Букет Венеры

Следующим утром Итачи чувствовал себя намного лучше и бодрее. Голова не болела, температура спала, а боль в лёгких ушла, оставив после себя лишь затруднённое дыхание, которое, по словам Кабуто, должно было в скором времени пройти. Это не могло не радовать Конан, Сасори и самого парня, так как лежать в четырёх стенах и соблюдать постельный режим оказалось крайне утомительно. Но определённые плюсы в своём положении Итачи всё же нашёл. За это время он ещё сильнее сдружился с Ангелом, что скрашивала его скуку и приносила конфетки, а так же стал лучше понимать образ мыслей своего друга и соседа по комнате. — И больше по ночам нигде не пропадай, — велела Учихе девочка, расчёсывая его тёмные гладкие и такие приятные на ощупь волосы. — Помни: во всём нужно знать меру. Даже в тренировках. — Я знаю, — тихо и смущённо буркнул в ответ Итачи, смирно сидя и позволяя подруге заниматься её новым любимым занятием. — Пока полностью не поправлюсь — мне придётся воздержаться от тренировок. Но я быстро вас нагоню. — У тебя уже есть план? — полюбопытствовал Сасори, решив поучаствовать в разговоре, попутно наводя порядок на своём рабочем столе. — Да, — кивнул парень, за что получил тихое «не вертись» от Ангела. — Я уже понял, что мои глаза куда быстрее реагируют, чем тело, истощая его. Поэтому мне стоит сделать упор на развитие своих физических данных и выносливости. Если тело перестанет перегружаться и будет поспевать за скоростью глаз, то я снова смогу тренироваться в полную силу. — Звучит обнадёживающее. Думаю, Минато-сан тебе поможет, — одобрительно произнесла Конан и завязала волосы парня в маленький низкий хвост. — Вот и всё. А теперь нам нужно поспешить на завтрак. — Идёмте, — скомандовал Акасуна, выходя из комнаты последним, и вместе со всеми направился на первый этаж. В целом, Конан говорила всё правильно, и Минато действительно мог помочь Итачи с тренировками. Но на более поздних этапах, когда физические возможности Учихи будут соответствовать силе его глаз. Намиказе был самым быстрым и ловким человеком, которого знал Итачи. Он являлся в глазах парня тем, кто мог заставить его шаринган работать на все сто процентов. Но за помощью в развитии своего тела и выносливости Учиха решил обратиться к другому не менее сильному шиноби. После завтрака Кисаме ушёл загорать на веранду, наслаждаясь весенним и пока ещё ласковым тёплым солнышком. Дел у него никаких не было, заданий от Орочимару тоже. Свою работу по задержке Минато он выполнил, так что его совесть как наёмника чиста, да и никто ему ничего не говорил, а значит, и претензий не нет. Только очкарик ходил хмурый и косо на него смотрел, на что мечнику было откровенно плевать. — Как самочувствие, малёк? — поинтересовался Хошигаки у стоявшего за спиной паренька, присутствие которого почувствовал. — Уже почти здоров, — отозвался Итачи и, немного помедлив, сел рядом с наёмником, который теперь, вроде как, должен был стать частью этого места. — Спасибо… за лекарства, — как смог, поблагодарил, но в подобных словах силён не был, от чего остро ощущал неловкость. — Хах, я уже забыл об этом, — шутливо отозвался Кисаме, хотя благодарность от мальчишки была приятна, учитывая, с каким трудом она ему давалась. — Я… хотел вас попросить о помощи с индивидуальными тренировками, — набравшись мужества, попросил о желаемом Учиха у совершенно постороннего человека. — Почему меня? Разве у тебя нет учителя, а, малёк? — спросил в ответ мечник, с удовольствием ловя хмурые и косые взгляды юноши. — Мне нужен противник с тяжёлыми сильными ударами, чтобы в последующем я смог стать ловчее и крепче, — коротко отозвался Итачи, будучи