгуку, также сокращая расстояние между ним и Мином. Их руки соприкасаются, а младший, взглянув наверх, ловит интересную картину: Ким облизывает губы и тоже смотрит на возбуждённый член Юнги. И, боже, они должны перестать это делать, потому что вещи становятся ещё более запутанными. Чонгук поглаживает их обоих и ловит себя на мысли, кому отсосать первым. Кому он уделил больше внимания ранее? Он, блять, без понятия. Намджун тот, к кому он склоняется сначала, просто потому, что уже отсасывал Юнги когда-то. Так что, теперь он пытается попытаться сбалансировать это. Облизывая ствол Кима, Чонгук не забывает гладить и другого рэпера. Голова первого на секунду запрокидывается, но потом возвращается на место; Намджун смотрит вниз на парня, и его пальцы скользят по волосам, нежно перебирая. — Ты выглядишь так хорошо, — говорит он. — Согласен, — кивает Юнги, и макнэ, смущаясь, заглатывает член лидера. Он не уверен, почему, но ему действительно трудно сосредоточиться. Ощущение, будто его мысли находятся одновременно в разных местах; он всё ещё потрясён ссорой старших, узнав, что они хотят его и завидуют друг другу, думая о фаворитизме. Даже сейчас, двигая головой вверх и вниз по стволу Намджуна, он слышит их крики и видит сжатые кулаки Юнги. Он старается изо всех сил, правда, усердно посасывая головку; Намджуну нравится это, Чонгук знает. Но парень отвлекается от своего занятия, поэтому беспокоится, что мог бы сейчас быть намного лучше. Пальцы лидера ещё раз пробегают по его волосам, а после макнэ отстраняется от его члена, сжимает его в ладони и наклоняется к Юнги, обхватывая губами головку. Мин стонет, когда язык прижимается к уретре, и это звучит так чертовски хорошо. Чонгуку просто нужно на минуту выйти из собственных мыслей. Всё в порядке. Если бы старшие не хотели быть здесь сейчас, либо беспокоились о том, что находятся рядом друг с другом, то наверняка что-нибудь предприняли. Они бы не позволили Чону делать всё это. Он фокусируется. Поглаживает ствол Намджуна усерднее, заглатывает член Юнги немного глубже, слегка давясь им, потому что знает, как тому это нравится. У старшего начинают дрожать ноги, стон слетает с губ, и его рука опускается на плечо Чонгука для равновесия. — Да, вот так, — выдыхает он, двигаясь бёдрами вперёд, заставляя младшего подавиться ещё сильнее. Чон расслабляет горло, поднимает руку, которая находится у основания его члена, и подносит к одному бедру, пододвигая ближе и побуждая того просто... использовать его рот и взять контроль. Это было бы прекрасно для Чонгука. Это заставило бы его перестать думать, так же, как предыдущие два раза с ними. Всё, что ему нужно, — позволить им взять контроль, и вещи станут проще. Юнги начинает вбиваться в рот младшего, и Чонгук закрывает глаза, крепче сжав под рукой мягкую кожу. Ну же, хён может намного сильнее, чем это. Парень издаёт разочарованный звук и тянет за бедро. — Сильнее? — спрашивает Мин. Чонгук открывает глаза, смотрит наверх и изо всех сил кивает. — Хорошо, милый, — говорит тот, поднося руку к чужой челюсти, обхватывая её и толкаясь. Да. Да, это отлично. Чон снова опускает веки и позволяет себе... чувствовать. Он ощущает тепло и возбуждение внизу, чувствует себя нужным, нуждающимся и распутным. И хорошо. Чонгук чувствует себя очень даже хорошо. Не отвлекающимся на что-либо. Полностью погруженным в данный момент. Да. Намджун обвивает свою руку на стволе младшего, и блять- Чонгук забыл ласкать лидера. Чёрт, ему невероятно трудно сосредоточиться. Ему нужно два рта. Или ему нужно быть на коленях, чтобы его трахали с обеих сторон. Это единственный способ. Он не может дарить хёнам одинаковую отдачу, не в состоянии даже сфокусироваться, чтобы сосать и надрачивать одновременно. Юнги особенно сильно толкается, и Чонгук давится, вынуждаясь отстраниться, чтобы сделать вдох. — Слишком? — спрашивает он, и младший качает головой, беря Намджуна в рот, сразу же глубоко заглатывая. — Блять, — произносит лидер. Возможно, Чон застал его врасплох, но Намджун стонет, и это всё, что имеет значение. Он на секунду отпускает Юнги, обхватывает пальцами свой член и делает длинный, тугой, вверх-вниз поглаживающий толчок. Реагирует на движение громким скулением вокруг Кима, радуясь, что получил хоть какое-то прикосновение к себе, и берёт Намджуна так глубоко, как только может. Лидеру не надо говорить трахать рот макнэ, тот просто делает это. Боже, старший хорош в удерживании контроля. Чонгук хочет, чтобы он снова отшлёпал его, пока трахает. Да, блять, это было бы так горячо. Парень снова находит бедро Юнги и просто... снова тянет на себя, заставляя сделать шаг ближе. Плевать, если члены старших соприкоснутся; Чонгуку неудобно наклоняться так далеко в каждую сторону, чтобы отстраниться от одного хёна и взять в рот другого. Юнги не жалуется. Всё, что он делает, — это слегка спотыкается, сильнее хватаясь за плечо младшего, а затем встаёт на ноги, подносит руку к затылку Чона и давит, двигая макнэ вперёд по стволу Намджуна. — М-мх... Дерьмо, — ругается лидер, его голова откидывается назад, бёдра остаются неподвижны, позволив Мину взять контроль. Юнги снова наблюдает за ним. Трудно сказать, возбуждён ли рэпер из-за Намджуна или только изучает его, но это чертовски раздражает. Почему они не могут просто трахнуть друг друга? Они хотят этого. Они должны! Лицо Юнги показывает это желание. Чонгук не может ошибаться. Смотря на Намджуна, Мин двигает голову макнэ немного быстрее, и Чон говорит себе просто... прекратить думать. Пожалуйста, блять, перестань. Это самый лучший момент. Буквально. Они хотят его, и он хочет их, и он должен наслаждаться этим, позволить себе иметь подобное, пока возбуждён, как и старшие, прежде чем всё превратится в какой-то беспорядок снова. Он возвращается к поглаживанию себя, и это кажется правильным. Тугие движения по своему члену, Юнги, заставляющий заглатывать ствол Намджуна глубже, и его глаза, обращённые на макнэ. Да. Да, отлично, это лучше. — Блять, ты такой горячий, — говорит рэпер, поглаживая теперь и свой член. — Посмотри на него. — Я знаю, — отвечает Ким. Они говорят друг с другом? Это хорошо. По крайней мере, хоть что-то. — Такой сексуальный, — выдыхает Юнги. — Такой хороший ротик. — Хороший мальчик, — добавляет Намджун, и старший кивает, пока Чонгук... теряется в этом окончательно. Он смотрит на них и просто... нуждается. Просто нужно немного больше. Не может себе представить, как выглядит. Отчаянный, на коленях, с тяжёлым членом в своей руке и растянутыми губами вокруг члена Намджуна, его волосы спутаны там, где находится рука Юнги. Грязный, распутный- — Такой прелестный, — снова говорит лидер. Ему хорошо. Даже лучше, чем просто хорошо. Но только нужно немного больше. Больше, но он не знает, чего именно. — Давай, заставь его подавиться, — говорит Юнги. — Он хочет, чтобы ты сделал это. — Правда? — спрашивает Намджун. Чонгук кивает. Да. Пожалуйста. Блять, пожалуйста. Его отчаяние наверняка проявляется на лице, потому что внезапно лидер хмурится, вынимая член изо рта младшего, а потом хватает за плечи и отталкивает назад, пока тот не встает на пятки, а его спина не будет прижиматься к краю кровати. Потом Намджун пододвигается к нему, его ноги по обе стороны от Чонгука, нависая над макнэ таким образом, что Чон хочет умолять его. Зачем, он и сам не знает, но готов принять от хёна всё, что угодно. Намджун на секунду обхватывает лицо парня, наклоняется, чтобы поцеловать в губы, а после кладёт обе ладони на кровать над головой Чонгука. Его член прямо перед чужим лицом, так, чтобы тому было легко открыть рот, высунуть язык и принять старшего, когда он толкается в приятную теплоту. Чон на секунду беспокоится о Юнги- о том, что он может чувствовать себя обделенным, но затем рэпер опускается на колени рядом с ним и вплотную прижимается. Его член касается руки Чонгука, губы прижаты к голове донсена, а рука обхватывает подбородок- так близко к члену Намджуна. Для Юнги было бы так легко просто наклониться и лизнуть ствол лидера. Просто необычайно легко. Когда Ким начинает вбиваться в горло Чонгука, Мин целует его в макушку. — Вот так, да, детка? — спрашивает он. Да. Член Намджуна глубоко проникает в глотку, и глаза младшего начинают пощипывать, так что он закрывает их. — Открой глаза и посмотри на него, — просит Юнги, и макнэ слушается, глядя на лидера. — Мы будем смотреть, как эти красивые глаза начинают слезиться, — он целует донсена в висок. Намджун отстраняется и толкается снова, и блять, в глазах Чонгука уже выступили слёзы. — Выглядишь так хорошо с членом в горле, — шепчет Юнги, снова целуя Чона. Его рука скользит по груди макнэ, пальцы нежно задевают сосок, а затем сжимают его. Сильно. Чонгук хнычет и из-за этого находится на грани того, чтобы подавиться членом, но избегает этого, потому что Намджун вовремя успевает отстраниться. А после немного ускоряет темп, и голова младшего начинает кружиться. — Ты так возбуждён, — продолжает говорить Юнги, пока рука снова опускается на чужой живот. — Такой хороший мальчик. Пачкаешься в своей слюне и всё равно выглядишь очаровательно. Чонгук даже не догадывался, что пускает слюни, блять. Но, по крайней мере, Мин считает, что он симпатичный. — Давай, трахни его сильнее, — произносит рэпер. — Боже, Юнги, — восклицает Намджун, а затем делает так, как ему сказали. Чон едва дышит, лишь слегка вздыхая, когда лидер вытаскивает член. Но это так приятно. Слёзы катятся по щекам, но он всё ещё чувствует себя прекрасно. — Послушный и прелестный мальчик, — шепчет Юнги, а затем рукой обхватывает член донсена, и Чонгук так сильно давится, что Намджун вынужден отстраниться. Чонгук задыхается, тяжело дышит и смотрит на Юнги, пока хён слегка улыбается. — Перебор? — спрашивает он, всё ещё поглаживая макнэ. — Нет, — хрипит Чон. — Тогда давай попробуем ещё раз, — Мин улыбается чуть шире, и когда головка члена лидера тычется в губы, то Чонгук открывает рот. Быстро и глубоко. Сразу. На этот раз младший не спускает глаз с рэпера, по всему его телу растекается приятное тепло из-за быстрых движений Юнги на его члене. Щёки парня влажные, горло жжёт, а голова кружится; Намджун продолжает вбиваться, толчки становятся всё глубже, а Чонгук принимает его, пока Мин целует его в мокрую щёку. Всё чувствуется идеальным. — Боже, блять, — восклицает он и резко вытаскивает член изо рта младшего. — Я собираюсь-, — сглатывает. — Блять, — он глубоко вздыхает. — Если ты хочешь, чтобы я трахнул тебя-, — ещё один глубокий вдох, — тогда я правда не могу продолжить. — Я хочу, — пытается ответить Чонгук, и его голос никогда не был настолько хриплым. — Хочешь, чтобы Намджун трахнул тебя? — спрашивает Юнги. Чон отчаянно кивает. — И тебя... — он прочищает горло. — Хочу трахнуть тебя. — Да? — шепчет Мин. — Пожалуйста, — так же тихо отвечает макнэ. Боже, у хёна красивые губы. Чонгук хочет поцеловать их, но Юнги не стал бы делать этого, не после того, как Намджун трахнул его рот, не так ли? — Поцелуй, — шепчет младший, понимая, что ему нечего терять, и Юнги целует его. Просто так. Без колебаний его губы оказываются на губах донсена, а язык проскальзывает в рот, когда