Причины моей ненависти

      Лили снился огонь. Всё вокруг было охвачено пламенем и заполнено густым чёрным дымом, мешающим разглядеть хоть что-то. Лили не нужно было смотреть. Она прекрасно осознавала, где именно находится, и что здесь происходит — знакомый жар обжигал кожу, а уши закладывало от пронзительных криков людей, медленно сгорающих заживо.       Проснулась Далила, как всегда, в несусветную рань — небо на востоке только-только начало алеть, — и сразу же столкнулась с пронзительным взглядом тёмно-синих глаз.       — Доброе утро, — сипло проговорила девочка, всё ещё ощущавшая фантомный привкус гари на языке.       — Доброе, — отозвался Костель. — Как спалось?       — Хорошо.       Вампир многозначительно хмыкнул и бросил быстрый взгляд на прикроватную тумбочку, на которой стояло три пустых пузырька из-под зелий.       — Тебе снился кошмар, — это не было вопросом. — Ты кричала.       — Бывает, — Лили даже бровью не повела. — Всем иногда снятся кошмары.       — Но не все поджигают во сне собственную постель.       Вздрогнув, девочка резко села и огляделась. Только сейчас она заметила, что над её головой нет балдахина, да и одеяло на кровати совершенно другое.       — Ты не пострадал? — дрогнувшим голосом спросила она.       — Нет, — спокойно ответил Костель, тоже принимая вертикальное положение.       — Хорошо, — кивнула Лили. Её взгляд переместился к флаконам на тумбочке. — Что ты мне дал?       — Умиротворяющий бальзам, обезболивающее и зелье сна без сновидений, — ровным голосом проговорил Веттин. — Твой друг Артур принёс их. Весьма предусмотрительно с его стороны.       — Половина его спины покрыта шрамами, — отстранённо заметила Лили. — Он лучше всех знает, на что я способна, когда не контролирую себя.       — И, несмотря на это, он продолжает оставаться рядом с тобой, — Костель внимательно посмотрел в лицо девочки. — И даже доверяет тебе своего младшего брата-маггла, который в принципе не может тебе ничего противопоставить.       Лили нечего было сказать по этому поводу. Поднявшись с кровати, она нетвёрдой походкой направилась в сторону ванной — ей срочно был нужен холодный душ — под кожей всё ещё бродило пламя, которое не сумел потушить даже умиротворяющий бальзам.       Накануне у Далилы были грандиозные планы на последний день каникул. Однако сейчас она чувствовала себя абсолютной развалиной. Девочке хотелось лишь одного: вернуться в постель, завернуться с головой в мягкое одеяло и не покидать комнату хотя бы пару дней. В принципе, это были вполне выполнимые желания. Только вот поддавшись слабости, она упустит возможность закрепить прогресс в налаживании отношений между Люциусом и Артуром со Стефаном. А это было недопустимо.       Моральных сил стоять возле открытого огня и заниматься приготовлением завтрака Лили в себе не нашла, поэтому перепоручила готовку Пинклзу, который был буквально на седьмом небе от счастья, что хозяйка, наконец-то, хоть что-то ему поручила. Чтобы как-то скоротать время до пробуждения остальных обитателей замка, Далила удалилась в библиотеку, решив заняться поиском нужной информации.       — Тебя интересует что-то конкретное? — спустя достаточно продолжительное время и две полки перебранных книг по чарам, поинтересовался Костель, привычно возникший за спиной девочки буквально из ниоткуда. — Или просто развлекаешься?       — Я ищу заклинание, которое позволит взять под контроль один крайне наглый, чересчур разговорчивый портрет, не являясь при этом членом Рода, к которому он принадлежит, — без колебаний озвучила свою проблему Лили, понимавшая, что без помощи Костеля может потратить ни один год на разбор книг.       — Зачем тебе это? — вампир выглядел заинтригованным.       — Люциус находится под пятой у портрета своего отца, — мрачно отозвалась Лили. — Абраксас, даже будучи мёртвым, не даёт сыну покоя, терроризируя и самого Люциуса, и его семью. Это недопустимо.       — Почему? Абраксас старше и опытнее сына, естественно, что тот прислушивается к его советам.       — Если бы он только прислушивался… — губы Лили искривились в скорбной гримасе. — Люциус полностью зависит от мнения Абраксаса, словно он всё ещё маленький неопытный мальчишка. А Абраксас, вместо того, чтобы помочь сыну, объяснить ему, что это его жизнь и жить он её должен сам, активно пользуется этой зависимостью, откровенно манипулируя Люциусом.       — Для любого родителя его ребёнок навсегда останется несмышлёным дитя, нуждающимся в заботе и опеке, — заметил Костель. — Тебе не стоит вмешиваться в чужие отношения.       Лили недовольно поджала губы.       — Я хочу помочь Люциусу, — упрямо возразила она. — Самому ему никогда не хватит сил сбросить ярмо отцовской власти, слишком глубоко в подсознание вбито понятие сыновнего долга и подчинения Главе Рода. Только вот Абраксас мёртв, и Люциус сам себе Глава! Он не нуждается ни в чьих советах.       — Мне известен нужный ритуал, — сухо сообщил Костель. — Но расскажу я тебе его только после того, как ты поделишься своими соображениями с лордом Малфоем.       — Зачем?       — Потому что, как ты сама только что заметила, он уже взрослый мужчина, Глава Рода, и может иметь своё мнение по данному вопросу. Ты не допускаешь, что Люциуса устраивают его отношения с портретом отца?       Лили нахмурилась.       — Кому может понравиться вечно подчиняться чужой воле?       Костель на этот наивный вопрос коротко рассмеялся.       — Ох, моя дорогая, ты даже не представляешь, как в этом мире много людей, с огромной радостью подчиняющихся чужой воле, не желая думать своей головой и принимать какие-либо решения. Ведь так намного проще — плыви по течению, и всё.       Лили должна была признать, что определённый резон в словах вампира был.       — Ладно, — неохотно сдалась девочка. — Я поговорю с Люциусом. Но ты будешь присутствовать при этом разговоре! А то потом заявишь, что я промыла Малфою мозги и заставила его согласиться на проведение этого твоего ритуала.