крайне недовольным от того, что Хошигаки называл его мальком — глупое прозвище. — Так вы поможете или нет? — Не умеешь ты просить, пацан, но твоё счастье, что мне нечем заняться, — хмыкнув, отозвался наёмник и потянулся. — Когда и где начнём? — Завтра вечером на том месте, где мы впервые встретились, — предложил в ответ парень, надеясь, что к завтрашнему вечеру его дыхание нормализуется, и он уже сможет начать тайные тренировки. — Это где я тебя за кролика принял и едва не зацепил кунаем? — с издёвкой уточнил мечник, прекрасно понимая, о каком месте говорил малёк. — Это то самое место, где вы не смогли попасть по неподвижной цели. Может и вам стоит потренироваться во владении кунаем? — культурно огрызнулся акульей роже Итачи, сидя с непроницаемым лицом. Нет, он конечно мог смолчать, да и издёвка Хошигаки была совсем безобидная. Но если оставить всё как есть, то это могло войти у него в привычку, чего Учиха совсем не хотел. Теперь же мужчина знал, что свои остроты лучше придержать при себе, чтобы не нарваться на грубость. Самого Кисаме неожиданный ответ мальчишки очень даже позабавил, на что он лишь красноречиво хмыкнул. Ещё совсем зелёный и сопливый, а уже скалит зубки. И ведь именно такие мальки и выживают в борьбе за жизнь при рождении. Это, пожалуй, мечник ценил в парнишке больше всего. Его не волновало, из какого клана был Итачи, и какие мечты и влажные надежды на него возлагал Орочимару. Хошигаки в первую очередь ценил то, чего человек смог сам добиться в своей жизни. — К слову… А сколько вам лет? — неловко поинтересовался юноша, так как не мог определить ни внешне, ни по голосу. Перед сном, после просмотра битвы между мечником и учителем, Итачи и Акасуна ещё какое-то время обсуждали свои впечатления и наблюдения, после чего у них возник шутливый спор. Суть заключалась в том, что из-за специфичной внешности Хошигаки, их мнения разошлись в том, сколько же ему лет. Юному Учихе невольно казалось, что наёмнику должно быть не менее двадцати пяти лет. Уж больно он был большой, а его запасы чакры неимоверны. Сасори же смотрел на Кисаме с анатомической точки зрения, так как собрал не одну куклу и хорошо ориентировался в пропорциях. По его меркам и беглому взгляду по молодой коже он предположил, что перед ними молодой человек лет двадцати. — Тебе зачем, малёк? — не скрывая любопытства в голосе, поинтересовался Хошигаки, глянув на мальчугана своими маленькими акульими глазками. — Спортивный интерес. Мы с моим соседом по комнате поспорили, — коротко пояснил мужчине, надеясь, что тот поймёт его слова правильно. — Если не ошибаюсь, то я ровесник вашего учителя, — неопределённо ответил наёмник, улыбаясь, и едва сдерживал себя, чтобы не рассмеяться с лица мальчишки. — И сколько ты мне дал? — Не важно, — буркнул в ответ Итачи и ушёл, чтобы не видеть эту довольную акулью рожу. Кисаме таки не выдержал и тихо рассмеялся с реакции малька. Тот был ещё совсем юным и эмоциональным, хоть и пытался это скрыть. Все чувства паренька ярко отражались на его лице и взгляде, выдавая с потрохами. Это было забавно и мило в некоторой степени в глазах мечника, которому данный мальчуган понравился. Итачи неуловимо притягивал к себе взгляд и внимание, а его острый язык и хмурая мордашка вызывали у Хошигаки лишь смех и чувство лёгкости. Вообще, мужчина искренне удивлялся тому неоспоримому факту, что здешние дети его совсем не боялись и даже пытались найти общий язык. Точнее рыжеволосый мальчишка и его подруга. Кисаме часто видел и другого мальчика с длинной чёлкой, что закрывала глаза, но тот был слишком робкий и стеснительный, боясь подойти и заговорить первым. Но