тот приоткрывается. Он пытается сделать хёну этим поцелуем так приятно, как только может, и их языки встречаются. Чонгуку кажется, что он задыхается из-за этого даже сильнее, чем от члена лидера. Он абсолютно не может дышать. Юнги отступает слишком быстро. Настолько, что это заставляет Чона скулить, но затем руки Намджуна хватают его за бицепс, чтобы поднять на кровать, и Мину приходится отпустить член Чонгука из своей хватки. Младший чувствует себя немного тряпичной куклой, когда падает на спину. — Голову на подушку, — говорит Намджун. — Давай. Парень двигается с трудом, но он делает это. Юнги копается в прикроватной тумбочке, вытаскивает смазку и два презерватива, передавая их лидеру, а затем садится на кровать рядом с макнэ. Он снова целует Чонгука, и тот раздвигает для Кима ноги. Этого всего много. Всё ещё трудно сконцентрироваться. Намджун и Юнги до сих пор так хорошо работают вместе, несмотря на ссору, несмотря ни на что, они такие, как и в самый первый раз. Чонгук сильнее целует рэпера и ещё шире расставляет ноги, чувствуя, как между ними движется лидер. Затем Намджун кладёт ладонь на кровать рядом с головой младшего, а Юнги отстраняется, и Ким занимает его место для поцелуя. Чонгук не уверен, как долго они целуются, правда, но в итоге старший отстраняется, и макнэ на мгновение закрывает глаза. Он позволяет себе представить, что, прикрыв веки, Юнги и Намджун наклоняются, чтобы поцеловать друг друга. Чувство удовлетворённости заполняет все его мысли. Не нужно выбирать. Не нужно испытывать боль. Нет нужды ссориться. Просто все они любят друг друга. Когда он открывает глаза, то хёны не целуются, а просто смотрят на него. — Ты в порядке? — спрашивает Юнги. — Да, — Чонгук улыбается и надеется, что улыбка не вышла грустной. С ним всё в порядке. Он получил их обоих, по крайней мере, на данный момент. Его взгляд сосредотачивается на Намджуне: — Трахни меня. Ким снова целует его. Только раз. Мягкий чмок, и ничего больше. Затем смотрит в глаза макнэ, целует и отстраняется, хватая смазку и выдавливая её немного на свои пальцы. Юнги протягивает свою руку к нему, и Намджун секунду смущённо смотрит, прежде чем выдавить субстанцию и ему тоже. Когда влажные пальцы лидера прикасаются к сфинктеру Чонгука, дрожь пробегает по телу, и он задаётся вопросом, собираются ли хёны снова трахнуть его пальцами вместе. Как в первый раз. Намджун скользит в него одним, и макнэ вздыхает, понимая, что нет, они не собираются этого делать, потому что Юнги тянется к себе. — Нет, — говорит он Мину. — Я хочу сделать это. Рэпер перестаёт двигаться. — Да? — Очень сильно, — отвечает он. Юнги улыбается, быстро целует его в губы, а потом секунду смотрит, раздумывая. После он толкает ногу Чонгука, заставляя его сжимать палец Намджуна в себе сильнее, поднимает руку младшего и направляет её к лидеру, который снова хватает смазку и выдавливает на предоставленные подушечки пальцев. — Держи вот так, — говорит Юнги, располагая руку Чона пальцами вверх и кладя её почти плашмя на живот. — Ты не против? — спрашивает он Намджуна, а потом перекидывает одну ногу через макнэ, крепко прижимаясь к груди и хватаясь за спинку кровати. — Блять, — шепчет лидер, и Чонгук может только представить тот вид, который тому открылся. Как Намджун не может быть заинтересован в Юнги? Особенно, увидев его таким. Это невозможно. Мин тянется к себе за спину и находит руку Чона. — Один палец, — говорит он, и макнэ требуется секунда, чтобы понять, о чём тот просит. Чонгук поднимает средний палец и, прежде чем он даже понимает, что происходит, Юнги опускается на него. После этого всё происходит довольно быстро. Или, может быть, младший просто теряется, ошеломлённый тем, как сюрреалистично выглядит тот факт, что он находится здесь прямо сейчас. Прежде чем он осознаёт это, Мин говорит «ещё один палец», а внутри самого Чона уже давно два. Юнги так хорошо выглядит над Чонгуком, и он так сильно сжимает его пальцы. Сам младший не делает этого. Он боится почувствовать себя слишком хорошо и слишком быстро кончить, ему нужно продержаться достаточно долго, чтобы трахнуть хёна лучше, чем кто-либо ранее. Весь его мир вращается; Чонгук отчаянный, нуждающийся и усталый, но всё ещё обеспокоенный и расстроенный. Он думает, но в то же время его разум пуст. Это много. Не уверен, что сможет справиться с этим всем. Юнги поднимается с макнэ через короткое время, насаживаясь на два пальца, и внезапно Чон снова видит Намджуна и хочет его поцеловать. Он пытается сказать это, но всё, что выходит, — это вздох и случайное сжимание стенок ануса вокруг пальцев лидера. — Гук-и? — внезапно раздаётся голос Мина. Чонгук мычит. — Гук-и, — повторяет он, и младший открывает глаза, даже не заметив, когда закрыл их. Юнги и Намджун прямо перед ним. Они такие красивые. Он хочет, чтобы они поцеловались. Чон улыбается, на этот раз специально сжавшись на чужих пальцах. — Ты в порядке? — спрашивает Ким. — М-м-м, — он кивает, и весь мир наклоняется на полсекунды. — Сабспейс? — Юнги поворачивается к Намджуну. Сабспейс, думает Чонгук. Может быть. У него определённо головокружение. — Может, стоит остановиться? — шепчет лидер, хмурясь. — Нет, — неожиданно скулит макнэ. — Пожалуйста, — он не хочет останавливаться. Он желает, чтобы старшие чувствовали себя хорошо. Он хочет заставить их кончить. — Пожалуйста, — снова шепчет Чонгук. Он заслужил того, чтобы хёны чувствовали себя прекрасно. Рэперы секунду смотрят друг на друга, а затем Юнги кладёт ладонь на щёку парню. — Хорошо, — говорит он. — Мы будем медленными и нежными, ладно? — Да, — шепчет Чон, вытягивая шею для поцелуя. Юнги коротко целует его, а затем отстраняется, чтобы Намджун сделал то же самое. — На твоей стороне, — инструктирует рэпер. Ким убирает пальцы из Чонгука и сдвигает его ноги, а тот медленно переворачивается на левый бок. Когда Юнги ложится перед макнэ спиной к его груди, то тот обнимает хёна и целует его в затылок. Намджун делает то же самое, когда оказывается позади, — маленький поцелуй в шею и руки вокруг торса. Только на секунду. После этого лидер опускает руку ниже, нежно обхватывает член Чонгука и раскатывает по нему презерватив. Бёдра младшего сдвигаются при соприкосновении, член слишком чувствителен, ощущая чужое возбуждение напротив своей задницы, и появляется желание. Просто желание. Когда Намджун заканчивает надевать на себя презерватив, Чонгук поднимает ногу, желая, чтобы тот был внутри него, а он сам — внутри Юнги. Как можно быстрее. Он хочет этого прямо сейчас. И завтра тоже. И на следующей неделе. Всегда. Он не совсем уверен, как это сделать, но это нормально, потому старшие ведут. Ему не нужно беспокоиться. Именно Юнги тянется к члену Чонгука первым, и тому не нужно ничего делать. Мин поднимает ногу, откидывается назад, так, чтобы прижиматься к телу позади, и член проскальзывает внутрь него быстрее, чем макнэ может подумать об этом. Юнги скулит, и Чонгук крепче держит его; осознание возвращается с каждой секундой, с которой старший издаёт эти звуки боли. Проходит много времени, прежде чем весь ствол полностью оказывается в рэпере, но как только это случается, Мин выдыхает, и младший не может сдержать своего ворчания. — Ты в порядке? — спрашивает он хёна. — Ты так хорошо ощущаешься, — выдыхает в ответ Юнги. Намджун снова целует парня в затылок. — А ты сам в порядке? — спрашивает он. — Да, — отвечает Чон, пока туман в голове продолжает рассеиваться. Он тянет руку назад, чтобы схватить Намджуна за бедро, прижимая свои к его, но потом Юнги стонет- неожиданно, и Чонгук понимает, что его попытка пододвинуться к лидеру ближе означает, что он сам чуть не вышел из рэпера. Он останавливается. — Ты должен войти, — говорит парень. — Я не хочу случайно выскользнуть из него. Намджун целует плечо Чонгука и прижимает головку члена к его сфинктеру, медленно, но верно проталкиваясь внутрь. Младший задерживает дыхание и старается не сжиматься. Это жжёт. Совсем немного, но всё же. Юнги сжимается сам вокруг Чона, отвлекая от боли, и получает за это поцелуй в шею. Макнэ может думать снова, более или менее. Член Намджуна, растягивающий его, действительно заставляет голову кружиться в течение нескольких секунд, но он делает глубокий вдох и вместо этого концентрируется на нахождении внутри Юнги. Он хорош, будучи сверху. Долго держится, когда внутри кого-то. И не должно быть по-другому. Ему просто нужно сосредоточиться на этом. Когда Намджун, наконец-то, полностью входит в него, Чонгук может двигаться, чтобы медленно толкаться бёдрами вперёд и назад. Это ощущение, которого он никогда не испытывал раньше, заставляет мысли разбегаться в два разных направления. Самым близким, что он чувствовал, подобное этому, было использование фаллоимитатора и флэшлайта старших одновременно пару недель назад. Он не думает, что сможет продержаться долго, не когда он такой заполненный, а с другой стороны его крепко сжимают. Они находят такой темп, чтобы Чонгук толкался вперёд и назад между двумя телами. Парень вот-вот ожидает, что Юнги продолжит говорить так, как раньше: грязно, откровенно, бесстыдно, но он этого не делает. Хён стонет и хнычет, но никаких связанных слов. Может быть, он потерялся в чувствах, будучи снизу, как и Чонгук каждый раз, когда исполняет принимающую роль. Намджун стонет тоже, а проклятья срываются с губ. Чонгук понимает, что это та же самая позиция, в которой они всегда обнимаются, и что-то согревает его сердце, заставляет задуматься о всех мягких поцелуях, разделённых между ними за последние две недели, о безмятежности ночей, проведенных вместе, и ложной вере в то, что всё было хорошо, а также о незнании Чонгуком всего того, что не являлось таковым. Нахмурившись, он заставляет себя перестать думать об этом. Он толкается вперёд и назад немного сильнее, оказываясь намного глубже в Юнги, чем до этого. Всё будет хорошо. Так или иначе, когда-нибудь. Хотя он хотел бы видеть их прямо сейчас, что улучшило бы ситуацию. Почему они должны быть в позе, когда он не может видеть их лица, не может видеть, как хорошо заставляет их себя чувствовать? Юнги стонет громче, и Чонгук сосредотачивается на этом. Хотя, это довольно трудно, когда Намджун тоже начинает толкаться. Чон не уверен, что Ким делал это, но тот определённо нашёл простату младшего, и разум макнэ на секунду совершенно пустеет. Рэпер начинает прижиматься к нему, и Чонгук понимает, что случайно перестал двигаться, когда лидер продолжил фрикции. Чёртов сабспейс, ему нужно думать о вещах поважнее этого. Он качает головой, приходя в себя, хватает хёна за бедро и толкает на себя. Он заставит старшего чувствовать себя прекрасно. Юнги громко стонет, и Чонгук видит, как тот потянулся к своему члену между ног. Прежде чем Мин успевает притронуться к себе, Чон отпускает его бедро и сам берёт ствол хёна в руку. — Я сам, — говорит младший. — Я хочу заставить тебя кончить. — Да, — задыхается Юнги. — Трахни меня чуть быстрее, — добавляет он. — И сместись слегка вниз. Чонгук делает, как ему сказали, и всё тело хёна замирает. — Блять, — восклицает Мин, задыхаясь. — Там? — спрашивает парень, толкаясь быстрее. — Да, — говорит Юнги, судорожно