Крыса

— Как твои раны? Ты забыл утром поменять повязки, — Серхио опустился рядом с Лукой на диван в гостиной и коснулся его коленки, привлекая внимание. — Лукита? Ты слушаешь? — Прости, задумался, — тот встряхнул головой и устало вздохнул. — Сплю плохо, не понимаю, почему. Все нормально, уже почти все зажило. — Дашь посмотреть? — Серхио осторожно потянул за пряжку его ремня. Лука только пожал плечами, и Серхио спустил с него джинсы. Царапины под действием мази действительно неплохо затянулись, и вообще создавалось впечатление, что шрамы от них останутся практически незаметные. Бинты уже даже не были испачканы кровью, и Серхио осторожно отложил их в сторону. — Что ты делаешь? — вяло поинтересовался Лука, когда Серхио положил голову ему на колени, а руками принялся поглаживать его бедра. — Хочу помочь тебе расслабиться, — игриво ответил тот и, приподнявшись, коснулся губами члена сквозь плотную ткань. — Не надо, — Лука покачал головой, но Серхио только фыркнул и потянул вниз ткань трусов. Горячий мокрый язык коснулся головки, Лука судорожно вздохнул, но внезапно ухватил Серхио за волосы и оттянул его голову от своего паха. — Я сказал, не надо. Его голос звучал неожиданно жестко и холодно, и Серхио от удивления не нашел, что ответить. Лука резко поднялся на ноги и подтянул вверх трусы вместе с джинсами. — Эй, постой, — Серхио вскочил вслед за ним и попытался остановить на пути к двери. — Ты чего? — Я не в настроении, и мы уже говорили о том, что между нами, не так ли? — обернулся Лука. — Вернее, о том, чего между нами нет, — съязвил Серхио. Лука замер на пороге. — Да, Чехо. Между нами ничего нет. И то, что я даю тебе сосать мой член и трахать меня, видимо, убедило тебя в обратном. Дверь за Лукой громко хлопнула. Серхио растерянно присел на диван, пытаясь понять, что же не так. С тех пор, как Домагой покинул его дом, прошло уже пять дней, и Лука с каждым становился все раздражительнее. Ходил мрачнее тучи, пресекал попытки флирта и огрызался по пустякам. В тайне Серхио надеялся, что после освобождения от оборотня у них что-нибудь сложится, но, судя по всему, рассчитывать на это не приходилось. Но, в любом случае, дружбу еще никто не отменял. Серхио поднялся на ноги и поспешил вслед за Лукой. Тот нашелся на кухне — вытащил из мини-бара бутылку коньяка и стоял со стаканом возле окна. — Извини, — Серхио прижался к нему сзади и обнял поперек живота. — Мне не стоило так давить на тебя, особенно после всего, что было… Я помню, что ты сказал, и это все еще секс по дружбе, я не рассчитываю на большее… — Я не уверен, что это была хорошая идея, — хрипло отозвался Лука. — Мне кажется, я просто с тобой играю, пользуюсь тобой и твоими чувствами… — Ты правда думаешь, что я такой дурачок и позволил бы тебе это? — фыркнул Серхио ему в шею и прихватил зубами мочку уха. — И не надейся, маленький недоманипулятор… Я просто трахаю тебя, сосу твой член, и мы оба получаем удовольствие без всякой романтики. Это и называется секс по дружбе. — Ну раз так… — Лука засмеялся и поставил стакан на стол. — Трахнешь меня? — С удовольствием, — прошептал Серхио, вжимая его в стену.