опять же, не от жуткой физиономии наёмника, а из-за своих собственных тараканов в голове. Тем временем Дейдара искренне не желал отлипать от своего обожаемого учителя, следуя за ним как хвостик, ну или верный пёсик, каким порой видел ученика Минато. Это происходило невольно в моменты умиления сияющим и улыбающимся от счастья чудом. Юноша буквально превращался в золотое солнышко, которое Намиказе с удовольствием тискал, не отказывая себе в этом порыве чувств. Да и сам Дейдара не был против подобных объятий и знаков внимания и тепла от любимого «сенсея». Минато, как и обещал, взялся за индивидуальные тренировки подрывника, чтобы помочь стать ему сильнее. Он отвёл мальчика на тренировочную площадку, где во всех подробностях расспросил о том, как именно Дейдара делает свои бомбы. Попутно выстраивая план тренировок, Намиказе восполнил все пробелы, теперь зная абсолютно всё о технике своего ученика. — Ты же знаешь, что чакра людей делится на пять типов? Огонь, ветер, молния, земля и вода. В зависимости от твоего типа, мы придумаем способ, как усилить твою технику глиняных бомб, — твёрдо заявил молодой человек, намереваясь помочь парню не опускать руки, когда первое время у него ничего не будет получаться, и достал особую бумагу, реагирующую на природу чакры. — Направь в этот листик свою чакру, и мы узнаем, какой тип у тебя. — Хорошо, — кивнул парень и послушно направил энергию в листик, который сперва помялся, а затем рассыпался. — Значит молния и земля, — заключил Минато, задумавшись. Мальчик обладал силой, где одна подавляла другую. Глиняные бомбы Дейдары уже давно напоминали ему стихию взрыва, или иначе говоря, разновидность улучшенного генома, которой владели исключительно шиноби Деревни Скрытого Камня. Вполне возможно, учитывая, что тот как раз был выходцем из этой деревни и имел красноречивую фамилию Цукури. Ведь если задуматься, то Намиказе никогда не лез в прошлое своих учеников, не желая лишний раз вызывать у них негативные воспоминания. Всю необходимую информацию он уже давно получил от Орочимару, а интересы, хобби и подход к ученикам искал самостоятельно. «Если он использует стихию взрыва неосознанно, будучи предрасположенным к ней, то стоит начать с основ контроля земли и молнии. Это сразу повысит взрывную силу его бомб и возможно откроет двери для новых возможностей», — здраво рассудил Минато, с серьёзным выражением лица задумавшись. — Ум… Минато-сенсей, я хотел спросить, — неловко начал Цукури из собственного любопытства. — А какая природа чакры у вас? — У меня? — переспросил молодой человек, возвращаясь в реальность из мира своих мыслей. — Я могу управлять тремя стихиями: огнём, молнией и ветром. Но соединить их между собой мне не удалось. А вот ты, Дейдара, ты особенный. — Что, правда? — искренне удивился и восхитился парень, так как быть особенным в хорошем смысле этого слова любил. — Правда, — подтвердил Минато и мягко улыбнулся этому чуду с большими голубыми глазами цвета неба. — Ты обладаешь улучшенным геномом. Это генетическая особенность, благодаря которой ты неосознанно соединяешь молнию и землю в уникальную стихию взрыва. Всего несколько шиноби владеют ею. И ты один из них, — довольно произнёс и тыкнул подрывника в кончик носа, от чего тот смущённо заулыбался и слабо покраснел. Как же Намиказе был рад видеть прежнего Дейдару, своё маленькое энергичное солнышко, которое вновь радостно ему улыбалось. Он видел, что мальчик совсем не хотел от него отлипать и смотрел с нескрываемым обожанием, как на своего кумира. Это конечно очень льстило, от чего Минато прежде всего не хотел подводить самого Цукури, возвращаясь с небес на землю. — Ну