вздыхая. — Блять, прямо здесь, — произносит следом. — Сильнее. Чонгук прижимается бёдрами к нему, и Намджун — к счастью — перестаёт толкаться, позволяя макнэ лучше сосредоточиться. Тот делает всё возможное, чтобы дрочить Мину и трахать его одновременно, и он думает, что делает отличную работу, потому что старший, похоже, не перестаёт сжиматься вокруг него. — Блять, — шепчет он. — Сильнее, Гук-и. Ещё немного. Чон выполняет просьбу, и голос Юнги ломается на стоне, и, боже, младший хочет увидеть это. Он так сильно хочет увидеть хёна. Ему нужно- — Чёрт, — говорит рэпер в последний раз и перестаёт двигаться. Стенки его ануса пульсируют вокруг ствола Чонгука, как и член в руке макнэ. Он весь извивается, его шея и спина выгибаются, а сам хнычет с ломающимся голосом. За этим хорошо наблюдать с такой стороны, но, блять, парень хотел бы увидеть совсем с другой. Юнги почти сразу же соскальзывает с члена Чона, поворачивается к нему лицом и целует. — Трахни его, — шепчет он, дрожа, и губы касаются чужих, когда он говорит. — Намджун, сделай это, заставь его кончить, — Юнги целует Чонгука. Когда лидер начинает толкаться, то сразу же срывается на бешеный темп. Чонгук отрывается от Мина, чтобы стонать, крепко сжимаясь вокруг Намджуна. Юнги снимает презерватив с макнэ, но тот едва чувствует это. Он должен кончить. Блять, хён велел ему кончить. Парень сильнее сжимается на члене Кима, и тот продолжает быстрые фрикции. — Ты близко? — спрашивает Намджун, заставляя Чонгука думать об этом. Нет, он не близко. Чон качает головой. Ещё нет. Он близко, но не так. Он должен ускориться. Юнги просто лежит там, его член мягкий, а Чонгук не в силах поцеловать его. Ким снова попадает по простате, толкаясь прямо в неё, и когда Мин обхватывает пальцами челюсть донсена, поглаживает её, то тот чувствует, как всё тело горит. Это продолжается и продолжается. Проходят минуты под тихое рычание Намджуна и его ругательства, а Чонгук напрягает мышцы, стонет, приближаясь всё ближе и ближе к финишу. Юнги наблюдает за ними, поглаживает младшего, а веки слегка прикрываются. Ким притягивает макнэ к себе, его рука крепко обхватывает живот, и парень думает, что он очень близко, действительно близко. Намджун перемещает свою ладонь на его член, вероятно, не зная, что Юнги тоже держит его. Лидер отдёргивает себя так быстро, когда они соприкасаются, как будто он... отталкивает, как будто до сих пор зол, и Чонгук вспоминает, как хёны ссорились. Парень задыхается, нахмурившись, и нет, он и близко не находится к тому, чтобы кончить. Его мысли возвращаются к нескольким неделям ранее — к этому перепиху на одну ночь, когда он не смог дойти до финиша, и вдруг в горле возникает ком; он дрочит и понимает, что не сможет. Он не сможет кончить. Он должен, ведь не может потерпеть неудачу снова, не может вернуться к тому кошмару. Не снова. Пожалуйста, боже, только не опять. Если он не кончит с Юнги и Намджуном, то у него не получится ни с кем-либо ещё. Поэтому, Чонгук обязан. Обязан сделать это быстро, потому что не может позволить Киму вбиваться в него ещё длительное время. Он не может сосредоточиться полностью на лидере, потому что, возможно, это заденет чувства Юнги, а Чон не хочет этого допускать. Он не хочет, чтобы хён думал, что Чонгук предпочитает Намджуна. Потому что он не виновен в том, почему старшие не хотят больше быть друзьями, не может лежать на нём. Просто- невозможно. — Блять, я собираюсь- блять, — стонет Намджун, задыхаясь. — Ты тоже близко? Чонгук кивает. Это ложь, но он всё равно кивает. Возможно, если он скажет, что кончит, это действительно произойдёт. Ему просто нужно верить, он сможет. Парень боится, что Юнги сможет прочитать его эмоции на лице, его ложь, поэтому закрывает глаза. Не хочется смотреть на хёна, не хочет, чтобы тот видел его. В ответ пальцы рэпера только сильнее сжимаются на стволе члена Чонгука, но даже это не поможет, он не собирается кончать, он не может, это не- — Чёрт, я больше не могу держаться-, — признаётся Намджун, а потом делает паузу. — Кончи со мной, малыш, давай же, сожмись для меня. Чон следует этой просьбе, пока Юнги ускоряется, как и лидер, и, может быть, через секунд тридцать младший чувствует, как последний пульсирует внутри него, всё ещё толкаясь, очевидно, кончая, но Чонгук не делает этого же вместе с ним. — Я не могу, — задыхается он. Намджун продолжает фрикции: — Ещё немного? — Нет, блять, я не могу, — повторяет макнэ, громче. — Я не могу. С последним толчком Ким останавливается, и Юнги тоже. — Что? — шепчет рэпер, и Чонгук чувствует слёзы прямо за закрытыми веками. — Я не могу, — повторяет он тише, испытывая такой, такой огромный стыд. Они все на секунду замирают. И Намджун, и Чонгук дышат неуверенно, но первый всё ещё твёрд внутри младшего, но со временем начинает становиться более мягким. — Детка, — шепчет Юнги нежным голосом. — Всё нормально. Чон качает головой, закрывая глаза. Это не хорошо. Мин кладёт ладонь ему на щёку и целует в лоб. Намджун крепко обнимает его, медленно выскальзывая из парня. — Пожалуйста, посмотри на меня, — просит Юнги, но юноша отказывается открывать глаза, задыхаясь, когда чувствует пустоту внутри себя. — Всё в порядке, — повторяет он, но тот просто снова качает головой. Ещё одна пауза. — Дыши, — шепчет Намджун, и Чонгук делает это. — Ещё раз, — вдох и выдох. Вдох. И снова выдох. Затем он поднимает веки. Две слезы падают на подушку сразу же. Юнги наблюдает за этим с обеспокоенным выражением лица. — Извините, — шепчет парень. Унижение чувствуется настолько отчётливо, оно настолько сильное, что начинает болеть грудь. — Нет, нет, нет, — успокаивает его рэпер, целуя в губы. — Тебе незачем извиняться. Это нормально. Ты в порядке. Намджун немного отодвигается и толкает Чонгука на спину, чтобы тоже поцеловать. А младший просто... шмыгает носом. Он шмыгает носом так сильно, что даже не отвечает на поцелуй, поэтому лидер отстраняется. А потом они обнимают его. Прикасаются лбами к его плечам, руки на животе, сжатые вместе. Они касаются друг друга. Они на самом деле делают это — не отстраняясь, не отталкивая, не злясь. Они соприкасаются руками, и Чонгук чуть-чуть успокаивается. Часы тикают, но объятия не пропадают, вместе с этим появляются маленькие поцелуи на его плечах и бицепсах, с шёпотом «всё в порядке» снова и снова, до тех пор, пока парень действительно не начинает верить в это. Его тело в конечном итоге успокаивается тоже, пульс и дыхание замедляются, хотя член до сих пор твёрдый. Хотя сейчас он чувствует себя лучше, когда старшие касаются друг друга вот так. Ему лучше. С одним глубоким вздохом он опускает руку вниз и обхватывает член. Он собирается попробовать ещё раз. — Гук-и? — шепчет Намджун. — М-м-м? — Чонгук медленно поглаживает себя. — Ты не должен... — говорит лидер. — Я хочу, — отвечает тихо парень, слегка усиливая хватку. Он может это сделать. — Мы можем... — предлагает Юнги, отодвигая свою руку от намджуновой, чтобы дотянуться до члена Чона, но Чонгук не хочет, чтобы они перестали касаться друг друга. Он собирается сказать это, но когда рука лидера следует вниз тоже, то понимает, что старшие хотят ласкать его вместе, и это отличное развитие событий. Парень отпускает себя, кладя ладонь на простыни. Их пальцы нежно обвиваются вокруг его ствола, переплетаясь, и он начинает толкаться в обе ладони, сохраняя дыхание глубоким и ровным. — Такой хороший мальчик, — шепчет Юнги. — Да, — соглашается Намджун. — Такой хороший для нас. Инстинктивно Чонгук хочет поспорить, но... он молчит. Он был хорошим для них. Так что принимает комплименты, позволяя теплу в груди разрастаться с новой силой. Не спуская глаз с переплетённых рук хёнов, Чон говорит себе, что он в порядке и может сделать это. Парень чувствует пустоту в себе. Физически из-за того, что Намджун больше не находится внутри него, но также эмоционально из-за очередной неудачи. Он не может поверить, что снова провалился. На глазах снова выступают слёзы, но смаргивает их. Лучше чувствовать пустоту, чем грусть. Оргазм приходит довольно быстро. Юнги и Намджун продолжают целовать его плечи и бицепсы, продолжают что-то шептать. Мин говорит «не торопись», а лидер «продолжай дышать». Чонгук делает и то, и другое, а чуть позже слышит от одного хёна «ты так хорошо справляешься», а от другого следом же «это правда, малыш». И прежде, чем Чон осознаёт эти слова, его тело нагревается, особенно внизу живота, а дыхание ускоряется. Оргазм быстро нарастает, но не поражает его внезапно. Он омывает всего его постепенно, пальцы на ногах поджимаются, а ладони стискивают простынь. Чонгук продолжает медленно толкаться в тесноту чужих рук, позволяет утонуть в голосах старших, а сердцу наполняться любовью и ничем больше — секунда, и первая волна оргазма побуждает его задыхаться, вздрагивать от мурашек по коже и изгибаться на постели. — Ты здесь, — выдыхает Юнги, и за пульсом, отдающимся в ушах, Чонгук слышит счастье в его голосе. — Это оно. Хёны поглаживают его сквозь оргазм, и к тому времени, когда последняя струя оседает на животе, Чон чувствует слабость. Он опускается обратно на подушку, дрожащий и потный, и всё, что делают рэперы, — это опускают его ствол, чтобы снова обнять. — Ты так хорошо справился, — шепчет Намджун. — Просто отлично, — произносит Юнги. Чонгук ничего не говорит, потому что слишком устал. Теперь, когда оргазм достигнут, грусть возвращается снова. Неважно, что ему удалось кончить прямо сейчас, он не справился, когда это имело значение. Он запаниковал и потерпел неудачу. Снова заставил хёнов волноваться, возможно, даже напугал. Вместо того, чтобы сделать первый секс после признания идеальным, всё закончилось отвратительно из-за Чонгука. И не только секс, но и всё остальное. Технически, Юнги и Намджун всё ещё соприкасаются, что является чем-то хорошим. Их руки снова прижаты к животу младшего, но этого недостаточно. Чонгук находится между ними, но ощущение, будто в разных частях света. Он не думает, что сможет вынести подобное: не сможет смириться, что они отдалились друг от друга из-за него. — Гук-и, — шепчет Юнги. — Малыш. Чонгук мычит в ответ, просто чтобы дать понять, что слышит. — Я так горжусь тобой, — произносит старший следом. — Почему? — комок образуется в горле Чона. — За то, что не сдался, — объясняет тот, и крошечное рыдание вырывается из горла Чонгука. Он думает, что любит их. Это просто... чертовски бьёт его — насколько сильно это чувство на самом деле. Он действительно думает, что любит их, и чувствует себя таким глупым. Подобное никогда не начало бы работать. Не... так. Это не работало раньше и не сработает в будущем. И просто думать об этом — уже больно, поэтому Чонгук начинает плакать. Слёзы текут по его вискам быстро и неудержимо. Он делает всё возможное, чтобы дыхание оставалось спокойным, но начинает дрожать. Юнги и Намджун снова крепко обнимают его, но это не помогает. Он такой идиот. Плакса. Как он вообще оказался здесь? Они определённо думают, что он плачет, потому что не смог кончить. Возможно, отчасти это и так. Но он рад, что они не знают другой причины для слёз. Он не хочет говорить прямо сейчас, прекрасно зная, что