***

Домагой хрипло застонал и приоткрыл глаза. Вокруг было довольно светло — он забыл выключить фонарь. Перед глазами все расплывалось, от боли во всем теле хотелось выть. Все его силы изо дня в день уходили на то, чтобы доползти до угла подземелья и справить нужду, а потом кое-как подкрепиться припасами из сумки — которых, кстати, оставалось не так уж и много, — и завалиться спать. Обычно ускоренная регенерация, свойственная оборотням, сейчас почему-то не помогала. Повреждения, нанесенные Карлосом, уже зажили, а вот рана в боку будто отравляла его изнутри, продолжала кровоточить и неимоверно жгла. С каждым днем Домагой все больше убеждался в том, что тут замешана энергетика — среди оборотней ходили слухи, что чем больнее от раны на душе, тем хуже раненому физически. Никогда прежде Домагой не испытывал такой калейдоскоп эмоций, как в момент, когда Лука вонзил ему в бок осколок — тут были и злость, и разочарование… удивление, щемящая горечь, ощущение предательства и вместе с тем — осознание справедливости. Мысль о том, что он, Домагой, получил по заслугам, стучала в висках вместе с пульсом. Сколько отчаяния было в глазах Луки, каким затравленным и несчастным он выглядел — Домагой не забудет никогда. В его бреду это лицо, искаженное яростью и болью, появлялось всякий раз, стоило закрыть глаза. Домагой тщетно пытался уснуть, пытался залечить рану путем обращения в крысу, но все, чего он добился — по телу полез едва заметный пушок, а сны стали только ярче и больнее. И вот теперь он лежал на спине и буравил взглядом потолок. В ушах шумело, рана горела — ничего нового. Он машинально нашарил лежащий рядом блокнот и, кое-как перевернувшись на бок, принялся вычерчивать в нем новые рисунки. Он честно пытался переключиться и нарисовать что-то постороннее — крысу, пейзаж, даже ненавистного Карлоса, — но выходил все равно Лука. Лука спящий, Лука смеющийся, Лука в объятиях Серхио… Домагой зарычал сквозь зубы, вспоминая всю тут заботу, которой Рамос окружил друга. Они и сейчас где-то вдвоем, может, целуются, может, лежат в обнимку, может, сидят в кафе… На мгновения Домагой представил, каково быть на месте Серхио с Лукой… или даже вместе с Серхио и Лукой. Прижимать к себе тонкого, теплого Луку, целовать и чувствовать его прикосновения… Картинка из головы плавно перетекала на бумагу, и там неожиданно оказалось три силуэта вместо двух. Он помотал головой и отбросил блокнот в сторону. Даже если он и вылечится, путь к Луке ему заказан — он и без того навредил ему и пообещал и себе, и ему больше никогда не возвращаться. А обещания он держать всегда умел.