всё, пора за работу, — растрепал волосы на светлой макушке парня, становясь вновь серьёзным. — Своей стихией взрыва ты пользуешься неосознанно, от чего упускаешь основы управления и контроля молнии и земли. Прежде всего, тебе стоит научиться пользоваться техниками данных стихий. Это разнообразит твои возможности как шиноби и откроет дорогу для совершенствования твоего искусства. — Но это так скучно, — надул свои губки Дейдара, отводя взгляд. — Мне не интересно использовать техники стихии земли, как весь тот неотёсанный грубый каменный народец. В этом нет ничего прекрасного, завораживающего. Нет взрыва! Понимаете? — даже как-то отчаянно посмотрел на учителя, так как знал, что его взгляды разделял только Орочимару. — Я понимаю. Но однажды эти техники могут спасти тебе жизнь. К тому же, я не заставляю тебя изменять своему искусству, — улыбнулся своему ученику Минато, поясняя цель этого обучения. — Стихия взрыва основана на соединении земли и молнии как основ. Земля — даёт форму твоей бомбе, а молния — искру для взрыва. — Вот оно как? — сам удивился мальчик, не думая, что его техника взрыва была такой сложной и крутой. — Так я самый настоящий гений! Сасори и Итачи обзавидуются, когда услышат! Радости и гордости за себя у Дейдары не было конца. Он знал, знал, чёрт побери, что его искусство куда сложнее и великолепнее, чем какие-то куклы и шестерёнки Акасуны! И он обязательно станет сильным, очень сильным и уделает глупого Сасори с его марионетками, и высокомерного зазнайку Итачи! И вообще он станет самым великим и о его искусстве будут слышать и знать все! — Не слишком зазнавайся. Гениям тоже необходимо много трудиться, чтобы быть лучшими, — чуть остудил пыл ученика Намиказе, понимая, какие трудности их ждут впереди. — Во-первых, ты не умеешь контролировать свои стихии, а это крайне необходимо для тебя. Ведь какая основа — такой и результат. — Получается, если я научусь пользоваться молнией, то сила моих взрывов станет сильнее? — проследил логическую цепочку слов наставника Цукури, после чего похлопал глазками, не понимая одной детали. — А что мне даст развитие земли, как основы? Какой мне смысл делать свою глину твёрже? — Верно. И тебе совсем не обязательно делать её твёрдой, — спокойно произнёс Минато, решив рассказать ученику небольшую поучительную историю. — Если ты хочешь быть действительно великим гением, то тебе стоит развить свою креативность. Мир техник очень велик. В моей стране жил удивительный человек и великий новатор, который сам придумывал техники и улучшал уже имеющиеся. Его звали Тобирама Сенджу. Именно он придумал технику телепортации, которую я усовершенствовал под себя. Или Орочимару. Он разрабатывал техники для себя, и не все его исследования были законны, от чего ему пришлось покинуть свою деревню, но факт остаётся фактом: ему хватило ума и знаний для создания своих собственных запретных техник. Тебе же ничего не мешает включить креативность и подумать, как усовершенствовать свою основу. — Хм, — недовольно задумался подрывник, но мыслей никаких не было. — Камень — он везде камень. Вот если бы мои бомбы стали самонаводящимися и преследовали противника!.. — мечтательно произнёс Дейдара то, о чём думал уже не первый год. — Тогда бы мне не было равных! — И в чём проблема? — усмехнувшись, поинтересовался Намиказе у подрывника. — Придай своей идее нужную форму и контроль, и тогда твоя техника станет действительно разрушительной и опасной. — Но как?! — искренне не понимал парень, смотря на учителя. — Я же сказал. Главное включить креативность и голову. Для создания твоей личной уникальной техники нужно много месяцев, а возможно