И вспыхнет пламя

В черте замка Новой Валирии располагалось около пятнадцати садов, и каждый из них походил на произведение искусства. Где-то благоухали редкие цветы и кустарники, где-то манили своей прохладой фонтаны, а где-то можно было встретить необычных птиц и маленьких зверушек. При всём этом богатстве Дейенерис чаще проводила время в своём личном внутреннем дворике, где тоже было красиво, но его особенность заключалась в другом. Прямо по центру располагалась статуя медведя, сделанная из чёрного драконьего стекла, а по кругу стояла скамья из того же обсидиана. Королева отдыхала после изнурительного приёма просителей, которых с каждым днём становилось всё больше и больше. Она старалась быть справедливой, но иногда просьбы были настолько глупыми, что эмоции брали вверх, и Таргариен захлёстывало безумие. Так случилось и сегодня. Её советники, заметив это, сразу же прекратили приём и попросили добрых людей прийти в другой день. Дени поспешно удалилась из тронного зала и пришла сюда, в её любимый дворик. Женщина долго смотрела на фигуру медведя, а потом прикрыла глаза. Перед ней сразу всплыл образ Джораха. Сердце тяжело сжалось от воспоминаний. Её верный друг, её старый медведь. Если бы женщина знала, чем обернётся это завоевание Вестероса, то ни за что бы не покинула стен Миэрина. И, возможно, все те, кто ей были так дороги, были бы сейчас живы. Но прошлое уже не вернуть. Никакая магия не сможет воскресить Миссандею и Джораха, Визериона и Рейгаля, и никто никогда не заменит их место в её сердце. — Моя королева, — вырвал её из воспоминаний мужской голос. Распахнув глаза, Дейенерис увидела перед собой смуглого юношу. Он очень походил на своего отца, только на восемнадцать лет моложе. Марио Нахарис, так звали этого парня. Когда королева после своего воскрешения встретилась с Даарио, её не удивило наличие сына у наёмника, это было обычным делом. Удивило другое, что Нахарис не отказался от мальчика, а взял под своё крыло и вырастил своим приемником. Дени всё гадала, кто же была его мать, должно быть, удивительной женщиной, раз её любовник так поступил. Но сам Даарио не любил поднимать данную тему, и говорил, что Марио — просто сын обычной шлюхи. — Жрица Гвиария прибыла по вашему приказу. Она ожидает вас в Зале Пламени. Дени кивнула, а потом отчего-то вспомнила сегодняшнее утро. Как старший Нахарис ласкал её в постели, дарил свою любовь и потакал прихотям. Их отношения были очень простыми. Никаких обязательств и обещаний. Таргариен больше не желала связывать себя узами брака, а Даарио ничего такого и не просил. Они испытывали друг к другу страсть, и с удовольствием выплёскивали её в постели. Королева томно вздохнула от возбуждения, но вспомнила, что находится здесь не одна. Она величественно поднялась со скамьи и поправила своё серое шифоновое платье с глубоким разрезом на боку. — Где твой отец? — Тренирует новобранцев, Ваше величество. — Хорошо. Скажи, что я жду его к ужину. — Да, моя королева. Дейенерис покинула дворик, а за ней сразу последовали двое Безупречных, которые сегодня несли свой караул. Зал Пламени располагался почти на самом верху, всего на два этажа ниже, чем покои королевы. Сделан он был лишь для одной цели — хранения двух драконьих яиц. Это невероятно, но Дрогон отложил их, как только покинул Вестерос и приземлился на земле Старой Валирии. Таргариен почти ничего не знала о физиологии драконов, но подозревала, что, возможно, Рейгаль успел одарить брата (или сестру) таким подарком. Прочитав множество книг, Дени не нашла ответов на свои вопросы. Известно только, что драконы могли менять свой пол. Этому были подтверждения, но их очень мало. Удивительное в этих яйцах было то, что ни через месяц, ни через год из них так никто и не вылупился. Время шло, и королева теряла своё терпение, пока одна из жриц Р’глора не сказала ей, что эти яйца пробудятся, когда придёт их час. Таргариен вошла в Зал Пламени и сразу увидела Гвиарию. Жрица поклонилась Дейенерис. Она была роскошной женщиной, смуглой и темноволосой. Гвиария излучала саму молодость, так она была прекрасна. На шее висело ожерелье с красным горящим рубином. — Королева Дейенерис, вы хотели меня видеть. — Да. Сколько мне ещё ждать? Когда вылупятся мои дети? Жрица улыбнулась. Её королева всегда задавала этот вопрос. И каждый раз Гвиария отвечала, что нужно набраться терпения. — Подойдите, — сказала жрица, и Дени покорно выполнила её просьбу. Она схватила руку Таргариен и приложила её к красному с золотыми крапинками яйцу. — Чувствуете? Оно стало ещё горячее. Действительно, даже Дейенерис, которой огонь был не страшен, показалось, что её ладонь вот-вот загорится. Она отдёрнула руку и вопросительно уставилась на жрицу. — Их рождение уже очень близко. Скоро вы услышите плач новорождённых детей. — Как скоро это случится? — Такого дара у меня нет, моя королева. Но я видела кое-что в пламени. — Говори же! — вскрикнула в нетерпении Таргариен. После своего воскрешения она стала очень верующей, абсолютно каждое пророчество, данное ей, рано или поздно сбывалось. — Я видела расчленённую женщину, змеи ползали по ней, а животные прятались в её лоне. Видела корабль в огне, что плывёт на Восток. И ещё, как тысячи мужчин кланялись вам. В очередной раз Гвиария запутала её. Что всё это могло означать? Дени дотронулась до второго яйца, оно было угольно-чёрное, как сама тьма. Это яйцо было ещё горячее, и когда королева убрала руку, то заметила узоры в виде чешуек, что отпечатались у неё на ладони. — Осталось недолго, моя королева. Вы сами это чувствуете. И правда, в последнее время Дейенерис видела странные сны — как она идёт по тёмному коридору и слышит рёв драконов, но никак не может их найти. Но с каждым разом плач её нерождённых детей становился всё громче. Может жрица права, и время действительно пришло. Таргариен покинула зал в полной растерянности. Слова Гвиарии отдавались эхом в её голове. В покоях Дени уже был накрыт стол для ужина, а за ним сидел Даарио. Он улыбнулся, как только королева вошла в комнату. Увидев Нахариса, Дейенерис немного успокоилась. Она села напротив него и позволила себе нагло осмотреть наёмника. — Какие глупости наплела жрица в этот раз? — Даарио очень скептически относился ко всем этим магическим штучкам, хотя возвращение королевы из мёртвых на мгновение заставило его поверить в чудеса. — Какой толк говорить тебе, если ты не веришь. — Я верю в то, что вижу. Я вижу вас перед собой, вижу вино, — Нахарис понюхал напиток, — с Летних островов, вижу утку с лимоном… Дени вздохнула — какой смысл спорить с мужчиной, если это не принесёт ничего хорошего. Ужин прошёл очень тихо. Они перекинулись несколькими фразами касательно дел в Заливе Драконов, а также поговорили о новобранцах, которых сегодня тренировал наёмник. Нахарис встал и без особого стеснения снял с себя льняную рубашку, оказавшись голым по пояс. Он подошёл к Дейенерис сзади, и его губы коснулись её шеи. Королева издала тихий стон. — Не пора ли вам отдохнуть, Ваша милость? Даарио продолжал свои пылкие поцелуи, а руки уже развязывали шнуровку платья на груди Дени. Мужчина всегда знал, как отвлечь свою королеву от ненужных мыслей. И ему в очередной раз это удалось.