должен. Чонгук понимает, что думал о разговоре между ними и хотел его так долго, но сейчас он не в состоянии это сделать. Всё болит, и он не может. Парень не хочет разбивать своё сердце прямо сейчас. — Ты в порядке, — шепчет Намджун, но Чонгук ему не верит. Ничего не в порядке. Он желает, чтобы можно было вернуться обратно — до всего этого. Он хотел бы никогда не просить их помощи. Юнги и Намджун не были бы здесь, не согласись он тогда. Они бы не начали ссориться, и сердце Чона не было бы разбито. Всё было бы лучше, если бы он был более зрелым и пошёл к доктору один, не обговорив этот вопрос со старшими заранее. Но Чонгук сейчас здесь, и хёны хотят его, и он хочет их, но не может быть ни с одним из них, если это означает лишиться дружбы между ними. Он не может. В конце концов, у парня заканчиваются слёзы. Намджун целует его в щёки и губы, а затем Юнги тоже оставляет поцелуй на губах. Чонгук позволяет им, но на самом деле не отвечая взаимностью. Целовать их слишком больно. — Ты хочешь, может быть... — спрашивает Мин, — поговорить об этом? — Нет, — шепчет парень, разбитый. — Хорошо, — выдыхает рэпер. — Хочешь... — он пытается снова, но Чонгук перебивает его. — Я ничего не хочу сейчас, — говорит младший. — Гук-и... — Пожалуйста, — юноша плотно закрывает глаза. — Пожалуйста, не надо, — его голос ломается. — Только не сейчас. — Хорошо, — повторяет Юнги, признавая проигрыш. Это глупо. Если Мин предложит поговорить, тогда они должны будут. Но Чонгук просто... не может. Он до сих пор чувствует себя дерьмово. Он не думает, что может больше терпеть это, ему нужно немного времени. Подумать. Чтобы выяснить, что делать. Если он просто... отпустит себя и скажет всё, что хочет, — когда так эмоционален, страдая от боли в груди, то это ничего не исправит. Боль просто усилится, и это также удивит и хёнов. Он думает, что им нужно поговорить о том, что он не смог кончить снова, но это не то, что хочет обсудить сам Чонгук. — Ты хочешь, чтобы мы... — говорит Намджун, колеблясь, — ушли? — Нет, — отвечает быстро парень, задыхаясь. Нет, чёрт, он не хочет, чтобы они уходили. — Тогда просто спать? — спрашивает лидер, расчёсывая пальцами волосы макнэ. Чонгук хмурится, глубоко вздыхая. — Всё в порядке, если ты просто хочешь лечь спать, — заверяет Юнги. Всё нормально. Чон кивает. Спать. Он не знает, сможет ли заснуть, но сейчас это лучше, чем разговаривать. — Хорошо, — шепчет Мин, целуя донсена в висок. — Я собираюсь... взять полотенце, чтобы очистить нас, и вернусь, хорошо? Чонгук снова кивает. — Мы собираемся встать, чтобы откинуть одеяло, — добавляет Намджун. Ещё один кивок. Юнги целует младшего в лоб и встаёт, чтобы пойти в ванную, а Намджун целует его в щёку, вставая, чтобы снять презерватив и выбросить его. Протягивает руку Чонгуку, но тот не принимает её. Сам отталкивается и встаёт с кровати. Ким хмурится, когда откидывает одеяло, и Юнги приходит таким же нахмуренным из ванной. Лицо макнэ становится безэмоциональным, когда Мин проводит полотенцем по его животу. Это всё происходит... механически. Чонгук выплакал всего себя, так что теперь просто... пуст. Он подходит к комоду, выбирает нижнее бельё, которое надевает, потому что не хочет быть голым, а затем садится на простыни, смотрит в потолок и ждёт. Когда несколько секунд спустя переводит взгляд вниз, Юнги и Намджун поворачиваются друг к другу. Их глаза закрыты, и они ничего не говорят. Рэпер протягивает полотенце Киму, который просто... держит его. Они грустные. Это легко понять по их выражению лиц. Чонгук даже не может наслаждаться тем, что они голые. Намджун смотрит на свою промежность, и Юнги отводит взгляд от него, подходит к краю кровати и поднимает своё нижнее бельё, пока лидер молча проводит полотенцем по члену и тоже ищет боксёры. Чонгук снова поднимает голову, чувствуя вину, что заставил старших грустить. Довольно скоро они лежат в постели по обе стороны от него. Между ними тишина, и Чон благодарен. Вскоре Юнги и Намджун засыпают, пока Чонгук ещё некоторое время не смыкает глаз. Когда наступает утро, макнэ случайно просыпается слишком рано. Тревога никуда не пропала. Он между ними — лидер за ним, а Юнги впереди. Как и всегда. Только в этот раз ему не комфортно с ними. Его голова пульсирует, как никогда прежде, поэтому вместо того, чтобы ждать, когда хёны проснутся, он решает просто встать. Они оба просыпаются, когда Чон начинает извиваться между ними. Слышит ворчание Намджуна и Юнги, но не останавливается. Штаны, рубашка, обезболивающее, и решает уйти, чтобы потренироваться, очистить голову. Он думает, что оставляет старших в довольно неловкой ситуации, но те не останавливают его. Чонгук уверен, что они не были вдвоём в течение нескольких недель. Может быть, это пойдёт им на пользу, они поговорят, к примеру, хотя вряд ли. Он проводит около часа в тренажёрном зале отеля, изматывая себя, пока тело не начинает гореть, и это чувствуется потрясающе. Его мысли буквально везде, разбегаются и не собираются во что-то одно: он думает о вчерашнем дне — о сексе, о ссоре, о провале, о ревности. Он также думает о том партнёре на одну ночь, о первом разе с Юнги и Намджуном, о втором разе и том, как всё время имел с ними сексуальные отношения, которые каким-то образом испортились, но секс со старшими был всё ещё одним из лучших. Чонгук думает обо всех других перепихах, которые имел ранее. Парень не забыл, с чего всё началось — проблема, которая у него была. Пару раз за эти две недели думал, как его мысли «не могу кончить» исчезли, а проблема решена. Легко и просто. И он был нескончаемо рад тому, что подобное ушло, ведь больше не о чем было беспокоиться. Причиной тому были джетлаг и стресс, вызванный концертами. За исключением того, что после вчерашнего, Чонгук приходит к выводу, что в его проблеме есть что-то большее. Ему просто нужно выяснить, что именно. Когда Чон возвращается в свою комнату, хёнов там нет. Он не удивлён: у них есть график, от которого нельзя отставать. Наверное, они сейчас в своих комнатах. Чонгук думает на протяжении всего дня. Пытается быть настолько спокойным и рациональным, насколько может. Более зрелым. Достаточно слёз. Хотя, он... слишком спокоен, кажется. Его список приоритетов ясен, наверное поэтому нет нервозности. Это делает ситуацию проще. На первом месте дружба Юнги и Намджуна, а всё остальное — следом. Это не те отношения, которыми он хочет жертвовать, независимо от того, как сильно желает быть с ними. Он не такой эгоистичный. Рэперы наблюдают за ним весь день. Они разговаривают друг с другом только когда это нужно. Оба кажутся расстроенными, обеспокоенными и уставшими. Чонгук тоже устал. На протяжении дня его мысли и настроение мечутся из стороны в сторону, пока он не обнаруживает в себе то, чего не знал раньше, и это его пугает. Но парень заставляет себя успокоиться, поэтому всё становится лучше. Он расслаблен, когда возвращается в отель вечером. Готовый поговорить. Обо всём. Чонгук не ждёт наступления ночи. В глубине души Чон немного беспокоится, что Юнги и Намджун не придут сегодня вообще, особенно после обеспокоенного состояния вчера и сегодня, поэтому решает не оставлять подобное на волю случая. Он снова оказывается в другой машине по дороге в отель и опять приезжает туда первым. На этот раз Чон ждёт их, прислонившись к стене в коридоре между их комнатами. Хёны приходят в одно и то же время, выходя из лифта вместе. Они выглядят так, будто им... некомфортно. — Хэй, — говорит Чонгук, когда его замечают. — Привет, — немедленно отвечает Юнги. — Можем ли мы пойти в мою комнату? — спрашивает парень. — Я хочу... — он колеблется только секунду, — поговорить. Они оба смотрят на него ещё некоторое время, потом друг на друга, а затем направляются к комнате макнэ. Дискомфорт чувствуется даже в воздухе. Чонгук закрывает за собой дверь, а рэперы даже не садятся на кровать. Они просто... стоят, неловко переступая с ноги на ногу посреди комнаты, на расстоянии около ста миль друг от друга. Чон борется с желанием поцеловать их, а также с тем, чтобы подтолкнуть их стать друзьями снова. Он снимает обувь, идёт к постели и садится на неё, скрестив ноги у изголовья, а лицо обращает к изножью кровати, положив ладони на бёдра и выжидая, стараясь дышать ровно. Чонгук глубоко вздыхает. — У меня есть... пара вещей, о которых я хочу поговорить, — начинает он. — И я, эм-, — смотрит им в глаза, — действительно думал об этом, так что хочу, чтобы вы выслушали. Но... если у вас есть, что сказать... говорите или спросите, — парень кивает, затем ждёт и их кивка тоже. — Я начну с... очевидного. Что произошло вчера ночью. — Ты в порядке? — спрашивает Юнги, как только Чонгук открывает рот, чтобы сказать. Чон колеблется: — Если ты об оргазме, то... да. Я в порядке. Я- я думаю, что понимаю, что произошло и почему, как это исправить. На самом деле... я не так сильно беспокоюсь об этом, как думал ранее. Рэперы кивают. — Что касается всего остального... — парень вздыхает, выпрямляя спину. — Я собираюсь рассказать об этом. Между ними пауза, потому что Чонгук думает, что старшие что-то скажут, но они только моргают и выглядят обеспокоенными. Он хочет, чтобы хёны обняли его, но сейчас неподходящее время. Сейчас важный момент, когда они наконец-то говорят. Чон не знает, будет ли что-либо из того, что он скажет, иметь хоть какой-то грёбаный смысл. Не знает, достаточно ли понятно объяснит, достаточно ли правильно, но собирается попробовать. Он правда, искренне хочет сделать разговор лучше. Надеясь, что после него последуют объятия. — Ты помнишь, — Чонгук смотрит на Намджуна, — какое-то время назад ты сказал мне, что, по-твоему мнению, у меня может быть иная причина, чем просто джетлаг и «я не могу кончить»? Что-то, над чем я мог бы поработать и не допустить повторения, если выясню. — Да, — отвечает лидер, нервно сжимая руки. — Я думаю, что понял, что это, — отвечает Чон, сглатывая. — Я думал об этом весь день, понимаете? С прошлой ночи. Я вдруг вспомнил, как мы оказались там, где мы есть, как всё началось. Прошлой ночью джетлаг не был причиной. Вообще не было каких-либо причин для того, что произошло. Я просто... испугался. Я- я думал, что не смогу кончить, и вдруг две недели назад оказался в своей голове, и я... на самом деле не мог достичь оргазма. Так что, я весь день думал о том, что случилось, пытаясь понять себя. И когда я думал, то вспомнил... той ночью, когда должен был притворяться с партнёром на одну ночь, стресс, который испытывал. Я думал о нём, когда вспоминал и вчерашнюю ночь. Я понял, что... что... Чонгук на секунду останавливается, а рэперы просто ждут. Он делает глубокий вдох, говорит себе успокоиться и просто пройти через это. Это важно. — У меня всегда были проблемы с оргазмом, — отвечает парень, хмурясь. — Я никогда не думал об этом, как о проблеме. Предполагал, что моя выдержка — это хорошо, ведь это значит, что я просто... хорош в постели. Ваши партнёры хотят, чтобы вы продержались, как можно дольше, верно? Намджун слегка кивает, хотя Чонгук на самом деле не нуждался в ответе. — Хотя, не чересчур долго, — продолжает макнэ, неловко улыбаясь. — И когда я осознал это, я- я