и лет непрерывной практики и попыток, — нравоучительно произнёс молодой человек, так как не обещал, что их тренировки будут лёгкими. — Годы?! Но это же так долго! — стал возмущаться и капризничать Дейдара, чувствуя, что его где-то очень сильно обманули. — Да и я не знаю даже, с чего начать. Это невозможно… Минато лишь тяжело вздохнул, понимая, насколько его ученик ещё молод и нетерпелив. Но он ведь учитель и пообещал ему помочь, значит, поможет и направит. Намиказе больше не хотел чувствовать ту боль в груди, когда мальчик его избегал. Он больше не мог позволить себе, чтобы Цукури снова от него отдалился и вёл себя, как с чужим. Нет, это солнышко его! — Нет ничего невозможного. К тому же, я буду рядом и помогу, чем смогу. Направлю, — мягко произнёс и пообещал Минато, погладив капризулю по голове. — Прежде всего, нам стоит начать обычные тренировки по развитию твоих стихий и контроля над ними. Попутно ты должен чётко для себя представить, чего хочешь достичь. А дальше мы придумаем способ, как этого достичь. Хорошо? — Хорошо, — кивнул подрывник, приласкавшись к тёплой мягкой руке учителя. Всё же он уже один раз допустил глупость, усомнившись в своём сенсее, и едва не попал на операционный стол. Больше такой ошибки Дейдара не хотел совершать. Нет. Раз Минато сказал, что не оставит его и поможет — значит так и будет. Ему только нужно верить. Верить в себя и своего учителя, и тогда у них всё обязательно получится. — Тогда начнём тренировку, — довольно произнёс Намиказе, видя, что его чудо перестало капризничать и взяло себя в руки. Молодой человек стал рассказывать основы управления молнией, которой сам обладал, и на примерах показывал, что необходимо повторить или почувствовать ученику. Что немало радовало — Дейдара действительно старался и внимательно слушал его, задавая дельные вопросы. Всё же, невзирая на свой вспыльчивый характер и некоторые капризы, он уже был почти взрослым десятилетним мальчуганом, довольно сообразительным и упорным. Порой, глядя на Цукури, Намиказе представлял, каким вырастет его ученик красивым, сильным и утончённым молодым человеком. Да, наверное, последнее не слишком подходило к описанию мужчины. Но уже сейчас в детских чертах прослеживались зачатки чуть вздёрнутого аккуратного носа, изящных длинных пальцев, правильного овала лица и мягких, совсем не грубых мужских черт и форм тела. Дейдара же пока ещё не осознавал своей привлекательности, воспринимая все комплименты от Конан о его миловидном личике и длинных красивых волосах, как оскорбления, огрызаясь каждый раз. Именно поэтому дружбы с Нагато и Яхико у него не сложилось. А с приходом Итачи, он потерял единственного друга в лице Сасори. Это на самом деле очень печалило подрывника, хотя, конечно, никому и даже самому себе он в этом никогда не признается. Цукури твёрдо верил и убеждал себя в том, что ему никто не нужен, пока рядом есть Минато. Учитель был с ним добр, ласков и улыбчив, а когда необходимо строг и сдержан. Парень всё это безумно ценил и дорожил, порой даже ревнуя, когда Намиказе уделял слишком много времени и внимания другим, так же тепло и мило им улыбаясь. В своей жизни Дейдара мечтал лишь о двух вещах столь неистово и страстно: чтобы его искусство признали и чтобы учитель Минато принадлежал только ему одному. Желания странные, но ведь и он необычный ребёнок. Да и не говорил подрывник о своих мечтах никому. Дейдара конечно кричал на каждом углу, что «Искусство — это взрыв!», но это было другим. Данные мечты он считал личными, от чего бережно хранил их в молчании и лелеял, не желая, чтобы кто-либо их высмеивал. — Похоже, Дейдара снова стал прежним и