И вспыхнет пламя

Кабинет короля был в два раза больше, чем кабинет десницы. Здесь тебе и несколько шкафов из тёмного дерева, огромный стол с ножками в виде вырезанных животных, широкие стулья, два удобных дивана. Был также выход на балкон, на котором стояло кресло и небольшой столик, где всегда можно было найти бутылку хорошего дорнийского вина. Новоиспечённый король добавил ещё больше убранств: золотые подсвечники, мирийские ковры, шёлковые шторы. Ему нравилось находиться в роскоши. Вести дела в такой обстановке было всегда приятно. Двое мужчин сидели друг напротив друга за столом и нервно постукивали пальцами по столешнице. Накануне вечером в столицу прибыл новый лорд Речных земель — Эдвин Талли. Дейрон, узнав о смерти старика Эдмура, сразу же воспользовался этой ситуацией и пригласил его сына на переговоры. Мартелл несказанно обрадовался сменившейся власти в Риверране. Оставалось лишь найти компромисс, и тогда границы снова станут открыты. А уж потом король не станет щадить никого. Все поплатятся за то, что не присягнули своему правителю вовремя. Талли, Аррены и Старки понесут своё наказание, самое жестокое и кровожадное. — Соболезную вашей утрате, милорд, — коротко проговорил Дейрон, хотя, по правде говоря, ему не было жаль лорда Эдмура. Если бы он помер ещё раньше, то многих проблем удалось бы избежать. — Благодарю, Ваша милость. Хочу сказать, что я прибыл сюда чуть ли не тайно. Мои вассалы были против встречи с вами. Однако я готов выслушать ваши условия примирения. — Эдвин подбирал слова очень осторожно. Он однозначно лгал, но довольно умело. Вряд ли хоть что-то из его слов заинтересует Мартелла, но выслушать стоило. — Для чего все эти глупые междоусобицы? Перекрытие границ, — король усмехнулся, — я даже не помню, из-за чего вы так взъелись? Эдвин промолчал. Всё началось из-за гордости его отца. Тот не смирился с тем, что его так опозорили на выборах короля. Затем под руку подвернулся тот случай со Старком, и Аррены объединились с Талли. Когда Робин и Эдмур сели за стол переговоров, они будто слились во что-то единое, стали чуть ли не закадычными друзьями. Им обоим в голову взбрела идея восстания, и дальше всё пошло по знакомому сценарию. Сам Эдвин считал это глупой затеей, но Дейрон ему не нравился и сдавать дорнийцу свои земли он не собирался. — Что же, я готов предложить вам, милорд, отличные условия. Место мастера над законами давно пустует, — голос короля звучал очень заманчиво. — Вы молоды, и, как я слышал, довольно умны. Такой человек нужен мне. В обмен вы откроете границы, и все ваши люди присягнут мне и признают своим единственным королём. Я, так и быть, помилую их. Но, чтобы впредь не возникало таких конфликтов, вы отдадите мне одного члена вашей семьи. На воспитание. — Заложник? — переспросил Эдвин. — Какое ужасное слово! Воспитанник. Будь у вас сестра, я бы озвучил немного другое предложение, но… — Дейрон развёл руками в стороны. — Те же условия я предлагаю лорду Аррену. Я, кстати, надеялся, что он прибудет с вами. Но мне доложили, что он гостит в Винтерфелле, — на этих словах глаза короля сузились. — Простите, Ваша милость, но вам придётся самому поговорить с лордом Арреном. Что же насчёт вашего предложения… Мне безусловно приятно, что вы готовы доверить мне такую должность. — Но? — Мартелл чувствовал, что за этими добрыми словами что-то стоит. Талли напрягал его, очень сильно напрягал. Это уж точно не старик Эдмур. За Эдвином чувствовалась сила. Хотя в чём-то он и походил на своего отца. Не умел просчитывать на несколько ходов вперёд. — Я вынужден отказать. Если вы так желаете Речные земли, то вам придётся сойтись с нами на поле битвы. Вы оказались на троне незаконно, и Талли никогда не признают вас своим королём. Вам придётся завоевать нас, но даже тогда… мы сильнее, чем вы думаете. — Эдвин встал со своего места, но Дейрон при этом даже не пошевелился. Он буравил злобным взглядом Талли, а губы его сжались в узкую линию. Что возомнили о себе эти рыбники? Эдвин уже направился к выходу, но в кабинет вошли личные гвардейцы Мартелла и схватили молодого лорда за руки. Талли попытался вырваться, но у него ничего не вышло. — Вам не говорили, что не стоит рыбе так близко приближаться к солнцу? — усмехнулся Дейрон. Король кивнул гвардейцам и те насильно увели Эдвина. Несколько месяцев в темнице помогут очистить голову лорда Речных земель от ненужных и плохих мыслей. Такие действия точно вызовут гнев семейства Талли и они даже поведут войско на столицу, но им не победить. Впрочем, если Аррены вдруг объединятся со Старками, а те в свою очередь потащат за собой одичалых, тут у Мартелла возникнут проблемы. Но, пока все они разбираются между собой, у Дейрона было время для того, чтобы разобраться с ещё одним не присягнувшим домом. — Сир Бриенна! — позвал король, и в горницу вошла высокая женщина в своих золотых полированных доспехах и белом плаще. Дорнийца напрягало, что его Королевской гвардией управляет женщина, но она всё-таки являлась матерью Джеймса. Если он уберёт её, то наверняка потеряет поддержку Запада. — Позовите вашего сына ко мне. Побыстрее! — женщина в ответ кивнула головой и скрылась за дверью. Десница не заставил долго ждать своего короля. Он вошёл в горницу, блистая во всём своём львином великолепии. Джеймс учтиво склонил голову. Дейрон указал ему на стул. — Как прошли переговоры с Талли? — поинтересовался Ланнистер. — Лорду Эдвину теперь придётся привыкнуть к сырости и ужасному запаху темницы. Джеймс не выразил никаких эмоций. Он знал, что этим всё и закончится. Однако именно десница в своё время убедил короля, что в случае неудачных переговоров не нужно сразу же убивать лорда Эдвина. Мартелл впервые прислушался к Хранителю Запада, хотя по-прежнему считал его глупым, но эта мысль была не так уж плоха. — Ты сделал, что я просил, Джеймс? — Да, мой король. Правда большинство домов Простора отказались вступать в войско, но есть те, кто сохранил вам верность. — Их людей будет достаточно? — Не думаю. С вашего позволения, часть войска Запада присоединится к войску Простора. — Хорошо. Продолжай. — Дейрона определённо разозлил тот факт, что появились мятежники и на Юге. Врагов с каждым днём становилось всё больше. Нужно было срочно решать проблему с властью в Просторе. Мартелл хотел отдать эти земли Ланнистеру, как-никак его супруга была Тарли, но такой жест короля может повлечь за собой последствия. — Они встретятся на перекрёстке Королевского тракта и Дороги Роз, возле Королевского леса, и оттуда двинутся на Штормовой Предел. Мой король, позвольте снова просить вас сменить тактику. Зачем нашим людям гибнуть просто так? Не лучше ли осадить Баратеонов? Они и так там одни, нам понадобится всего несколько месяцев, чтобы взять Штормовой Предел без жертв. Наших жертв. — Джеймс боялся выдать себя. Он переживал не за своих людей, нет. В войне свойственно гибнуть невинным. Ланнистера терзали мысли о Ренли и его семье. Раньше они дружили. Когда Джеймс приезжал в столицу, они с Баратеоном любили ходить по кабакам и борделям. Они были довольно похожи между собой, поэтому так быстро сдружились. Сейчас же им приходилось быть по разные стороны. Ланнистер уже предал Мирцеллу, предал Томмена, он не хотел предавать и Ренли. Он даже не мог представить, какого было Аше, которая отдавала все распоряжения касательно флота. Ей тоже приходилось биться против своих же. — Осада? А что, если вассальные дома Баратеонов в это время соберутся и нападут на нас? Нужно брать Штормовой Предел немедленно! — Основные силы Штормовых земель уже присягнули вам, Ваша милость. Остальные не несут для нас никакой опасности. Нам нужно сохранить целостность нашей армии, ведь Талли не будут долго отсиживаться в своей речной крепости. — Ладно, будь по-твоему, — Дейрон встал и подошёл к деснице, положив руку ему на плечо. — Но учти, если твой план не сработает или я узнаю, что ты играешь на две стороны… я… — Не стоит, мой король. Я всё понял. Джеймс знал, что может случиться. Он убьёт его мать, кузину с ребёнком, потом его жену и сына, заставит смотреть на это, а потом отрубит голову и самому Ланнистеру. Истребит весь их род под корень.