***

      Последний день каникул пролетел неожиданно быстро. После обеда Лили вытащила всех своих гостей на экскурсию в Дурмстранг. Каркаров при виде визитёров не выглядел слишком довольным, но старательно изображал радушие, не затыкался ни на секунду, подробно рассказывая о школьной программе, преподавателях и устройстве замка, а также весьма охотно отвечал на нескончаемый поток вопросов, которыми его осыпали Драко со Стефаном и Артур с Маркусом.       — Я бы хотел учиться в Дурмстранге, — за ужином, ярко сверкая серебристыми глазами, жизнерадостно сообщил Драко. — Мам, пап, можно?       — Почему нет? — отозвался Люциус. — Дурмстранг — хорошая школа. И судя по тому, что рассказал нам Игорь, её программа намного лучше таковой в Хогвартсе.       — Не рано ли об этом говорить? — Нарцисса не выглядела довольной. — Драко, до твоего поступления в школу ещё полтора года. За это время многое может поменяться…       Драко огорчённо вздохнул, но спорить с матерью не стал и вернулся к прерванной трапезе. Лили наградила кузена долгим взглядом, после чего, ни к кому конкретно не обращаясь, заметила:       — А я поеду в Хогвартс.       — Почему? — Драко тут же встрепенулся и переключил своё внимание на девочку. — Разве ты не хочешь изучать боевую и тёмную магию, ритуалистику и всё такое? В Хогвартсе только скучные предметы навроде всякой травологии, истории магии и маггловедения.       Лили улыбнулась.       — Боюсь, если я поеду в Дурмстранг, от него уже через месяц камня на камне не останется.       Драко уставился на неё округлившимися глазами.       — Почему? — неожиданно понизив голос до шёпота, спросил он.       — Потому что тамошние преподаватели — гавно.       — Лили! — синхронно возмутились Нарцисса и Карвер.       — Следи за речью, — добавил артефактолог, нахмурившись.       — Прошу прощения, — ничуть не раскаиваясь, сказала Лили. — Но ведь преподаватели в Дурмстранге, действительно, так себе. Они, возможно, профессионалы своего дела, но магически не особо одарённые, как и сам Каркаров. Что они будут делать, когда я, поссорившись с кем-нибудь из студентов, выйду из себя?       — А ты полагаешь, в Хогвартсе кто-то сможет тебя остановить? — усмехнувшись, спросил Амикус.       — Да, — Лили была абсолютно уверена в своих словах. — Я, конечно, знакома не со всеми преподавателями, но как минимум двое — профессор Макгонагалл и профессор Флитвик — производят впечатление сильных волшебников. Кроме того, в Хогвартсе есть Дамблдор. И Северус. Так что выбор школы передо мной не стоит — Хогвартс, и только Хогвартс.       Драко нервно закусил нижнюю губу. Лили за эти несколько дней успела немного разобраться в характере кузена, так что прекрасно понимала, что за показным высокомерием скрывается забитый ребёнок, отчаянно желающий доказать отцу, что он чего-то стоит и, одновременно, жутко боящийся облажаться. А облажаться, оказавшись совершенно одному в незнакомой школе, где рядом с тобой нет ни одного знакомого лица, намного проще. Всё-таки, когда за твоей спиной стоят друзья — или хотя бы подпевалы вроде Крэбба и Гойла, чьи сыновья однозначно пойдут в Хогвартс, ибо ни интеллектуально, ни физически, ни магически не потянут Дурмстранг, — это добавляет храбрости и повышает шансы на успех.       — Кроме того, — продолжила говорить Лили, видя, что уже заставила мальчика усомниться в своём решении, — все поколения моей семьи оканчивали Хогвартс. Как я могу нарушить эту прекрасную традицию? Это будет неуважением к семье.       Последнее заявление было полной чушью — ни в одном Роду не было правил, предписывающих обучаться лишь в каком-то конкретном заведении. Однако слова о семейных традициях, определённо, оказали воздействие на Драко — на его мордашке отразилась решимость.       — Тогда я тоже пойду в Хогвартс, — гордо вскинув подбородок, объявил он, — и буду учиться на Слизерине, как папа и мама.       — Молодец, кузен, — похвалила его Лили, отсалютовав бокалом с яблочным соком. — Уверена, мы произведём настоящий фурор!       «Даже не сомневаюсь» — эта мысль посетила абсолютно всех взрослых, сидевших за столом.