вернулся к нам, — наблюдая за упорной тренировкой подрывника со стороны, прокомментировала Ангел, пропалывая их маленький цветник у веранды. — Ага, снова стал улыбчивым идиотом, — буркнул в ответ Яхико, притащив большую тяжёлую лейку полную воды. — Но это лучше его ворчания и криков на пустом месте, — тонко подметил Нагато, ковыряясь в земле в соседней клумбе, как внезапно заметил за спиной друга маленький букетик полевых цветов, которые он сжимал в своей руке. — Дейдара не такой плохой, каким вы его считаете. Он грубый, но если найти общий язык, то я уверена, что он окажется именно таким улыбчивым, искренним и добрым парнем, каким мы его видим сейчас, — мягко произнесла Конан, так как искренне хотела, чтобы однажды они все стали настоящими друзьями. — Ой, да ну его, — всё ещё ворчал рыжик, стесняясь и не решаясь вручить подруге букетик. — Конан… — М? Да? — вопросительно посмотрела на друга Ангел, видя, что тот что-то прятал за спиной. — В общем… Это тебе, — краснея, он достал из-за спины маленький букетик, или скорее пучок полевых цветов, которые собрал специально для Ангела. — Ну, это… Я просто увидел их и подумал, что они красивые и должны тебе понравиться. Девочка никак не ожидала такого милого и трогательного подарка от друга. Застенчиво улыбаясь, она приняла цветы и уткнулась в них носиком, чувствуя слабый сладковатый аромат. Вообще, ходила молва, что полевые цветы не пахнут, и это было правдой, но только наполовину. На самом деле цветы источали запах, чтобы привлекать шмелей и других насекомых, которые бы переносили пыльцу с одного цветка на другой. Но маленькие полевые цветочки манили к себе букашек своей яркой окраской, от чего их аромат был очень слабым. — Яхико, эти цветы… Они очень красивые. Спасибо, — застенчиво улыбаясь и краснея, поблагодарила друга Конан и невинно чмокнула в щёчку, после чего быстренько убежала к себе в комнату, чтобы поставить букет в воду. — Ага, — на автомате ответил парень, не веря своему счастью, и прикоснулся рукой к щеке, которую коснулись мягкие губки Ангела. — Ты это видел? — Видел, — с улыбкой подтвердил Нагато, действительно радуясь за друга. — Ты молодец. Яхико аж присел на ступеньки, переживая в голове и в сердце фейерверк чувств и эмоций от поцелуя Ангела. Это было так нежно, невинно и сладко, что казалось сном. Настроение парня тут же стало отличным, а с лица никак не хотела сходить глупая счастливая улыбка. Он чувствовал себя таким дураком, но таким радостным, что совсем не хотел, чтобы это проходило. — Эй, приходи уже в себя, а то ты выглядишь таким же улыбчивым идиотом, каким назвал Дейдару, — не сдержав короткого смешка, попытался вернуть друга с небес на землю Нагато. Он правда был рад за него и считал, что они с Конан отличная пара. А его долг, как друга, поддержать их и не мешать. Это мальчик чётко для себя решил, когда узнал о чувствах Яхико. Да и не подходил он Ангелу по собственным меркам. Она была добрая, но сильная девочка с характером. А он… стеснительный и робкий — полная противоположность смелому и общительному Яхико. — Блин, надо прийти в себя! — всё ещё витая в облаках, произнёс сам себе юноша и похлопал по щёчкам. Как раз в этот момент вернулась Конан и застала глупо-счастливую рожицу друга и его шлепки по щекам. — Ну и дурачок ты, Яхико, — хихикнула девочка, проскочив мимо него как ветерок. — Лучше помоги Нагато с клумбой. — Я не дурак, — насупился рыжик, чувствуя, что Ангел смеялась над ним, но почему-то обижаться на неё не получалось. Да и отказать Конан не мог, хотя не особо любил ковыряться в земле. Но ради неё готов был на всё. Нагато помощи друга был рад, так как сам