***

Мирцелла не считала дни, проведённые в темнице. Именно так она называла эту тёмную и маленькую комнату. Девушка просто знала, что время идёт, особенно смотря на свою дочь, которая уже делала первые попытки подняться на ножки. Элия была единственной радостью, ярким лучиком в её чёрной жизни. Малышка ещё не понимала, где она находится. Девочка улыбалась при виде своей матери, но ещё больше её пухленькие губки приподнимались вверх, когда Нед брал Элию на ручки. Она любила его хватать за тёмные волосы и щипать бороду, которая теперь украшала лицо северянина. Эддард не проявлял никакой неприязни к малышке, напротив, он был очень заботлив и внимателен. В такие минуты Мирцелла так жалела, что это дитя она понесла от Дейрона. Нет, Ланнистер любила дочь, несомненно, но всё было бы по-другому, если бы отцом стал Нед. За время их заточения они преодолели волну смущения, их титулы «сир» и «миледи» отошли на второй план. Порой ночью, когда маленькая принцесса уже спала, их накрывала волна нежности и они целовались до самого рассвета. Большего молодые люди себе не позволяли, помня о словах Мартелла. — Она не заслужила этого. Её место в зелёных садах, под покровом яркого солнца, а не здесь, — почти шёпотом сказала Мирцелла, пока её дочь игралась с золотистыми локонами матери. — И она увидит всё это, я знаю, — ответил Нед, сидя на коленях у подножия кровати и поглаживая девушку по ноге. — В чём такая уверенность? — Сегодня мне снился дракон. — Опять? — Мирцелла оторвала взгляд от Элии и перевела его на Эддарда. Тот улыбнулся, когда девочка ухватила его за палец и потянула его к себе в ротик. — Он был чёрный, и пламя его было чёрным. Он съел солнце, но небо озарилось новым светилом. Стало так ярко. А потом я увидел дворец, такой красивый. Там был много деревьев и цветов, фонтанов… не знаю, что это за место, может просто плод моего воображения. Там была Элия, уже взрослая, и ещё двое девушек. Одна с золотыми локонами, как у тебя, а другая… я плохо помню, такая кудрявая, черноволосая и дикая. — Я начинаю ревновать, — усмехнулась Мирцелла. Нед любил рассказывать о своих снах. Иногда они пугали его, но порой, как сейчас, вызывали улыбку. Северянин не понимал их значения, как и Ланнистер. — Я люблю тебя, — Нед прикоснулся к губам девушки и оставил очень лёгкий и нежный поцелуй. — И её я тоже люблю, — парень чмокнул Элию в носик, и та залилась смехом.