начал немного волноваться. Типа, о боже, у меня есть проблема, она была у меня всегда, блять, дерьмо, что я должен делать? Снова сходить к врачу? Или... — он резко вздыхает. — Я не знаю. Но я продолжал думать и понимал со временем, что это не правда. Я не всегда держусь долго, а только когда сверху. Поэтому, ощущение, что мне по силам продержаться больше положенного, было из-за того, что я всегда был топом. Я исполнял принимающую роль только несколько раз. Кажется, прошла вечность с того момента, как был снизу, так что я забыл, каково это. Я люблю пассивную роль в сексе, правда, — он издаёт лёгкий, хриплый смех. Юнги тоже смеётся, и это вызывает улыбку у Чонгука. — Я продолжал забывать, как сильно люблю это, — он улыбается, когда говорит. — Это просто... вызывает головокружение. И-, — хмурится, — чувствуется хорошо, — смеётся, и Мин тоже. Даже Намджун позволяет улыбке проявиться на лице. — И это- заставляет меня быстро кончать. Определённо ничего общего с тем, когда я сверху. Но прошлой ночью... — улыбки рэперов сразу же гаснут, только при упоминании об этом. — Прошлой ночью я занимал обе позиции, да? Но потом Юнги кончил, так что я остался только принимать, и это должно было заставить меня быстро кончить, но этого не случилось. Я не мог достичь оргазма вообще. Так что... причиной, по которой я не могу кончить, не может быть тот факт, какую позицию я принимаю. Дело не в том, что я не могу кончить, когда снизу, и могу, когда сверху. После этого я понял. Проблема не в том, чтобы достичь оргазма, занимая какую-то роль, а в самом оргазме. Выражения старших сменяются на недоумённое. Рот Юнги открывается, как будто он хочет что-то сказать, поэтому Чонгук ждёт, но Мин передумывает и закрывает его. Ждёт, пока Чон продолжит. Парень снова вздыхает и делает это: — Оргазм труден для меня, — говорит он, кивая самому себе. — Всегда был. Я просто не понимал это до сегодняшнего дня, — хмурится. — То, что я могу продержаться долго, когда сверху не... не очень хорошо, если честно. Мне сложно кончить, когда я с партнёрами, будто это настоящая схватка каждый раз, — признаётся Чонгук, сглатывая и наблюдая, как хёны удивляются. — Оргазмы — это... потеря контроля. Они делают тебя уязвимыми. Не надолго, да, может, секунд тридцать, но всё ещё, — Юнги кивает, когда младший говорит. — И когда я снизу, оргазмы более интенсивны для меня, заставляют терять контроль на более долгое время- — Погружают тебя в сабспейс, — шепчет Намджун, прерывая макнэ. — Вероятно, да, — кивает Чонгук. — Я уверен, что поэтому я отказался быть пассивом в какой-то момент, осознавая этого или нет. Быть сверху проще. Позиция снизу делает меня беззащитным, особенно во время оргазма, гораздо более уязвимым, чем оргазм в роли актива. И это страшно... — он пожимает плечами. — Оргазмы для меня всегда приходят с этим странным... головокружением из-за сабспейса, даже когда я сверху. Но когда у меня принимающая роль, то просто... уплываю. Прибавьте к этому меня, думающего, что это просто я так хорош в позиции актива, раз могу продержаться долго, и внезапно я больше никогда не соглашался быть пассивом. — Но тот секс на одну ночь пару недель назад, — говорит Юнги, — ты был сверху. Значит, тогда дело было не в пассивной роли и уязвимости во время оргазма, которые не дали тебе кончить, верно? — Да, — подтверждает Чонгук, кивая и понимая, что не совсем может объяснить. — Тогда, с ним, я был просто... в самой крайней точке,— пытается он. — За несколько дней до этого я не смог кончить в первый раз. Наедине с собой. Я никогда не имел проблем с этим, когда был один. Полагаю, проблема изначально появилась из-за джетлага, усталости и тому подобного, но независимо от того, по какой причине я не смог достичь оргазма, я сильно запаниковал, — парень сглатывает. — Думаю, паника была сильной, потому что подсознательно я понимал, что у меня есть проблемы с тем, чтобы кончать. Так что, это превратилось в замкнутый круг. Я стал осознавать, что не могу дойти до финиша, и эта мысль закрепилась в моей голове. После этого я был не в состоянии кончить вообще и именно тогда решился заняться сексом. Как вы, парни, и сказали некоторое время назад, секс может позволить кому-то заставить тебя кончить. Моё решение было очевидным, я просто не осознавал, что... погружал себя в ситуации, когда мне будет ещё сложнее достичь оргазма, чем уже есть. Потому что я чувствую себя уязвимым с людьми, с которыми сплю, — быстро говорит Чонгук. Юнги и Намджун нахмурились. — Всегда, — его голос начинает дрожать. — А потом я не смог кончить с тем парнем на одну ночь, и паника просто... удвоилась, — он делает глубокий, дрожащий и успокаивающий вдох. — А потом вы- Голос Чонгука ломается. На мгновение закрывает глаза, сглатывает и берёт себя в руки. Он в порядке. Всё нормально. Всё будет хорошо. — Я был снизу с вами. И я нервничал, — парень задыхается, резко вдыхая воздух. — И, оглядываясь назад, я... я не думаю, что когда-либо чувствовал себя настолько уязвимым в своей жизни во время секса, как с вами в ту ночь. В отличие от других случаев, когда у меня были перепихи, я... не боялся быть беззащитным с вами- — Со всеми людьми, с которыми ты имел секс на один раз? — вмешивается Юнги, хмурясь. — Все они? Ты был напуган с- — Да, — Чонгук грустно улыбается, пожав плечами и прервав старшего. — Мои партнёры, на протяжении всей жизни... были люди, которых я едва знал, люди, которым у меня не было причин доверять, люди, которые... почему они должны видеть меня таким? Я даже не знаком с ними. — Тогда зачем ты вообще занимался сексом? — мягко спрашивает Намджун. — Я чувствовал, что должен, — парень пожимает плечами снова. — Я не знаю, знаете ли вы, но я вырос с шестью парнями, старше меня. Теми, кто любил говорить о сексе всё время, и я понял, что сижу и слушаю... в основном, Хосока и Чимина, — он хрипло смеётся, но рэперы даже не улыбаются, — не замолкающих о своей сексуальной жизни, и я просто... — Чонгук поджимает губы. — Я просто хотел присоединиться к разговору. Так что, я спал с людьми на одну ночь. С людьми, которых не знал и которым не доверял, с теми, перед кем не хотел быть слабым. Я даже не осознавал, что секс может быть таким, пока не начал заниматься им, — он вспоминает свой первый раз, каким напуганным был, как заставлял себя делать это. — Поэтому, чтобы не чувствовать себя беззащитным, я... я никогда не позволяю им увидеть себя во время оргазма. — Что ты имеешь в виду? — спрашивает Намджун. — Я никогда не позволял им смотреть на меня, — объясняет Чонгук, чувствуя себя с каждым словом более открытым. — Я никогда не хотел, чтобы они видели меня в самые уязвимые моменты, — он чувствует слёзы, но смаргивает их. — Это тоже было осознанной вещью. Я... я не позволял им увидеть меня таким. Кроме того, я всегда был позади них, либо прикрывал им глаза, или целовал, чтобы они не смотрели. Будучи снизу, всегда выбирал позу спиной к ним, это облегчало мне возможность кончить, не имея зрительного контакта. Я просто очень сильно концентрировался, надеясь, что это пройдёт как можно быстрее. Несколько раз, когда был снизу, мне не нужно было делать чего-то подобного, а просто найти положение, в котором я мог бы... кончить, чтобы они не смотрели на меня. Но дело не в этом. Юнги приоткрывает рот, чтобы прервать младшего, но Чонгук продолжает. — Дело в том, — пытается парень вернуться к изначальной теме. — Дело в том, что с вами, — он снова задыхается, — я никогда не боялся. Не был напуган, что... вы увидите, как я кончаю. Я не боялся уязвимости. Каждый раз нервничал по миллионам причин, но никогда из-за этого. Потому что вы не похожи на моих предыдущих партнёров. Я знаю вас. Я доверяю вам. Вы заставляете меня чувствовать безопасность. Всё беспокойство, которое переполняло меня в ту первую ночь, когда вы пытались избавить меня от тревожности, вы всё равно заставляли чувствовать меня защищённым. — Так... прошлой ночью ты, — шепчет Юнги, сглатывая и качая головой. Глаза Намджуна слезятся. — Не чувствовал себя в безопасности? — Мне было страшно, — признаётся Чонгук, пожимая плечами. На лице Мина проскальзывает боль, а дыхание становится неровным. Две слезинки текут по щекам Намджуна, и Чон думает, что он тоже будет очень сильно плакать, но ему нужно пройти через это. Отпустить все волнения. — Я думаю, что... только страх заставляет меня испытывать проблемы с оргазмом. Но также и другие вещи — спать с людьми, с которыми не знаком, либо быть снизу, — всё, что позволит мне чувствовать себя не в безопасности. Это усиливает мой страх, — он думает, что наконец-то его слова имеют смысл. — Единственные два раза, когда я не был напуган во время секса, были с вами, — парень улыбается сквозь грусть. — И это были просто... тогда я был будто другим человеком, по-другому вёл себя. Оба раза я кончал, буквально глядя вам в глаза, и до того момента подобного никогда не происходило, — выдыхает он. — Я никогда никому не позволял видеть меня таким. Чонгук делает паузу, и его сердце разбивается от слёз хёнов. Он не пытается сделать им больно, он не может причинять её старшим, но понимает, почему рэперам больно слышать эти слова. — Вчера, — продолжает младший, пытаясь сохранить спокойствие в голосе. — Я не боялся, что вы увидите мой оргазм, я не боялся быть снизу, не был напуган возможностью быть уязвимым. Ничто из этого. Дело в другом, — он один раз шмыгает, чувствуя, как слеза скатывается по щеке, но продолжает. — Я был... я беспокоился о фаворитизме. Мне было страшно, что после твоего оргазма, — парень смотрит на Юнги, на чьём лице так много боли, — зациклюсь на Намджуне, что заставит тебя чувствовать, будто отдаю предпочтению именно ему, и- и я начал волноваться, — он фыркает, закрывая глаза, не в состоянии вообще смотреть на них. — Думал, что должен кончить- кончить быстро, чтобы это не выглядело так, будто я уделяю очень много внимания Намджуну. Типа, я- я не мог даже поцеловать тебя в ответ, не мог дать тебе ничего, чтобы хоть как-то сравнять это самое внимание. И я... стал ещё больше нервничать и беспокоиться, поэтому преследовал оргазм, и всё, что я мог слышать, это то, как вы кричите в моей голове. Я думал о том, как разрушаю вашу дружбу, и всё это вместе- это заставило чувствовать меня уязвимым. Этого было достаточно для моего тела просто... Шмыг носом со стороны Намджуна отдаётся болью в груди. Чонгук всё ещё держит глаза закрытыми. — А потом Намджун кончил, а я нет, — заставляет себя продолжить парень. — И это просто... добило меня. Я не думал, что смогу что-то сделать, поэтому... остановился, — признаётся он. — Извини, — шепчет лидер. — Я не могу, — говорит Чонгук, открывая глаза, и слёзы скатываются по щекам. — Я не могу этого сделать. Не могу... видеть вас, злящимися друг на друга. Ссорящимися. Никогда. Но это случилось из-за меня, и я не могу быть причиной разрушенной дружбы между вами. Я не собираюсь ею становиться, так что-, — он сглатывает, глубоко вздыхая. — Как бы сильно я ни хотел вас и-, — любил. — И ни испытывал симпатию к вам, я не могу... выбирать между вами. Я бы предпочёл... разбить себе сердце и притвориться, что ничего из этого