выдёргивал сорняки медленно, боясь спутать их с цветами. Ангел в этом плане была их маленькой садовой феей, которая быстро и легко дергала травку и наводила порядок и красоту точно по волшебству. Их самодельной клумбой частенько любовался сам Орочимару и иногда Итачи. — Дурак дураком. Мы все это знаем, — раздался насмешливый голос мечника, который вышел на веранду, попивая из стакана с трубочкой воду со льдом. Хошигаки услышал лишь последние слова парнишки, пропустив весь разговор, что был до этого, но не удержался, став откровенно его подначивать своими издёвками. Это было крайне забавно, ведь на его провокации велись всего двое мальчишек: рыжик и блондинка. Девочку язык не поворачивался как-то задеть или пошутить, как и стеснительного выходца из клана Узумаки. Юноша с куклами его и вовсе игнорировал, общаясь только тогда, когда ему это было нужно самому. Итачи умело разъяснил, что будет отвечать колкостями в ответ и что подобное он не приветствует. А вот Яхико и Дейдара, будучи взрывными дурачками, велись на его провокации и так весело возмущались. Это, пожалуй, стало главным развлечением для наёмника, который мало-помалу начинал осваиваться и привыкать к местной обстановке. Первое время, конечно, для него было не простым. Посиделки за общим завтраком, обедом и ужином казались чем-то очень странным, внеземным и инородным. Его растили как оружие, он жил, убивая, и стал отступником. У него никогда не было ни семьи, ни близких. А тут… Кисаме не мог назвать этих людей своей семьёй, нет, они были посторонними друг для друга людьми. Но всё же какое-то тепло он испытывал, находясь с ними рядом. — Кисаме-сан, а почему вы решили покинуть свою страну и осесть здесь, в этом рёкане? — поинтересовалась Конан, заканчивая с прополкой клумбы, и прервала ворчания Яхико своим вопросом. — Если это не секрет конечно. — М? Секрета никакого нет. Я был шиноби своей страны. Но в какой-то момент ко мне пришло осознание, что всё, что я делаю — лишено смысла, а моя страна находится в полнейшей заднице, — красноречиво отвечал на вопрос девочки, даже малость удивляясь, откуда пошли такие любопытные дети с вопросами и интересом к его скромной персоне. — За убийства людей по тайным приказам начальства меня назвали предателем и отступником, а за мою голову назначили награду, так как им требовался козёл отпущения. Умирать я не захотел и подался в бега, после чего со мной связался змей и предложил поработать на него, взамен предоставляя кров, еду и защиту. Вот и вся история. — Так вы получается жертва обстоятельств? — удивлённо уточнил Нагато, так как никогда бы не подумал, что такого большого и сильного шиноби можно так оболгать и повесить на него всю вину. — Ну, я бы так не сказал, — криво усмехнулся мечник, попивая через трубочку воду со льдом. — Я же ведь всё же убивал людей, и не всегда плохих. Последними, кого я убил, были все члены моей команды, которые возвращались со мной с особо важной миссии. — Мда уж… — разочарованно протянул Яхико, глядя на человека-акулу. — Хреновый из вас патриот. И правительство у вас хреновое. Вместо того, чтобы защищать своих товарищей — они заставляют вас убивать друг друга. — Ты даже не представляешь, насколько ты прав, малыш, — в ответ улыбнулся Хошигаки, решив немного рассказать детишкам о правде жизни. — В деревне Скрытого Тумана, которая раньше называлась деревней Кровавого Тумана, чтобы выпуститься из академии и стать ниндзя, студентов подвергали последнему финальному экзамену. — Какому же? — хмуро спросил Итачи, подойдя на ворчание Яхико, и молча слушал их разговоры с самого начала. — Боям насмерть, где студенты должны были убивать друг