И вспыхнет пламя

Красный замок возвышался над всем городом, как король над своими подданными. Его красные стены казались золотистыми из-за яркого солнца. Пять кораблей, во главе с судном «Нимерия» дома Баратеонов, приближались к берегам Черноводного залива. «Чёрный кракен» шёл следом. Родрик Грейджой осматривал столицу и отмечал, какие изменения произошли за время его отсутствия. Септу Бейлора наконец-то достроили, у Красного замка появилась ещё одна башня, а порт издалека выглядел не таким разрушенным, как прежде. Город вернулся к жизни, которая кипела тут ещё до рождения юного кракена. Чем ближе был берег, тем становилось понятнее, что флота Грейджоев тут ещё нет, а значит их мать не прибыла. Что до отца, то его вообще ждать не стоило. Родители Родрика и Аши были в натянутых отношениях. Это был политический брак, который принёс лишь наследников для Железных островов. Грен Гудбразер хоть и проживал на Пайке, но старался как можно реже встречаться со своей супругой и детьми, его не интересовало правление, только пьянки и женщины. Что же до Яры Грейджой, то она стала хорошей леди для своих людей и приняла все законы Семи Королевств, скрипя зубами. Матерью женщина тоже была неплохой, она воспитывала детей по всем морским канонам, вырастила истинных кракенов. Леди Яра не учила их искусству правления, говорила лишь, что море само подскажет им верный путь. Именно поэтому Родрик с Ашей отправились в путешествие, едва успев отметить свои тринадцатые именины. Они проплыли путь от Браавоса до самого Миэрина, увидели столько чудес, что и пожилой человек не смог бы таким похвастаться, а теперь их душа требовала дома. Королевская Гавань была довольно значима для кракенов. Какое-то время юные Грейджои жили здесь, когда их мать исполняла временные обязанности мастера над кораблями, пока лорд Давос помогал лорду Джендри в Штормовом Пределе. Так что, в своём роде, тут тоже был их дом. Наконец-то небольшая флотилия причалила к берегу. Там уже, как и полагалось, их ждала делегация. Удивительно, но ни короля, ни десницы тут не было. Первыми на сушу ступила чета Баратеонов, всё проходило слишком официально. За ними последовали и Грейджои. Родрик пробежал глазами по встречающим: королевские гвардейцы в своих белоснежных плащах, Давос Сиворт, леди Ланнистер, видимо заменяющая своего мужа, рядом с ней прекрасная, как лебедь, Мирцелла, ставшая с возрастом ещё красивее, и Томмен. Когда вся эта официальная процессия подошла к концу, а Баратеоны проследовали к замку, юный кракен наконец-то смог расслабиться. Его лицо озарила широченная улыбка и парень со всей искренностью обнял своего друга. — Томмен, сколько же лет! Златовласый лев тоже был безумно рад такой встрече. После объятий он чмокнул Ашу в щёку. — Я уж думал мне померещилось, и ваша мать наконец-то примирилась с леди Баратеон. И где же вас носило? — Мой дорогой друг, одним словом не описать, тут нужно пару бутылочек хорошего дорнийского вина. — Ага, и четверо шлюх, — усмехнулась Аша. — Сестрица, мы же интеллигентные люди. — О да, в Лиссе ты был очень… Родрик прикрыл ей рот рукой, чтобы та не болтала ничего лишнего. — Кажется, тут нужно три бутылки, — сказал Ланнистер. — Это дорнийцы? — он мотнул головой вперёд, указывая на небольшую группу людей. Один из них сильно выделялся. В пёстрых жёлто-оранжевых нарядах, смуглая кожа, чёрные, как смоль, волосы. По всей одежде повторялся один и тот же орнамент — солнце, пронзённое копьём. — Кажется да, что-то не так? — поинтересовался Родрик. — Просто странно. Мартеллы ещё находятся в пути и должны прибыть лишь через три дня. О том, что один из принцев здесь, никто не знает. Готов поклясться Семерыми, что это Дейрон, а рядом с ним, кажется, лорд Тарли. — Тот самый Дейрон? — спросила шёпотом Аша. Она вдруг испугалась, что дорниец может услышать их, кто знает, во что это вдруг перерастёт. Про жестокость Мартелла знали все Семь Королевств. — Нужно сказать отцу, — решил Томмен. Они уже собрались уходить, но вдруг Родрика привлёк громкий смех Дейрона и всех кто был с ним, а дальше парень вслушался в разговор. — Говорят, её сиськи излучают огонь, а ночью они действительно светятся, — сказал один парень и все снова засмеялись. — Друзья, тише, тише. Обещаю, что как только она станет моей женой, вы все попробуете дракона на вкус. Я ведь щедрый принц. Просто будьте мне верны, — Мартелл говорил всё это с большой уверенностью и самовлюблённостью. Грейджой, может, и прошёл бы мимо, но он понял, о ком идёт речь, поэтому дальше просто перестал думать. Он развернулся и со всей силы ударил принца в лицо. — Родрик! — закричала Аша. Дейрон растерялся, а вот его друзья нет. Они сразу встали на защиту своего друга. Тарли среагировал первым и оттащил Грейджоя, остальные набросились на кракена. Всё происходило слишком быстро. Тут Мартелл пришел в себя, оттолкнул своих приятелей и нанёс ответный удар по лицу Родрика. Завязалась настоящая драка. Перевес был то на стороне дорнийца, то на стороне Грейджоя. Аша уже хотела помочь брату, но Томмен успел остановить её. Что произошло дальше, нельзя было объяснить. Всегда благоразумный Ланнистер ввязался в перепалку, дабы помочь своему другу. И этот беспредел мог продолжаться очень