не произошло, вернуться к тому, чтобы мы просто были друзьями, нежели рушить вашу дружбу. Я не мог пойти на такое. Не могу. Он останавливается, быстро вытирая щёки. Это оно. Теперь всё на поверхности. У него больше ничего не осталось. Юнги сглатывает. Его нос и глаза красные, но слёзы, кажется, прекратились. Он выглядит почти... удивлённым, пока Намджун продолжает плакать. — Извини, что заставили пройти тебя через всё это, — шепчет Мин. — Вы не знали, что так произойдёт, — отвечает Чонгук, снова вытирая щёки. — Нет, не знали, но я... — он шмыгает носом. — Мы должны были больше говорить. Быть честными друг с другом прямо в те моменты. Мы не должны были позволять этому становиться таким-, — качает головой, — пока всё не взорвалось, как бомба. Тебе не следовало слышать наши ссоры, никогда не должен был бояться нас. Никогда. Намджун опускает голову и плачет сильнее, закрывая лицо руками, и Чонгук потрясён этим в тишине комнаты. — Джун? — спрашивает Юнги, поднимая руку с кровати и наклонившись к лидеру, широко раскрыв глаза. — Извини, — говорит он в ладони, мотая головой. Он отстраняет руки, но не поднимает голову. — Я не должен был кричать на тебя. Не знаю, что на меня нашло. Мне так жаль. Мин ничего не говорит, но его глаза снова наполняются слезами, и Чонгук поражён пониманием того, как тяжело им самим было. Пока он боялся разрушить их дружбу, не понимал, как ужасно это всё отражалось на самих хёнах, без возможности поговорить друг с другом, прикоснуться друг к другу и провести время вместе. Он был сосредоточен на том, чтобы не нанести новые раны, даже не понимая, как старшие страдали от уже существующих. Намджун смотрит на Юнги и, боже, он так сильно плачет. — Я ненавижу ссориться с тобой, — признаётся он. Пауза. Мин смотрит расширенными глазами, а по щекам текут слёзы. — Я тоже ненавижу это, — шепчет рэпер. Они не двигаются. — Чёртово объятие! — выкрикивает Чонгук, и они просто... падают в руки друг к другу. Младший снова начинает плакать, но Юнги и Намджун рыдают сильнее, крепко обнимаясь. Лидер почти на коленях старшего, стоя на своих и наклонившись к нему. Видя их такими... внезапно, всё становится не таким уж и плохим. Чувство, будто самая большая тяжесть свалилась с сердца Чонгука. Может, он плачет навзрыд, но, кажется, впервые за несколько недель он может нормально дышать. — Извини, — снова говорит Намджун, утыкаясь лицом в шею Юнги таким образом, что Чон не может видеть его. — И ты меня, — отвечает рэпер. — Эти две недели, — продолжает Ким. — Ссорясь с тобой... это была худшая вещь в мире. — Я знаю, — произносит старший, тоже утыкаясь своим красным носом в чужую шею. — Это действительно было ужасно. — Мне очень жаль, — снова извиняется Намджун. — Это не твоя вина, — успокаивает его Мин, фыркая. — Я не должен был кричать на тебя, — признаётся лидер. — Правда, ты этого не заслужил. Прости меня. — Я прощаю тебя, — говорит Юнги. — Я тоже не должен был повышать на тебя голос. Извини. — Я... прощаю, — Намджун немного смеётся. — Я больше не хочу ссориться. — Я тоже, — рэпер крепко сжимает того в объятиях. Чонгук хочет кричать от радости. Вместо этого он просто с придыханием смеётся. Оба хёна поворачиваются к нему, чтобы взглянуть, всё ещё улыбаясь. — Теперь я чувствую себя лучше, — парень улыбается, фыркает и машет им рукой. — Продолжайте обниматься, пожалуйста. Намджун и Юнги смотрят друг на друга, находясь так близко друг к другу, а после секундного взгляда широко улыбаются. Мин смеётся и втягивает лидера в ещё одно объятие. — Никогда больше, — шепчет Намджун, и Юнги кивает ему в плечо. Чонгук думает, что этот момент может быть одним из самых лучших в его жизни, просто смотря на то, как старшие обнимаются. Так много счастья и облегчения. Именно по этой причине он не может встать между ними. Их дружба настолько драгоценная. Несмотря на счастье, испытываемое в данный момент, между ними до сих пор присутствует тема для обсуждения, которую никто не хочет поднимать*. Хёны не ссорились беспричинно, и обычное «прости» не решит все проблемы. Ревность никуда не исчезнет, или, может быть, когда-то и пропадёт, но Чонгук может только строить догадки. Он не знает, означает ли всё произошедшее, что теперь должен отказаться от мысли быть с ними. Он не хочет портить этот момент. Проблема, которая будет сказана вслух, ударит по Юнги и Намджуну, поэтому им следует насладиться минутой покоя, пока могут. Через некоторые время они смотрят на Чонгука: их носы розовые, а глаза красные. Они всё ещё слегка улыбаются, и за этим поразительно наблюдать. Парень дарит им улыбку в ответ. И прежде, чем осознаёт, что те делают, Юнги и Намджун уже подползают к нему и обвивают руками, стоя на коленях по обе стороны от него, но также и не разрывая свои собственные объятия. — Мне жаль, что тебе пришлось видеть, как мы ссоримся, — говорит лидер. — Прости, что заставили тебя чувствовать, будто ты виноват в этом, — добавляет Юнги. — Это не так. — В какой-то степени, вообще-то... — шепчет Чонгук, наслаждаясь близостью с парнями. — Нет, это не твоя вина, — настаивает Ким. — Никто из нас не виноват. Они обнимаются. Проходят минуты, и никто из них не спешит отстраняться. Все молчат, и на мгновение кажется, что всё в порядке, поэтому Чонгук позволяет себе довольствоваться этим. Это не длится долго, как бы сильно парень ни желал обратного, но они должны признать одну проблему вслух. Иначе, всё взорвётся бомбой, как до этого. — Что мы теперь будем делать? — шепчет Намджун, и это первый шаг на пути к решению возникшего вопроса. Юнги молчит. Чонгук тоже не знает, что ответить. Старшие отстраняются от него и садятся, скрестив ноги и образуя маленький круг, соприкасаясь коленями. Чонгук берёт их руки в свои и закрепляет: пальцы Юнги и Намджуна переплетаются, а младший обхватывает этот замок ладонями. Намджун несколько раз фыркает и проводит свободной ладонью по лицу. — Мы могли бы просто... — начинает Мин. — Я не знаю, быть вместе? Чонгук смотрит ему в глаза: — Ты имеешь в виду, что ты со мной и Намджун со мной? Рэпер пожимает плечами. — Это вообще возможно? — спрашивает макнэ. Повисает тишина. — Это невозможно, если вы ревнуете друг к другу, — отвечает он сам же на свой вопрос. — Это будет больно для меня и для вас. Заставит вас снова ссориться. — Я хочу заверить, что не буду ревновать, — тихо говорит Юнги, чей нос до сих пор розоватый. — Теперь, зная, что ты не... отдаёшь ему предпочтение- — Или тебе, — перебивает Чон. — Или мне, — говорит старший, кивая. — Думаю, что будет легче, но не могу быть уверен, что я буду испытывать. Намджун кивает следом. — Я был удивлён чувству ревности эти пару недель, — добавляет Юнги, мотая головой. — Я предполагал, что был в порядке с... ты знаешь, наличием чувств у нас обоих... к тебе. Но теперь думаю, что ошибался, так что... я не знаю. Я не знаю, что произойдёт потом. — Да, — подтверждает лидер. После этого наступает ещё более напряжённая тишина. — Так что нам делать? — снова спрашивает Намджун. — Я не знаю, — младший качает головой, крепко держа руки хёнов. — Я не хочу отказываться от этого, — признаётся шёпотом Юнги, глядя на макнэ. — Я тоже, — соглашается Ким. — И я, — говорит Чонгук. Он вздыхает. По крайней мере, они больше не плачут. Они все продолжают молчать, и парень не уверен, как долго, но, кажется, даже слишком. Он и старшие сидят и держатся за руки, и Чон находит в этом какое-то утешение. Это менее болезненно, чем он предполагал сначала. Его радует, что никто не хочет отказываться от того, чтобы быть с ним, как и он не хочет делать то же самое, чтобы быть со старшими. Может быть, это означает, что они не желают забывать всё, что произошло, и все трое смогут найти решение. Чонгук не может думать кое о чём, но... почему нет? Он может предложить кое-что, но это не совсем приемлемый вариант. Парень и правда... не может поверить, что так ошибался насчёт их влюблённости друг в друга. Он смеётся над этой мыслью. Намджун и Юнги сразу же смотрят на него. — Что? — спрашивает Мин. — Было бы классно, если бы все просто... встречались друг с другом, и всё. Это бы всё решило, — говорит он, смеясь и качая головой. — Вам не нужно ничего говорить. Я знаю. Это невозможно. У рэперов действительно нет никакого ответа. Они смотрят друг на друга секунду, а потом снова на Чонгука. — Я знаю, это смешно, я-, — парень смеётся, признаваясь, что он думал об этом, но потом понимает, что это плохая идея. — Неважно. — О чём ты? — продолжает спрашивать Юнги. — Ничего, я просто... — младший мотает головой снова, решая, что... плевать. — Не знаю, я думал, я... я думал, что что-то видел между вами, — он смеётся снова. — Но-, — пожимает плечами. — Ты думал о... — Намджун замолкает. — Напряжение. Не знаю, — размышляет макнэ. — Влечение? Юнги и Намджун смотрят друг на друга. — Когда ты... — говорит лидер, но снова прерывается на середине предложения. Чонгук вздыхает: — Было... несколько моментов, наверное. Просто то, как вы смотрели друг на друга. Теперь они снова это делают. Намджун поджимает губы, а Юнги сглатывает. Чон хмурится, не зная, как это понимать — должен ли вообще. Возможно, он не был настолько не прав, как думал. Возможно, что... если они предполагали, что Чонгук может быть влюблён только в одного из них, то и они тоже могут иметь всего лишь одного партнёра. Злиться друг на друга, очевидно, не было и смысла. Может быть, они даже не думали о возможности быть вместе всем втроём. — У вас были мысли об этом? — набирается смелости спросить Чонгук. Нечего терять. Отдать всё, чтобы выиграть. — О чём? — Юнги быстро смотрит на младшего, а потом снова фокусируется на лидере. — Друг о друге, — отвечает он. Мин опускает взгляд вниз на их переплетённые руки. Намджун прикусывает нижнюю губу, но продолжает наблюдать за хёном. Чонгук очень хорошо может распознавать некоторые вещи, но, снова — ему нечего терять, он поставит на кон всё, чтобы выиграть. — Я имею в виду, что не понимаю, как вы могли избегать мыслей друг о друге, — парень пожимает плечами, пытаясь сбавить напряжённость в воздухе, которая появилась. — После всего, что мы сделали. Всего, за чем вы наблюдали и делали. Юнги быстро смотрит на Намджуна, прежде чем снова отвести взгляд. — У тебя были? — спокойно спрашивает лидер. Глаза Чонгука расширяются. Он действительно не ожидал, что они начнут с таких вопросов. Рэпер тоже смотрит на него, и глаза тоже шире, чем обычно. — Ты не можешь бросить в меня такой вопрос, — говорит старший. — У меня есть, — признаётся Намджун. Глаза Юнги расширяются ещё больше: — Что? — У меня есть, — повторяет лидер, пожимая плечами. — Как я мог не думать об этом? Юнги моргает: — Почему ты молчал? — Ты шутишь? — тихо спрашивает Намджун, его брови приподнимаются. Мин смотрит вниз, всё ещё удивлённый. Чонгук молчит. — Так... у тебя были? — повторяет вопрос Ким. — Мысли об этом. Юнги снова поднимает голову. — Я имею в виду... — он пожимает плечами, — Да, но... — Что? — перебивает Намджун. — Я не-, — Юнги вдыхает. — Типа, я не хочу тебя обижать, но я... я не- чувствую... к тебе того, что я-, — он смотрит на Чонгука, — испытываю к нему. — Оу, нет, я тоже, вообще-то, — говорит