***

— Я заказал нам пиццу, — Лука рухнул на кровать и устало зевнул. — Надо же отметить последний день перед тем, как ты вернешься к тренировкам и клубный диетолог посадит тебя в карцер. — Как будто тебя — нет, — фыркнул Серхио. — А мне в любом случае еще сильно заниматься нельзя, — Лука пожал плечами. — Бегать, прыгать, прочее… Только отжиматься да руки качать. А еще я не толстею. — Тебя определят на индивидуальные занятия, скорее всего, — фыркнул Серхио. — Стоп, ты хочешь сказать, что я растолстел? — Ну если только самую чуточку, — ухмыльнулся Лука. — Не волнуйся, я прослежу, чтобы с завтрашнего дня ты сел на огуречную диету. — Кстати, насчет этого, — Серхио посерьезнел. — Я тебе не мешаю? Уже почти неделю у тебя живу. — Ну, ты хорошо платишь за спальное место, — Лука пошло ухмыльнулся и шлепнул его по бедру. — А если серьезно, то я рад, что не один. Мне все еще немного неуютно. — Понимаю, — кивнул Серхио. — Не страшно? Не боишься, что он может вернуться? — Я боюсь, что его уже нет в живых, — Лука вдруг помрачнел. — По моей вине. — Не начинай, — Серхио закатил глаза и прижался к нему крепче. — Уверен, он там прекрасно поживает… Телефон Луки вдруг зазвонил. — Пиццу доставили, — сообщил он и вышел из спальни. Серхио тут же нахмурился и тяжело вздохнул. Перепады настроения Луки тревожили его сильнее, чем хотелось бы. Вскоре тот вернулся с коробкой пиццы, стараясь выглядеть как можно более расслабленным, но получалось у него плохо. — Предлагаю посмотреть какой-нибудь фильм, — произнес Серхио, откусывая пиццу. — Давай лучше матч, — покачал головой Лука. — Раз уж я не скоро вернусь на поле, хотя бы теоретическое мышление подтяну. — Как хочешь, — Серхио быстро нашел на ноутбуке запись одного из матчей Реала с Атлетико двухлетней давности. Оба молча уставились в экран, думая каждый о своем. Время тянулось медленно, пицца остывала быстро, а глаза слипались. Но вдруг Серхио встрепенулся и, потянувшись к ноутбуку, отмотал запись на несколько секунд назад. — Смотри, — он толкнул Луку в бок. — Это… он? Лука перевел взгляд со стены на экран и вздрогнул: Домагой собственной персоной стоял, облокотясь о перила трибун, и внимательно высматривал что-то на поле. — Думаешь, на меня пялится? — тихо спросил Лука, невольно поежившись. — Скорее всего, — мрачно кивнул Серхио. — Слушай, а может, он специально тебя караулил в подворотне, чтобы похитить? — Нет, — Лука покачал головой. — Точно нет. Я и сам предположить не мог, что туда пойду… Блять, ну вот зачем только сунулся? Он подтянул колени к груди и уткнулся в них носом. Серхио только вздохнул и погладил его по плечу: — Давай не будем о нем опять… — Да, лучше лечь спать, — Лука поднялся на ноги. — Я в первый душ и чистить зубы. На следующий день мужчины прибыли на Вальдебебас на час раньше тренировки, чтобы зайти в медкабинет и к Зидану. Тренера в кабинете не оказалось, и они направились сперва к врачу. — Это абсолютно не похоже на следы взбешенной собаки, — мрачно возвестил клубный врач после осмотра ран. — Во-первых, у собак такие длинные когти не отрастают, во-вторых, нападают они преимущественно зубами и уж тем более их когти не могут оставить такие следы сквозь одежду. Или ты в шортах в апреле расхаживал? — Я… — Лука замялся и затравленно взглянул на Серхио. Тот только сочувствующе покачал головой, тоже не зная, что говорить. — И наконец, каким образом это — единственные оставленные этой «собакой» следы? Она прицельно раздирала тебе бедра, еще и так аккуратно? Лука, не надо мне лгать, это очень серьезная тема. — Простите, — Лука съежился. — Я не могу рассказать. — Лука, если на тебя напали — хотя я уж и не знаю, кто может такие следы оставить, — надо заявить в полицию. — Инцидент уже исчерпан, — внезапно резко ответил Серхио, видя, что Лука окончательно растерялся. — А Луке больно и неприятно вспоминать и, тем более, рассказывать. Мы оба настаиваем на версии с собакой, а ваше дело — лишь оценить, можно ли Луке вернуться к тренировкам. — Серхио, а ты ничего не попутал? В таком тоне со старшими не разговаривают, — напускно-сердито отозвался врач, но в его глазах сверкали веселые искорки. — Не забывай, кому хамишь, в моей власти прописать тебе слабительные после завтрака и клизму на ночь. Серхио только фыркнул, а врач махнул рукой: — Ладно уж, черт с вами обоими. Для прессы ты, Лука, потянул ногу. Всем остальным можешь втирать свою чушь про собаку. Мазь тебе прописали хорошую, шрамы почти не видны будут. Продолжай ею пользоваться, заходи на осмотр каждое утро. С тобой будет работать тренер, ноги пока нагружать не стоит, но это мы уже с ним решим. А теперь ступайте к Зидану, он вас там, поди, уже обыскался. После разговора (читай: выговора, громкого и сердитого) с Зинедином Серхио отправился на тренировку, а Луку отослали домой еще на пару дней. Помаявшись скукой и побродив в мрачных размышлениях по дому, он решил посмотреть телевизор. Шла новостная передача, и, стоило ему прислушаться, сердце забилось часто-часто. -… обрушение. Под мадридской канализацией обнаружены древние подземелья. Их нашли благодаря произошедшему в южной части города обвалу, в результате которого прорвало несколько труб и обвалилась старая кладка канализации. Вся канализация в радиусе километра находится под угрозой обвала, и все люки вокруг ограждены. Судя по найденным вещам разного времени происхождения, подземелья обитаемы. Специалисты уже вовсю исследуют проходы и ищут другие выходы в город. — Черт, — тихо ругнулся Лука. — Домагой… Он в задумчивости выключил телевизор и заварил себе чай. Вскоре вернулся Серхио, но Лука предпочел промолчать об услышанном. — Я завтра вернусь к себе домой, наверное, — осторожно сказал Серхио, отставляя опустошенную тарелку из-под супа. — Надо проконтролировать, как идет ремонт, да и вообще… загостился я у тебя. Ты не расстроишься, если я тебя оставлю? Лука только слабо улыбнулся: — Как-нибудь справлюсь… Да и ремонт дело важное, я понимаю. Но, если что-то понадобится, мои двери всегда для тебя открыты. На следующее утро Серхио собрал сумку со своей одеждой и уехал домой еще перед тренировкой. Немного покружив по дому и покормив Сырка, Лука наконец не выдержал и, заведя машину, поехал к месту обрушения, которое находилось очень близко от того самого парка. Там вовсю трудились рабочие, укрепляя стены обвала, и Лука, побродив немного под их напряженными взглядами, наконец отвел в сторону одного охранников. — Вы кого-нибудь нашли? — он незаметно сунул ему крупную купюру, и охранник, боязливо оглядевшись, тихо ответил: — Нет, но видели пару раз. — До какого часа проводятся работы? — До десяти, а потом только охрана остается. Ну, мы то есть. — Сможешь провести меня внутрь после десяти? — Там очень опасно, — замотал головой охранник, но Лука раздраженно цокнул языком: — Плевать. Мне нужен только хороший фонарь и какое-нибудь оружие. Например, тот пистолет, который висит у тебя на поясе. — Но… — Я заплачу сумму в четыре раза больше твоей зарплаты, если ты поможешь мне и пообещаешь молчать. — Но зачем вам это? — жадный блеск в глазах охранника давал понять, что сделка почти состоялась. — Считай, что причуды богатого избалованного мальчишки, — криво усмехнулся Лука. — По рукам? — По рукам. Только я с вами пойду, а то мне голову открутят, если ваш труп найдут. — Идет.