долго, если бы не городская стража, которая растащила всех в разные стороны. Все бойцы тяжело дышали, а напряжение между Родриком и Дейроном не уменьшалось. Они смотрели друг другу в глаза, не слыша и не видя ничего вокруг. Юный кракен хорошо разукрасил принца, теперь он не был так прекрасен, как прежде. Самому ему тоже досталось — были разбиты губа и бровь, остальное по мелочи. Спустя какое-то время пришел королевский гвардеец и приказал им всем явиться к деснице. Тирион Ланнистер был измучен. Он сидел во главе стола и осматривал каждого, не зная, что сказать. — Наследник Дорна, наследник Железных островов, лорд Простора и будущий наследник Ланнистеров, — десница постукивал пальцами по столешнице. — Позвольте сказать, милорд, — начал Дейрон, — моей вины тут нет. Я лишь жертва и требую, чтобы этого мальчишку наказали! — Требовать вы будете у себя дома! — закипал Ланнистер, — Мне плевать, кто виноват, а кто нет! Вы все — будущее своих домов! Что за детские игры?! Устроить драку на глазах у всего города! — Так вы за свою репутацию переживаете, милорд? — дорнийский принц не хотел замолкать. — Я не хочу сейчас разбираться в этом деле. Как только прибудут принцесса Арианна и леди Яра, мы снова всё обсудим. А сейчас вас всех проводят по своим покоям, и там вы пробудете до приезда родителей, — Тирион и правда очень устал, сегодня был поистине сложный день. — Я мужчина, а не мальчик! Вы не имеете права запирать меня! — закричал Мартелл и стукнул по столу. — Вот именно, вы мужчина, но ваш поступок сродни блажи мальчишки. — Очень нехорошо, Ланнистер, портить сейчас со мной отношения, когда я вам так нужен, — Дейрон едва заметно улыбнулся и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. — Простите, милорд, когда он злится, то… — пытался защитить принца Сэмвелл Тарли-младший. — Ваш отец хочет с вами увидеться, ступайте. Лорд Простора поклонился и тоже удалился. Когда в комнате остались только Тирион, Томмен и Родрик, повисла тишина. Десница переводил взгляд то на своего сына, то на Грейджоя. — Ну, и что же произошло? — спросил Ланнистер, продолжая сверлить обоих парней взглядом. Никто так и не решился что-либо сказать. Тирион вздохнул и попросил оставить их с сыном наедине. Родрика провели в его покои и сказали оставаться здесь. Грейджой осмотрелся и ему захотелось рассмеяться. Эту комнату он знал довольно хорошо, да он просто обожал её. А всё потому, что здесь имелся тайный ход, который вёл в подземелья Красного замка. Сидеть тут он и не собирался, парень мечтал оказаться лишь в одном месте. Родрик всё хорошо помнил из детства, поэтому ему не составило труда снова выйти в город, по пути он заглянул в сад, где аккуратно сорвал красную розу, а дальше, так же по потайным путям, вернулся в замок, но уже в другое крыло. Охраны было очень много, но и народу тоже. Грейджой старался быть более незаметным. Ему пришлось вылезти в окно и ухватиться за балкон, который находился на этаж выше, но иного пути не было. И вот юный кракен оказался там, где мечтал быть уже очень давно. Хозяйки комнаты тут не было, поэтому он решил всё тут осмотреть. Родрик пытался представить, смотря на платья и различные вещи, какая же она сейчас. Он положил розу на кровать, а сам устроился на стуле в углу. Ждать пришлось очень долго. Когда луна сменила солнце, а колокола пробили полночь, только тогда парень услышал шаги в коридоре. И вот дверь открылась, и девушка вошла в комнату. Грейджой пытался рассмотреть её, но в такой темноте это было сложно. Он просто наблюдал за её действиями и боялся даже задышать. Когда она взяла розу, Родрик медленно встал и начал подходить к ней сзади. — Ты вернулся, — прошептала девушка и обернулась. Теперь-то он рассмотрел её. Просто безупречная: волосы в лунном свете переливались серебром, фигура стала женственной, щёки горели, одежда растрепалась. Наверняка каталась верхом. — Великолепна, — парень просто не мог оторваться от девушки. — Что у тебя с лицом? — Лианна дотронулась до его лица и нежно провела по нарывающим шрамам. — Ничего. Просто заступился за честь одной леди, — Грейджою не хотелось рассказывать ей всю правду, он вообще не желал вести разговоры на эту тему в данный момент. — Видимо, достойная была леди, — она чуть отступила от парня. — О да, но сейчас это неважно. Я обещал вернуться, и вот я здесь. — Три года прошло, Родрик, чего ты хочешь? — То, что хотел всегда — тебя. Девушка грустно улыбнулась и опустила взгляд. — Мы были детьми. Сейчас всё изменилось. Ему хотелось встряхнуть её, а потом страстно поцеловать, но он сдержался. — И что же изменилось? Лианна, я не собираюсь отказываться от своих прежних слов. Будь моей, — Грейджой уже был готов упасть на колени, так сильно он желал девушку. — Сделаешь меня морской женой? Я ведь не глупая, три года ты точно не корабли строил. Родрик улыбнулся. Он просто обожал, когда Таргариен злилась и ревновала его, пусть она этого и не признавала. — Что смешного? — Лианна сердилась всё больше и больше, но Грейджой лишь подошёл ближе и заключил девушку в объятья. Сначала она пыталась высвободиться, но потом сдалась. — Ты не глупая. Поэтому знаешь, что будешь моей женой, самой настоящей. Я обещаю. — Знаю. Но не раньше, чем задуют белые ветры.