Ким, и он звучит совершенно искренне. Это не значит, что они не могут испытывать влюблённость друг к другу. А если и нет, то сексуальное влечение всё ещё имеет место быть. Имей они только такое влечение друг к другу, решатся ли все проблемы? Возможно, нет. Но это только начало, да? Может быть, это избавит их от испытанной ревности, но если бы они могли заниматься сексом все вместе, то Чонгук бы не беспокоился так сильно о нужде отдавать им одинаковую отдачу. Они все будут вместе, и никто не будет чувствовать себя обделённым: никакого повторения прошлой ночи. Чону не придётся беспокоиться о фаворитизме, по крайней мере, во время секса. Так что, никакой тревожности и страха, и парень сможет достигать такого же оргазма с ними, как и первые два раза. И, может быть... в идеальном мире, через какое-то время, Юнги и Намджун полюбят друг друга тоже. Если они проводят достаточно времени, целуясь, касаясь и находясь рядом... это может произойти, верно? Было бы нелегко сохранять платонические отношения, занимайся они сексом и заботясь друг о друге больше, чем друзья. Чонгук не может позволить себе слишком обнадёживающие мысли. Он даже не знает, испытывают ли старшие сексуальное влечение друг к другу. Он даже не уверен, что они сами-то знают. Намджун и Юнги просто... молча смотрят друг на друга. И Чон думает, что если ничего не скажет, то тишина продлится вечно. — Может вам следует-, — выпаливает Чонгук, но затем колеблется, когда они поворачиваются, чтобы взглянуть на него, и выдавливает из себя: — П-поцеловаться, — он заикается и вздрагивает, но это лучше чем вообще не говорить. Намджун смотрит на Юнги, пока тот продолжает глазеть на младшего. — Зачем? — выдыхает Мин, хотя его широкие глаза больше показывают эмоцию нервозности, чем недоумения. — Ну... — парень замолкает, не уверенный, что сказать. — Проверить? Есть ли там... что-нибудь? Юнги поворачивается к Намджуну. — Есть ли там? — нерешительно переспрашивает он. — Что-нибудь? — Сексуальное влечение, ты имеешь в виду? — спрашивает лидер, и это то же самое, что сказать «ты спрашиваешь, хочу ли я тебя?» — Да, — отвечает Мин. — Я думал об этом, — снова говорит Намджун, кивая. — Но я не... я, правда, не знаю, каково это... будет с тобой, понимаешь? — Да, — повторяет Юнги, и он звучит искренне. — Понимаю. Они не знали, каково будет с Чонгуком, пока не сделали это. Никто из них не знал, и посмотрите, где они сейчас. — Это может быть пиздецки странно, — шепчет Намджун. — Ага, — соглашается рэпер. — Это будет пиздецки странным, — добавляет лидер следом. Юнги согласно мычит. Это то, о чём думал Чонгук в первый раз с ними. Да, сейчас ситуация не... совсем такая же, когда они прикасались к младшему и целовали его. Это совсем другое, но смысл остаётся одним и тем же. Они не знали, пока не попробовали. — Может, нам стоит попробовать, — говорит Намджун. — Что? — спрашивает Мин. — Поцеловаться, — отвечает тот, вздёргивая подбородок выше. — Что? — повторяет Юнги, на этот раз тише. — Я имею в виду, это сделало бы вещи- это бы решило- эм-, — старший заикается. — Это было бы н-началом, верно? В целом, всё стало бы лучше, если... — Что, — выдыхает Мин с широко раскрытыми глазами, выглядящий совсем потерянным. — Что ж, если не- мы не должны... — лидер колеблется, глядя вниз. — Не стоит, если ты... действительно против. — Нет, я-я, — рэпер заикается, внезапно очнувшись. — Я понимаю, почему это- я... — пауза. — Хорошо. Намджун поднимает голову с удивлённым взглядом. — Хорошо? — Да, — отвечает Юнги, кивая. — Мы ничего не потеряем, да? Ким кивает, и Чонгук понимает, что его рот приоткрылся, поэтому спешит прикрыть. — Если это и правда странно, тогда... — он сглатывает. — Тогда мы можем просто... никогда... не говорить об этом снова, — кивает, как будто пытается убедить самого себя. — И мы... придумаем другое решение. Как-нибудь. — Ладно, — соглашается лидер. После он смотрит на Чонгука, и Юнги тоже переводит взгляд на макнэ. — Тебе... нормально так? — спрашивает Ким. — Я тот, кто сказал вам это сделать, — отвечает младший, сдерживая себя. После всего, что случилось, происходящее не кажется реальным. — Это не значит, что ты будешь в порядке, — говорит Намджун. Оу, он думает, что Чонгук может ревновать, если увидит их целующимися. Как и они ревновали друг к другу. Как то, что сказал Юнги- он думал, что всё в порядке, пока не осознал, что ошибался. — Нет, я-, — Чон кивает, пытаясь не выглядеть или не звучать слишком нетерпеливым. — Всё нормально. Ревность — это последнее, что он собирается испытать. Сюрреалистично. Вот, что будет у него проскальзывать в голове. И достаточно горячо. — Тогда хорошо, — Намджун смотрит на Юнги. — Как мы... — Эм... — Мин осматривается вокруг. Чонгук отпускает их руки, и старшие замечают переплетённые пальцы, будто забыли, что держались. Они разъединяют их и смущённо отводят взгляд. Чон отходит от маленького круга, чтобы у тех было достаточно места для разворота лицом друг к другу. Это уже выглядит непривычным. Юнги тот, кто первым поворачивается к Намджуну, но лидер прямо рядом с ним, пододвигается вперёд, пока их колени не соприкасаются. Ким наклоняется вперёд на секунду. — Я просто собираюсь-, — говорит он, затем отстраняется назад, встаёт на колени и двигается ещё немного к хёну, нависая над ним таким образом, чтобы Мин смотрел на него снизу вверх, но эта позиция, кажется, чуть удобнее для поцелуя. — Ладно, — Намджун кивает. — Я собираюсь-, — он сглатывает. Его рука поднимается, как будто хочет обхватить лицо рэпера, но колеблется и в итоге кладёт её ему на плечо. — Я сейчас наклонюсь. Юнги смотрит на него широко раскрытыми глазами, но всё равно кивает. Намджун наклоняется, и Чонгук задерживает дыхание. Они не целуются сразу. Ким заканчивает тем, что медлит прямо перед тем, как его губы соприкасаются с чужими, и наступает невероятно напряжённый момент, когда их глаза всё ещё открыты, а губы близко друг к другу, но ничего не происходит. И потом Юнги приподнимается и соединяет их вместе. Несколько секунд без движения, после чего они отстраняются. Мин выглядит... шокированным. Намджун дышит немного тяжелее. — Что-нибудь? — шепчет Юнги, раскрыв глаза. Вместо ответа Ким снова целует его. Все трое выдыхают одновременно, брови Мина нахмурены так, что кажется, будто ему больно, но затем его губы приоткрылись напротив чужих. Они целуются, двигают губами, пока рука Намджуна скользит от плеча к шее Юнги, и тот обеими руками хватается за рубашку лидера, притягивая ближе. Они целуются так отчаянно, что удивляет. И, блять, Чонгук не ошибся, совсем нет. Святое дерьмо, посмотрите на них. Пиздец. Юнги резко отстраняется, и теперь он тот, кто тяжело дышит. Их губы почти соприкасаются, но теперь глаза широко открыты. Мин шевелит ртом, будто хочет что-то сказать, но всё, что случается в конечном итоге — он сильнее сжимает пальцами рубашку Намджуна, у него перехватывает дыхание, а затем снова целует. На этот раз всё ещё хуже. Настолько страстно, что больше смахивает на безумие. Они целуются друг с другом быстро и неистово, будто голодают, будто ждали этого. Больше сдерживаемых чувств, которые теперь вкладываются в каждое их движение. Это ещё один взрыв, и даже слово сюрреалистичность не опишет происходящего. Чонгук пытается понять себя. Он ревнует? Нет. Обеспокоен? Нет. Хочет ли быть там и поцеловать старших? Да. Но в то же время и нет. Он чувствует себя замечательно и хочет, чтобы у них был этот момент. Это чертовски горячо, парень не знает, как поступить. Он возбудился? Блять, да. И предполагает, что они тоже могут быть заведены. Намджун подносит другую руку к шее Юнги, и тот скулит, задыхается, а после впускает язык в свой рот. Ещё один вдох, и Чонгук осознаёт, что издал его чуть позднее чужого, потому что вдруг они его слышат и останавливаются. Старшие действительно делают это, чтобы посмотреть на него ошеломлённым взглядом на своих лицах. Это выглядит почти так, будто они забыли, что он здесь. Взгляд Намджуна опускается на промежность Чонгука, поэтому младший тоже смотрит вниз, и, блять, он... становится твёрдым. Он даже не осознавал этого. — М-м-м... — парень пытается оправдать себя, но не знает, как. Но затем его взгляд устремляется на промежность лидера, и он тоже... не мягкий. Чон не может сказать о Юнги, потому что тот сидит, да ещё и обтягивающие штаны не позволяют увидеть. Но если шокированное лицо и тяжёлое дыхание может о чём-то говорить, то младший уверен, что хён пребывает в таком же состоянии, что и они. Глаза Юнги скользят по паху Намджуна, и он вдыхает. — Блять, — тихо восклицает, сжимая пальцы на чужой рубашке. Это не то, к чему, как Чонгук думал, может привести разговор, и он не уверен, как они должны поступить дальше. Когда Юнги отодвигает руку от Кима и кладёт её на бедро макнэ, скользя к его промежности, это занимает секунду, чтобы парень понял, что хён хочет. И как бы он не желал того же самого, всё равно отодвигается назад и качает головой. — Нет, — шепчет, уверенный в себе, и оба поворачиваются к нему. — Только вы. Это неправильно — прыгать на Чонгука прямо сейчас. Он не хочет, чтобы они использовали его, как способ избежать напряжения, которое испытывают друг к другу. Не хочет быть их оправданием, чтобы потом те сказали «нет, это было не о нас, мы были возбуждены и занимались сексом с тобой из-за тебя». Это их момент, и парень более, чем счастлив, просто наблюдать. — Только вы, — повторяет он и отодвигается, пока не прислоняется к спинке кровати, оставляя старших одних на середине постели. Они снова поворачиваются друг к другу и просто... смотрят. Не целуются, не разговаривают, не двигаются. Ничего. Чонгук хочет, чтобы они говорили, о чём думают — взаимодействовали, не так ли? Но, может быть, они и так понимают, просто глядя в глаза. Парень предполагает, что тоже понимает. Когда Намджун целует Юнги в этот раз, всё намного медленнее. Их рты открываются шире, языки мягко скользят друг с другом, и больше похоже на исследование, чем на безумную потребность, которая у них была раньше. Кажется, они более осведомлены о том, что делают сейчас, но продолжают. Мин открывает глаза и секунду смотрит на Чонгука, вероятно, проверяя, что тот делает, а потом закрывает снова. Чон не уверен, что должен сейчас делать. Знание о возбуждении старших не означает, что они собираются с этим что-то делать. Это может быть просто... ситуация, где всё расставляется по своим местам, как и должно быть. Но затем Юнги откидывается назад, притягивая к себе Намджуна, и расставляет скрещенные ноги, чтобы мужчина мог поместиться между ними. И, да, ладно, Мин тоже возбуждён. Вначале между ними было безопасное расстояние, но чем дальше они целуются, тем ближе бёдра Кима двигались к чужим, и прежде, чем Чонгук осознал это, они оказались на одном уровне. — Что за хуйня, Намджун? — внезапно шепчет Юнги. Лидер смотрит ему в глаза. — Я не знаю, — выдыхает он, а затем Мин втягивает его в очередной поцелуй. Смотреть на них вот так... Чонгук возбуждается до такой степени, что игнорировать получается с трудом. Он на секунду кладёт свою руку на член через ткань штанов, чтобы немного