друга и только сильнейшие выживали и могли звать себя ниндзя, — сообщил ответ на вопрос малька Кисаме, чувствуя его пристальный взгляд своим затылком. — И вы тоже проходили через этот выпускной экзамен? — не веря услышанному, спросил Нагато. Хотя нет, он верил наёмнику и знал, что тот не врёт. Они с Яхико и Конан видели ужасы войны в своей бедной безымянной стране и знали, что люди способны на любые зверства. Но всё же то, что рассказывал Хошигаки, внушало страх и ужас. Ведь это были невинные дети, которые учились, тренировалась, и хотели стать полезными для своей страны. — Да. Мне пришлось убить всех, с кем я проучился в академии в одном классе на протяжении нескольких лет, — подтвердил акулий монстр, ожидая, что дети именно так теперь к нему и начнут относиться. Повисла долгая давящая тишина. Кисаме не видел смысла как-то оправдывать своё прошлое и свои слова, так как не считал себя виноватым. Да и не станет он никогда оправдываться перед детьми. Нагато искренне был потрясён услышанными зверствами, но не осуждал мечника. Он делал всё, чтобы выжить. Такова была его жизнь. Того же мнения придерживалась Конан. Но в груди маленького Ангела воспылала искорка протеста. Такая же искра пылала и в сердце Яхико, который не понимал и не принимал этих бессмысленных чудовищных убийств. Нет. Мальчик никогда не забудет то ужасное время голода, холода и бесконечного дождя. А ведь их страна всё ещё страдает от войн на своей территории, продолжает лить слёзы боли и страданий, оплакивая погибших сирот и жителей своего края. Пусть Джирая забрал их из этого ада, а Орочимару приютил, и теперь они счастливо живут. Но ад на земле был. Был в их родной стране, и смириться с этим Яхико не мог. Его горячее сердце требовало перемен. Пока, конечно, это были лишь мечты, но юноша твёрдо решил, что однажды покинет это место и вернётся на родину, где своими силами попытается принести мир и процветание жителям Безымянной Страны. — Главное, что вы почувствовали и поняли, что двигались не туда, избрав для себя другой путь, — приободряюще произнесла Конан, первой прервав затянувшееся молчание, и закончила со своей клумбой, подойдя к мечнику с мягкой улыбкой. — Вы сделали всё правильно, покинув свою страну. Хошигаки не нашёл, что ответить девочке. Он попросту не ожидал таких слов и этой мягкой улыбки в свой адрес. Не знал, как реагировать, ведь ждал прямо противоположной реакции. — Теперь вы тут и ваше прошлое не имеет значения. Мы делаем выводы о человеке не потому, каким он был раньше, а по тому, какой он сейчас, — спокойно произнёс Итачи, относясь к Кисаме так же, как и до его истории о своём прошлом. — Вот блин, снова строишь из себя крутого, — заворчал Яхико, потерев затылок. — Но ты же ведь с ним согласен, — с усмешкой произнёс Нагато, с улыбкой глядя на друга. — Да, Итачи прав. Мы своего отношения к вам не поменяем после этой истории. Хотите, я приготовлю холодного чаю? — любезно предложила Ангел и грозно глянула на двух лентяев. — А вы чего стоите в носу ковыряетесь? Клумба сама себя от сорняков не избавит. — Да-да, — вновь заворчал Яхико, дёргая сорняки вместе с другом. Кисаме на данные слова девочки и реакцию рыжика лишь рассмеялся, чувствуя, что неловкость от повисшей тишины как ветром с дуло. Эти детишки определённо были странными во всех смыслах этого слова, но это нисколько не отталкивало. А если задуматься, то все жители рёкана, как и само заведение, были с приветом. — Если тебе не трудно, малышка, — ответил мечник на предложение Ангела и отдал пустой стакан. — Не трудно. Я быстро, — уверенно отозвалась Конан и ушла на кухню, решив сделать холодного чая на всех.