ослабить давление, но движение, кажется, привлекает внимание Намджуна, потому что тот останавливается и смотрит на младшего. Рука макнэ по-прежнему уверенно лежит на паху, и когда Юнги поворачивается к нему, его взгляд, как и Кима, становятся такими... напряжёнными, что Чонгук решается провести ладонью по всей длине. Мин ёжится, а брови Намджуна слегка хмурятся; они оба смотрят на руку младшего, как будто хотят заменить её своей, но парень непреклонен. Он хочет, чтобы у старших был момент, принадлежавший только им. Хочет, чтобы они насладились друг другом. И, поскольку рэперы не устремляются к нему, прерывая свои ласки, Чонгук думает, что они тоже хотят иметь свой момент. Он убеждается в этом, когда Юнги поворачивает голову обратно к лидеру, хватает его за подбородок и втягивает в очередной поцелуй, одновременно протягивая свободную руку между их телами и кладя её на промежность Намджуна. Дыхание Кима замирает, его бёдра крепко прижимаются к чужой ладони. Это происходит. Это, блять, действительно происходит. Безумная потребность между ними вернулась. Губы лидера на шее Юнги, и они трутся друг о друга, пока Чонгук снова потирает свой член, теперь более бесстыдно, наслаждаясь тем, как на него смотрит Мин. Когда он и Намджун тянутся к молниям друг друга, младший делает то же самое, стараясь не отставать. Он обнаруживает, что делает это всё время, но хёны так быстро двигаются, возможно, так кажется из-за того, насколько они отчаянны. Когда их члены выскальзывают из штанов, Юнги стонет из-за поцелуев на своей шее; его нос всё ещё слегка розоват, и Чонгук гладит себя, сдерживая звуки, чтобы слышать рэперов лучше. Они даже не снимают свои штаны полностью, и Чон уверен, что и собираются оставаться вот так, чтобы просто удовлетворить друг друга как можно быстрее. Это нормально. Чонгук думает, что он может продолжить поспевать за ними. Он тянется к тумбочке и хватает смазку, бросая её им. Вещи могут быть быстрыми, но не менее приятными, если они собираются сделать это поскорее. Лубрикант попадает в бок Намджуну, и тот отстраняется от шеи Юнги, чтобы взглянуть на бутылёк, а затем посмотреть на Чонгука и улыбнуться. Он смазывает ладонь, бросает обратно младшему, а потом целует Мина и обхватывает рукой оба их члена. Макнэ ловит предмет и решает, что, в общем-то, они могут придерживаться своего темпа, а ему самому будет нормально и слегка притормозить. Чонгук снял свои штаны и нижнее бельё, скинув с кровати, раздвинул ноги, а потом выдавил немного смазки прямо на свой член, а уже потом на пальцы. Намджун и Юнги прекратили двигаться и теперь следят за ним, и это только подстёгивает парня. Он хочет, чтобы что-то было внутри него, хочет быть заполненным, сжаться вокруг чего-то и сильно кончить, но оба члена хёнов сейчас не могут быть рядом, поэтому он решается на два пальца, проталкивая их в себя. — Блять, — восклицает Юнги, когда Чонгук шипит. — Боже, блять, почему он такой горячий? Намджун тяжело выдыхает, качая головой. — Давай, — настаивает рэпер, снова целуя Кима в губы. — Я хочу кончить раньше него. Хочу вставить в него свои пальцы и почувствовать, как он кончит с ними внутри, — он поджимает губы. — Ты хочешь трахнуть его пальцами вместе со мной? — Дерьмо, — говорит Намджун, надрачивая их члены и смотря, как пальцы Чонгука пропадают внутри него. — Ты знаешь, что хочу. Юнги улыбается: — Посмотри на нас. Солидарность. Намджун смеётся, и Чон улыбается тоже, сжимаясь и простонав, заставив лидера застыть и нахмуриться, а потом резко вздохнуть и поцеловать Мина. Чёрт, Чонгуку нравится это. Он обхватывает пальцами свой ствол и начинает двигаться бёдрами — вверх, толкаясь в кулак, и вниз, насаживаясь на пальцы. — Ты тоже горяч, знаешь? — говорит Намджун, увеличивая амплитуду движений на их членах, и Юнги скулит. — И да, я помню, как ты говорил, что тоже любишь похвалу, — добавляет он, и Мин хмурится, издаёт смешок и краснеет одновременно. — Ты не представляешь, как сильно я хотел похвалить тебя в прошлый раз, когда ты объезжал пальцы Гук-и. Твоя чёртова задница была прямо перед моим лицом, и это было- не совсем нормально, — мотает головой. — Извини, — говорит Юнги. — Я обязательно сделаю так снова. — Ох, иди нахуй, — говорит Намджун, и Мин издаёт самый счастливый смех, который когда-либо слышал Чонгук. Старшие продолжают целоваться, их движения постепенно становятся менее скоординированными, и Чон просто... наслаждается этим. Не спешит к оргазму и никуда не торопится. Может быть, он кончит быстрее них, а может, Юнги и Намджун прикоснутся к нему, кто знает. Парень хочет, чтобы всё сейчас происходило как можно более естественно. Он достигнет оргазма, когда придёт время. В конце концов, Юнги кончает первым. Чонгук может видеть, что это происходит, только благодаря тому, как выражение лица хёна меняется, и он очень рад, что может наблюдать за этим. Мин приходит к финишу всем своим телом. Его брови нахмурены, глаза плотно закрыты, а челюсть напряжена и сжата; он извивается и ёжится, выгибаясь в спине на кровати, вытягивает ноги и сжимает бёдра. Это выглядит, как искусство. Юнги скулит, и Намджун кажется таким же очарованным им, как и Чонгук. Оргазм Мина настолько интенсивный, что младший ощущает ответное тепло в своём собственном животе. — Боже, ты так прекрасно выглядишь, когда кончаешь, — говорит лидер, продолжая поглаживать их члены, пока Юнги не отталкивает его. — Твоя очередь, — говорит он, обхватив рукой ствол Кима и начиная быстро надрачивать. — Крепче, — просит Намджун. Интересно наблюдать, как Юнги узнает о нём то, что сам Чонгук уже давно знает. — Ещё? — спрашивает рэпер, до сих пор тяжело дыша из-за оргазма, но, похоже, достаточно придя в себя. — Ах-м-м... — лидер кивает. Нога Юнги, находящаяся ближе всего к Чону, опускается на матрас, позволяя парню лучше видеть член Кима, и когда он замечает сперму на кулаке хёна, то понимает, что тот надрачивает Намджуну, используя вместо смазки своё собственное семя. Чонгук осознаёт, что ускоряет свои движения, сильнее сжимается на пальцах и стонет. Юнги смотрит на него, а потом снова на лидера. — Просто, чтобы ты знал, — говорит старший. — В следующий раз я тебе отсосу. — Блять, — выдыхает Намджун. — У тебя ужасно грязный рот. Мин ухмыляется: — Я знаю. Когда Ким кончает, он просто... замирает. Его лицо морщится, дыхание задержалось, но, кроме этого, вообще не двигается, выстреливая тугой струёй на футболку Юнги. Тому, кажется, плевать. Он целует Намджуна в губы, а потом подносит ладонь, покрытую спермой, к своему лицу и сосёт два пальца, после снова припадая к младшему в поцелуе. И когда они, наконец, отстраняются друг от друга и начинают пододвигаться к Чонгуку, то макнэ безумно рад позволить им прикоснуться. Пальцы Чона выскальзывают из него, сразу заменяясь одним Намджуна и двумя Юнги. Они сильнее его растягивают, до лёгкой, но приятной боли. Парень продолжает дрочить себе, когда рэперы удерживают свои свободные руки на спинке кровати позади него и наклоняются, чтобы поцеловать в шею. Эти двое так близко друг к другу, но теперь, без какого-либо барьера между ними, они, похоже не имеют ничего против такого маленького расстояния. Для Чонгука это самая горячая вещь в мире. Он чувствует головокружение и приветствует его с распростёртыми объятиями, защищённый и счастливый. Секс никогда не ощущался лучше, чем сейчас. Он поддаётся чувству, будто уплывает куда-то, но держит глаза открытыми. Парень не уверен, как старшие могут определить, когда он уходит в сабспейс, но каким-то образом у них получается. Они отстраняются, чтобы посмотреть на него, и когда оргазм наступает, то он один из самых лучших, что когда-либо был. Самый длинный. Самый успокаивающий. Его тело и разум впервые расслаблены настолько сильно во время секса. Прежде чем Чонгук полностью теряется, он видит, как Намджун и Юнги целуются и это делает всё ещё лучше. С того момента всё становится намного лучше. Юнги и Намджун вернулись к тому, чтобы быть настоящими друзьями. Они неожиданно сидят рядом друг с другом при каждой возможности, наверное, навёрстывая упущенное, а ещё разговаривают, разговаривают и разговаривают. Они касаются друг друга, будь то во время фотосессии, на сцене или в спальне Чонгука. Младший думает, что они трогают друг друга даже больше, чем раньше, что, вообще-то, имеет смысл, учитывая, что старшие занимаются сексом. Секс... У Чона в жизни не было лучшего секса. Он осознал, что погружается в сабспейс почти каждый раз, когда снизу, и хёны всегда рядом с ним, поэтому чувствует себя в безопасности, ведь те позаботятся о нём. Когда он в позиции актива, то не впадает в спейс-состояние, но замечает, что с ними ему не требуется... вечность, чтобы кончить, и это уже что-то. Юнги и Намджун тоже чувствуют себя более чем комфортно друг с другом. Теперь Чонгук и Юнги часто делают Киму минет, потому что одинаково сильно любят это. Ещё больше случаев, когда Мин принимает Намджуна и трахает Чонгука; несколько раз менялись в позициях, и даже Ким пару раз был снизу для них. Парень любит это так же, как и всё, что было между ними до этого. Ему нравится сосредотачиваться на них обоих и доставлять им удовольствие. Их положение для объятий тоже немного изменилось. Они по-прежнему в основном делают это с Чонгуком посередине, Юнги перед ним, а Намджун сзади. Но иногда, когда хёны остаются в комнате младшего, а Чон поздно выходит из душа, то он обнаруживал, как они обнимаются. Таким образом, положение остаётся таким на всю последующую ночь, где макнэ обычно просто становится большой ложкой Юнги. Для младшего так же ясно, что чувства между старшими развиваются. Во время секса всё ещё много внимания уделяется ему, чем Чонгук совершенно доволен, и они по-прежнему целуют друг друга меньше, чем Чона, но их чувства проявляются в других вещах. Маленьких и незаметных. Рэперы обнимаются друг с другом, целуются перед сном, точно так же, как и с макнэ. Это то, что указывает на что-то менее сексуальное и более... романтичное. Что касается романтики, что ж... очевидно, примерно через полтора месяца после первого раза, когда хёны касались друг друга, во время секса и нахождении в сабспейсе, когда Чонгука трахал Намджун, а он — Юнги, то признался, что любит их. Он не хотел этого делать. Он ждал подходящего момента, и, блять, на следующее утро младший даже не вспомнил, как говорил им эти слова. Что чертовски отстойно, ведь, очевидно, парень не помнил и их реакции. Потом старшие признались, что не восприняли это всерьёз, потому что Чонгук находился в сабспейсе. Макнэ был так оскорблён тем, что они подумали, будто он не имел в виду сказанное, что пошёл к ним и повторил. — Нет, я люблю вас, — сказал парень и покраснел так сильно, как никогда в своей жизни. Они смущённо улыбнулись ему, а затем Юнги признался в ответ, как и Намджун, и сердце младшего разрывалось от самой большой любви, которую он когда-либо испытывал. Старшие не сказали того же друг другу, но переглянулись: выражение лица Кима было мягким, заботливым, а у хёна застенчивым. Чонгук действительно верит, что они смогут признаться через какое-то время. И этой веры... больше, чем достаточно.